Первая полоса

Талантлива Маша – и наша!

Ахматова говорила, что премии ничего не могут добавить поэту. Да, в смысле вдохновения, которое, как известно от Пушкина, не продаётся. Добавим: и не покупается. Президент Д.А. Медведев, вручив в Кремле премии первым в России молодым лауреатам «от культуры», резонно заметил, что денежное выражение наград поможет им решить кое-какие проблемы, с творчеством напрямую не связанные.

Но выбор достойнейших оказался удивительно точен с точки зрения прежде всего проблем российской культуры. Мария Маркова, поэт из Вологды, получила премию «за мастерское владение словом, глубину и самобытность взгляда на мир и вклад в развитие традиций российской поэзии». Её стихи спасают от исчезновения «великое русское слово». Пока существует поэзия, оно не так беззащитно перед натиском извне, экспериментами Минобрнауки, эпидемически растущей безграмотностью и культурной глухотой. И в том, что в числе первых лауреатов оказался именно поэт, видится наконец признак понимания этого очевидного факта государством.

«Литературная газета» много способствовала тому, чтобы кандидатура Марковой была оценена по достоинству. Но Мария интересна в первую очередь не как лауреат, а как поэт. Глубокий, яркий и традиционный в самом возвышенном смысле. Её премия – не аванс начинающему автору, а признание истинных заслуг молодого, но вполне зрелого мастера.

Мы желаем Маше непрерывного движения и развития, отсутствия и тени довольства собой. А её землякам и коллегам – здорового соперничества, ничего общего не имеющего с завистью.

Первая полоса

Интересное кино

СОБЫТИЕ

Московский международный: меньше, чем фестиваль категории «А», больше, чем просто фестиваль

Москве международный кинофестиваль? Вопрос, казалось бы, из разряда категорически риторических. «Конечно, необходим!» – скажет всякий любитель экранного искусства, а уж тем более его творец. Правда, далее, скорее всего, последует оговорка примерно следующего характера: другое дело, какой именно фестиваль приличествует иметь столице нашей родины и одной из общепризнанных – пускай сегодня в большей степени в историко-теоретическом плане – киностолиц мира. С мощным и представительным конкурсом, а также составом жюри, с впечатляющим воображение числом всяческих иноземных звёзд на красной фестивальной дорожке, с заполненными под завязку залами и толпами алчущих пробиться на вожделенные сеансы… С активно функционирующим кинорынком – возможно, добавят профессионалы, а больше, кажется, и добавить-то нечего; в принципе отличительных признаков состоятельности, успешности смотров подобного рода не так уж и много, и они, что называется, не бином Ньютона. Канны, Венеция, Берлин – большая тройка «чемпионатов мира по кино», как их любят эффектно характеризовать в прессе, – давно и чётко демонстрируют на практике, что есть всемирный смотр фильмов так называемого класса «А».

На первый взгляд 33-й ММКФ, несмотря на красивую порядковую цифру, не изменил общей ситуации, благополучно (а точнее, не вполне благополучно) сложившейся в последние годы, в период президентства Никиты Сергеевича Михалкова, взявшего фестиваль под своё крыло в 1999-м и продолжающего разменивать президентские сроки, невзирая на все те волны критики, обрушивающиеся на него (и по этой части) ежегодно, в разгар лета. Всё то же не слишком впечатляющее, увы, число по-настоящему крупных режиссёрских имён, дерзнувших вступить в спор за «Золотого Георгия» (четвёртая часть от всех участвовавших в основном конкурсе картин явилась дебютными для их постановщиков в игровом полнометражном кино – и это при наличии отдельного состязания под названием «Перспективы», специально, по идее, предназначенного для делающих первые, пусть даже чрезвычайно многообещающие шаги в профессии). Всё столь же неприлично куцый, прямо выражаясь, в количественном отношении состав судейского ареопага: Джеральдина Чаплин в качестве председателя жюри – это само по себе эффектно и замечательно, но то, что под её началом трудились всего-то четверо, словно бы с бору по сосенке собранных кинематографистов, чести смотру, безусловно, не прибавило (в советское время численный состав данной институции Московского международного неизменно представлял солидную двузначную цифру; о «качественном» же её весе даже не говорим).

Что же до культовых актёрских фигур, которые, хочешь не хочешь, должны осенять своим присутствием в качестве почётных гостей всякое амбициозное кинематографическое мероприятие, именующееся международным фестивалем, то они в Москве имеют место быть. Но краткосрочные их визиты, как правило, жёстко увязаны с вручением специальных пышных призов, чьи наградные формулировки обязывают к торжественному выходу на сцену «Пушкинского» на церемониях открытия и закрытия смотра.

Одним из самых ярких, а для кого-то и беспрекословно самым ярким фильмом фестиваля стала картина Сергея Лобана «Шапито-шоу», одна из двух представлявших в конкурсе страну-организатора (при том, что непримиримые противники у ленты, как у всякого глубоко своеобразного явления также не замедлили обнаружиться). Получившее в итоге вторую по значению награду смотра – спецприз жюри «Серебряный Георгий» – это трёх с половиной часовое «полотно», снятое, что немаловажно, без копейки государственных денег, настолько дерзко ломает все устоявшиеся представления о том, что такое кинофильм вообще, и современный российский кинофильм в частности, что заслуживает, конечно же, отдельного обстоятельного разговора. В отличие от прочих лауреатов ММКФ «Шапито-шоу», надо полагать, всё же выйдет в какой-никакой прокат и предоставит возможность обсудить всё его ликующее своеобразие, в том числе галерею замечательных образов и удивительных сюжетных поворотов. Например, сцену охоты на кабана с участием Петра Мамонова.

В этом году в первом случае – «За вклад в мировой кинематограф» – чествовали Джона Малковича, а во втором – с помощью специальной статуэтки «Верю!», осенённой великим именем К.С. Станиславского (задумку эту следует по справедливости обозначить в качестве блистательного ноу-хау Н.С. Михалкова по привлечению зарубежных экранных кумиров в Москву; попробуй не получить такое), – воздавали должное замечательной британской актрисе Хелен Миррен, кроме всего прочего, русской по корням.

Идём дальше. Зрительская активность. Она, как отрапортовал президент фестиваля в ходе заключительного его мероприятия, по сравнению с прошлым годом как раз возросла. На десять тысяч зрителей. Что, стало быть, должно внушать всем позитивные настроения, надежду и всё такое… Однако кто-то из въедливых кинокритиков уже не поленился подсчитать: если разделить озвученную Михалковым цифру в 60 тыс. зрителей на общее число фестивальных сеансов, а их – опять же по официальной информации – было проведено 488, то мы в итоге получаем весьма и весьма скромное среднестатистическое присутствие публики на показах ММКФ. Кроме того, осталось непонятным, вошли ли в общий «зрительский вал» те с точностью до единицы сосчитанные президентом 7138 аккредитованных гостей и прессы. Если да, то с учётом как минимум трёх-четырёх посещений фестивальных показов (на деле их у подавляющего большинства было, разумеется, на порядок больше) со стороны каждого из них мы приходим к совсем уже невыразительным в цифровом выражении показателям интереса «простых любителей кино» к «главному событию года».

Да, на фестивале порой возникала непременно обязательная для него атмосфера лёгкого ажиотажа – но благодаря чему? Вот, скажем, практически никаких шансов не было попасть (в том числе и вышеупомянутым семи с гаком тысячам персон с аккредитационными бейджами на груди) на единственную демонстрацию последнего творения Ларса фон Триера «Меланхолия» – ещё накануне, с самого утра дня, предшествовавшего объявленному сеансу, на двери билетной службы на сей счёт было вывешено соответствующее объявление-отлуп. Ясно, что места на сию статусную акцию были заранее распределены между представителями кинематографического бомонда, многочисленными спонсорами фестиваля, а также друзьями и родственниками его непосредственных организаторов. Но, как говорится, не очень-то и хотелось. Очередной шедевр – как характеризуют его немногие видевшие пока счастливчики – от датского возмутителя спокойствия уже на этой неделе преспокойнейшим образом выходит в российский прокат и сможет удовлетворить (или опровергнуть) все связанные с ним чаяния без всякой суеты за сравнительно небольшую (если отправиться в кинотеатр пораньше) плату.

А вот на тех картинах, которым какая бы то ни было прокатная судьба на широких экранах нашего Отечества, скорее всего, не грозит (имея некоторое представление об особенностях современного российского кинодела, об этом можно судить с громадной долей вероятности), по ходу фестиваля аншлага, напротив, не наблюдалось. Так, ставшая в конечном итоге главным триумфатором 33-го Московского международного испанская лента «Волны», будучи продемонстрированной в том же, что и «Меланхолия», главном, полуторатысячном зале «Октября», привлекла совсем незначительное внимание – сужу как очевидец: лишь процентов 15, от силы 20 кресел на этом сеансе оказались заполненными.

И здесь самое время вернуться к вопросу, вынесенному в самое начало настоящей статьи, некоторым образом его переформулировав. А именно: кому нужен ММКФ в том виде, в котором он пребывает сегодня? Ответ, кажется, также достаточно очевиден. Он нужен прежде всего Михалкову и его команде, год от года предпринимающей поистине героические усилия (о чём нам всякий раз недвусмысленно дают понять), чтобы собрать более или менее убедительную конкурсную программу, чтобы осенить смотр присутствием хоть каких-то кинематографических персон всемирного масштаба (чего ради выдающийся режиссёр и видный общественный деятель взвалил на себя эту обузу, понятно не до конца, но следует со всей очевидностью признать: если уж у Никиты Сергеевича, с его международным авторитетом, процесс организации выходит пока не самым блистательным образом, то вряд ли кто-то другой смог бы сделать сие лучше).

Фестиваль, конечно же, нужен нашим кинокритикам, в особенности тем из них, кто не имеет возможности разъезжать по каннам да венециям: на протяжении десяти прекрасных летних дней они имеют счастливую возможность почувствовать, чем живёт и как дышит – непосредственно сегодня – мировой и в первую очередь европейский кинопроцесс, а не только голливудское образцово-показательное хозяйство и наш родимый по большому счёту умирающий совхоз. И потому, мучительно разрываясь между долгом и чувством, они, терзаемые ощущением профессиональной вины, то и дело выбирают второе и отдают предпочтение многочисленным внеконкурсным программам (в рамках которых в этом году помимо «Меланхолии», что называется, было что посмотреть) перед фильмами основного конкурса.

Но ещё более, нежели «профессиональным зрителям», Московский фестиваль нужен, можно даже сказать, жизненно необходим сравнительно небольшому племени истинных столичных киноманов. Эти в хорошем смысле слова безумцы ежегодно отдают себя ММКФ до остатка – разжившись каким-то только им одним ведомым способом вожделенными карточками аккредитации либо же используя иные ноу-хау-методы проникновения на фестивальные просмотры, они целыми днями курсируют по Новому Арбату от «Октября» до «Художественного», где проходят пресс-показы, пугая прочих добропорядочных граждан своим всклокоченным после трёх-четырёх сеансов подряд видом и оглашая воздух выкриками «Херцог!», «Пекинпа!» или «Бела Тарр – тоже голова!» (мы упомянули фамилии тех уникальных мастеров кинорежиссуры, чьи ретроспективы прошли в рамках 33-го ММКФ и пользовались, естественно, повышенным зрительским вниманием).

Вот если ради кого и проводить, несмотря ни на что, невзирая на все тяготы и абсолютную, как это теперь уже совершенно ясно, недостижимость в обозримом будущем чаемого «европейского уровня», традиционный московский смотр, то именно ради этой категории фестивальной публики (мы никоим образом не иронизируем!). Именно они в первую очередь – наряду с двумя другими вышеозначенными «фокус-группами» – придают Московскому международному в современном его состоянии смысл, содержание. Именно они формируют его атмосферу, всё ж таки пока в значительной степени кинематографическую, не переродившуюся окончательно в пряный «высокосветский» аромат. Наконец, именно эти люди являют собой живую связь между ММКФ нынешнего «розлива» и теми событиями громадного масштаба, в кои он неизменно выливался в пору своего расцвета, в советскую эпоху. Сетования на то, что прежде у потенциальной аудитории не было-де сперва видео, а теперь уже компьютеров и торрентов, мы решительно отвергаем в качестве несостоятельных и даже не дадим себе труда разъяснять, почему. Другая причина не слишком бойкой заполняемости фестивальных залов, а именно финансовая, представляется куда более серьёзной. Всё же 400 рублей (именно столько в среднем стоил билет на один фильм) за «кота в мешке», какими являлись для зрителей бóльшая часть картин, и в особенности ленты конкурса, – это многовато даже для «одного из самых дорогих городов мира». Впрочем, можно уповать на то, что уже на 34-м смотре ситуация для рядового кинопотребителя изменится в лучшую сторону. На закрытии Никита Михалков, кроме всего прочего, торжественно пообещал, что в следующий раз ММКФ уже точно пройдёт в специально отстроенном для этого Дворце фестиваля. Объект этот стал для президента своего рода idee fixe, год от года мы только и слышим о будущем прекрасном московском дворце, который, можно подумать, своим возникновением раз и навсегда решит все системные проблемы, в том числе художественно-творческого порядка. Об этом загадывать не берёмся, но надеемся, что собственное пространство фестиваля позволит уменьшить стоимость билетов – сегодня-то он вынужден выступать в качестве арендатора, то бишь родственника, может быть, не слишком бедного, но и небогатого уж точно.

Бóльшая часть имевшихся у фестиваля средств (для того, чтобы с большой долей уверенности предположить это, не нужно обладать какими-то тайными знаниями либо инсайдерской информацией) ушла на «представительские расходы», а также на то, чтобы заполучить в качестве «фильма открытия» последний голливудский блокбастер – картину «Трансформеры-3». И это явление новейших достижений заокеанских компьютерщиков народу стóит по достоинству назвать главным и громогласным «ляпом» 33-го Московского международного кинофестиваля, торжественным приседанием в лужу какой-то уж совсем беззастенчивой коммерциализации и цинизма. Ссылки на то, что те же Канны в последнее время продукцией Made in USA отнюдь не брезгуют, опять-таки не срабатывают: показанные там в последний раз очередные «Пираты Карибского моря», как к ним ни относись, – это явление принципиально иного порядка, нежели продолжение грандиозной битвы между Автоботами и Десептиконами, которым попотчевали гостей и участников кинофорума в Москве. И в нашем наишироченном на сей раз прокате, что характерно, это произведение появилось чуть ли не на следующий день.

А вот большинство фильмов конкурсной программы, как уже было сказано, там с большой долей вероятности не обнаружится. И посему – чего уж о них говорить (это мы так отметаем возможные упрёки в полном отсутствии собственно фестивальной «фактуры» в настоящей статье). Те, кто видел, составили себе собственное мнение, всем прочим сие, кажется, как-то не особо нужно. При том, что конкурс в этом году стараниями программного директора ММКФ Кирилла Разлогова и его новой установки на своеобразный «спор», на эстетическую сшибку лент-участников между собой (отягощённую местами и внедрением некой этической провокационности) получился достаточно любопытным. И картина «Волны», снятая Альберто Мораисом – одним из дебютантов в большом кино, – стала вполне достойным обладателем «Золотого Георгия». В том, что она получила попутно и «Георгия» за лучшую мужскую роль, и приз ФИПРЕССИ, – налицо некоторый перебор, но, с другой стороны, этот итоговый расклад внятно демонстрирует городу и миру, что жюри работало честно, а не руководствовалось известными принципами «всем сестрам по серьгам» и «как бы кого не обидеть», зачастую слишком уж явно выдававшими себя в списках призёров Московского фестиваля.

Остаётся надеяться, что в грядущем фестивальном дворце количество дворцовых, закулисных и прочих околокинематографических «тайн» будет сведено к минимуму. И что безраздельно царствовать там будет Его Величество Кино, руководствуясь единственно законом искусства.

Александр А. ВИСЛОВ

Первая полоса

40-й Лермонтовский

ДАТА

В ходе юбилейного фестиваля в Тарханах состоялось вручение ежегодной Всероссийской литературной премии им. М.Ю. Лермонтова. В числе награждённых – пензенские писатели Николай Куленко и Ольга Коршунова и поэт Мария Знобищева из Тамбова.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Первая полоса

Московский вестник

Международный конкурс имени П.И. Чайковского, безусловно, «Формула-1» в мире музыки. Вот только в филармоническом пространстве каждая страна выставляет сразу несколько участников. Позади горечь сошедших с дистанции «пилотов», недоумение дисквалифицированных дирижёров, но радует результат – Гран-при XIV конкурса в руках пианиста Даниила Трифонова.

Тысячи гостей пришли в минувшие выходные в Государственный музей-заповедник «Коломенское», где при поддержке правительства Москвы прошёл народный праздник «Сабантуй-2011». Организаторами праздника стали полномочные представительства Башкортостана и Татарстана.

В Академии экономической безопасности МВД России состоялся последний выпуск первых офицеров полиции в Зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе. Последний выпуск академии, потому что она перестаёт существовать как самостоятельная единица, а вливается в Университет МВД.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

События и мнения

До чего «дотопчутся» белорусские демонстранты?

ОЧЕВИДЕЦ

Юрий БОЛДЫРЕВ

Скандал с поставками ливийским мятежникам оружия Францией обещал быть громким. Тем более что и наше руководство вначале заявило как будто резко негативную реакцию: действия Франции нарушают резолюцию Совбеза ООН № 1970, прямо запрещающую поставки оружия в Ливию. Но встретились, поговорили, французы обратили наше внимание на возможность широкой трактовки резолюции № 1973, в частности пункта о принятии «любых иных мер» для защиты населения, после чего весь наш праведный гнев и пафос как-то, уж извините, сдулся, выдохся, и вроде как можно и так трактовать, а можно и этак…

Остаётся лишь один прежний вопрос: а сами читать тексты резолюций ещё в момент их принятия разучились? Если изначально было очевидно, что резолюция принималась не конкретная, а «резиновая», дающая практически неограниченное «законное» право на произвол, то не преступно ли было «воздерживаться», открывая тем самым дорогу развязыванию агрессии и инициированной извне гражданской войны?

Белоруссия: информационная война против страны и её руководителя в российских СМИ явно обострилась в канун национального праздника. Навязывается впечатление, что если в Белоруссии что-то и происходит, то лишь связанное с горсткой противников режима. А то, что промышленность работает и экспорт растёт, что в конце концов, если не мешать (я уже не говорю о том, чтобы помочь), приведёт к балансировке внешнеторгового баланса и к выходу из кризиса, – это вроде и неважно…

И выбор момента для обострения информационной войны симптоматичен. Обратите внимание: День независимости в Белоруссии в отличие от большинства стран СНГ и даже от России приурочен не к событиям эпохи крушения СССР, не к принятию Декларации о независимости 25 августа, но к событиям, когда действительно решалась судьба народа, – к Великой Отечественной войне. И 3 июля – день не только главного национального праздника страны, но и освобождения Минска. Знак не лицемерный, а характеризующий всю систему ценностей, культивируемых в этой братской для нас стране. И не абстрактно, не неизвестно кем, но и конкретно нынешним белорусским руководством. При всех возможных его недостатках (хотя при сравнении с нами достоинств в экономической и социальной политике Белоруссии я вижу явно больше) тем не менее этот однозначный ценностный ориентир нынешнего белорусского руководства сбрасывать со счетов никак нельзя. Значит, у наших массовых СМИ, работающих под бдительным оком наших государственных руководителей, ценностные ориентиры иные, противоположные?

И историческое сравнение. Конечно, можно с издёвкой подавать, как белорусские спецслужбы не давали аплодировать президенту страны во время его выступления. Но вопрос: а вы бы дали, если бы заранее знали, что готовится провокация – «захлопывание» группой провокаторов выступления? Можно с той же издёвкой подавать реакцию на «молчаливые» демонстрации… Но помните, как у нас шахтёры сидели у Дома правительства безмолвно и только стучали касками? И чем это закончилось? Не тем ли, что теперь «свободные» шахтёры вынуждены сами заклеивать плёнкой датчики содержания метана в воздухе, чтобы иметь возможность хоть что-то заработать на поддержание семей? Не до аналогичного ли «домолчатся», «дохлопаются» и «дотопчутся» такие, не исключаю, даже и искренне свободолюбивые нынешние белорусские демонстранты?

Ещё новость: Германия отменила призыв в армию – вроде как нам пример? Что ж, не стану заявлять сейчас позицию ни за призывную армию, ни против. Но обращу внимание на то, насколько ситуация в Германии в этом смысле несравнима с нашей.

Прежде всего: может ли нынешняя Германия ожидать нападения на себя с какой-либо стороны? Смотрим на карту и удостоверяемся – не может. Некому, во всяком случае, из близких соседей. Да и незачем. Германия – страна с высокой плотностью населения и практическим отсутствием природных ресурсов, представляющих ценность для агрессора. Ценность в Германии представляет, конечно, её территория. Но для ближайших соседей – не особо вожделенная, тем более что в рамках единого ЕС практически используемая всеми. Главная ценность – население и промышленно-технологический потенциал, но это тоже то, чем в рамках механизмов современной мировой торговли так или иначе пользуются все. А кому недостаточно, кто, например, к важнейшим технологическим секретам не допущен (как мы, например, и весь третий мир), так те твёрдо знают, что войной этот вопрос не решить.

Плюс Германия включена в НАТО, где главные позиции – у США. Если бы не интересы своей промышленности (а заказы «оборонке» – инструмент подпитывания государством своей промышленности) и не требования США и НАТО по вкладу в натовское дело, так Германия сейчас могла бы никакой армии не иметь и вовсе. Правда, немцы не близоруки и, несмотря на декларируемое единство и вечность ЕС, тем не менее свой отдельный интерес на будущее – не потерять воинский дух и в военном смысле дееспособность – не забудут. Но, с другой стороны, от немцев союзники по НАТО требуют участия в операциях НАТО за пределами ЕС и даже евро-атлантической зоны – так в условиях практической коммерциализации армий в большинстве стран НАТО зачем же делать союзникам бесплатные подарки? И одновременно провоцировать недовольство граждан тем, что солдаты по призыву рискуют оказаться на войне за рубежом за не вполне ясные интересы. Пусть уж то, что стóит денег, денег и стóит. А вопросы о том, кто участвует в той или иной операции, а также кто её финансирует, могут в этом случае быть разведены.

Вся ли это логика принятия решения немцами или же есть ещё какие-то факторы – об этом можно спорить. Но очевидно: это ситуация, не имеющая к нашей никакого отношения.

У нас же главный вопрос иной: если воевать, то за что, за чьи интересы? Не в том смысле, что нам нечего защищать. Но в отличие, кстати, от Белоруссии, где экономическая и социальная политика проводится не в интересах олигархата, для нас актуален вопрос: за что, за чьи интересы поведут наших детей воевать наши нынешние руководители…

Точка зрения авторов колонки может не совпадать с позицией редакции

События и мнения

Неуместные амбиции

ЭКОНОМ-КЛАСС

О планах правительства приватизировать в ближайшие три года стратегические государственные предприятия мы беседуем с президентом Союза предпринимателей и арендаторов России, кандидатом экономических наук Андреем БУНИЧЕМ.

– Андрей Павлович, сегодня в устах высокопоставленных чиновников замелькали термины, которые хорошо знакомы нам по 90-м годам: амбициозная приватизация, эффективный собственник, зарубежные инвестиции. Что нас ждёт, если планы новой приватизации осуществятся?

– Последствия будут катастрофическими. Может быть, эта волна приватизации будет ещё более разрушительной, чем в 90-е годы. Ведь сейчас речь идёт о системообразующих предприятиях, которые предварительно были выведены из «неприкосновенного» списка.

Например, в энергетическом секторе планируется приватизировать компанию «РусГидро», которая является монополистом в гидроэнергетике. Известно, что именно благодаря тому, что государство владеет этой компанией, рост тарифов на электроэнергию хоть как-то удаётся сдерживать. Само собой, первое, что сделают новые «эффективные собственники», – устранят это «недоразумение», станут выжимать из ГЭС всё возможное. Приватизация сетевых компаний, осуществляющих распределение электричества по стране, тоже, мягко говоря, нелогичный шаг. Даже у Чубайса, когда он ликвидировал РАО ЕС, не возникало таких идей. Тогда, как известно, никакие инвестиции в энергосистему страны не пришли, а те, кто приобрёл лакомые генерирующие мощности, взяли и повысили тарифы. В результате – у нас самая высокая цена электроэнергии в Европе. Поэтому, если оставшаяся часть энергетической системы страны перейдёт в частные руки, легко предположить, что электричество у нас будет самым дорогим в мире. Что неизбежно повлияет на остальную промышленность. Многие производства станут нерентабельными.

– А как вам заявления о возможной приватизации нефтяных государственных компаний вроде «Роснефти»?

– Нам долго рассказывали про Норвегию, Саудовскую Аравию, про Арабские Эмираты, которые прекрасно живут за счёт нефти. Это было идеологией нашего правительства в течение последнего десятилетия. Дескать, ещё немного – и мы заживём так же хорошо. И после этого – поворот на 180 градусов. Государство вдруг перестанет регулировать нефтяной сектор. А ведь вся мировая практика показывает: в этой сфере вполне можно обходиться без частных собственников.

Даже сейчас «Газпром» и «Роснефть», будучи государственными компаниями, умудряются устраивать «бензиновые кризисы». А если у государства и вовсе не будет рычагов влияния на их политику, неизбежен резкий рост цен на бензин.

Всё это повлечёт спад производства, массовую безработицу и обнищание населения. Кучка людей при этом озолотится. В общем, произойдёт всё то, что уже было в нашей истории.

– Новые приватизаторы за счёт распродажи госсобственности рассчитывают за три года пополнить российский бюджет на 30 миллиардов долларов. И как раз в такую же сумму оценил одну-единственную компанию «Беларуськалий» Александр Лукашенко…

– Да, цены, за которые собираются продавать российские предприятия, просто смешные. Что ещё раз свидетельствует о том, что эта приватизация выгодна кому угодно, но только не государству. И при этом даже не попытались придумать правдоподобную версию, зачем это делается. Нам говорят – в России дефицит бюджета.

Но его не может быть. Хотя бы потому, что в прошлом году наш госбюджет строился исходя из того, что цены на нефть будут на уровне 70 долларов за баррель. А они зашкаливают за 100 долларов. То есть доходы от продажи энергоресурсов выше ожидаемых почти на треть. Но даже если предположить, что нашему бюджету до зарезу необходимы пресловутые 30 миллиардов, то можно просто осуществить небольшое смягчение курсовой политики. Среднегодовой курс доллара будет копеек на 20 дороже. Но ведь этого никто из рядовых россиян не заметит. А бюджет будет получать как раз 10 миллиардов долларов в год, и не понадобится распродавать стратегические предприятия.

– Какие же выводы можно сделать из вышесказанного?

– Лично я уверен, что новая «амбициозная приватизация» нужна группе чиновников, которые озабочены тем, что им, возможно, придётся скоро уйти из власти. И они стараются обеспечить свой завтрашний день. Я вывел интересную закономерность: те из властей предержащих, кто начинает энергично говорить о приватизации, как правило, вскоре исчезают из большой политики. А те, кто уверен, что ещё долго в ней останутся, выступают как государственники. И вся фразеология, которую используют новые приватизаторы, настолько набила оскомину, что остаётся только развести руками.

Уже давно западная экономическая мысль доказала, что уход государства из экономики далеко не всегда ведёт к положительному результату.

Существует теория «рыночного дизайна», авторы которой несколько лет назад получили Нобелевскую премию. Согласно теории, сочетание частной и государственной собственности должно строиться очень вдумчиво.

А в России, помимо прочего, существует проблема, когда западные бизнесмены приобретают предприятия для того, чтобы их закрыть и таким образом удушить конкурентов. Сможет ли наше государство жёстко пресекать подобные махинации? Я сильно сомневаюсь.

Кроме того, крупнейшим инвестиционным компаниям Запада выгодно в условиях, когда мир наводнён деньгами, которые непонятно куда девать, вложить их в наши нефтяные компании. Но даже если бы нам давали хорошую цену, это же не значит, что мы должны распродать всю страну!

Опасно проводить политику, которую не поддерживает 99 процентов населения. Даже в 90-е годы не все одобряли планы приватизации. Но тогда многие поверили увещеваниям, что стоит немного потерпеть, и всё будет хорошо, и мы войдём в цивилизованный мир. А сегодня практически никто не верит, что приватизация преследует благие цели. Наш народ, конечно, терпелив, но, как известно из истории, иногда его терпение заканчивается.

Беседу вёл Алексей ВЕРХОЯНЦЕВ

События и мнения

Так и надо?

ВЗГЛЯД

Юрий ЩЕРБАКОВ, АСТРАХАНЬ

«О спорт, ты мир!» – воскликнул когда-то восстановитель олимпийского движения Пьер де Кубертен. Сегодня прекраснодушный лозунг сменился сугубо прагматическим: спорт – это политика. Как говорил триумфатор холодной войны Рональд Рейган, «сила государства измеряется числом ядерных боеголовок и количеством олимпийских чемпионов». Правда, было это в разгар великого противостояния СССР и США. Сейчас-то идеология не требует доказывать преимущества советского образа жизни и социалистического общественного устройства!

Резонный вопрос: чего же тогда пыжиться, устраивать дорогостоящие состязания с обязательным массовым размахиванием трёхцветными знамёнами? А это, оказывается, поиск национальной идеи, без которой ущербны и народ, и государство! Об этом говорится сегодня на самом высоком уровне и на это тратятся большие деньги, а готовятся потратить – огромные! Олимпиада в Сочи и чемпионат мира по футболу обойдутся в гигантские суммы, которые всё время растут. Как у нас умеют и любят «пилить» бюджетные деньги, мы все наслышаны. Так что, боюсь, реальные размеры того, что выгребут из государственного кармана, будут покрыты «неизвестным мраком». А карман-то, между прочим, наш общий! Нефть, газ, золото, алмазы, алюминий, лес не президент и не премьер-министр, а Господь Бог, или, по-светски сказать, природа нам дала в держание! И единолично распоряжаться доходами от эксплуатации этого бесценного достояния власть наша попросту не имеет права!

Мы выбираем президента, чтобы он от нашего имени нанимал на службу управляющих, или, по-современному говоря, менеджеров. Начиная с премьер-министра. Мы все вместе – работодатели нашей власти! Это мы – её благодетели, а не наоборот! На словах это именно так, а на деле никто народ не спрашивает, куда и как тратить его деньги. Кто спросил, желают ли россияне пустить достояние предков и потомков на баснословно дорогие спортивные «гульки»? Что, проводился референдум или на худой конец социологический опрос населения?

А зачем? Правительству и так ясно, что все – «за»! Без всяких опросов! Наверное, Сочи станет спортивным фешенебельным курортом. Для богачей. И пусть себе возмущаются местные жители резким ухудшением экологической обстановки в регионе – не для них строят! А на новых футбольных стадионах будут играть команды, состоящие из дорогостоящих «легионеров». Как и сегодня, когда невесть почему мы должны «болеть» за бразильских, малийских, котдивуарских, аргентинских, камерунских и прочих экзотичных «варягов»! Ведь даже у нас в Астрахани своих доморощенных игроков днём с огнём в «Волгаре-Газпроме» не сыскать! Какой уж тут массовый спорт, какая физкультура! А ведь на них, родимых, надо сегодня миллиарды тратить, чтобы завтра, послезавтра, через десятки лет получить настоящую отдачу. Здоровый народ рождает чемпионов, а не наоборот!

Не нашу ли «спортивную» действительность описывал сорок лет назад фантаст Иван Ефремов в романе «Час быка»? «Множество кинофильмов и телепередач о массовых спортивных играх занимали больше всего времени. Казалось странным, как могли спортивные состязания собирать такое огромное количество не участвующих в соревнованиях зрителей, почему-то приходивших в невероятное возбуждение от созерцания борьбы спортсменов. В спортивных соревнованиях выступали тщательно отобранные люди, посвятившие всё своё время упорной и тупой тренировке в своей спортивной специальности. Всем другим не было места на состязаниях».

По сути, сегодня «спорт высших достижений» – это гладиаторские бои, которые ведутся, слава богу, не до смерти. Но назначение их – то же, что и в Древнем Риме, – будоражить, возбуждать в человеческих душах не самые добрые, да что там – низменные чувства! «Хлеба и зрелищ!» – неужели в этом лозунге национальная идея России?

Гораздо человечнее и мудрее подзабытая латинская мудрость, популярная в советские времена: «В здоровом теле – здоровый дух!» Не в Олимпиаду и футбольный чемпионат мира надо деньги вколачивать, а в физическое развитие детей и подростков, в физкультуру для всех, в настоящую государственную пропаганду здорового образа жизни! Да, результаты придут не сразу. Но кто в здравом уме будет тянуть рукой кверху пшеничные колосья, чтобы росли быстрее, и женщину никаким декретом раньше положенного срока полноценное дитя родить не заставишь!

Хотя это как сказать. Вон купили же наши спортивные функционеры корейских чемпионов по шорт-треку вместе с тренером. Аккурат к Олимпиаде станут они «россиянами», глядишь, и медали выиграют! Поговаривают, что это «ноу-хау» применят и в других видах спорта. И что же – нам «болеть» за этих новоявленных гладиаторов? Какое уж тут воспитание патриотизма, какая национальная идея!

Когда-то Маяковский написал на открытие первой Спартакиады народов СССР:

«Так и надо!

Крой, Спартакиада!»

Здесь легко заменить «Спартакиаду» на «Олимпиаду». Но почему-то хочется заменить и восклицательный знак на вопросительный: так и надо?

Новейшая история

Не сбиться с пути

ПОЛИТГЕОГРАФИЯ

Что происходит в Абхазии после неожиданной смерти президента Багапша? Как будут развиваться события в республике дальше?

На вопросы «ЛГ» отвечает директор Института стран СНГ, депутат Государственной Думы Российской Федерации, почётный гражданин Абхазии, председатель Комиссии по международным делам Межпарламентской ассамблеи православия Константин ЗАТУЛИН.

– Константин Фёдорович, кем был Сергей Багапш для своих сограждан и для республики в целом? Как вы лично относились к нему? Что поставит история в заслугу этому человеку?

– Сергей Васильевич Багапш достиг того, к чему стремился основатель независимого абхазского государства Владислав Ардзинба – первый президент Абхазии. Только с признанием Россией суверенной Республики Абхазия, независимости Апсны был придан необратимый характер. Отныне Абхазия обрела российские гарантии, её народ может опереться на них, чтобы с уверенностью строить своё будущее.

Это главное, хотя, конечно, и не единственное достижение Сергея Багапша. Напомню, что Сергей Багапш, который был соратником Владислава Ардзинбы в борьбе за независимость, в дальнейшем был премьером республики, но постепенно ушёл в оппозицию и выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах в 2004 году, в которых Ардзинба уже не мог принимать участие.

На этих выборах, говоря откровенно, российская сторона предпочла публично поддержать того, на кого указал уходящий президент Ардзинба. Я имею в виду Рауля Хаджимбу. Ситуация в 2004 году стала взрывоопасной, разразился политический кризис. И надо отметить, что именно в период этого кризиса проявились таланты Багапша – компромиссного, реалистичного и гибкого политика. Он смог, не переходя опасной грани, в обострившейся ситуации, заключив союз с Раулем Хаджимбой, успокоить страсти и консолидировать таким образом абхазское общество.

Ведь в Абхазии и тогда, да и теперь, пуще огня боятся раскола. Он был тем более опасен в стране, которая ещё не была официально признана и которая стояла лицом к лицу с враждебной ей Грузией.

В сложной ситуации Багапш сумел не только объединить абхазское общество, но и в очень короткие сроки завоевать доверие Российской Федерации. Очень скоро в России убедились, что Багапш – договороспособный руководитель, которому можно доверять и рассчитывать на его помощь и поддержку, в том числе и в вопросах, выходящих за пределы Абхазии.

Для меня уход Сергея Багапша, так же как для всех в Абхазии и России, стал совершенной неожиданностью. Это очень злая превратность судьбы. Хотя любая смерть несвоевременна, но всё-таки Владислав Ардзинба долго болел, и люди смогли как-то заранее подготовиться, по крайней мере морально, к его уходу из жизни. Что касается Сергея Багапша, его смерть оказалась вдвойне, втройне неожиданна для всех. И это усиливает, конечно, горечь трагедии и серьёзность проблем, которые создаются с его неожиданным уходом в абхазском обществе.

То, что смог первый президент, вряд ли сумел бы сделать кто-то другой, даже Сергей Багапш. Но того, что сделал Сергей Багапш, вряд ли смог бы добиться Владислав Ардзинба. В этом отношении один президент Абхазии передал эстафету другому.

Выступая на траурном митинге, который был организован в Москве для прощания с Сергеем Багапшем, я сказал: мне кажется, что абхазский народ будет с уважением относиться к его памяти ещё и потому, что, имея какой-то период времени хорошие, а затем натянутые отношения с первым президентом, сам став президентом, Сергей Багапш оказывал уважение Владиславу Ардзинбе при жизни и заботился о его памяти после смерти.

Этот очень важный нравственный пример, который Багапш подал абхазскому обществу. И кто бы ни стал новым президентом Абхазии, он будет принимать во внимание то отношение, которое проявил второй президент к памяти первого. Очень важно наличие преемственности и традиции.

Хотел бы заметить, что Абхазия в отличие от той же Грузии демонстрирует очень высокие стандарты гражданственности. Выборы происходят на альтернативной основе. Политическая борьба идёт, но при этом она не переходит через край. Она не напоминает того, что происходит на улицах Тбилиси в наши дни во время выступлений оппозиции против Саакашвили, здесь нет ничего похожего на репрессии Саакашвили против оппозиции. Не говорю о том, что ни один грузинский президент до Саакашвили не уходил в оговорённый законом срок – каждого свергали. Ничего подобного в Абхазии нет.

И поэтому очень странно выглядят те люди в Тбилиси, что пытаются учить абхазов демократии. Ведь сами они не имеют о ней ни малейшего понятия, демонстрируют из раза в раз отсутствие всякой способности учитывать в политическом процессе мнение оппозиции, нежелание предоставить ей шанс на честную предвыборную борьбу. В Абхазии усилиями Владислава Ардзинбы, и особенно усилиями Сергея Багапша, стало нормой то, к чему так и не смогли прийти в Грузии, несмотря на все пышные реверансы и комплименты по поводу грузинской демократии, расточаемые на Западе.

– Назначена дата выборов нового президента Абхазии, они пройдут 26 августа. В течение ближайшего месяца кандидаты должны будут заявить о себе. Что вы можете сказать о них?

– Думаю, сейчас с моей стороны будет неправильно давать какие-то оценки кандидатам. Хотя для меня, как и для экспертов, которые по этому поводу высказываются, ясно, что основная борьба развернётся между премьер-министром Сергеем Шамбой и вице-президентом Александром Анквабом. Обоих этих политиков в последние годы объединял Багапш, которого теперь нет. Внешне цели у Сергея Мироновича и Александра Золотинсковича одни, но характер, стиль и методы работы и политическое прошлое, естественно, довольно разные.

Безусловно, список будущих кандидатов не ограничится двумя этими фамилиями. Очевидно, что роль, которую играл в оппозиции Рауль Хаджимба, дважды неудачно баллотировавшийся на пост президента, скорее всего, подтолкнёт его к выдвижению своей кандидатуры в третий раз. При том что у Хаджимбы есть свои сторонники, в этот раз, я думаю, значительная часть его электората отойдёт к одному из главных конкурентов. От зрелости абхазского общества, политической элиты Абхазии зависит, как пройдёт эта предвыборная борьба и чем она закончится.

В памятном 2004 году свою поддержку официального кандидата Рауля Хаджимбы на выборах президента Абхазии в России объясняли уважением к рекомендации уходящего Владислава Ардзинбы. Судьба не позволила Сергею Багапшу рекомендовать Абхазии кандидатуру преемника. Нам надо твёрдо выдерживать позицию: все, кто выставит свою кандидатуру на пост президента Абхазии, – уважаемые люди, все они желают блага народу, уважают Россию. И нет никакой необходимости кого-то отталкивать, публично высказываясь в пользу какого-то одного-единственного «фаворита»…

– Обратимся к обстановке в Абхазии… Недавно архимандрит Абхазской церкви отец Дорофей (Дбар) написал Открытое письмо Патриарху Московскому Кириллу о том, что они выходят из Русской православной церкви Московского патриархата, и выразил возмущение тем, как непочтительно отозвались об абхазском народе – в указе епископа Майкопского и Адыгейского проведённое в мае в Новом Афоне Церковно-народное собрание было названо «сборищем». Это раскол? Что за ним? К чему это приведёт?

– Церковные споры являются наиболее сложноразрешимыми. Национальная независимость, которая с таким трудом пробивает себе дорогу в межгосударственных, международных отношениях, с ещё большим трудом признаётся, когда касается Церкви, существующей гораздо дольше не только нового абхазского государства, но и государства Российского.

Можно, в какой-то мере понять всех, кто, желая как можно быстрее провести идею независимости Абхазской церкви от Грузинской православной церкви, торопит события, пытаясь доказать необходимость быстрых решений в церковно-политической области. Главным аргументом является тот факт, что в течение по крайней мере двадцати лет Грузинская церковь реально не осуществляет окормления православных в Абхазии. Эту функцию де-факто взяли на себя абхазские и русские священники при неформальной поддержке Московского патриархата.

Но церковные каноны – вещь чрезвычайно консервативная. Любая попытка односторонним образом решить этот вопрос – путём ли проведения церковных собраний или одностороннего провозглашения автокефалии Абхазской церкви, – вступает в конфликт с канонической церковной традицией, поставит и поставила уже Московский патриархат и православных в Абхазии в крайне уязвимое положение.

В церковно-православном мире сегодня неспокойно. В силу того, что его разделяют, пытаются привнести в него политические страсти. Если сегодня Русская церковь признáет независимость Абхазской церкви, то немедленно вступит в конфликт не только с Грузинской церковью, но и со всеми другими православными церквями, имена предстоятелей которых в строгой очерёдности, в соответствии с каноном, освящённым многие сотни лет, поминаются в каждом храме РПЦ и в православных храмах по всему миру.

Естественно, это будет немедленно использовано недругами РПЦ в церковном мире, которые считают авторитет Русской церкви препятствием для осуществления своих планов. Не секрет, что большинство из них группируется вокруг Патриарха Константинопольского Варфоломея, живущего в окружении турецких полицейских и турецкого населения в Турции. Патриарх Константинопольский – по определению очень зависимый от неправославной среды священнослужитель. В последнее время он явно стремится к тому, чтобы навязать православному миру нечто вроде папского метода управления Церковью. Папское единоначалие Католической церкви сыграло в её истории противоречивую роль, вынудив в конце концов принять догмат о непогрешимости папы. Это теперь, в век телевидения и Интернета, мы являемся свидетелями поисков нового облика престола Святого Петра и пап, его занимающих. А совсем недавно папы подписывали конкордаты с Гитлером и Муссолини. Истории о прошлом папства, ну, например, о «подвигах» Александра Борджиа, выходящие в Европе для широкой телевизионной аудитории, вносят свою немалую лепту в набирающую силу дехристианизацию европейского континента. Внешне соблазнительная централизация православного мира противоречит нормам, традициям и условиям развития восточного христианства, не говоря уже о том, что неминуемо ведёт к подрыву отношений между автокефальными православными церквями.

Выступающая за сохранение традиций РПЦ, поторопись она с признанием независимости Абхазской церкви, будет немедленно атакована, причём не в Абхазии и даже не в Грузии, а прежде всего на Украине. Каноническая принадлежность украинских православных приходов к Московскому патриархату позволяет продолжать богослужения и отправлять все необходимые религиозные обряды в условиях, когда сменяющие друг друга власти Украины, иногда явно, как при Ющенко, иногда скрытно, пытаются внести раскол в общую православную организацию России и Украины, чтобы заиметь отдельную, подконтрольную, зависимую от светских властей церковную организацию. Как известно, первый такой раскол состоялся в 90-е годы не без участия президента Украины Леонида Кравчука и бывшего митрополита Филарета (Денисенко).

Отец Дорофей (Дбар) и другие так называемые молодые священники из Абхазии, рукоположенные, то есть ставшие священниками в Русской православной церкви, ни в малой степени не озаботились проблемами Церкви-матери, поставив собственные планы на первое место. Когда я говорю об их планах, я говорю не только о патриотических побуждениях придать с трудом собранной и восстановленной Абхазской церкви самостоятельный статус. Речь идёт о неистребимом желании избавиться от опеки старших по возрасту, опыту и заслугам священников в самой Абхазии, распорядиться построенным в царствование Николая I величественным Новоафонским монастырём (ныне реставрируемым на российские же деньги) и возвести себя в епископский сан.

Ведь не в скиту или в горных кельях над Чёрной речкой, а именно под сводами расписанного русскими живописцами собора – самого посещаемого ныне церковного и культурно-исторического объекта в Абхазии – они решили бросить прямой вызов каноническому церковному праву, прекрасно понимая, что это вызов не столько Грузинской, сколько Русской православной церкви.

Я бы не стал столь жёстко оценивать их действия, если бы эта дискуссия развивалась в рамках самой Церкви, а её инициаторы не прибегли к политической агитации и самопиару, усугубляя смятение в дни, когда Абхазия прощалась с президентом Багапшем, когда ей предстоит вновь идти на выборы. Совершенно неслучайно само их собрание (я употребляю, как видите, их собственный термин) было акцией, в которой не столько священники, сколько политики задавали тон. Политики, оппозиционные действующим властям Абхазии.

Я утверждаю, что Россия не только в церковном вопросе, но и в любом другом должна думать о том, чтобы не навредить Абхазии. Раз она признала её независимость, раз она учитывает её суверенитет, она должна стараться не навредить молодому государству.

Но справедливо и обратное. Не только само абхазское государство, но и люди в Абхазии должны думать об интересах не только Абхазии и самих себя, любимых, но и об интересах своего единственного союзника и друга – России. Русская православная церковь, пользующаяся в России всевозрастающим авторитетом и имеющая неоспоримые заслуги в поддержке православных в Абхазии, ведёт очень трудный диалог с Грузинской православной церковью. В этих условиях пастве и священнослужителям Абхазии нужно терпение, которого, однако, у инициаторов раскола недоставало и раньше.

Судя по действиям, которые предпринимают раскольники, они не намерены уступать, не намерены подчиняться священноначалию. В этих условиях по-своему опасны как поспешные действия, так и бесконечное затягивание вопроса. Мне кажется, что Церковь и власти Абхазии (а последние не могут остаться в стороне, ибо налицо попытка переворота в признанной ими церковной организации и отчуждение переданной ей государством собственности) не должны приступать к решительным действиям раньше, чем публично не исчерпаны все пути к примирению, а общество не убедилось в опасности намерений раскольников. Нужно бороться за настроения верующих.

– Отец Дбар рукоположен в архимандриты митрополитом Гумениссийским на так называемых северных территориях Константинополя. Не выглядит ли это как сговор с Константинополем?

– В самом деле, после первой неудачной попытки захватить власть в Абхазской церкви и покаяния, оказавшегося притворным, честолюбцы заручились определённой поддержкой именно в тех кругах Константинопольского патриархата, которые испытывают нелюбовь к Москве. Специально, чтобы иметь возможность игнорировать неизбежное в таких случаях церковное наказание, отец Дорофей загодя «подстелил себе соломку», перейдя, по сути, под омофор Константинопольской (греческой) церкви. Вопрос о том, какое, собственно, после этого отношение греческий архимандрит имеет к церковной организации Абхазии, он, как видим, также сознательно игнорирует.

До последних событий я, не будучи лично знаком ни с отцом Дбаром, ни с другими его сторонниками, скорее, сочувствовал их мотивам, полагая, что они просто искренне заблуждаются, не просчитывая последствий своих шагов. Но после того как они решили действовать как иезуиты, а не как православные, моё отношение к ним изменилось. Все эти интриги направлены на столкновение Русской, Грузинской, Константинопольской церквей в «абхазском вопросе». Все эти намёки и наскоки на протоиерея Виссариона Апплиаа – простого и доброго человека, через трудности пришедшего к Богу и давшего этим «молодым» путёвку в церковную жизнь, не вызывают уважения.

Эти «молодые» священники – совсем не дети. Они родились и воспитывались в Абхазии, в абхазских традициях, значит, они не могут не знать, что такое уважение к старшему. И если они сегодня позволяют падким на любые конфликты журналистам намёки на корыстолюбивые намерения архиерея, обивавшего все эти годы пороги духовных семинарий, лишь бы только дать им и другим абхазцам церковное образование в России, то никем, кроме как Хамами по отношению к отцу своему Ною, они не являются. Они уже начинают действовать по логике «Враг моего врага – мой друг». Их сподвижник – иеродиакон Давид (Сарсания), в отличие от них рукоположенный в 2000 году в Грузинской церкви, уже заговорил о том, что в интересах борьбы с Московским патриархатом не надо исключать договорённостей с Грузинской церковью.

В истории Русской православной церкви было более чем достаточно эпизодов, когда те или иные, даже облечённые самым высоким саном священнослужители совершали грубые ошибки, перечёркивая то полезное, что они успели сделать. Полезное продолжает служить верующим и Церкви, сами же они наказаны исторической памятью. Существующая уже тысячу лет Русская православная церковь как-нибудь переживёт трудности, сопровождающие возвращение населения Абхазии к православной вере. Надо, чтобы люди в Абхазии нашли в себе силы не сбиться с пути и преодолеть эти трудности сами.

Новейшая история

Нас возвышающий обман

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Вишленкова Е. Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому». – М.: Новое литературное обозрение, 2011. – 384 с.: ил. – 2000 экз.

Бывают обманы более истинные, чем таблица умножения. Одним из таких является представление народа о себе самом. Обычно совокупный образ «своего» даётся в искусстве, которое, с одной стороны, отражает реальность, но с другой, реальность формирует. И если мы не разберёмся с тем, что в предыдущем предложении одним словом было обозначено разное, то понятной нам книга, на которую мы сегодня хотим обратить внимание читателя, не будет.

Итак, есть реальность материальная, зримая, индивидуализирующая реальность «номиналистов». И есть реальность идеальных образов, которая воплотилась в воззрениях средневековых «реалистов». Один подход к искусству, назовём его условно «номиналистским» (не станем останавливаться на том, что данное учение богаче нашей иллюстрирующей потребности), подразумевает, что оно отражает грубую действительность. Второй, назовём его «реалистическим», опирается на убеждение, что искусство отражает телесный мир лишь в той мере, в которой идеал соотносится с проекцией. То есть искусственная реальность служит труднодостижимым образцом, но выводится из имманентных национальных свойств. Говоря проще, нельзя навязать народу его собственный образ таким, чтобы он не совпадал с этнической «самостью».

Действительно, мы знаем из сказок, что русский народ отличается в первую очередь воинскими добродетелями. При этом Иван-царевич олицетворяет власть и брань мистическую, его борьба – с потусторонними сущностями. Он – жизнетворец, ибо овладевает Премудростью-Женственностью, вступает с нею в брак и в биологической проекции служит залогом родовой чистоты нации.

Образ убивающий, несущий смерть, воплощается в ином воине, в Иване – крестьянском сыне. Который – боец не всегда, а лишь на границе. Только на реке Смородине уничтожает он как чудь, так и юдь, ступившую на Калинов мост. Мистический смысл обширен, почти неисчерпаем и в случае Царевича, и в случае Земледельца. Но нам важен один аспект фольклора: выраженная в героических сказках этническая адекватность представлений русских о себе как о сложном вертикально организованном организме.

Собственно, об этом книга Елены Вишленковой, бесстрашной и беспристрастной учёной дамы, взявшей в качестве материала исследований русскую визуальную культуру XVIII–XIX вв., а предметом определившей то, о чём мы написали выше.

Сказать, что книга хороша и полезна, мало. Есть произведения, которые хочется рекомендовать читателю с особым удовольствием. К таким относится «Визуальное народоведение». Бесстрастный академический труд читается единым порывом, сюжет, раскрываемый автором, даст фору лучшим представителям авантюрного романа. Елена Вишленкова разворачивает перед нами впечатляющую картину поиска идентичности в то время, когда ещё не были известны исследования антропологов, доказавших высокую степень гомогенности русского этноса не только в пространственных пределах империи, но и в глубокой исторической перспективе.

Вишленкова скупо, но убедительно рисует нам картину интеллектуальных споров русского дворянства о том, каковым быть русскому лику. Показывает, как соответствовали дворянские представления мужицким; как художники-академисты воплощали идеал народного тела; как оное же изображалось в низовых жанрах; на какие договорённости опиралась система «художник–зритель», чтобы искусство не отторгалось массами, оставаясь при этом аристократичным. Как оттачивался русский образ, становясь рядом со «значимым другим» (обобщённым «татарином»), отталкиваясь от «чужого» (обобщённого «жида» или «европейца»).

И как в конце концов этот плодотворный поиск внесословной солидарности был растворён в частностях безусловно прекрасных, но уже буржуазных полотен Венецианова и Тропинина. Оба художника дали образцы истинно красивой русской индивидуальности, но – увы! – размыли поле идентичности. Иначе говоря, космическое русское тело Боровиковского, чьи княжны несут черты, общие с крестьянками, мыслилось, скорее, как разносоставное, но божественное более, чем человеческое, тогда как кругом позднейших художников и критиков оно предлагалось антропоморфным, следовательно несовершенным.

Книга может быть рекомендована самым широким слоям национально мыслящей публики, ибо актуален до сих пор рассматриваемый в ней феномен: несуществующее в публичной сфере, но крайне необходимое в ней реально существующее русское национальное единство.

Евгений МАЛИКОВ

Литература

«Человек – это фонтан крови!»

РАКУРС С ДИСКУРСОМ

Анна Юрьевна Козлова – прозаик, сценарист, журналист. Родилась в 1981 году в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Автор пяти книг. В 2008 году роман Козловой «Люди с чистой совестью» вошёл в шорт-лист премии «Национальный бестселлер».

– Не так давно был на творческой вечеринке, там зашёл разговор о тебе. Кто-то сказал: «А её отец, кажется, тоже пишет…» То есть не ты дочь писателя, а наоборот – он отец писательницы. Часто слышишь подобное?

– Теперь слышу чаще, чем раньше. Но, наверное, просто сменилось поколение людей, которые ходят на творческие вечеринки. Десять лет назад тусоваться приходили бабульки, у которых вместо внуков в руках были номера газеты «Завтра», и они говорили что-то типа: «Неужели это дочка Юрия Козлова? Как же он разрешает ей такое писать?» А теперь публика помолодела, я ей, наверное, более понятна, чем мой отец. Он пишет сложно, о месте человека в мироздании, о смысле жизни. Это вряд ли имеет шансы найти широкий отклик – люди предпочитают жить бессмысленно. И им это, надо сказать, отлично удаётся.

– А как это вообще происходит, когда дети идут по стопам родителей в литературе? Не с пелёнок же к этому готовят. Понятно, когда речь об отпрысках актёров – у нас в кинематографе каждый третий чей-то сын, внук или близкий родственник. Но в писательской среде это куда реже встречается.

– Я думаю, каждый человек – это фонтан крови. Просто кто-то позволяет себе расплескаться на бумагу, а кто-то боится этого. Моё детство не было ни лёгким, ни лирическим, я очень рано поняла цену многим вещам, и творчеству в особенности. Это было похоже на латиноамериканский сериал. Сначала мы жили большой семьёй в просторной квартире на Кутузовском проспекте. Папа писал по книге в год, получал какие-то заоблачные по советским временам деньги и ещё путёвки в Юрмалу, в Малеевку, где мы с сестрой проводили все каникулы. Моя бабушка была зав­от­делом прозы в журнале «Юность», на работу она ходила к двенадцати, а по вечерам присоединялась к родителям за долгим ужином с армянским коньяком, и они говорили о литературе и ругали власть. Эта жизнь казалась незыблемой, она была как гастроном на углу нашего дома – огромный, пустой, там всегда пахло мясом. И вдруг всё изменилось – гастроном упразднили, в его помещении появился магазин «Интим». Статус писателя стал нулевым. И папа был вынужден устраиваться в какие-то газеты, писать статьи о реформах. Творчество, которое кормило не только его, но и всех нас, полностью обесценилось, надеяться на литературу стало просто смешно. Журнал «Юность» мгновенно вышибли из занимаемого помещения. Потом из семьи ушла мама. Наша квартира захламливалась – некому стало убираться; паркет вываливался из пазов, в ванной откалывался кафель… В школе вообще начался сюр. Мы поснимали пионерские галстуки, а директором стал грузин, и он начал принимать в классы каких-то полудиких родственников из Кутаиси. Многие из них даже по-русски не говорили, зато могли принести на перемене бутылку водки и распить в спортивной раздевалке. В туалетах все курили, совершенно не стесняясь учителей… А сейчас моя дочь ходит в эту же самую школу, я ей какие-то вещи осторожно так рассказываю, и она мне не верит. Она говорит: «Мама, такого просто не может быть». А когда всё это происходило, я была всего лишь года на три её постарше. И чтобы не чокнуться, я делала вид, что это происходит не со мной. Вроде как кино такое, и я его смотрю, потому что другого не показывают. Это очень помогало: однажды я поймала себя на том, что не просто смотрю кино, но как бы ещё и произношу закадровый текст. То есть пишу. Я даже помню день, когда это случилось, – я была на похоронах мальчика из параллельного класса. Его звали Игорь Колесов, он повесился.

– Михаил Бойко написал в «Независимой газете», что тебя называют «лидером ультрашоковой литературы». Что, действительно так? Я читал твои книги и совершенно не был шокирован…

– Мои книги – это всего лишь моё мнение об окружающей действительности, да и писались они в разное время. А шок – грань, скорее, социальная, чем личная. По сравнению с девяностыми наше общество очень обуржуазилось. Раньше шприцы валялись на лестницах подъездов, и никого это не шокировало, женщины говорили: ищу спонсора – и мужчины как-то не выпадали в осадок.

– Что же делать писателю, когда нравственные и моральные критерии так резко смещаются? Ты же сама говоришь, что статус писателя стал нулевым. Не возникало желания вообще забросить это дело?

– Временами. В моей жизни были периоды отчаяния, когда я убеждалась, что все привычные методы спасения больше не работают. Когда я понимала, что то, что сейчас происходит, описать нельзя, потому что слов для этого нет и быть не может. И мне казалось, что писательство в принципе больше не имеет для меня смысла, потому что оно перестало облегчать мою участь. Я не знаю, как это объяснить… Просто однажды ты понимаешь, что больше ничего не хочешь никому говорить. Это не отказ от творчества – это, скорее, ощущение границы, за которой нет слов, нет сюжетов, а есть только бесконечное одиночество и страдание. Несколько лет назад моя близкая подруга потеряла ребёнка. Она некоторое время вообще никуда не выходила, а потом мы встретились на дне рождения. Лето, пляж в Строгино, я сидела, пила один мохито за другим и рассказывала про двух мужчин, с которыми тогда встречалась, и не могла определиться, какой лучше, поскольку оба они были, в общем, полными уродами. Она меня слушала, даже давала какие-то советы, а потом включили музыку, и она пошла танцевать, одна. Я смотрела на её странные движения, как у птицы с поломанным крылом, и думала, что по сравнению с тем, что я сейчас вижу, любая проза будет выглядеть так же жалко и нелепо, как этот мой рассказ про любовников.

– Ты какое-то время работала в проекте «Дом-2». А можно узнать, чем тебя заманили в эту, мягко говоря, не самую интеллектуальную передачу? И чем ты конкретно там занималась?

– Я работала в пиар-департаменте телеканала ТНТ, и в моём ведении находилось очень много проектов, в том числе и «Дом-2». Я отвечала за так называемый внеэфирный промоушен – писала релизы, анонсы, делала интервью, периодически мы придумывали какие-то акции. По закону жанра я, наверное, должна сказать, что всё это было ужасно, но на самом деле на ТНТ у меня была прекрасная работа. «Дом-2», естественно, одиозен, остаётся таким до сих пор, но именно это меня в проекте и привлекало. Это место, в котором с людей слетала шелуха, весь так называемый интеллектуальный потенциал. Мы все приблизительно осведомлены, что нам нужны любовь, успех, чувство локтя и всё такое, но мы вряд ли отдаём себе отчёт, насколько сильны эти потребности. Работая на «Доме-2», я поняла: максимум того, что ты вообще можешь сделать в жизни, – это построить отношения с другим. Никакое признание, никакая слава, никакие бесконечные мужики не дадут тебе удовлетворения, сравнимого с тем, когда в мире есть человек, который тебя любит. Это очень просто, даже примитивно, но без этого всё совершенно бессмысленно. Поиски этой любви выглядят уродливо, но мало кому приходит в голову, что это уродство не от скудости натуры, не от тупости, а от отчаяния и одиночества. И как сильны эти одиночество и отчаяние, если, зная, что будет стыдно, будет больно и захочется покончить с собой, люди всё равно надеются и ищут себе пару. Эта обнажёнка в «Доме-2» мне и нравилась…

– А что за сериал о женщинах снимается сейчас по твоему сценарию?

– Сериал снимает Лера Германика, осенью он должен пойти на Первом канале. Сюжет строится вокруг четырёх довольно убедительных жизненных историй, и он, наверное, сильно отличается от того, что мы привыкли смотреть по телику. Я понимаю, что моё видение любви вряд ли встретит общественное понимание и одобрение, но мне на это как-то наплевать. Если говорить кратко, то это моя попытка рассказать обо всём, что остаётся в отношениях мужчин и женщин за кадром. Что априори лишено голоса, потому что говорить об этом неприлично и больно. У меня всегда было ощущение, что любовные истории, происходившие в моей жизни и в жизни моих подруг, не имеют ничего общего с фильмами, которые идут в широком прокате. То есть в самых лучших даже фильмах и сериалах всегда есть некая точка обзора, в которой сходятся все лучи, а в жизни эта точка постоянно смещается. Герои фильмов обладают какой-то внутренней логикой, а в жизни 99% людей вообще не знают, чего они хотят. И реальные отношения людей состоят вовсе не из общих шагов к счастью, а из поступков, в которых они себе зачастую просто не отдают отчёта. Мне было интересно проследить, к чему в итоге приводят такие поступки, слова, которые говорятся, чтобы заполнить паузы, и мечты, отработанные массовой культурой до шлака.

– Если есть идея показать то, что в отношениях между мужчиной и женщиной остаётся за кадром, зачем писать сценарий? Не лучше ли написать об этом роман, который будет иметь все шансы стать бестселлером?

– Это просто разные вещи, и они не пересекаются. Проза – эта такая затяжная сессия у психоаналитика безо всякой надежды на исцеление. А сценарий – это что-то вроде поздравления, которое ты читаешь со сцены другим людям. Да, ты его написал, да, вложил, да, содрал с себя немножко кожи, но к тебе он уже отношения не имеет. Он не про тебя, а про тех, кто сидит в зале, и у них своя жизнь, с которой ты решил их поздравить. И как бы ни был обширен твой личный опыт, ты можешь быть уверен, что его всё равно не хватит. Когда я писала сценарий, ко мне приезжали подруги, и я говорила: «Девки, рассказывайте ваши истории. Самые дикие, самые позорные!» – и мне просто бриллианты в карманы ссыпали. Я себя чувствовала Алексеем Толстым, который сидит в ресторане и пишет «Аэлиту», а на листы ему роняют пепел, проливают вино, и он каждый написанный абзац тут же зачитывает собутыльнику. Когда я пишу прозу, мне и в голову не приходит позвонить, скажем, сестре и сказать: «Вот тут моя героиня узнала то-то и хочет сделать то-то, как думаешь, это правильно?» А с сериалом это было совершенно естественно.

– Есть ли у тебя сверхзадачи как у прозаика? Ну, например, создать семейную сагу, описать несколько поколений, смену вех, то, о чём ты выше говорила, – материала-то, чай, в избытке.

– Мне очень хочется написать роман о женщинах моей семьи, я даже придумала начало. 1927 год, моя прабабушка Ольга Сергеевна Громова, в тот момент четырнадцатилетняя пионерка, подводит группку октябрят к иконостасу в церкви и учит, как плевать в иконы. Это реальный факт, и таких забористых историй мне очень много рассказывали в семье… Война, зимняя улица города Севска на границе с Белоруссией, который в результате военных действий был стёрт с лица земли, и на этой улице гестаповцы расстреливают всех мужчин, потому что партизаны убили одного из них… Эвакуация, поезд, бомбёжка. Прабабушка бежит через поле в туфлях на каблуках, тащит за собой детей, а какой-то мужик, спрятавшийся под насыпь, кроет её матом и кричит: «Ложись!» Один из немецких самолётов снижается, и улыбчивый молодой пилот машет прабабушке рукой. Послевоенный развод прабабушки с мужем, который стал неблагонадёжен, так как побывал в плену, и многое другое. Видишь, я настолько в этих историях, что не могу остановиться. Об этом надо просто написать.

– То есть твой «фонтан крови» бьёт во все стороны?

– Нет, не во все. В мире есть вещи, категорически мне неинтересные. Например, садоводство. Радиоэлектроника. Бильярд. Игровая зависимость. Сто способов похудеть на пять килограммов за три дня. Что происходит в мозгах мужчин, переодевающихся в Аллу Пугачёву. Зачем люди покупают путеводители. Я никогда не пойду по ссылке в Интернете: «Самый маленький человек в мире ростом с канистру». Вообще круг моих интересов довольно узок: это мои дети, личная жизнь других и ещё, пожалуй, акулы. Акулы меня очень волнуют.

Беседу вёл Игорь ПАНИН

Литература

Пчёлы и трутни

ЛИТПРОЗЕКТОР

Наталья ШУБНИКОВА-ГУСЕВА, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник, руководитель Есенинской группы ИМЛИ РАН

«Всякое заимствование чужого названия или чужого образа называется заимствованием открыто. То, что выдаётся за своё, называется в литературе плагиатом». Так писал Сергей Есенин своим собратьям-имажинистам по поводу лишь одного общего названия «Ассоциация Вольнодумцев», которое использовалось без его разрешения. Трудно представить, что бы сказал поэт, если бы увидел, что некто заимствовал не одно общее, а несколько названий или дословно перепечатал без ссылок почти сотню опубликованных им впервые документов и буквально переписал его книгу.

Обман названия

Сергей Иванович Зинин – не новичок в есенинском мире. Ранее он выпустил книгу «Софья Толстая» (М., 2008), которая также не отличалась оригинальностью. Исходным источником нового произведения Зинина является моя книга «Сергей Есенин и Галина Бениславская» (СПб.: Росток, 2008, тираж 3000 экз.), а также публикации воспоминаний Бениславской и Назаровой в книге «С.А. Есенин. Материалы к биографии» (М., 1993).

Уже в названии книги Зинина кроется откровенный обман. Главный герой книги – не Есенин, а Бениславская. И ни одного неизвестного факта ни о том, ни о другой здесь нет. Да и быть не может, так как этой темой автор ранее не занимался. Все материалы по теме, за исключением писем Есенина Бениславской и 35 писем Бениславской Есенину, опубликованы. Основой моей книги «Сергей Есенин и Галина Бениславская» стал богатый личный архив Г.А. Бениславской, который более 80 лет хранился у её ближайшей подруги А.Г. Назаровой, а после её смерти – у дочери, Г.С. Назаровой. В архиве более 400 ранее не известных не только широкому читателю, но и исследователям жизни и творчества поэта писем и документов. Не вошли они и в Полное собрание сочинений С.А. Есенина.

Среди бесценных бумаг, которые с любовью сохранила Аня Назарова, – автографы Есенина, дарственные и владельческие надписи поэта на книгах, подлинники его телеграмм, копия письма Есенина Л.Д. Троцкому о деле четырёх поэтов, а также письма, адресованные Есенину, и письма Г.А. Бениславской, Е.А. Есениной, А.Г. Назаровой, послания И. Приблудного, Н.К. Вержбицкого, А.М. Сахарова, М.И. Лившиц, В.И. Эрлиха и др. к Бениславской и А.Г. Назаровой и другим адресатам, книги Есенина и поэтов его окружения.

Большую ценность имеют также воспоминания А.Г. Назаровой и страницы её дневника. Здесь же неизвестные автографы и документы имажинистов: А.Б. Мариенгофа, И.В. Соколова, В.Г. Шершеневича, который был неравнодушен к Ане Назаровой, и др., биографии людей, тесно общавшихся в те годы с Есениным, в том числе Бениславской и Назаровой. Одни в книге лишь упоминаются, другие публикуются полностью, а наиболее важные воспроизводятся факсимильно в тексте. Среди раритетов – подлинники фотографий С.А. Есенина и О.В. Кобцовой (Мисс Олль), а также фотографии Г.А. Бениславской, А.Г. Назаровой, В.Г. Шершеневича и др.

Книга «Сергей Есенин и Галина Бениславская» была отмечена в рейтинге «Литературной газеты» (2008, № 20, 14 мая) и ещё тремя положительными рецензиями.

Сразу после выхода в свет книги С.И. Зинин оказался буквально у неё в плену. Сначала подробно пересказал содержание в рецензии, которую назвал словами автора: «Она заслужила признательность истории…», потом перепечатал одну из глав – «Собака Серёжка», правда, под моей фамилией, в сборнике «Мир Есенина» (М., Ташкент, 2009), а после, недолго думая, переписал чужую книгу – уже под своей фамилией.

Чтобы не быть голословной, назову заимствованные названия глав: «Галя – моя жена…» и «Соперницы Бениславской», «Возвращение Есенина из-за границы», «Айседора Дункан», «Роман с Сергеем Покровским», «Жильцы коммунальной квартиры № 27», «Софья Толстая» и др. Названий не жалко, но они отражают суть, и вместе с ними в книгу Зинина перекочевало их содержание и весь ход мыслей.

Страниц, на которых в книге «Сергей Есенин и Галина Бениславская» опубликованы те или иные документы, и страницы книги Зинина, где эти документы воспроизведены дословно, насчитывается 92. Всего не перечислишь. Даже цитируемые в книге «Сергей Есенин и Галина Бениславская» записки, письма и документы влюблённого в Галю и не известного ранее никому С.П. Покровского тщательно перепечатаны и присвоены. Мнение Шубниковой-Гусевой о письмах Покровского упоминается, но о том, что эти письма ею (т.е. мною) опубликованы, – ни слова. Своего рода отвлекающий манёвр для несведущих читателей.

Что же говорить о завещательных записях Бениславской и её неизвестных ранее письмах Есенину и Е.А. Есениной, где содержится множество новых фактов! Письма такие большие и содержательные, что порой занимают не одну страницу. Заимствованных писем Зинину хватает на несколько глав. Он не решился только перепечатать письмо Есенина Л. Троцкому – и то потому, что оно было впервые опубликовано в «Литературной газете» (2008, № 3–4).

Чужая канва

Многие другие документы Бениславской и Назаровой, которых Зинин в глаза не видел, а их сотни, используются как канва чужого сюжета. Конечно, устоять было трудно, и «автор» «Неизвестного Есенина» присваивает себе даже результаты сложного аналитического сопоставления документов. Например, «Её (Бениславской) отец, обрусевший француз А. Карьер, женился на Вассе Смирновой, дочери осетинки» (с. 8) – факт, установленный и доказанный в моей книге на с. 31. Дата госпитализации Есенина в профилакторий на Б. Полянке 13 декабря 1923 года, документально установленная мною, также воспроизводится без ссылок на с. 157. Таких случаев множество.

Авторский текст заимствуется путём почти дословного пересказа или «редактируется». Маленький, но яркий пример. На с. 69 Зинин даёт комментарий к записке Бениславской Есенину и расшифровывает последнее слово «без» – «без подруги» – как своё. А ведь оно не было расшифровано в Полном собрании сочинений, а в Летописи жизни и творчества С.А. Есенина сказано, что записка не закончена. «На самом деле, – читаем в моей книге, – Есенин сказал в ней всё, что хотел, и её текст был совершенно ясен адресату. «Без» – означает «без подруги», то есть «приди одна». Этот смысл очевиден потому, что Бениславская, по воспоминаниям современников, раньше на встречи с Есениным постоянно ходила с какой-либо из своих подруг».

Подобным способом Зинин комментирует другие документы и дату самоубийства Бениславской: «Даже дату своей смерти выбрала не случайно. Число совпадает с днём рождения Есенина, а месяц – с месяцем его ухода». Сравним текст из книги «Сергей Есенин и Галина Бениславская»: «День ухода выбран не случайно. Число совпало с днём рождения любимого человека, а месяц с месяцем его ухода». Здесь же впервые опубликованы стихи, записанные Бениславской перед смертью. Они также переписаны Зининым. В таком случае упоминания книги «Сергей Есенин и Галина Бениславская» в списке использованной литературы, мягко говоря, недостаточно.

Основной приём Зинина – переписывание с изменением нескольких слов в тексте. Зинин так увлекается написанием своей «повести», что изменяет не только отдельные слова авторского текста, но и цитируемых воспоминаний. Н. Вольпин говорит вместо «невесёлый ответ» – «невесело ответила Надежда». Порой оригинальный текст пересказан своими словами, но всё шито белыми нитками.

А что же у Зинина своё? Самоубийство на кладбище выносится в пролог и для эффекта вместо берета автор «надевает» Бениславской клетчатую кепи Есенина. Очень понравились ему воспоминания Л. Стырской, обнаруженные и опубликованные мной (Знамя, 1999, № 12, а затем в книге «Сергей Есенин глазами современников». – СПб., 2006). Текст этих воспоминаний Зинин почти полностью цитирует без ссылок, даже не отмечая, что перевод с немецкого сделан Л.Г. Григорьевой. Характеристика Ганина и Клюева взята из воспоминаний Бениславской, из них же подробно цитируется рассказ про один из «пьяных дней» и другие весьма нелестные слова о выпивках. Чего стоит фраза: «Вырвавшись на волю, поэт ушёл в разгул»!

Списывая, не спеши

Надо сказать, переписывая, С.И. Зинин, видно, спешил. И, естественно, делал досадные ошибки. В названии поэтической зарисовки, написанной Бениславской 24 января 1917 года, «Милая звёздочка, упавшая к нам с весною» превращается в «Милую незабудку…» Но что сделаешь – очень уж хочется быть писателем.

В книге есть разночтения: на с. 61 сказано, что имени Бениславской Есенин ни в одном из писем из заграницы не упоминает, а на с. 85 – упоминает и шлёт привет. Наиболее грубые ошибки – в есенинских текстах. На с. 66 из стихотворения «Хулиган»:

Кто видел, как в ночи кипит

Кипячённых черёмух рать?

Надо: «видал» и «кипячёных».

Местами Зинин силится быть оригинальным: пересказывает воспоминания в форме диалога и резко искажает даже слова Есенина. В сцене расставания с Бениславской в Константинове поэт якобы говорит ей: «Галька, собирайся в Москву». Есенин так сказать не мог, он обращался к Галине всегда уважительно и на «вы». На с. 43 Бениславская знакомится с Есениным одна, без подруг, а на самом деле – с подругами; Бениславская и Назарова по невниманию превращаются в ровесниц, хотя Назарова была на три года младше и называла строгую Бениславскую – Муся. И т.д.

Самые грубые погрешности содержатся в главке «Вместо заключения». Общее количество известных писем, написанных Есениным Бениславской, не 35, а 40; число опубликованных писем Бениславской Есенину – не 14, а 18. Исчерпывающие сведения о них содержатся в моей книге (глава «Переписка Есенина и Бениславской»), где не только опубликованы неизвестные ранее записка и телеграммы Есенина и Бениславской, но и известные письма Бениславской публикуются без купюр (в машинописных копиях этих писем, хранящихся в РГАЛИ, есть купюры, вырезанные ножницами).

Может возникнуть законный вопрос: стоило ли в таком случае тратить время на чтение книги Зинина? Думаю, стоило прочитать и написать об этом хотя бы потому, что в последние годы заимствование чужих идей и текстов стало явлением чрезвычайно распространённым. Переписывают из Интернета, из книг, из докладов и выступлений. «Переписывают все» – так мне ответил редактор издательства «Алгоритм», которое выпустило книгу «Неизвестный Есенин».

Скажите, может быть, так было и будет всегда – по законам самой природы? Если есть пчёлы, значит, должны быть и трутни?

Сергей Зинин. Неизвестный Есенин . В плену у Бениславской. – М.: Алгоритм; Эксмо, 2010. –288 с. – 3500 экз.

Литература

Живое Саблино

ГЕНИЙ МЕСТА

Деревья и деревня. Неслучайное созвучие. Вот здесь, на месте, где 82 года назад родился большой русский поэт Николай Тряпкин, я вновь убедился в этом.

Деревенька была небольшая,

совсем небольшая.

За полсотню дворов – на пригорке,

поросшем травой.

В два порядка дома. Дом родителей

с самого края…

Теперь на месте деревни волнистый травяной простор да цепочка протянувшихся вдоль бывшей единственной улицы деревьев. Им, деревьям, в отличие от людей не дано покинуть место, где они родились, окрепли, вросли корнями в земную толщу.

По этой-то цепочке последних старожилов Саблина и заподозрил я, что перед нами место, которое мы искали. А потом уже жительница Осипова, соседней деревни в два дома, Светлана подтвердила: да, вот тут-то и был «угол заповедный, дом отцов» Николая Ивановича Тряпкина.

Вот уже с полвека, как нет деревни. Однако чудится, что место это ещё не забыло о своём прежнем предназначении, не до конца выветрился из него жилой дух. И люди из соседней деревни Романово ещё приезжают сюда порыбачить на маленький зарастающий пруд. И всё же дичает место, дичает…

А кругом – всё поля, да луга,

да угодья лесные.

И хлеба колосились буквально –

у самой избы.

И могу повторить, что родился я

в сердце России,

Это так пригодилось для всей моей

грешной судьбы.

Нет, хлебов в окрестностях Саблино, в сердце России, мы не заметили. Зато видны следы прошлогодних жестоких пожаров. Одно из огромных деревьев, подкошенное огнём, свалилось на небольшой пригорок в самом центре бывшей деревни.

«Древо отцов свалилось, и на сыновние плечи прямо свалилось оно», – вспоминает тряпкинские строки поэт Саша Фомин. Но странное дело – ни уныния, ни даже горечи не рождает в нас это безлюдное место. Быть может, потому, что за разговорами, шутками, раздольными песнями у костра каждый где-то в глубине себя чувствует радость причастности к нужному и неслучайному делу. Не так это мало по нашему времени – пять человек, готовых ради любви к большому, незаслуженно забытому поэту отложить бесконечные московские дела и отправиться почти за тридевять земель в безвестную тверскую глушь. А ведь за нами ещё десятки людей, которые могли бы и наверняка ещё приедут сюда.

И вот ведь что интересно: за те неполные три года, что существует стихийно возникшая Комиссия по творческому наследию Н.И. Тряпкина, большинство дверей открывалось перед нами по первому стуку, как бы само собой. И чем дальше от Москвы, тем шире. И без всякой рисовки можно сказать, что не только и не столько наша в этом заслуга. Просто не суждено быть забытым Николаю Ивановичу Тряпкину, нужен он для чего-то России, да и не только ей.

Неслучайно в этом году в третий раз будет проводиться Всероссийский фестиваль имени Н.И. Тряпкина «Неизбывный вертоград». Вышел одноимённый альманах. В планах – выпуск собрания сочинений, установка памятной доски, новые фестивали, вечера, встречи.

Да вот и здесь, во время встречи с главой администрации Степуринского сельского поселения Галиной Комаровой, никогда не читавшей Тряпкина, мы в первом же разговоре нашли общий язык. И, несмотря на то, что Степурино, как и почти все русские сёла, живёт бедно, Галина Анатольевна поддержала нашу инициативу поставить на месте Саблина памятный крест и к большому сельскому празднику проводить там поэтические встречи. А потом со временем, может быть, воплотится и уникальная в своём роде идея избы-читальни-молельни, способной уберечь от непогоды или душевной смуты заплутавшего путника. А вокруг этой избы лет через полста, глядишь, начнёт выстраиваться в былом порядке новая цепочка жилых домов. Ведь превратилось когда-то «поле, где брали зайчишек подчас» в деревню. Значит, возможно и новое превращение. Вопреки всему, число жителей в Степуринском поселении за последние годы хоть и немного, но выросло. В местных школах сейчас учится около 100 школьников. И, может быть, узнав, с какой любовью писал об их земле Николай Иванович Тряпкин, не захотят они менять её ни на какую другую.

Алексей ПОЛУБОТА, ответственный секретарь Комиссии по творческому наследию Н.И. Тряпкина

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

И больше века длится жизнь

ЧЕСЛАВ МИЛОШ – 100

Говорят, что билингвы обладают особым типом сознания и мышления. Привычка с ранних лет перескакивать с одного языка на другой помогает им видеть многие явления объёмнее. С разных сторон. Польский поэт, эссеист и переводчик Чеслав Милош, которому 30 июня исполнилось бы 100 лет, – яркое подтверждение этого феномена.

Он родился в Литве, в те времена входившей в состав Российской империи, в польской семье – и вырос даже не в двух, а в трёх языках. Он ощущал себя поляком, хотя обосновался на родной земле уже в зрелом возрасте, после того как стал нобелевским лауреатом. Его умение отстраняться от всего, о чём он писал, способность рассматривать что-то с расстояния и высоты, выявляя новые грани познаваемого предмета, то приближая, то отодвигая его, и одновременно наблюдать за собой, иронизируя над процессом, – отличительная черта всего творчества поэта. Но эта способность абстрагироваться ослабевала, когда речь заходила о Польше и о русско-польских отношениях. Он становился эмоционален и совсем не рассудочно холоден. Любовь к своему народу и гордость за него перевешивала желание разобраться в истоках русско-польских перипетий.

Большой поэт – всегда больше, чем поэт. XX век с его противоречиями, войнами, трагедиями и попыткой переосмысления жизни отразился в творчестве Милоша так ярко, что по нему можно изучать историю. Разобщённость и разбросанность людей, бесприютно скитающихся по земле, внутреннее одиночество и тоска по чему-то запредельному отчётливо прослеживаются и в стихах, и в эссе. Недаром он начинал с создания литературной группы «Жагары», название которой переводится с литовского как «сушняк, применяемый для растопки». Желание гореть и воспламенять словом, так свойственное юности, вылилось в мрачные предсказания – за что членов группы стали называть «катастрофистами». Но в отличие от русского парижанина Бориса Поплавского, мэтра «хореической смерти», умирающего в русской традиции стихосложения, молодой поляк искал новые формы и был максимально авангарден в поисках. Он стремился научиться иному способу организации слов и – что интересно – увидеть по-новому саму суть поэзии. Впоследствии он сам комментировал то, к чему стремился: «…я отворачиваюсь от субъективирования в лирике, через которое стихотворение сползает до поистине произвольного нагромождения слов».

Он искал объективности, что является почти противоположностью нашему пониманию поэзии. Не выплёскиванию «потока сознания», не личной эмоции, а стройного запечатления мысли. Но мысли, изрезанной точными и яркими образами. Его стихи написаны в традициях европейского верлибра. Со временем получился некий сплав верлибра и белого стиха с вкраплением почти прозаических строк и свободной разбивкой на строки. Всё в его стихах подчинялось задаче как можно яснее выразить мысль, показать и своё отношение к ней, и даже момент её зарождения. Магический процесс рождения стиха часто открывается читателю. Это отстранённое обнажение, совмещающее порой несочетаемые явления, – характерная черта Милоша.

Он виртуозно владел разными приёмами, добиваясь яркой картины, которая разворачивалась перед глазами читателя. Его умение «рисовать пейзаж», описывая те или иные исторические события, рождало практически «эффект присутствия». Из небытия при помощи особой организации слов возникали страны, города и эпохи. При этом сам автор умудрялся опираться не на эмоциональный посыл, который облегчает восприятие, а на спокойную отстранённость описываемого, которая расцвечивалась лишь иронией умного образованного скептика, типичного жителя XX века, обременённого разными знаниями. И по силе воздействия эта смесь оказывалась взрывоопасной. Именно такой, о которой он мечтал в свой «катастрофический» период.

Любопытно, что впоследствии на просьбу спрогнозировать дальнейшие события в Польше он ответил: «Вы во власти романтического заблуждения. Вы отождествляете поэта с пророком. Но это вещи разные». Тем не менее его прогнозы часто попадали в цель и предвосхищали события. Его Нобелевская премия, полученная в разгар известных польских событий, отчасти была и наградой за книгу «Порабощённый разум», которая сыграла немалую роль в формировании общественных тенденций Польши.

Он жил вдалеке от Польши, во Франции и Америке, писал на разных языках, исследовал практически все проблемы века, искал ответы на общечеловеческие и философские вопросы, но всегда оставался поляком по сути, хотя и считал себя гражданином мира. И, несмотря на огромное эссеистское и переводческое наследие, Чеслав Милош в первую очередь был и остаётся поэтом. Большим поэтом ушедшего XX века. Который всё-таки пророк.

А ведь мир совсем не такой, как нам кажется,

и мы совсем не такие, как в собственных бреднях.

Потому-то все люди хранят молчаливую

благопристойность,

так добиваясь уважения родственников

и соседей.

А в поэзии пользы всего-то, что нам она

напоминает,

как трудно всегда оставаться одной и той же

особой,

ибо дом наш открыт, на ключ не заперты двери,

а незримые гости входят и выходят.

Что ж, согласен, то, что здесь говорю я,

совсем не поэзия,

потому что стихи писать позволительно редко

и неохотно,

лишь по невыносимой нужде и только

с надеждой,

что не злые, а добрые духи избрали нас

своим инструментом.

Надежда ЗАЛИНА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Запретить ветру выть

УХОДЯЩАЯ ЛИТЕРНАТУРА

Запретить ветру выть, или Плач о цензуре

Поэзия умирает. И его величество Слово превращается в ничто. Увы, слова обесценились сразу же, как только с наших ртов сняли замки и разрешили говорить всё, что вздумается. Впору начинать кричать: «Да здравствует цензура – колыбель настоящих поэтов! Да здравствует поэт-изгнанник!»

Кто посмеет не согласиться с моим утверждением, пусть внимательно перечитает всего Пушкина. Для чего? Как это – для чего? Мы ведь с вами смеем утверждать, что именно с него началась российская поэзия. Вот и перечитайте всего Александра Сергеевича. А затем волей-неволей согласитесь, что вся его юношеская песнь «розам, Амурам и Дафнисам» – это была лишь прелюдия к настоящей поэзии – так сказать, разминка перед боем. Я не оговорился, именно перед «БОЕМ»! Ведь великий поэт – великий воитель. За его поэзией стоят не просто лютики-цветочки, а схватка между Богом и дьяволом, жизнью и смертью, гениальностью и бездарностью. Только в этом случае поэт становится провидцем, певцом мира, глашатаем, властителем дум, невольником чести и т.д. и т.п. Даже таинственное молчание такого поэта воспринимается читателем как затишье перед бурей. Помните у Ахматовой:

Кто знает, что такое слава!

Какой ценой купил он право,

Возможность или благодать

Над всем так мудро и лукаво

Шутить, таинственно молчать

И ногу ножкой называть?..

Кстати, посвятила Анна Андреевна это стихотворение тому же Пушкину. Но я просто хочу сравнить настоящих поэтов с рыцарями, которые незримо воюют (и не только в воображении) с «настоящими драконами». И ещё я хотел бы пожалеть современных поэтов, ведь им приходится воевать с «ветряными мельницами». Но имею ли я право жалеть тех, кто, наверное, счастлив в своём поэтическом – уютном и тишайшем – мире; тем более что никто из этих поэтов не станет подвергаться гонениям, преследованиям, вплоть до депортации или даже заключения. Чего их тогда жалеть-то?

Но!.. Не будем притворщиками, нельзя поэзию напрямую связывать только с термином «гедонизм». Да, конечно, есть ещё господа, которым нравится подражать Бальмонту, искать новые метафоры к старым «ароматам кругом расцветавших цветов». Но мне кажется, нет, я уверен, что настоящая поэзия всегда была гражданственной, и поэтому ей приходилось быть иносказательной. Странное это занятие – описывать жизнь такой, какая она есть на самом деле, не пытаясь при этом ужалить читателя в сердце. Даже яд змеи обладает лечебным средством – смотря как им пользоваться. Любой великий поэт словно предупреждает об опасности, исходящей от его поэзии. Умные читатели всегда искали и ищут до сих пор в литературных творениях второй, третий, четвёртый план, различные тона и полутона, намёки и предсказания. И они всегда находили то, что искали в поэзии именно тех поэтов, которых в своё время «отметила» всевидящая и недремлющая цензура. Вспомните Серебряный век – целая плеяда гениальных поэтов; нет надобности перечислять известные всему человечеству имена.

Так откуда же они взялись – эти в молодости просто хорошие поэты, превратившиеся в гениальных? Как это откуда? Оттуда! Царская цензура, большевицкая цензура – не всё ли равно, кто тебе затыкает рот. Главное, чему должен научиться поэт, – петь с закрытым ртом и чтобы при этом быть правильно понятым. Здесь уместно было бы отметить, что даже те, кто начал воспевать революцию, – даже они не могли заглушить в себе подозрения, что петь, открывая рот, столько, сколько хочешь, – это не дело настоящих поэтов.

Итак, напрашивается парадоксальный и даже абсурдный вывод: свобода слова убила само слово. Может быть, птица Феникс потому и сгорает, что, созрев до возраста совершенного счастья, становится совершенно бесполезным существом и тут же воспламеняется от ужаса – стремиться более не к чему. Так и Слово: обретя полную свободу, оно с ужасом обнаружило свою беспомощность; ведь пуля летит точно в цель, только выпущенная из тесного нарезного ствола. Убийственное «слово-пуля» превратилось в глупого «слово-воробья». Вылетают эти воробьи из раскрытых сборников современных поэтов, почирикивают и изредка бросают нам на головы неприятные капельки сами знаете чего. Достигнув полной свободы, Слово с большой буквы растворилось и умерло как человеческая ценность. Сможет ли оно, как Феникс, возродиться?

Не боящемуся говорить – не верят, но старательно аплодируют, а на говорящего с опаской – машут рукой, но ловят каждое его слово; от громогласного голоса затыкают уши, а к тому, кто шепчет, прислушиваются. Разрешённое слово достаточно услышать один раз, и оно уже надоело, а запрещённое хочется слушать сотню раз на дню. Как писал в «Бунтующем человеке» Альбер Камю: «Рана, растравляемая с таким усердием, в конце концов может стать источником наслаждения». Именно незаживающие раны между дымящихся строк поэтов и доставляют нам это самое наслаждение.

Но что поделать, скажете вы. Ведь мы живём в современном демократическом обществе и не позволим затыкать нам рты. Ну давайте… Давайте говорить всё, что захочется. Давайте кричать, орать со сцен и трибун, писать в газеты и журналы – всё, что взбредёт в наши головы. Давайте пресекать любые проявления цензуры. Но приготовьтесь к тому, что всем вокруг будет глубоко наплевать на наш вой. Это уже произошло, и не нужно этому удивляться. Потому что отныне наше слово – пустой, бессмысленный звук.

P.S. Однако вой ветра мы начинаем слышать только тогда, когда хочется запретить ему выть. Значит, только ветер до сих пор остаётся настоящим поэтом.

Алексей АНИСИМОВ, КАЗАНЬ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Гостей встречали Некрасов с супругой

ФОРУМ

190-летию со дня рождения великого русского поэта посвящён 44-й Всероссийский Некрасовский праздник поэзии «Я лиру посвятил народу своему». Литературный праздник начался с традиционного возложения цветов у памятника Н.А. Некрасову в Ярославле на берегу Волги, где присутствовали гости из Москвы, ярославские поэты, друзья музея, представители СМИ и общественности. Затем гости отправились в литературно-мемориальный музей-заповедник «Карабиха». В 2000 году, когда в усадьбе начались масштабные реставрационные работы, был демонтирован бюст Некрасова перед центральным флигелем музея-усадьбы. В этом году его установили на новый постамент на парадном дворе усадьбы. Именно с торжественного открытия памятника Н.А. Некрасову и началась праздничная программа в музее.

В рамках праздника была проведена научно-практическая конференция «Н.А. Некрасов в контексте русской культуры». Официальное открытие праздника началось на поэтической эстраде с участием руководителей области, представителей творческих союзов и организаторов Восьмого семинара молодых писателей, пишущих для детей.

Программу продолжила литературно-музыкальная композиция к 190-летию поэта «Пламя юности, мужество, страсть» в исполнении актёров Театра им. Ф. Волкова, с участием народной артистки России Валентины Талызиной, поэта Константина Кедрова, критика Льва Аннинского, болгарского поэта Йордана Милева. Они поделились с публикой размышлениями о некрасовской музе, о своём отношении к творчеству великого поэта.

В литературно-публицистической программе «За некрасовской тройкой во след» участвовали гости из Москвы В. Дударев, И. Михайлов, Л. Баранова-Гонченко, В. Смирнов, В. Фомичёв, П. Крючков, ярославские писатели.

На территории парадного двора ожили эпизоды из произведений Н.А. Некрасова, а в мемориальной экспозиции в Восточном флигеле прошли театрализованные экскурсии «В гости к поэту», где посетителей встречал сам поэт и его приветливая спутница Зинаида Николаевна.

Детей и их родителей ожидала специальная программа «Спешите делать добрые дела! Или как Айболит деду Мазаю помогал» с увлекательным путешествием, интересными встречами, весёлыми заданиями и сюрпризами. Состоялась встреча юных читателей не только с некрасовскими героями, но и с героями К.И. Чуковского. С ними ребят познакомили сотрудники музея Чуковского в Переделкине.

Второй год подряд в программе праздника работала детская поэтическая площадка, где выступали юные поэты-ярославцы, победители и лауреаты областного поэтического детского конкурса «И вновь душа поэзией полна…».

В Большом доме усадьбы состоялась презентация новых выставок к юбилею поэта: совместный выставочный проект ГЛММЗ Н.А. Некрасова «Карабиха» и Дома-музея К.И. Чуковского в Переделкине «Чуковский в гостях у Некрасова»; выставка «Учитель! перед именем твоим…», посвящённая 200-летию В.Г. Белинского и 190-летию Н.А. Некрасова, и выставка «Мой Некрасов».

Соб. инф.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Литинформбюро

Литюбилей

Многочасовой литературно-музыкальной феерией отметили в курортном Сестрорецке 120-летие со дня рождения Михаила Булгакова и 45-летие первой публикации «Мастера и Маргариты» в журнале «Москва». Увлекательное действие, выстроенное по главам знаменитого романа, развернулось в сквере у памятника Михаилу Зощенко и в стенах городской библиотеки, носящей его имя.

Дискуссия о творчестве Булгакова, открытая писателем А. Мелиховым и ст. научным сотрудником Государственного литературного музея «ХХ век» А. Сёмкиным, перелилась в азартную встречу читателей и зрителей с художником-постановщиком фильма «Мастер и Маргарита» В. Светозаровым. А далее всё покатилось вполне в булгаковском стиле. Герои, сошедшие со страниц романа, веселили и пугали зрителей, малышня восторженно визжала над «коровьевскими штучками» в исполнении мага, фокусника и волшебника Р. Борща, их родители задавали острые вопросы народному артисту С. Стругачёву, исполнившему роль Левия Матвея в сериале В. Бортко «Мастер и Маргарита», и прохаживались по выставке иллюстраций известных художников А. Харшака и А. Траугота. Несомненным сюрпризом для малышей стало выступление артистов театра «Лицедеи».

Булгаковский роман завершился, как и положено, встречей Мастера и Маргариты в окружении артисток балета и фейерверка. На всё это грустно взирал со своей скамейки бронзовый Зощенко.

Литпраздники

40-й, юбилейный Лермонтовский праздник торжественно открыли в Пензе литературным митингом в сквере поэта. Юные любители поэзии приняли участие в конкурсе стихов и рисунка. Церемония возложения цветов к памятнику М.Ю. Лермонтова продолжилась в Пензенском областном драматическом театре музыкально-поэтическим вечером «Люблю Отчизну я…».

2 июля мероприятия праздника переместились в село Лермонтово. Почитатели таланта великого русского поэта традиционно собрались в музее-заповеднике «Тарханы». Цветы здесь возложили к усыпальнице Лермонтова. Затем в Зелёном театре прошла творческая встреча с участием ведущих мастеров искусств России. Поэт, большой друг «ЛГ» Андрей Дементьев получил из рук губернатора Василия Бочкарёва памятный знак «Во славу земли Пензенской».

Литдаты

Вот уже несколько лет 29 июня в большом зале библиотеки его имени собираются почитатели таланта А. де Сент-Экзюпери. Среди них много молодёжи, людей, чья жизнь тесно связана с авиацией, кто любит и ценит творчество знаменитого писателя Франции. И в 111-й день рождения великого француза в зале присутствовали член Союза писателей, переводчик многих его книг и писем М. Кожевникова, Герой России лётчик С. Нефёдов, сотрудники фонда «Мир Сент-Экзюпери».

Тёплая атмосфера вечера объединила всех, кто пришёл почтить память великого гражданина Франции. В зале звучала музыка 1920-х годов, песни в исполнении Ива Монтана, Джо Дассена, оркестра Глена Миллера. Собравшиеся с большим интересом посмотрели кинофильм французского режиссёра А. Коста «Лица Сент-Экзюпери», а также фрагменты записи его интервью.

Особое внимание собравшихся вызвало выступление президента фонда М. Листова. Он подробно и ярко говорил о Сент-Экзюпери как о явлении мировой культуры, замечательном человеке и патриоте, о его военной прозе и гуманистической философии. «Если бы люди, – писал Сент-Экзюпери, – тратили чуть больше сил на то, чтобы искать и открывать, что их объединяет, а не умножать то, что их разъединяет, может быть, нам удалось бы жить в мире».

Замечательный вечер завершился концертом лауреатов всероссийских и международных конкурсов.

Литпремии

Комитет премии «Русский Букер» в связи с появлением нового спонсора объявил о начале конкурса на лучший роман десятилетия (2001–2010) на русском языке. Конкурс на лучший роман года в 2011 году проводиться не будет, но опубликованные в этот период романы смогут принять участие в «Русском Букере» 2012 года. Выбирать победителя «Букера десятилетия» будут все члены жюри за минувшие десять лет. Им предстоит выбирать из числа романов – финалистов премии за указанный отрезок времени. Шорт-лист будет объявлен в начале ноября, а победителя назовут 1 декабря.

Проект «Студенческий Букер» также будет приурочен к «Русскому Букеру десятилетия», то есть выбирать победителя станут из числа финалистов и лауреатов 2001–2010 гг.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Место встречи

Булгаковский дом

Б. Садовая, 10

9 июля – творческий вечер поэтессы Светланы Кузьминой при участии барда Александра Дорожинского, начало в 19.00.

Кафе-клуб «Bilingua»

Кривоколенный пер., 10, стр. 5

7 июля – презентация книги Андрея Подшибякина «По-живому», начало в 19.00.

9 июля – «Полюса», поэтический вечер Вилли Мельникова и Владимира Нескажу, начало в 19.00.

Зверевский центр современного искусства

Новорязанская, 29

7 июля – поэтический вечер Натальи Черных и Юрия Орлицкого, начало в 19.00.

Клуб «Марсель»

Краснопролетарская, 16/1

12 июля – открытие литературной гостиной клуба «Марсель». Летняя сессия. Вечер 2-й, начало в 19.30.

Культурный центр «Покровские ворота»

Покровка, д. 27, стр. 1

9 июля – встреча с писателем и журналистом Ашотом Бегларяном, начало в 15.00.

Дом-музей Марины Цветаевой

Борисоглебский пер., 6

6 июля – творческий вечер главного редактора журнала «Наука. Культура. Общество» поэта Вилена Иванова. Презентация книг «Мысли вслух» и «Моя визитка», начало в 18.00.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

«ЛГ»-рейтинг

[?] Борис Костин. Симеон Полоцкий. – Минск: Лiтаратура i Мастацтва, 2011. – 240 с. – (Свет минувшего). – 1100 экз.

«Человек праздный непременно придёт в растерянность при первом намёке на душеполезное занятие, порой требующее насилия над собственной персоной и далеко не ясными видами на будущее. Человек, осенённый небесным даром творца, строит свою философию исходя из божественного происхождения прекрасного, отменно сознавая, что в вечной жизни сей труд зачтётся ему как нравственный подвиг…» Книга представляет собой жизнеописание знаменитого церковного деятеля, писателя и стихотворца, переводчика и просветителя XVII века Симеона Полоцкого, причём автор особо оговаривается, что охватить в одном издании всё его творческое наследие есть задача невозможная. Но тем не менее благодаря этой книге читатели могут представить себе эту яркую и в чём-то даже противоречивую, но невероятно масштабную фигуру.

[?] Анна Никольская. Кадын – владычица гор. – М.: Игра слов, 2011. – 114 с.: ил. – 1500 экз.

За эту сказку автор стала лауреатом II Международного конкурса им. Сергея Михалкова, целью которого, как известно, являются открытие и поддержка новых имён в литературе для детей и подростков. Написана книга по мотивам алтайских легенд. «Давным-давно, в незапамятные времена, за седыми перевалами и говорливыми реками Алтая, на краю обитаемого мира, куда не залетает и ворон, затерянная земля лежала… Бесчисленные голубые озёра были богаты хариусом, ускучем, налимом и тайменем. А первозданные пастбища давали пищу стадам, отарам и табунам…» Но и в этот золотой век проникает зло. Семиглавый людоед Дельбегень не даёт покоя мирным жителям, и никто не в силах его победить. Следуя предсказанию старого шамана, сразиться с людоедом отправляется юная дочь хана Алтая, которой помогает всё живое: «В тайге дерево дереву упасть не даёт, среди людей человек человека поддержит».

[?] Евгений Замятин. Полное собрание сочинений в одном томе . – М.: «Издательство АЛЬФА-КНИГА», 2011. – 1258 с.: с портр. – 5000 экз.

«Бор – дремучий, кондовый, с берлогами медвежьими, с крепким грибным и смоляным духом, с седыми лохматыми мхами. Видал и железные шеломы княжьих дружин, и куколи скитников старой, настоящей веры, и рваные шапки Степановой вольницы, и озябшие султаны наполеоновских французишек… Не петровским аршином отмеренные проспекты – нет, то Петербург, Россия. А тут – Русь, узкие улички, – вверх да вниз, чтоб было где зимой ребятам с гиком кататься на ледяшках, – переулки, тупики, палисадники…» В этот объёмный фолиант вошли все произведения Е.И. Замятина (1884–1937) – роман, повести, рассказы, былины, драматические произведения и киносценарии. Замятин не был эмигрантом – в смысле непримиримым изгнанником. Покинув Россию, он жил в Париже с советским паспортом, а когда в столице Франции в 1935 году открылся Конгресс деятелей культуры, Замятин входил в состав советской делегации.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

«Жизнь висит на волоске»

ПОЭЗИЯ                                                                                                                                                                                       

Максим ЗАМШЕВ

* * *

Осень вертлявая, первая осень солдата,

Словно кокотка, с которой привык ночевать.

Нет у неё ни подруги, ни свата, ни брата,

И ни о ком не горюет, о ком горевать?

Мысли крепки, нелюдимы… и вшиты погоны

В громкие судьбы мальчишек свирепой рукой.

Тучи по небу ползут, как пустые вагоны,

Им не расскажет никто, как вернуться домой.

Невозвращенье… Оно постоянней вращенья,

В памяти, что в лабиринте античном, темно.

Точка, с которой ушёл, заслужила прощенья,

Не заслужила забвенья, но не суждено.

Осень как осень, – коварная, лживая, злая,

С рябью холодной, со всхлипами серых утят.

Ночи спокойной кому-то безмолвно желая,

Наши шинели взлетают и низко летят.

С пятнами туч разминуться – простая

задача,

Омут небесный в такую погоду глубок.

Осень вертлявая, первая осень солдата,

Зёрнами в землю бросает большую любовь.

К чувствам земным свысока нелегко

наклониться,

Солнце едва показалось – и снова во тьму.

Твёрдая кровь на губах молодого горниста…

К этой побудке уже не успеть никому.

* * *                                                                                                                                   

Прошлогодней давности стихи,

Как на удивление тихи.

Женщины, с которыми расстался,

Как в жару мороженое, тают.

Их любовь другие сохранят.

У злодея наготове яд.

Не театр мир, а закулисы,

Хитрость и коварство – это к лисам,

Глупость и упрямство – это волчье.

Занавес давно разорван в клочья,

Зрители исчезли кто куда.

Ничего в бокалах, кроме льда.

Будто новогодние шары,

Рифмы удивительно стары.

У злодея на столе сирени,

У героя новые мигрени,

Волк не знает, для чего овца.

Всех томит отсутствие конца.

Бесконечность пострашнее смерти,

Память – это древний тёмный знак.

Боги не поймут, как мы посмели

Их отправить в поднебесный мрак.

Время рассчитать совсем не трудно,

Главное, чтоб сын вернулся блудный.

Прошлогодней давности Любови

Вынесут сравнение любое.

В гримуборной зеркала осколки

Отражают ламп неровный свет.

Суетятся лисы. Воют волки.

Зал пустой. Билетов лишних нет.

* * *

Мне кажется, что жизнь моих друзей

Не кончилась, а закатилась в угол.

А юность возле огородных пугал

Застыла. Ей не стать уже резвей,

Не выгадать ни часа, ни минуты,

Всё началось задолго до поры,

Как рыбы, от усердия надуты,

Со дна подняли старые миры.

И, соблюдая правила игры,

Мои друзья, задвинув крепко шторы,

Оставили пустые разговоры,

Чтоб вслушаться в напев земной коры.

А жизнь? Она длинна и бестолкова,

Мизантропична и не так нужна,

На огороде выросла стена, –

Забвенья непреложная основа.

Ведь юность – эфемерная княжна –

Нуждается в защите от былого.

Мои друзья, таланты, ротозеи,

Пропойцы, пожиратели небес,

Вы презирали всякого лакея,

И вас не спутал, хоть и путал, бес.

Зачем же вы разлуки чёрствый хлеб

По нищим разбросали слишком рьяно?

Великий город окнами ослеп,

Ничтожный раб зализывает раны.

На свет пробраться стало тяжелее,

Ветра всё одиночней и всё злее,

А камень преткновенья под ногой

Всегда не тот, всегда совсем другой.

* * *

Как жаль, что луны не коснуться,

как раньше, руками,

Остались вопросы, а прошлого будто и нет.

Живя на равнине, становишься ровным,

что камень,

И датой рожденья мараешь обратный билет.

Гремучая смесь одиночества с мыслью о благе

Отчизны, в которой смертельна

октябрьская стынь.

В промокших полях отзывается хохот бродяги,

И поезд качается с призрачной тенью

впритык.

На ветках не птицы, а сгустки вчерашней

обиды,

Готовится снег на себя уронить облака,

Глаза отыскали печальные русские виды,

И этим глазам запретили моргать на века.

Пустые леса в ожиданье свирепого гула,

Охотничьи ружья долги отдают тишине.

Друзьям уж пора выходить из тяжёлых

загулов,

Но что-то их держит, но что-то их держит

на дне.

Наверно, луна им обманы пускает вдогонку,

И пальцы до хруста, до крови сжимают бокал.

Эх взять бы её, отложить бы спокойно

в сторонку…

Но бред это всё, человек и в грехах своих мал.

На карте почти не видна заповедная область,

Такой географии вряд ли окажешься рад.

А осень винить небольшая, как водится,

доблесть,

Особенно если ты сам перед ней виноват.

* * *

Если думать, что горизонт – черта,

Ему нужна параллель.

Без неё не получается ни черта,

Какая-то бесформенная канитель.

Параллельные линии, параллельные пути,

Две розы, две лилии.

Не пересечёшься, как ни крути,

Да и как крутиться, коль ты – линия.

Невозможность любви выражена графически,

Математическая благодать.

Но горизонт один, вот в чём фикция,

Ему даже не о ком помечтать.

Моя судьба горизонтом скошена,

Я сам себе царь и монах.

Лучше уж иллюзии крошево,

Чем её крах.

Уходя со всеми дорогой заката,

Ощущая ступнями земли испуг.

Узнаю в Лобачевском брата

И линию жизни соскребаю с рук.

Чтобы потеряться в мире параллельном,

Где никто не встречается с тем,

С кем хотелось бы в час расстрельный

Пережёвывать виноград поэм.

Видишь, надуваются пузыри

На воде ни живой, ни мёртвой.

А Рима всего лишь три,

И каждый из них четвёртый.

А когда я выгуляю всю маету,

Дайте мне кисть колонковую,

И я подведу черту,

Параллельную и незнакомую.

Откроется последний клапан,

Выпорхнет чумовая звезда,

И планета в геометрическом коллапсе

Улетит неизвестно куда.

* * *

Жизнь висит на волоске,

Волос тонок, волос прочен

На твоём дрожит виске,

Прям, блестящ и непорочен.

В закольцованности фраз

Невозможность возвращенья,

И холодный свет из глаз

Никому не даст прощенья.

Никому не разрешит

С волоском играть без меры.

Крепко к миру я пришит,

Как погон к шинели серой.

Но держусь за волосок

И вишу, томясь от страха.

И не знает твой висок,

Как мокра моя рубаха.

Великаны есть везде,

Лилипуты тоже в моде.

Только чую: быть беде –

Парикмахер где-то ходит,

Проверяет ножниц сталь,

Всех ровнять – его забава.

Ну не плачь же, перестань,

На меня идёт облава.

Ну, сорвусь я, лилипут,

Великаны не заметят.

Мы своих не сбросим пут,

Не сотрём своих отметин.

Будь со мной накоротке,

Я с тобою кроток буду.

Жизнь висит на волоске,

Невозможная, как чудо.

* * *

Часы идут бесшумно по рукам,

По голове и далее всё выше.

Они своим не молятся богам,

Они своих богов давно не слышат.

А мы теперь прилежнее часов,

Мы нежностью питаемся ночами

И слышим даже самых дальних сов,

О чём бы они страшном ни кричали.

Поодиночке жмутся времена

К сварливым стрелкам, чей удел движенье.

Жаль, вымирают наши племена,

Оставив только нас для продолженья,

Для продолженья рода и пути,

Великого пути последних белых,

С него уже не сбиться, не сойти,

Часы спешат. Богам до них нет дела.

Найдётся ли мне ангел по плечу?

Жизнь, разогнавшись, мчится по спирали.

Часы идут бесшумно. Я молчу.

Ведь в проводах слова мои застряли.

На них садятся птицы. И снега

С них падают в минуту роковую.

Наверно, соберусь я на бега,

На старый ипподром, на Беговую.

Что за цена мне взять один заезд?

Пусть не страшит возможное фиаско.

Никто не даст нам непосильный крест,

От нежности лицо бросает в краску.

Страну, легко меняя на страну,

По циферблату проведи рукою.

В безвременье я губы окуну.

Ты думаешь, оно на вкус какое?

* * *

Живу не здесь, не там, а где-то,

Не у черты, не за чертой.

И что такого в жизни этой,

Чего уже не будет в той?

От перемен ветра смутились,

От недомолвок киснет люд.

Не выбираю «или – или»,

Не выбираю, там иль тут.

Под мягкой сумеречной шапкой

Я грею мысли, чтоб к утру

Похмелье оказалось шатким,

Особенно в чужом пиру.

Я пир чужой запомню крепко

И выужу из пошлых тем

Тоску о том, что сгнило древко

И знамя выцвело совсем.

Живу не там, не здесь, а в мире

Своём, не нужном никому.

Наверно, проще жить в квартире

Хоть с кем-нибудь, хоть одному.

Но всё, что просто, у поэтов

Рождает творческий простой,

А это скверно в жизни этой,

И никуда не годно в той.

* * *

Нежность ли серебряна над водой,

Словно ты ладонями провела?

Сам себе мерещусь ли молодой,

Так и не доделавший все дела,

Так и не примеривший чёрный фрак,

Так и не распутавший весь клубок?

Ты меня покинула просто так,

Я же сырость выплюнул, как любовь.

Что томится-мается в стороне,

Дымно-невесомое между крыш?

В мире перевёрнутом – мы на дне,

А привыкнешь, кажется, что летишь.

И теперь без памяти, без молвы,

Самым незатейливым рад вестям.

Мысли, как танцовщицы, сплошь резвы,

Но никак не ходится по гостям.

Нежность ли серебрёна вдоль воды,

Или сны сбываются наконец?

Ведь давно затоптаны те следы,

Что когда-то вывели под венец.

На полы наложены потолки,

Небесам не вырваться из дождей.

И плывут безжалостны и легки

Утки, не похожие на людей.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Литература

«В прошлом заблудившаяся странница»

ВПЕРВЫЕ В «ЛГ»

Елена МАКСИНА

Родилась в Москве. С 1996 года проживает в Филадельфии, США. Лауреат поэтического конкурса имени Н.С. Гумилёва «Заблудившийся трамвай» (СПб., 2008 г.). Обладатель международной премии «Серебряный стрелец», 2009 г. Автор книги стихов «Кириллица Акварелью», издательство «Водолей», 2009 г.

Ягоды

В этом году мне твой город порезал вены

башней Останкинской. Может быть,

откровенно,

слишком плакатно сравнение, ты заметишь,

только иначе не выразить этого. Смерти ж

нет никакого дела до литературы,

до расписных эпитетов субкультуры,

ежели вскрыты вены, всё тонет в дыме,

нет бы запомнить родителей молодыми.

Этот нарыв, скажешь ты, ни в одном журнале

толстом не напечатают, трали-вали,

надо бы развивать про озон планеты

и потеплении, ну а ты об этом.

Лучше бы ты о хлебе и прочих злаках,

о позитиве, которого кот наплакал,

иль об искусстве, благо его в достатке,

зрелищах, осени, гриппе и лихорадке.

Да, так о венах – кровь сделалась голубая,

переливается, как чешуя минтая

или форели, поблагородней рыба,

впрочем, мы не об этом, мы о нарывах

в свете печати и безупречной крови.

Рифма к лицу стране, как хорей корове,

имя поэзии прошлого будет Прозак,

ибо грядущий день излагает прозой.

В этом году мне по венам пустили уксус,

знамо, вино хотели, согласно курсу

времени, неизбежности ускоренья

оного, только уксус ушёл в варенье.

И теперь на лотке, на обочине у Речного

вразвес продают повидло родного слова

и на свету горят отголоски мови

ягодами кириллицы цвета крови.

Заплати продавцу сколько нужным сочтёшь,

на сдачу

купи лотерейный билет, уезжай на дачу,

именем там моим нареки берёзку,

сока отведай и рану заполни воском,

сделай себе амулет из коры древесной,

ангелам спой из «тысячи тьмы одесной»,

ягоды же разбросай в торфяной водице,

будущим летом мне выпадет там родиться.

Смородина

двенадцать лет без чувства родины –

как без кола и без двора.

кислы плоды чужой смородины

из золочёного ведра.

горчат ворованные ягоды,

и ядом брызгают в тетрадь,

и между строк алеют – надо бы

слова в молитву собирать.

на даче дедовские яблоки

слезами катятся в траву,

а я плыву в чужом кораблике

по речке детства и реву.

и память щиплется, и колется,

и разъедает нрав и быт,

года выходят за околицу,

плывут по линиям судьбы.

но мне за ними не сподобиться,

быстра летейская вода,

и не молитва, а пословица

слова уносит в никуда.

пытаю прошлое вопросами

и просьбой мучаю святых,

чтоб мостик в детство перебросили

двенадцать ангелов родных.

Шоколадка

Бабушка держит Библию над головой

и говорит: – Ну что, погадаем, детка?

Что там сегодня выпадет нам с тобой,

гость ко двору или тебе конфетка?

Волосы – слева пепел, а справа – снег,

прошлой весной оправилась от удара,

разделены пробором на грех и смех,

собраны гребнем, что взят в уценёнке даром.

А за окном вздыхает вишнёвый сад,

яблоневый и грушевый на подходе,

детство и старость смотрят вперёд, назад,

кружатся в расцветающем хороводе.

Книга раскрылась, где марлевый переплёт

вытерся, на Послании к коринфянам.

Бабушка не сумеет прочесть, начнёт

лупу скорей нашаривать по карманам.

В тёплой пальтушке, войлочных сапогах:

– Зябнут сегодня ноги, поди с устатку.

Что там, Алёнка, пишут нам в облаках?

– Выпало счастья на целую шоколадку!

Щенок

Вот снимок – деда отпевали,

ковши врезались в мёрзлый грунт,

гудки рыдали на вокзале

пятнадцать траурных минут.

Оркестр гремел от Привокзальной

до Коминтерна. Пришлый поп

учил науке поминальной

под сбитым куполом сельпо.

Мне девять лет, и девять жизней

в запасе, некуда избыть, –

монашки смотрят с укоризной

и гонят ладан из избы,

и, причитая на иконы,

с окладов соскребают воск.

Я помню дедовы погоны

с эмблемою дорожных войск

и китель в пятнах от махорки

с двухцветной ленточкой в петле.

Почившему нет места в морге,

есть – на обеденном столе.

И до и после будут гости

чаи по скатерти гонять.

Так, на разостланном погосте

всё небожитие – кровать,

вся жизнь – прощальное застолье,

вода и водка, гжель и хмель.

Вернувшись в город свой престольный,

я не забуду карамель

в сырой земле, утят в канаве,

ограду, вянущий венок,

шрам, что на память мне оставил

в тот день украденный щенок.

Рецепт расставаний

Я науку разлук изучила как телепрограмму –

на дорожку присесть, опрокинуть на посошок,

как ребёнок обнять на сезон постаревшую

маму,

как родитель сдержаться, не впасть

в ностальгический шок.

Я систему прощаний сама разработала, чтобы

не рассыпаться крупною солью дочерней вины,

не поехать по шву тонкой петелькой –

некому штопать,

не искать виноватых в разлуках, виновники –

мы.

Я составила самопособие, нет, не для высшей

и не средней, а школы прощений. Экзамен сдаю

каждый год, получаю зачёт, выпускные

всё ближе,

не оглянешься, выдадут в красном

зачётку мою.

Я рецепт уникальный, пожалуй что,

запатентую,

стопроцентный плацебо, побочный эффект

нулевой,

принимать трижды в день, чтоб усвоить

науку простую –

в расставании с ближним прощаешься только

с собой.

Это детство уходит дворами от нас,

это юность

тянет руки – обнять и проститься, вернуть

и простить.

Это новым витком между мной и тобой

натянулась

истончённая тропка разлук, наша кровная

нить.

Метро

Говорит Москва: светло и холодно.

В ракурсе раскрывшихся дверей

гипсовый союз серпа и молота,

мраморный разлив семи морей.

Небо, детство, яблони – мозаика,

рельсы, шпалы, стекловолокно.

Для тебя метро – музей, архаика,

для меня живое полотно.

Ты глядишь на Леду одобряюще,

я пускаю в лето моноплан,

память выдаёт по нарастающей

запах, гул, сиреневый туман.

Кто мы здесь, зачем? какая разница, –

пассажир, попутчик, машинист...

В прошлом заблудившаяся странница,

от своих отбившийся турист.

* * *

у февраля глаза фронтового хирурга,

он смотрит в тебя, как в сломанный объектив,

мозаика времени собрана из окурков,

такой чёрно-бело-серый внутри мотив.

ты ждёшь весны, как пленный талиб

расстрела,

быстрей бы уже пришла, отвела во двор,

и это твоё, ещё молодое тело,

пустила на дождь и солнце, и прочий сор.

и ты распадёшься стайкой стихотворений,

и петь их будут мартовские коты,

и сын твой подарит какой-нибудь девочке Лене

тебя, как первые сорванные цветы.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: 06.07.2011 14:54:03 - Алексей Фёдорович Буряк пишет:

В разлуке с Родиной язык /родной желанней, чем английский./ На русском думать кто привык, /тот где бы не был всюду русский./ И пусть вокруг все говорят /на языке чухом с рожднья,/ Но твои чувства там творят /на русском все стихотворенья./ --- --- burur@mail.ru

Библиосфера

А вчера поутру – «Книгуру»

СЕТЕРАТУРА

Национальный конкурс на лучшее литературное произведение для подростков «Книгуру» подвёл итоги. В течение двух месяцев жюри читало 14 произведений финалистов, выложенных с согласия правообладателей в открытом доступе на сайте конкурса, обсуждало их и выставляло оценки.

В жюри мог войти любой подросток от 10 до 16 лет, зарегистрировавшийся на сайте http://книгуру 10 . рф и сообщивший о себе подробные и точные сведения. После проверки этих данных модератором сайта пользователь получил право голосовать. Впервые судьбу крупнейшего русскоязычного конкурса в области литературы для подростков решало открытое интернет-жюри, состоящее из тех, кому были адресованы прошедшие два этапа экспертного отбора разножанровые прозаические произведения.

Всего в жюри вошло 300 подростков из 41 региона России и из зарубежных стран. Наиболее активно голосовали читатели из Алтайского края и Норильска. В новом учебном году их ждёт встреча с лауреатами «Книгуру». Кроме того, в жюри работали подростки из Москвы и Московской области, Петербурга и Ленинградской области, а также Хатанги, Красноярска, Владивостока, Петропавловска-Камчатского, Сыктывкара, Перми, Екатеринбурга, Йошкар-Олы, Самары, Волгограда, Ульяновска, Нижнего Новгорода, Белгорода, Воронежа, Ростова-на-Дону, Краснодара, Сочи, Иванова, Курска, Брянска, Ижевска и других городов России. К российским сверстникам присоединились юные читатели из Беларуси, Украины, Армении, Молдавии, Эстонии, Израиля, Германии, США, Австралии, Швейцарии, Франции.

В последние минуты голосования пятнадцатилетний Дархан Калиев из посёлка Малиновое Озеро Михайловского района Алтайского края оставил на сайте конкурса комментарий: «Блин, никогда ещё так не болел за литературу. Это круче фудбика по телевизору».

Координатор конкурса «Книгуру» Ксения Молдавская говорит: «Это действительно было круто – следить, как меняется ситуация, как спорят между собой читатели, как прямо здесь, на наших глазах, всё чётче определяются их предпочтения. Подростки с удовольствием читали произведения финалистов и открывали для себя новые миры. Я считаю большой заслугой нашего конкурса то, что многие из них впервые задумались о том, что познавательная литература – это тоже литература, и она бывает невероятно увлекательной. Человек приходил на сайт с настроем «я за учебники не голосую», а потом вдруг зачитывался, удивлялся, радовался и рассказывал в комментариях, каким неожиданным открытием оказались для него научно-популярные тексты. У нас множество подобных отзывов на «Рассказки о Нижних Землях» Николая Назаркина и на «Занимательную медицину» Светланы Лавровой. Впрочем, победила всё равно художественная литература».

Ксения Драгунская, председатель экспертного совета, определившего финальный список конкурса «Книгуру», так охарактеризовала будущего победителя: «Для меня победитель, лидер – это умная, честная и человечная книга, которую хорошим, свежим, живым языком написал искренний и бескорыстный автор. На бескорыстии настаиваю. Потому что когда человек пишет, стараясь куда-то попасть, кому-то угодить, понравиться, он неизбежно фальшивит».

Первое место (150 000 рублей) завоевал сборник рассказов Аси Петровой (Санкт-Петербург) «Волки на парашютах».

Второе место (100 000 рублей) присуждено роману москвички Аи эН «Библия в SMS-ках».

Третье место (50 000 рублей) получила фантастическая повесть Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак (г. Минск, Беларусь) «Время всегда хорошее».

Поощрительные призы – букридеры – получают Эдуард Веркин (Иваново) за повесть «Друг-апрель», Елена Попова (Минск, Беларусь) за повесть «Удивительные приключения мальчика, который не называл своего имени» и Николай Назаркин (Стомпеторен, Нидерланды) за произведение «Рассказки о Нижних Землях». Букридеры получат и самые активные члены жюри.

Параллельно с голосованием жюри на сайте Лавочка детских книг, партнёра конкурса «Книгуру», проходило альтернативное голосование для взрослых. В нём с большим отрывом победила волшебная сказка Аси Кравченко «Перелётные дети», которую подростки поставили в своём голосовании на 11-е место.

Первая легальная интернет-библиотека для подростков, куда вошли произведения финалистов «Книгуру», по-прежнему остаётся доступной для всех читателей на сайте конкурса.

«Книгуру» – крупнейший российский конкурс в области литературы для подростков – был объявлен в ноябре 2010 года. На конкурс принимались художественные и научно-популярные прозаические произведения, адресованные читателям от 10 до 16 лет. Всего поступило 403 текста из 52 регионов России и 17 зарубежных стран. В отобранный экспертами длинный список вошло 30 произведений, в короткий – 14.

Учредители конкурса – Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям и некоммерческое партнёрство «Центр поддержки отечественной словесности». Среди партнёров конкурса издательства: Издательский дом Мещерякова, КомпасГид, Детгиз, а также издательские дома «Книжное обозрение» и «1 сентября», Московский международный открытый книжный фестиваль, Лавочка детских книг, проект «Открытая литература», Всероссийский рейтинг школьных сайтов, Центральная городская детская библиотека им. А.П. Гайдара (Москва), Ленинградская областная детская библиотека (Санкт-Петербург), Краснодарская краевая детская библиотека им. братьев Игнатовых (Краснодар).

Соб. инф.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиосфера

Кляксы от электронных чернил

ЧЕЛОВЕК ЧИТАЮЩИЙ

Не однажды доводилось беседовать о грядущих судьбах книги с теми, кто научился читать в эпоху социалистического строительства, когда СССР объявил себя и, вполне вероятно, действительно был самой читающей страной в мире. И обыкновенно стержнем такой беседы становится «романтическая ария книголюба». Исполняется она с тёплой счастливой улыбкой, выражающей любовную умудрённость.

И сообщается в этой «арии» о том, как пахнет книжечка только что из типографии, а впрочем, и антикварный фолиант в поношенной телячьей коже, а ещё – как шелестят странички, дарующие кончикам пальцев ни с чем не сравнимое ощущение перелистывания, чувство тактильного контроля за потоком авторского сознания… И о том, как приятно обладать книгой, толстенькой, увесистой, прогибающей вкупе с себе подобными всякую не дубовую полку! Как хорошо снять её с этой полки, прижать к сердцу, изучить выходные данные, почитать, в конце концов…

Если отключат электричество…

А ведь казалось, ничто не предвещает беды. И сегодня (так и подмывает вставить пошловатое остап-бендеровское «при современном развитии печатного дела») всякий книголюб с солидным стажем чувствует себя, точно Дон Жуан в султанском гареме. Ешь не хочу. Со времени первоначальных рыночных «чудес» в издательском деле случилось немало потрясений. Тиражи книг упали. Предложение с определённого момента резко превысило спрос. Выбор на книжном рынке – какого не бывало. Но ещё лет двадцать назад никто не мог предугадать новую «угрозу» – наступление эпохи индивидуальных портативных электронных устройств, в том числе предназначенных для чтения.

Любители запаха и шелеста страниц введены в состояние тихого ужаса. То и дело вспоминают лобовую антиутопию Рэя Брэдбери «451º по Фаренгейту» и просыпаются в холодном поту с вопросом: «Неужели любимые наши книги будут преданы огню?»

Кстати, о Фаренгейте. Как-то по ходу очередной дискуссии на тему «Электронная книга против бумажной» в ответ на угрожающее пророчество одного из адептов печатной продукции: «Вот отключат электричество, и мы ещё вспомним о старой доброй бумажной книге!» – мне пришлось заметить, что если отключат электричество, то вспомним мы о старой доброй бумажной книге единственно для того, чтобы отапливать ею помещение.

Время от времени приходится взывать к разуму напуганных: давайте же спокойно разберёмся. С чем мы имеем дело? Каковы действительные плюсы и минусы происходящего? Вот тут-то почти неизменно обнаруживается, что ненавистники новейших технологий понятия не имеют о том, что возненавидели. Упорно, округлив глаза, твердят: «Это вредно для зрения! Это опасно для психики! Это превращает человека в придаток бездушной техники!»

Во-первых, простая истина. Чтобы читать, надо использовать специально предназначенное для чтения устройство. Таковым сегодня можно считать любое устройство, работающее на основе изобретённой японцами технологии e-ink (электронные чернила). Дисплей компьютера для чтения не предназначен. Модный эппловский i-pad, что бы там ни говорили его продавцы, для чтения не предназначен. Мобильный телефон, даже с самым большим и возбуждающимся от прикосновений дисплеем, для чтения не предназначен.

Почему так? Потому что устройство для чтения, изготовленное на базе электронных чернил, оптимально (или правильнее сказать «минимально»?) именно по части нагрузки на глаза. Это обеспечивается идеальным уровнем контраста и минимальной (или всё-таки лучше опять-таки – оптимальной) рефлексией. Электронная книжка нагружает зрение заметно меньше, чем даже обычная, напечатанная чёрной краской на белой бумаге книга.

Некоторые (и даже многие) почему-то считают, что любой электронный прибор светится изнутри. Телевизор, дисплей компьютера, ноутбук, ай-пэд, мобильный телефон – да. Но электронная «читалка» на базе e-ink выпадает из этого ряда. Она изнутри не светится.

Во-вторых, надо понять, что возможно и полезно разделить в себе любовь к чтению и любовь к книге как вещи, как предмету собственности и произведению издательско-полиграфического искусства. Электронное устройство для чтения помогает нам в этом. Оно фактически отделяет информацию (в форме компьютерного файла) от традиционного её носителя – бумажной (печатной) книги и делает эту информацию максимально доступной для восприятия. Такое отделение вовсе не умаляет прелести и ценности бумажной книги. Пожалуй, напротив. В итоге бумажная книга укрепляется в статусе предметно-материальной, художественно-прикладной ценности, не теряя свойств носителя информации. Иными словами, производство и собирательство «древних» книг в царстве электронных не прекратится, но войдёт в определённое русло, отполированное веками и уверенным признанием.

Разумеется, в области актуального производства и потребления книг (так называемое чтиво, ещё не оценённые новинки литературы, а также учебное и вспомогательное чтение) цифровая форма в ближайшее время должна полностью вытеснить бумажно-полиграфическую – как более экономичная, простая и быстрая в производстве (уже сегодня большинство книг во всех областях и жанрах создаётся в оцифрованном виде), пользующаяся повышенным спросом и лёгкая в приобретении. Не улыбайтесь: в последние годы в Интернете неуклонно растёт не только «халявное» распространение, но и законная торговля книгами в виде компьютерных файлов.

Библиотека в обувной коробке

Особое впечатление на незнающих производят простые факты. Например, если принять, что в Библиотеке имени Ленина сегодня насчитывается около 50 млн. единиц хранения. Это приблизительно. Согласно БСЭ, в 1969 г. в Ленинке было 25,7 млн. единиц хранения. Для хранения всего этого в оцифрованной форме (около 5 тысяч 10-гигабайтных модулей) довольно будет обувной коробки. Оцифровка фондов в крупнейших библиотеках мира – процесс неуклонный. А возможности Интернета позволяют обойтись и без обувных коробок: просто наберите название искомой книги в поисковой строке, получите её за пять секунд и читайте в своё удовольствие.

Другой теоретический пример, уточняющий и проясняющий взгляд скептиков: самое обычное электронное устройство для чтения снаряжено парой слотов дополнительной памяти, в которые, собираясь в дорогу, можно «вставить» около пятидесяти-шестидесяти среднего размера книжных шкафов. А с учётом того, что эти десятки книжных шкафов при желании незаметно умещаются в жилетном кармане, можно запросто прихватить с собой ещё несколько библиотечных залов.

В-третьих, простейший рациональный анализ показывает, что если сегодняшнее изменение носителя текстовой информации и способно повлиять на статистику чтения, то только в сторону увеличения. При прочих равных условиях. Просто потому, что чтение становится более дешёвым и удобным. Особый импульс этому процессу придаст обязательная возможность непосредственного подключения электронного устройства для чтения к Мировой паутине.

Здесь всё о плюсах. Но минусов у зарождающейся новой культуры чтения при ближайшем непредвзятом рассмотрении просто нет. И, однако, не всё так радужно. Существуют как минимум две опасности. Первая связана с элементарной гигиеной чтения. Сформулированное выше предупреждение о необходимости использовать для чтения только специально предназначенные электронные устройства игнорируется большинством читающего населения уже сегодня и, вероятно, будет игнорироваться впредь, даже подписанное Минздравом. Трудно втолковать молодому человеку, что, если он любит читать книжки, следует купить специальный гаджет вдобавок к уже купленному универсальному ай-фону или мегауниверсальному ай-пэду.

Книги для ушей

Вторая опасность связана с ещё одной формой воспроизведения цифровой информации – аудиокнигами, потребление которых стремительно нарастает. Это неудивительно: слушать книгу, читаемую чужим голосом, – существенно меньший труд, чем читать её собственными глазами. Слушать книгу можно сидя в автомобильной пробке, пропалывая огород, занимаясь приготовлением обеда, просто шагая по улице или прогуливаясь по парку, и т.д. и т.п. И в общем, ничего плохого в аудиокниге нет. Но…

Любой психолог подтвердит: восприятие текста на слух существенно отличается от восприятия текста, прочитанного собственными глазами. Фактически здесь надо говорить о разных видах работы сознания. Не будучи специалистом, всё же рискну утверждать: чтение глазами приводит к существенно более глубокому и творческому усвоению текста, нежели восприятие текста ушами.

Уже реализованный в жизни многочисленных школьников соблазн – посмотреть экранизацию, к примеру, «Войны и мира», вместо того чтобы читать великий роман, нанёс нам серьёзный ущерб, едва ли замеченный нами. Соблазн прослушать ту или иную великую книгу, фактически впустив её в одно ухо и выпустив в другое, ещё сильнее, а действие его ещё незаметнее. Невероятно, но факт: прослушавший всю необходимую программу чтения пойдёт по жизни, так и не освоив культуры чтения глазами, включающей в себя особую работу сердца, ума, воображения (внутреннего зрения и слуха), но при этом на экзамене покажет неплохое знание текста. Выдавать слушателей, подменивших собою читателей, должна в первую очередь низкая грамотность. Но зачем, в сущности, нужна высокая, когда в любом текстовом процессоре имеется автоматическая проверка грамотности?..

Аркадий ЗАСТЫРЕЦ

Библиосфера

Россошь в «Подъёме»

ЖУРНАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ

Россошь – городок среди полей на юге Воронежской области. Здесь сложилась целая «ячейка» писателей. В её составе поэт-фронтовик Михаил Тимошечкин, поэты Светлана Ляшова-Долинская, Виктор Беликов, Василий Жиляев, прозаики Леонид Южанинов и Пётр Чалый. Им-то и их единомышленникам воронежский журнал «Подъём» предоставил целый номер. Его презентация вместе с премьерой издаваемого в Россоши уже третьего выпуска альманаха «Слобожанская тетрадь» состоялась в читальном зале районной библиотеки.

Среди авторов журнала есть и «россошанские» москвичи Г. Петриева и недавно ушедший от нас М. Шевченко, киевлянин Е. Карпов, воронежец В. Будаков. Местные литераторы из окончивших свой земной путь – Р.  Дерикот и В. Кривошея – и активно работающие ныне – М. Венделовская, Т. Воробьёва, В. Донгарова, Т. Малютина (Чалая), Р. Одинокова, С.  Редько, Н. Шмитько, В. Барабышкин, И. Кветкин, А. Ктеянц, А. Морозов, И. Харичев, А. Шаповалов. Они как раз и представляют явление «литературы глубинки», «провинциальной литературы», несущих ещё не оценённую критикой значимую роль в сбережении отечественной культуры в нынешнюю годину тяжкой смуты.

«Подъём» открывают стихи земляка, известного русского поэта Алексея Прасолова (1930–1972). Его творческому наследию посвящён и третий, специальный выпуск литературного, историко-краеведческого альманаха «Слобожанская тетрадь» (редактор-составитель П. Чалый). В нём в первозданном виде печатается первая прижизненная московская книга «Лирика», выпуск которой в 1966 году в издательстве «Молодая гвардия» благословил Александр Твардовский. На страницах альманаха впервые печатается газетное «избранное» поэта. Есть и подборка редкостных, тоже впервые публикуемых фотографий – «свитка его жизни».

Местная власть старается поддерживать литературное товарищество. Найдены средства на издание журнала и альманаха. Под тёплые аплодисменты собравшихся глава администрации И. Алейник вручил М. Тимошечкину почётный знак правительства Воронежской области «Благодарность от земли Воронежской».

Пётр ДМИТРИЕВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиосфера

Меж высью и пропастью

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Борис Кутенков. Жили-боли : Стихи / Предисл. Л. Аннинского. – М.: Вест-Консалтинг, 2011. – 82 с.

С Борисом Кутенковым и его стихами я познакомилась ещё полтора года назад, когда вела семинар поэзии в Липках. Ещё тогда меня приятно удивили и его обращение со словом, и внятный поэтический почерк, и культурный background. Словом, передо мной был литературно одарённый молодой человек. Позже я узнала, что он учится в Литературном институте, выступает в печати в разных жанрах – пишет статьи, рецензии, берёт интервью. И всё это добротно, умно…

Теперь вот мне выпала радость быть рецензентом его второй книги. Кстати, в ней я, кажется, нахожу и след собственной особы:

Там письмо пожилой мэтрессы – открой,

прочти:

«Ваши стихи талантливы, необыкновенны.

И одно лишь – слабым толчком в груди:

ваш герой, как моторчик инерции ни крути,

несимпатичен.

Ибо неоткровенен».

Ну, положим, про письмо – это он присочинил. Но устно я ему нечто подобное говорила тогда, в Липках. Действительно, «как моторчик инерции ни крути», далеко на нём не уедешь. Нужен какой-то экзистенциальный разбег – и взлёт. Метафизический жест. Может быть, даже временный разрыв с этим самым background’ом и контекстом… Не всё же бубнить отлаженным и гладким нарративным анапестом или мерно хромающим амфибрахием: по признанию самого Кутенкова, «как на автопилоте»…

В книге собраны стихи, которые раскрывают разные творческие возможности автора, – здесь и классические строфы, и акцентники, и верлибры, написанные без заглавных букв и знаков препинания, и центоны.

И всё же они отмечены и объединены единством авторства. Здесь складывается то, что называется «поэтическим миром», с его особыми приметами, деталями, ценностными ориентирами, эстетическими канонами, навыком к тщательному, прихотливому, но и внятному письму:

Всё мешается в дивную ересь:

кривда книжная, дурочкин плач,

физик Ваня, что спит, разуверяясь

в простоте нерешённых задач.

Да и есть ли на свете задача,

что годна для кривого горба?

У него – полусгнившая дача,

смерть жены, имбецилка-судьба.

Наиболее удавшимися и яркими мне как раз кажутся те стихи Кутенкова, где появляется сюжет, где возникают герои, кочующие из стихотворения в стихотворение, – юродивые, горбатые, нищие, вся эта голь перекатная, переломанная, болящая, трепещущая, блаженная, посконная, вещая, состоящая в непосредственных отношениях с землёй и небом, жизнью и смертью. Все эти нелепые, но трогательные Зины, Вовы, Вани…

В их своеобычном сознании, чуждом всякому дискурсу и дедукции, Борис Кутенков видит зёрна той поэзии, которая позабыта и отброшена «современностью» – миром и страной, где, по его словам, «чужая судьба не ценна ни на грош».

А у них:

Будто и нет расстоянья меж высью

и пропастью,

будто не шаг до погибели – шатки мосты…

…Пыльно, блаженно, миндально.

Всё – замысел, промысел,

солнечный замысел ужаса, счастья, беды.

Борис Кутенков – ещё совсем молодой человек, однако за его стихами чувствуется подлинный опыт души, жизни в культуре и творческий потенциал. Можно пожелать ему только благоприятной судьбы.

Олеся НИКОЛАЕВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиосфера

На плечах гигантов

РЕПЛИКА

В наш век всепроникающей и всепозволяющей рекламы с неограниченными возможностями её реализации не могу не обратить ваше внимание на один из способов воздвижения себе «памятника нерукотворного», который использовал некто А.В. Лаврухин как автор-составитель книги «Весь мир в афоризмах», вышедшей под девизом «Мудрость тысячелетий».

Книга издана в шикарном красочном подарочном варианте на мелованной бумаге московским издательством (ОЛМА, Медиа Групп, 2010, 10 000 экз.) Её безусловным украшением являются и иллюстрации 74 известных картин знаменитых живописцев разных стран.

Что же касается афоризмов выдающихся людей всех времён и народов, то основным их «генератором» оказался сам автор-составитель, процитировавший себя 32 раза. В этом смысле к нему приблизились лишь Марк Твен (25), Б. Шоу (22), М. Горький (12). Все другие упомянутые в этой книге гении остались далеко позади.

Типичным же образцом, претендующим на мудрость тысячелетий, может служить следующий пассаж автора-составителя о России и русских на стр. 217: «Нам постоянно чего-то не хватает: или совести, или ума, или души».

Как видим, всё же не отказывая русским в скромности, А. Лаврухин со своей стороны здесь её демонстрирует в полной мере, правда, на свой вкус. А ведь ему ничто не мешало среди напечатанных в книге произведений мировой живописи поместить и свои какие-нибудь «шедевры».

И выходит, что одним плечи гигантов необходимы для того, чтобы дальше видеть и показать путь другим, в то время как некоторые используют эти плечи, чтобы показать себя.

В. КОСТИН, постоянный читатель «ЛГ»

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Библиосфера

Утрата

На 97-м году жизни скончалась Лидия Михайловна Мнацаканян – мать известного поэта и многолетнего сотрудника «ЛГ» Сергея Мнацаканяна. Коллектив газеты выражает искренние соболезнования своему другу и коллеге.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Искусство

А душа просит праздника

ВЕРНИСАЖ

В музее-заповеднике «Царицыно» развёрнута выставка, даже беглый осмотр которой даст больше ответов на сакраментальный вопрос о сущности загадочной русской души, чем тысячи увесистых томов, написанных философами, психологами и этнографами. Тем, кто захочет понять, какие они, «Праздники по-русски», стоит увидеть эту экспозицию собственными глазами.

Честно предупреждаю: беглого осмотра всё равно не получится. Эти нездешние лица и буйные краски, эти перехлёстывающие через края холстов страсти берут в полон пусть не мгновенно, но властно. И противиться сим невидимым, но весьма ощутимым оковам нет никакой возможности. Такова сила искусства, отражающего неукротимую, непридуманную жизнь.

Русский музей – частый гость в экспозиционных залах Царицына – и на этот раз подошёл к отбору полотен с исключительным тщанием. Классический репинский «Юбилейный обед», каноническое «Сватовство майора» Павла Федотова, бравурно-мажорный «С.М. Киров принимает парад физкультурников» Александра Самохвалова. Однако полотна выбирались не только из вполне понятного для любого музейщика желания впечатлить зрителя именами и образами, о которых раньше принято было говорить (сейчас поостережёмся), что они знакомы каждому со школьной скамьи. Рядом с картинами, обретшими хрестоматийную известность, нашли своё место полотна, широкому зрителю, особенно по нынешним «тёмным» временам, почти неизвестные, как «Бабушкин праздник» Алексея Корзухина или «Лето (С поздравлением)» Карла Лемоха. Но без волнения смотреть на них невозможно: столько искренности вложено мастерами в незамысловатые на первый взгляд сюжеты и столько любви в скромных героев, коим волею судеб выпало быть ходатаями перед Вечностью.

Необычна и концепция выставки. В слове «праздник» нам привычно слышится удалое веселье, даже стихийный, неуправляемый разгул. Но здесь это понятие расширено едва ли не до границ вселенной, ибо вобрало в себя и таинство смотрин невесты, и скорбность погребальной тризны, и тихую радость в глазах младенца. В русских праздниках, пусть простят меня филологи, собственно «праздности» всегда меньше, чем стремления постичь премудрость земного бытия.

Есть на выставке и экспонаты совершенно неожиданные – перечни блюд для монарших празднеств, к оформлению которых приложили руки выдающиеся художники. Из-под кисти Виктора Васнецова вышло, к примеру, меню «Священного венчания Государя Императора Александра III и Государыни Императрицы Марии Фёдоровны», а Александр Бенуа приложил руку к меню и вовсе «безымянного» обеда, имевшего место быть 19 мая 1896 года. Смотришь на эти миниатюры и не знаешь чему больше удивляться – меткости авторов, сумевших в нескольких штрихах запечатлеть облик целой эпохи, или кулинарным изыскам, кои сегодня нам недоступны не из-за диковинности исходных продуктов (сегодня и черепаху для супа, и рыбу-соль для сольного блюда раздобыть не такая уж и проблема), а из-за навеки утраченного искусства высокой русской кухни.

Восторженной публике, шествующей по паркетам от одного шедевра к другому, экспозиционные тайны неведомы. А профессионалы знают, как сложны для выставок такого рода царицынские залы, как причудливо ломают они привычные музейные перспективы, как непредсказуемо капризен свет, проникающий сквозь высокие дворцовые окна, и как невероятно трудно сохранить в этом своевольном пространстве неуловимое обаяние классической русской живописи. Перед коллективом, готовившим экспозицию, можно только снять шляпу. И порадоваться, что не перевелись всё-таки в нашей земле меценаты, ибо без деятельного участия Благотворительного фонда «Система» сим праздникам вряд ли возможно было бы предстать перед московской публикой.

Сегодня много и пламенно говорят о необходимости обретения национальной идеи. Её отсутствие приводит в трепет и политиков, и социологов, и, как ни странно, даже промышленников и финансистов. Степень искренности этих сетований у каждого сетующего своя, и Бог каждому из них судья. Но, возможно, стоит попробовать перенести дискуссию на эту тему из телестудий и парламентских залов в залы музейные? Глядишь – и отыщем там то, что так долго и так фатально безуспешно пытаемся обрести…

Виктория ПЕШКОВА

Выставка продлится до 18 сентября

Искусство

Увидеть мир в портале сцены

ТЕАТРАЛЬНЫЙ МЕРИДИАН

В Москве прошёл XIII Всероссийский фестиваль школьных театров «Русская драма»

Любительское театральное движение в России на протяжении двух минувших столетий было ярким социокультурным явлением. Спектакли ставились крестьянами, студентами, солдатами, не говоря уже о том, что и сливки общества не пренебрегали сиею забавою. Из аматорских трупп даже вырастали профессиональные театры, а уж сколько любителей шагнуло из них на профессиональную сцену – и не сосчитаешь. Высокая волна народного театра, поднявшаяся в 60-е, долго сходила на нет. В 90-е было не до этого, в нулевые – тоже, хотя и по другой причине. Но последние несколько лет можно наблюдать новый подъём, пусть и не такой бурный: несмотря на финансовые и прочие сложности, детские и молодёжные любительские театры заявляют о себе всё увереннее, что неудивительно – для человека, вступающего в мир, театр по-прежнему остаётся универсальной формой его познания. «Сцена неизбежно влечёт. И тут надо не отрицать театр, а устремлять интересы детей к духовно-нравственным основам, содержащимся в нашей великой культуре, совестливость и сердечность которой отмечали многие известные писатели и философы», – считает заслуженный деятель искусств России председатель жюри XIII Всероссийского фестиваля школьных театров «Русская драма» Михаил Щепенко. Так что неслучайно большинство спектаклей, представленных в рамках этого форума на подмостках Московского театра «Камерная сцена», основано на отечественной литературе.

Среди пятнадцати постановок, прошедших отборочный тур, были как произведения классиков, так и современные пьесы. К примеру, спектакль «Бесконечная история» театра «Фейерверк» (школа № 1944, Москва) поставлен по пьесе, написанной руководителем коллектива Анастасией Бабенко. Постановка получилась очень злободневной, ведь в ней говорится о проблеме погружения современных детей, обделённых родительским вниманием, в виртуальный мир.

Скрыться от семейных трудностей в своём особом мирке пытались и герои спектакля «Ночной мотоциклист» Детской академии театрального искусства «Синяя птица» (г. Орёл, руководитель – отличник народного образования России Светлана Захарченко). Рассекая под громкую музыку по дорогам, байкеры чувствовали себя свободными от всех условностей, чуть ли не всесильными. Пока их Бос не попал в страшную аварию, изменившую и его собственные представления о мире, и взгляды всей его компании. За исполнение этой непростой роли Степан Сулин получил специальный диплом жюри. «Наш спектакль показывает опыт, который не стоит приобретать, и тот путь, к которому действительно нужно стремиться», – считают Даша Драгун и Вика Девякович, сыгравшие в спектакле женские роли.

Конфликт иного рода, спровоцированный не внутренними переживаниями героя, а стереотипами, навязываемыми внешней средой, окружением, разыгрывается в «Неправильной сказке про Красную Шапочку» Детского театра «Романтики» (г. Щёлково Московской области, руководители – Виталий Артёмов и Любовь Миронова). Добродушный Волк (Миша Морозов) категорически отказывается есть милую девчушку (Юля Корябкина) и её бабушку (Даша Крутикова), а также наводить страх на героев других русских народных сказок, поскольку на свет он родился совсем не кровожадным и самое ценное для него – дружба.

Бережно, почти трепетно отнеслась к фольклору режиссёр спектакля «Золотая прялочка» Ирина Семенчук. И хотя в постановке православного творческого объединения «МiР» (г. Саров Нижегородской области) заняты взрослые актёры, ни у кого из участников фестиваля не было обиды на то, что жюри присудило ей диплом 1-й степени. Все с большим удовольствием погрузились в неспешный ритм домостроя, воссозданный по мотивам народных сказок «Пых» и «Кривая уточка». По мнению Михаила Щепенко, школьный театр – довольно широкое понятие, объединяющее всех людей, желающих учиться, вне зависимости от возраста.

Атмосферу патриархальной семьи прекрасно передали и ребята из театральной студии «Радуга» (г. Приозёрск Ленинградской области, руководитель – Инна Максимихина) в спектакле «Мальчики» по мотивам рассказов А.П. Чехова. Особенно запомнился отец Володи в исполнении Якова Лачина: юному актёру удалось создать предельно достоверный образ «провинциального Дон Кихота», как охарактеризовал этот персонаж один из членов жюри.

Были отмечены также актёрские работы Арины Салтыковой из театра «Ковчег» (г. Боровск Калужской области), исполнившей роль Маленького принца в спектакле «Самого главного глазами не увидишь»; Оли Васильевой, Кати Авериной, Ангелины Савченко и Васи Серёгина из юношеской студии при Московском театре русской драмы «Камерная сцена» в спектакле «Бенгальские огни»; Алёши Хальчевского (Иван Грозный) и Риты Сироткиной (Василиса Мелентьева) в спектакле «Василиса Мелентьева» Молодёжного театра (ЦРТДиЮ «Можайский», Москва).

Лауреатом XIII Всероссийского фестиваля школьных театров «Русская драма» стала Образцовая детская театральная студия «Кавардак» из Тамбова (руководители – Валерия Новикова и Елена Тертычная) за спектакль «Хитрая сказка» – очень искренняя история о любви и дружбе, в основе которой – пьеса Г. Полонского «Никто не поверит» и повесть Я. Экхольма «Тутта Карлсон, первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие…». В нём было задействовано более тридцати артистов, младшей из которых – Наташе Головковой – всего шесть лет.

Без дипломов в той или иной номинации не остался ни один коллектив, так как соревновательный момент далеко не самое главное на этом форуме. Недаром многие, однажды попав на фестиваль, стремятся приехать вновь и вновь.

Светлана НОСЕНКОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Русский вопрос

Во мгле благих побуждений

РАКУРС

Александр СЕВАСТЬЯНОВ

В этом году мы отмечаем 150 лет отмены крепостного права в России царём и 20 лет распада Советского Союза. Истекшие полтора века были преисполнены роковых событий, берущих начало в феврале 1861 г. и окончившихся в 1991 г. Великая реформа породила великую революцию, а та – перестройку, что даёт повод задуматься о том, что бывает, когда реформаторы плохо представляют себе последствия затеваемых перемен.

Александр II, объясняясь перед московским дворянством, выдвинул главный аргумент: «Лучше начать уничтожать крепостное право сверху, нежели дождаться, когда оно начнёт само собой уничтожаться снизу». Но ведь всё случилось как раз наоборот! Ведь именно в результате ускоренного развития капитализма в деревне, развязанного реформой, Россию через полвека взорвал такой бунт, рядом с которым пресловутая пугачёвщина кажется верхом осмысленности и милосердия!

А чем закончились прекраснодушные реформы Горбачёва, рассказывать не надо.

Чего хотели крестьяне 150 лет назад?

Среди более сотни проектов освобождения крестьян, поступивших в Секретный комитет по крестьянскому вопросу, не было ни одного, написанного крестьянами. Народ спросить «забыли». Или побоялись, представляя себе, чего он хочет на самом деле.

А и вправду, чего?

На этот вопрос лишь спустя 56 лет исчерпывающе ответил забытый ныне документ, рождённый Февральской революцией 1917 г. Это «Примерный наказ», составленный на основе 242 сельских и волостных наказов 1-му Всероссийскому съезду Советов крестьянских депутатов в мае того же года. Итоговое требование крестьян выглядело так: «Право частной собственности на землю отменяется навсегда… Вся земля… отчуждается безвозмездно, обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней… Право пользования землёю получают все граждане (без различия пола) Российского государства, желающие обрабатывать её своим трудом, при помощи своей семьи или в товариществе, и только до той поры, пока они в силах её обрабатывать. Землепользование должно быть уравнительным, т.е. земля распределяется между трудящимися… по трудовой или потребительной норме».

В точности так понимали дело и не писавшие никаких наказов, но нутром чуявшие подвох реформы русские крепостные крестьяне.

В апреле 1861 г. в селе Бездна молодой, но грамотный крестьянин Антон Петров, изучив Положения, зачем-то объявил, однако, своим односельчанам, что нашёл «настоящую волю». И вот какую: он призвал крестьян не ходить на барщину и не вносить оброк помещикам, не подписывать «уставных грамот», определявших размеры надела и повинностей, а также забирать из помещичьих амбаров хлеб. В Бездну немедленно потянулись взбудораженные крестьяне, волнениями были охвачены более 75 селений Казанской, Самарской и Симбирской губерний. 12 апреля 1861 г. четырёхтысячная толпа крестьян, сгрудившаяся вокруг дома Петрова и отказавшаяся его выдать, была расстреляна войсками.

Ровно через два месяца после опубликования манифеста был расстрелян и сам Петров, обманувший селян, выдавший желаемое за действительное. Но, видно, настолько хотелось невозможного, что обман тут не отделить от самообмана: Петров даже перед расстрелом уверял, что «вся земля принадлежит крестьянам, а помещикам остаётся только одна треть»…

Несколько раньше аналогичное выступление крестьян против реформы произошло в сёлах Пензенской и Тамбовской губерний. Центром восстания стало село Кандеевка Керенского уезда. 18 апреля десятитысячную толпу обстреляли войска.

Весной–летом 1861 г. в России почти не было губернии, в которой крестьяне не протестовали бы против «освобождения», а всего в том году произошло 1860 крестьянских волнений! К осени 1861 г. правительству войсками и жестокими полицейскими мерами, грандиозными массовыми порками удалось предотвратить большую крестьянскую войну. Но когда весной 1862 г. началось введение в действие уставных грамот, по всей империи поднялась новая волна крестьянских бунтов…

Народ хотел вовсе не великую реформу от гуманного императора, рассчитанную на большой срок и сулившую непредсказуемые последствия.

Согласно данной царём инструкции, высшие чиновники на местах должны были постоянно осведомлять его о результатах внедрения реформ, дабы «Его Величество мог всегда видеть настоящее положение предпринимаемого преобразования и успех мер, правительством указанных». Донесения, обследованные историком А. Попельницким, свидетельствуют: крестьянство нигде не приняло перемен.

Кто же хотел реформу?

Во-первых, царь и наиболее умные, современно мыслящие дворяне, понимавшие выгоды наёмного труда сравнительно с подневольным. Россия к тому времени стала терять свои позиции на мировом рынке зерна, теснимая свободными фермерами США, и это вызвало понятную озабоченность. С другой стороны, свободные артели сельскохозяйственных рабочих уже повсеместно доказали в России свои экономические преимущества.

К тому же перспектива получить от казны деньги (сразу!) за земли, переданные крестьянам, была для множества землевладельцев поистине спасительной. К 1855 г. обнищавшими, разоряющимися помещиками уже было заложено 65% крепостных крестьян страны, а долг помещиков государству равнялся нескольким годовым бюджетам России. Реформа позволяла разорвать долговую петлю. Неудивительно, что на реформе настаивали главным образом люди из высших кругов дворянства.

Однако в массе своей дворянство не хотело реформы, противилось ей, предчувствуя свою гибель. Оно таки погибло в результате. Вначале экономически, промотав свои земли и захирев уже к концу XIX в. Затем политически и физически – сгорев в огне революций.

Во-вторых, в реформе были объективно заинтересованы промышленники, поскольку на рынок труда сразу хлынула дешёвая рабочая сила – потерявшие свои наделы крестьяне, беднота, не умевшая прокормить себя в деревне. Реформа, по мнению ряда серьёзных историков, разорила большинство крестьян, пустила по миру коренную Россию. Началось обезлюдение центральных губерний. К этому времени в российской обрабатывающей промышленности число крупных предприятий и рабочих уже возросло в три раза, а использование иностранных машин и прочих технических установок возросло в масштабах страны в 86 раз. Потребности в рабочих профессиях росли день ото дня, и реформа позволяла их удовлетворить.

В-третьих, реформу требовала либеральная интеллигенция, стремившаяся к участию в управлении Россией и вещавшая от имени народа. Явный провал великой реформы, несоответствие её результатов идеальным представлениям привели к быстрой революционизации интеллигенции, взявшей на себя роль борца за народное счастье.

Цареубийцы – дети реформы

Утверждение революционной демократии в России – это одно из самых важных последствий реформы. В условиях, когда интеллигенция не смогла справиться с властью своими силами (декабристы), а опереться на пролетариат ещё не могла ввиду его малочисленности и неорганизованности, вся ставка была сделана на крестьянское восстание. Но крестьянство продолжало верить в «доброго царя», а революционная интеллигенция хотела поскорее изменить образ правления и социальный строй. Её разочарование в «союзнике» было полным, тактика хождения в народ провалилась. И тогда на сцену вышел террор – последний козырь отчаявшихся.

Неслучайно именно весной 1861 г., когда расстреливались спровоцированные реформой на бунт крестьяне, свет увидала известная прокламация Н. Шелгунова «К молодому поколению!», с которой берёт свой отсчёт история революционной демократии. В обращении главный акцент был: «Государь обманул чаяния народа – дал ему волю ненастоящую». Шелгунов угрожал: «Мы бы не хотели, чтобы дело доходило до насильственного переворота. Но если нельзя иначе, мы не только не отказываемся от него, но мы зовём охотно революцию на помощь к народу». И совсем уж круто: «Если же для осуществления наших стремлений – для раздела земли между народом пришлось бы вырезать сто тысяч помещиков, мы не испугались бы и этого».

Так в умах молодёжи, разночинной по преимуществу, утверждалась идея террора.

Кто же выдумал пресловутый лозунг «Земля и воля», кто вбросил его в сознание людей? Уж не сами ли крестьяне, искавшие в городских студентах и интеллигентах себе заступников? Да нет же! Программным документом новой организации стала опубликованная в «Колоколе» 1 июля 1861 г. статья Николая Огарёва «Что нужно народу?». На поставленный в заглавии вопрос Огарёв отвечал: «Очень просто, народу нужна земля и воля». Автор заслужил место в истории удачно найденным словосочетанием. А цареубийство стало неотъемлемой частью программы любой уважающей себя революционной организации, своего рода национальным спортом. Александр Второй, а за ним его сын и внук превратились в объект жестокой и непрерывной охоты.

Крестьянская война – предтеча революций

Народ не был ни глуп, ни забит настолько, чтобы не понимать, в чём его жизнь и благо, а в чём – опасность и гибель. Что он получил в результате реформ?

Прежде всего капиталистическое расслоение в деревне на немногих кулаков, некоторое количество середняков и массу бедноты.

Но главное – началось тотальное разрушение устоев, налаженного быта и типа хозяйствования, а как следствие – скорое и неудержимое раскрестьянивание России. За годы от реформы до революции городское население России выросло в три раза, достигнув примерно 14%. В городах стал стремительно накапливаться пролетариат и люмпен-пролетариат.

Раскрестьянивание – сложный и могущественный процесс, контроль над которым сулит государству мощь, славу и исторический взлёт, а утрата контроля – слабость, срам и падение. Российской империи выпало второе. Освободив крестьян и предоставив деревенскому капитализму свободно развиваться, власть выпустила на волю огромную силищу, справиться с которой не смогла и даже не поняла, что происходит, когда была этой силой сметена.

Тема раскрестьянивания обделена исследованиями, возможно, потому, что апогей этого процесса пришёлся на послереволюционное, советское время. Но начался-то он до революции.

Вот что писал Михаил Меньшиков в статье «Отчего бегут из рая»: «…Страшный факт, который указывался Глебом Успенским и другими бытописателями. Народ тронулся с земли, народ побежал, народ не хочет сидеть на земле. Что-то такое удивительное совершилось, что деревня перестала интересовать мужика. Он тянется в города, хотя бы на самый бессмысленный труд, он добивается «тереть помадку» у Гурме, набивать сосиски, ходить с факелом. Великорусская деревня во многих губерниях брошена на баб и стариков, на детей и калек. Вся молодая, сильная, жаждущая жизни Русь устремилась вон из древней идиллии, из рая, где прошло всё детство нашей расы. Чего-то хочется, что-то нравится в городах. Не противна даже такая работа, как перетирать стаканы в трактирах или ходить «шестёркой». Латыши, евреи, поляки, немцы завладевают русской деревней, коренной мужик-богатырь бежит из неё. Те же, что остаются в деревне, пускаются в разгул. Чем объяснить это почти повальное пьянство по деревням, праздничанье, умышленные потравы, обломовскую лень мужика? В деревне труд в страду каторжный, но, в общем, в городах мужик работает гораздо больше, чем в деревне, и больше и веселее».

Какая общественно-историческая тенденция открывается за этими картинами?

Во-первых, стремительный рост деревенского люмпен-пролетариата, бедняков. Ведь очень скоро выяснилось, что для оптимального землепользования такого количества работников стране вовсе не нужно. Между тем быстрый демографический рост русского народа во второй половине XIX в. вёл к дроблению крестьянских хозяйств, их измельчанию и неизбежному захирению.

Во-вторых, стремительная люмпенизация городского плебса, пополняющегося день ото дня вчерашним крестьянством. В рабочие шла лишь некоторая часть, остальные стали материалом для гниения, брожения. Города стали стремительно переполняться человеческим материалом, не нужным ни деревне, ни городу. Попытка Столыпина распихать сей горючий материал по имперским пустошам не смогла радикально противостоять взрыву.

Правда, реформы Александра Второго широко открыли двери в университеты в надежде отчасти решить эту проблему. Вузы быстро разбухли от нахлынувших вчерашних крестьян. К примеру, перед революцией в технических вузах 56% студенчества – это деревенская молодёжь. Но беда в том, что уровень индустриализации России не соответствовал бурному росту интеллигенции, страна не могла трудоустроить такое количество образованных людей, начался жестокий кризис перепроизводства интеллигенции.

Реформа создала не только люмпен-крестьянство и люмпен-пролетариат, но и люмпен-интеллигенцию. Такой кризис её перепроизводства естественным образом превратил всю быстро обесцененную образованную публику во врага самодержавия. Понять, что собственное скверное положение есть прямое следствие тех самых реформ, которые только и ставились в заслугу властям, интеллигентам не позволяла короткая историческая дистанция. Искренне благословляя реформу, они искренне же проклинали царизм.

Капиталистическое расслоение деревни, обезземеливание и раскрестьянивание гигантских крестьянских масс, накопление городского люмпена, кризис перепроизводства интеллигенции – всё это естественный результат реформы. Могла ли Россия таким путём уберечь себя от новой пугачёвщины? Совсем наоборот: рост революционных настроений в таких условиях был неизбежен.

Реформа не только не уберегла Россию от новой пугачёвщины, но прямо и однозначно породила крестьянскую войну и крестьянскую революцию, которая, на мой взгляд, окончилась не в 1922-м, а в 1929-м – в год «великого перелома» и уничтожения кулачества как класса.

Ленин был прав, когда писал: «1861 год породил 1905». Можно смело добавить: и 1917-й тоже. Кстати, для западной историографии эта идея давно стала аксиомой.

Социальная диалектика наших революций

По своей основной движущей силе Октябрьская социалистическая революция была, как всем хорошо известно, крестьянской. Против кого и чего была направлена эта революция?

Против царизма? Нет, самодержавие было прикончено, во-первых, отречением Николая Второго, а во-вторых, Февральской революцией.

Против дворянства, против пережитков феодального строя? Нет, с ними покончили те самые реформы Александра Второго. К 1917 г. дворяне реальной политической силой не были и никаким классовым ресурсом не обладали. Кроме того, большинство дворян в предреволюционной России имели уже не родовое, а жалованное, выслуженное дворянство, были выходцами из народа, зачастую из тех же крестьян. Ничего «антинародного» в них не было. Дворяне занимали высокие места в армии, полиции, администрации, но эти места всегда ведь кто-то занимает, и на всех желающих мест не хватает.

Дворяне до февраля массово поддерживали монархию и лично царя. Но ведь и крестьяне, между прочим, – тоже, пока сам царь не отрёкся от трона и своего народа…

Самое главное: дворяне вовсе не ставили таких политических целей – вернуться к феодальному строю, реставрировать монархию. Дворяне, включая самих Романовых, были среди заговорщиков, приведших Николая Второго к отречению, дворяне были активными деятелями буржуазно-демократической Февральской революции. Дворяне не саботировали службу при Временном правительстве, как потом при большевиках. Они ратовали за буржуазное развитие России, а в Гражданскую шли в бой за Учредительное собрание и парламентскую республику – вполне буржуазные институты.

А вот крестьяне-то как раз повели себя очень антибуржуазно: воспользовавшись тем, что Временное правительство не контролировало ситуацию в деревне, они немедленно после февраля начали не только захват последних помещичьих земель и разорение оставшихся усадеб, но и – что самое главное! – делёжку частновладельческих земель зажиточных «обуржуазившихся» крестьян. К концу 1917 г. большинство земель, ранее закреплённых в собственность, было переделено между крестьянами по уравнительному принципу.

Так что приходится признать непреложное: феодальная реакция на буржуазно-демократическую Февральскую революцию исходила вовсе не от бывших феодалов. Она исходила снизу, от того самого «народа», освобождённого от крепостного права, но столкнувшегося лицом к лицу с капитализмом, испугавшегося и возненавидевшего его. И возмечтавшего развернуть обратно ход истории.

Антифеодальная «революция сверху» обернулась в итоге крестьянской «контрреволюцией снизу», точку в истории с которой поставила коллективизация, уничтожившая без остатка сельский капитализм.

Такая вот диалектика. И Горбачёв, если ему, конечно, верить, действовал из лучших побуждений, но плохо представлял, чего действительно хотят люди.

Русский вопрос

Ядовитые ботинки для Фиделя Кастро

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Кит Мелтон, Роберт Уоллес. Секретная инструкция ЦРУ . – М.: Альпина нон-фикшн, 2011. – 280 с. – 5000 экз.

Полное название этой книги интригует – «Секретная инструкция ЦРУ по технике обманных трюков и введению в заблуждение». История её появления – настоящий детектив.

В 1953 г., во времена холодной войны, ЦРУ запустило сверхсекретную программу под кодовым названием МКULTRА. Разведывательное ведомство решило обучить своих агентов и сотрудников способам применения новейших отравляющих и воздействующих на психику препаратов с помощью обмана и отвлекающих манёвров. И обратилось к знаменитому в те годы в США иллюзионисту Джону Макхолланду. Ему предложили написать пособие для агентов ЦРУ по технике сокрытия предметов, отвлечения внимания, незаметного подбрасывания ядов, ухода от слежки… Иллюзионист охотно откликнулся на предложение, от которого в те годы он вряд ли мог отказаться.

В 1973 г. практически все документы, связанные с проектом МКULTRА, были тайно уничтожены. Однако авторам, один из которых бывший сотрудник ЦРУ, а второй, специалист по тайным операциям, удалось обнаружить каким-то чудом сохранившийся экземпляр инструкций, написанных иллюзионистом.

Как пишет во введении фокусник, «автора этих строк заверили, что читать их будут люди, безусловно, порядочные и честные… Иными словами, пособие адресовано тем, для кого практика обмана совершенно чужда. Но убедительная ложь требует практики…».

И вот тут сразу хочется заметить, что соображение, будто практика обмана разведчику совершенно чужда, мягко говоря, далеко от действительности. Разведчики и шпионы, собственно, только тем и занимаются, что скрываются, крадут, прячут, подбрасывают и т.д. Можно было бы не обратить внимания на эти выражения иллюзиониста, расценив их как обычную вежливость, но…

В предисловии, написанном бывшим заместителем директора ЦРУ, в тексте, принадлежащем авторам книги, настойчиво повторяется мысль, что прибегнуть к подобным методам американцам пришлось в ответ на действия советской разведки. «В начале холодной войны руководство США опасалось, что самому существованию американской нации угрожает противник, чуждый каких-либо моральных ограничений». Да и вообще, мол, вся программа MKULTRА – лишь только на советские методы «промывания мозгов». И ЦРУ американцы создали только в 1947 г., а до этого были невинны, как овечки.

Что абсолютно не соответствует истине.

Например, исследованиями в области воздействия на мозг и психику человека разведывательные службы США начали активно заниматься со времён Второй мировой войны. А, например, попытки применения в военных целях гипноза были начаты значительно раньше – ещё в начале 1930-х гг. Перед психологами были поставлены вполне конкретные задачи. Выяснить: как воздействовать на человека, чтобы под влиянием гипноза он мог совершить убийство? Как запрограммировать сознание человека или группы людей, чтобы они могли совершить террористический акт, пренебрегая собственной жизнью и чувством самосохранения? Подобные исследования только активизировались с началом войны. Велись в США также эксперименты с наркотиками, под воздействием которых человек мог бы рассказать всё, что знает.

После поражения фашистов американские спецслужбы вывезли из Германии все обнаруженные документы, относящиеся к вопросам секретных исследований медиков SS и гестапо над человеком. Во время Нюрнбергского процесса правительство США снарядило специальную группу медиков и учёных, которым было вменено в обязанность тщательно отыскивать всё, что касается этой тематики. Отыскивали не только документы, но и людей, которых потом тайно вывозили в Америку, хотя они и были преступниками. C их помощью разрабатывались всевозможные препараты для особо засекреченной американской агентуры за пределами США.

Думается, издателям книги нужно было найти способ высказаться на сей счёт, не оставлять восхваления высокой моральности и порядочности американских спецслужб без комментариев. А то трудно понять, зачем эти «моралисты» изучали все виды ядов, в том числе токсинов моллюсков, яда кобры, ботулина и желчи крокодила. Зачем создали запас из 8 смертельных веществ и 27 токсинов временно поражающего действия. Как планировали подбросить тюбик с отравленной зубной пастой конголезскому лидеру Патрису Лумумбе, а носовой платок, обработанный бациллами бруцеллёза, – полковнику иракской армии. Отравить Лумумбу не удалось не потому, что помешала мораль, а лишь потому, что резидент ЦРУ счёл план слишком рискованным и выбросил уже доставленный ему тюбик с ядом в реку. С полковником из Ирака случилась другая история – «объект был расстрелян раньше, чем доставили платок». Вот такое объяснение. И ни слова о морали.

Отдельная песня – операция ЦРУ «Мангуст» по устранению Фиделя Кастро. Тут «моралисты» превзошли себя. Был изобретён целый арсенал. И какой! Дух захватывает. Предлагалось распылять в помещении, где появится Кастро, галлюциногенные вещества и обработать ядами его любимые сигары. ЦРУ хотело обработать солями таллия его ботинки, чтобы у него выпала борода и кубинский лидер был деморализован, лишившись образа «мачо». Более брутально настроенные господа из ЦРУ предлагали просто начинить сигары ядом либо взрывчаткой, чтобы Кастро оторвало при взрыве голову. Эти планы не осуществились только из-за провала подобранных исполнителей. Планировали начинить взрывчаткой морскую раковину и подбросить на пляж, где появится Кастро. Готовили для него отравленный туберкулёзными бациллами водолазный костюм и отравленные авторучки… По различным причинам ничего не сработало, но буйство фантазии, согласитесь, впечатляет.

А так – любопытная книга. После её чтения приходишь к выводу, что принципы лицедейства, отработанные трюки и искусство введения в заблуждение и во времена высоких технологий в секретной деятельности ничуть не меняются. Тайные агенты действуют так, как им и положено, во всех странах и во все эпохи.

Игорь ДМИТРИЕВ

ТелевЕдение

В мире «животных»

ТЕЛЕУДИВЛЕНИЕ

Пётр СОКОЛОВ

Мне часто задавали вопрос – зачем я вообще смотрю сегодня телевизор. Причём смотрю иногда почти всё подряд. Ну кроме того, что вызывает чуть не физиологическую реакцию у вменяемого человека. Теперь вопросы больше не задают. Потому что ответ найден.

Просто есть люди, которые любят ходить в зоопарк, наблюдать за жизнью животных. Я, кстати, в традиционный зоопарк ходить не люблю. А вот такой, свое­образный телевизионный «стеклянный зверинец», видимо, вызывает некий интерес натуралиста. Действительно, почему бы на досуге не заглянуть в знакомые клетки всяких шоу и сериалов, не понаблюдать за ужимками и прыжками всяких разных зверьков, очень внешне напоминающих людей. Они там друг на друга гавкают, когда задорно и даже весело, когда злобно и сердито. Очень часто страстно или похотливо урчат, что должно, судя по всему, означать проявление их «любви», которой зачастую они тут же начинают заниматься, кто под одеялом, а кто и без него. В некоторых клетках постоянно дерутся, изобретательно убивают, разбрасывая трупы или их части. Рядом, наоборот, зверски хохочут и издеваются друг над другом, без смущения справляют нужду или имитируют что-то подобное. В общем, если пройти по традиционному зоопарку, можно все эти аналогии разглядеть. При этом кто всеми этими действиями руководит, да и кто директор этого телезоопарка и его зам, – не так важно. Человек это или бабуин – нам неясно и малоинтересно. Мы в зоопарк пришли поинтересоваться – как там, в мире «животных»…

Доподлинно неизвестно, сколько среди посетителей электронного «заказника» нормальных людей, а сколько тех, кто начинает у экранов всячески обезьянничать, подражать персонажам клеток. Но вот то, что попасть в эти клетки, вписаться в такое заэкранное «стадо», хотят очень многие – известно точно. А что, кормят «на убой», обеспечивают, даже гулять иногда отпускают.

Отличительная черта обитателей большинства сериальных клеток – их очень хочется убить. Ну правда, существуют же животные, которые вызывают именно это желание, крысы, там, или мыши, рептилии некоторые. Причём часто хочется убить не сразу, а ещё и немного «попытать». Иногда, как в случае, например, с сериалом про Букиных, убить и пытать хочется сразу и всех. Допускаю, что возникновение этих эмоций и является целью настоящих хозяев этой клетки. Что сделаешь, такая «карма» (или «чакра», я в этой «битве экстрасенсов» не смыслю и не стремлюсь). «Ворониных» тоже хочется убить почти всех, иногда только немного жалко толстого милиционера Лёню, но после того, как он станет полицейским, жалость может пройти. Особенно жестоким пыткам хочется подвергнуть маму Ворониных и сына Костю. А потом – только электрический стул. Борису Клюеву (Воронин-отец), учитывая заслуги Майкрофта Холмса, эвтаназия. В «Ментах» самого первого периода было немало заслуживающих снисхождения и даже похвалы персонажей, но потом появились новые лица и старые, недобрые мысли. Допускаю, что это очень индивидуальные, авторские эмоции, а может быть, и нет. Во всяком случае, дал бы совет любителям высоких рейтингов – заканчивать каждый подобный сериал появлением неотвратимого мстителя. Который бы расчищал клетку в традициях, на выбор, либо терминатора Шварценеггера, либо Аль Пачино, либо былинного богатыря Столярова. Вот было бы интересно посмотреть на рейтинги. Если зашкалят – значит, нормальных, вменяемых людей среди посетителей «зоопарка» значительно больше, чем можно предположить.

У всех этих бесконечных «перформансов» есть большие плюсы – их можно смотреть с любого места, выключать без всякого сожаления в любой момент, сразу забывать. И, надо отметить, самые большие клетки привезены «оттуда» и просто заселены местными обитателями. Такие, уже списанные «там» иномарки. Нет-нет, только не подумайте, что автор возмущённо бьёт себя и окружающих в грудь, взывает к сознательности владельцев и персонажей. Эти Карабасы-Барабасы вместе с куклами прекрасно понимают, что они делают, к каким чувствам, простите, инстинктам апеллируют. Понятно, что цинизм уже не маска, а главная (если не единственная) составляющая современного телевидения. Всё это ясно, всех это устраивает, ну кто уже устроился и вписался в систему. Просто интересно, а что дальше-то? Если проследить историю от сериалов типа «Семнадцати мгновений весны» и «Место встречи…» до начала 90-х, а потом продлить на сегодняшний день – направление развития от человека к обезьяне очевидно. Действительно занятно, куда потом? Сняты уже почти все запреты, мат, соитие, содомия – всё идёт по плану. Вопрос – чем дело кончится? Неужели эволюция может идти только в этом направлении? И вот тут в последнее время начали появляться робкие надежды…

Вдруг совершенно человеческие черты начали проглядывать в «Интернах», заиграли артисты, а уж классический музыкальный ряд ещё раз напомнил, не лучше ли экономить на современных «саундтрекерах». Или «Реальные пацаны» тоже на ТНТ… Поначалу мне было стыдно признаться, что «пацанов» смотрю достаточно много. Может быть, уже и меня «развели», заставили всерьёз относиться к бездарному зрелищу. Но теперь думаю – не всё так просто и плохо. Могу ошибаться, но это, кажется, совершенно оригинальный проект. И вот тут, в конкретной Перми, снимается реальный «зоопарк». Но совершенно человеческий. Просто люди поставлены в такие условия, такая жизнь, где есть трудяги и судимые, проститутки, дуры, балбесы и бандиты. Органика игры потрясающая, как у кошек, а получаются люди. И даже грубые слова не особо коробят, потому что они в ткани персонажа, но в допустимой грани. И ход, делающий нас участниками, очевидцами, – отличный, хоть и простой. А такие ключевые сцены, когда на крыше друзья главного героя устраивают ему и его девушке романтический ужин… Когда незадачливые автослесари, обалдев, слушают прекрасный тенор ими же приглашённого бомжа, в прошлом артиста, это дорогого стоит. Понятно, что сцена постановочна, что вряд ли в жизни произойдёт такое, но так хочется… И уже никого не хочется убить, хотя отшлёпать какую-нибудь Валю с Машей или Эдика не помешало бы. Да что рассказывать – лучше посмотреть, но только не выключайте сразу, приглядитесь, очень уж необычно поначалу, можно проскочить, не заметить.

А самое главное, в «Реальных пацанах» нет плохих людей. Удивительно, но нет ни одного отрицательного персонажа. Бестолковые – есть, нахальные, жадноватые – пожалуйста. Но они все хорошие. И они все – люди. И хоть они живут вроде бы как язычники, но по тому нравственному закону, который записан «в сердце их», если вспомнить слова апостола. Я вдруг понял неведомую циникам вещь – вот такие пацаны, такие полубандиты, как отец главной героини, дубоватые милиционеры – такие пойдут и Родину защищать, и, что интересно, скорее всего, победят. Это никакая не «Школа». Здесь нет «чернухи». Вроде осознаёшь, что всё придумано, не бывает так, но это так убедительно воплощается, что веришь. И смеёшься даже по-другому, по-доброму, естественно. Так что, может, что-нибудь другое ожидается, альтернативное жизни «животных» людей?

Серьёзные оппоненты, принципиально телевизор избегающие, скажут – разве могут на современном телевидении вообще, а на ТНТ уж тем более создать что-либо достойное? Это, мол, нереально. Возразить могу только вопросом другого апостола: «Из Назарета может ли быть что доброе?»…

Воистину чудны дела…

ТелевЕдение

Германы против Лапшиных

ТЕЛЕДИСКУССИЯ

Валерий РОКОТОВ

Есть публицисты, тексты которых непременно вызывают споры, провоцируют острую полемику, чему мы, конечно, рады. Как без дискуссий, столкновения противоположных точек зрения разобраться в нас самих и нашей истории? На этот раз автор замахнулся на Германов. Но не на всех. Успешного советского писателя, лауреата Сталинской премии Юрия Германа, произведения которого много раз экранизировались для советского ТВ, он не касается (о них «ЛГ» не раз писала). Речь о фильмах его сына и внука, хорошо знакомых массовому зрителю благодаря российскому ТВ, которое регулярно их демонстрирует. Так чем же выдающийся Алексей Юрьевич и недавний дебютант Алексей Алексеевич не угодили Валерию Рокотову?

Есть картины, которые мы обречены понимать с опозданием. Идея, в них заложенная, выражена неявно, неким странным намёком. Автор с симпатией и сочувствием рассказывает о людях ушедшей эпохи, до мелочей воссоздаёт исчезнувший мир и каждую сцену превращает в удивительную хореографию. Ты смотришь картину и видишь: в неё вложена бездна труда и таланта. И восхищение ослепляет тебя. За всей этой тонкостью и детализацией ты не замечаешь важнейшего – того, что фильм содержит идею. Автор представляет нам не только своё художественное произведение, а ещё и некое доказательство, некий вывод, который для него является истиной в последней инстанции. Ты восторгаешься как слепец, и прозрение оказывается горьким.

Именно таков «Мой друг Иван Лапшин». Понадобилось пережить 90-е годы, понадобилось увидеть картины Германа-младшего, чтобы понять, что лежит в основе философии, которую отец передал сыну.

Не Лапшин главный герой знаменитой картины, а Ханин, хорошо закамуфлированный под героя второго плана и показанный без прикрас, со всей своей театральностью и человеческой слабостью.

Андрей Миронов, сыгравший его, неслучайно дисгармонирует с актёрским ансамблем. И выделяет его не талант. Там все играют блистательно. Выделяет его очевидная современность. Появление Ханина по сей день воспринимается с удивлением. «А он что здесь делает?!» – воскликнула девушка на одном из первых сеансов.

Все персонажи картины – из той эпохи. Ханин – из времён перестройки. Он – типичный интеллигент 80-х. И одновременно – его предтеча, его клон, живущий в предгрозовые 30-е. Он – журналист, представитель идеологической касты. Он – проповедник коммунистической веры, но сам то ли верит, то ли нет – непонятно. Он как-то хитро изъясняется, иронично поёт «те песни» («Заводы, вставайте! На битву шагайте, шагайте, шагайте!..»), но видно, что для него это – дань. На самом деле скучно ему нестерпимо. Его душа хочет праздника, застолья и путешествий. Ханин ловит миг и торопится жить. Ему не сидится на месте, потому что, когда встречают и провожают, возникает иллюзия полноценного бытия. Для него важны дом и комфорт. Важно, чтобы его ждала тонкая любимая женщина, которую он выбирал очень тщательно. Именно поэтому смерть жены для него абсолютная катастрофа. Он потерял не только близкого человека, а налаженную жизнь. При всей своей браваде и ироничности он слаб и не держит удара. А ещё – он истеричен. Это ярко отражено в странной, невпопад брошенной фразе: «Для меня это тоже удар в сердце, но я отвергаю все сплетни вокруг самоубийства Маяковского!» Кажется, ты сидишь в УГРО, наблюдая, как знакомые опера «колят» душегуба… При чём тут Маяковский? Притом. Этой фразой Ханин указывает на то, что понимает и чувствует глубоко – так глубоко, что дальше некуда.

Вот такие глубоко чувствующие Ханины на закате социализма со всей своей истеричностью долбанут по родной стране – по её истории, её вождям и певцам (включая горячо любимого Маяковского), и по Лапшиным, которых называют друзьями. Они «откроют людям глаза», растопчут прошлое и возвысятся над друзьями-героями. Но сначала – распишутся к ним в любви, снимут о них весьма странные фильмы, из которых будет органично вытекать, что их геройство бессмысленно. Они покажут кровопийц, обывателей, холод, грязь, трупы Адама и Евы и ещё много такого, что подтолкнёт к выводу: советского рая состояться не могло в принципе. Тоску и смерть победить невозможно. Они всё равно утвердят свою власть, сколько бы их ни отгоняли коммунистические оркестры.

Название картины «Мой друг Иван Лапшин» указывает: рассказчик – это вовсе не старик, что-то лопочущий нам за кадром. Не может он быть другом Лапшина. Их разделяет возрастная пропасть. «Друг Лапшина» и настоящий рассказчик – Ханин, альтер эго автора фильма. И про Лапшина, и про старика, и про то время повествует нам Ханин-Герман.

Кем же он рисует друга своего, Лапшина? Он рисует его героем эпохи, её солдатом, её пламенной частицей. Одним из тех, кто сражался за новый, искренний мир. Лапшин целен и прост. Он «Ваня», пример хорошего русского человека, который всегда подставит плечо и будет переживать твоё горе как личное. Он только многого не понимает и держится за веру свою. А держаться бессмысленно. Был бы Лапшин глубже и тоньше, выбросил бы из головы эту муть, послал подальше свои идеалы, сел на пароход вместе с Ханиным и поплыл по Волге. «Поедем со мной, бродяжничать! Я тебе таких людей покажу, города такие!» – предлагает Ханин. Другими словами: зачем тебе копаться в этой грязи, которой не будет конца? Надо жить красиво и интересно, без всякого бремени и глупой мечты. Не будь дураком, друг, поехали!

Лапшин не едет с Ханиным. Он остаётся в этом громе оркестров, в этой безнадёге, которую так талантливо показывает режиссёр. Лапшин вернётся домой, в общежитие, снимет белую парадную форму и облачится в то, что попроще. А завтра сядет на мотоцикл и поедет на службу – ловить душегубов, чистить землю под неизбежный будущий рай.

Ханин-Герман показывает: Лапшин обречён. Его мечта неосуществима. Он так и проведёт свою жизнь среди этих бандитов и этой вопиющей тоски. Что ж, жаль тебя, Ваня! Жаль, потому что мог бы послушать и поплыть с ветерком, с задушевными разговорами по реке времени, впадающей известно куда. Жаль, что ты так устроен, что ты такой прямолинейный и несгибаемый. А потому остаётся лишь вздохнуть о тебе и проводить взглядом с борта отплывающего парохода. Мы-то другие – умные, тонкие, интеллигентные – и биться за какие-то идеалы не будем.

Но слава богу, что Лапшин остаётся. Слава богу, что такие Лапшины были в нашей стране. Слава богу, что в 30-е Ханины не подорвали их веру. Потому что именно она привела Лапшиных к 1945-му, к нашей Великой Победе. И спасибо тебе за это, Лапшин!

Герой не дожил до 80-х годов: погиб на войне или умер вскоре после неё. А вот Ханин с комфортом доехал до новейших времён на своём пароходе и сошёл на берег уже не скучающим журналистом, а энергичным «прогрессором». И он вполне отомстил – за свою рану, свои потери, свою несвободу, свой былой страх. С развязанными руками, в условиях «гласности», он со страниц газет и журналов, с экранов телевизоров и кинотеатров поднял невиданную волну, опрокидывающую все идеалы и разрушающую все памятники.

С Лапшиным Ханин-Герман разобрался отдельно и тонко. Назвав другом, он свёл его с пьедестала и с высоты творческого полёта адресовал ему снисходительный вздох. Он выставил его несчастным упрямцем, Дон Кихотом из советского захолустья.

Уничтожение Лапшина стало важным шагом по намеченному пути – тотальной дегероизации, замены былых, железных героев на новых, мягких, тонких, ранимых, таких как Ханин. Мы – истинные герои, говорит режиссёр. Мы с Ханиным. Ещё в те времена мы всё видели и глубоко понимали. Мы знали: прав окажется тот, кто не верит, кто знает, что не вера, а смерть всему голова. Революции, лозунги, идеалы – всё это чушь несусветная. Истина заключается в том, что рая в этом мире не будет. Оставь надежду всяк сюда входящий. Настоящему герою остаётся забыться поэзией, любовью или, к примеру, футболом. В погоне за рифмой, юбкой или мечом он только и может обрести своё мимолётное счастье.

Именно эту философию и эту миссию Герман передал сыну. И Герман-младший сегодня бойко шагает под траурным флагом. Его Лапшин – это Гагарин, задвинутый на второй план, а его Ханин – доктор Даня, тонкий, ранимый, сложный, но зачем-то заставляющий себя верить и потому погибающий.

А ещё отец передал сыну искусство подмены, универсальный идеологический приём. В картине отца показана Астрахань 80-х годов, и её чёрно-белое запустение выдано за реальность 30-х. Не было в 30-е такого вопиющего запустения и такой безграничной апатии. Было и новее, и праздничнее. В картине сына показаны подготовка и старт ракеты на фоне грязи, бардака, безразличия. В грязи и бардаке нельзя было сотворить чудо космического полёта. И никогда не было безразличия к запуску ракет в космос. Смотрели на стартующие ракеты с восторгом, во все глаза. И сейчас смотрят.

Вот так, совершенно похоже, режиссёры прибегают к неправде, чтобы доказать свою истину в последней инстанции. Чтобы доказать: всё тщета, всё понапрасну, а потому ешьте, пейте, пишите стишки, занимайтесь любовью, играйте в футбол и спите спокойно. Не нужны никакие герои, никакие идеалисты. Наделали они уже дел: мешали жить, творить, наслаждаться. И если Александр Блок пошёл прославлять революцию, мы покажем его грустной тенью на фоне крепких парней. Мы намекнём на то, что он жалкий приспособленец.

Забудем героев, мой друг зритель! Проводим их навсегда с почётом и снисхождением. Поймём, наконец: лисица всегда сожрёт петуха, а собака не станет лошадью. Природу не изменить ни словом, ни делом, а потому успокоимся и поплывём по реке…

Но Лапшины живут в нашем сердце, и их упрямая надежда не умирает. И что бы ни снимали Германы, как бы талантливо ни показывали нам бессмысленность веры отцов и унылое вороньё над их головами, мы «вычистим землю, посадим сад и ещё сами успеем погулять в этом саду».

ТелевЕдение

Догорает брошенный костёр

ТЕЛЕВОЙНА

«Вторым фронтом», заменившим обещаемый три года союзниками, называли бойцы Красной армии партизанское движение – 1,5 млн. штыков! Первый бой оккупантам дал отряд Василия Коржа, недавнего директора совхоза, на шестой день нашествия, 27 июня, под Пинском. 20 июля зафиксировано первое сообщение германского радио – на оккупированной территории Белоруссии действуют партизаны...

Минуло два года, как в стране был учреждён День партизан и подпольщиков – 29 июня. Но сами народные мстители, не спросясь властей, с 70-х годов собирались со всей страны на свой партизанский костёр в Москве, в Измайловском парке, где в годы войны готовились кадры для боевой работы в тылу врага. Высоченный был костёр, из крупного хвороста, горел так жарко, что все стояли поодаль, крýгом. Вспоминали павших товарищей, окликали узнанных живых, обнимались, сиживали в теньке на траве, по-партизански расставив чарки и закуску на пеньках и газетах. А нас, детей и внуков, отправляли «подальше от греха» – следить за костром, подбрасывать хворост.

Теперь костёр тоже был, но совсем небольшой, недалеко от сцены летнего театра, где шёл праздничный концерт для ветеранов-партизан.

О славных эпизодах народной священной войны и вспоминали ветераны. ТВ, представленное только каналами REN TV и кабельным – «Доверие», снимало сюжеты для новостных программ.

У Николая Сергеевича Елисеева, с июня 42-го участника боевых операций партизан Брянщины и Белоруссии, после войны – дипломата, берёт интервью молодая журналистка. Вопросы демонстрируют уровень школьных и вузовских познаний нынешней молодёжи о Великой Отечественной: «Чем отличаются солдаты от партизан? Кто шёл в партизаны и почему? Говорят, немцы вырезали и сжигали только сёла, замеченные в связи с партизанами?»

Николай Сергеевич терпеливо разъясняет: «У солдата – враг впереди. У партизана – с четырёх сторон, да ещё сверху – бомбардировщики. В партизаны шли и стар и мал, все, кто желал свободы и независимости своей Родине, себе. Оккупанты пришли как господа, хозяева. Начали с виселиц – для устрашения, с угона молодёжи в Германию на принудительные работы – с номерами на руках! А их тактика «выжженной земли» при отступлении не разбирала сёл по признаку «связи с партизанами». Какую же липу вам, ребята, подсовывают!»

Телевизионщики вскоре ушли. Ветераны и гости потянулись к палатке, где их кормили «партизанской кашей», а у костра никого не осталось. Он тихо догорал.

А основные каналы День партизан не отметили никак. Зачем – ветераны уходят, их совсем мало осталось...

Людмила ГАЕВА

ТелевЕдение

Псы, твари, творцы

А ВЫ СМОТРЕЛИ?

«Обидеть артиста может каждый, помочь материально – никто» – давнишняя советская присказка. Скандал в Театре на Таганке из-за невыплаченных вовремя гонораров, как перезревший чирей, рванул и брызнул на голубые экраны. Почти все каналы в комментариях были, скорее, на стороне великого режиссёра, только «Россия» в передаче «Прямой эфир» дала возможность подробно высказаться актёрам. Чаша весов народного мнения стала склоняться в их сторону, тем более что каждое появление в кадре Каталины Любимовой работало на них. Какое право имеет эта дама, почему-то ставшая замдиректора театра, поносить артистов? Какое отношение вообще она имеет к театру? К Любимову прямое – жена, а к труппе, искусству, славе Таганки 60–70-х годов? Смéла ли её предшественница, как раз очень много сделавшая для театра Людмила Целиковская оскорблять коллег? Впрочем, русские актёры для Каталины – не только не коллеги, но и не очень люди.

Её восторженно коленопреклоненно поддержал блистательный Сергей Доренко, вернувшийся в ящик с программой «Русские сказки» (канал РЕН), и гневливо язвил актёров – «тварей, клопов и палачей». В нарочито неопрятной, горячечной, выламывающейся за привычные рамки телепередаче ведущий (даос и альфа-самец) чуточку был похож на сорвавшегося с цепи барбоса, изголодавшегося по кровушке и берцовым косточкам. Его рабско-рабовладельческий взгляд на творцов (право имеющих) и тварей (имеющих право только дрожать), выраженный в сюжете, посвящённом конфликту 93-летнего Юрия Петровича с его 70-летними «сукиными детьми», не только оскорбителен, но и ошибочен. Если Золотухин всего лишь тварь Любимова-творца, то Доренко – тварь Березовского? Всего лишь тварь натравливающего? Не думаю, что всё так просто и по’шло, и в случае с актёрами и режиссёрами, полагаю, гораздо более сложные тварно-товарные отношения.

Да, огромна роль Юрия Петровича (как и каждого педагога или режиссёра) в судьбах артистов. Однако многие из них очень рано заявили о себе как о вполне самостоятельных творческих личностях. Золотухин уже через год после прихода в театр замечательно сыграл в фильме «Пакет», потом был триумф «Бумбараша»; Иван Бортник гениально играл Сатина у Анатолия Эфроса в «На дне» – это была его лучшая работа в театре, а сколько замечательных ролей сыграно им в кино начиная с «Родни» у Никиты Михалкова… Юрий Петрович вспомнил про случай «мадрид твою мать», произошедший более 30 лет назад (!), связанный с двумя этими артистами, тот ещё компромат, но почему за последние 20 лет в театре не возникло ни одного актёра, соразмерного им, а также Губенко, Смехову, Смирнову, Желдину, Славиной, Демидовой, Трофимову, Шаповалову, Филатову, Беляеву, Сайко?.. Почему ни одна «тварь» из таганковцев (настоящих и бывших) не встала на сторону Мастера? Тут не конфликт творцов, испорченных гонорарным вопросом, а культурная катастрофа, человеческая трагедия, имеющая совсем другие корни.

Александр КОНДРАШОВ

ТелевЕдение

Две страны, один народ

А ВЫ СМОТРЕЛИ?

Обсуждение темы взаимоотношений России и Белоруссии в «Поединке» на канале «Россия» было крайне сумбурным, казалось, что важнейшая тема будет безнадёжно заболтана. Столкновение политической демагогии Владимира Жириновского и поэтической политологии Александра Проханова рождало не диалог, а крик и ругань. Однако некоторым экспертам (тем, что не оскорбляли оппонентов, называя их шизофрениками, как это делал Павел Шеремет), и особенно третейскому судье Карену Шахназарову, удалось выразить суть проблемы. В эмоциональном, так сказать, подкорочном ощущении мы с белорусами – один народ. И если Россия «отключает свет» белорусам, то это значит: мы «выключаем» себя. Важнейшее из сказанного было весьма самокритично: в Белоруссии, где в отличие от России были сохранены и промышленность и сельское хозяйство, где очевиден социальный уклон во внутренней политике, где нет олигархата и такой коррупции, как в России, большинство населения не хочет того капитализма, что построен у нас. Кроме того, если союз России и Белоруссии будет разрушен, то России одна дорога – в «степную Азию», на роль сырьевого придатка бурно развивающихся стран тихоокеанской Азии (Китай, Корея и т.д.) и других растущих регионов…

Поразило итоговое зрительское голосование. Владимир Вольфович, яростно выступая против Лукашенко, говорил, однако, что при демократических выборах в союзном государстве, скорее всего, победил бы именно «батька». Но вот что удивительно: толкавший явно непопулярные в России лозунги ВВЖ набрал голосов в разы больше, чем Александр Проханов, защищавший нынешнюю Белоруссию и её президента. Странно. Уже не в первый раз голосование в «Поединке» заставляет сомневаться в его добросовестности.

А.К.

Панорама

Вся надежда – на провинцию

ЗВАНЫЙ ГОСТЬ

Президент Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ Сергей Филатов отмечает своё 75-летие. Главное достижение фонда – ежегодный Форум молодых писателей в Липках, который собирает пишущую молодёжь не только из России, но и бывших республик СССР.

– Сергей Александрович, вы, как написано в вашей биографии, долгое время работали на заводе «Серп и Молот», в 1987 году стали лауреатом Государственной премии СССР «за разработку и внедрение новейшей технологии» в металлургии. Затем долгое время занимались политикой, в 1993–1996 годах возглавляли администрацию президента Российской Федерации. И вдруг после этого занялись общественными проектами, связанными с литературой. Почему?

– Ещё во время работы в аппарате президента я стал ощущать тревогу за наше общество. Я увидел, что оно плохо просвещено, образовано, не умеет грамотно пользоваться информацией. Большинство россиян до сих пор очень слабо разбираются в специфике политических партий и общественных организаций, не участвуют в их работе.

При таком положении вещей гражданское общество построить невозможно. Но самое главное, как я считал и считаю, в нашем обществе должна сохраниться прослойка людей, занимающихся журналистикой, литературой, искусством. Это так называемая творческая интеллигенция, которая на самом деле цементирует общество, помогает разобраться всем нам в происходящих процессах, прогнозировать, оценивать. Мне казалось, что нашему новому времени нужны люди, которые должны быть всесторонне подготовлены для своей творческой деятельности. С другой стороны, мне хотелось дистанцироваться от большой политики. Я выбрал для себя работу с молодыми литераторами. Эта деятельность, конечно, непопулярна и не прино­сит больших финансовых дивидендов. Наверное, для семьи было бы пред­почтительнее, если бы я ушёл в бизнес.

– Как всё начиналось?

– Во время одного из разговоров с тогдашним министром культуры Михаилом Швыдким и заместителем министра по делам печати Владимиром Григорьевым мы сошлись во мнении, что с литературной молодёжью ситуация провальная. Никто не может ответить, что пишут молодые и пишут ли вообще. Мы договорились, что я с помощью уже образованного Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ буду заниматься этой работой, а министерства обеспечат финансирование. Первое время мы сами делали по 10–20 поездок в год по регионам. Привозили оттуда рукописи молодых писателей. На первый Форум молодых писателей России набрали около 200 заявок. Из них выбрали три четверти. Ну а потом пошла молва о форуме, о нашей работе. Мы открыли свой сайт, стало полегче. В последние годы к нам поступает в среднем 500 заявок. То есть конкурс по два-три человека на место. Через нас прошло около тысячи молодых людей до 35 лет. Есть ощущение, что с каждым годом происходит повышение уровня присылаемых работ. Поэтому отбор становится всё более жёстким.

Молодые писатели, которых я собираю, придерживаются разных политических взглядов. Однако я изначально поставил задачу – сделать нашу работу как можно менее политизированной. Именно поэтому для проведения форумов мы привлекли все литературные журналы. Наше с ними сотрудничество началось, кстати, как раз в то время, когда фонд Сороса перестал им помогать. Но Джордж Сорос поддерживал только те издания, которые придерживались либеральной линии. Я же отказался от этого принципа. У нас даже был небольшой конфликт с редакторами демократического направления, которые не хотели работать со своими идеологическими противниками. Но мы решили, что достаточно того, что перессорились союзы писателей. Собрав «толстые» литературные журналы в одну обойму, мы пытаемся уйти от политического структурирования. Даём возможность молодым сосредоточиться на вопросах творческого мастерства.

К счастью, ребята в целом поддержали мою концепцию. На форуме они не пропагандируют своих политических взглядов. Захар Прилепин, как известно, лимоновец. Но он никогда не пытается использовать нашу площадку, чтобы заявить о себе в этом качестве.

Кроме мастер-классов, где молодые разбирают произведения друг друга, выслушивают замечания мэтров, мы проводим встречи с экономистами, учёными, психологами, демографами и теми же политиками. Нам важно, чтобы ребята получили информацию, что называется, из первых рук. Это даёт им возможность более глубоко понять современность, в которой они живут и о которой пишут. У нас, конечно, во время выступлений наших гостей нередко возникают споры. Например на встрече с первым заместителем руководителя администрации президента России Владиславом Сурковым состоялся острый разговор о современном политическом процессе. Суркову приходилось объяснять, почему страна идёт путём, уводящим нас от принципов, записанных в Конституции. Но это всё-таки не межпартийная борьба. Такие разговоры помогают молодому писателю понять, что происходит в стране.

– Вы упомянули, что заявок на участие в форумах молодых писателей всё больше. Вас не удивляет, что молодые продолжают писать, несмотря на явное падение престижа серьёзной литературной деятельности в России?

– Да, пишут много, что радует. Но это тенденция в писательском мире, а вот в читательском – всё с точностью до наоборот. Соединить молодых писателей с читателями – дело очень трудное. Нужна отдельная программа. Сначала я считал, что для популяризации творчества молодых достаточно будет ежегодно выпускать книгу с лучшими произведениями, прошедшими через форум. Но эта книга только сейчас, спустя семь лет, начинает приобретать какой-то спрос. Это заметно по тому, как покупают её на книжных выставках-ярмарках.

А вот с распространением авторских книг, выпускаемых с помощью фонда, дела идут неважно. Исключение составляют отдельные авторы, уже упомянутый Захар Прилепин, Денис Гуцко, Ирина Мамаева. Вообще для меня до сих пор загадка, почему одни книги пользуются спросом, а другие – нет. Недавно мы издали поэтические сборники Василины Орловой и Елены Георгиевской. Первая – москвичка, вторая – из Калининграда. Обе – талантливые поэтессы. Почему-то книги Георгиевской расходятся лучше.

Проблема привлечения читательского внимания сегодня очень труднорешаема. Мы стараемся на выставках-ярмарках устраивать встречи читателей с авторами. Последние два года стали выпускать каталог лучших произведений на русском, английском и немецком языках. Это своего рода рекомендации издательствам и библиотекам, попытка обратить их внимание на эти имена. На наш взгляд, они достойны того, чтобы их печатали и читали. Однако результаты этой работы пока не слишком впечатляют.

– В прошлом году прошёл десятый юбилейный Форум молодых писателей в Липках. Можно уже подвести некоторые итоги. Расскажите о том, что, на ваш взгляд, удалось сделать за это время. Можно ли сказать, что форум нашёл оптимальные формы? Или предполагается какое-то развитие?

– Формы работы с молодёжью устоялись. Хотя у меня это вызывает некоторое сожаление, потому что всякий застой имеет отрицательные последствия. Радует, что мы расширяем охват молодых писателей. Приглашаем литераторов из стран СНГ. До 25–30 мест на форуме постоянно оставляем для иностранцев. Ещё меня радует, что именно через нас молодые люди находят друг друга, общаются как вживую, так и через Интернет. Обсуждают свои произведения. То есть образуется некое микросообщество.

Многие ребята получают самые разные, в том числе и зарубежные премии. Я только успеваю писать им поздравительные открытки то в Лондон, то в Варшаву. По своему отцу-писателю я знаю, как важно общение для творческого человека.

Тревожит, что в своих работах молодые писатели боятся касаться темы состояния нашего общества. Ощущается некая такая неуверенность в оценках происходящего. Власть всё время меняется. И это сказывается на произведениях молодых. В основном идёт мелкотемье, если не считать войны в Чечне. Как раз эта тема получила очень сильное отражение в литературе как русской, так и чеченской. И та, и другая стороны по-своему увидели и описали те трагические события. Кстати, наши молодые писатели, которые сами воевали в Чечне, сильно критиковали роман Владимира Маканина «Асан».

Но есть, конечно, и несколько молодых писателей, которые не боятся поднимать злободневные проблемы. Ирина Мамаева глубоко проникла в жизнь современной деревни. Роман Сенчин написал роман «Елтышевы».

В последние годы мы всё больше внимания уделяем современной детской литературе, проводим специальные семинары в литературных музеях-заповедниках. В этом году состоится встреча в Карабихе, связанная с 190-летием Николая Некрасова.

Кроме того, пытаемся соединять детских писателей с аниматорами, которые жалуются на то, что они испытывают нехватку сценариев.

– Ваш фонд много уделяет внимания работе с молодыми писателями из республик Северного Кавказа. С чем это связано?

– Да, несколько лет назад я принял решение проводить отдельные семинары молодых северокавказских писателей. Это произошло после того, как наш фонд совместно с журналом «Дружба народов» провёл круглый стол в Железноводске, где собрались писатели региона. Мы тогда поняли, что там литературный процесс практически отсутствует. К тому же в некоторых республиках просто перестали писать на русском языке. В первую очередь в Чечне и Ингушетии. Сегодня произведения авторов из этих республик приходится переводить на русский язык, чтобы ознакомить с ними хотя бы жителей соседних республик. Меня очень беспокоило и то, что на Кавказе вообще не было слышно голосов интеллигенции. Там говорили политики, военные, но не писатели. В последние годы что-то стало меняться.

– Можно ли сказать, что молодые писатели из Чечни принципиально отличаются от своих коллег из других краёв России?

– Да, их проза более возмужавшая, что ли. Может быть, потому, что они прошли через войну.

– Нет ли у вас ощущения, что они отделяют или даже противопоставляют себя остальным россиянам?

– Они, может быть, хотели бы себя не отделять, но мы, наше общество, сами их отделяем. Однако они понимают, что та работа, которую ведёт наш фонд, помогает россиянам познакомиться с бытом и культурой их народов. На XIV национальной выставке-ярмарке «Книги России» мы организовали специальный стенд, посвящённый литературе северокавказских республик, провели много круглых столов, встреч. Всё это вызвало большой интерес посетителей.

Я видел, что ребята из республик были поражены таким вниманием к ним.

– Сергей Александрович, я был участником восьмого Форума молодых писателей, и у меня сложилось впечатление, что там культивируются в основном, скажем так, либеральные ценности. Не кажется ли вам, что молодые люди должны получать более объективную картину о сегодняшнем состоянии общественной мысли?

– Крен в либерализм, безусловно, есть. Хотя накануне очередного форума мы всегда собираемся с редакторами «толстых» литературных журналов, и я спрашиваю их мнения, кого пригласить. Большинство из тех, кого нам рекомендовали, мы звали. В прошлом году по просьбе журнала «Москва» на форуме побывал Владимир Личутин. И хотя не все дослушали его до конца, те, кто остался в зале, были очень довольны. Несколько раз я безуспешно звал Валентина Распутина.

Что касается взглядов наших экономических экспертов, то они выражают стратегию развития нашего государства последние двадцать лет.

Конечно, не очень хорошо вышло с фильмом «Россия 88», затрагивающим проблемы национализма в России. Но с другой стороны, он вывел нас на очень важный разговор о национальной политике, о том, что сегодня злободневно для многих. Кто-то стоит на позиции, что надо спасать русских, кто-то считает, что русских нельзя отделять от остальных народов. И я разделяю вторую точку зрения. Если мы начнём делить людей по политическим, религиозным и национальным признакам, мы никогда не добьёмся порядка в стране.

– Есть ли у вас планы, которые до сих пор не удалось реализовать?

– Мне кажется, мы недостаточно работаем в регионах. К сожалению, у многих глав наших субъектов Федерации нет понимания, что наша работа нужна им самим. А ведь важно, чтобы молодые писатели не срывались с мест, не переезжали в Москву, что повсеместно происходит. Это ведь противоестественно, если наша культура будет сосредоточена в одном месте.

Мы и прежде уделяли особое внимание провинциалам, издавали в основном их книги. Мне кажется, презентации этих книг надо проводить не только в Москве, но и там, где живут сами авторы. Это важно для самоощущения молодых талантов. Да и книги лучше расходятся именно там, на местах. Однако пока у меня банально не хватает денег на такие мероприятия. За последнее время всё очень сильно подорожало. Если первый форум я провёл за один миллион рублей, то теперь приходится платить в шесть раз больше. Впрочем, я не теряю надежды найти спонсоров на региональные проекты, которые, на мой взгляд, дадут новый импульс нашей работе.

Беседу вёл Алексей ПОЛУБОТА

Спрашивайте в книжных магазинах новую серию издательства «АСТ’Астрель» «Юрий Поляков представляет лучшую прозу из портфеля «Литературной газеты».

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Панорама

Юрий ВАСИЛЬЕВ: «Владение залом – это почти что владение миром»

МОСКОВСКИЙ  

  ВЕСТНИК

Узнав о смерти своего любимого артиста, блистательного Жерара Филипа, Юра Васильев отправился из родного Новосибирска в Москву. Поступать в театральный. В тот год конкурс в Щукинское училище был 287 человек на место. Но он прорвался. С тех пор так он прорывается всю жизнь – вот уже тридцать пять лет.

– Юрий Борисович, что отличает вас нынешнего, признанного, любимого публикой актёра, от неофита, делавшего свои первые шаги по сцене такого театра?

– Меня сегодняшнего от меня тогдашнего отличает... время. Оно формирует актёра, что-то добавляя или, наоборот, отнимая у его личности. И не только по части собственно мастерства. Мне посчастливилось работать в Театре сатиры в эпоху его расцвета. Когда костры жгли по ночам, чтобы не замёрзнуть в очереди к кассе, которая откроется только утром. Когда у метро можно было встретить человека с табличкой «Куплю билет в Театр сатиры за любые деньги». В театре нашем тогда работали сплошь звёзды. Не в ширпотребном, а в подлинном значении этого слова. Потому и стремление занять своё место в этом блистательном созвездии было тогда для меня главным. Но есть и ещё одно принципиальное отличие. Я тогдашний ещё не прожил, не пережил всех тех потерь, которые за минувшие годы прошли по сердцу. Их было слишком много…

– Быть принятым в Сатиру многие сочли бы за счастье, но у каждой медали есть оборотная сторона. Наверняка были моменты, когда хотелось уйти из театра?

– Мне часто говорят, что я не в свой театр попал и в другом жизнь у меня сложилась бы совсем иначе. Да, наверное, иначе. «Пресс» Андрея Александровича Миронова был очень тяжёл. Он продолжал давить на меня спустя много лет после того, как его не стало. По правде говоря, я не так давно от него избавился. Даже Валентин Николаевич Плучек, не стесняясь, говорил, что я пришёл в театр «под Миронова».

– Сравнения были неизбежны?

– Конечно, ведь у нас было много общего, хотя близкими друзьями мы с ним не были. Наши отношения, скорее, можно назвать братскими. Мне многое в нём импонировало: невероятная работоспособность, стремление всё время поднимать заданную планку. Он верил, что со временем из меня что-то получится. Уже после его смерти мне сказали, что иногда он признавался: никого в театре не боюсь, а вот этого – опасаюсь; он, если захочет, всех перепоёт, перепляшет, переиграет. Я не хотел никаких сравнений, я всегда хотел быть Васильевым. Поэтому я отказался от всех ролей, которые мне могли достаться как бы «по наследству». Так что, хоть временами и накатывало на меня желание уйти из театра, я прошёл здесь такую школу, и жизненную и творческую, которую мало какой из театров может дать артисту.

– Во всяком случае, у вас хватило терпения дождаться своего часа!

– Кто-то мощно начинает, а потом сникает, кто-то, наоборот, ждёт своего часа очень долго. У драматурга Алёшина в «Восемнадцатом верблюде» есть фраза, которая мне очень нравится: «Удача проплывает мимо, и да не пропустит её тот, кто к ней готов». Не однажды Валентин Николаевич «охладевал» ко мне, «влюбляясь» в других актёров, потом снова возвращался. Так произошло и в конце его жизни, когда он дал мне возможность поставить «Секретарш» как режиссёру. Несмотря ни на что, театру я оставался верен. Даже кино ушло на второй план надолго.

– И не жалко было?

– Поначалу – нет, потом в какой-то момент стало жалко, а вскоре кинематограф вдруг исчез как таковой. Самая мощная, с моей точки зрения, работа, которая, увы, так и осталась недооценённой, – «Козлёнок в молоке» по пьесе Юрия Полякова. Роль Духова была для меня настолько личностной, настолько попала во время, которое я ощущал своим… Мне вообще в кино везло: я играл очень разные роли – от алкоголиков до следователей Интерпола.

– Актёры тяжело переживают времена простоев. Как с ними справлялись вы?

– Я никогда не сидел без дела. Возникла пауза – пошёл преподавать в Щукинское училище с подачи Юрия Васильевича Катина-Ярцева. Потом в ГИТИС перешёл на отделение эстрады: два курса выпустил, сейчас третий набираю. Благо меня воспринимают как человека, который на эстраде что-то может: я пел с Варгузовой и с самой Шмыгой. Много работал на радио, где моими партнёрами были Табаков, Пельтцер, Самойлов. С такими актёрами работать – великое счастье. Одним словом, есть во мне такая неуёмная непоседливость. Всё время хочется делать то, чего не делал раньше…

– Например, создать свой театр…

– И это тоже. Свой театр – это желание выйти за рамки родной Сатиры. Есть вещи, которые здесь поставить невозможно. Например – Коэльо. Я искал современный материал. В первую очередь потому, что хотел увидеть на спектакле молодёжь. Они не умеют ценить каждый день жизни, а на такой истории, как «Вероника решает умереть», можно этому поучиться. Безверие сегодня владеет многими, в первую очередь молодыми, вот мне и захотелось напомнить им простую истину: если ты веришь в свою мечту, вся вселенная начинает тебе помогать.

– Первая премьера в вашем театре тоже была очень жизнеутверждающей.

– Да, пьеса Виктора Добросоцкого «Продавец игрушек». Простой, в чём-то даже наивный спектакль. Но как зрители его смотрят!.. Человеку нужны простые, искренние, светлые истории. Он ищет надежду и радуется, когда находит её.

– Но театр – организм, жизнеспособность которого поддерживать крайне сложно. Как живёте?

– Пока помощи нет – на энтузиазме. И на кредитах. Правда, появилась надежда получить спонсорскую поддержку. Как вы понимаете, коммерческую аренду мы, конечно же, платить не можем. Я благодарен моим коллегам за самоотверженность. У нас сложилась потрясающая команда. И главное – нам поверил зритель. Бог свидетель – я не собираюсь на этом деньги делать. Это не коммерческий театр.

– У такого театра есть преимущества по сравнению с репертуарным, который по природе своей достаточно инертен?

– Мне кажется, что трансформация театра неизбежна. Времена такие, что необходимо взять всё лучшее от репертуарного театра и от антрепризы и синтезировать нечто жизнеспособное. Плоха ведь не антреприза как принцип театральной деятельности, а её чрезмерная коммерциализация. Сегодня трудно содержать труппу в 80 человек, из которых только 25–30 активно заняты в репертуаре.

– Но как быть с теми, кто театру отдал жизнь?

– Не вина их, а беда, что государство не в состоянии обеспечить им достойную старость. К сожалению, любые преобразования проходят через человеческие судьбы. Но я имел в виду не столько ветеранов, сколько тех, кто ещё полон сил, но не может реализовать себя в репертуарном театре.

– А это уже проблема медийности: публика в большинстве случаев идёт смотреть живьём тех, кого она видела вчера в телевизоре.

– Я тоже приглашаю медийных актёров, потому что не могу брать других. Решить эту проблему, что называется, «в лоб» не получится. Самореализация для актёра во все времена была самым больным вопросом. И каждый отвечает на него только сам. Раньше народ, между прочим, тоже валом валил в театр смотреть на тех, кого полюбил по кино.

– Вы сказали, что любите ввязываться в то, что ещё не делали. А страшно не бывает?

– Бывает, я же нормальный человек. Иногда думаю: ну и зачем я в это влез, играл бы в театре свои две-три роли. Но всё искупается невероятной радостью преодоления. Я Стрелец, упёртый донельзя, и сибиряк к тому же.

– Попробовать свои силы в кинорежиссуре тоже из упёртости решили?

– Хочу узнать – сумею или нет. У Андрея Александровича была любимая фраза: талант – это умение увлечь себя на поставленную задачу. Я сумел увлечь себя и группу на эту историю. Сейчас снимают только о том, что жизнь – дерьмо. Но если так, то жить бессмысленно! Я с этим не согласен. Я не стремлюсь взойти на некий киноолимп. Я испытываю себя. Получится – отлично, нет – пойму, что я этого делать не умею. Но ведь узнать, на что я способен, я смогу, только когда попробую. Это не будет великий фильм, и я это понимаю. Это не будет Феллини. И не надо! Я хотел снять своё кино. И всё.

– И рискнули Пьера Ришара на главную роль пригласить?

– Ну, это была не совсем моя идея. Меня к ней Витя Добросоцкий подтолкнул, мы ведь решили «Продавца игрушек» экранизировать. Поначалу волновался: это же Ришар, что я там ему буду режиссировать! Потом успокоился: он тоже человек, профессионал, что-то я ему предложу, что-то он мне. Я хотел уйти от чистой комедии. Он всегда играл весёлых идеалистов, мне захотелось предложить ему трагическую роль. Его это увлекло.

– И как вам кинопроцесс со стороны режиссёрского стула?

– Мы ни одного съёмочного дня не отменили, хотя снимали и на Красной площади, и в Историческом музее, и во Внукове, который ради съёмок не закроешь. Я никогда не стесняюсь говорить, что чего-то не знаю. Сразу сказал группе, что без их помощи мне не обойтись, хотя они мне в сыновья годились. И никаких отдельных вагончиков у меня не было: мороз, он для всех мороз. Ребята увидели, как я сам через несколько дней во всё это выгрался, и мы стали командой. Одним словом, мне была дана возможность попробовать – я ею и воспользовался. А что получилось, судить будут зрители.

– И всё-таки театр остаётся в вашей жизни главным. Чем он вам сегодня интересен?

– Он всегда был мне интересен тем, что давал возможность говорить со зрителем о том, что его сегодня волнует. К сожалению, сейчас таких случаев всё меньше из-за отсутствия достойной современной драматургии. Люди разучились слушать, вникать в суть взаимоотношений. Всем правит экшен, губя и театр, и кинематограф. Движение не требует душевных и мыслительных затрат. Кино на экшене существовать может, пусть и в суррогатном виде, театр – нет. И не нужно говорить, что публике думающий театр не нужен. Это неправда! Они приходят на «Веронику» и слушают, затаив дыхание. Людям хочется видеть искренние чувства. А мы уродуем и чувства, и язык, с помощью которого пытаемся их передать. Мой герой в «продавце игрушек» говорит о том, что волнует меня самого. Люди знакомятся по Интернету, объясняются в любви по мобильному телефону, превращаются в примитивных животных, у которых ничего не осталось, кроме первобытных инстинктов. Женщина свергнута с пьедестала богини. Мир становится публичным домом, блошиным рынком, где всё продаётся и покупается и ничто не стоит дорого. Каждый раз, когда я произношу со сцены этот монолог, думаю: вот сейчас будет шквал, освищут вчистую. Но всегда стоит гробовая тишина. Молодые мои партнёры говорят: Юрий Борисович, а что нам после этого играть? С залом надо искать общий язык и можно его найти, если выбрать верную интонацию. Не надо всех считать быдлом. Героиня «Вероники» становится личностью, когда ей открываются сложные чувства, когда ею овладевает страх за другого – не за себя. Вот этого почти нет в нашей жизни. На мой взгляд, сегодня современной можно считать только ту драматургию, которая заставляет слушать слово. Которая противостоит распаду. Нельзя загонять человека в тупик!

– Чем можно тронуть сегодняшнего зрителя, отравленного цинизмом, насаждаемым всем строем нашей жизни?

– Всё просто – на сцене должны быть живые люди, а не карикатуры. Должен присутствовать юмор не аншлаговского пошиба. От этого непритязательного ширпотреба тоже можно устать и захотеть чего-то настоящего. Ну не будут сегодня ходить на спектакль, если он не трогает. Мы недавно сыграли «Хомо эректус» в двухсотый раз. Сегодня, мне кажется, это самый сатировский спектакль, потому что там есть мощный социальный подтекст, точные психологические характеристики. И нет окончательного вердикта, который обжалованию не подлежит.

– Одни театр уже похоронили, другие считают, что этот кризис минует, надо просто пережить его. А вы что по этому поводу думаете?

– Минует ли кризис, зависит от нас самих. То, что сегодня выдаётся за новаторство, я 30 лет назад видел за границей. До нас всё докатывается с опозданием, но мы привыкли перед этим расстилаться. За рубежом как раз нашу школу ценят. Штайн привёз «Три сестры», там офицеры у самовара сидят, чай пьют, на три голоса русскую песню поют… И сердце замирает. Когда начинают превращать классических персонажей в лесбиянок, гомосексуалистов, наркоманов, это ведь всё в угоду конъюнктуре, а не из стремления понять человеческую природу. Хотите перенести ситуацию «Вишнёвого сада» в сегодняшний день – сядьте и напишите современную пьесу. Не трогайте классику только ради того, чтобы вывернуть её наизнанку. Да и с современной жизнью поосторожнее: владение залом – это почти что владение миром. Не нужно уродовать ни то, ни другое.

Беседу вела Виктория ПЕШКОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Многоязыкая лира России

Не бойся северных ветров

ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА

Мало кто знаком с современной литературой Ямала. Но она существует и развивается. Сегодня мы беседуем с поэтом, руководителем Надымского литературного объединения Людмилой Ефремовой.

– Людмила Георгиевна, расскажите о литобъединении «Надым» – как всё начиналось?

– Всё начиналось в далёких семидесятых… Кто в первых рядах ехал на Север? Ну, конечно же, энергичные романтики и авантюристы со всей большой страны. Ехали, чтобы проверить себя на прочность, потягаться с неустроенностью кочевого быта строителей и газовиков. А теперь Надым – ухоженный аккуратный город на 50 тысяч жителей и смотрится на полотне Ямала, как комфортабельный мини-мегаполис. И вполне объяснимо, что именно тогда, тридцать лет назад, группу единомышленников объединило желание «посостязаться» и в литературном творчестве. Тем и сюжетов – хоть отбавляй! Трудовые вахты, бурная жизнь «общаг», суровая природа Севера…

Так и родилось Надымское литературное объединение, а коротко – НЛО. Его первыми руководителями и создателями стали Альфред Гольд и Анатолий Алексеев – поэты и журналисты. И вот уже двадцать лет в стенах Дома культуры газовиков «Прометей» литературное объединение возглавляет автор этих строк. Немало одарённых авторов разных национальностей, возрастов и профессий прошло через НЛО… Готовится очередной выпуск альманаха «Окно на Север». Благодаря спонсорской помощи администрации Надыма и Надымского района, ООО «Газпром добыча Надым», различных организаций вышло более восьмидесяти книг. Особая благодарность Департаменту информации и общественных связей ЯНАО, по заказу которого в издательствах Салехарда, Тюмени и Екатеринбурга регулярно издаются книги поэтов и прозаиков литературного объединения.

Храня лучшие традиции, заложенные патриархами в 80-х, «Надым» и сегодня пополняется свежими силами.

– Что происходит в мире современной литературы Ямала? На каких языках пишут его авторы?

– Сложно говорить о современной литературе Ямала в целом. Возможно, потому, что попытки создать свою писательскую организацию так и не увенчались успехом. В начале девяностых координирующим литературным центром округа было лит­объединение под руководством петербургской поэтессы и переводчицы Лидии Гладкой.

В конце девяностых писатель Юрий Афанасьев, родившийся на ямальской земле в посёлке Питляр, создал в Салехарде общественную организацию «Литератор Ямала». Возглавил он и альманах «Обская радуга». Затем наш надымский поэт Юрий Басков, уроженец Тюмени, приложил немало сил, чтобы вдохнуть жизнь в Ямальское отделение СП России. Но что-то опять не срослось…

Во многом солидарен со мной надымский писатель Махмут Абдулин (псевдоним – Габдель Махмут):

«Мир современной литературы ЯНАО можно охарактеризовать одним словом: «стихийность». ЯНАО остаётся единственным субъектом РФ, где до сих пор нет своего первичного отделения Союза писателей. Отсюда неуправляемость, безоглядность литературного процесса. Что я имею в виду под словом «неуправляемость»? В открытом письме губернатору ЯНАО через «ЛитРоссию» Юрий Басков в своё время сказал, что литература – дело государственное! Любой писатель, учитель литературы, любой интеллигентный гражданин России подписался бы под этими словами!»

Идею объединить пишущих, насколько это возможно, воплощают на своих страницах общественно-политический, историко-культурный журнал «Ямальский меридиан» и народный журнал «Северяне», в котором альманах «Обская радуга» выходит теперь приложением, как литературная гостиная. Собственно, благодаря этим изданиям и знакомишься с новыми именами и новинками литературы. Особенно популярна «Горенка книгочеев», собирающая на своих встречах уренгойских поэтов, художников и музыкантов.

За годы освоения Севера выросла и состоялась литература промышленных городов, и это далеко не «попутный газ». Как птица, как разная лесная живность идёт следом за человеком в места, ранее не пригодные для жизни, так продолжается и литература. Мы наполняем и дополняем друг друга, мы любим землю, которая волею судьбы стала для нас второй Родиной.

Если же говорить о том, на каком языке пишут представители коренных национальностей, то в основном – на русском.

Несколько лет назад НЛОшники простились с замечательным художником и поэтом – Пашей Нядонги. Увы, он не знал родного ненецкого языка и писал стихи на русском. Наш новый автор из посёлка Кутопьюган Никита Анагуричи также пишет на русском. Не нуждается в переводчике и творчество Нины Ядне, Надежды Салиндер.

– Что, на ваш взгляд, нужно предпринять для поддержания истончившихся в постсоветский период национальных литературных взаимосвязей?

– Наверное, не буду оригинальной, если скажу, что в первую очередь нужно реанимировать всероссийские семинары писателей, возродить переводческую школу, выделив на это специальные средства, наладить систему книгораспространения и предъявить более жёсткие требования к профессиональным издательствам, где рукопись перед выходом в свет будет проходить редакционную подготовку. Важно, чтобы книжные магазины наполнились достойными во всех отношениях книгами, а не масскультом в ярких обложках. И может, тогда наш потенциальный читатель начнёт уважать писательский труд не меньше, чем любой другой. Ведь сейчас за перо берутся все кому не лень, считая, что работа со словом по плечу любому мало-мальски грамотному человеку. А если он ещё и при деньгах… То «галлюцинации в мозгу голодном…», вычитала как-то я под обложкой в одном из опусов новорождённого «поэта» из нашей глубинки, заполнят всё литературное пространство от Ямала до Москвы.

Беседу вела Светлана ХРОМОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Многоязыкая лира России

Поэзия Ямала

«Я вспомню город за полярным кругом…»

Алевтина СЕРЖАНТОВА

***                                                                                                                                                  

Север. Зима. Сибирь.

День, темнотой распятый.

И ледяной мизгирь

Вяжет канву заката.

Тонкая вязь письма.

Вашим раздумьям внемлю.

Север. Сибирь. Зима.

Ночь покрывает землю.

Что нам дано? Ответ

Знает лишь тот, кто отмерил

Мне – этот хмурый рассвет,

Зиму, Сибирь и Север.

Юрий БАСКОВ

***                                                                                                                                                      

Заметённые тропки,

снеговая завеса…

Я люблю эти сопки,

заселённые лесом.

Там сбежит по уклону

да в болотину канет –

захоронится солнце,

как монета в кармане.

Лишь взойдёт от ночлега

март, скучая по свету,

разбросает по снегу

золотые монеты.

Я смотрю на монеты

и от радости плачу,

потому что на свете

нет поэта богаче.

Александр УЛЬРИХ

***                                                                                                                                                       

Последние метры «бетонки»

Под тяжестью скатов согреты…

Лихие продолжены гонки

По северной части планеты.

Качается зеркалом воздух,

И выхлопы вьются густые.

Короткий прокуренный отдых,

И в путь – по морозной пустыне!

Плывём по заснеженной сини,

Покой вековой нарушая.

Урчат монотонно машины,

И трасса, как змейка, кривая.

Немодна на зимнике спешка,

Но только зевать невозможно:

То мирно приветствует вешка,

То лёд где-то треснет тревожно.

Но радует небо закатом,

Разлитым по первому сорту!

Мороз, будто острым булатом,

Подрежет черту горизонта.

Над нами играют зарницы.

И мы, прикуривши от спички,

Полярного круга границу

Пересекаем привычно…

Наталья МАСАЛЬСКАЯ

Предзимье                                                                                                                                          

Осенние слёзы струятся с небес.

Свинцовые воды, потерянный лес

Безропотно долю свою принимают –

Иной не дано, и они засыпают.

Но так незаметно, неуловимо:

И чувства, и страсти –

                              всё мимо и мимо!

Берёзки без листьев,

лишь чёрные ветки.

Под ними брусники несобранной метки.

И даже пушистые ёлки примолкли –

Их тоже зелёные лапки намокли.

Лишь выгнули, хвастаясь,

стройные спинки,

В рубинах своих молодые рябинки.

Кончается радость – кончается горе:

Небесная грусть успокоилась вскоре.

В ладошку упала хрустальная капля

Последней слезою в конце октября.

За тучами прячется белая цапля

И снежные пёрышки чистит не зря…

Ирина СТЕЦИВ

***                                                                                                                                                       

Затопила бабушка печку

В деревянной избушке у речки,

Замело позёмкой крылечко,

Там, где бьётся родное сердечко.

Не видать огонька у соседей,

В дверь избушки скребутся медведи,

Да луна, как монета из меди,

Долгой ночью со звёздами бредит.

Но не ладит старушка со снами,

Спозаранку гремит чугунами,

Вьётся дым из трубы над домами –

И запахло в избушке блинами!

В воскресенье не вышло, так в среду

Я к бабуле в деревню приеду –

Рассказать ей про радости-беды,

Угощений любимых отведать.

За столом деревянно-былинным

Хорошо, словно в сказке старинной!

Кисть для масла – из перьев куриных.

Глядь, и нет уж блинов половины…

Затопила бабушка печку

Там, на небе. Отсюда далече.

Обмелела у домика речка,

Заросла и тропинка к крылечку…

Валерий КОТОВ

(1957–2008)

***                                                                                                                                                        

Когда я стану стар и одинок,

Я вспомню город за полярным кругом,

Где  белая ромашковая вьюга

Гуляет по обочинам дорог.

Где в тесноте бревенчатых дворов,

В компании деревьев-коротышек

Клубится праздник четырёх ветров,

Как потасовка четырёх мальчишек.

Я вспомню голоса Большой реки,

Ленивую походку пароходов,

Меня опять научат моряки

Ценить по-настоящему свободу.

И никогда не угадаешь ты,

Что я всем сердцем,

Немощным и старым,

Переселился в город, где цветы

Белеют вдоль дощатых тротуаров.

Сергей ГУДКОВ

***                                                                                                                                                          

Стая клином пролетела,

Покидая отчий край…

В  колыбельной мама пела:

«Птицу зря не убивай…»

Только я не слушал песни.

Не пошёл мне впрок урок,

Браконьерски и без чести

Нажимая на курок,

Выбивал я птиц из клина,

Не задумавшись, греша,

Что в полёте лебедином

Может жить моя душа…

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Многоязыкая лира России

Введение в чудеса тундры

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Наталия Цимбалистенко. Ямал литературный. От мифологии до постмодернизма . – М.: Луч, 2010. – 128 с. – 500 экз.

Эта небольшая книжка – удивительно ёмкая литературная визитная карточка одного из самых интересных и в то же время малоизвестных регионов России. Долгое время он пребывал в статусе дальней окраины нашей державы, где малочисленное коренное население вело свою традиционную жизнь, которой со стороны мало кто интересовался. Затем полуостров попал в категорию «мест не столь отдалённых», куда власти предержащие ссылали неугодных – начиная от разжигателей революционного пожара и кончая раскулаченным российским крестьянством. И уже в наше время Ямал – во многом благодаря добываемой там нефти – регион резко возросших материальных возможностей.

Автор книги анализирует литературное бытие современного Ямала как продукт сложнейшего синтеза различных процессов. Вот, например, приведённое Наталией Цимбалистенко суждение писательницы Елены Сусой; рождённая в тундре, представитель коренного населения Ямала, собиратель фольклора, высокообразованный человек и «остепенённый» учёный, она пишет: «Ведь действительно, у нас на Севере, в тундре, нет гор, скал, окаменевших отвесных склонов, где могли бы создаваться и сохраняться записи-разговоры путников, как в наскальной письменности. Может быть, и творили нечто подобное на снегу, в сугробах, на льду… но солнце и вешние воды стирали это бесследно… Поэтому я всё больше убеждаюсь, что росписи-рисунки ненецкой женщины на одежде, обуви – уникальная своеобразная письменность – узорная, многоголосая, рассказывающая о прошлом и настоящем нашего края.

Естественно, иное восприятие мира было у писателя Юрия Афанасьева, родившегося в семье раскулаченных крестьян, иное оно у Леонида Нетребо, уроженца Ташкента, энергетика по образованию, приехавшего на Север в начале 1980-х годов.

Удачно выбрана структура книги. Вслед за основным корпусом, состоящим из нескольких глав, даётся чрезвычайно полезное приложение: литературные объединения Ямало-Ненецкого автономного округа и литераторы Ямала (краткие библиографические справки).

Нельзя не сказать и об авторе кни­ги. Наталия Цим­балистенко родилась в Воронеже, по образованию филолог, темой её кандидатской диссертации было творчество Александра Вампилова, докторской – «Специфика мироощущения коренных народов Северо-Запада Сибири в литературном освещении». На Ямале она живёт с 1998 года, а до того преподавала в разных университетах, в том числе в Ханойском и Бейрутском.

В рецензиях положено указывать на недостатки книги. В данном случае вызывает сожаление тираж. Пятисот экземпляров для этого издания явно недостаточно…

Юрий БАРАНОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Многоязыкая лира России

Проза Ямала

Фуфаечка

Вадим ГРИЦЕНКО

Было это в тот год, когда Валерка Окотэтто вернулся из армии, а по оле­неводческим бригадам начали выдавать cнегоходы.

Расставался молодой парень с гостившим в Яр-Сале родным дядькой, который в обеденное время отбывал на просчёт оленей в Порцы-Яху. А это же – важнейшее мероприятие. Имеется в виду, разумеется, просчёт оленей. Потому немного на дорожку выпили. Тем более что путь не совсем близкий, шестьдесят с лишним километров.

И говорит Валерка дядьке:

– Давай провожу тебя немного, а между делом и новый «Буран» обкатаю.

– Поехали!

Валерка тогдашней осенью носил коротенькую фуфаечку без воротника. Сейчас таких фуфаечек уже нет, а тогда ему выдали, как и всем остальным грузчикам на убойно-холодильном комплексе. Там такая кацавейка была в самый раз, потому что до двух десятков машин в день олениной грузить приходилось – не потей, только поворачивайся. При среднем весе туши в тридцать кило умудрялись грузчики на одни весы сложить больше тонны. Профи!

Короче говоря, в рабочей фуфаечке и обуви на микропорке поехал Валерка снегоходом дядьку провожать. На дворе – конец октября. Погода солнечная. Не холодно. Так что решил с собой Валерка сани не брать и даже капот «бурановский» дома оставил. Чтобы двигатель не перегрелся.

Через пять вёрст остановились на том месте, где все ярсалинцы любят тормозиться и меж собой место это так и называют – «остановочный пункт». Выпили. В душе и природе было тепло и хорошо. А коли так, то зачем домой торопиться?

Решились ещё на десяток километров. Дядька на своём снегоходе впереди. Проехали. Стали. Отметили мелочь – потерян валеркин шарф. Хрен с ним! Опять выпили.

– Давай до самой фактории провожу тебя, чего уж там?

– Давай!

Между тем любящих родственников развезло. И, как всегда, не вовремя.

Во-первых, начиналась метель. Во-вторых, уже темнело, а вместе с капотом дома осталась и фара. При этом задний фонарь дядькиного «Бурана» увидеть было невозможно, потому что и не было его, разбит. Вместо него имелся кусок белого целлофана, который в метель и трезвым не разглядишь. В какой-то момент он и растаял незаметно в серой мгле вместе с расслабившимся и беспечно давившим на газ дядькой.

В общем, очнулся Валерка в неизвестной ему долине речки, среди жидкого, убогого, забитого вечной мерзлотой и арктическими ветрами редколесья, которое и редколесьем-то не назовёшь – полторы палки. До ломоты окоченела оголившаяся под коротенькой фуфаечкой поясница. Это было в-третьих.

Где находится дорога – Валерка уже не догадывался. Окутывала мгла. С трудом работающим мозгом он понимал одно важное: если потерялся – не дёргайся. Если хочешь, чтоб тебя нашли, пережди на месте. К тому же убийственно хотелось спать. Потому ярсалинец положил «Буран» на бок, снял сиденье и примостился на нём с заветренной стороны. Как собака.

Но спать было невозможно, холодно. Десять минут дрёмы менялись двадцатью минутами топтанья и попыток согреться. Между тем одёжка, главным элементом которой была грузчицкая фуфаечка, промокла и остыла. Мокрый снег валил, не переставая, уже несколько часов. Потом задуло с другой стороны, и под утро температура упала до нормального мороза. По закону природы сырая одежда заледенела и превратилась в панцирь.

Спать Валерка не мог, потому что коченел. Снег налетал вместе с порывистым ветром, и от этого бича Севера защищена была только голова, на которой сидела ушанка из песца. Всё остальное нещадно мёрзло. Сопротивляясь стуже, организм дрожал в таком напряжении, что заболел брюшной пресс. Давным-давно заледенели ноги в микропорке и под тонкими носочками. Много раз за ночь Валерка отходил от снегохода, пытаясь всё же найти дорогу. Но скоро возвращался, боясь в темноте потерять «Буран» и с ним последнюю надежду, а равно – свою жизнь.

Среди всяких других неприятностей Валерке в голову лезла мысль, что, наверное, никто до сих пор толком не описал, что такое замерзать.

Светало. Светало так медленно, что временами парень сомневался в этом процессе. Но всё-таки светало. В очередной раз взгромоздившись на снегоход, Валерка, как ему показалось, увидел на горизонте чум. Или что-то похожее на чум. Какое-то пятнышко. Да, ему показалось, что там было какое-то пятнышко!

«Если это пятно окажется деревом, я его выкорчую», – со злой иронией подумал заблудившийся, хотя чувствовал, что энергии не остаётся ни на что.

Завести «Буран» Валерка не смог. И тогда плохо гнущимися, немыми ногами он пошёл.

Через километр пути встретилась глубокая ложбинка речушки, где снега, несмотря на самое начало зимы, уже намело по пояс. Её форсирование отняло почти все силы. Выбравшись из ложбинки наверх, Валерка увидел потерянную вчера дорогу. А впереди действительно темнел чум. Но до него оставалось ещё версты две. Мела ровная, ленивая, равнодушная метель, не спеша выдувая и вылизывая из деревенеющего путника последние силы. Валеркины мысли шевелились также плохо, как и ноги.

Вот чум уже почти рядом. Видны две нарты и почти полностью занесённая снегом кучка дров. Собак нет. Наверняка они там за толстыми, тёплыми нюками1 греются, глядя на очаг, или дремлют, не обращая внимания на возню хозяйки и редкое хныканье ребёнка в люльке. Ветер снаружи и потрескивание печи делают Валеркино движение для оленегонных лаек неслышным.

За сотню шагов до чума ноги вдруг отказали, и Валерка упал, как подкошенный. Ощущение было абсолютно новым. Поскольку до жилища было уже рукой подать, и страх замёрзнуть исчез, Валерке стало даже любопытно: что за ерунда?!

Он встал, но снова упал, не сумев сделать даже шага. «Что ж, – вяло подумалось, – поползу, как тот лётчик из школьной хрестоматии». Догрёб до входа. На мертвецки побелевших запястьях снег уже не таял. Поднял голову. Из трубы над чумом струился дымок. Заползать было стыдно. Поэтому, опираясь на спасительную меховую стену, неимоверными усилиями встал. Откинул оледеневший нюк и, не удержавшись, рухнул внутрь.

Вскочили и заголосили лежавшие у входа собаки. Ошарашенные хозяева застыли с блюдцами утреннего чая. Внезапное Валеркино появление-падение из пурги, да ещё в таком виде, в коротенькой фуфаечке, стало шоком.

Стыдно было Валерке за свою беспомощность, но даже «здрасьте» не мог он вымолвить. Вместо этого из глотки доносилось что-то слабо шипящее. Как он ни старался.

* * *

То был чум Няданы Худи. Семья сидела в оцепенении, пока сам хозяин не опомнился и не мотнул головой. Женщины бросились к Валерке, пытаясь расстегнуть фуфаечку, но это было невозможно. Тогда пуговицы отлетели под лезвием ножа, и одёжка, сдвинутая с плеч, упала, глухо стукнув о доски. Рукавицы, когда-то сшитые из тонкого байкового одеяла, а теперь превращённые в два куска льда, были положены к самой печи и затрещали под напором её жара. Кое-как снятые джинсы поставили у входа.

Хозяйство Худи в тот день не должно было находиться на этом месте, просто Нядана, закончив просчёт своих оленей в Порцы-Яхе, решил начать перекочёвку в сторону Яр-Сале для забойки на двое суток раньше запланированного. Это и спасло Валерке жизнь.

После горячего чая и мяса путник откинулся на подушки, затянулся сигаретой и отключился. Хозяин, послюнив палец, притушил огонёк. Так, через несколько часов, в этой же позе Валерка и проснулся с цигаркой в зубах. Горела керосиновая лампа. У чума стояли запряжённые нарты.

Заново попив чая, поехали искать «Буран» и нашли быстро. Пока думали, что делать дальше, послышался шум мотора, и из вечереющей мути появился на снегоходе Валеркин дядька. С восклицаниями «Живой! Живой! Живой!» он кинулся к племяннику, а племянник с хрипом и шипением: «Сволочь! Ты меня бросил!» – схватился за хорей2. Конечно, Валерка шутил.

Оказывается, дядька всю ночь, не сомкнув глаз, проколесил в поисках, и ещё на тот момент в Порцы-Яхе уже стояло наготове несколько упряжек в помощь.

Валерка заново обрёл голос только через пару месяцев, когда наконец-то выбрал время сломавшийся свой «Буран» притащить в посёлок. Мужики тогда шутили: «Ты нашёл голос там, где потерял». «Хорошо, что потерял только его», – думает с тех пор Валерка, вспоминает свою пижонскую фуфаечку и без малицы в тундру больше не суётся.

1 нюк – покрытие чума, зимой – из оленьих шкур.

2 хорей – шест для управления оленями.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Общество

Прокурорская «крыша»

ПРАВО

Как и почему свили под ней свои гнёзда махровые уголовники

Криминальный бизнес сподобился на прорыв. Реальный и конкретный. Скандальную огласку получила так называемая прокурорская преступная группировка (поразительная по непривычному словосочетанию формулировка, не правда ли?). Напомним: блюстители закона из Подмосковья (то есть прокурорские работники) обвиняются в «крышевании» подпольного игорного бизнеса в 15 городах. В списке уже десяток подозреваемых, и он не окончательный.

Ну а если окинуть взглядом другой список… Так и не раскрыты громкие убийства священника Александра Меня, Влада Листьева, Дмитрия Холодова. Лишь спустя пять лет арестован, как заявлено, убийца Анны Политковской, однако заказчик неизвестен. То же относится к более давнему убийству Галины Старовойтовой. Не удалось прокурорам доказать вину Владимира Квачкова в покушении на Анатолия Чубайса, суд его оправдал. А уголовное дело заместителя Минфина Сергея Сторчака и до суда не дошло: длившееся больше трёх лет, оно прекращено за отсутствием события преступления…

Получается, что прокуратура, охранитель законности, в действительности подрывает правовые устои?

Об этом мы попросили высказаться двух известных юристов: Леонида Прошкина и Сергея Пашина.

Леонид Прошкин, адвокат, в «советском прошлом» следователь по особо важным делам Прокуратуры СССР, раскрывший множество громких преступлений:

«В нынешнюю прокуратуру я бы работать не пошёл»

активе было немало дел, имевших широкий общественный резонанс. И это ведомство мне, конечно, очень близко. Но, к сожалению, нынешнее – далеко не то, что было. Я имею в виду и советское время, и первые годы новой России. А сейчас я навряд ли пошёл бы работать в прокуратуру. В такую, какая она сейчас.

– А почему?

– В силу разных причин. Начиная с того, что оттуда едва ли не изгнано такое понятие, как порядочность. Сходит на нет главное, для чего, собственно, и была когда-то создана российская прокуратура: законность превыше всего. Факты мздоимства, конечно, и раньше случались, но коррумпированной до такой страшной степени, как сейчас, прокуратура не была. Мне говорили: чтобы устроиться следователем в Москве, нужно выложить 50 тысяч долларов…

Другая важная причина: прежде прокуратура имела больше полномочий.

– Начиная со следственного аппарата, которого её лишили?

– Да, считаю это одной из самых больших ошибок, которые допущены руководством страны в отношении правоохранительных органов. Убрав из прокуратуры следствие, по ней нанесли серьёзный удар. Удар по полномочиям, по авторитету ведомства и по его возможностям. Ведь оно потеряло существенную долю властных функций.

– И это плохо?

– Ну а вы как думаете! Ведь фактически прокуратура стала беззубой, утратив право возбуждать дела, проводить следственные действия. Что сейчас может прокурор? Написать представление. А если оно будет проигнорировано, тогда что? Обжаловать в суде. И будет эта тяжба длиться бесконечно, да с неясным исходом. Делать из Фемиды паиньку у нас хорошо научились…

Вот дано прокуратуре поручение бороться с нелегальным игровым бизнесом. Скажите, пожалуйста, а как бороться? Я, например, плохо себе представляю. Да, прокуроры могут писать указивки в МВД, указивки в Следственный комитет, впрочем, последний вправе отнестись к ним так, как сочтёт нужным. На своё усмотрение… Вот, допустим, узнал прокурор, что в его городе существует подпольное казино. И оно под крышей местной полиции. И что дальше?.. Раньше возбудил бы уголовное дело, дал поручение следователю. А сейчас у него руки связаны.

– И потому с отчаяния договаривается с полицией, чтобы и его взяли в долю. Это я о подмосковной прокурорской группировке, которая сейчас у всех на слуху.

– Да, и Следственному комитету, который её разоблачил, генпрокуратура поначалу создавала активные помехи. Стыд и позор, ей-богу…

Я думаю, что хотя, может, и оправданно создание независимого СК, но всё же и в прокуратуре какое-то следствие нужно было сохранить.

Допущена и другая не менее ужасная ошибка: прокуратуру лишили надзора за следствием. Сохранён лишь надзор за дознанием, за оперативно-разыскной деятельностью. И полномочия прокурора по уголовным делам сводятся к утверждению обвинительного заключения.

– Но ведь тоже важная, ответственная функция?

– В том-то и беда. Поясню. Дела сейчас расследуются подолгу – и несколько месяцев, и полтора, и два года… Потом прокурору приносят то, что наработано, для утверждения обвинительного заключения. А до этого он понятия не имеет, что и как расследовалось. Реального, текущего надзора за делами теперь ведь нет. А изучить требуется, допустим, 50 томов уголовного дела, срок же отводится ничтожный. Кроме того, нужно ещё прочитать обвинительное заключение, а это тоже не один лист. Вот недавно прокуратура Западного округа Москвы утверждала обвинительное заключение, которое в полтора раза больше, чем само уголовное дело. Три тысячи с лишним листов! Ну невозможно с этим досконально ознакомиться, вникнуть, осмыслить в считаные дни.

Поэтому и вынуждены прокуроры давать зелёный свет обвинению, даже не будучи уверенными, что поступают правильно. В результате у нас многие оказываются за решёткой, хотя их вина не доказана.

– У прокуроров, как известно, ещё отняли право арестовывать подозреваемых. Теперь это исключительное полномочие суда. Тоже ошибка?

– Конечно! И очень серьёзная. А потом ещё вышло решение Конституционного суда о том, что судьи, избирая меру пресечения, не имеют права вдаваться в доказанность вины… Судья не может себе позволить поинтересоваться, насколько весомы доводы стражей порядка. Доказательства вины – это, мол, сфера полномочий суда первой инстанции. И, арестовывая человека, судья смотрит только на формальные основания. Тем ли лицом вынесено постановление, согласовано ли во всех инстанциях и предусматривает ли вот эта самая статья, которая ему предъявлена, меру наказания свыше двух лет…

В то время как раньше прокурор, прежде чем арестовать, поставив «колотушку» – то есть свою печать, чаще всего допрашивал человека. И в результате нередко отказывал в аресте.

– Леонид Георгиевич, я верно понял? Вы считаете, что, с одной стороны, прокуратура сплошь и рядом не справляется с тем, к чему обязывает законодательство. В силу объективных и субъективных причин. А с другой – само законодательство, выдав прокуратуре усечённый набор полномочий, обусловливает её несостоятельность?

– Да, именно так. Необходимо расширить круг её функций и, значит, полномочий. Чтобы не была беззубой.

– Но вас и сейчас возмущает беспрецедентная коррумпированность прокуратуры. Что же будет, когда она ещё и зубастой станет?!

– Увы, эта болезнь приняла у нас в стране всеобщий, массовый характер. Сплошная коррупция. Сплошная власть денег. Включая и всю правоохранительную сферу, не только прокуратуру. Я вам могу сказать как адвокат, что взяточничеством промышляют и эмвэдэшники, и фээсбэшники, и налоговики, и таможенники, и борцы с наркоманией… А чему тут удивляться? Если тяжёлой болезнью поражено общество в целом, то есть весь организм, откуда в нём взяться здоровому органу?.. Той же болезнью

Сергей Пашин, член Независимого экспертно-правового совета, профессор НИУ «Высшая школа экономики», кандидат юридических наук, заслуженный юрист РФ:

«Под видом реформы проводится контрреформа»

– Прокуратура растеряла сейчас многие свои полномочия и многие возможности. Это связано главным образом с вычленением Следственного комитета и, кроме того, с утратой влияния на следствие вообще. Однако ни к чему хорошему это не привело. Скорее, наоборот…

– Сергей Анатольевич, но именно вы – как один из авторов концепции судебно-правовой реформы – долгие годы ратовали за то, чтобы предельно урезать полномочия прокуратуры. В одном из интервью нашей газете вы говорили, что с 1722 года, когда появилось это ведомство, оно неизменно – от Петра до Сталина, от генсеков до президентов России – отличалось верноподданническим лакейством, всегда готовым пренебречь правом и моралью. Что как раз и обеспечивалось широчайшими возможностями, даже от судов прокуратура легко добивалась нужного приговора. Мол, такого монстра, вознесённого над всеми ветвями власти, нет ни в одном нормальном государстве. И вот свершилось, разве не так?

– Весь вопрос в том, чем это заменено. Следственный аппарат остался в МВД, остался в ФСБ, появился в Федеральной службе по контролю за оборотом наркотиков, и была создана такая же пирамидальная структура Следственного комитета. То есть следственные функции, отнятые у прокуратуры, перешли к органам, которые вписаны в вертикаль власти.

– Поясните, пожалуйста.

– Ну вот, скажем, Следственный комитет пронизывает все административно-территориальные единицы страны, он является органом централизованным, иерархизированным, действует из Москвы до самых до окраин. Трудноуправляемая структура и потому малоэффективная. Да и как-то не соответствует идее федеративного государства. Более того, этот орган военизированный. В прокуратуре хотя бы следователей называли юристами – 1-го класса, 2-го класса, советниками, а теперь их называют по-военному. Капитан юстиции в Следственном комитете! Такое вообще противопоказано. Военизация – это самое плохое, что может быть в следственных органах.

– Потому что главным становится не закон, а приказ начальника, командира?

– Естественно. Ну а в целом многие пороки, которые отличали прокуратуру, не перестали существовать, а просто пересажены.

– А какова структура следственных органов на просвещённом Западе?

– Да по-разному. Допустим, если государство имеет несколько полиций, то в каждой из них есть полицейские инвестигейторы – расследователи и дознаватели. Есть чиновники, скажем, Федерального бюро расследований. Они занимаются федеральными преступлениями, в том числе на территории штатов. В соответствии с чётко очерченной компетенцией. Мафия, терроризм, наркотрафик и прочее.

А местными делами, в том числе, кстати, и убийствами (если они не совершены на федеральном объекте), занимаются местные следственные органы. И отчитываются они не перед вышестоящими инстанциями, вплоть до столичных, а перед населением. То есть перед теми, кого напрямую затрагивают грабежи, насилие, убийства, взяточничество и так далее. А иначе говоря, перед избирателями, которым решать, кто у них будет, скажем, шерифом.

Вот и в России, я полагаю, необходимо было реформировать следствие по такому же принципу. Создав на местах свой следственный аппарат, не зависимый ни от каких вертикалей. Для этого надо внести поправки в Конституцию, поскольку сейчас уголовное законодательство находится в исключительном ведении Российской Федерации.

А у нас от одной пирамиды – следственного аппарата прокуратуры – отпочковалась другая – Следственный комитет. При этом прежние пирамиды – главным образом следственный аппарат МВД – остались нетронутыми. Как бы их там теперь ни называли, ни перетасовывали. Но по сути это всё то же самое.

– Вы сказали, обращаясь к опыту других стран с «несколькими полициями», что в этих силовых структурах нет своих следователей, а есть инвестигейторы…

– Именно. И у нас, я считаю, должен быть не просто самостоятельный, но единый СК. Что было прописано и в той самой концепции судебно-правовой реформы, в разработке которой я принимал участие. То есть нужно упразднить следственные аппараты в МВД, ФСБ и ФСКН. И право вести расследование по всем уголовным делам отдать Следственному комитету. Остальным органам вполне достаточно иметь оперативно-разыскные подразделения, может быть, ещё и право производить неотложные следственные действия в течение краткого срока (5–10 суток) до передачи дела следователю. Однако повторю ещё раз: единство федерального СК не подразумевает вторжение в компетенцию местных следственных органов.

А насчёт полномочий прокуратуры добавлю: общий надзор тоже не нужен. Он отпадает за ненадобностью, если ущемлённый в своём гражданском достоинстве человек имеет реальный доступ к правосудию. Российская прокуратура в перспективе должна сохранить единственную функцию – уголовное преследование обвиняемых в суде.

– Итак, получается, что целый набор старых пороков в правоохранительной сфере не исчез, а просто сменил место прописки? Заброшенные расследования, в том числе громких дел, развалы дел в суде за слабостью обвинительных материалов и, наоборот, немотивированные или неадекватные наказания, чрезмерно суровые осуждения?..

– Да. Включая ещё и избирательность правосудия. За аналогичные деяния одних всем известных лиц оно карает, а других не замечает в упор. И те продолжают жить как ни в чём не бывало на глазах у всей страны. Это означает, что система разделения властей – это абстракция. А фактически речь идёт о системе разделения влияний между различными кланами. То есть это не государственное устройство. Скорее, такое полубандитское. И понятно, почему правосудие не востребовано. Суд вынужден заверять своей гербовой печатью решения, принятые политиками.

– Получилось, что мы от темы прокуратуры перешли к ситуации в судебно-правовой системе в целом. Значит, реформа, частью которой были и преобразования в прокуратуре, буксует?

– Под её видом проводится контрреформа. Вот, скажем, сравнительно с советскими временами у нас удвоилось число оправдательных приговоров. То есть доросло до… 0,8%. Всего лишь! А в Европе, между прочим, этот показатель составляет 10–15%.

И дело не только в прокуроре, который утверждает обвинительное заключение, прежде чем оно поступит в суд. Как и прежде, судьи солидарны с прокурорами. И это означает, что в случае, когда человека надо оправдывать, его не оправдывают, а мягко наказывают.

Что же касается оправдательных приговоров, то в основном их выносят в мировых судах и в судах присяжных. У которых под разными предлогами изымают куски компетенции. Разумеется, меняя для этого законы. Что лишний раз подтверждает фиктивно-демонстративный характер реформы. Кстати, прокуратура очень не любит дел в суде присяжных. И один из любимых вопросов прокуроров выглядит так: доказательств виновности человека нет, как бы убедить присяжных осудить его?

Например, в 2008 году суд присяжных лишили возможности рассматривать дела, связанные с терроризмом, диверсиями, массовыми беспорядками, изменой, шпионажем… А потом передали преступления против правосудия на рассмотрение в районные суды, где нет присяжных и давно уже нет народных заседателей.

Словом, всё вроде бы реформируется, но так, чтобы основные механизмы реформы свести на нет, лишить её демократических ориентиров.

– И что, никаких реальных предпосылок для исправления ситуации?

– Проблема в политической воле. Власть желает перемен, но таких, чтобы оставалось ручное управление, в том числе в правовой сфере. Ну и соответственно прокуратура, Следственный комитет – всё это приводные ремешки такого управления.

Причём я вполне допускаю, что власть в своих действиях базируется на самых благородных соображениях. Мол, выпустишь вожжи из рук, и всё разобьют, всё рухнет. А это ведь значит, что нет доверия к народу. Уповают исключительно на административные рычаги. И на дымовые завесы, на создание красивых, благопристойных фасадов… Вот так.

Беседовал Владимир ГРУДСКИЙ

Примечание. То, что случилось с прокуратурой в процессе её реформирования, не может не беспокоить. Но так ли уж правы уважаемые юристы, чьё мнение мы представляем сегодня, в своих суждениях, полностью перечёркивающих значение этой правоохранительной структуры? Приглашаем всех, кто так или иначе сталкивался с работой и работниками прокуратуры, продолжить этот злободневный разговор. Наш электронный адрес: gam@lgz 21 .ru

Отдел «Общество»

Общество

На перекрёстке эмоций

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Далай-лама, Пол Экман. Мудрость Востока и Запада. Психология равновесия. – СПб.: Питер, 2011. – 304 с.: ил. – (Серия «Сам себе психолог»).

Что есть сострадание: неконтролируемая эмоция или реакция хорошо воспитанного человека? Кто более нуждается в прощении – тот, кто прощает, или тот, кто раскаивается? Можно ли справиться со своим гневом и нужно ли?

Вопросы вечные, каждый думающий человек рано или поздно сталкивается с ними и отвечает для себя сам. Но, решая непростые задачки, которые чуть ли не ежедневно подкидывает жизнь, так нужны иногда совет и поддержка, опора…

Книгу «Мудрость Востока и Запада. Психология равновесия» трудно, практически невозможно прочитать в один заход, особенно неспециалисту в вопросах психологии и философии. Ведь нашими собеседниками становятся не просто люди с богатейшим жизненным и профессиональным опытом, но и выразители двух на первый взгляд полярных представлений о мире – восточном и западном.

Выразитель тысячелетней духовной традиции, лидер нации в изгнании, человек, обладающий чуть ли не божественным статусом в глазах жителей Тибета, наиболее известный из ныне живущих поборник идеи ненасилия Далай-лама в течение трёх дней, а точнее, сорока часов беседовал со знаменитым психологом, профессором медицинского факультета Калифорнийского университета, автором многих книг, посвящённых изучению эмоций, Полом Экманом. Обоим – за семьдесят, оба посвятили жизнь изучению и служению нравственным законам жизни. Им есть что сказать друг другу и нам, читателям. Тем более что, несмотря на все различия между Востоком и Западом, как утверждает Пол Экман, «мы обнаружили важную общую основу в наших воззрениях. Мы оба привержены идее о необходимости уменьшения человеческих страданий, обладаем большим любопытством и убеждены в том, что мы должны учиться друг у друга».

«Однажды, во время встречи с учёными, мы пришли к выводу, что сильное сострадание, бесконечное сострадание – это эмоция».

«Различие между эмоциями и состраданием состоит в том, что эмоции не требуют развития, они даны нам природой и являются частью нас самих. Но сострадание, распространяющееся не только на членов нашей семьи, необходимо воспитывать и развивать. Природа даёт нам лишь стартовый импульс».

«Добровольным является воспитание сострадания. Но после того как сострадание у вас выработано, когда вы видите страдающего человека, вы просто не можете игнорировать этого несчастного. Ваше сострадание проявляется в виде непроизвольного желания помочь облегчить чужие страдания».

«Как только вы достигли высокого состояния сострадания, вы больше не имеете выбора – выбора в смысле возможности проявить сострадание к одному человеку и не проявить к другому».

Это лишь несколько цитат из разговора, в которых я намеренно не проставила авторство, чтобы дать возможность читателю увидеть, насколько позиции Востока и Запада действительно близки при подробном и профессиональном разговоре.

Очень рекомендую купить эту книгу и пользоваться ею как словарём. У обычного читателя вряд ли возникнет потребность единовременно узнать все накопленные человечеством знания и размышления о гневе, презрении, требовательности, невосприимчивости, теории конструктивных и деструктивных эмоций… Но свериться с вековой мудростью, собранной на 300 страницах, в каждом отдельном случае не помешает… Ведь, к примеру, множество взрослых впадают сейчас в панику, потом – в истерику, а потом – в отчаяние, видя, что их дети, каждый в отдельности, да и целое новое поколение, не обладают способностью к сопереживанию. Они ставят крест на ребёнке и целом поколении, не подозревая, скольких бед можно было бы избежать, понимая, что сострадание – воспитываемое, а не врождённое чувство и винить в его отсутствии нужно не природу, не детей, а прежде всего самих себя.

Наталья ГОЛУБЬ

Общество

Новинки в издательстве «Эксмо»

В преддверии лета в издательстве «Эксмо» вышли три книги Марии Метлицкой «Наша маленькая жизнь», «То, что сильнее» и «Машкино счастье».

Так бывает: читаешь книгу и слышишь голос автора, его интонации, и кажется, что знаешь, как выглядит этот человек, даже если никогда его не видел. Он словно становится твоим другом, близким человеком, которому можно поплакать в жилетку, рассказать о своих горестях и неурядицах и услышать слова, которые станут той соломинкой, за которую хватается утопающий. Книги Марии Метлицкой – из тех немногих, что становятся любимыми, из тех, что не хочется закрывать.

И ещё очень важно, что истории, которые рассказывает Мария, словно взяты из жизни – настолько сильно в них ощущение достоверности, реальности происходящего.

Вот героиня наблюдает за шумным семейством соседей по даче и недоумевает: как может мать одного ребёнка любить, а другого даже не замечать. И как получилось, что дочь, которую боготворили, выросла чёрствой и неблагодарной, а сын, не слышавший ни одного ласкового слова, готов был ради матери на всё.

Перевернём страницу – и вот следующая история. Героиня провожает любимого в аэропорту. Она твёрдо знает, что они никогда не увидятся – на дворе 80-е, из эмиграции нет пути назад. Её отчаянию нет предела. Жизнь, кажется, разрушилась. Спустя много лет они встречаются. Можно ли склеить разбитую чашу? А главное – нужно ли?

Или вот живёт себе одиноко маленькая, аккуратненькая старушка. Каждый день в старой, пожелтевшей от времени каракулевой шубе идёт в сквер кормить голубей. Но в прошлом у этой безобидной старушки есть история, которую Мария Метлицкая рассказывает так увлекательно, что читатель то плачет, то смеётся, то замирает в напряжении. И оказывается, что старушка – вовсе не «положительный герой», как пишут в школьных сочинениях. Но автор не приглашает нас клеймить и обличать. Человека необходимо прежде всего понять и тогда, возможно, получится его простить. «Я объясняю для себя поступок человека, чтобы принять то, что он сделал, – говорит Мария Метлицкая. – Какой-то поступок, непонятный для меня, я бы раньше однозначно осудила и даже не вникала. А с годами пришло понимание необходимости влезть в шкуру этого человека. Я подумаю и, скорее всего, найду ему оправдание. Попытаюсь понять его действия, его поступок. Так как я человек эмоциональный и горячий, сначала я скажу «нет». А потом найду оправдание. Но это точно пришло с годами, это не моя натура».

Рассказы и повести Марии Метлицкой нельзя читать на бегу – это чтение неторопливое, в своё удовольствие. Её книги надо брать в руки, когда хочется остановиться в суматохе повседневных дел, подумать о том, что происходит в собственной душе.

Лучше всех об этом сказала Виктория Токарева: «Эта книга помогает осмысливать жизнь. Любое творчество – это самовыражение. Художник выражает свою сущность. Мария Метлицкая – качественный человек, и всё, что выходит из-под её пера, – качественно и нравственно».

К этим словам трудно что-либо добавить, да и вряд ли нужно. Скажем лишь, что книги Метлицкой помогают не только осмысливать, но и выстраивать жизнь, находить ответы на вопросы, которые рано или поздно возникают у каждого из нас.

Человек

Брошенный дом

TERRA INCOGNITA*

Из деревенского дневника

ЧЕЛОВЕК В СЕРОМ

Я увидел его в полдень, когда улица была тиха и пуста: громкоголосая ребятня, оседлав велосипеды, умчалась на реку, а взрослое население сморил послеобеденный сон. Человек в поношенном пиджачке серовато-пыльного цвета, с тяжёлой (судя по оттянутой руке) хозяйственной сумкой шёл, зорко осматриваясь, – пристальный взгляд металлически взблёскивал из-под приплюснутой кепки. Замедлил шаг у брошенного дома Саши Четвертакова, чей труп прошлой весной возник под Владимиром, на пригородной свалке, из-под стаявшего снега. Окна заколочены, крыша зияет провалом – подломилась, не выдержав зимой тяжести оледеневшего снега.

Человек в сером осмотрел дверь с навесным замком и, убедившись, что некогда шумный дом, привечавший любителей крепкой выпивки, действительно необитаем, двинулся дальше. Он шёл, не останавливаясь, мимо домов, у ворот которых высились кучи гравия и пирамиды досок – здесь хозяева затевали строительство терраски или пристройки, а такие его, видимо, не интересовали.

Остановился он у полуоткрытой покосившейся калитки, вросшей углом в землю. Ещё раз осмотрелся и негромко кашлянул. Шевельнулась занавеска распахнутого окна. Скрипнула дверь. Заспанный мужичонка, воровато оглядываясь, ринулся к калитке. Предательски звякнула сумка в руках человека в сером, когда он извлекал из неё бутылку. На звяк снова качнулась занавеска, и пронзительный женский голос огласил улицу ругательствами, обещавшими обоим – и продавцу палёного спиртного, и его покупателю – «праздник со слезами на глазах». Но сделка не прервалась: покупатель, расплатившись, торопливо упаковал бутылку в карман широких штанов и шустрой иноходью направился мимо крыльца, в дальний угол двора, к бревенчатой бане, где он запирался, спасаясь от скорой на расправу крупнотелой супруги.

А человек в сером продолжил свой поход по деревенской улице, осматривая окрестности из-под приплюснутой кепки острым взглядом опытного охотника.

УДАЧЛИВЫЙ КОЛЯН

Прошёл по деревне слух – плотва клюёт. И – лещи. А Коляну будто бы попался килограммовый жерех – на блесну. Встречаю удачливого рыбачка в толпе у автолавки, выспрашиваю подробности. Он, чернявый, щупловатый, похожий на нашкодившего подростка, уводит блудливый взгляд в сторону. Улыбается. Объясняет: не жереха, а окуня, правда, крупного, и не на блесну, а на червя. Ну прихвастнул чуть-чуть, деревня же окончательно всё извратила. Сегодня к вечеру пойдёт на реку опять, зовёт присоединиться. И, понизив голос, просит взаймы тридцатник:

– Завтра отдам. Или отработаю. Воды из ключика принести?

Верить всему, что Колян говорит, нельзя, хотя бы потому, что он сам себе не всегда верит. Как-то взял сотню, подрядившись в наше отсутствие окосить траву у задней калитки. Приезжаем, а трава – чуть не в наш рост. Говорю: ты же обещал! Смотрит честными глазами, недоумённо мотая нечёсаной головой:

– Не было такого. Вам, наверное, – кивок в сторону третьего дома, – Толик хотел скосить. Да забыл.

Но что он знает наверняка, так это места, где действительно есть рыба. Оставляет там с десяток донок на ночь, маскирует, забрасывая травой, чтоб никто не поживился. Утром же непременно на какой-нибудь то ли сом сидит, то ли судак. Дачники свежую рыбу берут не торгуясь, поэтому летняя жизнь Коляна полна весёлого азарта. Но и в знойные (или в очень дождливые) дни бесклёвья, когда бесполезно предлагать рыбе самую изысканную насадку, он не унывает. В ближнем лесу ему известны ягодные места. Там, отмахиваясь от комарья, он набирает ведро черники, она, по его словам, у дачников «идёт влёт», за очень хорошие деньги.

А вот поздней осенью и зимой жить ему становится скучновато: работа есть, но только на «пьяной канаве» – так здесь называют небольшой деревообрабатывающий комбинат километрах в семи от нашей деревни, где можно без докучливого бумажного оформления устроиться на неделю. Или на день. Брёвна ворочать. Или доски таскать. Околачиваются там в основном сизоносые особи, их заработок уходит на опохмел, потому и прозвище у этого места такое непритязательное.

Ближе к вечеру Колян и в самом деле заходит. Беру удочки, идём с ним через заднюю калитку на реку. Пересекаем поле, желтеющее поспевшими овсами, спускаемся по крутой тропе, через дубовую рощу, к речке – она синеет сквозь ветви, манит неудержимо. Колян, знаток здешних мест, идёт впереди подпрыгивающей иноходью – то ли отбившийся от дома парнишка, то ли мужичонка, усохший от недоедания. Спрашиваю, сколько ему лет. Молчит, подсчитывает, что ли? Сообщает наконец через паузу: тридцать четыре. И что, интересуюсь, в такие годы никакой специальности? Обижается.

– Я и так всё умею. Например, трактор или машину водить.

– Чего ж не водишь?

– На права надо сдать, а я паспорт потерял. Восемь лет назад.

– И как же ты без паспорта? Голосовать-то ходил?

– Ни разу. А зачем? Всё равно эти, что там, наверху, сделают по-своему.

– Постой, как же без документа. Допустим, поедешь куда, понадобится паспорт показать.

– А зачем ехать, мне здесь нормально. Здесь все знают, что у сестры живу. Она сюда замуж вышла, у неё дети уже выше меня, а я им, выходит, дядя, – смеётся Колян. – Они меня уважают, потому что я ничего не боюсь. Ни грома, ни молнии. Да-да! Раз гроза была, а я на реке, в меня молния как шандарахнет! Упал, полежал в траве, а всё равно жив. Не веришь, что молния? Вот рубец, глянь!

Он расстегнул рубаху – действительно у резко выпирающей ключицы отливал сизым цветом продолговатый шрам от ожога.

– И участковый здешний меня знает.

– Были дела с милицией?

– Да так, одна история.

Рассказывает. Гостил у знакомого в соседней деревне, выпивали, и тот попросил помочь два мешка комбикорма с совхозной фермы к нему в сарай перенести. Сказал, что ему их выписали. А когда выносили, сторож с ружьём их застукал. Приятель убежал, а Коляна сначала в ментовку отправили, потом на год за колючку.

– Ну и как там?

– А что, там интересно. Народ разный, есть с кем поговорить. И кормят три раза в день.

ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ ЛЕЩ

Тропинка вывела нас на высокий берег Клязьмы. Под ним с резким писком клубились стрижи, чертившие над тихой водой мёртвые петли. Они пировали, охотясь за мошкарой, почти невидимой, касаясь белыми брюшками воды, наслаждаясь, наверное, изяществом и свободой своего полёта. И я вспомнил вычитанное где-то, что они могут даже на какой-то миг впадать в сон, совершая эти замысловатые пируэты, а иначе откуда у них столько энергии.

Всё тем же скачущим шагом Колян прошёл к месту, где излука реки вымыла в обрывистом берегу выемку. Там медленным тусклым диском вращался водоворот, таивший под собой омут – обиталище крупных лещей и сонных сомов, и первый же заброс дал поклёвку, я выдернул из воды сверкнувшую на низком солнце плотвичку. За ней вопреки ожиданиям клюнул окунь, за ним – второй, заглотивший крючок так, что пришлось повозиться, и мой сведущий спутник заявил, что раз пришли окуни (они ходят стаей), то плотва и подлещики наверняка уйдут ниже или выше по течению.

Он пошёл ниже, я предпочёл двинуться выше. Там обрывистый берег порос колючим кустарником, но за его кромкой медленное течение свивалось в небольшие водовороты, уходящие вниз, в омут, и я рискнул, послав туда снасть. Гусиный поплавок, упав на воду, почему-то не стал стоймя, а поплыл боком, потом остановился и стал тонуть. Зацеп, предположил я, представив, как буду продираться сквозь колючие кусты, чтобы освободить снасть. Не повезло, подумал, но на всякий случай подсёк. И почувствовал упругую тяжесть, увидев, как пластиковое удилище сгибается в дугу, и понял, что там, на крючке, большая рыба, которую я никогда не смогу вытащить, потому что мы с Коляном, два олуха, не удосужились захватить сачок. И в состоянии предельного отчаяния я рванул треснувшее удилище на себя. И увидел, как из воды вывернулась сверкающая на солнце рыбина, как она описывает дугу, минуя колючие заросли, как падает к моим ногам в сухую, звенящую траву и лупит её влажным хвостом, распугивая брызнувших из-под него кузнечиков. Это был лещ, широкий, как тарелка, легкомысленный лещ, кормившийся у самого берега, на мелководье.

Подержав его в руках, Колян сказал: «Хорошая рыбка». И закинул свою снасть туда же. Но клёва не было. И там, где вращался над омутом медленный диск водоворота, поплавки лишь повторяли его движение. Мы решили сменить место, пошли дальше, миновали уцелевшую на обрывистом берегу сосну, чьи корни подмыло апрельское половодье, и за ней наткнулись на рыбака, неподвижно сидевшего на глинистом выступе, у самой воды.

Это был Володя Большаков, когда-то работавший слесарем-наладчиком на здешнем молочно-товарном комплексе, массивный человек немолодых уже лет, медлительный и всегда очень серьёзный. Все наши «деревенские» годы моё семейство регулярно наведывалось к нему, точнее, к его жене Тоне – за яйцами, творогом и огородной зеленью, потому что у них полон двор кур, грядки всё лето в буйной растительности, теплица в действии почти круглый год, и держали они до недавнего времени корову.

Здороваемся. Располагаемся шагах в десяти. Но клёва и здесь нет. Непоседливый Колян, подхватив удочку, пошёл по берегу дальше, а я присел рядом с Большаковым. У него воткнуты в берег короткие удилища донок с колокольчиками, не подающими признаков жизни. Спрашиваю:

– На сомов нацелился? Насадка-то какая?

– Их любимая – лягушки, да что-то пока не хотят. Они ближе к ночи брать начинают.

– Дома-то как дела? Помидоры астраханские созрели?

– Налились. Скажи своим, пусть заходят, Тоня рада будет.

– А корову-то зачем свели? – интересуюсь. – Столько народу к Тоне за творогом ходило…

– Невыгодно, – после паузы отвечает Володя. И ещё подумав, добавляет: – Вот и наш коровий комплекс в Заречном в конце концов закроют.

– Это почему же?

Вздыхает. Втолковывает, как нерадивому ученику:

– Знаешь, почём себестоимость одного литра нашего молока? В несколько раз дороже заграничного порошка, из которого сейчас молоко делают! Понял? Заграница нас молоком залить может!

ПОСЛЕДНЯЯ КОРОВА

Я знаю, он уволился с комплекса сам, никто его не гнал, просто не мог унижаться, получая в кассе четыре тысячи в месяц. Ехать в Москву охранником, как делают здесь многие, не захотел – скучно, а он человек рукастый, ему дело реальное подавай. И жена Тоня у него заводная – затеяла делать домашний сыр да на рынок в райцентр возить.

Но в конце концов и это оказалось невыгодным. Устроился Большаков на маленькую фабричку, изготовляющую владимирские сувениры, это в нескольких километрах от деревни, а хозяйство своё стал постепенно сокращать, начав с коровы. Она была предпоследней в нашей деревне, где десять лет назад нанимали пастуха для двадцати двух частных коров. Сейчас осталась последняя, Володи Зайцева, она самостоятельно пасётся, не уходя далеко от дома, часто – прямо на улице, у обочины.

– Ну и куда мы так придём?

– А уже пришли, – мрачно вещает Большаков. – К продовольственной зависимости. Ты подумай: мясо на нефтяные и газовые деньги чёрт-те где покупаем, из самой Аргентины через океан везём! А когда нефть и газ упадут в цене и Аргентина из-за чего-нибудь закапризничает, что, голодать будем?

Возмущённо мотает кудлатой головой.

– Как так можно – самих себя едой не обеспечивать? У нас тут брошенная земля бурьяном зарастает, а народ без работы мается. Деньги в сельское хозяйство надо вкладывать, а не хвастливые башни строить, ну вроде той, что в Питере «Газпром» затеял. И газовые ветки протянуть по всем деревням. Ведь всю Европу газом обеспечили, а российской глубинке – шиш! Всем нашим деревням, что вокруг Копнино, пятнадцать лет назад газ обещали, так ведь и не провели. Это как, нормально?

Опять вздохнул.

– Гибнет деревня. На краешке держится. Скоро совсем станет ненужной, как наша корова.

Низкое солнце уже коснулось горячим краем залежавшейся на горизонте тучки и подожгло её, когда над нами, в прозрачно-синем небе, раздался странный стрекот. Он не был похож ни на звук летящего самолёта, ни на треск вертолётных лопастей.

Стрекот приближался со стороны деревни, словно бы катился по небу. Вот он стал нестерпимо резким, и над кромкой древесных крон возник необычный для здешних мест летательный аппарат – подобие парашюта, похожего на дольку мандариновой корки. Под ним на тросах – кресло с работающим моторчиком, вращающийся сзади пропеллер, в кресле – человек. Он разворачивал «мандариновую корку», опускаясь вниз, облетая речную пойму, рассматривая лес, реку и нас на берегу, потом поднимался вверх, в прозрачно-чистое небо, рисуя в нём круги и восьмёрки. И наконец, сделав прощальный круг, улетел за деревню.

– Там взлётная полоса, – объяснил Володя, – с неё раньше кукурузники взлетали поля опылять. А сейчас богатенькие вот так развлекаются. На это и деньги, и технику находят, вместо того чтоб здешнюю землю спасать. Здесь ведь сейчас половина пахотной земли заброшена!..

Тучка на горизонте, поглотившая солнце, уже пылала разгоревшимся костром. По берегу шёл к нам с прискоком, посвистывая, удачливый Колян, поднимая над головой добычу – крупного, сверкающего влажной чешуёй леща. Плоские его бока отражали тускнеющее пламя заката.

ПОСЛЕ ПОЛУЧКИ

А спустя полгода в Москве я вспомнил подробности этой рыбалки, когда узнал о нелепой гибели Коляна. Осенью, заработав деньжат на «пьяной канаве», он отоварился спиртным у человека в сером и, отмечая получку с друзьями в соседней деревне, доказывая им, что не боится «ни грома, ни молнии», выпил на спор ещё и разбавленную жидкость для стеклоочистителей. После чего пошёл на автобусную остановку.

Там его и обнаружили: он лежал на влажном асфальте, скрючившись так, будто его щуплое тело кто-то долго пытался завязать узлом.

Игорь ГАМАЮНОВ, ВЛАДИМИРСКАЯ ОБЛАСТЬ–МОСКВА

*Второй очерк из цикла TERRA INCOGNITA (Неизведанная земля). Первый, «Уходящие», опубликован в «ЛГ» № 20.

Человек

Опасные отходы

КНИЖНЫЙ  

   РЯД

М. Крутер. Экологически опасные отходы и вещества: криминологическая и уголовно-правовая оценка : Монография. – М.: ЮРКОМПАНИ, 2011. – 226 с. – (Серия «Актуальные юридические исследования»). – 1500 экз.

В Древнем Китае, оказывается, в период правления династии Шан (ХVII в. до н.э.) человек, выбрасывающий мусор на общественную дорогу, карался отрубанием обеих рук. А в первом тысячелетии нашей эры массовые эпидемии поразили египтян, римлян и те народы, которые сбрасывали отходы в источники питьевой воды. В 1234 г. император Фридрих Второй издал закон для Неаполя и Сицилии, в соответствии с которым загрязнение окружающей среды каралось штрафами и принудительными работами. Доктор юридических наук, профессор Марк Соломонович Крутер в монографии «Экологически опасные отходы и вещества: криминологическая и уголовно-правовая оценка», посвящённой проблемам законодательства в области экологии, приводит и другие, не менее поучительные примеры. И неслучайно предисловие к книге написал зампредседателя Комитета по охране здоровья Госдумы академик РАМН С.И. Колесников.

Об экологических преступлениях у нас почему-то принято говорить в последнюю очередь. Ближе к весне в новостные программы включаются «случайные» сюжеты о неубранных горах мусора, подскочившей радиации, отмеченной приборами энтузиастов-наблюдателей, и, наконец, о речках, в которые спустили отходы близлежащие предприятия. Ни о штрафах, ни о каких-либо санкциях в отношении руководителей таких предприятий народ обычно не узнаёт – к чему излишние подробности? Это же не грабёж, коррупция или убийство с особой жестокостью. Поохали и разошлись. Никакой планомерной политики и борьбы с правонарушениями в области экологии рядовой зритель, к сожалению, не замечает. Только въезжая в большой город, начинает почему-то задыхаться и, купаясь в озере, подхватывает какую-нибудь заразу, а на рыбалке всё реже замечает, как поплавок уходит под воду.

Именно поэтому книга М. Крутера, адресованная теоретически только специалистам – юристам и экологам, – на самом деле для всех нас, для широкого читателя. Это одна из самых взвешенных, подробных работ, которая даёт представление современному жителю Земли, и прежде всего России, о том, в какой катастрофической ситуации мы оказались. Что такое опасные отходы (вплоть до цитат из различных словарей), как за рубежом сформулированы основные правовые нормы, касающиеся нарушения экологического баланса, каким образом должны караться эти преступления и почему эта система не налажена в России.

Удивительно, что столь серьёзная, объёмная и исключительно информационная монография написана доступным, не требующим расшифровки специальных терминов стилем. Поэтому очень рекомендую прочитать её всем, чтобы иметь отчётливое представление о том, что в реальности грозит нашим детям, внукам и правнукам, если ситуация не будет исправлена.

Наталья НОМИРОВСКАЯ

Человек

Будни барахольщика

НРАВЫ

Барахолки есть почти в каждом российском городе. У нас в Самаре три «стихийных» ежедневных и Птичий рынок, торговля на котором ведётся только по выходным. Существуют подобные островки свободы и за рубежом. В Германии, например, блошиные рынки перемещаются из городка в городок каждую неделю. По сравнению с нашими заграничные «блошки» выглядят куда более цивильными и продвинутыми, но суть их и контингент продавцов абсолютно такие же.

Среднестатистическая барахолка – это 50–100 продавцов, преимущественно старушек и запойных граждан. Основные товары – бывшие в употреблении одежда, обувь, а также различного рода и назначения железки. Среди этого унылого однообразия попадаются порой и предметы, представляющие антикварный интерес: старый бабушкин фарфор, заводные игрушки довоенных лет, значки, монеты, книги, открытки. Иногда, говорят, встречаются вещи, за которые знающие люди готовы выложить тысячи рублей, а иногда и долларов. Но это всё, скорее, из области мифов.

Завсегдатаи барахолок делятся на несколько групп. Самая многочисленная – это старушки. Но не те, что безропотно толкутся на почте, ожидая выдачи пенсии. Старушки с барахолки не ждут милостей от природы / правительства! Они вытаскивают на улицу всё, припасённое ещё в годы советской власти. Только у них можно купить початый блок сигарет «Стюардесса» родом из 1982 года или новёхонькую шапку-петушок, в которой щеголяло полстраны в 70-х годах прошлого века!

Вторыми идут женщины и мужчины лет пятидесяти. Большинство этих людей на самом деле – частные предприниматели. Торговать «с земли» выгоднее – ни арендной платы, ни налогов. Отдельной строки достойны книжники! Возле их товара постоянно ведутся политико-философские споры и толпятся прилично одетые пожилые люди. И торгуются здесь поприличнее – без крепких выражений и битья оппонентов.

Элита же любой барахолки – это торговцы антиквариатом, «делавары». У них всегда довольно тугие кошельки, обширные связи и постоянные покупатели. Антикварщик не мельтешит, он спокоен и уверен в себе. Я долгое время собирал открытки, поэтому был знаком почти со всеми «делаварами» нашего города. Поэтому один из них, Саша, не очень удивился, когда я попросил его помочь мне «врасти в тему» и на неделю сменить профессию. Он даже не поинтересовался – зачем мне это нужно. А мне просто стало интересно, как живут профессионалы Птичьего рынка. Перебиваются случайными заработками ради чего? Свободы, лёгких денег?

Я долго готовился к своей эпопее. И вот свершилось – в пятницу становлюсь отпускником, в субботу отвожу жену с сыном к её подруге в деревню, а вечером начинаю перерывать квартиру в поисках разных занятных вещиц. В воскресенье, в 7.30 утра, уже на Птичьем рынке.

Было прохладно, но жизнь на «птичке» кипела. Торговцы раскладывали товар на постеленных прямо на землю клеёнках. Это напоминало большую мусорную свалку – однако продавцы были совсем другого мнения. Появился Саша, он прикатил две тележки с сумками и коробками. Десятки фарфоровых статуэток, заботливо завёрнутых в газеты, значки, монеты, брошки и прочая мелочовка. Мой учитель отработанными движениями расставлял всё это на столике. Рядом разложил свой «товар» и я. На площади формата бумаги А4, если быть честным. Штук двадцать значков, десяток монет сомнительной ценности и две модельки «москвича», которые уже лет тридцать пылились у меня дома. Саня скептически оглядел мою экспозицию и указал на модельки:

– По четыре сотни уйдут. Если хочешь, я по триста сейчас возьму… Почин будет.

Я отказался от этого благородного предложения, ведь мне хотелось не столько получить выгоду, сколько окунуться в атмосферу барахолки. Так как покупателей ещё не было, решил пробежаться по рядам торговцев. По словам Саши, такие вот ранние пробежки иногда давали неплохой результат. Действительно, удача улыбнулась мне у первой же бабульки. За 50 рублей я купил у неё целый мешок с игрушками из киндер-сюрпризов. Среди бегемотиков, пингвинов и прочей ерунды я разглядел штук 15 металлических фигурок. Их можно было продать рублей по 30 оптом и по 50–150 в розницу, если попасть на коллекционера. У той же бабули я приобрёл и парочку жестяных гоночных машинок по 20 рублей.

В общем, после этой вылазки я стал беднее на 370 рублей. Но зато моя скромная торговая площадь приобрела уже совсем другой вид! Солдатики из киндер-сюрпризов выстроились в кузове грузовичка времён СССР, значки не помещались в ряды, и пришлось высыпать их кучкой. Настоящим же украшением стали фарфоровый медвежонок и портсигар с первым советским спутником.

Саня высказался о моих приобретениях в целом одобрительно. Не понравились ему лишь жестяные «болиды» и медвежонок.

– «Жесть» никому не нужна, – пояснил он. – У меня дома этих машинок под сотню. Рад даже по 5–10 рублей оптом сдать, но никто не берёт. А медведь этот битый уже года два каждую барахолку продаётся.

– К-к-к-как это битый? – заволновался я. – Н-нормальный мишка…

– Вот, – Саня показал мне трещину с засохшим клеем на медвежьей шее. – Цена ему при самом лучшем раскладе – полтинник. Ты за сколько взял?

– За сто, – упавшим голосом сказал я.

– Значит, теперь владей, – рассмеялся Сашка.

За разговорами мы не заметили, что на рынке стало более людно. Народ, несмотря на ранний час, словно магнитом тянулся к «птичке». Как ни странно – первая продажа с нашего столика была моя. Пятидесятилетний мужчина в хорошей кожаной куртке намётанным взглядом вычленил из всего многообразия портсигар со спутником, не торгуясь, расплатился и был таков.

– С почином, – обрадовался Сашка. – Ты этими купюрами проведи-ка по товару. Примета верная – теперь попрёт!

Пока я проделывал шаманские операции над нашим столом, Саня упорно торговался с какой-то женщиной из-за пары мельхиоровых ложечек. Когда она отошла, восхищённо сказал:

– Вот молодец баба – вцепилась как клещ! Ну и ладно – всё равно я на каждой ложке 80 «рябчиков» поднял.

Я «поднял» на портсигаре 180 рублей, поэтому благоразумно смолчал. К обеду я умудрился сбыть почти всех киндеров, несколько монет и одну модельку. Фарфорового мишку, как и предсказывал Саша, брали, смотрели, но, заметив на шее безобразный шрам, цокали языком и ставили на место.

Поначалу меня это задевало, но потом я пересчитал наличность, скопившуюся в кармане, и успокоился. Целых 1760 супротив 500 утренних. Возможно, мишка с отбитой головой своего рода талисман.

К 15.00, правда, я слегка потратился, так как начался активный «принос». К нашему столику подходили небритые, со стойким запахом перегара личности и доставали из пакетов и сумок разные интересные вещицы. По негласному уговору с Сашей я общался только с теми, кто обращался ко мне лично. Всех прочих окучивал он. Так я стал обладателем чугунной пары Крокодил Гена и Чебурашка, нескольких сломанных механических часов, полкило медных монет СССР и книги «Подруги» 1914 года издания.

Вечером, сведя баланс и вычтя несколько беляшей, кофе и поход в туалет, я подсчитал, что заработал ровно 1120 рублей. Саша «поднял» примерно 4800. Признаюсь честно, меня затянуло. Если раньше я смотрел на барахолки взглядом коллекционера и потребителя, то опыт торговли дал возможность ощутить себя «по ту сторону баррикад». Я осознал, что такое «свобода предпринимательства» в самом что ни на есть чистом виде. Конечно, можно и проиграть, но ведь если повезёт – и выиграть. И самое главное, приобрести, как ни странно, друзей. Кстати, те, кто считает, что блошиные рынки являются прибежищем маргиналов, бомжей и прочего асоциального люда, не совсем правы. Для многих пожилых людей это своеобразный клуб на свежем воздухе, место, где можно пообщаться… ну и, конечно же, заработать определённый довесок к пенсии.

И битого мишку, между прочим, я всё-таки продал. За 120…

Дмитрий КАЩЕЕВ, САМАРА

Портфель "ЛГ"

Русь

Афоризмы и притчи

Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия

Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ

Мой дорогой Читатель!

В 2009 году в издательстве «Художественная литература» вышло семитомное собрание моих сочинений.

С радостью и печалью взирая на эти книги, которым я отдал полвека жизни, я подумал: «А кто будет читать их в наше сонное время крушенья культуры и книги?.. Когда мёртвый компьютер пожирает живую жизнь?.. как вырвавшаяся со дна океана нефть убивает рыб…»

А кто нынче читает Гомера, Данте, Гёте, Гоголя, Пушкина?

Впрочем, великая литература создана не для чтения, как Эверест – не для массового туризма…

В наше мелкое время мелких чувств, мелких судеб, мелких деяний, мелких правителей – и книги должны быть маленькими, чтобы вечно бегущий за призрачными благами сего мира суетный наш современник быстро проглядел книгу и побежал дальше – в пустоту и суету…

И вот я решил извлечь из одинокого моего семитомника некоторые притчи и афоризмы и собрать их в небольшую книгу.

Иногда я чувствовал себя мародёром, выковыривающим изюмины из булки, или феллахом, грабящим Пирамиды Фараонов и вытаскивающим из святых тайных гробниц золотые украшенья…

Но в наши дни, когда грабят целые народы и страны, я всего лишь сорвал несколько цветов из собственного сада, который выращивал более пятидесяти лет…

А потом я вспомнил царя Соломона, Марка Аврелия, Джелаледдина Руми, Паскаля, Ларошфуко, Шопенгауэра, Монтеня, Иоанна Кронштадтского – и решил тихо постучаться, попроситься в это бессмертное Собранье…

Известный критик, прочитав рукопись, сказал: «Вряд ли за всю историю человечества в какой-либо голове родилось столько разнообразных идей и картин… и это заслуга ХХ–ХХI веков с их необъятной возбуждающей информацией…

Мой дорогой Читатель (если Ты есть)!

Я, конечно, не согласен с мнением критика…

А Ты?..

158.

Все дороги на Руси – к Голгофе тайные пути…

Даже когда русский человек ночью, в поле, идёт за водкой – он бредёт на Голгофу…

159.

Россия любит царей, прощает тиранов и не приемлет президентов.

160.

Россия – необъятная равнина, и русский человек – самый одинокий человек на земле в поисках Бога…

И более всех подвержен греху гордыни… ибо самовлюблённо считает, что Господь открывается только ему… в его необъятном русском одиночестве среди неоглядных русских пространств…

Русский человек – сирота пространства…

И потому редко признаёт Учителей… и не почитает отцов…

............................................................................

162.

На Руси правит Царь иль тиран.

И нет иного…

И вот царелюбивый тысячелетний народ убил Царя, и пришёл тиран, и, сам того не чуя, хочет убить, извести народ-изменник, и отомстить ему за смерть Царя!..

Тиран – народоубийца, и велики ярые палачи его…

И тиран уморяет народ, и на его месте строит глухую имперью, как надмогильный камень-мавзолей над прахом Царя…

А бесы демократии уморяют тирана, разрушают империю и на развалинах строят людоедский кишащий базар сатаны…

163.

Русский человек – самый одинокий на земле…

Русские люди перестали любить русских в неисчислимых бедах своих… Свеча Русской Любви истаяла, задохнулась на великих исторических ветрах, войнах, смутах, базарах, торжищах…

Только в монастырях ещё тлеет Она дрожащей лампадкой…

И у Древних Икон трепещет Она… неупиваемая…

Неугасимая!..

Здесь пылает бессмертная русская Свеча Душа…

164.

Русь Русь Ты спала, пила, пианой была, а Твоего Спаса опять распяли…

И была Нощь Алмаза, а стала Ночь Агата…

И была Русь Алмаза, а стала Русь Агата…

И была Русь Спаса, а стала Русь Иуды…

Спасе Спасе, не уходи, не бросай Русь Распятую!..

И что без Тебя Русь?..

Изба-комора сруб без крыши в дождь бескрайний?

Овца-сиротка заблудная в осеннем, топком, псковском поле непролазном?

Гнездо без яйца, птенца таящего?..

Вдова без мужа, млековые вёдра груди безутешно в ночь сливающая, смиряющая?..

Что без Тебя Русь, Спасе?..

Не уходи, не оставляй, помилуй, пощади, прости… Останься на Руси, Спасе, останься…

А без Тебя – сопьётся, собьётся, измельчает муж на Руси, развратится, растлится, растратится жена на Руси, оскудеет, осиротеет, одичает дитя на Руси…

Спасе, помилуй пощади, не уходи…

Останься Спасе…

…А разве могут от болезного дитя уйти отец и матерь…

Спасе… отец и матерь…

165.

Будет Время – и без Христа Жнеца станут дикие травы выше трухлявой избы, выше Церкви Златой, вьппе Руси Святой, вьппе бессмертной души…

И по горящим бурьянам придёт князь мира сего… и не опалит ступни… и седые власы…

166.

Русь, Русь… Сирота…

А без Христа изгладится имя Твоё среди народов…

Русь, Русь…

А без Христа испрашится, затеряется, изникнет язык Твой среди иных народов…

Русь Русь…

И будет без Христа полынь, пырей, лопух, лебеда, марь курчавая, забвенная трава выше избы, коморы, развалюхи прогорклой, рухлой, трухлявой твоей…

Ей ей!.. Ой!..

167.

…Когда я вижу заколоченные избы-коморы заброшенных деревень, мне кажется, что заколотили, забили, заслонили насмерть мои глаза, уши, ноздри…

Заколотили заживо мне рот…

Заколотили насмерть, заживо мне душу русскую мою… гвозди лезут в глаза… режут язык мой…

О, Боже, не те ль эти Гвозди Распятья, что шли в запястья Спасителя… а теперь идут в Русь… в избу последнюю…

Я стал слепой… глухой… немой… при жизни мёртвый… и на сколько веков заколотили избу русскую…

Когда я вижу порушенные плетни, прясла в дикой, победной бурьян-траве, мне больно, остро чудится, что это мои поломанные рёбра лежат и дышат в одичалых травах… болят рёбра мои в травах…

О, Господь! Дай силы в этих мёртвых избах, ставших лепетными травами…

168.

Размахалась смерть косой

Над моею головой…

Ай размахалась, разгулялась, разыгралась…

А мне не жаль головушки моей,

А мне жаль заброшенных полей,

А мне жаль подкошенных церквей,

А мне жаль некошеных лугов,

А мне жаль зарубленных лесов,

А мне жаль сирот да стариков,

А мне жаль блудливых обречённых городов…

Ах, мне не жаль головушки серебряной моей,

А мне жаль упавших оземь деревень,

Где последняя старуха штопает плетень…

А Русь-матушка уходит в сонь-травушку,

А Русь-матушка стала бурьян-сонь-травушка.

А мне не жаль головушки серебряной моей…

Ай, размахалась смерть косой

Над Россией, над Святой,

Ах, размахалась, разыгралась, ай далече

расплескалась,

 разгулялась, раскачалась, разметалась,

раскидалась…

169.

Если ты родился русским на Святой Руси,

То не будет тебе жизни, то не будет тебе

счастья –

Как ни голоси,

И куда ни колеси…

Счастье будет только в небеси…

170.

Над Россией веет дым из ада,

А в Кремле витийствует пастух-волк-лицедей…

Блеет малое православное смирное стадо,

Спасаясь в церковной ограде,

А покорный народ пожирает лукавая

пьяная дымная смерть…

171.

Русь Святая – Тропа Христа земная в Царствие Небесное…

172.

…Здесь ночью бурьян дорастает до звёзд

Здесь жёны и дети пьют водку

Но именно здесь

Пойдёт по водам Иисус Христос

Отринувши смерть как лодку…

173.

Русичи святые!..

У них в крови: иль убивать, иль быть убитыми.

Там в жилах их, в недрах их скачут, вьются, тянутся монголы на кумысных, скуластых, смоляных кобылицах, и бегут пешие ночные, постельные, холёные, хоромные русские, спелые творожные, дебелые, тяжкие, пуховые княжны в алых кумачниках-сарафанах забытых…

Смоляные смятенные, стыдливые кобылицы…

Алые палые на ночных зыбких травах сарафаны…

Сахаристые, мраморные, нагие бегущие княжны…

Их раскосые чада вольны… и алчут войны…

174.

Велика Русь, а правде нет в ней места!

На Руси правда – лишь тропка, а ложь – поле неоглядное….

Но в ненастье да в метель в поле без тропки не обойтись…

175.

Мудрец сказал:

– Господь решил уничтожить этот заблудший, бесчеловечный мир, где одни человеки растлеваются в неслыханном воровском богатстве, а другие – умирают, ожесточаются, теряются в несправедливой нищете…

И Творец начал это всемирное уничтожение со своей любимицы, смиренницы, кроткой Дщери Руси…

Тут царит бурьян в полях, ложь и блуд в градах, нищета и пьянство в деревнях…

Тут царит исход…

Тут держава повальной смерти…

И отсюда смерть пойдёт на иные народы, как лесной пожар, как огонь в сухих камышах…

Русь… А Ты первая восшествуешь во Царствие Небесное…

176.

Когда я слышу балалайку – я думаю о затаённости, беззащитности, стыдливости, застенчивости, стеснительности исконной русской, кроткой, трепетной, как русское, полевое, духмяное разнотравье, тихой души…

Душа иудея – это скрипка…

Душа американца – банджо…

Душа африканца – барабан…

Душа русского – балалайка…

177.

Далеко за океан залетели золотые русские Ключи от Кремля, от Русской Власти…

Но Господь дал каждому народу на земле свой язык, свой дом и свои ключи к дому его.

А чужие ключи гнетут душу и порождают тёмные искушения.

Все знают, кто ходит с чужими ключами у чужих дверей.

Вор ходит…

178.

Везде и всегда, когда б я ни скитался по необъятной Руси-мученице –

Всегда, подымая очи к небу,

Я неотвратимо, непобедимо видел над собой неистово распростёртые ивовые щедрые материнские свежие Длани Распятого…

И слышал стон Его над всей Русью притихшей: «Или´! Или´! Лама савахфани´!

Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?..»

И ещё детский остывающий крик

В русском неоглядном, безлюдном поле, поле, поле безответном: Мама… маааа… ааа…

А на Руси необъятной крик доносится, как шёпот, а шёпот – как немота…

Мама… мамаааааа…

179.

Нынче на Святой Руси такое горе, такая немота, такая немощь, такой стон, такое пьянство истребительное, такое бедствие…

Такое лютое повальное всебедствие…

Что все тропы, все дороги на Святой запущенной, задушенной Руси ведут лишь в Царствие Небесное…

Лишь в Царствие Небесное…

Отче! Всё Ты нас заблудших всё жалеешь? все жалеешь…

Все земные кривые пьяные блудные тленные тропы обращаешь в вечные святые Стези Небесные…

180.

Орёл витает высоко над заснеженными горами и долами, и зоркооко видит всё и всех.

Но молчит.

О, брат мой! Будь, как высокогорный орёл, и зоркооко молчи!

Но!

Я вижу всю Русь одинокую, умученную пришлыми и нутряными переимчивыми бесами…

Я вижу одинокую старуху, кротко умирающую под засохшими геранями… в избе поверженной, в заброшенной псковской святой деревне Синего Николы…

И кто утешит её перед смертью, и отпоёт после смерти?

Святой Никола, уставший от русских несметных смертей, и тот далече…

Брат мой зоркоокий, а ведь это твоя мать…

И что ж ты молчишь, как орёл?..

181.

Только когда русские люди безгранично, бессудно, как мать дитя, полюбят русских – только тогда они будут истинно и щедро любить, и понимать инородцев, а не по-рабски подражать им или по-барски люто ненавидеть…

182.

У японцев есть всенародный праздник цветущей сакуры-сливы, когда все японцы в блаженном забытье созерцают цветущее дерево…

А Русь – это страна неоглядных лесов, страна золотых, неистовых, целительных, пленительных листопадов, и нам нужен Праздник Золотых Лесных Листопадов…

О, как бы дети и старики полюбили эти Праздники Листопадов!.. эти золотые гулянья в золотых дубравах…

В этом единственном плещущем золоте, божьем злате, которое у нас ещё не украли, не умыкнули лихоимцы… тати…

183.

Ай, Русь! Не победили тебя татары! французы! немцы! коммунисты…

А победили Тебя бесы-демократы и великие забвенные травы! травы! травы!..

Повсюду торжествует победное восстание варвара-сорняка!..

И в городах, и в деревнях, и в полях бурьяна… и в слепых головах…

Русь! Слеза Ты моя!.. Кто утрёт Тебя?..

Трава Ты моя!.. Кто покосит Тебя…

Только Вселенский Жнец, Косарь всех трав и всех сорняков – Иисус Спас…

184.

Русь Святая… Одна Ты живёшь по заповедям Христа… Одна Ты осталась – Святая Овца – средь хищных народов-иуд-иродов-волков…

Всё Ты, бессребреница, отдала другим народам: землю, мудрое оружие, деньги, золото, нефть, газ, лес… красивых жён, дев, талантливых учёных, голосистых певцов и новорождённых молочных сирот…

И осталась Нищая, Босая, Беззащитная на Великом Историческом Ветру…

Одна овча среди волков…

Одна – нищая, безвинная, улыбчивая, Великая стоишь перед миром, как Твой Спаситель Христос пред Синедрионом и Пилатом…

А чтó было у Спасителя, опричь белой ослицы, белого хитона-милоти, оливковой ветви в руке и пальмовых сандалий на пыльных ногах?..

И Тернового Венца…

И Вечной Плащаницы…

Русь Святая! Блаженная! Дщерь Христа!..

185.

Если бы деревья умели кричать – над Россией, над брошенными лесами, стоял бы непереносимый, древесный, миллионный вопль-крик-стон!..

А люди русские, как деревья, молчат…

И не поймёшь кромешной ночью – где хрипит пианый, самогонный русский человек, а где скрипит от ветра русская трухлявая сосна…

А окрест бушуют от ветра-листобоя русские сиротские необъятные гефсиманские леса…

Ждут Христа…

186.

Тысячелетняя Святая Русь устала жить на земле…

И уходит Она в небеса, в Царствие Небесное, куда зовёт Её Хозяин Её – Спас!

Да жаль…

Да жаль живых, земных, хоть близок вечный Рай…

187.

Ходжа Насреддин сказал:

– Ужели Тысячелетняя, Священная, Православная Река Русской Истории настолько обмелела, захирела, занемогла, что Её могут перегородить, задушить такие ничтожные правители, как Горбачёв, Ельцин и стая воров?..

Разве можно перекрыть, разворовать, расхитить Волгу одной рукой?..

Блудной, безбожной рукой – разве можно?..

188.

За тысячу лет Крещенья Иисус Христос сделал Русь чистой, тихой, кроткой, и потому бес легко взял Её…

Разве можно соблазнить матёрую гулящую жену?..

Только кроткую безвинную деву можно соблазнить…

189.

…Почему Спаситель Иисус Христос и Богородица любят Россию?.. и русскую Пасху?

Почему Спаситель и Богородица любят заблудший, всепианый, многогрешный народ русский?..

…Потому что на Западе и в Америке Спаситель уже распят, и уже ушёл Он из сладчайшей жизни, из пыли земной…

А на Руси ещё Ему бродить, дышать, трепетать, вдыхать, переливаться целую неделю, Седмицу, в русских майских, предпасхальных, пуховых, сладчайших, нежных травяных холомах, холомах, холомах!

Тут ещё Седмицу весеннюю жить, бродить, дышать Ему в русских очнувшихся после лютой, колодезной зимы холомах, свежетравяных тропах, тропах, тропах, в ветерках курчавых лебединых лесовольных полевых…

Как же уже Распятому на Западе не любить, не лелеять Русь весеннюю, талую, где ещё жив и ликует Он?..

Как же Святой Богородице не любить Русь, где ещё веет близ Неё Живое, земное, не распятое, не прерванное насмерть дыханье Сына Её?..

190.

Возрождение Руси должно начаться и с одежды!

Одежда – знак, отметина небесная народа… Божье Тавро…

На коне – тавро, на народе – наряд…

Божественный радужный Иероглиф народа, который надо разгадать!..

Господь с небес высоких народы узнаёт, различает по одеждам!..

И как же Он узнаёт нас, русских, когда мы утратили, утеряли даже русские одежды исконные, первозданные?..

Вот Господь и не видит нас!.. забыл нас!

Русь – страна необъятная, вольная – и одежды у нас вольные гибкие, как богатые ржи и пшеницы золотые под ветром ходят – так и наши одежды должны на нас ходить, переливаться! жить, дышать вольно!..

Великая величавая страна – великие, величавые одежды!

А мы раболепно забрались в куцые душные джинсы и иные заокеанские обмылки… Увы! Увы!..

Ходим в их куцых одеждах, исповедуем их куцые идеи, подчиняемся их кровожадным куцым приказам, слушаем их обезьяньи, кошачьи куцые дурманные песни…

А ещё древнекитайский император сказал: «Если в стране громко звучит чужая музыка – то эта страна близка к гибели…»

Мы променяли крестьянскую душистую душецелительную избу на европейский сортир для богачей…

Где заповедные сундуки наши с древними сарафанами и храмы с вечными иконами?..

Если возрождаем храмы и иконы – надо возрождать и сарафаны…

191.

Тысячелетние, Византийские, Святые Часы Святой Руси, пущенные святой рукой князя Первосвятителя Владимира – нынче насмерть, наповал остановились!..

Только в монастырях ещё тикают, живут Они…

Слышишь, оглохший от американских, негритянских, одесских барабанов, брат мой?..

192.

Русское поле больно сорняками, а русская голова – словесами…

193.

Вот иволга – она покрыла около шести тысяч километров, возвращаясь на Русь – Родину птичью из Южной Африки!..

И только на Руси, в блаженном, несметном, золотом, медовом разнотравье, иволга рождает птенцов!

И только на Руси поёт она… как и великий певун, певчий пернатого необъятного стада – соловей – только на Руси поёт и рождает…

И журавель рождает птенцов только на медовой, заповедной Руси…

А мы, человеки русские, что по землям чужим мечемся? что за тысячи километров уезжаем, убегаем от великого, родоначального разнотравья своего?.. от избы своей, от церкви своей… от старой матери своей… от пианого от одиночества отца своего…

От святой, райской земли рожденья своего куда, как сироты обделённые, бредём?.. бежим?..

И что же иволга, и соловей, и журавель мудрее нас?.. когда из дальних стран летят на Русь?..

Какой зуд-огнь опаляет нас?.. Какая историческая муха нас кусает и гонит?.. Особенно – царей и вождей наших?..

…Я стою в далёком русском медовом поле… и нежно глажу божью коровку…

Которая никуда не улетает… родная…

194.

А нынче на земле две самые несчастные страны, два самых обделённых народа, где ликует дьявол – Афганистан и Россия…

И потому по афганской земле бродит Пророк Мухаммад на Верблюдице Косве…

И кровь афганская стоит по брюхо Верблюдицы…

А по русской земле бродит Спаситель на Белой Ослице – и кровь русская стоит по брюхо Ослицы…

Воистину!..

195.

…Говорят, что Второе Пришествие Спасителя Иисуса Христа совершится в самой несчастной стране, в самом угнетённом смиренном безвинном бедном народе…

Говорят, что это – Россия нынешняя…

Говорят, что Спасителя уже видели, уже встречали на пустынных русских дорогах и тропах, смертно объятых глухим, душным бурьяном…

Говорят, что особенно приглянулись, полюбились Ему заброшенные, заколоченные деревни и избы с последними русскими, доживающими свой тяжкий век, старухами (кто утешит их при жизни? кто отпоёт после смерти?.. бурьян что ли?..)

Говорят, что прохожий Спаситель подолгу беседует с ними… у резных окошек с весёлыми геранями…

Говорят, что впервые за всю Свою Жизнь, за две тысячи лет, Он блаженно улыбается, слушая их…

…Блаже… Отче… Родненький наш… Вечная надежда… Погоди… помедли…

Не оставляй нас, одиноких…

И Он медлит, улыбаясь блаженно…

И забирает их с Собою…

Клуб 12 стульев

Русский дом

ГАЙД-ПАРК «КЛУБА ДС»

Канадский преподаватель Гвейн Гамильтон (Gwain Hamilton) много лет работал в разных городах России учителем английского языка. Под влиянием своих учеников выучил и русский. Сделал он это для того, чтобы читать в подлиннике произведения Михаила Зощенко, большим поклонником которого является. Начитавшись Зощенко, мистер Гамильтон вернулся на родину, где сам стал сочинять юмористические произведения. И что характерно – пишет по-русски, поэтому переводчик не требуется.

Недавно у нас в Ванкувере была зимняя Олимпиада. Вся моя семья – коренные жители этого края – с нетерпением ждала, когда игры закончатся и «прошеные» гости разъедутся. А между тем новые канадцы, в том числе и российские, были настроены к ним более благожелательно и ждали с некоторым восхищением.

Поскольку следующая зимняя Олимпиада будет в Сочи, российской делегации выделили большое здание в центре города – Русский дом. Или, как там было написано, Russkiy Dom. Все канадцы, увидев эти непонятные слова, заволновались, вспомнили времена холодной войны, застарелую привязанность и, приближаясь к этому зданию, переходили на другую сторону улицы.

Зато канадские русские – те, кто переехал сюда жить-поживать, – на другую сторону не переходили, а наоборот – давай переть туда пачками.

Уже за месяц до Олимпиады среди русских чувствовалось оживление.

– Газманов приезжает! – восклицали они. – Говорят, он каждый день будет тусоваться в Русском доме!

– Газманов? Да ты что! Давай сходим на концерт в Русский дом.

– Давай! В Русский дом!

И примерно так каждый день. Сплошное восхищение.

– Валерия приезжает!

– Валерия? Да ты что! Давай сходим.

– Давай. В Русский дом – тусоваться с Валерией!

Чувствовалось, что обычно безразличные друг к другу люди невольно объединяются. И всё объединение ждёт новостей о Русском доме.

– Говорят, там на концертах будут присутствовать русские спортсменки.

– Классно! В Русском доме я буду танцевать со спортсменками.

– Да, я слышал, если хочешь в Русский дом, надо уметь танцевать.

– Да. В Русском доме все танцуют.

– Ещё я слышал, что там будет танцевать хоккеист Овечкин.

– Наверняка. Он любит танцевать. Ещё я слышал, что он будет там смотреть с простолюдинами все хоккейные матчи.

– Да ты что!

Восхищение безудержно росло.

До тех пор, пока не начали продавать билеты.

– Пятьсот баксов! Они что – издеваются?!

– Это ещё ничего, это самые дешёвые. Не жалко, чтоб с Газмановым и Валерией, да ещё со спортсменками танцевать.

– Ага.

Немножко успокоились. А с открытием начали распространяться новые слухи:

– В Русском доме еду раздают бесплатно.

– Чего?! Это уж слишком.

– Серьёзно. Мои знакомые ходили и подтверждают – халява.

– А как же бомжи? Они, если узнают, так туда попрут, что ничего не останется.

– Так ведь за вход нужно платить пятьсот баксов.

– Нет, с русским паспортом пускают бесплатно.

– Значит, бомжам русского происхождения хорошо.

– Давай сходим.

– Давай.

Мои здешние русские друзья были приняты заграничными русскими – то есть теми, которые ещё живут в России, с радушием и многочисленными вопросами. Друзья потом рассказывали:

– Чтобы пройти, нужно показать русский паспорт. Показываешь, и тебе начинают задавать вопросы. Сначала простые – когда уехали, нравится ли здесь? Потом сложнее – почему чаще не ездишь в Россию, почему не возвращаешься совсем, пёс неблагодарный? Особенно пристают к молодым и к детям. На фига мне туда идти, чтоб меня допрашивали и приставали к моим детям?!

Вот умерла мечта о Русском доме. Не у всех, правда. Некоторые ничего не рассказывали о препятствиях. Веселились, танцевали, ели и говорили, что там кайф. Но иные, приближаясь к этому зданию, переходили на другую сторону улицы.

Гвейн ГАМИЛЬТОН

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

О пользе трясения головой

ПАРОДИЯ

У тёти Шуры тряслась голова,

а у бабушки не тряслась.

Но тётя Шура ещё жива

и трясёт головою всласть.

Олег Хлебников

Тётя Шура трясёт головой,

а бабушка не трясёт.

Отправилась бабка на вечный покой,

как водится, всех вперёд.

И дядя Гоша не тряс головой,

и дядя Андрюша нет.

И дядя Гоша уже не живой,

над дядей Андрюшей крест.

У тёти и раньше башка тряслась.

Поэт головой не трясёт.

А тётя Шура трясёт ею всласть

и долго ещё потрясёт.

Поэту снится вечный покой,

а в жизни покоя нет.

И тётя Шура, тряся головой,

поэту даёт совет:

«Хоть стой, хоть падай, грусти, не грусти,

даётся всё за грехи.

Коль хочешь, милый, себя спасти,

поменьше надо писать стихи –

побольше башкой трясти».

Сергей КОТОВ, рыбинск

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

Культура из глубины земли

КОСАЯ ЛИНЕЙКА

Не ругал ЕГЭ разве что ленивый. Очередной камень в новаторскую затею готовы кинуть любители юмора. Ведь для них неистощимым кладезем были отрывки из сочинений абитуриентов. Сейчас, когда сочинения обречены писать лишь поступающие на филологические факультеты, забавных перлов станет существенно меньше. Сожалеет об этом и москвич Пётр Щепотков. Он давно собирает неудачные выражения из сочинений абитуриентов на экзаменах по общественным дисциплинам. Теперь, увы, станет труднее пополнять коллекцию, с некоторыми экспонатами которой собиратель знакомит читателей «ЛГ».

* Римское общество состояло из патрициев и плейбоев.

* Во время Первой русской революции царя чуть-чуть приструнили.

* Красные хотели всё разделить между собой и жить припеваючи.

* Крупская и Луначарский доставали советскую культуру из глубины земли, которая к тому времени совсем иссякла.

* НЭП – вытягивание страны из грязи за уши, потихонечку.

* Было раскулачено намного больше кулацких хозяйств, чем их существовало.

* Ленин выступал за мир без ассигнаций и контрибуций.

* Немцы хотели выгнуть Курскую дугу в обратном направлении.

* Во время оттепели раскрылся культ личности, повышалась зарплата, строились хрущёвки.

* При Брежневе народу не давали думать.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

Ироническая поэзия

ДЮМА В ПЕРЕСКАЗЕ ДЛЯ ВНУЧКИ

…«Мадам, пожалте в дилижанс, –

Сказал Атос, поправив брыжи, –

У вас, увы, последний шанс

Назавтра утром быть в Париже.

Путь на Лютецию непрост –

Леса, поля, озёра, реки…

Но вскоре встретит вас Портос

И не лишит своей опеки.

Мадам, вы умный человек.

Что б ни случилось, вы не дрейфьте!

(Чего-чего? Какой ОПЕК?

Нет-нет, то было не о нефти…)

Преодолев три сотни лье

На этой грязной таратайке,

Вам предстоит вернуть колье, –

Назло мерзавцу Ришелье! –

Тревогой мучимой хозяйке…

Вон в той авоське – ваша снедь,

Две куры, фрукты, литр чачи…

Всё усекли? Возница – едь!

Всё будет хорошо. Удачи».

…И тут прервал я пересказ

Романа для уснувшей внучки –

Сопит, не открывая глаз,

Под щёчку положивши ручки…

Как в детстве я Дюма любил –

Порой в ущерб учёбе в школе!

С годами, чую, подзабыл…

Перечитать по новой, что ли?

ОТПУСКНЫЕ ВАРИАНТЫ

Ах, я не знаю, я не знаю,

Куда мне выпадет стезя…

Хотелось бы сгонять в Израиль,

Где у меня живут друзья.

Я им кошерные гостинцы

Привёз бы – целый чемодан!

Да отчего-то палестинцы

Не шибко жалуют славян.

М-да… Было время, я, как в сказке,

Вблизи Бильбао отдыхал.

Но там сейчас балуют баски.

(По телевизору видал.)

Туристские редеют тропы.

Не влипнуть в передряги чтоб,

Я игнорирую Европу:

У нас самих везде потоп.

Не след бросать на ветер тыщи,

Хотя и хочется подчас…

А подмосковные Мытищи

Не бог весть что, но – в самый раз.

Юрий ГРИНЬКО

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 2,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

Хрюшки «Клуба ДС»

Виктор БОГОРАД

Юрий КОСОБУКИН

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

Бог любит троицу

ВЫШЛИ...

В аннотации к новому сборнику Анны Лео «Одарённые натуры» (М.: ИПО «У Никитских ворот», 2011) сказано: «Ничего не поделаешь, не ведая, мы сами творим истории, которые и составляют суть нашей обыденной жизни». Мы, возможно, творим. Однако писатели сплошь и рядом истории придумывают. Особенно сатирики. Анна Лео не называет свои произведения юмористическими, на 16-й полосе «ЛГ» они обычно печатались под рубрикой «Ироническая проза». Против такого определения возразить нечего – её рассказы действительно пронизаны иронией. Что касается сюжетов, они по большей части придуманы. Например, в рассказе, давшем название сборнику (видимо, программному), фабула заключается в том, что некий сквалыга подарил приятелю на день рождения один лотерейный билет, а тот выиграл квартиру. Сколько таких крупных выигрышей кочевало по страницам книг и киноэкранам! Куда как больше, чем в «обыденной жизни». Или возьмём повесть «Катализатор». Тут фантазия автора переходит все границы. Некий химик изобрёл жидкость, которая бесследно растворяет любые предметы, а также людей. Для начала растворил несколько автомобилей. Милиция с ног сбилась, разыскивая их. Затем растворил скандалистку соседку, следом – себя. Такой вот смех сквозь слёзы.

Мы остановились на огрехах сборника Анны Лео, потому что их мало. Если перечислять плюсы книги, места на полосе не хватит. Особенной похвалы достоин язык – сочный, яркий, наполненный выразительными метафорами. В том, что Анна Лео – отличный стилист, ничего удивительного нет – недавно она с отличием окончила высшие литературные курсы Литературного института им. Горького. «Одарённые натуры» её третья книга.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

Кривизна дивана

АКАДЕМГОРОДОК «КЛУБА ДС»

У знаменитого физика Альберта Эйнштейна было нелёгкое детство. Он поздно научился говорить, а в школе отставал по некоторым предметам, особенно по рисованию и черчению. Однажды его даже освободили от занятий из-за нервного истощения. Причиной истощения была страшная бессонница. Эйнштейну плохо спалось на старом диване, у которого в самой середине матраца была большая вмятина. В результате средняя часть тела проваливалась глубоко вниз, а голова и ноги задирались кверху, словно в гамаке.

Родная сестра Эйнштейна, Майя, постоянно плюхалась на диван, когда заходила к брату поболтать. Эйнштейна это очень раздражало, ведь Майя норовила несколько раз подпрыгнуть на пружинящем матраце. Когда девочка слишком увлекалась прыжками, Эйнштейн хватал какой-нибудь тяжёлый предмет (например, табуретку) и бросал его в сестру. Майя уходила в слезах, а по её следам тут же являлась нянька. Нянька весила в два раза больше, и, когда она садилась на тот же диван, матрац прогибался гораздо сильнее, чем под сестрой. Зная этот факт, Эйнштейн старался поскорее попросить прощения и выпроводить няньку из комнаты. Но иногда, сильно разозлившись, он не мог сразу успокоиться и кидался тяжёлыми предметами в няньку. Тогда ей на смену приходил отец Эйнштейна, Эйнштейн-старший, и тоже первым делом усаживался на диван. И проваливался гораздо глубже, потому что он весил в полтора раза больше, чем нянька.

В отца Эйнштейн не посмел бы ничего бросить. Он просто начинал рыдать в голос, надеясь, что отец не выдержит и покинет помещение. Отец и правда быстро уходил, но за ним всегда являлась мать, госпожа Полина, которая весила, как отец и нянька, вместе взятые. Естественно, когда она садилась на диван, то проваливалась до самого пола. Эйнштейн к этому моменту обычно уже понимал, что не стоило выгонять сестру, масса тела которой была наименьшей из возможных, однако вскоре вся история повторялась. Но это происходило вовсе не из-за тупости Альберта. Наоборот, в нём уже просыпался истинный учёный, и Эйнштейн во вред себе и своему здоровью снова прогонял всех родственников через старый диван, чтобы подтвердить обнаруженную закономерность: чем массивнее сидящее на нём тело, тем сильнее изгибается поверхность.

Казалось бы, этот факт всего лишь подтверждал давно известный закон всемирного тяготения, открытый Ньютоном. Но у Эйнштейна голова работала совсем иначе, чем у Ньютона, и простейший опыт с пружинным матрацем оказался первым шагом к современной теории гравитации.

Сергей Ив. ИВАНОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

Эпоха по имени Диор

МОСКОВСКИЙ  

  ВЕСТНИК

Знаменитый модельер верил в магию чисел, почитая восьмёрку за особо счастливую цифру. По любопытному совпадению выставка «Dior: под знаком искусства», проходящая в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, состоялась ровно через восемьдесят лет после приезда маэстро модных дел в Москву.

Начинающий тогда архитектор и подозревать не мог о предстоящем ему взлёте к вершинам изысканного стиля дамских одеяний. С Россией он был знаком в основном по роману Жюля Верна и русским сезонам Дягилева. СССР начала 30-х годов оказался очень уж непохожим на идеализированный образ страны, сложившийся к тому времени в воображении Диора. Но разочарование в реалиях победившего социализма не повлияло на восторженное преклонение, с которым будущий кумир принцесс, кинозвёзд и всех, кому небезразличны изящные наряды, продолжал относиться к стране Чайковского и Стравинского, называя свои модели и в честь этих композиторов, и в честь Мусорского, и даже в честь… каспийской чёрной икры.

Бывали и другие пересечения, которые трудно отнести к случайным. В одном из залов выставки можно увидеть эскизы известной художницы-авангардистки Варвары Степановой, проектировавшей весьма экстравагантные модели спортивной одежды лет за десять до московского вояжа Диора. А рядом с ними диоровская модель, весьма напоминающая фантазии его русской предшественницы. Умел маэстро выхватывать из реальности и творчески преображать обречённые на успех мотивы. Сходным образом поступил он и со знаменитой волной японского классика гравюры Хокусаи. Неистовый порыв морской стихии он превратил в орнамент для белого женского платья. Тревожный морской мотив придал даме, облачённой в эту модель, настроение хрупкости и беззащитности.

Нынешнее явление коллекций Диора в Москве имеет свою предысторию. Первый показ его знаменитых во всём мире моделей пришёлся на далёкий уже 1959 год, когда в спорткомплексе «Крылья Советов» двенадцать манекенщиц по три раза в день демонстрировали наряды, буквально сводившие нашу столицу с ума. Сам творец высокого стиля до этого триумфа, увы, не дожил и не смог порадоваться успеху в стране, которую он любил, несмотря на скептицизм, с которым воспринял советскую современность. Восторги москвичей, кстати сказать, оказались ещё и ароматны. Устроители того показа привезли полтонны духов, которые разлетались по рукам стремительнее, чем мороженое в жаркий день… Сейчас диоровским духам отведён целый зал, хотя воспринимать их приходится по принципу – видит око, да нос неймёт – зато повосторгаться дизайном флаконов отсутствие ароматов не помешает…

От дизайнера выставки Натали Криньер я услышал, что творчество Диора и продолжателей его стиля основано на скрещении традиций собственно моды и мировой живописи, перед которой преклонялся революционер того, что прозвали «новым взглядом» на мир моды. Он не просто ценил Ренуара и его современников, но и в чём-то отталкивался от них, а достигнув мировой известности, смог стать владельцем многих шедевров. Некоторые из вдохновлявших его полотен тоже прибыли на Волхонку. Вместе с картинами Ван Гога, Климта, Боннара из диоровского собрания рядом с его модельными работами выставлены полотна Гойи, Модильяни, Пикассо и многих других художников первого ряда, которыми по такому случаю с ГМИИ имени А. Пушкина на время экспозиции поделились Лувр, музей Орсэ, Третьяковка и частные коллекционеры. Это однако же не выставка в выставке, а гармоничный видеоряд, перекликающийся с феерическим разнообразием созданий великого кутюрье.

Выставка «Dior: под знаком искусства» в известном смысле изменила всем известный музей на Волхонке. Знаменитый Белый зал Натали Криньер преобразила в чёрный с парящими в воздухе колоннами и зеркальным потолком, придающим и без того просторному пространству ещё больший объём. Модели в прозрачных витринах кажутся невесомыми. Красавицы былых эпох взирают на них с живописных полотен, развешанных по стенам, с любопытством, но без зависти. С поправкой на время их наряды ничуть не хуже. Но каждой эпохе свои прелести. Тон второй половине двадцатого столетия задал именно Диор, вернувший дамам послевоенной Европы женственность и элегантность. За Европой настал черёд других континентов, а потом и наша очередь подошла. За что месье Кристиану и спасибо!

Олег ДЗЮБА

Выставка продлится до 24 июля.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

Купцы-благотворители

Закончился сезон в Московском пресс-клубе Центрального Дома работников искусств.

За прошедшие месяцы в гостях у писателей и журналистов побывали представители Московского купеческого общества – встреча была посвящена 225-летию со дня основания этой организации, – Валерий Воронин, Александр Коншин, Сергей Алиханов, Леонид Редкий и другие. Как ни странно, многие вопросы, которые остро вставали перед российским обществом две сотни лет назад, также остро стоят и ныне. Например, вопрос о финансировании нашей науки, высшей школы и так далее, по сути, о финансировании нашего будущего. Купцы той поры делали это охотно… К слову, перед началом Первой мировой войны только один Московский университет располагал капиталом (собранным в результате частных пожертвований) на сумму свыше семи миллионов рублей (золотом, естественно). Это были гигантские деньги. Лишь на одни отчисления было построено несколько учебных корпусов, новые клиники, аудитории, выданы стипендии многим тысячам нуждающихся студентов.

В пресс-клубе прошёл также вечер поэта, приехавшего в Москву из Железноводска – из тех мест, где когда-то служил поручик Михаил Лермонтов, – Новомира Зарембо.

В заключение сезона состоялось обсуждение художественного кинофильма «Тихая застава», в гости к членам пресс-клуба прибыла съёмочная группа во главе с генеральным продюсером фильма Юрием Коноваловым. Создателям ленты заместитель начальника издательства «Граница» полковник Владимир Морихин вручил премии «Золотое перо границы», а композитору, народному артисту России Эдуарду Артемьеву, написавшему музыку к фильму, был вручён приз кинофестиваля в Гатчине «Литература и кино».

В заседаниях пресс-клуба приняли участие заслуженная артистка России Любовь Исаева, артисты Александр Довнар, Наталья Кириллова, Сергей Лабков, Людмила Олифирова, Юрий Нугманов, Ангелика Шестакова, Александра Широкова и другие.

Председательствовал заслуженный деятель искусств России писатель Валерий Поволяев.

Марина ЗАВАРУЕВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6737&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6738&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6739&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6740&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6741&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6742&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6743&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6744&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6745&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://книгуру

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6762&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6761&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6747&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6748&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6749&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6750&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6751&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6752&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

mailto:televed@mail.ru

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6753&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

mailto:gam@lgz.ru

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6754&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6755&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6756&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6757&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6758&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6759&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100

http://www.forumlg.ru/viewtopic.php?f=195&t=6760&sid=a5dd53268800605c91b9555ba4bcc100