Двухтысячный год, знаменуя собой смену века и тысячелетия, завораживая округлостью даты, одновременно вовлекает нас в цифровую западню. Создается невольное впечатление, что две тысячи лет — невероятная, неохватная длительность — весь отпущенный нашей естественной истории срок, время, прошедшее от нулевой отметки старта, до которой тянется нечто безграничное, уходящее в непроглядно смутную дымку прошлого, как и неясное, беспредельное, неизвестное будущее.

Но это не так — в смысле неизвестности. В очередной раз мы (точнее, мы благодаря ученым) подвели стрелки на вселенских часах, уточнив время ее существования. Как до нас (задолго до!), так и после (значительно после!). Таким образом, в третье тысячелетие мы вступаем, если хотите, с новым ощущением дыхания вечности. Казалось бы, что нам, переживающим мгновения, до этих миллиардолетий, до не умещающихся в голове нулей, до времен, дотянуться до которых возможно лишь мыслью? Наверное, в этом-то и разгадка завораживающей притягательности биографии окружающего нас мира — в нашей способности строить о нем представления, беспрестанно их пересматривать и не оставлять попыток оснастить себя все более мощными средствами его познания.

То, что мы узнаем сегодня о будущем Вселенной, заставляет задуматься и о будущем этих знаний — о тех, без кого они были бы невозможны, кому предстоит их приумножить и скорее всего вновь перекраивать. Поэтому комментарий к космически возвышенной теме номера парадоксально приземлен. Однако не будем забывать: до сих пор все, что позволяло нам приоткрывать завесу над заоблачными тайнами, было не божественным откровением, а делалось на Земле и землянами, в том числе и нашими земляками.

Помните: «Открылась бездна…»?

Александр Волков

Впишите в хронологии слово «вечность»!

И как видений зыбкая основа,

Все башни гордые, дворцы, палаты,

Торжественные храмы, шар земной

Со всем, что есть на нем, все испарится.

Как бестелесные комедианты, даже

Следа не оставляя.

У. Шекспир, «Буря» (пер. М. Кузмина)

Наша Вселенная расширяется. Этот факт известен давно. Но будет л и так всегда? Еще недавно ученые верили, что судьба мироздания зависит от его плотности. Если она достаточно велика, то Вселенная постепенно замедлит свое расширение. Вер* возьмут гравитационные силы.

В 1969 году британский астрофизик Мартин Рис описал эту «замкнутую Вселенную» в своих «Эсхатологических штудиях». Он пришел к выводу, что Вселенная прекратит расширяться уже через 50 миллиардов лет. Разлетавшиеся прежде галактики снова начнут сближаться и постепенно сольются. Во время этого «термозвездного синтеза» наши небеса разогреются так сильно, что вся твердь расплавится. Произойдет грандиозный взрыв, и вся материя снова сожмется воедино. «Как бы глубоко мы ни зарылись в землю, чтобы защититься от космического пламени, нас это не спасет; мы лишь отсрочим наш жалкий конец всего на несколько миллионов лет» — писал потрясенный Фриман Дайсон, американский коллега Мартина Риса.

Того же мнения придерживался и еще один британский ученый — Стивен Хоукинг. Пространство прейдет, поток времени все победит и избудет, писал этот пророк от современной физики на страницах своей книги «Краткая история времени», и книга зта стала бестселлером. Итак, вслед за эпохой расширения пространства, которая началась сразу после Большого Взрыва и продлится многие миллиарды лет. Вселенная снова станет сжиматься. Теория относительности оставляет нам лишь две перспективы, равно безутешные. Либо все пространство, время и материя скроются в недрах черных дыр, либо Вселенная, будто обращая сценарий Большого Взрыва, сожмется и исчезнет, уничтоженная «Последним Взрывом» (Хоукинг). Или, если хотите, погубленная «Судным взрывом» — так назовем это событие, вспоминая откровения древней эсхатологии («И тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят» [2 Пет. 3, 10]). Или же, приноравливаясь к мрачному юмору Томаса C-Элиота, окрестим его «Большим Взвизгом» («Так кончается мир — не взрывом, а взвизгом»).

Суд, взрыв, взвизг. Конец? Однако до сих пор астрономы не могли свести дебет и кредит. Масса Вселенной оказалась в три раза меньше, чем нужно для того, чтобы в конце времен ее испепелил огненный смерч. Такой глобальный дефицит воодушевил сторонников другой теории — теории «открытой Вселенной», — считавших, что наш мир будет неудержимо расширяться (к числу ее адептов принадлежал, кстати, Ф. Дайсон). «Почему мы обязаны полагать, что Вселенную ждет вечный покой? Нет, жизненные и материальные процессы могут длиться вечно» — писая он в своей книге «Время без конца», вышедшей в 1979 году. На ее страницах он рисует картину бесконечного космоса, переживающего один зон за другим (зон — совокупность нескольких геологических эр. — А.В.).

Последние астрономические открытия блестяще подтвердили теорию «открытой Вселенной». Стивен Хоукинг обманывался, равно как и все пророки мира, возвещавшие его конец и сдергивавшие звезды, планеты, светила как декорации в надоевшей игре. Около года назад на страницы научно-популярных журналов стали просачиваться сведения, «словно выворачивавшие наизнанку» теорию Хоукинга.

Астрофизики выяснили судьбу Вселенной, наблюдая за сверхновыми звездами определенного типа -1а. Это — белые карлики, поглощающие материю соседних с ними звезд до тех пор, пока не следует коллапс. Светимость таких сверхновых всегда одинакова, где бы они ни находились. Поэтому они являются надежным «мерилом» космического пространства. По их видимой яркости можно судить, насколько удалены эти звезды. Наблюдая за ними на протяжении ряда лет, можно оценить, с какой скоростью удаляются от нас галактики, которым принадлежат эти сверхновые звезды.

За ними охотились сразу две группы ученых. Астрофизики из американской Lawrence Berkeley National Laboratory (руководил ими Сол Перлматтер) начали наблюдать за этими сверхновыми еще в 1988 году. Спустя семь лет аналогичным проектом занялись сотрудники Australian National Observatory во главе с Брайаном Шмидтом. В звездное небо всматривались полдюжины гигантских телескопов, разбросанных по всей планете — от Чили до Гавайских островов.

Сверхновые типа 1а встречаются очень редко. В крупных галактиках подобные звезды вспыхивают раз в 300 лет. Чтобы отыскать хоть одну из них, нужно обследовать множество галактик. И все же перечень взорвавшихся «белых карликов» насчитывает сейчас уже более ста звезд, причем большую часть их ученые наблюдают уже не первый год. Этого достаточно, чтобы сделать важнейшие выводы.

Как выяснилось, галактики столь стремительно удаляются друг от друга, что никакая сила гравитации не заставит их повернуть назад. Материя никогда не сожмется воедино. Для этого ее плотность слишком мала. Наша Вселенная возникла 15 миллиардов лет назад в пламени Большого Взрыва и будет расширяться вечно. Она напоминает огромный шар, повисший посреди Пустоты. Шар этот стремительно пухнет, раздувается. Скорость, с которой он увеличивается в объеме, в последние миллиарды лет все возрастает. Итак, сторонники «открытой Вселенной» правы. Только их модель соответствует эмпирическим данным.

Это открытие уже успели признать вехой в истории исследования Вселенной. В середине декабря 1998 года влиятельный научно-популярный журнал «Science» назвал «сенсационные результаты измерений» самым значительным открытием года.

Итак, наша Вселенная расширяется все быстрее. Возникает ощущение, что где-то внутри нее спрятан таинственный двигатель, ускоряющий ее движение. Что же это за сила, что вечно торопит нашу Вселенную?

Еще Альберт Эйнштейн размышлял о том, что, очевидно, существует энергия, которая в любом уголке Вселенной воздействует на пространство. Согласно его доктрине, гравитационные поля, создаваемые материей, искажают пространство и замедляют время. В 1917 году Эйнштейн попытался с помощью математического уравнения описать Универсум.

Астрофизики выяснили судьбу Вселенной, наблюдая за сверхновыми звездами типа 1а(на верхних фотографиях, сделанных Космическим телескопом Хаббла: сверхновая SN1997 се). Это — белые карлики, поглощающие материю соседних с ними звезд (см. нижний рисунок).

Однако в своих расчетах великий «пророк от физики» все время наталкивался на примечательный феномен. Как он ни манипулировал уравнениями, из них следовало, что пространство либо необратимо сжималось, либо безудержно расширялось. Итак, Вселенная не могла находиться в покое. Это казалось загадкой. В ту пору никто не подозревал, что мерцающие спиралевидные туманности, то здесь, то там видимые на небосводе, — это далекие галактики, мчащиеся от нас с огромной скоростью.

Тогда Эйнштейн прибег к хитрости. Стремясь получить формулу стационарной Вселенной, он преобразовал уравнение, добавив в него дополнительный член, удерживавший мироздание в равновесии, то есть сводивший на нет действие гравитационных сил. Он окрестил эту пресловутую величину «космологической константой», обозначив ее греческой буквой «лямбда». Но обосновать ее появление так и не сумел.

Впрочем, роль этой константы не следовало преувеличивать. Вселенная, тщательно выстроенная Эйнштейном, оказалась на редкость нестабильной. Ничтожная причина могла спровоцировать ее коллапс или вечное расширение. Это показали расчеты, проделанные советским математиком Александром Фридманом, нидерландским астрономом Виллемом де Ситтером, бельгийским астрономом и священником Жоржем Леметром. Очевидно, теория относительности не допускает самого существования стационарной Вселенной.

Однако какое-то время все эти работы оставались умозрительной забавой. Найденные решения еще нельзя было проверить с помощью астрономических наблюдений. Лишь в 1929 году американский астроном Эдвин П. Хаббл открыл, что галактики удаляются от нас и скорость их разлета тем выше, чем дальше от нас они пребывают. Итак, Вселенная на самом деле расширяется. Что же было делать с космологической константой, изобретенной на кончике пера? Она была наивной, неуместной припиской, правившей баланс мироздания в пользу науки. И тогда Эйнштейн назвал ее «величайшей глупостью», сделанной им в жизни. С тех пор большинство космологов в своих расчетах полагали, что значение этой константы равно нулю.

Последние астрономические открытия все переменили. Теперь космологическая константа вновь обрела права на существование. Она имеет положительное значение. И это — самая настоящая научная сенсация. Из гипотетического довеска, добавленного в уравнение по ошибочным посылкам, она внезапно превратилась в физическую реальность. Эта константа описывает силу, которая во время расширения Универсума все время противодействует мощным гравитационным силам, стремящимся сжать его, то есть силам взаимного притяжения звезд и галактик. Поэтому мы вправе назвать данную константу «антигравитацией». Она выражает силу отталкивания, порожденную остаточной энергией Большого Взрыва, аккумулированной в пустоте. Или, говоря проще, антигравитация — это энергия, присущая вакууму. Ее действие проявляется на огромных, воистину космических расстояниях, и механизм этот науке пока непонятен.

У теоретиков есть лишь веские основания полагать, а у нас — удивляться их резонам. Ибо в великую космическую игру, расставляющую галактики и звезды по своим местам, властно вмешивается вакуум. Именно он распирает пространство, расширяет его. Результаты последних наблюдений показывают, что почти три четверти всей суммарной энергии Вселенной приходится на долю этой таинственной силы, возникающей буквально из ничего. И лишь жалкая часть энергии достается всей материи, рассеянной во Вселенной: будь то видимой или невидимой.

Вакуум — то есть пустота, простирающаяся между галактиками, — имманентно наделен энергией, побуждающей его завоевывать все новые области существования, порождать все новые участки пространства, словно бы выталкивая его из той формы, в которую оно заключено. Подобным образом кипяток, вырываясь из той формы, в которую он заключен, из чайника, выталкивает его крышку, невольно расширяя пространство чайника. Или еще один риторический образ: природа не терпит пустоты, но изгоняемая ею пустота порождает природу.

Подобные метафоры способны лишь увлечь, но никак не объяснить суть феномена. Космологи, маскируя риторическими приемами облик непознанного, пытаются поселить в создаваемой ими картине мироздания «нечто, что лежит выше их доводов и резонов», — реальное явление, объяснить которое конкретными причинами они пока не в состоянии и потому — в зависимости от своего темперамента — прибегают к тем или иным ухищрениям, чтобы совместить неизвестное и известное, вплести в традиционные схемы Вселенной «то, не знаю что».

Данный факт — открытие антигравитации — позволил космологам разрешить одну из величайших загадок мироздания. Многие поколения людей хотели понять, что станет с нашей Вселенной? Что ее ждет — гибель? вечный круговорот? или вечная эволюция? Теперь судьба Вселенной известна ученым. Они провидят ее будущее. Странная константа, порожденная чудачеством Эйнштейна, превращается в божественный рок и определяет дальнейшие метаморфозы мироздания. «Величайшая глупость» становится величайшей научной истиной.

Эта странная константа все стремительнее раздувает наш космический шар, все больше и больше его распучивает. Так будет продолжаться нескончаемо долго. Постелен но Вселенная станет все темнее и пустыннее, погаснут и исчезнут звезды, в пыль превратятся галактики. Сосуд, заключавший мироздание, опустеет, но никуда не денется. Вселенная — этот огромный сосуд, в котором мы помещены, — никогда не прекратит своего существования. Пространство и время вечны. Конец Вселенной никогда не наступит. Вот только уцелеет ли жизнь на перекрестье бесконечных пространства и времени?

Судьба Вселенной зависит от средней плотности ее материи и значения космологической константы?. Если? = 0 (см. синие графики), то со временем Вселенная будет расширяться все медленнее или даже сожмется, то есть наступит коллапс. Если? < 0 (см. желтый график), коллапс неминуем. Если?>0 (см. красный график). Вселенная будет существовать вечно, расширяясь со временем все быстрее.

1 — расстояния в космосе; 2 — современное состояние Вселенной; 3 — Вселенная расширяется все быстрее (? > 0); 4 — Вселенная будет существовать вечно, но темпы ее расширения замедлятся (?=0); 5 — коллапс (? < 0); 6 — коллапс (? = 0); 7 — Большой взрыв; 8 — Последний взрыв; 9 — время.

Итак, всего за год наука перечеркнула еще недавно привычные и общепринятые картины вселенской катастрофы, картины «всемирного конца света». Но вечность Вселенной отнюдь не означает вечности наполняющих ее творений. Вселенную ожидает отнюдь не коллапс, нет, она по-прежнему будет расширяться — из века в век, из эры в эру, из зона в зон, и процесс этот будет все убыстряться. Вселенную можно сравнить со взорвавшимся котлом: некое неимоверное давление распирает ее и разбрасывает ее обломки — звезды, планеты, галактики — во все стороны. Вот только обломки котла, как бы ни велика была сила, разметавшая их, вскорости падут наземь, а части Вселенной будут разлетаться вечно, и давление, их разметавшее, никогда не ослабнет.

В своей работе «Умирающая Вселенная» американские космологи Фред Адамс из Мичиганского университета и Грегори Лофлин из Калифорнийского университета попробовали описать судьбу вечно расширяющегося мироздания. По их мнению, нашей Вселенной суждено пережить шесть эпох.

Первая из них длилась буквально одно мгновение: 10³² секунды. За этот миг Вселенная успела возникнуть в пламени Большого Взрыва и стремительно разрастись. Эту долю секунды называют «эпохой инфляции» (от латинского «inflatio» — раздувание).

Затем наступила «эпоха излучения». В ту пору Вселенная была заполнена |устой, раскаленной смесью протонов и электронов. Постепенно эта смесь остыла до 3000 градусов по Цельсию, а бурлившие в ней элементарные частицы соединились в атомы. Вселенная стала прозрачна. Свет залил ее. Длилась эта эпоха почти 300 тысяч лет.

Прошло еще несколько миллионов лет. Из равномерного рассеянного газообразного вещества сформировались звезды, галактики и даже целые скопления галактик. Сегодня мы живем в середине так называемой эпохи звезд — третьей по счету эры, переживаемой нашим мирозданием. Солнце светит вот уже четыре с половиной миллиарда лет и будет светить еще столько же. Потом запасы его топлива иссякнут. Зато диаметр Солнца резко возрастет. Оно превратится в красного гиганта. На нашей планете все будет выжжено дотла. Исчезнут все следы жизни и цивилизации.

Через триллионы лет та же катастрофа повторится, но уже в глобальном масштабе. Скопления галактик распадутся, образуя громадные аморфные сгустки материи. В конце концов, останутся лишь такие долгоживущие объекты, как красные карлики. Все остальные звезды взорвутся, превратившись в сверхновые звезды или же погаснут, став белыми карликами. Именно это и суждено нашему Солнцу: из красного гиганта оно превратится в карлика, мрачно повисшего среди испепеленных им же планет. Со временем его температура опустится ниже точки замерзания. Солнце перейдет в категорию крохотных звезд, которые именуют черными карликами. Что же касается красных карликов, то даже в самом конце своего существования они будут излучать свет так же ярко, как излучает его сейчас Солнце. Именно в окрестностях красных карликов могут сохраниться последние островки жизни в нашей Вселенной. Впрочем, по прошествии ста триллионов лет «сгорят» последние звезды. Их эпоха прекратится.

Начнется «эпоха распада». Вселенная будет пуста и холодна. Бессчетные поколения звезд исчерпают все запасы своего топлива — водорода и гелия. Исключения составят лишь коричневые карлики, чья масса была слишком мала, чтобы поддерживать термоядерную реакцию в звездной «топке». Они-то свое топливо сохранят, и потому при случайном слиянии двух звезд подобного типа образуется красный карлик. Впрочем, событие это будет очень редким. За весь огромный период времени — начиная с 10¹⁴ и заканчивая 10²⁰ годами — в любом из шаровых звездных скоплений размером в нашу Галактику образуется всего-навсего от десяти до ста новых звезд. Кроме того, раз в триллион лет два столкнувшихся белых карлика будут порождать сверхновую звезду. Среди почти беспросветного мрака, что окутает нашу Вселенную, вспышка сверхновой звезды станет на редкость красочным событием.

В ту же эпоху плотность материи снизится так сильно, что распадутся галактики. Одни погасшие звезды, случайно сближаясь, бдоут сливаться друг с другом. Другие от соударений вылетят далеко за положенные им пределы и затеряются в межгалактическом пространстве. Все прочие глыбы, бывшие некогда звездами, провалятся в черные дыры, что образуют-

ся в центре прежних галактик. В этой кромешной тьме канет каждая десятая звезда.

Планеты, выжженные дотла, будут еще долго с монотонностью волчка кружиться возле своих звезд, но круги эти, постепенно сжимаясь, когда-нибудь ввергнут планеты в звездное чрево. По прошествии 10²⁰ лет не останется и их, свершивших свой путь по «спирали смерти», как выразился астроном Пол Дэвис из Аделаидского университета (Австралия).

Когда-то Эйнштейн назвал космологическую константу «величайшей глупостью», сделанной им. Современные ученые считают эту константу пророческой догадкой великого физика.

После этой эпохи наше мироздание «окажется на перепутье». По одним теориям, описывающим судьбу Вселенной, протоны — основные элементы атомных ядер — со временем утратят стабильность и по прошествии 10³³ -10⁴¹ лет распадутся. Если это так, то вся материя превратится в электроны, позитроны, пи-мезоны, нейтрино и гамма-излучение. «Эпоха распада» окончится, облик нашей Вселенной радикально изменится.

Теперь единственными массивными образованиями в ней останутся черные дыры. Начнется их эпоха. Одни иэ них станут сродни крохотным кляксам, расплесканным во Вселенной. Другие окажутся огромными безднами, ненасытно истребляющими мироздание. Их масса будет во много миллионов раз больше массы Солнца. Но и они не вечны. Они тоже теряют свое содержимое. Что ж, «черные дыры не так черны» — писал Стивен Хоукинг на страницах книги «Краткая история времени». За счет квантовых эффектов они испарятся, превратившись в так называемое излучение Хоукинга. Сжавшись до размеров атома, черные дыры исчезнут из нашей Вселенной, выдав напоследок вспышку лучистой энергии. Последние из них, некогда обретавшиеся посредине галактик, рассеются, словно морок, по прошествии 10¹⁰⁰ лет. Лишь резкий отсверк гамма-лучей станет «эпитафией миллиардам почивших звезд, галактик и черных дыр» — отмечает Пол Дэвис.

Итак, во Вселенной не останется даже мало-мальски заметных скоплений материи. Исчезнут все 10⁴⁸ тонн материи, заполняющей наше мироздание сегодня. Лишь пары из позитронов и электронов будут кружиться по своим орбитам, чей радиус, возможно, окажется больше размеров всей нашей теперешней Вселенной. Это и немудрено: к тому времени размеры мироздания увеличатся в 10⁴⁰ раз.

Сия электронно-позитронная идиллия продлится 10¹¹⁶ лет, но и ей положен предел. Вселенная, скатываясь вниз по вечной лестнице времени, теряет последние капли своего содержимого, словно отброшенный кем-то сосуд, кем-то великим и непостижимым. Но сам сосуд, повторимся, вечен! Нам же пришла пора попрощаться с этими электронами и позитронами, устроившими круговерть вселенских масштабов. Со временем, ибо оно отпущено им с лихвой, частицы, составившие эти пары, будут сталкиваться друг с другом и аннигилировать. По прошествии означенного срока исчезнут и электронно-позитронные пары.

Что же останется, когда не останется даже элементарных частиц? Во Вселенной пребудут еще кванты света — фотоны, но длина их волны увеличится до неимоверной цифры. Сохранится также и некоторое количество нейтрино. Эту эпоху исследователи окрестили «вечной тьмой». Провидеть дальнейший ход событий не берутся и они. Остается лишь задаться вопросом: не превратится ли Вселенная в конце концов в ту самую Пустоту, которая порождает новые вселенные?

1. ЭПОХА ИНФЛЯЦИИ

0 — 10 ^{- 32} с: В результате Большого взрыва рождается наша Вселенная. Наб людается ее стремительное (инфляционное) расширение. Возникают элементарные частицы.

2. ЭПОХА ИЗЛУЧЕНИЯ

0-3 мин: Дифференцируются природные силы. Наблюдается массовая аннигиляция материи и антиматерии. Образуются легкие элементы (дейтерий, гелий, литий). 300 000 лет: Излучение отделяется от материи. Вселенная становится про зрачной.

3. ЭПОХА ЗВЕЗД

10⁸ -10⁹ лет: Возникают первые звезды и галактики. Образуются тяжелые элементы.

10⁹ -10¹⁰ лет: Появляются планеты. Зарождается жизнь.

1.4 х 10¹⁰ лет: СОВРЕМЕННОСТЬ

1.5 х 10¹⁰ лет: Солнце светит все сильнее. Жизнь на Земле исчезает.

2,0 х 10¹⁰ лет: Наша галактика сталкивается с Туманностью Андромеды.

2,1 х 10¹⁰ лет: Солнце превращается в красного гиганта и поглощает Венеру и Меркурий. Мантия и кора Земли плавятся, остается лишь ее железоникелевое ядро. Затем Солнце сжимается до размеров белого карлика и постепенно остывает.

10¹¹ - 10¹² лет: галактики сливаются, образуя супергалактики.

10¹³ - 10¹⁴ лет: Гаснут последние звезды (красные карлики). Остаются лишь черные дыры, нейтронные звезды и белые карлики, которые, остывая, превращаются в черных карликов.

10¹⁵ лет: Рассеиваются газопылевые облака, в которых когда-то зарож дались звезды.

4. ЭПОХА РАСПАДА

10¹⁵ -10¹⁷ лет: Мертвые звезды теряют свои планеты, увлекаемые притяжением соседних звезд.

10¹⁶ лет: Случайные столкновения бурых карликов порождают новые звезды. Светимость всей нашей Галактики не превышает теперешнюю светимость Солнца.

10¹⁸ - 10¹⁹ лет: Галактики распадаются. Почти все звезды разлетаются в межга лактическом пространстве.

10²⁰ лет: Последние планеты поглощаются мертвыми звездами.

10²³ лет: Бурые карлики, образующие двойные звездные системы, слива ются друг с другом. Вновь возникают звезды.

10²⁷ лет: Температура фонового излучения опускается почти до абсолют ного нуля (10–18 К).

10³⁰ лет: Черные дыры в центре галактик поглощают все звезды, окружа ющие их, даже те, что удалены от них.

ПЕРВЫЙ СЦЕНАРИЙ:

10³³ -10⁴² лет: Протоны распадаются (ученые пока не доказали, что данное со бытие произойдет).

5. ЭПОХА ЧЕРНЫХ ДЫР

10⁶⁶ лет: Испаряются черные дыры, возникшие на месте звезд.

10⁷¹ лет: Образуются злектронно-позитронные пары.

10¹⁰⁰ - 10¹¹⁷ лет: Испаряются сверх массивные черные дыры, остатки бывших га лактик.

ВТОРОЙ СЦЕНАРИЙ:

10⁴⁶ - 10²⁰⁰ лет: Протоны не распадаются, но постепенно теряют энергию за счет квантово-механического туннельного эффекта.

10⁶⁵ лет: Вся оставшаяся материя сливается, образуя шары.

6. ЭПОХА ВЕЧНОЙ ТЬМЫ

10¹⁵⁰⁰ лет: Все атомы внутри шаров превращаются в атомы железа.

10¹⁰²⁶ лет: Железные шары превращаются в черные дыры, которые посте пенно испаряются…

10¹⁰⁷⁶ лет: …или же эти железные шары превращаются в нейтронные звезды.

Мы же вернемся на наше «перепутье мироздания». Мы предположили гибель протонов и с их исчезновением, пережив зоны аннигиляции, погрузились в вечную тьму. Посмотрим же и другой сценарий. Что если протоны окажутся стабильными? Почему бы и нет? До сих пор науке не известен ни один случай распада протонов. Если крепость их и впрямь незыблема, то судьба мироздания окажется совершенно иной. Погаснут последние вспышки аннигилировавших черных дыр, но еще долго после этого события по Вселенной будут носиться оледенелые остовы звезд и планет. Пройдут зоны времени, пока их атомы вследствие реакций распада или холодных термоядерных реакций не превратятся в железо — элемент с самой благоприятной конфигурацией энергии.

По оценке Ф. Дайсона, через 10 1500 лет все звезды, эти некогда ярко-огненные, раскаленные небесные тела, превратятся

в ледяные шары, отлитые из безупречно гладкого металла.

Однако Вселенная все еще не достигла самого низкого и, значит, самого стабильного энергетического уровня. Железные шары, бороздящие космическое пространство, по-прежнему будут излучать какое-то количество энергии. Со временем они уменьшатся в размерах и превратятся в нейтронные звезды или черные дыры. Пройдет 10 1026 лет, и самые крупные железные звезды породят черные дыры. Более мелкие звезды, те, чья масса в три с лишним раза меньше массы нашего Солнца, взорвутся, образуя нейтронные звезды. На все это у них уйдет 10 1076 лет, срок, который даже помыслить трудно. Но пройдет и он. Вечность переборет все, хотя, как печально заметил Дж. Джойс, «к концу всех этих биллионов и триллионов лет вечность едва начнется». Между тем исчезнут последние железные шары, сновавшие по просторам нашего Универсума. Все пространство заполонит космическая пыль. Под действием силы тяжести отдельные пылинки время от времени будут сливаться друг с другом. Эти сгустки, коллапсируя, вновь превратятся в черные дыры, которые вслед за тем снова аннигилируют. Вселенная, как заезженная пластинка, будет какое-то время наигрывать одну и ту же мелодийку: сгущение, коллапс, аннигиляция, сгущение, коллапс, аннигиляция… Но когда- нибудь уничтожатся и эти остатки материи.

К тому времени вся жизнь во Вселенной, «свершив печальный круг, угаснет». В череде взрывов и вспышек, методично перемалывающих все содержимое вселенского сосуда, не найдется места ни для звезд, ни для планет, ни для людей. Нам останется лишь порадоваться за Вселенную (ведь сама-то она уцелеет!) и заключить нашу «хронологию» словами о том, что настоящих трудностей мы еще и не видывали.

Что впереди? «Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно». И течет бесконечное Время.

Мы, возводя соборы космогоний,

Не внешний в них отображаем мир;

А только грани нашего незнанья.

М. Волошин. «Космос»

В начале Вселенная была «безвидна и пуста» (Быт., 1,2), так сказано в Библии. В начале был вакуум, уточняют современные физики. Его наполняла энергия. Время от времени возникали спонтанные вспышки — так называемые флуктуации. Вакуум изобиловал ими. В нем царили те же законы, что и в мире элементарных частиц, где неведом покой.

Внезапно одна из флуктуаций стала стремительно разрастаться. Возник «лавинный эффект». «Началась космическая инфляция» — говорит Андрей Дмитриевич Линде, профессор Стэнфордского университета (США). «Первовселенная» была меньше атомного ядра, но за миллиардные доли секунды она разбухла до размеров поистине астрономических. Имевшиеся в ней неоднородности стали зародышами галактик и звезд.

Так микромир сомкнулся с макромиром. Космическая инфляция превратила одну крайность в другую. Неимоверно огромная Вселенная стала увеличенной копией неимоверно малого мира. Две бесконечности соединила одна инфляция. Любой эзотерик обрадовался бы подобным выводам Линде. В одной песчинке способна отразиться целая Вселенная («а Word in a grain of sand», писал Уильям Блейк) — в сей истине убеждены были мистики всех времен. Вселенная — это собрание зеркал, где миру вторит песчинка, небу — цветок, где в каждом атоме погребена бесконечность.

Но было л и чудом рождение нашей Вселенной? Неужели это событие уникально и неповторимо? Почему бы наряду с этой Вселенной не существовать еще и множеству других мирозданий? Вверх по лестнице времени мы будем двигаться вечно. Но, может быть, вернувшись вспять, к истокам времени, мы обнаружим вечность и в Великой Первородной Пустоте — там, где не было ни времени, ни пространства, и лишь нескончаемая энергия вновь и вновь испускала Вселенные, как вздохи?

В вакууме возникало бессчетное число флуктуаций. И если вся наша Вселенная порождена таким пустяковым событием, как клокотание энергии в вакууме, то почему бы не предположить, что оно могло повторяться не раз, задается вопросом Линде. В недавнем прошлом А.Д.Линде был сотрудником Физического института РАН имени П.Н.Лебедева. Сегодня он — один из самых авторитетных космологов, оспаривающий лавры «научного гуру» у самого Стивена Хоукинга.

Итак, вся наша Вселенная — лишь комок энергии, скатившийся по склону Великого Ничто? Вновь и вновь в Вакууме гремят Большие Взрывы, и, вылетая иэ запредельного мира, невидимые лавины порождают очередную Вселенную, рассыпаясь в ней на миллиарды крохотных комьев — звезд, планет и галактик? Обвал энергии в Пустоте плодит инфляционные ожидания Жизни? Всякий раз — как только по чистой случайности происходит определенное наложение энергий, заставляющее изначальный сгусток расшириться, — с треском, шипеньем и грохотом из Пустоты вылетает целая Вселенная — словно Афина, в полном облачении выпархивающая из головы Зевса? В начале была флуктуация, так звучит «весть от Линде».

ЭПОХА ИНФЛЯЦИИ.

За крохотную долю секунды Вселенная успела возникнуть в пламени Большого взрыва и стремительно разрастись.

ЭПОХА ИЗЛУЧЕНИЯ.

Неоднородности материи, заполнявшей Вселенную, стали зародышами будущих галактик.

ЭПОХА ЗВЕЗД.

Возникают звезды и галактики. Зарождается жизнь. В конце этой эпохи галактики сливаются, образуя супергалакткки.

ЭПОХА РАСПАДА.

Планеты поглощаются погасшими звездами. Галактики распадаются.

ЭПОХА ЧЕРНЫХ ДЫР.

Материя исчезает в недрах черных дыр. В конце этой эпохи сверхмассивные черные дыры испаряются.

ЭПОХА ВЕЧНОЙ ТЬМЫ.

Во Вселенной остаются лишь разрозненные элементарные частицы. По другому сценарию, все атомы превратятся в атомы железа. Пространство заполнят идеальные железные шары.

Подобная картина сотворения мира возникает и на страницах сочинений Стивена Хоукинга. И вот эти физические законы, дотоле употребительные лишь в микрокосме, Хоукинг применил для всей нашей Вселенной. Он оправдал этот хитрый прием тем, что Вселенная в момент своего зарождения была спрессована в крохотной точке пространства, чьи размеры были меньше размеров атома. Что это давало ученому? В его уравнениях тут же возникали те самые порции энергии, из которых впоследствии вырастало все мироздание. Me было никакого повода для их появления, никакого вмешательства извне. Их порождала одна только «квантовая флуктуация» — иллюзия, из которой рождалось все осязаемое мироздание.

Впрочем, к этой теории А.Д.Линде относится критически. Он констатирует, что галактики, согласно модели Хоукинга, должны удалиться друг от друга настолько далеко, что мы, будь зто так, не способны были бы их заменить. «Подобная Вселенная осталась бы практически бесструктурной». В свою очередь, Хоукинг считает, что доводы Линде математически противоречивы.

Эксперименты, проведенные на детекторе частиц в лаборатории Европейского центра ядерных исследований (CERN), подтвердили, что теоретики, творящие Вселенные «на кончике пера», в чем-то правы. Вакуум, действительно, наполнен энергией, заряжен ей. Время от времени в нем образуются сгустки, которые тут же вновь исчезают. Этот процесс длится гораздо меньше 0,000 000 000 000 001 секунды.

«Многие сейчас говорят о «второй коперниковской революции», — размышляет А.Д.Линде. — Когда-то в центре мироздания покоилась Земля, потом — Солнце.

Потом люди стали считать, что наша Вселенная уникальна и неповторима. Теперь покончено и с этим заблуждением. Возможно, параллельно нашей Вселенной существует еще множество других Вселенных, в которых действуют свои собственные физические законы».

Законы природы, признаем это, не являются чем-то само собой разумеющимся, чем-то абсолютным. Их не было до появления Вселенной. Каждая Вселенная могла бы развиваться совершенно по-иному, и всякий раз в ней возникали бы собственные законы природы. Многочисленные Вселенные, образующие бесконечную «паутину мирозданий», могут выглядеть совершенно не так, как наше мироздание.

Теория множества Вселенных разрешает загадку, ответ на которую до сих пор знало лишь богословие. В результате «сотворения мира» могли возникнуть любые Вселенные, ведь вариантов было бесконечное множество. Однако родилась именно та, в которой могли появиться звезды, планеты и даже жизнь. «Это не случайно! Кто кроме Бога способен выбрать среди всех возможных миров самый пригодный для нас?» — восклицают сторонники Божественного промысла.

Действительно, как необычайно хрупко и зыбко то равновесие в Природе, что установилось благодаря действию физических констант! Малейшего их изменения было бы достаточно, чтобы во всей бескрайней Вселенной не зародилось ни одного живого организма и уж тем паче ни одного разумного существа, способного эти спасительные для него законы природы открыть и надлежащим образом их сформулировать.

Подсчитано, что вероятность появления Вселенной, в которой может зародиться жизнь, равна — перейдем от змоций к холодным цифрам — 1: 10 229. Перед такой непостижимой цифрой меркнут любые эмоции. И все-таки эта «невозможная» Вселенная — даже цифры отказываются подтверждать ее бытие! — существует. По какой-то удивительной приходи судьбы (точность ее действий невероятна!) каждая из физических констант в нашей Вселенной получила единственно возможное значение. И — как следствие этой череды нужных совпадений — родилась жизнь!

«Если бы мы взялись подбирать физические константы, нажимая на клавиши в произвольном порядке, — рассуждает австралийский физик Пол Дэвис, — мы убедились бы, что почти во всех сотворенных нами мирах жизнь не могла бы зародиться». «Возникаетощущение, что Вселенная создавалась именно с расчетом на то, что в ней появятся разумные формы жизни», — замечает астрофизик Мартин Рис из Кембриджского университета. Итак, обитаемую Вселенную может сотворить лишь Божественный промысел?

Вовсе нет! В мире вечных флуктуаций Бог как раз и не нужен. «Новые Вселенные рождаются постоянно, — говорит немецкий физик Вольфганг Вильд, — точно так же, как в кипящем супе вновь и вновь образуются пузыри». Вот в таком же котле, расположенном где-то за пределами нашего мироздания, вновь и вновь, как пузыри, всплывают Вселенные.

Большой Взрыв повторяется постоянно. Вселенная, приютившая человечество, вовсе не уникальна. Она — всего лишь случайное «попадание в десятку». Точно так же в десятку может попасть и слепец, не знающий, в какой стороне вывешена мишень, не видящий ее и даже не умеющий обращаться с пистолетом. Нескольких миллиардов лет ему вполне хватит, чтобы блеснуть «отменной точностью».

Почти все остальные Вселенные, сколько бы их ни рождалось, — очевидно, промахи, досадные порождения «принципа случайности». Космические выкидыши, не способные плодоносить. Эти неудачи остались никем не замечены, потому что все эти Вселенные, ежели они еще существуют, по- прежнему совершенно необитаемы. И потому никто не может оценить, насколько же неблагоприятны условия жизни в них, в этих бесконечных пустынях. Иными словами, человечеству потрясающе повезло: мы вытащили самый крупный выигрыш в космической лотерее.

Рассуждая о множестве универсумов, то бишь о «Мультиверсуме», можно допускать самые смелые теоретические спекуляции, полагает Линде. Вероятно, в других мирах если и возникают какие-то формы жизни, то совсем иные, нежели те, что зародились в нашей «колыбели человечества». «Единственная проблема в том, что мы не способны заглянуть в другие Вселенные, самым фактом своего рождения отгороженные от нас. Мы не можем наблюдать за ними, и эта невозможность удручает любого ученого».

Все эти Универсумы мы не вправе даже назвать «существующими по соседству друг с другом» или «существующими в одно и то же время» — ведь подобные понятия предполагают наличие хоть какой-то взаимосвязи между ними. Жители двух разных мирозданий, считают большинство ученых, не способны обнаружить друг друга. Непространство, разделяющее две различные Вселенные, являет собой непреодолимый барьер. И всякая эмпирика туг неуместна.

Как же прикажете относиться к научной теории, не поддающейся проверке фактами? Отнести ее к области мифов? «Беда не в том, что подобные теории ошибочны, — говорит один из критиков, — а в том, что они недоказуемы». Между ними и истиной лежит непреодолимая Пустота. Вселенные, если и рождаются, как цыплята по весне, то их от наших умов и взоров скрывает Ничто, и заглянуть за это Ничто, считая и меряя чужие Вселенные, как свою, нам не дано.

«Пока» не дано. «Сегодня космология основывается на абсолютно умозрительной фундаментальной физике, пока что не поддающейся никакой экспериментальной проверке» (Линде). Но все может измениться, считает стэнфордско-московский ученый. Он-то как раз сохраняет оптимизм и надеется, что мы сумеем проникнуть в тайны других мирозданий. Линде возлагает большие надежды на спутник, который будет запущен в 2006 году для измерения фонового реликтового излучения — этого «отголоска Большого Взрыва». Речь идет об улучшенном варианте спутника «СОВЕ», отличающемся недостижимой до сих пор точностью. И тогда, быть может, на самом краю нашего мироздания, мы заметим признаки существования других Вселенных.

«Конечно, вся моя космология — это метафизика, — с улыбкой говорит Линде. — Но хорошая метафизика». Во всяком случае, его теория, описывающая Большой Взрыв как заурядное явление («одно в череде подобных») и сравнивающая Вакуум с конвейером, штампующим Вселенные как фурнитуру, никоим образом не противоречит законам мироздания. «Которого из них? — спросит внимательный читатель. — Первого? Второго? Миллионного?»

Теорию Линде тоже можно назвать «одной в череде подобных». Философы, богословы, физики вновь и вновь пытаются объяснить то уникальное «стечение обстоятельств», вследствие которого зародилась жизнь.

Одни приписывают ее появление трудам Господа Бога, кроившего и тачавшего Универсум по мерке, снятой с несотворенного Адама. Другие с горделивой похвальбой заявляют, что вся зта космическая бутафория, с небом над головой. Солнцем в правом углу задника и звездочками на дальнем плане, сооружена именно для того, чтобы на ее фоне блистал своими делами Человек, «орудие всемирного разрушения».

Можно пойти иным путем и не осложнять чертеж необъяснимого бытия такой же непостижимой фигурой его Творца и, доверяясь математике больше, чем благодати, установить в Пустоте конвейер, штампующий Вселенные вкривь и вкось, но иногда мастерящий «изрядно премилую вещицу». Можно, наконец, соединяя биологию, астрофизику и математику, объяснять зто «чудо из чудес»… естественным отбором.

Так поступил профессор Пенсильванского университета Ли Смолин. Действительно, трудности, возникшие в космологии, напоминают те самые проблемы, над решением которых биологи бились всего полтора века назад, пока Чарлз Дарвин не сформулировал свою теорию эволюции. До него ученые с удивлением взирали на то, как различные животные приспособлены к жизни в той или иной обстановке, и, размышляя над этим фактом, приходили к очевидным, казалось бы, выводам: либо их кто-то (Господь Демиург!) специально творил («Рыбы, да жить вам в воде! Птицы, да лететь вам по небу!»), либо этим животным была имманентно присуща некая цель («Все виды изменяются в результате внутреннего стремления к совершенствованию»).

Дарвин показал, что новые видовые признаки возникают по причине случайных наследственных изменений и их просеивания через сито отбора. Все эти модификации проходят суровую проверку. Только лучшие из них выдерживают естественный отбор. У особей, наделенных этими признаками, появляется свое потомство, которое столь же успешно конкурирует с другими представителями данного вида. Таким образом укореняется тот или иной видовой признак. И незачем говорить. что «создавая это животное, Природа имела своей целью…» Дудки! Никакой цели не было. Победило самое приспособленное. Движителем эволюции явился не Бог с циркулем и меркой, не некий идеал, засевший в воспаленном мозгу зверя, а комбинация мутационной изменчивости и естественного отбора. Этой комбинации вполне достаточно, чтобы объяснить эволюционные процессы.

Если же мы предположим, что существует множество Вселенных, то почему бы принципам, восторжествовавшим у нас, на Земле, не упорядочить и эту «пеструю когорту мирозданий». Такой была основная идея Смолина, или, как его называют, «космического Дарвина». Он предположил, что Вселенные… размножаются как любые живые существа. Новые, появившиеся на свет Вселенные незначительно отличаются от своих предков и, как все прочие организмы, вынуждены выдерживать естественный отбор. Итак, существует «космическая эволюция».

Подобная судьба ждет нашу планету. Пройдет семь миллиардов лет, Солнце превратится в красного гиганта и выжжет Землю дотла.

Но, постойте, каким же образом размножаются Вселенные? Смолин отвечает: с помощью черных дыр. Температура и плотность в центре черных дыр бесконечно возрастают. Понятия времени и пространства теряют здесь всякий смысл. Это экстремальное состояние — его называют сингулярным, — могло бы, по мнению Смолина, стать зародышем новой Вселенной. «В момент очередного Большого Взрыва зародыш Вселенной отрывается от Вселенной-родительницы и ведет отныне самостоятельное существование».

Итак, по идее американского ученого «бэби-вселенные» вырастают из черных дыр, как дрожжевые клетки — из подобных им клеток. При этом, если в каждой из дочерних Вселенных возникнут некоторые случайные, незначительные мутации природных законов, темпы размножения этих космических «бэби» будут разниться.

В чем это выразится? Что определяет репродуктивную способность Вселенных? Прежде всего, количество черных дыр, в них возникающих. Чем больше этих загадочных объектов — «пузырьков», «почек», «семян», «эмбрионов», тем плодовитее Вселенная. Сингулярная черная дыра — это не что иное, как лоно, из которого выбирается на свет«6эби-вселенная». По словам «теоретика-безумца» из Пенсильванского университета, с родословной у нашего Космоса все в порядке: его Вселенная-мать и сама была приспособлена к жизни, и дитя на свет произвела хорошее — нашу Вселенную так и пучит от черных дыр.

Самого Смолина так и распирает от новых идей. Он готов объяснить «стечение обстоятельств», «череду совпадений», «удивительную прихоть судьбы», в результате которой в нашей Вселенной зародилась жизнь. Смолин полагает, что «механизм космического размножения» благоприятствует зарождению (разумной) жизни. Вот его доводы.

Для появления организмов, напоминающих наши, земные, необходимо, по крайней мере, существование звезд. Если имеются звезды, появятся и черные дыры, а значит, оттуда со временем выпорхнут новые Вселенные. Плодовитые Вселенные, по словам Смолина, как и способные плодоносить организмы, встречаются, очевидно, чаще, чем те, что в силу каких-то мутаций не могут приносить потомство. Эти Вселенные изобилуют звездами, вокруг которых может возникнуть жизнь.

В течение всей длительной космической эволюции худшие Вселенные гибли, выбраковывались, а лучшие плодились и плодились. Наша Вселенная явилась продуктом слепого, но в высшей степени эффективного процесса космического приспособления.

Такова общая схема. Внести в нее конкретику Смолин затрудняется. Наша физика, говорит он, пока еще не в состоянии описывать подобные процессы. Определенная ясность здесь появится впоследствии, когда будет создана универсальная теория, которая сведет воедино все силы, действующие в Природе.

Джон Гриббин, британский физик и журналист, пишущий на научно-популярные темы, комментируя гипотезу Смолина, делает еще более радикальный вывод. Если Вселенные размножаются, если они наследуют — несмотря на некоторые мутации — родительские свойства, значит. Вселенные — это..- живые существа, огромные живые существа.

Разумеется, неправомочно проводить слишком навязчивые параллели между всем Универсумом и отдельными организмами. Ведь «Вселенные Смолина» не обмениваются веществами с окружающим их миром; они не борются друге другом за выживание и не реагируют на внешние раздражители, то есть многие характерные, по нашим представлениям, признаки живых существ им явно не присущи.

К «космическому естественному отбору» мы не вполне можем применить и положения дарвинистской теории. Описывая сущность естественного отбора, биологи подразумевают, что популяции и их потомство ограничены определенными внешними факторами (например, на всех особей не хватит пищевых ресурсов, ареал их проживания тесен и т. п.). О «смолинских Вселенных» этого не скажешь. Их плодовитость сдерживает лишь один имманентный фактор: количество черных дыр.

Изоляция отдельных Вселенных делает, конечно, невозможной эволюцию в строгом — с точки зрения биологии — смысле этого слова. В то время как живые организмы неизбежно соперничают друг с другом в борьбе за ресурсы. Вселенные не могут зтого делать. Итак, не может идти речь о какой-то «перенаселенности», об «избыточном количестве» Вселенных. Они не испытывают селекционного давления (давления естественного отбора). Их рознит плодовитость, то бишь число черных дыр: одни более плодовиты, другие Вселенные черными дырами обделены.

Все сделанные нами замечания, однако, нисколько не опровергают гипотезу Смолина. Хотя она и умозрительна, назвать ее ненаучной нельзя. Уже сейчас многие специалисты уверены, что Большой Взрыв нельзя считать уникальным феноменом и что наша Вселенная является всего лишь одной среди множества ей подобных миров. Идея «космического размножения» становится лишь дальнейшим развитием уже бытующих в ученой среде идей, «удобной возможностью подумать о том, почему Вселенная такова, какова она есть», говорит Пол Дэвис.

Древнемексиканским каменным календарь е изображением солнечного бога Тонатиу, окруженного символами светопреставления.

Две золотые рыбки символизируют выход за пределы вечного круга рождении (буддийская настенная живопись).

Колесо — это символ мироздания. Оно не имеет ни начала, ни конца. Колесница солнечного бога Сурья (храм Конарак, Индия).

В рассуждениях Смолина спорным является следующий пункт. Он считает, что лишь Вселенные, содержащие большое число сингуля рных объектов, благоприятны для развития жизни. Однако вполне можно представить себе Вселенные, которые усиленно размножаются и все же остаются абсолютно необитаемыми.

Допустим, во Вселенной вообще не будет звезд. Ни одной! Зато черных дыр окажется «видимо-невидимо». Ведь они вполне могут возникнуть на ранней стадии существования Вселенной — из- за мощных турбулентных течений в газовых скоплениях. Подобная Вселенная будет размножаться, но жизнь в ней не зародится.

Итак, Вселенные могут быть очень плодовитыми, изобиловать черными дырами, но это не означает, что в них непременно зародится жизнь. И все же весьма вероятно, что на одной из стадий естественного космического отбора во Вселенной случайно зародится жизнь. Так появилась наша, населенная нами Вселенная. Так, в конце концов, появились мы. Стало быть, своим происхождением мы, по большому счету, обязаны черным дырам, если внять данной гипотезе.

В таком случае, если всей нашей Солнечной системе суждено исчезнуть внутри черной дыры, притаившейся в центре нашей Галактики, то сингулярный объект, в каковой она превратится, станет со временем зародышем новой Вселенной, в которой в один прекрасный день снова появятся на свет разумные существа, которые в один прекрасный день снова зададутся теми же самыми вопросами, ответы на которые они в один прекрасный день снова отыщут в журнальной статье, которую прочтете вы, один прекрасный читатель. Только в которой по счету Вселенной это случится?

Владимир Сурдин

Кирилл Ефремов

Говоря о «человеческом обществе», мы почти никогда не задумываемся над тем, что в реальности зто явление не ограничивается связями «человек — человек», а представляет собой сложный экоценоз, в котором доля сателлитов огромна: сельскохозяйственные животные и растения обеспечивают людей (и друг друга) пищей, а микроорганизмы — болезнями и, как ни странно, здоровьем. Открытие микроскопа принесло миру знание об «анималькулях», а позднее и о том, что в природе существует не только взаимосвязь, но и взаимопроникновение организмов. Это делает биосферу именно сферой, а не просто скоплением отдельных живых существ. Нетрудно представить себе дерево как целый город, полный больших и малых обитателей, в которых также ютятся свои крохотные квартиранты. Даже обычная птица ~ на самом деле, «летающий биоценоз», в котором живет сотня видов разных козявок и червяков, тьма микробов, в легких — грибы, на ногах — налипшая икра, а в чреве хранятся семена священной омелы. Тело «природного» человека тоже не бедствует: дает приют членистоногим, червям, грибам, бактериям, водорослям, простейшим, вирусам, и этот «зоопарк» насчитывает сотни триллионов организмов — на 1013 клеток тела приходится 1014 одних только бактерий! Среди них иногда попадаются «вредные», а точнее, патогенные, которые способны взломать защиту и вызвать инфекционный процесс.

Инфекции сыграли немалую роль в эволюции человека, оставаясь мощным фактором отбора вплоть до наших дней. Популяции людей всегда жили с грузом сожителей, приспосабливаясь к ним и страдая от внедрения новых. Крошечные патогенные организмы сдерживали рост населения не хуже, а гораздо лучше крупных хищников, «заставляя» иметь меньше потомства и сокращая жизнь. Если в древности болезни-спутники спокойно тлели в популяциях, не причиняя особых разрушений, то с развитием дорог и городов они вырвались, как из ящика Пандоры, уничтожая целые народы. Еще со времен Карфагена коса эпидемий приводила к падению государств и расчищала путь военной победе. А инфекции, принесенные «на нартах духов-рэккенов» из лона многолюдной Европы, посеяли смерть среди коренных народов. Индейцев, например, победили не только ружья колонистов, мертвые бизоны и золото, но и оспа, которую специально распространяли, переправляя им зараженные одеяла. В тропиках инфекции и сейчас являют собой могущественную силу.

Но с большинством симбионтов у человеческого организма установились «дружественные отношения». Они стали «нормальной микрофлорой» и приносят большую пользу. Вообще в природе граница между выгодами и убытками симбиоза очень зыбка. «Злые» паразиты могут оборачиваться полезными сожителями (клубеньковые азотфиксаторы) или даже кормящими хозяевами (микориза для проростков орхидей), проглоченная жертва — незаменимой органеллой (митохондрии и пластиды эукариот), нейтральные спутники — опасной инфекцией (мутанты кишечной палочки), генетические воры — ценным фактором эволюционного прогресса (вирусы)… Кстати, есть гипотеза, что вирусы оказали влияние и на эволюцию человека, действуя прямо на геном: внедрение ретровирусов некогда повлияло на повторяющиеся (тандемные) регуляторные гены, а результатом этого стало замедление онтогенеза и гипертрофия мозга.

Нормальная микрофлора выполняет роль «второго иммунитета» и «второй печени». Скопление «добрых» бактерий подавляет патогенных собратьев химически, не дает им места для прикрепления и стимулирует иммунную систему хозяина, в том числе и для борьбы с опухолями. А в качестве «второй печени» они перерабатывают массу поступающих веществ, снабжая кровь витаминами и другими полезными соединениями. Чтобы добраться до таких веществ, многие животные, в том числе и приматы, практикуют копрофагию, получая из слепого и толстого кишечника необходимое «мумие». Итак, микрофлора — это жизненно важный «орган», а известная «мечта бедняков» о грибах, растущих во рту, оказывается самой природой воплощена в жизнь еще лучше, чем можно себе представить: лишенные микрофлоры, стерильные лабораторные животные (гнотобионты) быстро погибают без обогащенной пищи и при занесении малейшей инфекции.

Успехи медицины резко ослабили влияние инфекции. При этом открылась добрая половина нерастраченного жизненного пространства, появилась акселерация, возросла продолжительность жизни. Однако прогресс цивилизации оказал также и негативное влияние на микрофлору. Новый состав пищи, агрессивная косметика, загрязнение среды, обилие антибиотиков и других лекарств привели к частым дисбактериозам, открывающим путь очередной инфекции (особенно патогенным грибам), болезням иммунитета, аллергиям.

Такова естественная «служба» микросимбионтов человеку. Но он научился использовать их и в своей материальной культуре, хотя бы делая хлеб, пиво, сыр и лекарства. «Производственный симбиоз» встречается также у общественных насекомых, принимая весьма причудливые формы. Муравьи-жнецы «возделывают» злаки, собирают зерно, размалывают его и пекут на солнце лепешки. «Листорезы» измельчают листья и разводят на них съедобные грибы — улетая строить новое гнездо, матка захватывает кусочек грибницы. В гнездах «захватчиков» трудятся муравьи-рабы других видов. Есть дере вья-мирмекофилы, выращивающие особые питательные тельца для собственной колонии яростных муравьев-защитников. Муравьиные «пастухи тлей» уносят расплод зимовать к себе в муравейник, а для корневой тли сооружают подземные хлевы. Все эти способы весьма антропоморфны. Кстати, человек тоже работал «пастухом тлей», разводя червецов из отряда равнокрылых для получения дорогостоящего лака.

Микроорганизмы — великие алхимики Природы, превращающие ее одежды в прах или золото. Управление ими дает особую власть над ресурсами экосистемы. Как и человек, они оказались виновниками колоссальных биосферных кризисов, где выступили как сверхконкуренты, не имеющие себе равных. Первый кризис — это «скисание мирового бульона», когда свыше трех миллиардов лет назад протобактерии исчерпали всю хемоорганику и сильно закислили среду первичного океана. Для борьбы с закислением «были созданы» протонные насосы мембран, которые составляют ныне основу жизни, участвуя в фотосинтезе и дыхании. Второй кризис связан с выделением свободного кислорода цианобактериями около двух миллиардов лет назад. Поток этого обжигающего и ядовитого отхода «солнечной фабрики сахара», без которого мы теперь не можем жить, окрасил небо в голубой цвет, осадил толщу ржавчины в океане и привел к появлению эукариот, многократно защищенных от окисления.

В современном кризисе, сотворенном руками человека, цианобактерии также принимают участие, активно реагируя на тепловое и химическое загрязнение. Исследования иммунохимической лаборатории А.Я. Кульберга показали, что при стрессовых физикохимических воздействиях они выделяют протеогликаны — вещества, контактирующие с молекулами «защиты и опознавания» на поверхности клеток. Этими веществами они воздействуют на прочих обитателей гидросферы, а косвенно и на человека, вызывая болезни обмена и мутации, в том числе в клетках эндосимбионтов.

* Начало в номерах 9-10 и 11–12 за 1999 год.

— …говорю, кубик для Вас свободен! Второй этаж, блок «D».

Передо мной снова стоял белобрысый бармен «Тетриса». Похоже, я слишком ушел в себя, так что ему пришлось подойти и крикнуть эти слова прямо мне в ухо. На другом конце зала я заметил удаляющуюся женскую фигуру. Рыжие волосы женщины рассыпались по плечам, тонкий зеленый плащ от быстрого шага взлетел, приоткрыв стройные ноги. Интересно, что ей могло понадобиться в Нет-кафе? Вряд ли комбинезон «Эротик»: у женщины с такими контурами наверняка нет отбоя от реальных мужиков всех мастей. Хотя… я вспомнил про «глушение всех типов «чипа верности» за счет заведения». А что, тоже вариант: ревнивый муж, не брезгующий современными технологиями надзора, сидит себе на работе, лелеет в кармане брелок с «сигнализацией», а его жена- красотка, не будь дура… Я проводил ее взглядом до двери, втайне надеясь, что она обернется, но этого не произошло. Видимо, это она освободила кубик.

По короткой и крутой лесенке, выстеленной звукоизолирующим ковром, я поднялся на второй этаж. Нынешний кубик представлял собой треугольную, а не четырехугольную комнату: старые кубики несколько лет назад разделили пополам диагональными перегородками, так что комнат получилось вдвое больше. Но это было не особенно заметно по сравнению с тем, что позволяли теперь компьютеры: голосовая подача команд, голографическая трехмерка, и прочее, и прочее. Сейчас я вошел в слабо освещенную беседку с видом на море. Смахивает на Никитский ботанический сад в Ялте. Хорошая заставочка. Беседку немного портил мольберт посередине: уж больно аккуратный. Я помедлил перед тем, как убрать все это, потому что на мольберте остался незаконченный пейзаж — берег моря, прорисованный акварелью только с одной стороны, а с другой лишь намеченный карандашом. Возможно, просто часть заставки. Я произнес «кабинет-34» — обстановка сменилась, мольберт стал обычной персоналкой. Вынув из кармана карточку, полученную от безопасников «Аргуса», я загнал ее в щель на рабочей панели.

поиск узла… установка канала связи…

От нечего делать я стал разглядывать кабинет. Я выбрал его во время последнего посещения «Тетриса», он чем-то походил на мой кабинет в Университете. Наверное самая старая из интерьерных заставок в этом кафе, комплект MS Rooms первого поколения. Сейчас в моде более изощренные штучки, комнаты в виде огромной инфузории-туфельки или даже какой-нибудь части человеческого тела. Мне лично всегда хватало кабинета. Не так-то легко на все новое переключаться. Еще, кажется, вчера сидел за обычной клавой обычной персоналки, и тут — на тебе, внутренности инфузорий вокруг.

канал связи установлен

идентификация… успешно

ожидайте аудиенции…

Правда, надо сказать спасибо Сергею — он почти вылечил меня от виртобоязни простым и грубым методом, который в двадцатом веке назвали бы «шоковой терапией». Два года назад, когда в нашей совместной деятельности по созданию «Вольных Стрелков» возник вопрос о визуализации, я мягко пытался обойти эту тему. Я выдвигал различные разумные доводы в защиту письма как вполне мощного — в умелых руках — средства воздействия на других людей. Но Жиган заявил, что это восстает мое трусливое подсознание, а все умные доводы — лишь рационализация внутренних страхов. Тогда я заметил, что никогда не уважал психоанализ. Жиган молча вынул «лапоть» и немного поколдовал над ним, после чего из мини-компа донесся мой собственный голос:

«Письменность — одна из самых нерациональных систем сохранения и передачи информации, благодаря многовековой практике укоренилась в культуре настолько, что даже сейчас, когда новые технологии позволяют задействовать все каналы человеческого восприятия максимально эффективно, призрак литературы все еще реет над нами, как эдипов комплекс информационного бизнеса…»

Последние слова потонули в бурных аплодисментах, хотя в оригинале лекции их не было, и по ухмылке Жигана я понял, что это его подколка.

Конечно, я мог сказать, что тоща было совсем другое время, когда хотелось новых технических чудес; и другой я, писавший такими шизофренически-длинными предложениями; и главное, совсем другая цель — хотелось попросту разозлить некоторых зануд этой лекцией, которую я прочел когда-то в Универе и которую Сергей вытащил сейчас из Сети. Но я устал отбиваться оттого, чего даже не видел. Может, и впрямь комплекс, подумал я и согласился с Жиганом: с картинками, наверное, будет веселей. Жиган, как выяснилось, того и ждал. И сразу же потащил меня к Саиду.

Саид жил на Северо-Западе. Он оказался низкорослым толстячком с цепким взглядом азиата. Крупную голову обтягивала черная лыжная шапочка, в восьмидесятые такие «плевки» носили рэпперы и прочая околокриминальная молодежь. На левой стороне груди под распахнутой шелковой рубашкой чернела татуировка, ряд цифр и букв. Мы остановились в прихожей — я был здесь посторонним, и цепкие глаза смотрели настороженно.

— Доброго коня тебе, нукер! — приветствовал азиата Жиган. — Это Профессор, я тебе о нем говорил.

— Конь сегодня дважды брякался, да покарает Аллах неверных китайцев с их косоглазым метеоспутником, — отвечал азиат сонно. И неожиданно опять уперся острым взглядом в меня:

— По чем профессор-то, по маканию крекеров в чай?

— Нет, по лечебному онанизму, — хмуро ответил я.

Вежливость вежливостью, но лет в двадцать я вывел правило, согласно которому лучший способ доказать человеку его ошибку — это повернуть его метод против него самого. С тех пор прошли десятки лет, и многие другие полезные правила пытались войти в мою этическую систему, но так и остались за порогом. Не дожидаясь реакции на предыдущую фразу, я указал на татуировку:

— Это что, пин-код Вашей лички? В голове не держится?

Шутка прозвучала неуклюже, но по крайней мере этот наглый рэппер будет знать, что я не глухонемой.

— Лички? В голове? Ха-ха, да ты остряка привел. Жиган-каган! Это группа крови и коэффициенты совместимости тканей.

Саид отвел полу рубашки еще немного в сторону, обнажив узкий шрам под татуировкой. Шрам начинался у солнечного сплетения и уходил вверх к подмышке.

— А это то место, где ткани совмещались хреново, несмотря на «пин-код». Тот головорез, от которого мне делали пересадку, оказался очень старомодным парнем. V него все эти шифры-мухры были записаны на жетоне, а жетон унесло вместе с его башкой во время взрыва. Зато сердце у басмача оказалось — будь здоров! А мое- то как раз навылет прошило.

Но доктора наши — люди практичные, не дадут добру пропасть. Да и без головы какой он противник? Тут главное, чтоб ткани совмещались. Мне-то еще повезло, но я все равно потом нашел радиоволну, на которой ихние командиры-навадиры переговаривались, да прочел им нотацию. В плане того, чтоб выбросили нафиг эти хваленые штатовские жетоны с кнопочками-лампочками и сделали бы нормальные тату, как у нас. Ато никакой пользы от них, когда вместе с башкой с них и жетоны срывает. Как ты говоришь? Коды в голове не держатся совсем? Ха-ха, верно угадал! Настоящий Профессор, заходи, гостем будешь!

Ошеломленный шутливым тоном, не вязавшимся с мрачной историей о пересадке сердца от убитого врага, я не решился продолжать словесную пикировку и прошел в комнату. И там был поражен не меньше: на столе в центре комнаты стояла старинная ламповая радиола «Омега», каких я не видел уже лет тридцать. Даже в магазинах старья.

— Ого! Целая?! — Сергей подошел к радиоле и стал разглядывать ее, как дорогой предмет антиквариата.

— Почти. Двух ламп не было. Пока поставил чип.

— Ха-ха, так не че-естно! — протянул Сергей.

— Говорю же — пока. Вчера починил двум лохам ореолы, деньга-таньга теперь есть, в выходные смотаюсь в Авто во, мне там один тип уже обещал эти лампы.

— Мы к тебе по делу, Сай. — Сергей кивнул на меня. — Хочу Профессору показать настоящую сибирь, без сиропа.

Саид комично воздел руки к потолку:

— О нэвэрный! Сколка раз тэбэ учит: нэ сибир, а кибир!

— Хорошо, хорошо. Показать Доку киберпространство, виртуальную реальность и прочий мир неорганичных… или как там, неограничных… короче, только психи могут юзать такие длинные иды.

— Неплохо бы сперва покурить, — заявил Саид и оглядел меня скептически.

Свой черный «плевок» он так и не снял с головы, и я снова подумал о рэпперах: они тоже носили свои дурацкие шапки даже в помещении. Словно читая мои мысли, Саид почесал под шапочкой около уха, потом повернулся к Жигану:

— Ты ничего для души не принес случайно, хакер-шакер?

— Извини, чистой травы не смог достать. Нет нигде. Но есть гаш.

Саид поморщился, принимая от Сергея коробок:

— Знаю, знаю. Цифровой оксид-хасид совсем вытеснил органику. Для гаша у меня и аппарата-то приличного нет. Ну да ладно, сейчас чего-нибудь забацаем.

Вытащив из коробка короткую колбаску, он оторвал от нее кусочек, раскатал в шарик, выдернул из мягкой игрушки на стене булавку и насадил шарик на нее. Затем достал из стола шариковую ручку, вытряхнул прямо на пол стержень, и с помощью обрывка скотча прикрепил булавку с гашишом к концу пластмассовой трубочки. Я с интересом следил за таинством церемонии. Саид поджег шарик на булавке зажигалкой, притушил его и вдохнул через трубку голубой дым тлеющего «пластилина».

— Кальян, в натуре, — улыбнулся Сергей.

— А что такого плохого в диоксиде? — подал голос я. На самом деле, я знал об этом достаточно. Но мне было интересно, что знают они.

— Неправильная штука. Нетворческая. — Лицо Саида плавало в облаке дыма. — Либо ходишь весь обдолбанный этими картинками и радуешься, что весь мир такой правильный и блестящий, полный сандал-миндал. Либо потом, когда пройдет, страдаешь от всяких неправильностей вокруг и ищешь снова этих аккуратных узорчиков. Либо просто переберешь и — в психушку. А я люблю, если уж вмазать, так чтоб под зто дело можно было еще чего-нибудь поделать: в Сетке погулять или с девочками повозиться, или поработать. Ну и вообще, синтетику я не очень. Лучше травка. Гаш тоже можно, в нем и смолы меньше… Но я раз видел, как этот гашиш-бакшиш делают. Гоняют го полю потного коня, на него пыльца налипает, получается таком… конь в пальто. Это пальто с него катышками соскребают и курят. У меня с той поры на весь гашкаргаш рвотный рефлекс. Но раз уж принесли…

Он передал «кальян» Сергею. Тот тщательно сглотнул слюну, прежде чем затянуться. Саид продолжал:

— Ладно, сейчас покажем Вам виртухалку. Улетите по полной программе. Во-он с той чалмой-далмой на голове.

Он кивнул на конструкцию, висевшую над рабочим столом. Когда я входил в комнату, я принял эту вещь за произведение художника-авангардиста, который специализируется на изделиях из индустриального мусора.

— Это самопальный ореол?

— Это хуже. Или лучше, — хитро ухмыльнулся Саид.

Сергей добавил:

— Технически гораздо проще сделано. С точки зрения попсовой Сибири, это типа сыроварной и очень глючной варежки. Но есть такая хакерская байка… Говорят, старик Фасимба из банды «Лед Запилен» на всех взломанных им тачках оставлял визитку со словами: «Что для чайника — варежка с дырками, то для мастера — перчатка без пальцев». С нашей самопал ком Сибирь можно пошарить самую чистую, не то что RPG какое-нибудь. Это как один укол никотина вместо вашем ежедневной полпачки сигарет. Вы будете чистым, свободным электроном, гордо летящим через все сибирские ужасы.

— Попахивает сказками Гибсона, — проворчал я. Сравнение с чистым никотином мне не понравилось: вспомнилась зловещая капля, убивающая лошадь.

— Вы про старинное худло? Не-е, я Вам серьезно говорю. Хотя всякие текучие и бесформенные чудища сибири и у фантастов были, точно. Но понимаете, люди консервативны, и даже сейчас стараются моделировать свои скины более-менее человекоподобными. Ну там руки-ноги, два глаза… Эго гораздо труднее ваять… и не так интересно, чем то, что мы Вам покажем. Вот представьте: у Вас два глаза, оба спереди, сектор обзора не более 200 градусов, если не вертеться. А в сибири такие детальные фичи необязательны. На зрительный нерв можно сливать полный сферический обзор. Словно Вы — не человек, а отдельный круглый глаз. Так же и с остальными членами… в смысле, с органами чувств.

— Отдельный круглым член!!! — выкрикнул Саид.

Оба хакера заржали, а я с еще большим сомнением оглядел аппаратуру. Какие-то проводки, смотанные изолентой… Платы, торчащие наружу из открытых корпусов… И два молодца, накурившихся гашиша. Очень светлая перспектива. Сибирьпанк в дырявых варежках.

— Да Вы не перегружайтесь. Профессор. Все под контролем. Правда, иногда Саид устраивает всякие штучки под настроение. Типа, чинил он ореол одной тетке и дернуло его посмотреть, на что ее приемник настроен. А там — мыльный сериал «1001 ночь». Ну, Саид разозлился почему-то, и вместо обычной воспроизводящей головки поставил записывающую. И отдал ей этот ореол, вроде как починил. Так теперь эта тетка — натуральная Шахерезада. Каждый день рассказывает сказки медбратьям на Пряжке.

— Военные давно этим занимаются, — поддакнул Саид. — И в Кремниевой долине, там у каждого третьего чипы в черепушках. А наша Европка как подсела на дешевый ширпотреб, так и не слазит, сплошная попса-шамса и никакого прогресса. Ну ничего, я вчера подобрался к одном дырке в израильской телефонии, скоро пойдем доить ихний Мосад-прасад…

— Профессор, не смотрите Вы так скорбно! — продолжал Сергей, возвращая «кальян» Саиду. — С помощью ореола ничего записать нельзя, зто стандартная наколка для чайников. А вот кода Саид сделал «базар-контроль», это был реальный улет. Аккуратная такая мулечка, прямо в коробочке из-под пультика для телевизора. Начисто вырубает речевой центр на расстоянии десяти метров. Типа, подходит к нам в кафе прилипала из «Нетпросвета» и давай впаривать какие-то якобы очень крутые и запрещенные варежки. И даже невооруженным «лаптем» видно, что диски нафаршированы троянами УКИБа так, что вот-вот звезды на пластике проступят. Мы этой козе вежливо говорим, мол, ваша циска купила бы «тампакс» и заткнулась, не мешала честным кодерам иметь свою «Хакнутую Мзри». Но прилипала не отстает, ее просто переклинивает на другую тему, и она начинает еще громче грузить: «Виртуальный Обмен Телами!!! Невиданное развлечение для любителей острых ощущений!!! Почувствуйте мир телом Вашей подруги, пока она смотрит на мир Вашими глазами!!! И Ваша любовь станет крепче!!!». Тогда Саид достает пультик, на кнопочку — чик! — и все, немое кино, девица без презента. Ничего понять не может, бедная, руками за горло хватается — полный бряк, в общем. Но однажды Сай многовато выкурил и не тем концом пультик направил…

Хакеры снова заржали. Меня дурили и пугали, как новичка.

— Что касается травки… — задумчиво сказал я. Молодежь насторожилась: никак Профессор собрался «лечить»? Но я лишь наблюдал, как давно забытый голубой дым вытягивает из памяти вереницу картинок прошлого: костры на крымском берегу, волосатые люди, одетые в одни только феньки, Лиза-Стрекоза, совратившая меня прямо там, в трех метрах от костра, звон браслета с бубенчиками на ее щиколотке…

— Что касается травки, у меня тоже был замечательный случай, в августе 91-го. Мы стояли тогда в Рыбачьем, в Крыму. И в одну из ночей, обкурившись, устроил и дичайший сабантуй: пели, плясали, вызывали дельфинов, ходили в автокемпинг грузить цивилов разными байками… А утром — я только-только уснул, часов в семь — кто-то будит меня и серьезно так говорит: «Вик, нам всем полный конец: в Москве военный переворот!». А я ему отвечаю: «Мужик, ну хоть бы в такую-то рань не грузил, а?! Граждане СССР имеют право на сон! Накурился сутра — иди восход встречай». И на другой бок переворачиваюсь. Днем проснулся, смотрю — натурально, все наши вокруг приемника сидят притихшие. И по всему побережью такие же кружки, словно пена огромной волны сошла, а пузырьки на песке остались. Ну а вечером мы опять покурили, и у них там в Москве все наладилось. Ладно, чего болтать, давайте сюда ваш хайратник!

— Наш человек — полууважительно, полусаркастически прокомментировал Саид. Он поднялся, надел на меня шлем и стал закреплять электроды. Сергей, помахивая «кальяном», продолжал:

— Честно, Профессор, ничего опасного. Саид даже думает, что этой штукой можно мультиков лечить.

— Каких мультиков?

— Ну, мульти персоналов. Помните, Вы читали лекцию про виртуальные театры и все такое? И там у Вас было про одного мужика, который был одновременно волком тамбовским. И звали его, кажется, Мистер Шакал.

— Не «тамбовским», а «Степным». А мистер Джеки л — это вообще другая история. Ты, наверное, спал на той лекции.

— Не-е, просто я названия плохо запоминаю. Знаю-знаю, сейчас Вы скажете: синдром «мертвой памяти», вся современная молодежь сменила собственную память на комповую, дважды два в уме не может умножить и имена приятелей не помнит без адрес-бука. А может, это иногда и неплохо? Раз что-то за нас может делать машина, значит, мы можем что-то другое делать на освободившихся ресурсах. Например, запоминать идеи, а не факты. Так и с волком Вашим — неважно, как его там звали, суть-то я себе скачал. Он был типичный мультик, с раздвоением личности. А бывают и с растроением, и с расчетверением… В Сети им полное раздолье, они от этого только шизе ют еще дальше. Ну вот, а Саид говорит, что с помощью чистой Сибири их можно лечить. Типа, обратно в целостную личность компилить. Кстати, я про Вас тоже сначала думал, что Вы — мультик.

Уж больно у Вас хорошо все эти флиртуальные личности выходили…

— Короче, Мамин-Сибиряк, — прервал Саид. — Не отвлекай клиента, он сам сейчас получит весь кизил-музил. Вот этот шарик возьмите в руку. Профессор. Будет ваша мышка, только в трехмерке. Ну, поехали…

Запах и Свет. Сначала все-таки свет, но сразу же накатил и запах, какого мне не доводилось ощущать никогда в жизни. Вспоминалось: походы в горы, поездка в африканский парк-заповедник… Но здесь! В памяти всплыла еще одна сценка: за год до Целлофанового Мора я сижу на холме и гляжу на маленькую белую дворняжку, что весело бегает по полю и нюхает разные травки. А я сижу и жутко завидую ее носу, улавливающему сотни запахов; ведь сам я на том холме мог отличить по запаху только полынь да, может, еще мяту. Теперь, в виртуальности, я ощущал себя как настоящий собачий нос. Я улавливал запахи сосны, березы, гниющего дерна, запах подсоленной воды и слегка вспотевших тел, и еще множество всего в этом коктейле из чистейшего воздуха.

Сравнение себя с носом заставило заметить и странности со зрением. Как предсказывал Сергей, я видел во все стороны, но не видел самого себя! Я почувствовал легкое головокружение, вернее, лишь мысль о головокружении — самого головокружения не было! Я висел в десятке метрах над поверхностью озера. На берегу виднелись живописный старинный замок и какие-то люди на лужайке перед ним. Но как же мне д вигаться, где же руки? Они остались где-то там, в комнате Саида, и в них — управляющий шарик! Я попытался представить свою руку с шариком и тут же почувствовал несколько острых уколов со всех сторон. Блин! Я теперь находился в лесу за озером, прямо в частоколе длинных сосновых игл! Надо все-таки аккуратнее шевелить «мышкой». Наметив направление на озеро, я снова представил руку с шариком, двигающуюся чуть-чуть вперед, и действительно вылетел из леса и оказался над водой. Ну-ка, а если попробовать вбок? Работает! Меня понесло вбок и вниз, и, не успев остановиться, я плюхнулся в воду.

Вода, против моего ожидания, оказалась теплой. Только я подумал о ее вкусе, как — ох, а как же мне отплевываться-то от этой гадости? — ощутид, какая она противная. Вылетев на свет из воды, я поднялся метра на три вверх и направился к замку, продвигаясь по воздуху неуверенными рывками.

На лужайке у озера разместилась довольно странная компания. Четверо пожилые но крепких еще мужчин в плавках развалились в шезлонгах, попивая что-то из бокалов (бокалы при этом не опустошались). Рядом с каждым мужчиной, у него в ногах или на коленях, имелось по хорошенькой девушке не старше 14 лет, topless. Все с испугом глядели на меня. Не придавая этому значения, я продолжал гадать, как бы мне «прополоскать горло» после горькой озерной воды. Ага! Я мгновенно перелетел к одному из бокалов и не долго думая плюхнулся прямо в него. Получалось, что по размеру я даже меньше, чем теннисный мяч! Но это меня уже не волновало: я купался в пиве, да не в простом, а не иначе, как… Ого, да не в Чехии ли я? И замок вполне соответствует…

В этот момент мое круговое зрение уловило движение: трое мужчин просто пропали. Слиняли из киберпространства, догадался я. Оставшиеся девочки и мужчина по-прежнему во все глаза глядели на меня. Во взгляде мужчины читалось профессиональное любопытство (я специально подлетел к самым его глазам, но он по- прежнему оставался в шезлонге). А девчонки, похоже, были на работе и не должны были сбегать ни при каких обстоятельствах. Я вмиг сказался на бедре одной из них — она не шелохнулась, лишь огромные глаза расширились еще больше. Прокатившись по теплой, шелковистой коже туда-обратно (у девочки булькнуло в животе), я подпрыгнул и распластался между ее маленьких грудей. Это было замечательное местечко, с маленькой родинкой ближе к правому соску, и хотелось навсегда остаться жить именно здесь, в этой ложбинке… но все вдруг померкло, я открыл глаза и снова очутился в комнате Саида.

Хакеры выглядели очень веселыми: видимо, летая в киберпространстве, я выделывал нечто комичное в реальной жизни. Я начал вставать — брюки натянулись, выдавая эрекцию. Пришлось снова сесть.

— Все, Док, аборт вам сделали. Кончита ля фигедия! — развел руками Жиган.

— Где это я был? — спросил я осипшим голосом. За окном серело низкое небо северного лета, сейчас оно казалось плохой ксерокопией с хорошей линогравюры.

— Завтра в новостях все узнаете! — заверил Саид. — Надеюсь, это хоть как-то скрасит Ваш отходняк: у Вас завтра будет кружиться голова и немножко блин ковать глаза. Возможны также тошнота и понос. Поздравляю с возвращением в реальность, Профессор! Кстати, сны тоже могут быть паршивыми пару дней. Мне после одного такого виртуального бунгала-мангала приснилась комната, полная покойников. И пусть Аллах никогда не даст мне коннекта к эль-Каабе, если я вру — все покойники были с треугольными головами.

Он снял черную лыжную шапочку и бросил на стол. Я поспешно отвел глаза от его голой головы, было там кое-что неприятное, и хотя меня тянуло разглядеть получше, но все же неприлично так явно пялиться… Особенно если человек специально скрывает какое-то уродство под шапочкой, ходит в ней даже дома. Я перевел взгляд на стол, где лежал черный «плевок»…

И мысленно посмеялся над своей тактичностью. Скрывает он, как же! Наоборот, он с этой штукой залезает туда, где другие что-то скрывают! Раньше я видел лишь отдельные простенькие биочипы у Риты. А про «мягкую машину» вообще только слышал. И никогда бы не подумал, что она выглядит так противно. Но сомнений не было — эта медуза, вшитая в качестве подкладки в обычную лыжную шапочку, представляла собой что-то вроде «ореола», только куда мощней той штуковины, которую хакеры надели на меня!

Черный «плевок» Саида, брошенный на стол, сложился пополам, словно разорванная камера футбольного мяча, но сложился еще не совсем, и было видно, как внутри него растопыренные присоски «подкладки» медленно сжимаются бахромой по краям, так что шапочка немного шевелится, как живая. Бр-р-рр…

Я качнул головой, и надетое на голову сооружение из индустриального мусора качнулось тоже. Вот ведь гады! Стало быть, они дали мне покататься в киберпространстве на ржавом велосипеде, а сами при этом следили за мной с «Харлея» на воздушной подушке. То-то они так веселились, когда я вернулся.

На следующий день после знакомства с «чистой виртуалкой» я лежал дома в состоянии, напоминающем сильный грипп, и слушал присланную Жиганом статью. Программа-чтец, которую я поставил еще в 2012-м, обладала неудачной интонацией типа «не могу кончить никак», и я запускал ее только в исключительных случаях. В этот раз я тоже попытался читать статью самостоятельно, но после первых же строк началось головокружение — предсказания Саида подтверждались. Пришлось запустить чтеца с его нескончаемым воодушевлением в голосе.

«Вечерний Интернет. Заметка от 17 июня 2016.

ХОЛОДНО, ТОВАРИЩИ, ХОЛОДНО!

Вчера синоптики обещали завалить нас снегом и заморозить. Я по обыкновению решил, что это предвещает теплую погоду. Дай, думаю, тряхну стариной, прогуляюсь пешком. И зря. Только я отошел от дома, как ударил мороз и повалил снег. Еще с полчаса я месил белую гадость вдоль улицы Фестивальной (мысленно посылая все известные мне китайские ругательства в адрес тех, кто устроил нам такое хорошее лето), но наконец вернулся домой, чтобы написать эту заметку.

Кое-кто из наших читателей, вероятно, решил, что сейчас я сравню заснеженный пустырь у стадиона «Динамо» с листом бумаги, и поведу речь про холодную, то бишь вялотекущую войну между поклонниками «персональных газет» и сторонниками других средств массового оболванивания. Сейчас, думают некоторые читатели, я напомню, как в 1999-м Hewlett-Packard начала бесплатно распространять программу Instant Delivery; как вскоре после этого Xerox и еще несколько фирм заткнули рот борцам за права зеленых насаждений, начав выпускать электронную бумагу, называемую в просторечии эльбумом; и как наконец мы докатились до того, что более 40 процентов читателей газет смогли позволить себе роскошь, которую в прошлом веке мог позволить себе лишь Рокфеллер, то есть печатать персональную версию The Times с одними только хорошими новостями.

Увы, об этом я сегодня писать не буду. Потому что, как сказано выше, холодно. Желающих отсылаю к Паравозову, который в позапрошлом выпуске перечислял всех участников сей холодной войны вместе с их основными аргументами. Стоящих аргументов там, как водится, кот наплакал. Вновь всяк кулик свой болт хвалит, и как верно заметил Паравозов, все напирают на таинственное «освобождение читателя». Производители персональных ныос-принтеров кричат об освобождении от компьютерных экранов, производители пилотов и «лаптей» — об освобождении от бумаги и принтеров, держатели типографий — об освобождении от общения с техникой. Завершающим аккордом в этой оде свободе звучит предложение производителей ореолов избавиться от всего лишнего вообще: они обещают проецировать новости прямо «куда надо», без бумаги и экранов. Не стоит забывать и с тех, чья служба на первый взгляд как будто не видна, однако факты говорят, что и у них есть особое мнение: за прошедший месяц в городе обнаружены еще две подпольные клиники, занимавшиеся имплантацией MTV-чипсв, «чипов верности» и прочей нелегальной бижутерии для мозгов.

Уверен, что попади к нам неандерталец, он тоже нашел бы, что сказать в защиту каменного топора как средства распространения новостей.

Но перейдем наконец к главной теме, к холоду. Как я уже заметил, сегодня у меня была возможность убедиться в истинности известных слов Блока, взятых в заголовок этой заметки. Вчера такую возможность получили более высокопоставленные лица. Неизвестный (предположительно — отечественный) хакер сорвал встречу представителей компании Microsoft с вице-премьером правительства сами-знаете-какой страны А. Кумачовым и его помощником. Как сообщил один из участников встречи со стороны Microsoft корреспонденту (Э-Daily, «во время саммита, проходившего в деловой, дружественной обстановке в одном из отделений ВиртЖеневы, перед глазами партисипантов появилась шаровая молния (sic!), которая терри фи цировала собравшихся и вынудила их прервать негоциацию. Шаровая молния эмитировала очень яркий свет и некомфортабельный холод».

Как видите, и на теплых виртуальных курортах никто не застрахован от мурашек. Представители Мелкомягких предполагают, что провокация была спланирована радикально настроенными представителями российской оппозиции, борющимися против дальнейшей экспансии MS Rooms на рынок стран Восточноевропейского союза.

На момент писания этих строк расследование еще не принесло никаких результатов. Это было бы не удивительно, если бы речь шла только об американцах. В конце концов, они еще не оправились от своего Великого Кризиса и последовавших за ним беспорядков. Над Флоридой, где все еще хозяйничают кастристы, клубится сладкий дым запретных нанотехнологий. С юго- востока на соединение с кубинскими товарищами рвутся колумбийские сендерельцы, ухитрившиеся зомбировать почти всю Мексику одной лишь максистской мантрой. И тех, и других поддерживают банды веселых американских парней, которые препарируют полицейских швейцарскими лазерными альпенштоками и зовут себя «Дети Троцкого». При таком раскладе срыв какой-то там сетевой конференции — сущий пустяк. Даже позавчерашняя дурацкая история про мальчика, в рот которому залетел ФБРовский «жучок» и поцарапал крылом язык, вызвала куда больший резонанс в черствых сердцах североамериканских домохозяек.

Другое дело, если смотреть на срыв переговоров отсюда: мы о таких шутках не слышали давно. Как вы наверняка помните, меры по борьбе с хакерами и контент-цензура в Рунете резко ужесточились после скандала 2004 года (который, как утверждают некоторые оппозиционеры, был основной причиной столь неожиданного результата на президентских выборах в России). Ненавистный УСОРМ, поднявший свою гадкую голову над Сетью после тех выборов, попортил достаточно крови свободолюбивым гражданам Рунета. Когда еще через четыре года новое правительство провело значительные сокращения в рядах ФАПСИ и УКИБ, многим казалось, что это означает долгожданную свободу слова и вообще полный Ренессанс. Однако я еще в мае 2008-го писал, что децентрализация полицейского надзора отнюдь не означает его отмену, и может привести к еще более тугому закручиванию гаек частными охранными предприятиями. Что мы и наблюдаем сейчас, когда лицензию на «деятельность по обеспечению информационной безопасности» получить так же легко, как в конце двадцатого века — устроиться работать охранником в супермаркет. Как при этом было допущено залетание шаровой молнии в сетевую беседу столь высокопоставленных лиц, остается загадкой.

Проделав несложный поиск по электронному календарю, я обнаружил еще один факт, который загадочным образом связан с происшествием в ВиртЖеневе. Ровно 200 лет назад, в 1816 году, в этот самый день на вилле Д иодати на Женевском озере состоялась знаменитая посиделка, во время которой лорд Байрон (ныне более известный как отец первой программистки Ады Лавлейс), а также поэт Шелли и его невеста Мэри Уоллстонкрафт-Годвин рассказывали друг другу истории о привидениях. На следующее утро после странного кошмара, виденного ею ночью, Мэри Годвин объявила, что сочинила роман. Таким образом, сегодня — 200 лет «Франкенштейну», одному из самых мурашкогонных романов XIX века. И сегодня же, спустя ровно 200 лет, мы имеем официально зарегистрированный случай явления виртуального привидения на высшем уровне.

На этом можно было бы закончить сегодняшний выпуск. Более того, для противников узкопрофессиональной лексики и несовершеннолетних детей он именно здесь и заканчивается, дальнейший текст на этой странице вышеперечисленным категориям лиц читать не рекомендуется. Все остальные приглашаются заценить результаты еще одного изыскания, которое я провел в связи с явлением приведения в ВиртЖеневе. Дело в том, что на прошлой неделе я приобрел на «Горбушке» редчайшую вещь — бумажное издание «Нет-ликбеза» Пегаса Поорал и липипидова. При всей наивности этих определений пятнадцатилетней давности многие из них и сейчас перечитываются с удовольствием:

«ВИРТУАЛЬНЫЙ СЕКС — способ общения посредством Сети. К настоящему сексу не имеет никакого отношения. Вероятно, столь странное название возникло потому, что многие термины электронной культуры образовывались путем присоединения приставки «Е» к обычным словам, так что новые слова часто путали с терминами из сексологии. Например: ЕБИЗНЕС, ЕБЛОК- HОT, ЕБУМАГА, ЕБОМБА, а также ЕБЕРДИЧЕВ, ЕБУРГ и ЕБУЭНОС-АЙРЕС».

К чему это я вспомнил «Нет-ликбез»? А вот к чему: не нашел я там термина для обозначения виртуальных привидений. Хотя нашел электронных троллей, гоблинов и еще ряд персонажей из древнешотландского фольклора. Тогда я собрался с духом и самостоятельно вывел новый термин из соответствующей мифологии с помощью все той же приставки «Е». Получилось и впрямь сексуально: ЕБАНЬШИ. На этом теплом слове я и закончу сегодняшнюю заметку, посвященную самой любимой теме человеческих разговоров — плохой погоде».

Вечером у меня появился и сам Сергей. На мое недовольное бурчание о дурацких экспериментах он ответил:

— Так Вы же сами хотели узнать, как можно управлять сразу несколькими ВЛ. Я Вам и показал… примерно. Если хотите несколько персонажей запустить вместе нужно просто находиться в нескольких таких реальностях одновременно.

Я попытался представить себя в не* скольких реальностях одновременно. Ни* чего хорошего, кроме нового приступа головокружения, из этого не получилось. Нет, хватит с меня телепортаций.

От Жигана не укрылось, как я скривился, и он поспешил разъяснить:

— Я не очень ясно выразился. Вам вовсе не надо будет отбиваться от шести компфеток сразу. Я же говорил: сибирь может быть разной. То, что Вы видели, просто копия реальности. Но можно использовать визуализацию и для другого. Например, для работы в многомерном пространстве. Вы в таких пространствах постоянно работаете, хоть и не всегда осознаете это. Вот лицо, например — многомерное пространство. Вы мгновенно воспринимаете выражение лица собеседника, и сами изображаете что-то на собственном лице, не задумываясь и даже не видя его. А ведь каждая гримаса — это одновременная работа глаз, бровей, рта и еще кучи примочек. В свою очередь, компы тоже могут воспринимать множество команд одновременно. Но между человеком и компами получается «бутылочное горлышко» — желтый интерфейс. Если этот таек решить…

— Ага. Чтобы я, значит, улыбнулся — и Орлеанская уболтала какого-нибудь лоха. При этом я еще пошевелил бы бровями, и тем временем Малютка Джон нашел бы дыру в криптографической системе. Как- то слишком просто у тебя получается, Сережа.

— Не совсем так, но идею Вы верно подметили. Другое дело, что нужно найти подходящее отображение, чтобы так работать. Вот Вы любите сравнивать ВЛ с марионетками, а отдельные программы — с подвижными частями кукол. Стилистический фильтр или там хакерский бот-тестер — это рука. Амстердамская секс-машина — тоже понятный орган, хотя тут дело хитрей, если она самообучается. Более

умный демон-менеджер, который задает целевые установки, это, скажем, голова. И так далее. Красивое представление, но что с него толку? Когда артист ведет куклу, он не вспоминает, где какая отдельная пимпочка-веревочка. Он проделывает один жест, в котором участвуют все пальцы, и кукла оживает. Такие жесты нас и интересуют. Если постараться, можно выбрать такую факторизацию, что в Вашем управляющем пространстве Вы будете показывать руками индийские мудры. Или лепить снежную бабу.

— Я пока только одну такую снежную мудру знаю. «Фигура из трех пальцев» или как вы там говорите.

— Точно, «выход тремя пальцами», Alt- Ctrl-Del. Классика. Примерно так и с остальными. Как при слепой печати, глядите.

Он вынул и положил на стол свой верный «лапоть», а затем проделал над ним серию движений, похожих на особый вид карату для тех, кто принципиально дерется только пальцами. В ответ на последнюю замысловатую кату моя комната взорвалась звуками: зазвонил телефон, застрекотал принтер и громко свистнул лаптоп. Я поморщился.

— Но учиться все равно надо на чем-то видимом.

— Не знаю… Возможно, что и нет. Сам я, конечно, учился на видимых клавах. Вот самая простая, глядите.

Жиган выполнил еще один прием своего бесконтактного тай-чи, и над «лаптем» возник голографический контур тремерной ступенчатой клавиатуры, похожей на детскую модель замка из кубиков. У замка были две башни, каждая окружала одну из кистей Сергея. Он снова бросил пальцы веером в пространство — фантомные клавиши пропали.

— Самая простая? Ну нет, я этому никогда не научусь, — махнул рукой я. По правде говоря, мне не очень-то и хотелось.

— А Вам и ни к чему. Я же говорю — вовсе не обязательно учить, как отдельно двигать локтем, отдельно коленом. Можно сразу учиться танцевать. Ну, по крайней мере, попробовать можно. Не зря же мы вчера стащили духогонку у этих шаманов из «Враг за кона». Теперь…

— Погоди, какую духогонку, кто стащил? «Врата закона» — это люди Гейтса, что ли?

— Нуда, шишки из круга стратегического управления

MS. Духогонку они у себя используют для маркетинговых исследований. Типа как духа вызывают, он им видения будущего показывает…

— Пау-вау?

— Точно! Вы-то откуда знаете зту программу?

— Я не знал, что это программа. Так у индейцев называется процесс общения шамана с духами. В общем-то зто галлюцинации, но в какой-то степени контролируемые.

— A-а, понятно. Я-то имел в виду секретную варежку, с которой шишки из MS колдуют. Она тоже называется пауа… в общем, духогонка по-нашему. На пиджаковом языке — бизнес-органайзер для внутреннего пользования. Очень толковая штука. Сама строит оптимальную визуализацию многомерных задач на основе ваших данных и собственных изысканий по Сетке и выдает все зто в виде наиболее простой системы образов. После предлагает вам эту систему подправить, тоже на образном уровне.

— Но мне-то с ней общаться на каком уровне? Небось клавиатура еще покруче твоей…

— Никакой клавиатуры. Новое поколение интерфейсов, нам такие экспортировать не будут еще лет пять. Клавы тут вообще нет как фиксированной девицы, про которую вы сначала учите, где у ней какой батон, а потом составляете из нескольких целые жесты-команды. «Дух» все наоборот делает — на основе команды, полученной в образном представлении, он создает как бы новую клаву-образ для следующей команды. Причем ваш ответ отслеживается на уровне таких тонких реакций, что даже похоже на чтение мыслей… Короче, выходит как раз управляемая галлюцинация. Думаю, вам понравится. На «соньке» Вашей, конечно, такого Духа не

вызовешь, ему одного гигагерца маловато будет. Но мы с Саидом уже нашли мощную тачку в одном штатовском универе, туда духогонку и слили после Вашего вчерашнего рейда…

— Моего рейда?! Я же ничего не делал! Разве что компфеток всех перепугал, как этот… отдельный круглый член.

— Ну, в общем да. — Сергей замялся. — Как бы зто Вам помягче объяснить. Док… К шаманам Гейтса у нас лазит обычно Саид, через дыру в их собственной MS Rooms. Говорит, они специально оставили этот черный ход для ФБР. А Сай когда-то слазил в башку к одному фебу… Короче, дырка эта в Румах — очень полезная, светить ее не хотелось…

Я вспомнил «шапочку» Саида, которая показалась мне куда более мощной машиной, чем самопальная развалинд, надетая хакерами на мою голову. Так вот, оказывается, в чем дело!

— Все-таки надрали старика, гады. Вам нужна была подсадная утка, верно?

— Типа того. Надеюсь, Вы не в обиде? Я Саиду рассказывал, как вы Робина запускаете и каждый раз так круто придумываете, чтоб в самую болевую точку слегка ударить, — и все тут же падают и показывают регистры. Сай тоже прикололся, и говорит: есть умная варежка, как раз для таких гамов. Но его же ни хрефа не заставишь просто так сделать, ему все с хохмой надо. Вот он и предложил вас вперед пустить — благо вы в первый раз в сибири и вести себя должны, как полный чайник. Шаманы и списали все глюки на ваше вторжение, да еще на свой аварийный выход из ВиртЖеневы. А мы тем временем втихую слили эту варежку у одного из них. Как поправитесь запустим «Дух охотника Херна».

— Ого! Теперь моя очередь спросить — откуда узнал?

Жиган просиял. Заметно было, что обнаружением зтой детали легенды он гордится не меньше, чем удачной кражей программы — органайзера.

— Так вы все нудели, что я не помню всяких там худловых имен… Прямо как на экзамене. Вот я и пошарил по сусекам. Оказывается, этот дух охотника с оленьей башкой — он-то и был самый главный у

Вольных Стрелков. Робин с ним всегда советовался. Теперь и у нас такой будет…

аудиенция для агента Z256 начинается…

предупредил компьютер, возвращая меня в настоящее. Ну все, хватит воспоминаний на сегодня, сейчас надо делать умное лицо.

Тетрисовский интерьер померк, а я оказался в комнате, где меня допрашивали агенты безопасности из «Аргуса». Пиджаковый точно так же сидел за столом, но сегодня он был один, что очень меня порадовало.

— Здравствуйте, Виктор Франкович. Рад, что Вы так быстро все обдумали. Внимательно слушаю Вас.

Я вздохнул, закрыл глаза… Ну, врать так врать!

— Группа Робина планирует удар по одному из офисов ОРЕОЛ — ТЕЛЕКОМ. Кажется, это будет сильный электромагнитный импульс. Послезавтра.

— Хм-м… Нельзя ли поподробнее? Какой именно офис, откуда импульс и насколько мощный?

— Мне не докладывают.

Пиджаковый улыбнулся:

— Если у нас с Вами все пойдет хорошо, я бы мог посодействовать, чтобы Вас взяли в штат. Тогда и Вам будут докладывать.

— Спасибо, не надо. Русские литераторы двадцатого века и так слишком много внимания уделяли не тем органам, каким стоило бы.

Улыбка пропала с лица пиджака, и он стал бросать фразы как пересушенные чипсы:

— Мы уже имеем информацию. Об ОРЕОЛЕ. Получена сегодня. От леди Орлеанской. Тоже про удар. Неизвестным оружием. И тоже неясно, по какому из офисов. Вы добавили лишь дату.

Ничего себе совпадения! Кто-то повторил мою выдумку? Раньше меня?! Да еще Орлеанская, которая сама — моя собственная выдумка!

— Вы чем-то обеспокоены, Виктор Франкович?

Теперь я постарался придать лицу выражение поглупее.

— Да, немного обеспокоен. Вы мне обещали канал для передачи. Как говорится: дай, Джим, на счастье мне дай лап и все такое прочее…

— Ах, Вы об этом. Коне-ечно!

Пиждак снова стал само радушие. Видно, решил сразу ухватиться за проявление меркантильности с моей стороны. Неужели их и вправду учат по книжкам Карнеги?

— Мы проверим Вашу информацию, и если она подтвердится… я хочу сказать, она почти подтверждена, так как получена от двух разных информаторов… Но посмотрим. Если все верно. Вы получите канал, а на Вашем счету появится, хмм… скромный знак нашей благодарности. Надеюсь, мы и дальше будем сотрудничать с обоюдным удовольствием. Поверите ли, я даже могу организовать Вам и Вашей новой передаче неплохой индекс цитируемости — у нашей службы стабильные бартерные отношения с несколькими информационными каналами. Кстати, неплохой просветительский девиз Вы сейчас сказали, про Джима. Не могли бы повторить?

— Это был экспромт, я уже забыл его. Но Вы ведь записываете наш разговор, не так ли? Разве Вас не учили этому в академии УКИБа или где Вы там еще «просвещались»?

Пиджак подался вперед и пристально посмотрел мне в глаза. Ну нет, на расстоянии этот трюк не работает, гражданин начальник. Я зевнул и потянулся, как бы невзначай щелкнув ногтем по стене-экрану. Пиджак все понял и снова откинулся на спинку стула.

— Вы, наверное, считаете меня тупым солдафоном, Виктор Франкович. Жаль. Мы могли бы сработаться. А Вы лично, с Вашими знаниями, могли бы стать неоценимым специалистом в области… просвещения. Жаль. Между прочим, стихотворение про Джима, строчку из которого Вы сейчас переделали, написал Пригов Дмитрий Александрович. Видите, я не такой уж невежа, как Вы полагали.

— Вы имели в виду «невежда» или все- таки «невежа»?

Пиджак ничего не ответил и исчез. Вокруг меня снова был «кабинет-34».

Продолжение следует.