Чем генетически отличается человек от обезьяны и как это отличие возникло – скачком, благодаря нескольким считанным и резким мутациям, или постепенно, посредством накопления многочисленных мелких мутационных изменений? Понятно, что в первом случае должна была существовать какая-то крупная мутация (или несколько таких мутаций), которая «одним ударом» провела водораздел между гоминидами и обезьянами.

Весьма волнующий намек на то, что такое событие, возможно, и впрямь когда-то произошло, был найден американцем Пейджем иэ Массачусетсского технологического института. Еще в начале 80-х годов он обнаружил, что, если подниматься по эволюционной лестнице млекопитающих, то у всех у них, вплоть до обезьян, на женской половой хромосоме X имеется одинаковый кусок ДНК размером примерно в 4 миллиона химических звеньев (нуклеотидов), но только у современного человека этот кусок ДНК скопировался также на мужскую половую хромосому Y Не это ли – то искомое различие, которое некогда отделило людей от всего прочего животного мира, включая обезьян? Такое подозрение еще больше усилилось, кода в результате тщательного молекулярногенетического анализа Пейдж и другие показали, что это копирование произошло 3-4 миллиона лет назад, то есть во времена существования первых гоминидов. Правда, за последующие годы граница существования первых гоминидов была отодвинута назад в прошлое еще на пару миллионов лет, но это не помешало английскому психиатру Кроу из Оксфордского университета высказать гипотезу, что именно здесь, на половых хромосомах, нужно искать «ген человека» – иными словами, тот ген, что 3-4 миллиона лет назад претерпел некую судьбоносную мутацию, которая наделила человека речью и сопровождающей речевые способности асимметрией функций мозговых полушарий. Как ни удивительно, гипотеза Кроу тоже получила некоторое подтверждение. В последующих работах Пейджа было обнаружено, что после копирования на Y-хромосому гоминида участок Х-хромосомы действительно претерпел крупную мутацию, выразившуюся в том, что он разделился надвое и эти половинки поменялись затем местами.

Кроу немедленно объявил, что именно это генетическое событие было решающим шагом в истории становления современного человека, ибо именно оно, по его мнению, вызвало цепь изменений на обеих половых хромосомах, результатом чего и стало появление речи. И представьте – два года назад молекулярный генетик Набиль Аффара из Кембриджского университета как раз в этом загадочном куске ДНК, только у человека имеющемся на обеих половых хромосомах, нашел два сходных по функциям гена (PCDHX и PCDHY), причем их сходство состояло в том, что оба оказались ответственными за производство белков, которые существуют только в человеческом мозгу и играют ключевую роль в формировании нервной системы.

Увы, точно датировать появление у гоминидов этих «человеческих» генов пока не удалось. И хотя Кроу и Аффара продолжают поиски в зтом направлении (параллельно работам другой группы, пытающейся установить время появления открытого ею недавно так называемого гена речи), но заманчивая надевда чисто генетически определить, в чем состоит и когда возникло принципиальное отличие гоминида от обезьяны (и, далее, современного человека, Гомо сапиенс, от просто гоминида), тоже пока не реализовалась. Но не исключено, что эта надежда никогда и не реализуется – по той простой причине, что эволюция человека, возможно, происходила все-таки не в несколько крупных и резких скачков, а градуально, путем множества мелких изменений.

Подмечено, что в Европе и США чаще всего заболевают шизофренией белые люди, родившиеся весной, а среди чернокожих людей заболевающих вчетверо больше, чем в других этнических группах. Британский нейролог Джон Мак-Грат предположил, что виною тут недостаток витамина Д на ранних стадиях развития плода, неблагоприятно влияющий на людей, генетически предрасположенных к шизофрении. Как известно, витамин Д вырабатывается под воздействием солнца, и люди с черной кожей нуждаются в нем больше, чем белые. Проведенные недавно Мак-Гратом опыты на крысах подтвердили эту роль солнечного света: оказалось, что детеныши крыс, лишенных солнца во врвмя беременности, отличаются многими мозговыми аномалиями.

«Потребительство» для простого советского человека – что-то вроде ругательства.

Это, конечно же, потребление материальное и в неумеренном количестве. Это нечто, противоположное всякой духовной жизни, общественным интересам и созидательным, творческим началам в человеке. Так нас учили. А теперь специалисты спорят, можно ли назвать наше нынешнее общество обществом потребления.

Звучит кощунственно: какое тут неумеренное материальное потребление, когда людям денег не хватает от зарплаты до зарплаты (тем, у кого она есть) и нужны большие усилия, чтобы сохранить прежний, советский, привычный уровень жизни. Звучит кощунственно еще и потому, что речь идет о чем-то, явно чуждом нашей – российской, советской, постсоветской – ментальности.

Тем не менее специалисты – спорят.

Значит, есть о чем…

Как обычно, мы все проспали – и теперь просыпаемся совсем не в том мире, что описан в наших учебниках. В мире, в котором размер прибыли его хозяев прямо и непосредственно зависит не от того, насколько большую ее часть им удается отобрать у собственных рабочих, а от уровня жизни всего населения (включая и тех самых рабочих), его способности и желания покупать все, что производится. Этот мир иногда называют обществом потребления. Именно потребление давно стало главным стимулом работы отдельного человека и развития производства и экономики в целом.

Во времена классического капитализма считалось, что главный мотив деловой активности человека – желание стать собственником некоего предприятия, фермы, лавочки, прачечной или сталелитейного завода. Со временем выяснилось, что таких потенциальных собственников, независимых предпринимателей в любой стране, даже с самой либеральной экономикой, не более 15 процентов. Остальные совсем не мечтают взвалить на себя такую ношу – зато мечтают жить в уютном современном доме, иметь приличный автомобиль, дать детям хорошее образование и провести отпуск там, где проводят его люди их круга.

Эти желания и стали главной движущей силой прогресса.

Нашу страну кажется просто кощунственным отнести к обществам такого типа. Помимо экономической недостаточности, этому препятствует, казалось бы, и общее неприятие самой идеологии потребительства, идеологии бездуховности, равнодушия к проблемам смысла жизни, идеологии, чуждой нашему менталитету.

Так можно ли сегодня назвать нас обществом потребления?

Представьте себе, специалисты спорят об этом. И менее всего прибегают к доводам экономическим: как выясняется, экономика тут вообще не при чем…

Насколько я знаю, многим кажется, что термин «общество потребления» обозначает примерно то же самое, что «богатое общество» или общество, чьи ценности связаны не с идеалами духовного самосовершенствования, а с идеалами материального богатства, общество, где потребление возведено в ранг добродетели и социально одобряемого поведения, общество, где людей принуждают потреблять как можно больше, и т.д.

Все эти смыслы, насколько я понимаю, действительно связаны с данным термином. Но они не являются главными в характеристиках того общества, которое получило обсуждаемое название. Перечисленное – некоторые из эпифеноменов, попутных проявлений того общественного состояния, которое имеет упомянутое имя. Эти характеристики – все, как одна, имеющие предосудительный с точки зрения нашей морали характер, – были целенаправленным образом отобраны советскими специалистами по «критике буржуазных теорий» с целью скомпрометировать очередную теорию. Отобраны порой из трудов буржуазных же критиков. Все шло в дело, лишь бы суметь объяснить, почему то, что «они» – богатые, это плохо (и почему, следовательно, хорошо то, что «мы» бедные).

Между тем можно было бы говорить о том, что в «обществе потребления» решены вопросы обеспечения элементарных жизненных потребностей, вопросы, как прокормить семью, защититься от холода, болезней, как выучить детей и т.п. О том, что общество, занятое потреблением, ценит комфорт и покой и потому стремится избегать внутренних и внешних конфликтов. Что именно это общество, о чем сейчас любят говорить, склонно к политической стабильности.

Впрочем, перечисление этих приятных сторон общества потребления сообщает о сути обсуждаемого понятия не больше, чем перечень его отрицательных сторон. Это, действительно, особое понятие, смысл которого не следует из словарного значения двух слов в его названии. Термин «общество потребления» появился как самоописание американского общества во второй половине XX века, когда в социоэкономической сфере сложились особые обстоятельства. Необходимой предпосылкой было достижение такого уровня оплаты труда больших категорий работников (прежде всего, служащих и квалифицированных промышленных рабочих), что при данном уровне цен расходы на то, что считаюсь необходимым (базовыми потребностями), как то: пиша, одежда, жилише, транспорт, учеба, полностью покрывались их заработками, а кроме того, оставалась значительная доля средств, которую эти массовые категории населения могли использовать на товары и услуги не первой необходимости. Как сложились такие условия, каков вклад в это внесли предыдущие поколения людей, трудившихся на земле Америки, какой – те, кто трудились на других континентах, всем ли, кто внес свой вклад, было сполна оплачено, сейчас не обсуждается. (Подкладка любого тяжелого кошелька, как написано у Бабеля, сшита из слез. Вряд ли здесь было по-другому.)

Но так или иначе, у миллионов американцев появились «свободные деньги». Термин «общество потребления» относится, меж тем, не ко всякому разбогатевшему народу, а лишь к одной определенной системе, по которой эти богатства начинают циркулировать. При этом речь идет не об экономике, а о социальной организации, которая возникла на этой базе. Ее особенность в том, что фактически впервые в истории параметры, по которым измеряли свой успех доминирующие в обществе группы (высшие классы), зависели не столько от их собственного потребления, сколько от потребления других, в свою очередь зависимых от них, массовых групп населения. То есть зависели оттого, насколько активно «нижележащие» массовые группы населения стали потреблять.

«Путешествия» (в % к числу опрошенных в каждой стране; март 1995 г.)

Чем больше машин купят простые американцы, тем богаче Форд. При этом у Форда установка такая: я произведу столько машин, сколько вы сможете купить, вы только знайте покупайте. Вдобавок, я снижу цену, чтобы вы покупали больше. И даже буду вам, работающим у меня, платить побольше, чтобы вы могли купить у меня машин побольше. И более того, я буду отдавать машины вам в кредит, в счет того, что вы заработаете потом у меня, только покупайте.

Форд, конечно, ничего не делал себе в убыток. Наоборот, с каждой машины он получал так много, что все перечисленное только умножало его доходы. Быстрый оборот вложенных средств за счет активного потребления двинул американскую экономику так, что это казалось чудом.

Теперь о нас

Нашим читателям, однако, наиболее известен и наиболее знаком механизм, при котором рост богатства одних слоев происходит за счет обеднения других слоев, как правило, гораздо более многочисленных. Иначе говоря, за счет перераспределения национального богатства неравномерным образом. Как говорилось, «за счет ограбления трудящихся». И мы к этому привыкли. Конечно, и мы читали о добрых помещиках, у которых сыты крестьяне и потому хорошо идут собственные дела, но , как и Николай Васильевич Гоголь, мы сочли, что такие сказки – не для нас.

В советское время был реализован новый вариант обогащения за счет экспроприации (ограбления). На этот раз лишались богатства богатые. Какими стали бедные, сейчас судить нелегко, поскольку советский период покрылся в глазах нынешних массовых читателей плотной дымкой идеализации. По сравнению с нынешним временем, «все жили хорошо» и «у всех все было» – это думают сейчас столь многие, что впору сказать; «обществом потребления» нынешние граждане РФ склонны считать позднесоветское общество, брежневский СССР. (Именно тогда, кстати, заботой опекавших это общество идеологов было разоблачение враждебного нам «мифа об обществе потребления».)

В годы ранней перестройки и гласности была произведена перемена знаков на противоположные, идеологические враги стали идеологическими временными друзьями и учителями. Концепт «общества потребления» из вражеского превратился в приемлемый, но очевидным образом неприменимый. Последовавший взлет потребления у «новых русских» столь очевидным образом повторял пресловутую модель «за счет ограбления…», что об идеологии потребительского общества вспоминать было неловко.

Слабенькие, но такие долгожданные приметы хоть какого-то благополучия у пусть не массовых, но хоть относительно многочисленных слоев (у нас есть свой средний класс. Ура, товарищи!) рождают стремление обзавестись и приличествующими названиями, концептуальными атрибутами.

К сожалению, еще не пора. Пока что потребление у нас в значительной мере является, как и в прошлом, проеданием, проматыванием и расточением. «Общество потребления» в вышеописанном значении, скажем еще раз, устроено так, что чем оно более потребляет, тем оно становится богаче. Но это так потому, что потребляет созданный у себя добавочный продукт при полученном извне продукте сыром. Наша же ситуация прямо противоположная: мы экспортируем сырой продукт, не содержащий нашего труда, получаем готовый продукт, содержащий не нами добавленную стоимость, и его потребляем. Понятно, что в таких условиях все равно сверхпотребление одних держится на недопотреблении других.

Действуют и другие модели, когда потребление одних обогащает других, – но это в основном токи от богатых к менее богатым. Те, к кому в первую очередь приходят нефтедоллары, расплачиваются ими за потребляемые услуги. Податели этих услуг покупают услуги у сервиса второй категории и т.д. По дороге нефтедоллары превращаются в нефтерубли и кое-как кормят всю эту пирамиду. Но благополучие пирамиды зависит от потребления на ее верху. То есть это нечто обратное «обществу потребления» в исконном значении термина, состоянию, когда благополучие каждого вышележащего слоя зависит от объема потреблениия тех, кто не выше, а ниже его по иерархии экономических статусов.

Есть и не перевернутое, но все же карикатурное подобие «общества потребления». Придуманный нами пример с Фордом можно сравнить с нашим непридуманным автопромом. Известно, что у нас, как и в Америке тех десятилетий, есть спрос на автомобили. Только наши автостроители оказались не в силах покрыть весь платежеспособный спрос. И тогда лучшее, что они смогли придумать, – затруднить потребителям потребление того, что те считают для себя более подходящим (иномарки, новые и б/у). Тогда, надеются они, за этой таможенной загородкой корпорации, владеющие автопроизводством, наподобие Форда будут богатеть от массового потребления их продукции.

Информационная «витрина» европейско-американского образа жизни стала доступной еще советскому обывателю во второй половине 80-х годов, после падения «железного занавеса». В начале 90-х годов, после падения Берлинской стены и всех перемен, за этим последовавших, нашему человеку стал доступен и «прилавок» сегодняшней мировой цивилизации с ее выбором товаров, услуг, комфорта. Но никоим образом не «кухня», не «фабрика» (я имею в виду прежде всего «социальную фабрику», то есть ту систему общественных отношений, которая делает возможным современный уровень производства и потребления, в том числе и современный уровень культуры труда, запросов). Надежды на то, что с открытием двери в мир удастся без проблем сразу перенести на родную землю не только привлекательные «плоды», но и способы их выращивания, не оправдались. Более того, именно близкое знакомство с чужим образом организации жизни показало, сколь высок «барьер», реально отделяющий нас от мира сегодня. Отсюда – шок, раздражение, комплекс неполноценности, новые попытки самоизоляции…

Примерно то же произошло в общественном мнении и по отношению к «западным» институтам и ценностям. Прямые связи (визиты, знакомства) с этими институтами – при демонстративном принятии парламентских «лейблов» – опять-таки показали масштабы разрыва между реально действующими политическими механизмами «здесь» и «там».

В последнее время общественное мнение как будто довольно легко поворачивается от симпатий к демократии к поддержке авторитарного популизма. Этот сдвиг представляется легким потому, что он давно был подготовлен. Демократические тенденции и лозунги никогда не были закреплены ни массовым участием в политической жизни, ни организованностью политических сил, ориентированных на демократические ценности. Демократическая модель, «вброшенная» в массовое сознание в конце 80-х годов, оказалась слишком сложной, а потому и «чужой» для большинства населения. После десятилетия «ельцинских» перемен и кризисов это большинство жаждет порядка и покоя – в тени «сильной руки». При всей смутности массовых представлений о содержании желанного «порядка» одна его черта очевидна: это порядок, наводимый «сверху», при пассивной покорности большинства и при отсутствии деятелей и движений, которые были бы способны предложить иной, собственно демократический образец порядка. Мнения о полезности диктатуры в 2000 году разделились почти поровну: 40 процентов «за» при 43 – «против».

Авторитарный, в том числе и авторитарно-популистский, порядок всегда проще, примитивнее, ниже по уровню организации по сравнению с демократическим. Он сводит управление к командованию, подменяет политический авторитет простым насилием (судебным, полицейским, военным). Готовность – пока, впрочем, вполне декларативная – принять подобное упрощение составляет сегодня важнейший признак ограниченности, «потолка» человека и времени.

На будущий год исполнится 50 лет открытию двойной спирали ДНК. Уотсон и Крик в апрельском номере журнала «Nature» за 1953 год сообщили о ее трехмерной структуре. Это было официальным началом современной молекулярной биологии, ее мощным стартом.

Стало ясно, что ключ к пониманию наследственности лежит в последовательности тех мономерных звеньев, из которых состоит ДНК. Их, как знает теперь любой школьник, всего четыре – А, Т, Г и Ц (сокращенные названия нуклеотидов аденозина, тимидина, гуанозина и цитидина, из которых слагается цепь ДНК), и весь секрет в том, в каком порядке они расположены. Из этих четырех букв можно составить любую комбинацию, если молекула достаточно длинная. А молекула ДНК очень длинная; считается, что в одной хромосоме всего одна молекула ДНК. А всего в геноме человека более трех миллиардов нуклеотидных пар. И подумать в 60-е или 70-е годы о том, что мы узнаем, в каком порядке идут эти основания, могли только фантасты. Но уже в середине 70-х годов две научные группы независимо друг от друга и по-разному решили проблему секвенирования ДНК, то есть установление порядка чередования нуклеотидов вдоль цепи. Эти методы были разработаны независимо друг от друга Уолтером Гилбертом и Фредом Сенгером. Метод Сенгера стал базовым для расшифровки всего генома – он оказался более практичным, более удобным, более точным, и Сенгер был удостоен, так же как и У. Гилберт, Нобелевской премии. Благодаря развитию его метода и совершенствованию методов генной инженерии, которая позволяет манипулировать кусками ДНК по желанию экспериментатора, возникли предпосылки для массового секвенирования, для массовой расшифровки первичной структуры ДНК.

Но, конечно, никто не помышлял о геноме человека, речь шла о вирусах, в лучшем случае – о бактериях, так как у них геномы в тысячу раз меньше, чем геном человека. Однако в 1988 году Джеймс Уотсон, один из отцов двойной спирали, высказал идею, что пора заняться геномом человека. Эта идея была встречена даже лучшими учеными в штыки. Мотивы такой негативной реакции были следующими. Во-первых, методы еще недостаточно совершенны; во-вторых, они требуют очень больших денег, и поэтому наука будет обескровлена; и, в-третьих, знание последовательности расположения нуклеотидов в цепочке ДНК не будет ключом к пониманию жизни. Это была совершенно нормальная реакция, а все аргументы были вполне разумны. Однако Уотсон, как человек гениальный, совершенно гениально это парировал. Он говорил, что, действительно, методы еще недостаточно совершенны, но для достижения задачи методы будут вынуждены совершенствоваться. Его девиз был «лучше не поймать большую рыбу, чем не поймать маленькую». Это, конечно, сумасшедшая идея, но именно такие идеи качественно двигают науку.

У нас в то же самое время, в 1988 году, независимо от Уотсона, академик Александр Александрович Баев, исходя из анализа ситуации, пришел к выводу, что этот вопрос может быть поставлен в повестку дня. Он пропагандировал эту идею на всех уровнях. В результате в двух странах возникли параллельные программы – американская и советская. Советская программа была поддержана напрямую Горбачевым, и уже через два месяца были выделены деньги. Программа была официально объявлена под эгидой Комитета по науке в конце 1988 года, ее возглавил Научный совет по геномной программе во плаве с Баевым. В Америке был тоже создан свой национальный совет и начались исследования.

Нужно объяснить эти новые слова, к которым еще не вполне привыкли даже специалисты.

Протеомика – наука о совокупности всех белков клетки, изучение протесма (от слова «протеин» – белок). В клетке гены всегда одни и те же, а вот белки, наоборот, всегда меняются в зависимости от стадии развития клетки; возраста организма, предназначения клетки и множества других обстоятельств. Иными словами, протеом – понятие динамическое, а геном, напротив, статическое. Клетка устроена таким образом, что можно из одного гена «снять информацию» для синтеза нескольких белков, поэтому общее максимальное число белков в одной клетке в несколько раз больше числа генов. Однако в каждый данный момент времени в клетке присутствует только часть этих белков, в некоторых клетках, вероятно, не более 10% от их максимально возможного количества.

Транскриптом – это совокупность всех РНК, считанных с генов, это промежуточное звено между генами и белками. Это продукт работы генов. Соответственно, транскриптом изучает транекриптомика. Почему такое название? Транскрипция – это переписывание; а при этом процессе ДНК действительно переписывается в РНК, которые часто называют транскриптами.

Функциональная геномика, куда сейчас сместился центр тяжести геномной программы, это фактически транскриптомика + протеомика.

Год назад, в феврале 2001 года, с дикой помпой было объявлено, что геном человека расшифрован. Здесь явно присутствовали элементы рекламы и оправдания перед налогоплательщиками. Однако, на самом деле, геном не расшифрован до конца. Те работы, которые мы проводили вместе со шведами, и многие другие исследования показали, что количество ошибок там чрезвычайно велико. Поэтому то, что было опубликовано в феврале 2001 года в двух ведущих научных журналах «Nature» и «Science», – это черновик, в котором очень много слов необходимо переставить.

Тем не менее нельзя отрицать, что это – феерическое достижение. Говоря, что ошибок много, не следует отрицать тот факт, что более 90 процентов геномной структуры расшифровано.

Программа «Геном человека» двух- или даже трехэтапная. Глобальная идея Уотсона заключалась в том, что нужно раскрыть структуру, последовательность нуклеотидов, для того чтобы заняться функцией, понять, как геном работает. Но когда эту программу начали воплощать в жизнь, стало ясно, что невозможно заниматься структурой и функцией одновременно. Это потребовало бы затрат уже не миллиардов, а десятков миллиардов долларов, чего не могла себе позволить ни одна страна мира. Поэтому первый этап должен был заключаться в раскрытии структуры, но постепенно в устах и ученых и журналистов первый этап – структурные исследования – стал восприниматься как цель геномной программы. Но ни Уотсон, ни другие основатели никогда этого не говорили! Они говорили, что это только фундамент для исследования функции генома.

ДНК – словно лента в магнитофоне. Если не нажать на кнопку, вы ничего не услышите. Первичная структура – это сама запись на магнитной ленте, а при нажатии на кнопку возникает звук – это функция ДНК. Сама же лента молчит и ни о чем не говорит, несмотря на то, что на ней уже есть запись. Только сейчас начали понимать, что открытие структуры ДНК – только первая часть, исходная позиция для всей программы. Как только о завершении этой части работ было объявлено, мгновенно вспомнили, что это только промежуточный этап. И появились термины «протеомика», «транекриптомика», для попытки описания дальнейших исследований. Теперь ясно, что деньги и внимание смешаются в область, называющуюся «функциональная геномика». Закончившаяся первая фаза, продолжавшаяся 12 лет – с 1989 по 2001 год, относится к структурной геномике, являющейся для функциональной геномики химической и физической основой.

К чему мы пришли? Развеялись многие мифы. Например, еще три года назад практически все ученые на основании различных косвенных данных считали, что в геноме человека содержится около 80 тысяч генов. После расшифровки структуры оказалось, что их намного меньше: около 35 тысяч. То есть ошибка оказалась более, чем вдвое. Это первый зримый результат.

Второе. Выяснилось, что гены составляют ничтожную долю всего генома, около двух-трех процентов. В любом случае генов, то есть тех участков ДНК, на которых записана информация о структуре либо РНК, либо белков, – того, что звучит на магнитофонной ленте, – меньше пяти процентов. Остальное абсолютно непонятно, что это такое! Мы знаем структуру, но мы смотрим на нее, как на некий арабский текст, не зная арабского языка. Этот результат был предвиден, но не в таких масштабах. Предполагали, что это может быть две трети, пусть даже четыре пятых, но оказалось, что в геноме минимум 95 процентов неизвестной и непонятной информации!

У бактерий этого нет. У бактерий весь геном значим, состоит только из генов. Получается, что эволюция от бактерий к человеку идет в сторону накапливания некоей «бессмыслицы». Однако вряд ли это бессмыслица – мы просто не понимаем пока, что это такое. Структурная геномика сейчас на распутье. Одна дорога – изучение генов с известной структурой с целью установления их функции. Эта задача крайне важна для медицины. Другой путь – изучение тех 95 процентов ДНК, которые Крик когда-то неосторожно назвал «мусорной ДНК». Он, мне кажется, ошибался. Это, конечно, не мусор, эволюция сумела бы избавиться от балласта.

Сейчас можно попытаться ответить на вопрос: не зря ли потрачены деньги? Ведь работа по структуре стоила больше шести миллиардов долларов. Это был глобальный проект, продолжавшийся больше десяти лет, в котором участвовали тысячи исследователей. Хромосомы были разделены между разными группами, каждая исследовала свою хромосому, а потом все стыковали. Использовали все достижения вычислительной техники, компьютерные программы, математическое обеспечение, суперкомпьютеры. Результат стал достижением как биологии, так и в той же мере информатики. Без компьютеров это было бы невозможно: представьте только, что мы рукой бы выписывали больше трех миллиардов нуклеотидных пар! А это и есть размер генома человека!

Если бы меня попросили сформулировать лозунг сегодняшнего дня в геномике, я бы сказал: «От знания – к пониманию». Многие не понимают разницу между знанием и пониманием. Можно прекрасно знать, что написано, но совершенно не понимать, что из этого следует. Мы в такой ситуации. Раньше биологию называли наукой, бедной фактами, в отличие от, например, физики, где очень много фактов. Теперь же биология – это наука, сверхбогатая фактами, если под фактами иметь в виду структурную информацию. Но теперь она стала наукой, не понимающей своего собственного богатства. Мы сидим на горе золота, но как превратить это золото в полезные для нас предметы, мы не знаем. Структура расшифрована, но не познана.

Медицина, в идеале, становится теперь областью приложений геномных знаний. Это, например, конструирование лекарств. За весь прошлый век человечество изобрело примерно пятьсот разных типов лекарств. А за ближайшее десятилетие, я не боюсь это предсказывать, будет создано примерно столько же новых. И только это уже с лихвой окупит все затраты, так как производство лекарств – это миллиардные доходы, многие десятки миллиардов инвестиций. И это, конечно, кратчайший путь. Если вы знаете новые гены – значит, вы знаете новые белки. Зная новые белки, вы можете установить их функцию. А зная функцию белка, вы можете узнать. как эта функция нарушается при той или иной болезни, а значит, направленно ее исправить, воздействуя на данный белок.

П. Клее. Американо-японское, 1918

Так действуют сейчас фармакологи – дизайнеры лекарств. В отличие от дизайнеров одежды они рисуют не мини-юбки, а те лекарства, которые должны направленно, точечно, как луч лазера, бить в определенный белок. Либо усиливая его функцию, чтобы он работал лучше, либо, наоборот, если он вреден, блокируя его работу. Это – новая фармакология, которая построена не на эмпирике, а на точном знании. Вся фармакология прошлого века – это цепь счастливых находок, и только к концу века она встала на рациональную основу. Вы можете на экране компьютера создавать лекарство, а потом химики его вам синтезируют.

Это колоссальный прорыв, начало направленной, индивидуальной медицины с осмысленным поиском лекарств. Для этого нужно изучить соответствующие белки. А структуру белков мы знаем по структуре генов. Мы можем их выделять, размножать, изучать в пробирке, сравнивать с известными белками. Всем этим занимается протеомика, наука, порожденная геномикой, – ее дочь, которая скоро перерастет матушку. Протеомика – изучение совокупности белков клетки. Геном организма в течение жизни постоянен. Ваши 35 тысяч генов на всю жизнь при вас. Разница заключается в том, что, когда вы были младенцем, у вас работали одни гены, а когда вы стали взрослым, некоторые из ваших генов продолжают работать, но включаются еще и другие. То есть в разном возрасте работают разные ансамбли генов. Это касается и всего организма, и отдельной клетки. Меняется спектр активности генов, но сами гены не меняются.

Из одного и того же гена можно получить несколько разных белков. Это довольно сложный механизм, но суть его заключается в том, что, используя разные куски одного гена, как из мозаики, можно собрать разные картинки. Попросту говоря, если пометить разные куски гена буквами А, В, С, D, вы можете сделать белок из всех четырех блоков, а можете так, что у вас будет белок только AD. Серединку вы выбросите. Или сделать белок без начала: BCD. Этот механизм, который позволяет из одного гена получать много разных белков, довольно хорошо изучен. Поэтому разнообразие белков гораздо больше, чем разнообразие генов. Это создает гигантские возможности для организма «играть» на соотношении разных белков в разных ситуациях, в зависимости от его потребностей, оттого, болен организм или здоров, и т.д. Поэтому протеомика неразрывно связана с геномикой через структуру генов, но она решает и самостоятельные задачи, включая функции белков в разных формах как потомства одного гена.

Структурная геномика уже дает большую отдачу. Сейчас из 35 тысяч генов человека мы прилично знаем больше десяти тысяч, включая их соответствующие продукты, то есть белки. Остальное находится в процессе разработки. За год сейчас характеризуют тысячи новых генов. Уже сейчас результаты проекта очень широко используются. Например, геномная диагностика. Очень многие болезни можно точно диагностировать с помощью анализа ДНК. Эти методы быстрые, за один-два дня все это можно проделать. В России такие анализы делают в Москве в Медико-генетическом центре, в Петербурге. Томске, Уфе, Новосибирске. Конечно, мечта геномшиков – это не просто знать, какой ген «заболел», но и вылечить его. Для такой генной терапии вы в больную клетку подставляете здоровый ген, чтобы он функционально заместил больной, – своеобразное молекулярное протезирование. При нем больной ген в клетке остается, а здоровый работает вместо него.

Приложения геномики практически безграничны. Например, некоторые работы по геномике в нашем институте финансируют археологи. В них заинтересованы историки, лингвисты, этнографы, антропологи, палеонтологи, криминалисты…

В российской программе геномных исследований большой раздел посвящен этногеномике. Чем отличаются башкиры от славян? Монголы от турок? Удмурты от грузин? То, что они говорят на разных языках, знают все. А вот ДНК-овые различия? Они есть, и очень интересные. Могу вам сообщить, что, скажем, мы, русские, и в целом славяне очень близки к немцам, к французам, – одним словом, к западноевропейцам, но очень далеки, например, от монголов и китайцев. Несмотря на подозрения, что после татаро-монгольского ига мы могли сильно «загрязниться», этого по ДНК не видно. Мы далеки от татар, от китайцев – на уровне этнических групп. Это видно по результатам сравнения ДНК.

Методами классической генетики по антигенным свойствам белков такие этногенетические исследования проводили и раньше. Но они были ограничены по фактическому материалу, потому что далеко не все проявляется на белковом уровне. Поразительно, как биология теперь вторглась в сугубо гуманитарные сферы и очень существенно на них влияет. Причем это не просто чистое познание, но это важно и для правильной диагностики в медицине – ведь есть болезни, связанные с определенными этническими группами. Мы узнали очень много неожиданного.

Тема «Геномика и жизнь» неисчерпаема.

Классическая житейская ситуация. Проблема алиментщиков. Еще лет десять назад суды России тысячами присуждали – или не присуждали – алименты убежавшим отиам. Мать говорила, что это отец, отец говорил, что он ее в глаза не видел, не подходил, не прикасался. Больше нет этих дел. Потому что анализ проводится в течение двух дней – и либо отец окажется отцом, или женщина окажется лгуньей. Одно из двух. Ничего третьего не дано. Вот что дает геномика ( на бытовом уровне. «Алиментных» судебных дел больше не будет.

Самое печальное заключается в том, что после того как российская программа по изучению генома человека очень успешно развивалась, несмотря на более чем скромное финансирование, и наши результаты широко признаны, с этого года Министерство промышленности, науки и технологий ее ликвидировало, как говорится, без объяснения причин.

Вклад России в международную программу бесспорен. Достижений много, и они признаны. Например, биоинформатика. Благодаря тому, что уровень российской математики остается очень высоким, мы имеем мировое признание в этой области. У нас есть хорошие результаты в областях медицинской геномики, этногеномики, геномной идентификации личности. Сделано очень много, гораздо больше, чем можно сделать на выделявшиеся нам деньги. Я посчитал: работа примерно одного класса в России и в Америке различается по стоимости в пять-десять раз. Эффективность нашей работы гораздо выше. Нас должны были бы благодарить и ставить в пример, а вместо этого программу прикрыли.

Ликвидация геномной программы, а также ряда других была следствием абсолютно ошибочного решения о слиянии Министерства науки с Министерством промышленности. Промышленность и наука имеют абсолютно разные пути развития, финансирования и т.д. В результате промышленность подавила науку. Хотя российская наука на порядок сильнее нашей промышленности. Дело не столько в деньгах, сколько в отношении высокопоставленных госчиновников к науке, как к чему-то лишнему, ненужному для страны. И в результате молодые ученые бегут из России . Если этот процесс сейчас не остановить, у страны не будет будущего.

Записал Николай Гудсков

Американцы объявили о новом открытии в медицине, которое вряд ли кого-то оставит равнодушным: в университете имени Джона Хопкинса выявлен ген, отвечающий за продолжительность жизни человека.

Как сообщают медицинские информационные агентства, ген получил имя греческой богини судьбы Клото, которая, если верить мифологии, прядет жизненную нить человека, определяя ее продолжительность. Ученые провели колоссальную работу, исследовав генетическую картину клеток двух тысяч человек, включая новорожденных и пожилых людей. Выяснилось, что у детей две копии измененной версии гена Клото встречались в два раза чаще, чем у людей старше 65 лет. Это дало врачам возможность сделать далеко идущие выводы: люди с парой копий дефектного гена в среднем умирают раньше, чем те, кто имеет лишь одну копию или не имеет их вовсе. Две копии измененного гена Клото, по подсчетам ученых, можно обнаружить у трех процентов маленьких детей, при этом у четвертой части населения имеется в наличии лишь одна. Как заявил один из авторов работы, профессор Hal Dietz, потребуется еще не одно исследование, прежде чем можно будет объявить. что значит для человечества ген Клото и как его использовать в мирных целях.

Делаем электричество из воздуха

Всем известны огромные башни, сопровождающие тепловые электростанции: они охлаждают пар и совершенно бессмысленно нагревают окружающую среду.

Американский физик Мелвин Прюэт из Национальной лаборатории в Лос-Аламосе предложил сделать наоборот: построить аналогичные башни, чтобы они извлекали тепловую энергию из атмосферы и производили электричество, а вдобавок – еще и очищали воздух.

На вершине башни будет распыляться вода – при испарении воздух охлаждается и становится плотнее, поэтому он будет опускаться вниз и вращать своим потоком турбины. Кроме того, капельки воды будут нести заряд и притягивать к себе всевозможную грязь из воздуха.

Сотня таких башен, по расчетам Прюэта, может очистить половину воздушного бассейна в Лос- Анджелесе. Пока автор построил четырехметровую модель, а для создания полновесной двухсотметровой башни ему нужно пять лет.

Теперь дело за хинином

В лесах Южной Америки, на плантациях Индии и Индонезии растет хинное дерево – вечнозеленое дерево с кожистыми, блестящими листьями. Из его коры добывают хинин. Этот алкалоид незаменим в борьбе с малярией. Ежегодно малярией болеют от 300 до 500 миллионов человек, из них 2 миллиона 700 тысяч умирают.

Более ста лет ученые пытались получить хинин искусственным путем, однако все их старания были напрасны. Молекулы хинина имеют сложную пространственную форму, повторить ее не удавалось. Ближе всего к успеху были американцы Роберт Вудворд и Уильям Деринг в 1944 году, но лишь недавно появились сообщения о том, что сотрудники Колумбийского университета в Нью-Йорке – руководил ими Джильберт Сторк – все-таки получили искусственный хинин.

Теперь можно изготавливать этот лекарственный препарат в больших количествах, что очень важно, ведь надежной вакцины от малярии по- прежнему нет. Можно даже улучшить хинин, сделав так, чтобы возбудитель малярии – плазмодий – уже не сумел привыкнуть к лекарству, которым его истребляют.

Н.Ю.Анашина методист Зеленоградского психолого-медико-социального центра

Интересно, как современное телевидение не только успешно формирует наши пристрастия к тому или иному товару, одежде – формирует манеру поведения и т.д. Популярные телепередачи способны наполнить новым смыслом старые слова, расширить их значение. В России, например, или странах СНГ сегодня большинство людей скажут, что знатоки – это люди, умеюшие играть в «Что? Где? Когда?». Знатоки – не просто эрудиты, они не боятся отвечать на каверзные вопросы, даже если незнакомы с темой обсуждения. Они способны из небольшого сообщения, которое предлагается в преамбуле вопроса, извлечь максимум информации, привлечь свои действительно обширные знания и путем логических построений, а также с помошью развитой интуиции подойти к правильному ответу.

Вопросы для знатоков являются воистину «хлебом насущным». Причем, как истинным хлебом Христовым, одним вопросом можно «накормить» пять тысяч человек, но только впервые зачитав его на фестивале или на игре по телевидению. Вопросы для знатоков, к сожалению, «одноразового использования». Если учитель в школе может задавать ученикам примеры и задачки из одного сборника задач по математике в течение многих лет, то однажды обнародованный на турнире или фестивале вопрос становится «засвеченным». Его теперь можно использовать лишь на тренировках, да и то только с молодыми игроками, новичками. Среди знатоков есть такие асы. что помнят не только ответы на все отыгранные в официальных турнирах и фестивалях вопросы, но кем и когда эти вопросы придуманы и на каком фестивале прозвучали.

Понятно, почему тренеры и организаторы турниров вынуждены постоянно создавать новые вопросы. Желательно на основе новой интересной информации. Достоверной информации. Так что источником информации для хорошего вопроса является не любое печатное издание. Кто не знает, как много «серой» информации печатается на страницах современной прессы, непроверенные факты, необоснованные домыслы, не подтверждаемые наукой утверждения. Да и научно-популярные книги сегодня изобилуют неточностями и даже откровенными «ляпами».

Серьезные труды, специальные издания помогают при создании вопросов, но они могут служить в основном для проведения экспертизы на достоверность излагаемых в вопросе фактов. Они не дают пищи для полета воображения и фантазии, столь же необходимого при создании вопроса, как и для написания любого литературного произведения. Так уж случилось, что за годы существования движения знатоков были созданы не только правила игр, методики тренировки, проведения фестивалей, турниров и профильных лагерей и прочее, но еще и новый литературный жанр – вопросы для игр «Что? Где? Когда?», «Брейн-ринг», «Своя игра» и других разнообразных по форме и содержанию викторин, где для ответа требуется не просто знание предмета обсуждения, а умение «вычислить» ответ, даже если таковых знаний не имеется.

Как во всяком виде искусства, понятие «хороший вопрос» – сие есть тайна великая. Все понимают, что этот вопрос хорош, а тот неудачен. Почему неудачен, объяснить легко: и критиковать мы умеем, с детства приучены, и вообще «в чужом глазу»… Почему вопрос хорош, тоже в основном понятно. Хорошему вопросу, как произведению искусства, присуща внутренняя «соразмерность» составных частей, гармония его составляющих: есть и новое знание, и намек на нечто аналогичное (ложный ход при однозначности ответа), и слог веселый, литературный, а ответом является нечто хорошо известное, но увиденное с особой, неожиданной стороны. Только вот как создать хороший вопрос – это вопрос…

Для работы мне постоянно требуются вопросы: и для занятий с детьми, и для проведения фестиваля интеллектуальных игр «Зеленый шум», и для профильных лагерей, что мы организуем для учащихся Школы сильного мышления Зеленоградского психолого-мелико-социального центра. В эту школу по субботам ходят школьники Зеленограда, что мне почему-то напоминает воскресную школу, куда принуждали ходить Тома Сойера. Мы, правда, ребят не принуждаем, им просто самим интересно заниматься. Чтобы их интерес не погас, приходится постоянно отыскивать новые «проблемные вопросы», новые интересные факты. Поэтому я постоянно читаю наши добротные, проверенные временем научно-популярные журналы, такие как «Наука и жизнь», «Химия и жизнь» или «Знание – сила». Если на страницах журнала «Знание – сила» обнародован факт, то он не окажется «вдруг» чепухой или выдумкой. Этой информации можно доверять. Потому в подборке вопросов для третьего по счету фестиваля «Зеленый шум», проведенного в марте 2002 года, процентов тридцать составляли те, что были созданы на основе информации, почерпнутой на страницах «Знания – сила». Информации в журнале хватает и на все сто процентов вопросов для турнира, только нельзя для фестиваля пользоваться одним источником информации. А вдруг среди игроков может оказаться читатель и ярый поклонник журнала «Знания – сила», обладающий хорошей памятью.

Предлагаю вашему вниманию ряд таких вопросов, часть которых была использована на фестивале интеллектуальных игр «Зеленый шум».

1. Книга «Беседы о химии, предназначенные в основном женскому полу», написанная Джейн Марсет в 1806 голу, не прославила автора, но, тем не менее, стала знаменитой благодаря любознательному ученику переплетчика этой книги. Как звали этого ученика?

2. Новые транспортные пути требуют и необычных транспортных средств. Где, например, используется «двуглавый» автомобиль – грузовик с двумя кабинами спереди и сзади, наподобие сказочного Тяни-Толкая?

3. На что обиделся Иван Грозный, если отписал в своем письме следующее: «Мы надеялись, что ты в своем государстве и сама владеешь, и о государственной чести заботишься… А ты пребываешь в своем девичьем чину, как есть пошлая девица»?

4. В Сиднее опросили несколько свидетелей по делу об украденных микрорадиотелефонах. Что сделал следователь в присутствии этих свидетелей, если последующие события описываются русской пословицей «шила в мешке не утаишь»?

5. Наполеон полагал, что в революции участвует две категории людей. одни ее делают, другие… Что делают другие?

6. Их называют «ум, честь и совесть» своего народа, а существуют они для того, чтобы, осмыслив опыт поколений и свой, смоделировать будущее. Ведь если этим не заниматься, может произойти трагедия государства. Как называют этих людей?

7. Американцы полагают, что это придумал в 1939 году издатель Роберт де Граф, чтобы заставить читать вечно куда-то спешащую Америку. Однако еще в XIX веке в России то же самое с успехом делал И.Д. Сытин. Что он делал?

8. В краеведческом музее Кяхты хранятся коллекции, дневники и личные вещи прославленных россиян: Потанина, Певцова, Обручева, Козлова, которые непременно останавливались в этом городе, когда отправлялись в свои исследовательские путешествия. Чье еще более известное имя стоит в этом же ряду?

9. Массовое размножение зеленых кузнечиков в районе одной китайской деревни способствовало перекрашиванию в зеленый цвет того, что для нас служило и служит эталоном желтого цвета. Что же перекрасилось?

10. На всей земле первобытные люди примерно в один период времени освоили 5 направлений экологической специализации: собирательство, охота, скотоводство, растениеводство. Назовите пятый древнейший способ выжить?

11. Один иностранец, посетивший в прошлом веке Санкт-Петербург. сообщил как о неком достижении следующие цифры: 1800 человек, 250 тысяч свечей, а в каких единицах измерялось следующее за этими данными число 35?

12. Англичане в своем гуманизме дошли до того, что житель Бедфордшира запатентовал маленькую гибкую пластмассовую лесенку с шероховатой поверхностью, которая на ночь опускается в ванную. Для чего, по-вашему, нужна такая пластина?

13. 73,4% радиослушателей ЭТО определяют сразу, читатели газеты – в 64,2% случаях, а среди телезрителей только 48,2% могут ЭТО сделать. Наверное, еще и потому век телевидения называют «эрой иллюзий». Что же более или менее правильно способны определять люди в средствах массовой информации?

14. По преданиям, первым монархом этой страны был сын царя Соломона и царицы Савской, христианство пришло в эту страну в то же время, что и в Рим. В1895 п, когда правил Менелик II, Россия послала тупа миссию российского Красного Креста на помощь. В какую же страну была направлена Миссия?

15. До запуска автоматических станций на Венеру научные данные об этой планете были столь расплывчаты и неполны, что ученые шутили: «Исходные данные должны быть либо правильными, либо…» Какими?

16. Моль – 11 км, акула – 1 миллионная процента, альбатрос и буревестник – 3 км. Показателем чего являются приведенные цифры?

17. Только в книгах этих специалистов омары и лангусты относят к рыбам, хотя между рыбами и человеком куда больше сходства. Какие книги они пишут?

18. Когда есть знания, то и разведка не нужна. В I966 г. один английский учитель оборудовал для ребят на крыше школы нечто вроде станции слежения за искусственными космическими объектами с примитивной оптикой, но зато с хорошим компьютером. Обрабатывая результаты наблюдений за траекториями советских спутников, дети сделали вывод, что с марта 1966 года русские создали… Что?

19. До сих пор этот официальный документ является самым полным биографическим очерком адмирала Колчака. Что это за документ?

Читатель Данила Медведев прислал письмо с резкой критикой статьи Е. Алексеевой «Могущественная крупица» («Знание – сила», 2002, № 6). Особенно его удивил факт присуждения Нобелевской премии греческому медику Витулкасу за работы в области гомеопатии:

«Решил проверить. Открыл www.nobeI.se . Просмотрел списки по медицине и химии. Никаких следов Витулкаса. Все стало ясно, но я решил разобраться до конца. Нашел сайт этого Витулкаса. Нашел там упоминание про Right Livelihood Award. Нашел место, где они себя сами называют альтернативной нобелевской премией. Закрыл все окошки – теперь все стало абсолютно ясно».

Редакция проверила сообщение Д. Медведева, и оно подтвердилось. Приносим читателям извинения. Не в оправдание, а в объяснение скажем, что и на конференции, где выступал Витулкас, и в ряде других изданий он назван нобелевским лауреатом. Увы.

Что же касается споров о гомеопатии, то они длятся уже более ста лет, и каков будет их конец, пока что неизвестно.

Со времени отказа США участвовать в «Киотском протоколе» – международном договоре о сокращении количества «тепличных» газов, выбрасываемых в атмосферу, – борьба вокруг вопроса о возможных последствиях такого выброса стала еще острее, чем прежде.

Подавляющее большинство специалистов по-прежнему считают, что это бездумное загрязнение атмосферы газами, не даюшими избыточному теплу уйти с земной поверхности в космос, в конце концов приведет к опасному повышению среднегодичных температур со всеми вообразимыми и невообразимыми пока последствиями такого потепления. Эта точка зрения выразилась, например, в недавних решениях авторитетных климатологических организаций, признавших, что существенная часть уже произошедшего за последние десятилетия потепления имеет «антропогенные» причины.

Другие ученые продолжают утверждать, что нынешнее потепление является попросту «хвостом» давно идущего естественного процесса, который, как это уже десятки раз бывало в истории Земли, со временем сменится очередным похолоданием. Эти климатические циклы, по мнению таких экспертов, объясняются особенностями вращения Земли вокруг своей оси и вокруг Солнца, проявляющимися лишь на длительных отрезках времени, а также, возможно, столь же долгопеременными воздействиями самого Солнца.

В последнее время спор обострился за счет, главным образом, того, что ученые первой группы выдвинули новую гипотезу, которая, признавая роль естественных процессов в потеплениях и похолоданиях земного климата, в то же время указывает, что деятельность человека способна непредвиденным образом повлиять на эти процессы и вызвать то, что специалисты называют «мгновенным потеплением климата». Слово «мгновенное» здесь не следует понимать в геологическом смысле, как мы привыкли в разговорах о климате. Речь идет о резких изменениях, происходящих в течение считанных лет.

Новая гипотеза прозвучала в недавнем отчете американского Национального исследовательского совета, представленном американской Академии наук и подписанном главой Совета профессором Ричардом Алли. Отчет перечисляет целый ряд быстрых потеплений, имевших место в прошлом Земли, особенно выделяя так называемые Ранние Сухости – явление, произошедшее в самом конце ледникового периода, 12800 лет назад, когда уже потеплевшая было Земля была вновь охвачена тисками холода: в течение нескольких лет температура упала на 10 градусов и оставалась низкой на протяжении 1000 лет, после чего за Шлет возросла на целых 15 градусов. (Чтобы понять, что означает такой скачок, напомним, что за последние 10 лет, когда мы уже «основательно чувствуем» потепление, средняя температура выросла всего на один градус.)

Новые данные, упоминаемые в отчете, накоплены за последние годы благодаря исследованию проб глубинного (стало быть – древнего) льда, взятых в Гренландии и Антарктике. Они позволили профессору Алли, выступавшему на очередном ежегодном заседании американскою Геофизического общества, высказать утверждение, что в климатической системе Земли имеются два типа процессов – постепенные, типа «реостатов», и резкие, типа «переключателей». До сих пор компьютерные расчеты проводились лишь с учетом процессов первого типа и приводили к выводу, что дальнейшее накопление углекислого газа в атмосфере будет вести к неуклонному, но медленному потеплению в северном полушарии. По мнению Алли, теперь стала очевидной и другая возможность: постепенные изменения могут достичь такого уровня, при котором они перебросят климатический «переключатель».

Ученые видят два возможных последствия такого «переброса». В одном сценарии усиленные дожди, вызванные постепенным потеплением, могут так изменить движение водных масс в Атлантическом океане, что теплое течение 1ольфстрим внезапно изменит направление на обратное. Это, понятно, в течение считанных лет погрузит Европу в новый ледниковый период. Второй, не менее пугающий сценарий, предсказывает возможность воздействия постепенного потепления на состояние глыб замерзшего метана на дне Мирового океана. По мнению специалистов, такое внезапное таяние этих глыбе последующим колоссальным и быстрым выбросом метана в атмосферу (где метан является куда более мощным тепличным фактором, чем углекислый газ) уже однажды (55 миллионов лет назад) привело к «мгновенному» потеплению земного климата на 7 градусов Цельсия; оно может повториться в любое время и сейчас.

Трудно сказать, подействуют ли новые предостережения на политику правительств. Но можно не сомневаться, что они вызовут очередные «успокоительные» возражения ученых-оппонентов, и эти возражения станут оправданием для бездействия политиков.

В Иране, к востоку от Междуречья, более 5000 лет назад существовала держава медного века. Ее центр находился в местечке Тепе-Сиалк.

Чем дальше в прошлое мы заглядываем, тем сильнее его карту заливает белая краска. Мир Древнего Востока – мир островков, ставших оплотами немногих цивилизаций. Пять тысяч лет назад существовали лишь три цивилизации: Египет, Шумер и Мохенджо-Даро. Их разделяли обширные просторы, населенные дикими племенами, чья история нам пока неясна. Открыть ес предстоит археологам XXI века – подобно тому, как их предшественникам, ученым прошлого века, пришлось заново открывать историю Вавилонии, Урарту, Хетгского царства.

Лет пятнадцать назад, глянув на карту «Передняя Азия в XVI – VII веках до новой эры» в институтском учебнике «Истории Древнего мира», я поразился: рядом с пунктирами границ и точками городов, которыми пестрила Месопотамия, красовалось белое пятно в полстраницы: Иран, «безлюдье, глушь». Странно было видеть, что область, соединявшая две великие культуры – Индскую и Шумерскую, – превратилась для археологов в настоящую «черную дыру» их науки.

Представьте, что их коллеги, интересуясь лишь Египтом и Междуречьем, «забыли исследовать» Палестину. Как исказилась бы картина прошлого, не знай мы, что Палестина была «эфирной средой», переносившей идеи и изобретения, товары и сырье от одной цивилизации к другой. Почему бы таким же проводником «духовного и материального» не мог быть в древности Иран? Ведь по всему периметру он был окружен очагами первых цивилизаций.

…Пояснения в тексте учебника были невразумительны: «Сухопутные связи (Месопотамии] с Индией, а также Средней Азией и более отдаленными странами по дорогам, проходящим через Иран, установились лишь к середине I тысячелетия до новой эры». Что же было раньше? «Можно лишь с уверенностью сказать, что до II тысячелетия до новой эры здесь звучали языки, не имевшие ничего общего ни с семитскими, ни с индоевропейскими». Кто же были эти народы? Когда мы узнаем об этом?

Вот почему мое внимание привлекли известия об открытии в Центральном Иране древнейшей культуры медного века. Пять тысяч лет назад местные жители выплавляли медь. Быть может, отсюда караваны, груженные медью, направлялись в Шумер и Мохенджо-Даро? Но обо всем по порядку.

Арисман – забытое Богом местечко на полпути из Тегерана в Исфахан. Именно здесь была обнаружена неизвестная древняя кулыура. Она не упоминалась ни в одном письменном источнике того времени, однако сделанные находки говорят сами за себя. Немецкие археологи, проводившие раскопки в Арисмане вместе с иранскими коллегами, назвали его «Рурской областью Древнего мира» – важнейшим источником сырья. «Другого подобного региона нет во всей Передней Азии» – отмечает Херман Парцингер, заведующий отделом Евразии при Германском археологическом институте.

Парцингер и его иранский коллега Расул Ватандуст руководят раскопками, которые начались со случайных находок, – их сделал местный учитель Давуд Хасаналян. Это были старинные черепки; он сообщил о них, и вскоре в Арисмане появились археологи. Они заглянули в энеолит – эпоху, которой кончался каменный век.

Исследования, проведенные геофизиками, и, конечно, раскопки показали, что в окрестности Арисмана располагались целые батареи плавильных печей. Порой они встречались почти на каждом квадратном метре. Это был «промышленный район», напоминавший современную заводскую территорию, отметил Парцингер. Здесь выплавляли медь – первый металл, открытый человеком. Поблизости находились также жилища древних металлургов и мастерские, где из меди изготавливали поделки.

Таблично с протоэламским текстом, найденная в Сузах

Ионическая чаша. Южный Иран, около 3500 года да новой эры

Керамические узоры из Тепе-Сиалка. Конец IV тысячелетия до новой эры

8енера из Тепе-Сараба. Около 6000 года до новой эры. Высота – б сантиметров

Среди предметов, найденных в Арисмане, были тигли для плавки меди, изложницы, заполнявшиеся расплавленным металлом, а также небольшие медные отливки. Судя по обширным шлаковым отложениям, работа здесь не стихала столетиями. Разумеется, не может идти и речи о том, что местные металлурги сбывали продукцию лишь жителям окрестных селений: слишком велики были масштабы производства. Очевидно, Арисман был древним промышленным центром: отсюда медь и изделия из нее развозили в отдаленные районы Передней Азии.

В поселении жили рабочие. Здесь не нашли ни дворцов, ни религиозных построек; не найдены пока и здания, где могли проживать распорядители работ. Зато по глиняным черепкам и шлакам восстановлена, пусть и в общих чертах, хронология поселения:

Уже в IV тысячелетии до новой эры в Арисмане изготавливают искусную керамику. Внизу: золотые украшения, найденные в Арисмане

* Оно возникает на исходе V тысячелетия до новой эры. В слоях, датируемых следующим тысячелетием – так называемый период Сиалк-Ш, – начинается добыча меди. К этому времени относятся образны очень красивой керамики, однако ее поточное производство не налажено.

* Следующая эпоха – «Сиалк-IV» (конец IV – III тысячелетия) – это время массовой выплавки меди и серийного изготовления керамики, однако гончарные изделия теперь выглядят не так красиво и оригинально, как прежде.

Свое название эти эпохи получили не случайно. В шестидесяти километрах к северу от Арисмана лежит холм Тепе-Сиалк. Еще в 1933-1934 и 1937- 1938 годах археолог Р. Гиршман обнаружил, что люди жили здесь на протяжении нескольких тысяч лет. Он выявил несколько фаз в истории этого крупного поселения. Разумеется, раскопки в Арисмане нельзя не соотносить с теми исследованиями.

Иран не избалован вниманием археологов. Можно вспомнить, что тот же Гиршман занимался в 1931-1932 годах раскопками на холме Тепе-Гиян, близ Хамадана (здешнее поселение совпало с III фазой Сиалка), а в пятидесятые годы – раскопками столицы Элама (XIII век) в Сузах. И все?

Тем удивительнее итоги – пока предварительные – раскопок в Арисмане. Итак, здесь найден рабочий поселок, основанный более пяти тысяч лет назад. Его жители занимались лишь добычей и выплавкой меди, не отвлекаясь на заботы о «хлебе насущном». Это означало, что они были частью общества, где уже утвердилось разделение труда. Что согнало их сюда? Очевидно, их общество было организовано по иерархическому принципу. Здесь имелась сильная центральная – возможно, царская? – власть. Основу процветания этого общества, наверное, составляла торговля медью и изделиями из нее. Его торговые связи могли простираться до отдаленных районов Западной Азии.

Где мог находиться центр этой культуры? Внимание ученых вновь привлек Сиалк, где люди стали селиться еще в VI тысячелетии до новой эры. Тогда это был поселок земледельцев, лишь недавно перешедших к оседлому образу жизни. Даже их керамические изделия напоминали глиняные корзины, украшенные росписью. Происхождение местных жителей неизвестно. Индоевропейцы появятся здесь лишь через несколько тысяч лет. Примечательно, что в слоях, относящихся к III тысячелетию, были найдены письменные памятники, напоминавшие протоэламское письмо – особое пиктографическое письмо, позднее вытесненное в Эламе аккадской клинописью.

Возможно, Сиалк был одним из центров «безымянной медной державы», возникшей в Иране. Об ее отношениях с другими цивилизациями, сложившимися в III тысячелетии, можно догадываться по тому факту, что в Месопотамии и долине Инда не было месторождений меди – важнейшего металла эпохи. Медь привозили туда издалека. Почему бы не из Центрального Ирана?

Археологи нашли в Арисмане также галенит – минерал, содержащий примеси серебра, – и около сорока тиглей, служивших для выплавки серебра из галенита. Очевидно, серебро тоже было предметом экспорта, ведь в Месопотамии и долине Инда не имелось своих запасов серебра.

Итак, эта «медная страна» была сырьевым придатком Шумера и Мохенджо-Даро? Или даже процветала за счет торговли с соседями? Являлась ли она частью Эламской державы или играла самостоятельную роль? Было ли ее население родственно дравидам – древнейшим обитателям Индии? До проведения обширных раскопок в Центральном Иране можно только гадать об этом.

Известно лишь, что около 2500 – 2000 годов до новой эры местное хозяйство переживает какую-то катастрофу, в то время как Междуречье по- прежнему процветает Что же случилось в Арисмане и окрестных районах? «Возможно, причина в том, что ведущие державы того времени стали покупать медь в других регионах», – полагает Парцингер, – и это привело к экономическому краху в Центральном Иране. Так, крупные месторождения меди имелись на Кипре («Знание – сила», 2002, № 3) и в некоторых районах Восточного Средиземноморья.

Вопросов остается много. Древнейшая история Ирана нам почти не известна. Эламская цивилизация, возникшая на юге Ирана в конце IV тысячелетия, мало изучена. Исследования, проводимые в Арисмане, – покалишь начало пути.

Стоит предположить, что сотрудничество российских археологов со своими иранскими коллегами тоже могло бы оказаться весьма успешным. Ведь Иран – это, возможно, ключевое и недостающее пока звено, которое свяжет воедино великие цивилизации древности. Эту белую страницу еще предстоит заполнить названиями древних поселений – и фамилиями современных археологов, вернувших прошлое человечеству

Олово редко встречается в природе. Как же человек пришел к идее соединять олово с медью, получая необычный по качествам сплав – бронзу? Возможно, ответ подсказала сама природа.

В горном массиве Мушистон в Таджикистане, где олово начали добывать около 2400 года до новой эры, встречается руда, содержащая олово и медь в той же пропорции, что бронза. Возможно, древние жители здешних мест первыми оценили преимущества этого «естественного сплава» и, выведав секрет у природы, стали соединять два разных металла.

История свидетельствует, что сделать это открытие было нелегко. Жители других регионов научились выплавлять бронзу гораздо позже и, возможно, заимствовали идею у азиатских народов. Так, в Древнем Египте имелись некоторые месторождения олова, но выплавлять бронзу здесь начали примерно на пять столетий позже, чем в Азии. Племена же, населявшие британский Корнуолл – знаменитую в античные времена область оловянных рудников, «просидели на своих сокровищах тысячи лет, прежде чем догадались их использовать», – шутливо замечает немецкий археолог Эрнст Перника. Впрочем, научившись выплавлять бронзу, люди долго изготавливали из нее безделицы – украшения или пряжки для одежды. Лишь около 2000 года до новой эры из бронзы – материала более твердого, чем медь, – стали отливать оружие.

Пятна, оказывается, бывают не только на Солнце, но и на планете Нептун. Удаленность этой планеты от Земли всегда существенно ограничивала возможности ее исследования. Практически все, что мы знаем о Нептуне, стало известно после полета космической станции «Вояджер-2», которая была запущена в августе 1989 года.

Недавно агентство NASA обнародовало фотоснимки планеты, сделанные с борта этого летательного аппарата. На снимках видно, что на голубом фоне планеты выделяются два темных пятна, причем одно из них по размерам равно Земле. Исследователи предполагают, что это могут быть антициклоны – области высокого давления в верхних слоях атмосферы, но истинная природа этих пятен остается покатанной.

Любопытно, что наблюдения, сделанные позднее с помощью телескопа Хаббла, показали, что одно из пятен исчезло. Зато в северном полушарии Нептуна появилось новое темное пятно.

У нас свои представления о красоте. Нас не интересуют ни цели, ни средства. Тенистый водоем, сверкнувший в глубине парка, это красиво. Озеро на окраине леса – тоже красиво. Зеркальце воды – скромный прудик, прочерченный среди дачных участков, – опять красиво.

Но если только в воду капнуть немножко зелени, мнение переменится. Мы укоризненно качаем головой: «Зарастает наш пруд». А зелень берет свое, ковром раскатываясь по водной глади. Скоро весь водоем затянут тиной. «Все, нет теперь пруда! Зацвел. Запустили его!» В этот скользкий полог травы мало кому охота нырять. Одно прикосновение к нему заставляет брезгливо отдернуть руку. Пока можно, с ряской – этим водяным «сорняком» – борются, вычерпывая ее, очищая от нее пруд.

Чаще побеждает природа. Пруды моего подмосковного детства, как и лесные озера, куда приходил почти каждый летний день, давно заросли травой. В них страшно ступить. Кажется, что они превратились в болота. Как же противна эта ряска, покрывающая летом окрестные водоемы! Когда бы, брюзжа и бурча, мы только догадывались, какое будущее может ее ждать!

Сказал бы кто-нибудь: «Вот пыль под ногами. Ею будете сыты!» Все только бы пожимали плечами, слушая этот бред.

Ряска в воде – та же пыль дорог. Если же узнать о ней побольше, – а в последнее время это растение привлекает ученых, – можно найти другие литературные образы.

Ряска – это хлеб, втоптанный в воду. Или: лекарство, расплывшееся в воде. Или: лучшее моюшее средство. Все так и есть: ряской можно питаться; она очищает от загрязнения воду и почву и даже поможет справиться с коровьим бешенством. Отправляясь в дальний полет, космонавты могли бы взять с собой ряску вдобавок к завтраку в тюбике.

Ряска – это новое культурное растение XXI века? Значит, пруды станут продолжением полей и огородов, что при дефиците пахотной земли не так уж плохо…

Ряска – растение неприхотливое. Ее можно встретить почта по всему земному шару; она расселяется в стоячих и медленно текущих водах. Лишь соленая вода не по ней.

Округлые зеленые листы (их называют листецами). плавающие на поверхности водоема, застилая его как ковром, – вот она, ряска. Для насекомых и рыб ее свившиеся листецы – тенистый свод, что укрывает их от солнца. Из этой же зелени они строят себе жилища. Вот почему негоже полностью очищать пруд от ряски. Надо оставить хоть одну тихую заводь – свой особый биотоп.

Что отличает ряску, так это ее удивительная плодовитость.

Правда, цветет она редко и нерегулярно, зато размножается ветвлением. Ей не нужно семян или ветра, разносящего их, или насекомых, готовых перепачкаться в пыльце. Плодиться для нее – как делиться для клетки. На боковой стороне ее листка есть два углубления – кармашка, откуда выбираются новые листья. В идеальных условиях количество растений может удвоиться всего за два дня. Всего за месяц из одного- сдинственного листа может вырасти 32768 листьев!

Рекордная плодовитость привлекает к ряске внимание ученых. Ведь выращивать «цветок озер» несравненно легче, чем многие культурные сорта растений. Но те идут в пишу, а что делать с тиной – таким огромным количеством биомассы? В ряде лабораторий мира сейчас идут интересные эксперименты. Попробуем подробнее пояснить, для чего может понадобиться ряска.

Двадцать первый век лишь начался, а «науками этого века» уже провозглашают генетику, астрономию, космологию. Увы, нет сомнения, что одно из первых мест в этой иерархии займет экология, все чаще понимаемая нами как «наука о воскрешении Земли». Достаточно полистать проспект любой выставки творчества молодых ученых – почти треть работ посвящена «очистке», «утилизации», «обеззараживанию» той огромной свалки, в которую превратилась наша планета всего за каких-то сто лет. Индустриализация дорогого стоила: на несколько поколений вперед люди превратились в уборщиков.

Прежде чем вредные вещества, например тяжелые металлы, – попадут в организмы людей или животных, ими успевает пропитаться вода и почва. Яд растекается по нижним звеньям пищевой цепи – растениям.

Долгое время качество воды и почвы проверяли с помощью химического анализа. Однако у этого метода есть важный недостаток: мы можем обнаружить лишь тс вещества, которые ищем. Пускаясь на поиски кадмия в почве, мы не заметим хлористых соединений. Химический анализ не укажет, насколько опасна смесь разных ядов. В этом отношении важнее биологические тесты. Их можно проводить с помощью растений – своего рода часовых, которые первыми принимают на себя удар ядов.

Одним из таких растений-индикаторов может стать ряска. Она очень чувствительна; она быстро реагирует на вредные вещества. Ее легко выращивать.

Вот что рассказывает немецкий эколог Маттиас Эбериус, коммерческий директор фирмы «Lemnatec», занятой выпуском биотестирующих систем: «Мы берем образцы почвы и в течение суток настаиваем их в воде. Затем в воду высаживаем ряску. Если почва ничем не заражена, то через неделю из десяти материнских листков вырастает сотня молодых растений. Мы подсчитываем поросль, измеряем листья и описываем их окрас. Собранные данные обрабатываем на компьютере. Чем меньше листьев, чем они невзрачнее и бурее, тем вреднее почва».

Особенно ценно в ряске, что она – достойный боец, а не только часовой, готовый выбросить бурый флаг при появлении врага. С помощью ряски можно очищать загрязненные водоемы. Она быстро разрастается и поглощает большие количества азота и фосфатов. Вот почему лесные пруды быстро затягивает ряска: в воде много палой листвы; разлагаясь, та выделяет азот – питательную среду для ряски. Остатки удобрений и навозной жижи тоже усваивает ряска. По отзывам специалистов, она превращает грязную воду в техническую и даже питьевую. Последней становится все меньше на нашей планете. В борьбе за воду годно любое подспорье – даже неприметный л истец с кармашками. Что же касается ряски, ее можно собрать: из растений, богатых азотом, получатся хорошие удобрения.

Впрочем, в России, как и в большинстве стран Европы, подобные очистные сооружения нерентабельны. Они могли бы действовать лишь в тсплое время года. Зимой они бесполезны. Уже в начале октября, с первыми заморозками, листья ряски отмирают или погружаются на дно водоема. Другое дело – Индия, Бангладеш или южные штаты США, где теплый климат благоволит быстрому размножению ряски. Так, на юге США с помошью ряски очищают даже ядовитые сточные воды. Трава настолько пропитывается тяжелыми металлами, что ее сжигают. Остается лишь ядовитый пепел. Его сжигают еще раз. Однако все эти процедуры – пустяки по сравнению с тем, что было бы, если бы не ряска.

Теперь из царства химии, с промышленных высот, снизойдем до скромных кухонь, где – у одних хозяев – ряску привечают веками, у других – годами.

В природе ряска служит кормом многим обитателям водоемов, и особенно уткам. В Юго- Восточной Азии ею испокон веков кормят скот. С недавних пор ее стали собирать на пропитание скоту в США, Египте и Польше. Возможно, в будущем ряска станет одной из кормовых культур.

Мало того: ей могут лакомиться не только кряквы и огари, но и люди. Химический анализ показал, что ряска содержит больше белка, чем соя. Так, ряска маленькая (Lemna minor), произрастающая в наших широтах, на сорок процентов состоит из протеинов. Кроме того, в ней есть сахар, крахмал, минеральные вещества, а бета-каротина (витамин А) здесь больше, чем в моркови. По мнению ряда биологов, ряска вполне может заменить животную муку – возможный источник коровьего бешенства.

Возделывание ряски было бы крайне выгодно – уж очень это урожайная культура. Не горсточкой зерен в сезон, а охапкой мясистых листьев она отблагодарит крестьянина. Рекорд удерживает Lemna aequinoctialis, произрастающая в тропиках: из одного грамма листвы всего за неделю вырастает 64 грамма. Для сравнения: кукуруза приносит в среднем всего два-три грамма зерен в неделю. При этом ряска занимает гораздо меньше места. Чтобы вырастить одно и то же количество ряски, кукурузы и сои, нужно в пять раз больше посевной площади для кукурузы и в десять раз больше – для сои, чем для ряски.

Глядя на эту статистику, только руками разводишь: «Что же за умники такие? Вместо плавучих огородов распахивают пустоши, вместо ряски – тот же перечень культур: рожь, ячмень, кукуруза». Все дело в том, что сельское хозяйство – очень традиционная область занятий. Уклониться от привычек очень трудно.

Лишь в отдельных регионах ряску пробуют на зубок – и остаются довольны этим. Так, в Юго-Восточной Азии она с незапамятных времен украшает обеденные столы. Индейцы майя, как гласят хроники, тоже выуживали из прудов ряску и поедали ее. В средневековой Европе приготавливали эликсир из ряски. Если смешать ее с… корицей, имбирем, медом и вином, то подобная настойка не только услащает вкус, но и выводит из организма яды и другие накопившиеся в нем вредные вещества. Итак, уже сотни лет назад знали целительную силу ряски.

В последние годы вновь вспомнили о старинных кулинарных изысканиях. Так, в голландском местечке Баарло вот уже пару лет разводят ряску на потребу гурманам. Рецепт таков: «Ряску употребляют в пищу свежей, не отваривают – так же, как кресс-салат или побеги растений. Ей посыпают салаты и овощные блюда». Возможно, в ближайшем будущем ряска пополнит меню вегетарианцев и любителей экзотики. Со временем же она может отправиться в большое космическое путешествие. Ведь даже перед покорителями Марса встанут вопросы: «Чем питаться во время столь долгого путешествия? Что заменит животные протеины?».

Уже давно ученые с особым пристрастием просматривают кулинарные книги. Им было бы удобнее всего отправить в одной ракете с космонавтами куриную стаю, чтобы кормить их яичным белком. Да вот беда! От такого соседства любой космонавт, глядя на кур, скоро возопил бы стихами Рембо: «Их гуано и сор вздымались мне по грудь!» (пер. Л. Мартынова). А ведь кто-то предлагал отправить с космонавтами еще и нескольких буренок!

Довольно быстро возникла другая идея – разводить в космосе рыб: и глазу приятно, и хорошо на вкус. Однако вновь всплыли неразрешимые вопросы. Чем кормить рыб? Как насыщать воду кислородом? Как удалять продукты жизнедеятельности рыб?

Немецкий биолог Фолькер Блюм предложил оригинальную схему симбиоза. Ее составили рыбы, ряска и отдельные бактерии. Ряска выделяет кислород и служит пищей для рыб. Продукты выделения рыб служат удобрением, ускоряющим рост ряски. Бактерии поддерживают нормальное течение этих процессов. В этот замкнутый мирок иногда вмешиваются космонавты, чтобы выудить оттуда не только рыб, но и ряску, – вот и полезное разнообразие в рационе из тюбиков. «В конце концов, люди начнут заселять космос, и тогда не обойтись без аквакультурных ферм на борту космического корабля» – говорит Блюм. Подобная пишефабрика уже проходила испытание в космосе.

Впрочем, ряска найдет применение и на Земле. В странах «третьего мира» голодают миллионы людей. Справиться с голодом поможет не только помощь развитых стран, но и открытие новых источников пищи. Одним из них может стать ряска – растение, для которого не нужно и клочка земли.

Доводилось ли вам слышать об одиноких крысах? Говорят, такое случается: некоторые крысы уходят из подвалов и проводят остаток жизни на воле, как дикие звери. Иной раз найдется где-нибудь над речкой обитаемая нора, рядом следы жизнедеятельности в виде улиточьих панцирей и недоеденных лягушек. Заинтригованные исследователи начинают выяснять, караулить – а ничего особенного, просто пасюк-отшельник.

Крысы, как люди – животные общественные, но не стайные. У них нет такого сложного распределения ролей, как, например, в волчьей банде. Главный крыс именуется не вожаком, а доминантом, и его доминирующее положение выражается в том, что он без помех дает волю своему не всегда ангельскому характеру. Встречаются крысы, которые не мирятся с этим, но и не рвутся к доминирующему положению сами. Обычно доминант преследует таких с утроенной энергией. Должно быть, он чувствует в них смутную угрозу, которая выше его понимания. Вот эти крысы и пускаются в странствия, предпочитая сытой, но полной унижений жизни одиночество и порой совсем не сладкую свободу.

На нашем садово-огородном участке два года жил одинокий крыс. Привлекли его пищевые отходы. Участок был заболоченный, и на нем произрастал полный набор лекарственных растений вплоть до валерианы. Чтобы хоть как- то удобрить местность, мы начали собирать дома всякие объедки и складывать их в специальную траншею. С наступлением лета траншею планировалось присыпать землей и посадить прожорливое и теплолюбивое растение кабачок. Вырос он на славу… Вспоминая то лето, я не перестаю удивляться, до чего же мы были слепы. Мы не догадывались, что кто-то живет под самым нашим носом.

Были, конечно, сигналы, были. Соседи хором жаловались на полевок, выедавших свекольные грядки буквально до основания. Дергаешь свеколку за ботву, а там – привет, здесь был я. Мы сочувственно качали головами, но больше из вежливости. Наши морковка и свекла оставались целы.

Еще валялись, неизвестно зачем, дохлые со вспоротыми животами лягушки.

Мы удивлялись: разве тут мальчишки- рогаточники балуют? Вроде на это забытое Богом болото никто из них не ходил… Так мы и прожили в счастливом неведении лето и осень, а зимой, воодушевленные агрономическими успехами, продолжали складывать на огороде органику. И крыс перезимовал.

Мы увидели его случайно на следующее лето. Видно, он так уже привык, что мы приносим интересные лакомые кусочки, что потерял обычную бдительность. Я случайно подошла к траншее, когда он кушал. Любитель эффектных словечек сказал бы, что «крыса бросилась» на меня, но дело было вовсе не в этом, просто я стояла на пути между траншеей и его норкой. На полной скорости крыс ткнулся в мою ногу, но не укусил. Так мы увидели, что служило ему домом, – ящичек, где мы хранили полевую аптечку и резиновые перчатки. Тем и другим не пользовались давно. Позже оказалось, что он там развел порядочный свинарник. А с другой стороны, что взять с одинокого холостяка?

Я не справилась с любопытством и очень осторожно заглянула внутрь. Я увидела грязную пятку, край беловатого брюха, хвост и еще то, обладателем чего явно был крыс, а не крыса. Великолепный большой пасюк! Стоит ли говорить, что с того дня мы уже совершенно сознательно носили ему еду.

Но он исчез. Во всяком случае, на следующее лето его у нас уже не было. Может, он ушел, когда увидел, что мы раскрыли его тайну, а может быть, просто скончался от старости. Он ведь жил два лета, а пришел наверняка уже взрослым.

Тут мы узнали не хуже соседей, что такое полевки в хозяйстве. И как же только такие крошки ухитряются столько лопать? Котов на поле приносят многие, но эффект почему-то неизменно близок к нулю.

Приходи, одинокий крыс! Мы тебя ждем!

Заведите крысулю

О крысах рассказывают много страшного, причем это большей частью правда. Крысы – сталкеры мира четвероногих, диггеры, дайверы поневоле. Суровая жизнь на задворках цивилизации, среди ужасающих и опасных отбросов человеческого бьпгия, сделала их прагматиками, лишенными предрассудков. Если шанс на спасение – один из тысячи, крыса воспользуется им. Но не спешите задыхаться от возмущения, лучше поставьте себя на их место. Когда ввиду отсутствия всякого присутствия чего бы то ни было съестного на завтрак остается к рассмотрению только ухо бомжа – что вы стали бы делать? Нет ничего, перед чем крыса остановилась бы в борьбе за жизнь. Не странно ли: считая это свойство естественным и похвальным для человека, мы находим его отвратительным в других живых существах!

Я видела, как уличный крыс ел прогнившие доски от ящика, в котором испортились фрукты. Крысы живут в канализации, и я уж не буду говорить, чем они там питаются. Но вместе с тем нет в природе больших ценителей хорошей кухни: крысы обожают копченый балык, кашу с подливой, свежий хлеб, ржаные сухарики, суп, только не острый, свежее или вареное мясо, кедровые орешки (лучше очищенные), немного фруктов и овощей (без кожуры, пожалуйста!), нежирный кефир, творог, мороженое… Хозяйственники стонут от их умения выбирать самые свежие и дорогие продукты.

Крысы отважны и умеют найти выход из сложной ситуации. Даже если их сажают на шкаф с посудой, на полку, на абажур… Была такая игра у одного моего знакомого ребенка. И что же – Маргошка и Роня всегда находили выход! Они могли съехать по полированной поверхности, как с горки, а на полпути оттолкнуться лапками и спрыгнуть вниз. Могли спуститься по висяшей одежде. Если между задней стенкой шкафа и стеной оказывалась достаточная шель, то крыса шла вниз пешком, упираясь спиной в одну поверхность и топая по другой. Наконец, в крайнем случае она прыгала, точно оценивая расстояние до самого высокого из доступных мест комнаты. Иногда самым высоким местом оказывалась чья-нибудь голова, что не очень смущало крысу. Так же в похожей ситуации поступает «дикий» пасюк, и тогда все говорят, что «крыса бросилась на человека». А она просто выбрала единственный путь к отступлению.

Кстати, тот же сорванец любил купать своих крыс в ванной, мыл их с мылом и сажал сушиться на бельевую веревку, где они отчаянно балансировали хвостами. И хоть бы одна его куснула! Ведь было за что.

Смена поколений у крыс идет быстро, что облегчает выведение декоративных форм: угольно-черных, серебристо-серых, платановых, палевых, коричневых, сиамских, пятнистых, курчавых, длинношерстных и без шерсти вообще… С 1877 года, когда впервые были упомянуты лабораторные крысы, они вполне могли утратить с «дикими» (точнее, синантропными) всякое родство. Но правда и то, что в руки крысолюбов не так уж редко попадает чистопородная амбарная крыса. В наши дни ловля и приручение пасюков – один из самых интеллектуальных и опасных видов «экстрима». Его приверженцы не без оснований гордятся своими серыми трофеями и снисходительно называют «хомячками» всех остальных домашних крыс… Так что у любителей, при известном упорстве, можно найти все, что угодно.

Повадки и характеры домашних (равно как и «диких») крыс так широко варьируются, что очень трудно говорить о том, что же такое «крысы вообще». Есть отважные крысы-исследователи, не оставляющие в квартире ни одного неизученного уголка, а есть тихони и трусишки, способные часами не высовывать носа из хозяйского рукава. Некоторые готовы без устали гонять маленький целлулоидный мячик, другим подавай реальное дело – к примеру, перетаскать за шкаф все содержимое мусорного ведра. Иные крысы и без всякой дрессировки не выходят из клетки в то время, когда хозяев нет дома. Им просто неинтересно без людей! Неприятная и опасная склонность грызть провода наблюдается далеко не у всех крыс – есть и такие, что не притронулись к проводам ни разу за всю крысиную жизнь.

Можно приобрести крысенка совершенно ручным, а может быть, на приручение потребуется месяц и более – правда, это совершенно не значит, что вы будете жаловаться на крысу впоследствии. По моему, лучшее место для покупки крысы – не магазин и тем более не рынок, а один из клубов, которые в последнее время растут, как грибы. Лучше всего «взять щеночка» у знакомых. Так вы по крайней мере познакомитесь с родителями вашей крысы и сможете хотя бы приблизительно представить себе ее характер. Получите вы и гарантию того, что зверь не окажется носителем какого-нибудь заболевания.

Кстати, любители обычно заводят не одну, а двух-трех крыс одного пола. Крысы – эгоисты, но совсем без общества сородичей им скучновато.

Поселить зверька лучше в клетке, хотя иногда их держат дома на свободе. Но стоит иметь в виду, что у крысы может оказаться собственное представление об уюте в квартире. Если она решит, что вот здесь под дверью, например, нужен проход – не сомневайтесь, дыра будет. А еще могут возникнуть замыслы устроить гнездо в платяном шкафу или в диванной обивке. Возможно, в первый раз и весело обнаружить склад огрызков, хлебных корок и куриных костей на полке с бельем, но на четвертый-пятый раз такие вещи надоедают. Крысы, как правило, очень упрямы и крайне неохотно отказываются от своих планов.

Даже если крыса живет без клетки, у нее есть любимое место – домик или гнездо. Крысы – большие любители вещей, и чем больше «мебели» в их распоряжении, тем лучше. Некоторые любят спать в корзинках, гамачках, подвешенных внутри клетки, или, например, в старой меховой шапке. Другие предпочитают коробки и конурки – тогда подойдет, например, вымытый и сухой пакет из-под сока или кефира. Достоинство пакета еще и в том, что его можно часто менять, – крысы, особенно самцы, обычно не слишком чистоплотны. Чем реже высовываешь нос из норы, тем дольше проживешь, – правило, выработанное поколениями и не очень-то совместимое с соблюдением чистоты.

Совершенно необходима поилка – лучше всего специальная ниппельная поилка для мелких животных, которые продаются сейчас во многих зоомагазинах. Серая крыса относится к группе околоводных грызунов, и можно сказать, что нужда в водопое является одним из немногих слабых мест серого народца. Принято считать пасюков вездесущими, однако обратите внимание: там, где нет доступа к воде или хотя бы к влажным кормам, крысы не живут.

Крыса хорошо плавает и умеет нырять. Как и прочие околоводные (например, бобр, ондатра), она – обладатель большого и голого хвоста-радиатора. Такая конструкция помогает решать задачи терморегуляции, облегчая существование на границе двух сред – водной и воздушной. По всей длине крысиный хвост покрыт короткими, прочными шелковистыми волосиками, которые делают его очень скользким. Бантик на нем не держится никак, хоть пластырем приклеивай. Это свойство выработалось в процессе эволюции. Путь сталкера лежит через узкие щели, захламленные лабиринты. Нельзя, чтобы хвост где-то застрял. И все-таки несчастья иногда случаются. Лично я много раз видела на улице куцых пасюков.

Если хвост попадает в ловушку, крыса прибегает к последнему средству вроде того, которым пользуются ящерицы. Только у ящерицы хвост отламывается целиком, а сталкер, хорошенько рванув, оставляет в руках врага… не хвост, а соскочившую с него, как чулок, кожу. Оставшаяся без кожи часть хвоста через какое-то время отмирает и отваливается – если только крыса не отгрызает ее сама. Процесс, конечно же, очень мучительный, да и зрелище, я вам скажу, не для слабонервных. Но для зверька это лучше, чем расстаться с жизнью. «Аварийный сброс хвоста» может по ошибке произойти и дома, поэтому мой совет всем: не хватайте свою крысу за хвост никогда.

И раз уж речь зашла о хвостах, то как не вспомнить другую важную крысиную стать – острые, как бритва, оранжевые резцы. За год они вырастают более чем на сантиметр. Их эмаль тверда, как сталь: когда гладишь крыску по мордочке снизу, чувство такое, что трогаешь рубанок, можно даже случайно порезаться. Для стачивания зубов крысам покупают специальный минеральный камень. Годятся для этой цели и кости, орехи в скорлупе или некоторые сорта сухих собачьих кормов. К слову, большой косточке из супа крыса будет рада не меньше, чем собака.

Инциденты с крысиными зубками время от времени случаются – хотя и реже, чем с беличьими или мышиными. Как-то раз я дала своей Алисе, крупной серой крысе дворового происхождения, что-то особенно вкусное через прутья решетки. Хватая угощение, она случайно порезала мне палец. Показалась кровь. Выронив лакомство, Алиса кинулась прочь. Дрожа крупной дрожью, она забилась в свою норку и страшно закричала, когда я попыталась взять ее на руки. Мне стоило огромных трудов успокоить Алису.

Не всегда благополучно заканчиваются контакты крыс и кошек. Так случилось, когда пришедшая в гости кошка обнаружила крысиную клетку – и принялась самозабвенно «удить», просовывая внутрь когтистую лапу. В дальний угол клетки забилась кроткая маленькая крыска… Через несколько минут вопящую от боли кису помчали к ветеринару: ей срезало подушечку до самой кости, как ножом.

Вместе с тем есть немало семей, где дружно живут крысы, кошки, попугаи, собаки и прочая живность. Только с мышами знакомить крыс настоятельно не рекомендуется: в природе мелкие мышевидные – излюбленная пасючья добыча.

Многие крысы любят целоваться со своими хозяевами. Никакого объяснения этому, кроме простейшего – любви к человеку, пока не найдено.

А напоследок – о грустном. Номинальный срок жизни крысы – три года.

При очень грамотном и чутком уходе пожилой «сталкер» протянет дольше. Так, Маргоша умерла, когда ей было четыре года с половиной. Для крысы – глубокая старость, и все равно это до обидного мало!

Вот поэтому многие ребята, державшие в свое время крыс, больше их не заводят. У других же, наоборот, живет сразу три поколения «хвостатых человечков». Грусть расставания скрашивается радостью новых встреч. Что поделаешь – такова жизнь, и не только крысиная. Великодушно протягивая руку иным формам жизни, мы начинаем лучше понимать самих себя.

ЛЮДИ НАУКИ

Галина Бельская

Есть наука – этнография, правда, на Западе и в Америке она называется этнологией. Причина – в традиции. В России этнографы изучали быт, язык, одежду, обычаи малых народов, и это называлось этнографией. На Западе акцент делался на психологию, менталитет, и потому наука называлась этнологией. Сегодня наши этнографы считают, и не без оснований, себя ближе к этнологам (так часто и называют), чем к этнографам. Об одном таком этнографе «новой формации», известном ученом Яне Чеснове, шел разговор в третьем номере нашего журнала, в статье Галины Вельской. Сегодня речь идет о восприятии мира и понимании его человеком, чья специальность – понять, что делает немца немцем, а ингуша ингушом.

Все люди – родня

Когда человек всегда в пути, с ним трудно встретиться. Сейчас на своем столе я нахожу кассеты с голосом Яна Чеснова. Он продолжает наш разговор. Ему он так же необходим, как и мне. Он углубляется в свое сознание; чтобы понять, объяснить, обозначить, определить то, что до сей поры было неопределенным' неясным. Если попытаться следовать за ним в движении его мысли и в рампах его логики, остановки-вопросы будут возникать одновременно. Так оно и получается – мы беседуем, хотя он в Ингушетии, а я в Москве с магнитофоном и его кассетой.

Он говорит:

– Не секрет, что наиболее удачно работа идет в транспорте. Однажды я ехал из Грозного в Шали, в предгорный район, вместе с одним известным чеченским этнографом – Саид-Мамедом Хасиевым. Автобус был набит чеченцами, но скоро, увидев, что среди них есть не чеченец, люди, находясь вблизи меня, сразу перешли на русский. Это соблюдение чеченского этикета – проявление уважения к гостю.

Скажем от себя – еще и проявление удивительной деликатности, вежливости, свойственное отнюдь не всем даже на первый взгляд более цивилизованным народам.

– В этой толчее вопросы можно задавать самые разные и тонкие. Там я спросил, например: у кого чести-почести больше, у мужчины или у женщины? Одни говорили, что у женщины, потому что она – мать, другие – что у мужчины. И лишь один сказал, что вопрос неправильно сформулирован, потому что все зависит от конкретного человека.

Действительно, мой вопрос был провокационным, поставлен неправильно. Я это сделал специально, чтобы найти того, кто это поймет. И заметил только один человек. К нему-то мы вместе с Хасиевым и пришли потом в гости. Он оказался настоящим кладезем, великолепным информантом, то есть тем человеком, который способен к рефлексии – способен критически взглянуть на себя, свой мир и свою культуру. И нашли мы его – в пути.

Другой эпизод. Я еду из Грозного в Назрань. В общем вагоне много народа. Я начинаю задавать серьезные вопросы, и весь вагон участвует, отвечает, спорит, тогда я собрал удивительный материал…

Голос Яна замолкает, и я вспоминаю свою дорожную историю. Еду из Каунаса в Москву в рождественскую ночь. На платформе мало народа и вагон почти пустой. Однако в моем купе – литовец. Его провожают с корзинками, сумками, свертками. Я стою у окна, поезд медленно набирает скорость, мелькают огни, неясные очертания зданий, заснеженные деревья. «Сейчас попрошу у проводницы другое купе». В это время мой литовец окликает меня, я оборачиваюсь и обмираю. Через открытую дверь вижу купе, превращенное в терем, сказку, скатерть-самобранку, – все подходит. Потому что горят свечи и цветные фонарики, откуда-то сверху струятся пестрые ленты, а стол и две нижние скамьи-лежанки превращены в щедро накрытый стол со сверкающим хрусталем, серебром, графинчиками, вазочками, тарелочками. А в них – одних только блюд из грибов и картофеля больше тридцати. Домашние колбасы, копченый угорь – всего не перечислишь. Литовец смущенно, краснея и сильно печалясь, говорит, что просит, умоляет меня разделить с ним трапезу, а иначе он уж и не знает, как быть.

Дело в том, что в рождественскую ночь только самые чрезвычайные обстоятельства могут заставить человека покинуть свой дом. Есть традиция, закон, и они никогда не нарушаются. Поэтому его родные принесли ему все, что положено иметь на столе, чтобы он (с кем Бог пошлет, раз так случилось) радостно встретил вошедшего в мир младенца Иисуса. Это соединит его с родными, и он не будет отделенным, одиноким.

С этой минуты ночь для меня обрела особый смысл, она пошла неспешно, с улыбкой. Мы пробовали от каждого блюда понемногу, а собеседник мой рассказывал, что за чем положено кушать и почему. Он рассказывал естественно, убежденно, и я вдруг почувствовала гордость, что такие люди есть, это ведь не колбасу на газете кромсать и водкой запивать из майонезных банок…

Я впервые так праздновала появление Христа. Утром в Москве, прощаясь на перроне, он со слезами благодарил меня. А я его.

Голос Яна в это время говорил: «Собственно, все люди – родня».

– В транспорте люди пускаются в откровенность. И это понятно, потому что слепой случай собрал людей вместе, они могут больше вообще не встретиться. Например, я уезжаю, захожу в сельсовет отметить командировку, там женщины, они знают, что я уеду, поэтому могу задать самые трудные вопросы. Я их женщинам и задаю. И именно там, в ауле Егерухай в Адыгее, мне удалось открыть существование тайных женских союзов, связанных с особенностями женской культуры. О них никто не знал. Представляешь? Я узнал первым и страшно радовался и гордился.

Но почему в дороге, не в смысле физического перемещения, а нравственном состоянии, почему нам так легко общаться? Вот о чем я хочу спросить его, но он, повинуясь общей нашей логике, сам себя спрашивает и ищет ответ.

«Вселенная – не наша»

– Я хочу рассказать одну историю, которой много тысяч лет, точнее, около пяти, и речь пойдет об эпосе о Гильгамеше. Был такой царь в древней Месопотамии, в городе Уре, он был удачлив, богат, всячески развлекался, и вдруг в один прекрасный день все это ему надоело, и он захотел уйти. Ушел и стал безобразничать, проказничать. Тогда боги создали ему противника по имени Энкиду, волосатого сильного человека. Но они подружились и пошли вместе странствовать. Творили какие-то бессмысленные подвиги: убили чудовище, срубили гигантский кедр. Им было весело и счастливо, и когда Энкиду умер, Гильгамеш с великой печалью вспоминает эти походы с другом, милым сердцу. Вспоминает, что они творили, и задумывается, почему так горестно, когда друг покинул его? Его потрясла эта потеря.

А что же произошло? Они занимались тем, что можно назвать творением поступков. Рубка кедра, убийство чудовища Хумбабы, добыча цветка бессмертия. Все это – неморфологическое действие, оно не направлено ни на какую цель. Это не трудовая нагрузка и вообще никакое не действо. Это деяние само по себе – вот к чему тянется душа человека. Суть путешествий Гильгамеша с Энкиду – в поступках, в которых созидается человечность. Для этого и нужен был Энкиду или Другой. Мы часто это пишем с большой буквы – вот кто такой Энкиду.

Понятно, что это антропологическое прочтение эпоса. Тем оно и интересно. Нас всегда учили, что поступки должны иметь цели, а цели должны быть важными и справедливыми. Но что важно и справедливо? И кто берет на себя роль говорить о долге, долженствовании?

– Однажды я гостевал в Абхазии, в селе Блабурхва, знаменитом еще с начала века тем, что там более, чем в других селах, хранят и чтят старину. Я приехал туда, поселился, иду как-то, вдруг из калитки выходит мужчина, перегораживает мне путь рукой, обращается со словами приветствия и говорит такую фразу: «Зайди, чтобы я был человеком».

Понятно, что нужно зайти, сесть с ним за стол, но чю имел в виду этот почтенный абхаз, когда говорил «чтобы я был человеком»? Он имел в виду, что мы вместе, закусив тем, что есть в доме, отправимся в некий путь, естественно, не сходя со стула, под сенью дерева, стоявшего во дворе. Мы отправимся в путь, беседуя, и станем путниками, как Гильгамеш с Энкиду. Куда мы отправимся? Это вопрос непростой.

Есть чеченская пословица: «Вселенная не наша». Произносят ее с каким-то сожалением, что-то вроде: «Эх, ма!» или «Эх, жизнь!». Ответ на эту сентенцию находится в других речениях кавказцев, тех же абхазов, где говорится: «Мы в гостях у Бога». Поэтому можно меняться ролями. сменить позицию гостя на роль хозяина и наоборот. Если это умные люди, то может получиться красивая игра: мы в гостях у Бога, Вселенная не наша. Мы гости. А гость, кто он такой? Человек, который временно пришел и уйдет. Гость – находящийся в пути.

И наиболее крупные мои удачи связаны были с тем, что я использовал этот архетип гостя. Есть много нюансов в этом архетипе. Люди говорят на Кавказе: «Гость приносит семь счастий, одно или шесть оставляет, остальные уносит». Или еще: «Гость приносит благо». Этим можно пользоваться, естественно, не в своих личных прагматических интересах, а создавая определенный климат, атмосферу, при которых путь в другую культуру станет возможен.

Путь в никуда, поначалу просто поступок – вот что такое гошение. Он не имеет прямой цели, и если говорится иногда, что гощение – это обмен информацией, это правда, но самая примитивная, незатейливая. Я попробую объяснить, что значит неморфемный, но поступок. Это – абсолютная открытость, незащищенность и готовность что-то совершить, по большому счету – сама готовность.

Мой вопрос повисает: «О чем ты?», и он отвечает: «Попробую сказать это же самое по-другому, метафорически. Слушай».

– Есть такая гора в Абхазии – Анакопия, довольно высокая, над самым морем около Нового Афона, и на этой горе я задержался с друзьями до самых звезд. Спуск с нее – длинный, по благоустроенной дороге. Мой друг Руслан Гожба, хороший знаток абхазской традиции, обнял меня за плечи, стоя на самом краю пропасти, и говорит: «Давай шагнем по-абхазски». И мы шагнули вниз в темноту и пошли прямо по крутому спуску. И оказались на месте. Что это? Безумие? Глупость? Ведь это – риск. Ничем не оправданный, совсем ненужный. Нет, скажу я. Он нужен мне, чтобы ощутить Другого, понять то, что понимает он. Как иначе это сделать? Испытание – да. Но… нечто вроде шаманского полета тела – вниз, души – вверх. А этнография – это очень серьезно.

Игра

Если же вернуться к тому абхазу, который преградил путь, сказав, с нашей точки зрения, загадочные и странные слова: «Зайди, чтобы я был человеком», стоит задуматься, какую роль отводят люди игре. И вообще, отдают ли они себе отчет в том, что они «в гостях у Бога» и игры здесь – отнюдь не праздные, а наполненные смыслом, подчас опасные, но, похоже, именно они делают человека человеком? «Что наша жизнь? Игра!» Возможно, поэт хорошо это чувствовал, потому так и написал. Антрополог еще и знает. Что же он знает об этом?

– В Хевсурии гостю положено спать в неотапливаемом помещении, я спал на втором этаже при температуре минус 12. Был научный миф о хевсурах, он рассказывает о том, что их первый раз увидели в рубахах до колен из толстого синего сукна с алым крестом от плеча до плеча. У них были огромные мечи и круглые шиты, потому и назвали их потомками крестоносцев. Я своему хозяину и говорю: «У вас в старину были такие прекрасные одежды, домотканые с крестами», он спокойно так отвечает. «Ты на них спишь». «Как?». Я бегу наверх, откидываю матрац и под матрацем вижу расстеленные эти изумительные синие домотканые рубахи! А под кроватью – яшик, и в нем – меч и щит. Вряд ли нужно говорить о моей радости и изумлении. Они оживились, давайте, говорят, устроим турнир.

Турнир – вещь очень непростая: двое мужчин становятся друг перед другом на колени, у каждого – щит, как круглая тарелка, и остро отточенная сабля, и они начинают фехтовать. Задача – чуть-чуть поцарапать противника, чтобы где-то, например на щеке, выступила капля крови. Если ты поранил сильнее, тебе не простят твои родственники. Почему? Потому что в ранку кладут зерна ячменя, и если в ней умещаются три зерна, ты должен отдать три быка, поместятся десять – десять быков. А все стоят и смотрят. Сабля свистит мимо лица, а отдернуть голову нельзя ни в коем случае, это – позор. Если ты испугался, все начинают смеяться: трус. Так они воспитывают силу духа, владение собой, честность – попробуй, не отдай быков, да тебе руки никто не подаст!

Вот тебе и игры, турниры! В них шутя, ненавязчиво проверяется человек узнается ему цена истинная, а не та, которая может быть им самим предъявлена. В сущности, это те поступки, что и у Гильгамеша и Энкиду, не имеющие практического смысла, некие метафизические действияг к которым стремится душа человека в познании себя.

– Тогда, в 1985 году, я застрял в Хевсурии зимой; поселок Гудани завалило снегом, это как раз там, где рождается Арагви. Мыс моим хозяином как-то поднялись еще выше к его отцу по длинной горной дороге, а вечером любовались нашим поселком, светящимся огнями внизу. И вдруг он точно так же, как Гожба в Абхазии, говорит: «А пойдем прямо», и шагнул куда-то вниз по снежному склону, а я за ним.

Конечно, я хочу приблизиться к душе этого народа, понять. Но, может быть, это еще и другое? Может быть, это то самое, что сказал Авраам, когда его Господь окликнул: «Авраам!», призывая к готовности жертвоприношения. Авраам ответил: «Вот я!».

Физически – и по-хевсурски, и по-абхазски – это движение вниз, а вот метафизически, философски и даже теологически – движение вверх. Куда? Двигались два человека, проявив человеческую слиянность некоему единому началу, попросту – Богу.

Это движение, образованное людьми, созидающими человечность, хорошо исследовал теолог Плотин, живший в III веке и основавший неоплатонизм, ту концепцию, которую потом использовал Блаженный Августин, а затем и многие другие отцы христианской церкви. У Плотина есть идея «пути души». Путь этот начинается на земле, движется вверх к единому началу, том у Плотина находится разум, о потом опять нисходит в земную юдоль. По мнению Яна Чеснова, горизонтальное перемещение этнографа (или антрополога), то есть путь в физическом смысле слова, должен стать путем души вверх.

Если антропологу удается вовлечь в такое движение людей, совершить этот высший пилотаж, тогда работа его будет: безусловно, удачна. Ученый Гирц с женой в Индонезии, о чем уже рассказывалось в первом очерке, последовав за бегущим владельцем бойцового петуха, может быть, интуитивно, о может быть, и зная, «вошел в движение», встав на этот путь, и… «шагнул по-абхазски».

– Нахождение в пути – это состояние души, которая открывается миру, вот что такое выход в путь. Именно в таком смысле понимал душевную деятельность Блаженный Августин, считая ее сложной, трудной, но единственной, чтобы стать открытым Богу.

Нахождение в пути – это состояние напряженного одиночества, но не замкнутого, а открытого миру. Такое одиночество может разделить с тобой твой друг, такой как Энкиду или как Санчо Панса. Это мой любимый роман – «Дон Кихот» Сервантеса.

Куда движется эта парочка нелепейших людей? А ведь это роман всего человечества! Они в дороге, они ищут справедливости, человечности.

Действительно, удивительно состояние человеческих поисков, которое породило эпос о Гильгомеше в III тысячелетии до новой эры в Шумере и сервантовский эпос о Дон Кихоте! Но ведь в конце концов любой ностоящий писатель – тоже странник, тоже путешественник. Что тянуло на Кавказ основателей нашей русской литеротуры? Ну, хорошо, Лермонтов, Толстой там служили. А Пушкин в своем «Путешествии в Арзрум»? А что тянуло Чехова на Сахалин? А Гончарове – на фрегат «Палладу» в дальние странствия? Мои вопросы. И снова Ян Чеснов отвечает.

– Не такие уж и простые эти вопросы. У Короленко есть очень любопытный персонаж – Проходяший. Это стержень, на который накручиваются сюжеты. Куда движется человек, который находится в пути? Возвращаясь к своим размышлениям, скажу, что это движение и есть та организующая антропологическая сила, имеющаяся в любом писателе и, наверное, в любом человеке. Думаю, что путешествие наших писателей – это был поступок, реализующий потребность быть человеком. А идею духовного странничества внедрил в нас Пушкин. Кто такой Алеко, как не духовный странник? А Евгений Онегин? Все это было в самом Пушкине и есть во всех людях, потому нам так интересно читать об этом.

Слово

«Скажи по-русски!» – это просьба выразить мысль коротко и ясно. «Поговорить по-абхазски» или «по-ингушски» можно и но русском языке, но с соблюдением этикетных норм. Везде слово следует за мыслью или поступком человека, давая им объяснение. Слово-молва следует за человеком. В Ингушетии говорят: «Посмотрев вперед – шагни. Посмотрев назад – скажи». Человек идет вперед, а слово за ним. Если справедливо, что люди вышли из «первоначальных времен», как говорилось в предшествующей статье, то слово старше людей, ближе к ночолу всего.

– Уже в Древней Греции носителями речи были скитальцы, их называли рапсоды. В более архаическом обществе таких рапсодов нет, там 6epeiyr слова. Архаические общества очень молчаливы, слова там – ценность. Право на слово получает человек, находящийся вне этого общества, – скиталец, отщепенец, бегун, странник. Все это – протоинтеллигенция. Первым обратил на это внимание Георгий Петрович Федотов. Все это хорошо понимал Плотин. Он считал, что говорение – это дерзание, нарушение покоя. Значит, он уже поставил точку под всей архаической культурой, находящейся в покое, и открыл путь к обществу говорящему, к такому обществу, которое не может молчать.

Прекрасно, значит этнограф – человек, живущий в современном обществе и потому подчиненный его законам, он не может молчать. А слова – это нарушение покоя. Вот чем занимается этнография. Она точно также, как какой- то человек, что-то описывает в силу своих возможностей. С ней можно спорить, обвинять в романтизме, например, и в то же время этнографический (или антропологический) текст, посвящен ли он маленькому сибирскому народу или процветающему обществу Запада, все равно будет беспокоить совесть человеческую, и это будет нарушением покоя.

А почему? Потому что слово – это вопрошение о смысле человеческого существования. А оно может возникнуть там, где есть рефлексия и отложенные проблемы и какие-то идеалы, и мы обращаемся к самим себе – кто мы и зачем мы? Чем заданы и чем оправданы? Поэтому этнография и антропология процветают том, где люди задают вопрос своей собственной культуре. Только в таком нравственном климате можно спрашивать об абсолютных началах человеческого существования.

– И нормальное общество не может обойтись без этнографов-антропологов, потому что в идеях демократии есть мощное антропологическое основание. Если посмотреть на историю тоталитарных обществ, то развитых антропологий они не дали. Антропологические знания появлялись всегда лишь в демократических обществах. Скажем, в Древней Греции. Ведь Геродота, названного Цицероном отцом истории, с тем же основанием можно называть отцом антропологии. Не только из-за того, что он объездил пятьдесят стран и сообщил многое о живущих там народах. Сама установка Геродота гуманистична, открыта, чего стоит его признание египтян более развитым и культурным народом, чем греки! И это делает сам грек Геродот, вот что такое демократическое общество. А Миклухо-Маклай? Типичный отщепенец, бегун, искатель, странник, если говорить федотовскими терминами. Типичный интеллигент, выразитель потребностей российского, европейского климата той поры. Но вот слова Льва Толстого о нем в письме к Миклухо-Маклаю: «Вы доказали, что человек повсюду человек». Это относилось к изысканиям Маклая на Новой Гвинее и в соседних регионах Юго-Восточной Азии.

Но сколь разнообразны эти люди, сколь разны их представления, быт, привычки, и как обогащает нас зноние о них, кок окрошивает мир, превращоя его в многоцветье! И все это благодаря бесценному опыту этнографа-онтрополога, благодаря его слову.

– Живу я в Балкарии, а для них сено – все. Есть даже анекдот: выиграл балкарец автомобиль и спрашивает: «А нельзя ли это сеном получить?». Понятно, скотоводческий народ. Я это ссно принимаю с аспирантом и укладываю в большой стог на зиму. Помогаем, как можем; закончили работу, и, естественно, они накрывают стог полиэтиленовой пленкой, чтобы дождь не намочил его. И вдруг, чтобы сберечь пленку, они расстилают сверху огромный войлочный ковер прошлого века! Ковер – сумасшедшей красоты! Он до сих пор у меня перед глазами: на бледно-липовом фоне красный орнамент. И этим ковром на зиму закрывают пленку…

Такого ковра никогда уже больше не будут делать – пятиметровый, шутка ли! Как же я жалею, что не попросил его и не прислал сотни метров этой дурацкой пленки! Но я никогда активно не влезаю в жизнь людей.

Какие сочные краски проступают в рассказох Яна Чеснова! Вспоминаю еще один его анекдотический рассказ. Идут два ингуша, а впереди них – русский лингвист и этнограф Николай Феофанович Яковлев. В какой-то момент он вынимает платок сморкается и убирает платок в карман. Ингуши переглядываются: «Смотри, кокой жадный, доже сопли бережет».

– Абхазы приветствуют друг друга сорока разными приветствиями. В зависимости от времени, числа людей, стоят ли они просто или работают, все надо учитывать, здороваясь. Я эту науку знал. И вот собравшимся мужчинам в числе пятнадцати человек я пожелал доброго утра, сказав правильно суффиксную форму. Они были удивлены и обо мне стали говорить: «Это тот, кто нам мшибзиа-куа сказал», такая молва. Молва эта дошла до хранителя жреческих тайн, эти культы исповедуются уже около трехсот лет, и наконец-то он меня зовет, потому что я к нему не рвусь, рядом хожу. И лишь мечтаю, жду. Ждал я почти десять лет. Терпение – еще одна составляющая нашей работы.

Человек в пути, что бы он ни расскозыеал, все равно путешествует. Дороги ведут его к людям, народам, к попыткам понять их и их культуру, и это опять путешествие в иной мир жизни и представлений.

– Я много работаю на Кавказе в разных местах, в горной местности. В этих районах часто видишь альпинистов, на каждом – десятки килограммов поклажи, вижу их мучительные восхождения, ради чего? Ради того, чтобы где-то в высоте, в пустыне поставить палатку, хлипкое человеческое жилье, среди колоссальных горных исполинов. Там ледники, пропасти, а ночью – звезды, как они близки в горах! Кажется, можно достать рукой. В холоде и тиши дыхание твое и твоего товарища – не просто функция организма. Оно наполняется духом гор, духовностью. Может быть, горы – это космические кристаллы?

Без этого я не могу представить себе антропологию людей, живущих среди гор. В Саянах или на Кавказе. В Балкарии я работал в одном ущелье с одним стариком. В 1992 ему было за сто. Он уже не мог пешком подниматься в горы. Но каждый день выгонял туда баранов, сидя на ишаке. Кто-то сажал его на это животное, и он отправлялся в путь. И мы с аспирантом Бузжигитом Кучмезовым шли вместе с ним. Рядом текло стадо баранов, и целый день я проводил с этим стариком далеко в Приэльбрусье, высоко в горах, около пещеры Лыгыт Дорбун. Орлы парили иногда ниже нас, иногда выше. Кто-то разжигал костер, ветер играл дымом, внизу шумели горные речки. И однажды старик показал на все это рукой и сказал: «Эти места самые лучшие в мире». А что он видел? Есть ли у него опыт? Он ведь не выезжал никуда из своего аула. Ни в Альпах, ни на Адриатике, ни в скандинавских фиордах он не был. Он видел только свою Балкарию да еще Киргизию, куда их выслали в 1944 году. И все-таки он прав. Почему? Этот человек находился там в огромном духовном пространстве свободы, на своем пути. И с ним были люди, его спутники. Так рождалась мысль о красоте мира.

Американский нейробиолог Джозеф Миллер из Медицинской школы Кек при Университете Южной Калифорнии провел повторный анализ данных, которые были получены благодаря аппаратам «Викинг-1» и «Викинг-2», и пришел к выводу, что в 1976 году в анализируемой марсианской почве было нечто, метаболизирующее питательные вещества, причем делающее это с определенным биологическим ритмом, который может обеспечить только живая клетка. Космические аппараты «Викинги» были запущены в августе и сентябре 1975-го, через год они совершили посадку на поверхности Марса и провели там серию экспериментов. Один из опытов заключался в том, что автоматическая рука забирала образцы грунта и помещала их в чашку Петри, где уже содержался питательный раствор, помеченный радиоактивным углеродом. По идее, как ее излагает Миллер, если в почве были какие бы то ни было живые организмы, они должны были поглотить углеродсодержащие питательные вещества и переработать их с выбросом меченого же углекислого газа. Чашка Петри, в которой проводился эксперимент, хотя и была закрыта, имела отводную трубку, присоединенную к счетчику радиоактивности. И такой газ действительно был обнаружен проводившими исследование Патрисией Страат и Гилбертом Левиным, но другие ученые объяснили наблюдаемый процесс химическими реакциями с такими высокоактивными соединениями, как супероксиды и перекиси. На том и успокоились – до 1999 года.

Миллер, работавший в НАСА в начале восьмидесятых годов, когда ему пришлось изучать влияние невесомости на обезьян, в 1999 году приступил к разработке биологической части будущих марсианских экспедиций, и тогда-то ему на глаза попались данные «Викингов» о периодическом выбросе газа. Наука о биологических ритмах, или часах в то время, когда эти числа были получены, еще только начинала развиваться. Спустя четверть века Миллер распознал в этих сведениях объекты своей специализации – так называемые циркадные ритмы, или временные обозначения естественных ритмов смены дня и ночи, которые характерны для всех земных жизненных форм, включая бактерии, настолько регулярными были колебания в поступлении углекислого газа на счетчик. Как говорит Миллер, «это были не просто циркадные ритмы, но именно 24,66 часа, что в точности соответствует марсианским суткам», и он «на 90 процентов уверен в том, что зти результаты указывают на существование жизни». Однако другой ученый, геолог Брюс Якоски из Университета Колорадо в Баулдере, считает, что цикличность может быть и у химической реакции в результате, например, регулярных колебаний температуры космического аппарата или атмосферного давления на Марсе. Как бы то ни было, Джозеф Миллер уже представил свои выводы на прошедшей в Сан-Диего 46-й ежегодной конференции Международного общества оптической инженерии.

Практически полезные музеи

В конце XIX – начале XX века торговые музеи занимали заметное место в жизни предпринимателей из Австрии, Германии, Англии, Америки. Поставив себе целью распространение сведений о том, как наилучшим образом, с минимальным риском и без лишних проволочек продать тот или иной товар в той или иной стране, торговые музеи вправе были рассчитывать на финансовую поддержку и деловых людей, и правительства. Ведь, по сути, они брали на себя функции посредников, всемерно способствовавших развитию экспорта.

Считавшийся лучшим в Европе Венский Королевский торговый музей (при нем действовал поддерживаемый правительством экспортный клуб) был замечателен тем, что оказывал содействие как крупному, так и мелкому производству. Советчик и помощник австрийских предпринимателей, он составлял для них всевозможные справки, снабжал их полезными изданиями, оказывал помощь при предъявлении исков, собирал для них коллекции товарных образцов. Учрежденный в 1874 году, этот музей поначалу существовал как частное предприятие. Только через 12 лет, показав себя в деле, он начал получать субсидию от государства.

В 1895 году был открыт Филадельфийский торговый музей – самый крупный в мире. Он занимал 150 помещений и располагал научным, информационным, иностранным отделениями, а также коллекционным и переводческим бюро, технической и химической лабораториями, богатейшей библиотекой. Музей получал субсидии от города Филадельфия, от штата Пенсильвания и От американского правительства. Собственные средства филадельфийского музея складывались из ежегодных взносов его членов и абонентов. Последних насчитывалось около тысячи.

Знали ли в России о существовании этих и других, разбросанных по всему свету торговых музеев: больших и маленьких, правительственных и частных? Разумеется, знали. Откуда? Из газет и журналов, от людей сведущих. Знали, но явно не спешили с выводами – должно быть, до тех пор, пока в 1908 году не открылся музей товароведения при Киевском коммерческом институте. По- видимому, именно он пробудил у отечественных предпринимателей интерес к бизнес-музеям как таковым. Собранные за пять лет киевским экспериментальным музеем 20 тысяч предметов, находящиеся в его ведении справочное бюро и товароиспытательная станция, налаженные связи этого новообразования с русскими консулами в Лондоне и Нью-Йорке, а также с английским консулом в Киеве и японским в Одессе – свидетельства того, что у Киевского музея товароведения, к которому благоволили крупный сахарозаводчик М.И. Терещенко и Южно-русское общество торговли аптекарскими товарами, была перспектива роста…

«… Наша отличительная черта всегда и везде опаздывать» – писал в 1916 году о нас, русских, профессор-политэконом И.Х. Озеров. Увы, уже шла Первая мировая война, когда стало известно, что в Москве организуется акционерное общество для устройства в разных городах империи национальных торгово-промышленных музеев.

МИФЫ НАРОДОВ МИРА

Кирилл Ефремов

Исследователи творчества А.С. Пушкина потратили немало труда, прежде чем расшифровали найденное в рукописях поэта и тщательно зачеркнутое им двустишие:

Пушкин язвительно подшутил над Н.И. Гнедичем, взявшим на себя величайший и никем более в России неповторенный труд – перевод «Илиады» с древнегреческого на русский язык. Понимая, что такие даже в шутку сказанные слова несправедливы, поэт никому их не показал и старательно замазал: мы же знаем их только потому, что от «пушкинистов» невозможно скрыться даже Пушкину!..

Но о «слепом Гомере» он написал вполне искренне, поскольку еще со времен Лицея помнил – как и все мы из школьного учебника древней истории – прекрасный бюст слепого поэта, созданный в Александрии в эпоху эллинизма, во втором веке до новой эры через шесть-семь столетий после смерти Гомера (IX – VIII века до новой эры). Конечно, скульптор не знал, как выглядел великий поэт в действительности. Но почему он решил, что Гомер был слепым?.. Ведь слепота – величайшее несчастье, она лишает человека знания о бесконечном разнообразии форм и цветов мира! Давайте задумаемся, смогли бы реализовать свой талант Шекспир, Байрон, Пушкин, если бы они родились слепыми?.. Могут ли слепцы создавать великие литературные произведения, поражающие читателя особо зоркой наблюдательностью и изощренной многоцветностью художественной палитры?

Античные «кинохроники»

До нашего времени дошли две поэмы Гомера общим объемом более 50 печатных листов. Миллиарды читателей всех времен и народов оценили замечательные особенности его творчества – удивительную точность описаний, их образность, живость и яркость. Но еще сильнее поражают постоянные «крупные и мелкие планы», замечательные «пейзажные зарисовки» и разноцветность картин, их в поэме бесконечное множество.

Разве может слепец сказать:

Солнце тем временем село, и все потемнели дороги… или заметить, как … от широкого веяло, сыплясь по гладкому току, Черные скачут бобы иль зеленые зерна гороха…

Разве способен незрячий передать мгновенный взгляд пловца, взлетевшего на гребень высокой волны:

Поднятый кверху волной и взглянувши быстро вперед, Невдали пред собою увидел он землю…

Действительно, это ощущение знакомо всем, кто плавал в штормящем море, оно длится всего лишь мгновение, но Гомер передал его с предельной точностью. А как объяснить словно бы «вставленные в рамку» детальнейшие пейзажи:

В зимнюю пору громовержец Кронион восходил и, Ветры все успокоивши, сыплет снег непрерывный, Гор высочайших главы и утесов верхи покрывая, И цветущие степи, и тучные пахарей нивы; Сыплется снег на брега и на пристани моря седого, Волны его, набежав, поглощают…

А вот наблюдение, сделанное, можно сказать, «под увеличительным стеклом»:

Если полипа из ложа ветвистого силою вырвешь,

Множество крупинок камня к его прилепляется ножкам…

В современной минералогии используется термин «жирный блеск»: он встречается у минералов редко и характерен для полированного известняка; студентов-геологов долго приучают распознавать этот специфический блеск. Но Гомер его заметил три тысячи лет назад!!! Вот как выглядит у него описание сидений, изготовленных из белого греческого известняка и отполированных античными задами:

…он сел на обтесанных, гладких, широких Камнях, у двери высокой служивших седалищем; белых, Ярко сиявших, как будто помазанных маслом…

Наконец, у Гомера можно найти «кадры документальной кинохроники», передающие ужасные детали кровопролитной битвы:

С громом упал он, копье упадавшему в сердце воткнулось, Сердце его, трепеща, потрясло и копейное древко!..

Описать, как колеблется торчащее из тела копье в ритме проколотого им умирающего сердца, – за всю историю поэзии на такое оказался способным один лишь великий Гомер. Но для этого он должен быть зрячим.

Гомер описал китайский шелк?

Историки считают, что Великий шелковый путь начал действовать только в конце II века до новой эры, до этого времени никаких сведений о Китае у античных географов не было. Однако Гомер в 19-й песне «Одиссеи» подробно и точно рассказывает о… китайском шелке! К Пенелопе под видом странника приходит сам Одиссей и утверждает, что он встречался с ее пропавшим мужем. Недоверчивая Пенелопа спрашивает: «Какое в то время носил он платье?». И Одиссей отвечает:

…Хитон, я приметил, носил он из чудной Ткани, как пленка, с головки сушеного снятая лука, Тонкой и светлой, как яркое солнце; все женщины, видя Эту чудесную ткань, удтляяися ей несказанно. Я же – заметь ты – не ведаю, где он такую одежду Взял. Надевал пи уж дома ее до отбытия в Трою? В дар ли ее получил от кого из своих при отъезде? Взял ли в подарок прощальный, как гость?..

Гомер с поразительной точностью описывает китайский шелк, эту, очевидно, тончайшую ткань, вырабатывавшуюся только в Китае, которую в те времена, да и сейчас, можно сравнить лишь с золотистой пленкой луковичной головки. На фоне грубых домотканых тканей из овечьей шерсти, которыми пользовались древние греки, переливающийся на солнце шелк, безусловно, производил такое же впечатление, как в наше время – фантастическая серебристая ткань костюмов инопланетян. Понятно, что текст Гомера с упоминанием китайского шелка свидетельствует о древнейших торговых путях, впоследствии забытых купцами, народами и странами, но – слепец никогда бы не описал неведомую диковинку с такой фотографической точностью!

Изображение Гомера на монете из Хиоса, IV век до н. э.

Седое железо

Действительно, цвет буквально брызжет со страниц «Илиады» и «Одиссеи». У каждого героя поэм – своя цветовая гамма; Зевс – чернобровый, Афина – светлоокая, царь Менелай – светловласый, великий воин Ахилл – русокудрый, красавица Хрисеида – черноокая и т.д.

Какой удивительной цветовой точностью обладал Гомер, если он отличал «светловласых» от «русокудрых»! Здесь можно вспомнить, что Ахилл был царем мирмикийцев, а развалины древнегреческих городов Ахиллия и Мирмикия раскопаны археологами на берегу Керченского пролива, где с VII века до новой эры обитали русоволосые скифы, могучие воины. Не текла ли в жилах Ахилла протоскифская кровь?

Поражает точность цветовых характеристик металлов: олово – белое, медь – багряная, а вот железо… Знаете ли вы, какой цвет имеет железо?.. Ведь этот вопрос оказался не под силу даже современным специалистам: технические справочники уныло сообщают, что у железа цвет… железносерый! Не нашлось у инженеров подходящих слов, слишком беден технический язык. А вот Гомер нашел точное определение: в его поэмах железо – седое! Блестящее поэтическое сравнение, о такой «находке» можно только мечтать. Но для этого необходимы зоркие глаза, нужно видеть! Поэмы Гомера – несомненное свидетельство того, что первый поэт мира был наблюдательнее и зорче нас!

Наверное, если бы Гомер действительно был бы слеп, в его поэмах главенствовали бы звук, осязание и запах, а зрительные ассоциации были бы подавлены. Когда я провел подсчет зрительных, звуковых, осязательных и обонятельных ассоциаций, то оказалось, что Гомер 85-90 процентов информации о внешнем мире передает на основе зрительного восприятия, около 10 процентов приходится на слух, остальное – на осязание и запах. Такое распределение характерно для вполне здорового человека, которому зрение поставляет до 90 процентов информации об окружающем мире.

А почему, собственно, принято считать Гомера слепым? Древние греки не сомневались в том, что он был зрячим! Более двухсот лет его поэмы передавались из поколения в поколение бродячими певцами-аэдами; в VI веке до новой эры они были впервые записаны по приказанию афинского тирана Писиеграта, а еще через столетие появились первые скульптурные изображения Гомера. Конечно, никто не знал, как он выглядел на самом деле, но изображали его на всех древних бюстах зрячим человеком.

Кто «ослепил» Гомера?

По преданию, Гомер был похоронен на острове Хиос. Сохранились монеты с Хиоса, относящиеся к IV веку до новой эры; Гомер на них изображен похожим на Зевса, с широко открытыми зрячими глазами. В музее города Модены в Италии хранится бронзовый бюст той же эпохи, где сохранилась надпись с именем Гомера. Предполагают, что этот бюст – копия с более древнего мраморного изображения. В музее Неаполя стоит мраморный бюст Гомера IV века до новой эры – и тоже без всяких следов слепоты. Известны и другие древние изображения зрячего поэта, но все они созданы до эпохи эллинизма, начало которой положил Александр Македонский.

Почему же так широко распространено мнение о «слепом Гомере»? Когда оно появилось? Оказывается, представление о «великом слепце» возникло в Александрии, знаменитом 1 городе, построенном Александром Македонским и ставшем мировым центром эллинистической культуры.

Плутарх рассказывает, что Александр во всех походах не расставался с текстом «Илиады» и называл поэму своей величайшей драгоценностью. Завоевав Египет, он решил основать там большой город и назвать его своим именем. Зодчие уже нашли для него подходящее место, но Александру во сне явился… сам Гомер в образе почтенного старца с седыми волосами; он встал около Александра и прочитал ему стихи из «Одиссеи»:

На море шумно-широком находится остров, лежащий Против Египта; его именуют там жители – Фарос… Пристань находится верная там, из которой большие В море выходят суда, запасенные темной водою.

Александр немедленно отправился на Фарос и увидел местность, удивительно подходящую для постройки большого города – с рекой и прекрасной гаванью. Царь воскликнул, что Гомер, достойный восхищения во всех отношениях, вдобавок ко всему – мудрейший зодчий. Так, зимой 332- 331 годов до новой эры была основана Александрия, столица греко-египетского государства Птолемеев и крупнейший центр эллинистической культуры. Естественно, что в центре города был поставлен храм Гомера, а сам поэт обожествлен.

И вот интеллектуалам и многочисленным философам Александрии старые изображения Гомера показались недостаточно интересными. Бог-поэт, по их мнению, должен был выглядеть не как обычный смертный, а как-то иначе. Но как?..

Изощренные в спорах и дискуссиях философы эпохи эллинизма, воспитанные на Платоне и Аристотеле, любили подчеркивать превосходство «зрячести слепоты» избранных над «слепотой зрячести». Они помнили спор этих знаменитых философов древности на тему: «Имеются ли у крота глаза?..» Как известно, дискуссия затянулась, и раб-садовник предложил философам просто взять крота и посмотреть на его морду Но философы ответили, что для решения задачи крот им совсем не нужен – и продолжали теоретизировать. Нечто похожее получилось и с «философской проблемой» Гомера. Для элитарного восприятия образ слепого основоположника мировой литературы оказался очень привлекательным – и Гомер в храме был изображен… слепым!

Гомер, восседающий на троне. Лондон

Гомерический смех Демодока

Но вот что интересно: стихи Гомера о слепом от рождения знаменитом певце – Демодоке. Исследователи творчества Гомера считают автобиографичными строки из «Одиссеи», посвященные Демодоку:

Муза его при рождении злом и добром одарила – Очи затмила его, даровала за то сладкопенье.

Но думается, если Демодок был слеп от рождения и не знал, что такое цвета и формы окружающего мира, прообразом Гомера он быть никак не мог. Но вот удивительно: в игривой и даже эротической песне Демодока о том, как хромой бог-кузнец Гефест поймал железной сетью жену-изменницу Афродиту в объятиях бога войны красавца Арея, полностью отсутствуют… цвет, свет, форма предметов и их описание.

Зато именно в песне слепого от рождения поэта и певца Демодока с небывалой для поэм Гомера силой проявился… звук! Все знают выражение «гомерический смех», но никто не обратил внимание на тот факт, что этот знаменитый смех – создание не Гомера, а Демодока! Ведь только в его песне боги дважды «поднимают смех несказанный», попросту – буквально умирают от смеха, глядя на опутанных железной сетью незадачливых любовников.

Песнь Демодока – классический пример того, как слепой поэт фиксирует внимание слушателей на действии и звуке. Похоже, что Гомер действительно вставил в свою поэму песнь слепца в качестве «развлекательной программы», но сделал это корректно и безупречно с точки зрения даже современной этики, указав имя автора песни и органично включив ее в описание веселого народного праздника.

Итак, думаю, Гомер не был слепым. Конечно, он мог ослепнуть в старости, но на его творчестве это никак не отразилось. Его поэмы доносят до нас сквозь непроглядный мрак времени формы, краски, блеск и свет древнего мира, создавая удивительное ощущение прорыва через тысячелетия. Это чувство выразил А.С. Пушкин, отозвавшийся в печати на перевод «Илиады» другим – не зачеркнутым – двустишием:

Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи. Старца великого тень чую смущенной душой. В ПОГОНЕ ЗА СЕНСАЦИЕЙ

Олег Будницкий