Объявление

Следующий номер "ЛГ" поступит к читателям в среду, 16 мая с.г.

«Кто выживет – бессмертен будет»

Они уходят. День Победы в этом году встретят лишь около 800 тысяч участников Великой Отечественной войны. Им всем далеко за восемьдесят, вернее, под девяносто и за девяносто. Золотой генетический фонд нации. Четыре года в окопах. В тридцатиградусный мороз, в жару, в дождь. Немыслимо для изнеженных потомков. А они не просто выжили, они - выстояли и победили.

Поколение, не мучавшееся вопросом о смысле жизни. Они знали, кожей чувствовали, в чём он, этот смысл. В защите Отечества, созидании и построении светлого будущего для своих детей. Хлебнув сполна огня и пуль, восстанавливали разрушенные города, поднимали целину, строили БАМ. Верили: это будущее вот-вот наступит. Кто из них мог подумать, что Арсений Тарковский ошибся, написав накануне той войны:

Кто выживет - бессмертен будет,

Пойдёт греметь из рода в род,

Его и правнук не осудит.

Осудил[?] После смены строя неблагодарные потомки вскинули руку в фашистском приветствии и попытались пересмотреть итоги войны. Мол, если бы отцы и деды проиграли, тогда бы и наступило светлое (читай материально обеспеченное) будущее. Убирали упоминания о подвигах наших воинов из школьных учебников, сносили памятники, писали на них непристойности, громили могилы. Что творилось в душах победителей, скольких мы тогда потеряли?..

В начале нулевых наша газета задала четвероклассникам из нескольких школ простой вопрос: кто победил во Второй мировой войне. Самым популярным ответом был - американцы, а один мальчик написал - Наполеон. Увы, сказать, что сегодня ситуация с преподаванием истории идеальна, нельзя, но всё же отрезвление наступило. И молодые учатся любить свою Родину и её историю. Накануне Дня Победы во многих школах и библиотеках, как и когда-то, пройдут встречи с ветеранами и участниками войны. И, надеемся, здоровье позволит, и фронтовики наденут ордена и выйдут на улицы своих городов. Что мы можем сделать для них? Вселить в новые квартиры, повысить пенсии, выделить место в лучшем санатории и лучшей клинике - это задача государства. А каждый из нас?

В 2005 году, к 60-летию Победы, по инициативе журналистки РИА "Новости" Натальи Лосевой и членов общественной организации "Студенческая община" стартовала акция "Георгиевская ленточка", очень быстро завоевавшая популярность не только в столице России, но и на всех континентах. В этом году к акции подключатся в 92 странах мира, всего волонтёры намерены раздать более 7 миллионов ленточек. Как дань памяти павшим на поле боя и поклон оставшимся в живых. И "мёртвые живы, пока есть живые, чтобы о них вспоминать".

Продолжение темы

Недомыслие

СКАНДАЛ

Волгоградская власть собирается переименовать набережную, носящую имя легендарной 62-й армии

Сейчас наблюдается явление, которое по аналогии можно назвать "датской" экономикой.

Суть её проста. В преддверии какой-нибудь значимой для региона даты поднимается шумиха в местной прессе, подконтрольной областному правительству. Информационный вал подхватывают федеральные СМИ. Из госбюджета выделяются значительные средства, на которые что-то действительно делается, хотя иногда "рублёвые" замахи оканчиваются "копеечным" результатом.

Примерно по такой схеме проходила подготовка к празднованию 450-летия Астрахани. Там в рамках этой программы на федеральные деньги, полученные благодаря авторитету и энергии губернатора Александра Жилкина, была реконструирована знаменитая набережная. На тот момент мэром города был Сергей Боженов, который в феврале сподобился стать губернатором Волгоградской области.

Надо признать, что за свои "сто дней" губернаторства он достиг всероссийской известности. При упоминании Боженова мои собеседники со всех концов страны не сговариваясь произносили: "А-а, тот самый[?]"

В историю глава области вошёл, точнее, "влетел" на чартерном "Бомбардье", совершив вместе с группой депутатов знаменитый вояж в Тоскану с целью "изучения опыта" итальянских аграриев. Откуда у хлопцев итальянская грусть?.. Ведь живут они на земле дважды Героя Социалистического Труда Виктора Ивановича Штепо, совхоз которого "Волго-Дон" в советское время буквально заваливал и Волгоград, и Москву прекрасными овощами. Неуклюжие и непоследовательные попытки оправдаться лишь усугубили ситуацию, сделав губернатора всероссийским посмешищем.

Затем изумлённые волгоградцы увидели беспрецедентную кадровую чехарду, когда в связи с созданием правительства области сюда хлынули астраханские и иные сподвижники Боженова. Своих ставленников Боженов именовал скромно - "алмазами". Впрочем, некоторые "алмазы" пребывали в должности буквально по несколько дней, так и не успев блеснуть своими гранями.

Бывший астраханский мэр, видимо, глубоко постиг особенности финансирования к юбилеям и на новый должности вознамерился использовать свой опыт по этой части в плане распоряжения бюджетными поступлениями. На первой же встрече с журналистами он заявил, что особенно рассчитывает на две даты: семидесятилетие Победы и возможное проведение в Волгограде некоторых матчей чемпионата мира по футболу в далёком 2018 году. Именно под них и под личные связи Боженова центр якобы должен будет выделить серьёзные деньги для осуществления грандиозных свершений, в частности, для преобразования визитной карточки Волгограда, его гордости - знаменитой набережной, носящей имя легендарной 62-й армии.

В начале апреля, красочно описав планы будущей "реконструкции", Боженов в преобразовательском пылу дважды переименовал набережную. "На 70-летие Победы мы пригласим сюда лидеров стран - участниц антигитлеровской коалиции. Мы установим бюсты Рузвельта, Черчилля, де Голля[?] Новая набережная будет называться Набережной мира". Позднее он почему-то решит назвать её Набережной Победы.

Да уж[?] Если по итогам итальянской "сельхозкомандировки" Боженов попал в историю, то в этом случае, можно сказать, он на неё замахнулся. В годы войны Сталинград устоял именно благодаря жертвенному подвигу бойцов и командиров 62-й армии. Только в районе набережной, где рубеж обороны сейчас обозначен танковыми башнями на постаментах, полегли пять тысяч солдат одной лишь 13-й гвардейской дивизии Родимцева. Как же можно, толком не ознакомившись с историей, с настроениями ветеранов, жителей города, с такой необыкновенной лёгкостью вторгаться в историческую память?!

Беседую с председателем совета ветеранов 13-й гвардейской дивизии, дочерью боевого генерала, сражавшегося в Сталинграде, Татьяной Кривенко.

- Мы вначале отказывались верить этому, - говорит Татьяна Михайловна. - Иначе как оскорблением памяти павших бойцов это намерение не назовёшь. Именно так расценили происходящее совет однополчан 13-й гвардейской дивизии, дети и внуки легендарных полководцев Конева, Баграмяна, Рокоссовского, Чуйкова, Родимцева.

Конечно, можно списать происходящее на неопытность и некомпетентность новоиспечённого Министерства печати и информации, излишнюю услужливость пресс-центра, хотя как возможно оправдать то, что ветераны напрямую называют "недомыслием, перерастающим в кощунство". Мне сейчас сложно представить, как отреагировали бы на происходящее Константин Симонов, Василий Гроссман, что сказал бы по этому поводу автор повести "В окопах Сталинграда" Виктор Некрасов[?] Хотя отзывы ещё живых писателей-фронтовиков уже поступают. И эта волна негодования в ответ на очередной губернаторский ляп будет только расти.

Впрочем, 9 Мая у губернатора Боженова будет возможность услышать мнение немногих оставшихся в живых участников Сталинградской битвы. Хочется верить, ветераны отстоят память своих погибших товарищей, как когда-то отстояли наш город.

Георгий ПОПОВ, ВОЛГОГРАД

Московский вестник

ГМИИ имени А.С. Пушкина в год своего столетнего юбилея радует гостей сразу тремя масштабными выставками. О них рассказала директор музея И.А. Антонова. В экспозицию "Пушкинскому музею - 100 лет" 27 государственных и частных собраний мира прислали 46 произведений, среди которых работы Босха, Дюрера, Эль Греко, Гольбейна, Веласкеса, Климта, Модильяни, Магрита, Поллока[?] "Музей. Взгляд фотографов" включил произведения крупнейших мастеров XX века, запечатлевших историю хранилища высокого искусства в фотографиях, документах, кинохронике. А будущее ГМИИ - "Воображаемый музей" - можно увидеть на макете "музейного городка" на Волхонке, предложенного Норманном Фостером.

Ах как жалко, что вас не было с нами в Белом зале Дома-музея М.Н. Ермоловой в этот апрельский вечер. Назывался он "Весна пришла!", что подчёркивала и почти летняя погода за окнами старинного особняка, в котором жила когда-то великая русская актриса. Здесь звучали стихи и оперные арии в исполнении артистов Павла Новикова и Олега Банькова. Но это было лишь прелюдией к замечательному концерту очень талантливых детей, который провёл фонд поддержки искусств "Арт-линия".

И хотя артисты действительно юны, аплодировали им как настоящим звёздам. Прозвучала музыкальная композиция, куда вошли произведения от Баха до Пьяццоллы. Затаив дыхание слушал переполненный зал скрипачей Михаила Митрофанова и Лидию Ступакову-Коневу, пианистку Куинь Ньы Данг, виолончелистку Анастасию Кобекину, флейтистку Ксению Арсенову. Они показали высокий класс исполнения, порадовали не только родителей и педагогов, но и зрителей, среди которых было немало дошкольников.

Сибирское отделение

ЗЛОБА ДНЯ

По поручению высшего руководства страны в Минэкономразвития РФ ведётся разработка законопроекта "О развитии Сибири и Дальнего Востока". Как заявлено, он рассчитан на предоставление беспрецедентных возможностей для развития областей, краёв и республик на огромных территориях за Уралом.

"Что-то" будет[?]

Владимир ПОЗДНЯКОВ, первый заместитель председателя Комитета по регламенту и организации работы Госдумы РФ, член фракции КПРФ, избран от Забайкальского края и Амурской области:

- Хочется верить, настанут времена реального воплощения в жизнь прорицания Ломоносова о прирастании могущества государства Сибирью. Что касается законопроекта МЭРТа, то уже многие в тревоге: куда заведёт благое намерение?..

Предполагается создать государственную корпорацию по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока - от Красноярского края до Камчатки. Впрочем, не исключено, в итоге появится не государственная корпорация - больно много справедливой критики в адрес госкорпораций! - а что-то под другим названием. Вот это "что-то" и будет заниматься воплощением в жизнь задуманного. В основном инвестиционными проектами.

Под это "что-то" и его интересы пишется новый закон, формулируются поправки в действующие. Ему - этому "что-то" - намерены предоставить права, которые не снятся сейчас местным органам власти. Например, по своему усмотрению распоряжаться недрами и лесами, устанавливать условия для иностранных инвесторов, привлекать заграничную рабочую силу[?] Контролировать деятельность "государства в государстве" будет лично президент РФ.

Слов нет, огромный, богатейший регион нужно облагораживать. Необходимы новые аэропорты, дороги, другие коммуникации, современные производства и инфраструктуры, жильё, миллионы рабочих мест. Нужны инвестиции.

Кто сказал, что у нас нет свободных средств? Почему покупаем ценные бумаги на Западе, а сами подобострастно заглядываем в глаза иностранным инвесторам? Появилась, правда, надежда на выделение "на Сибирь и Дальний Восток" средств из Резервного фонда - до 580 миллиардов рублей. Всего, по предварительным расчётам, надо 1,5 триллиона рублей. Но как бы они не угодили под очередной "распил"!

Мой коллега по фракции В. Федоткин опасается, что в результате реализации данного решения Сибирью будет прирастать не Россия. А, вероятнее всего, Китай, Япония и Корея.

И главная опасность: наша и без того хрупкая, с сильными сепаратистскими наклонностями страна может быть разделена на две-три части.

Депутатам, равно как и общественности, следует быть настороже, проявить особую требовательность, когда законопроект о Сибири будет представлен на рассмотрение в Государственную Думу. Ведь решается судьба страны.

"Буран" и мороженое

Валерий КАПЛУНАТ, председатель совета директоров ООО "Омсктехуглерод":

- Будет ли толк от разрабатываемого проекта, зависит от многих обстоятельств.

Вопрос надо рассматривать с головы: кто руководит регионами? Это должны быть не губернаторы-политики, а губернаторы-менеджеры, умеющие профессионально заниматься привлечением инвестиций. Такие губернаторы, которые способны формировать высокопрофессиональные, слаженные, системные администрации и организовывать деликатный процесс контактов с любым потенциальным инвестором.

Второе. Востребована политика, которая находит адекватное отражение в других программах развития государственных корпораций и отраслей страны, особо влияющих на ситуацию в Сибири и на Дальнем Востоке. Прежде всего транспорт. До 1 января 2012 года действовали тарифы, которые основывались на принципе: чем больше расстояние, тем меньше тариф. Это позволяло как-то компенсировать нашим предприятиям логистические расходы.

А инновации невозможны без чёткой взаимоувязки с логистической составляющей. Это платину можно возить из Сибири без каких-либо тарифов льготного характера. А если повезёте продукт сложный, то машина, сделанная в Сибири, будет по стоимости процентов на десять выше той, что произведена в европейской части. Подвоз комплектующих, затраты на энергию, доставка до потребителя и т.д. Вот и набегает. При этом, скажем, стоимость газа в Сибири практически не отличается от стоимости газа под Смоленском. Налицо явные диспропорции и экономическая несправедливость.

На нашей территории крайне не развита инфраструктура. Нужны имеющиеся во многих странах промышленные парки, для чего требуется выработать некий специальный льготный вариант их создания. В Омске был построен колоссальный комплекс для "Бурана". Представьте гигантские сооружения - стадионы под крышей. Там десяток заводов можно уместить. И что? Там производят упаковку для мороженого. А ведь на этой территории можно создать настоящий хай-тековский парк!

Во время недавней встречи с вице-премьером Дмитрием Рогозиным обсуждалось участие в оборонной промышленности частного национального капитала. В частности, технологии электропроводного углерода позволяют участвовать в программах ракетостроения. Тем важнее было услышать от вице-премьера, что в регионах будут создаваться военно-промышленные комиссии. Это вселяет оптимизм. В Сибири такие комиссии могли бы сыграть своего рода роль инвестиционно-инновационных штабов по привлечению капитала на уровне региональных экономик.

Иная страна?

Андрей БУНИЧ, президент Союза предпринимателей и арендаторов России:

- Предлагаемое решение о создании госкорпорации по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока поразительно. Последний раз испытывал подобную оторопь, когда президент Медведев в своём послании-2010 чуть было не предложил создать 20 агломераций и переселить туда россиян. К счастью, идею похоронили. Может, помогла утечка в прессу. Правда, одну агломерацию всё же получили - расширенную Москву.

В этот раз административный зуд значительно сильнее. Есть уже проект закона, подготовленный МЭРТ, по которому 60 процентов территории России и 16 субъектов будут выведены из-под федеральных законов о недрах, лесах, градостроительстве, трудовой деятельности и гражданстве. Предполагается, что госкорпорация сможет забирать у государства и раздавать, по сути, как ей вздумается, лицензии практически на 90 процентов полезных ископаемых России. Подчиняться же будет только президенту, госорганы вмешиваться в её деятельность не смогут.

Очевидно, эта схема означает первый этап создания нового государства под условным названием Сибирь, что уже долгие годы - нескрываемая цель определённых влиятельных западных финансовых кругов и транснациональных корпораций.

Если кому-то кажется, что я сгущаю краски, то подумайте: как может называться территория со своими законами и гражданством? Тот факт, что руководитель назначается президентом России, не должен вводить в заблуждение. Похожая схема была в Британском Содружестве в период распада колониальной империи, когда руководитель назначался королевой, а затем постепенно страны переходили к выборам.

Подобное решение - безусловный шаг к распаду страны, так как фактически провоцирует малочисленное население Сибири и Дальнего Востока на выход из России.

В случае же, если корпорация не получит права нарушать федеральные законы и игнорировать органы федеральной власти, она превратится в ненужного и даже вредного посредника. Ведь подписанные ею соглашения будут сомнительны по легитимности и вряд ли привлекут серьёзных инвесторов, которые нуждаются как раз в гарантиях государства, то есть федерального правительства. Более того, многие месторождения и природные ресурсы спустя короткое время могут быть обременены всевозможными "соглашениями" и инвестиционными "контрактами", за которыми будут стоять вовсе не инвесторы, а ставленники бюрократов из той же корпорации. Это будет означать фактическую скрытую приватизацию ими (бюрократами) прав на недра, землю, леса.

Как это может способствовать развитию таких огромных территорий? Естественно, никак. Только окончательно погубит инвестиционный климат в стране, вызовет чудовищную коррупцию, так как возникнет заведомое неравноправие инвесторов. Корпорация автоматически заберёт всё лучшее.

Стоит, кстати, вспомнить, что созданные не так давно государственные корпорации в России ничем хорошим себя не проявили. Они перевели на себя огромный массив госимущества, а потом потихоньку занялись его приватизацией, причём в обход федерального закона. Последствия этого ещё только предстоит разгребать. Что же касается особых экономических зон, всяких технопарков, где хоть один явно полезный результат? Зато не забыты внутренние офшоры, через которые бюджет лишался огромных налоговых поступлений. Кстати, можно вспомнить ещё одно решение: создать четыре зоны для игорного бизнеса. В итоге не действует ни одна.

Всё-таки есть основания предполагать, что никакого нового государственного образования в Сибири под протекторатом России не будет. Ведь хорошо известно: в нашей стране строгость законов компенсируется необязательностью их выполнения. В данном случае неисполнение законов компенсирует их дурь. Тогда на выходе получится обычный бюрократический монстр, классическая Панама, финансовая дыра, которая превратит "развитие" в череду скандалов, мошенничеств, в набор бесконечных обязательств и кредитов, захват лучших кусков госсобственности и ресурсов с последующей передачей нужным людям. Всё это только распугает настоящих промышленников, бизнесменов, предпринимателей.

Поскольку я сам жил в молодости на Дальнем Востоке, хорошо представляю проблематику. Комплексное развитие этих территорий на основе их выделения из общегосударственных структур всегда считалось губительным.

Только единая логика российского развития может служить прочной основой для стратегических инвестиций и размещения производительных сил. Интересы жителей должны не выделяться отдельно, а рассматриваться в рамках более широкого видения стратегии развития страны. В случае же обособления и местнического подхода возникнет крайне неэффективная с долгосрочной точки зрения структура экономики региона. Это принесёт ущерб жителям и лишит перспектив Урал, Поволжье, всю европейскую часть.

Требуется не отделить Сибирь и пустить её на вольные хлеба, а так спланировать освоение здешних ресурсов, чтобы это помогало развитию всего Российского государства. Этим-то и должно заниматься федеральное правительство - планированием, стратегией на десятилетия.

Опрос подготовил Владимир СУХОМЛИНОВ

Кстати

 "Для Америки Россия слишком слаба, чтобы быть её партнёром, но, как и прежде, слишком сильна, чтобы быть просто её пациентом[?] России, устроенной по принципу свободной конфедерации, в которую вошли бы европейская часть, Сибирская Республика и Дальневосточная Республика, было бы легче[?] Помнится, что ещё по стратегической директиве № 8690 от 1959 года "США должны (были) стремиться к расчленению советского монстра на 22 государства".

Збигнев БЖЕЗИНСКИЙ, из книги "Великая шахматная доска"

Нихт партизанен!

ИнтерНЕТ-ИнтерДа

[?] Да, Сибирь должна наконец отвалить от москвабадской гегемонии[?] Правда, и под Обаму или под китайцев тоже не надо "пластаться".

Евгений Круглов

[?] Нихт партизанен! Глубоко убеждён, что власть в Сибири не изменится. Никто за самостийность сражаться не будет.

Коля Кривец

[?] А сражаться и не надо. Всё будет происходить само собой - размываться, отламываться, разрушатся связи[?] Посмотрите, что случилось с Белоруссией, Украиной[?]

Олег Гамула

[?] Хочется, чтобы поболее денег от ресурсов вкладывалось в развитие Сибири, в создание производств с высокой прибавочной стоимостью! Никому в Сибири сепаратизм не нужен, единственное, что мы хотим, это чтобы люди не от нас уезжали, а к нам ехали, как раньше на комсомольские стройки! Никакой сепаратизм тут не прокатит, это точно!

Сергей Лойко

[?] Сибирь должна стать частью США.

Максим Михайловский

[?] Первый эмоциональный порыв, когда читаешь или слышишь сепаратистские и националистические демарши: "Ах, вы гады! Ну мы вас сейчас!" Но если успокоиться и посмотреть на ситуацию без учёта того, что сам русский[?] Действительно удивительно, что мы всё ещё владеем крупнейшим хранилищем полезных ископаемых на Земле.

Станислав Самойлов

[?] Прошу прощения, Вы лично владеете?

Андрей Бычков

[?] Странная логика наверху - Сибирь привязывать надо, а её выделяют. При том что патриоты у нас сегодня не в чести и не в почёте.

straz

Как стать народом?

НЕРАЗРЕШЁННЫЙ ВОПРОС

Борис ТАРАСОВ, кандидат исторических наук

Неразрешимый?

Вот уже скоро год под рубрикой "Неразрешённый вопрос" мы ведём дискуссию о судьбе русских в России. Но начало этому разговору было положено ещё десять лет назад, в 2003 году, когда газета открыла рубрику "Русский вопрос". Тогда мы писали: "Речь, в сущности, идёт о том, быть или не быть России. Если мы опять заболтаем "русский вопрос" до неузнаваемости или будем его замалчивать по советской привычке, произнося тосты о дружбе народов в горящей стране вместо своевременного и "упреждающего" честного анализа проблем, если мы загоним эти проблемы в духовное подполье или отдадим их на откуп политическим спекулянтам и провокаторам, если мы сами, граждане России всех национальностей, не решим "русский вопрос" (или не предпримем хотя бы такую попытку), то за нас это сделают другие".

Однако и тогда, и сегодня чётко понимаем, что здесь не существует простых решений, что нельзя надеяться, будто разрешить этот вопрос возможно сразу и радикально. Нужны общие усилия, невозможные без общего понимания. Вот к нему мы и стремились все эти годы.

Нельзя не заметить, что за прошедшее время кое-что тут изменилось. Ну, например, "русский вопрос" в какой-то мере перестал быть неразрешённым, в смысле запрещённым для обсуждения и дискуссий. Но он остаётся неразрешённым - в том смысле, что власть и общество так и не решили, что с ним делать.

Взгляды на пути решения есть разные. Приведём два весьма характерных.

В резолюции, принятой в ходе слушаний Всемирного русского народного собора, говорится, что "необходимо формирование целостной концепции государственной поддержки русского народа внутри РФ и за её пределами". Участники слушаний отметили, что русский народ переживает кризис: сокращается его численность, сужается ареал его распространения, сокращается число владеющих русским языком. "Поскольку русский народ является основой российской государственности, этот кризис неминуемо сказывается на прочности государственного устройства и политической стабильности". Для того чтобы преодолеть кризисные тенденции, нужны решительные меры в интересах не только русских людей, но и всех граждан Российского государства, "единство и процветание которого напрямую зависит от национального самочувствия русского народа". Было предложено рассмотреть вопрос об официальном закреплении за русским народом статуса государствообразующего.

Свою позицию провозгласил и избранный президентом России Владимир Путин. Историческая Россия - не этническое государство и не американский "плавильный котёл", где все являются мигрантами. Россия возникла и веками развивалась как многонациональное государство, в котором постоянно шёл процесс взаимного привыкания и смешивания народов на семейном, дружеском или служебном уровне. "Стержень, скрепляющая ткань этой уникальной цивилизации - русский народ, русская культура". "Самоопределение русского народа - это полиэтническая цивилизация, скреплённая русским культурным ядром". Путин категорически против того, чтобы прописывать в Конституции особый статус русского народа: "Часть нашего общества будет людьми первого сорта, а часть - второго. А этого нельзя делать".

Неразрешимое противоречие? Или у каждого подхода есть своя правда? Давайте думать и искать дальше.

Русский вопрос, русское возрождение, русская национальная революция[?] Слова эти слышатся всё чаще, они становятся одной из главных тем для обсуждения в обществе, которое не удовлетворено своим современным состоянием, осознавая его ущербность. Почти физически ощущается потребность в новых смыслах для жизни нации, возникают и сталкиваются противоположные идеи. Но никто не задаёт вопрос о том, а есть ли вообще сегодня какая-нибудь основа для национального возрождения и наконец - существует ли ещё сам русский народ, о котором так много говорится и пишется?

Одной из важнейших проблем нашего общества является незнание, или, вернее, абсолютно превратное представление о собственном прошлом и, значит, о себе самих. Это обстоятельство влечёт за собой множество недоразумений и заблуждений. Здесь действует непреложное правило всех наук: неверные предпосылки ведут к неправильным выводам.

Так, часто совершенно непримиримые точки зрения на современное положение русского народа и его будущее имеют одну общую особенность - они как бы по умолчанию основываются на восприятии народа как некоторой постоянной величины, существующей на протяжении многих столетий и, несмотря на все пережитые социальные и культурные катаклизмы, преемственной со своим давним и недавним прошлым. Между тем именно такой взгляд на русских глубоко и трагически ошибочен.

Российская государственность - одна из древнейших в Европе и мире, но наше современное национальное самосознание не простирается дальше нескольких десятилетий. И питается оно исключительно иссякающими соками уже минувшей советской эпохи. Что объединяет современных "россиян"? Только память о Победе СССР в войне с Германией, живущая во многом благодаря титаническим усилиям официальной пропаганды. Да ещё, пожалуй, самозабвенное празднование Нового года. 9 Мая и 1 января - вот два маяка, трудно различимых во тьме национального беспамятства огромного государства.

И это уже не "кризис", не "угроза утраты" национальной идентичности, а совершенное отсутствие такой идентичности. Нам больше нечего терять.

В чём наша "русскость" - в быту, культуре, одежде, привычках?.. Мы потеряли себя, для нас жизнь, обычаи и традиции собственных прадедов - точно такой же далёкий и мёртвый музейный экспонат, как для иностранных туристов. С той только разницей, что им хотя бы любопытно, а нам - нет!

Конечно, найдутся те, кто с гордостью здесь напомнит, что "мы, русские, православный народ! В православии заключена наша духовность и преемственность". Но так ли всё на самом деле?

То обстоятельство, что бывшие советские граждане в массовом порядке завели привычку крестить своих детей, ничего не говорит не только об их воцерковлённости, но даже просто о религиозности. В большинстве случаев за этой привычкой стоит мода, своего рода веяние времени, так же часто - примитивное суеверие. Образ жизни, который предписывает Церковь верующим и который необходим для того, чтобы быть христианином, не ведёт и один процент наших "православных" соотечественников. Их "образ жизни" - это современная повседневность с господством в ней не просто светских начал, но прямо антихристианских и ещё шире - антирелигиозных.

Нельзя забывать и о судьбе Церкви. И она сама, состоящая из живых людей, понесла немало духовных потерь. Не замечать сегодня тяжёлого положения в церковной организации, молчать о её внутренних проблемах могут только пропагандисты "казённого" православия.

Всё это очень большой негативный груз, который отдаляет перспективы возрождения, потому что нет твёрдых основ, на которые оно могло бы опереться. Причём корни нашей этнокультурной катастрофы гораздо древнее и глубже, чем принято обычно себе представлять.

В российской истории правительство несколько раз объявляло беспощадную войну собственному народу и с успехом её выигрывало. Правда, в официальной историографии эти войны носят деликатное название "реформ" или "преобразований". Однако как ни назови, но в результате проведённых военных действий было уничтожено всё самобытное, что некогда отличало русский народ от всех прочих. Последствия этого для страны вполне сравнимы с последствиями иноземного завоевания: полная потеря всяких живых примет национальной индивидуальности, разрушение традиционных социальных институтов.

С непостижимым легкомыслием принято относиться к тому, например, что в России на протяжении двух столетий крестьяне находились в самом настоящем рабстве, а в Петербурге и Москве работали одни из крупнейших рабовладельческих рынков XIX столетия, где православных русских людей продавали как скотину, оптом и в розницу.

Как на полезную в хозяйстве вещь смотрели на русских крестьян великие поэты и государственные деятели, храбрые генералы - герои победоносных войн.

Без осознания этого обстоятельства невозможно ничего понять в русской истории периода империи.

О страшном положении народа Константин Аксаков писал в обращении к императору Александру II в 1855 году: "Русская земля стала как бы завоёванною[?] Народ получил значение раба-невольника в своей земле". Объективное исследование эпохи крепостного права приводит к выводу о том, что крепостные не были даже гражданами государства. Лишённые права на собственность, на личную жизнь, наконец, потеряв право жаловаться на господ и приносить присягу правительству, они были поставлены во внешние отношения к государству, должны были работать и воевать, защищать и обслуживать режим, который ровно ничего не давал им взамен.

Произошло самое страшное, что только может быть в жизни национального государства: не только социальное, но и духовное отчуждение элиты и народа. Русскому дворянству была правительством поставлена удивительная цель - стать иностранцами в своём отечестве. Образ такого "благородного" отщепенца метко обрисовал В.О. Ключевский: "Усвоенные им манеры, привычки, понятия, чувства, самый язык, на котором он мыслил, - всё было чужое[?] а дома у него не было никаких органических связей".

В последующие периоды, когда ряды образованных людей в России пополнились выходцами из других сословий, им не оставалось ничего другого, как подражать дерусифицированному дворянству - все общественные нормы, система и направленность образования принуждали к этому и не оставляли другого выбора.

Самые одарённые представители этого круга могли только ценить следы народной русской культуры, но всегда оставались по отношению к ней сторонними наблюдателями. А многие вовсе побаивались и недолюбливали её. Знаменитый историк С. Соловьёв не затруднился однажды вынести приговор без малого целой тысяче лет самобытной жизни русского племени - "вредная старина"! Так он оправдывал реформы Петра Первого.

Мы и сегодня несём на себе груз заблуждений той эпохи, того рокового отчуждения от своих корней, когда не только проявление традиционализма в быту, но сама искренняя религиозность казалась свидетельством невежества, как тогда говорили ещё - "китайского застоя".

Исконный русский цивилизационный тип всегда представлял собой религиозный аскетизм и жертвенность ради духовных принципов. Это было единственное в мировой истории явление христианского фундаментализма как непримиримой духовной оппозиции всему тому, что привело к формированию современной цивилизации. В кощунствах же петровского "всешутейшего собора" утверждалась модель принципиально иного общества, ценностями которого стали погоня за удовольствиями и потребление материальных благ, очень скоро сменившиеся просто деградацией нравственности и секуляризацией сознания.

На месте православного царства возникла псевдоправославная деспотия, в которой сама Церковь получила утилитарную функцию идеологического помощника власти. То, что называется "реформами Петра", означало в действительности разгром русской православной цивилизации. А упорное сопротивление новшествам в народе вполне оправданно назвать настоящей борьбой за веру. Все крестьянские войны в Российской империи имели в своей основе не только социальный, но и религиозный протест против политики правительства.

Это был настоящий внутренний раскол, основанный на геноциде русского народа.

По свидетельству известного писателя П. Мельникова (Печерского), этот раскол увеличивался тем сильнее, чем больше правительство "уклонялось от русской народности".

Уникальное и величественное явление старообрядчества в российской истории, его упорство в отстаивании благочестивых заветов предков, доходящее часто до мученичества, являются свидетельством свободы и независимости народного характера. Это и есть проявление истинной сути народного духа. Сегодня историками и публицистами, особенно из числа "консерваторов-имперцев", совершенно игнорируется то обстоятельство, что в российской империи миллионы русских людей, староверов (к началу ХХ века - их было по разным оценкам до 20 миллионов!), считали правителя государства, того самого "царя-батюшку" из патриотических мифов, орудием антихриста или прямо самим антихристом. А синодскую церковь красноречиво именовали "казённой", единственное назначение которой - помощь правительству в подавлении социальной и религиозной свободы в государстве, искоренении всяких следов традиционной национальной культуры.

При этом перерождение и кризисное состояние официальной Церкви в империи признавалось всеми, кто имел смелость посмотреть на проблему объективно. Философ С. Булгаков не без удивления и горечи писал: "Церковь находилась в эпоху татарского ига и находится теперь под турецким игом в лучшем положении, чем под рукою "православного" правительства в России".

О давнем порабощённом положении Церкви и многих проистекающих из него грехах архиереев и священников часто забывают те, кто представляет так называемое сергианство уникальным явлением церковной истории ХХ века. Оно - естественный этап на том пути официальной Церкви, на который она встала со времён Петра и даже ещё раньше, с церковных реформ конца XVII века, когда новообрядческий патриарх Иоаким приговаривал, не стыдясь: "Не знаю ни "старой" веры, ни "новой", но как велят начальники, так и творю[?]"

Христианская вера покинула накуренные и раздушенные салоны вельмож и затаилась в крестьянских избах, по лесным староверским скитам Волги и Керженца, устремилась к Белому морю и ещё дальше - за Каменный пояс, в Сибирь. Либерал П. Милюков признавал: "Всё, что было в России религиозного, - всё это или перешло на сторону народной веры, или втайне ей сочувствовало. На стороне господствующей Церкви остались или равнодушные к вере, или способные пожертвовать ею для житейских выгод[?]"

Вопреки предательству национальной "элиты" народная Русь сохраняла в почти неповреждённом виде обычаи и духовные заветы предков в течение всего так называемого имперского периода. Длительное успешное сопротивление государственному социальному и духовному насилию было возможно потому, что, несмотря на репрессии и "реформы", хозяйственный уклад во многом оставался прежним. Русский крестьянин, трудившийся на земле, вёл такой же образ жизни, как его пращуры; мало изменился быт купцов и мещан, занятых традиционными промыслами. Это была чрезвычайно консервативная среда, почти не затронутая новшествами.

Большевистский режим истребил основные социальные слои, на которых держалась народная Русь, и в первую очередь - крестьянство. Земледельцы, согнанные с земли, превратились в городских "лимитчиков". Участь оставшихся в колхозах оказалась ещё тяжелее и беспросветнее. Таким образом была безжалостно уничтожена вся прежняя основа жизни, питавшая и поддерживавшая самобытную культуру и строгую религиозность.

Реформами Петра и политикой его преемников были дерусифицированы и развращены высшие слои общества, а большевики дерусифицировали и обезбожили сам народ.

В результате за спорами почвенников и западников, консерваторов-имперцев и либералов, длящимися два столетия и с новой силой вспыхнувшими в постсоветской России, как-то осталось незамеченным, что русского народа больше не существует, по крайней мере как единой духовной и культурной общности. Есть только русскоговорящее население, разбросанное на значительном пространстве и почти не имеющее между собой никаких внутренних связей, кроме административно-фискальных.

Забыв своё, мы превратились в нацию подражателей в быту, культуре, политике у нас всё заимствованное у других. И даже наш современный "русский" национализм является идеологическим плагиатом из чужой политической практики. Все российские партии и движения, от крайне "правых" до ультра"левых", пытаются вести свою нацию путями чужой цивилизации, только через разные "двери".

Их программы - от неонацизма до либерализма - это рецепты, рассчитанные на потребление именно "русскоговорящим населением", лишённым собственных духовных и национальных ориентиров. На эту же аморфную человеческую массу рассчитана и всеядная идеология казённого патриотизма, мешающего в одну кучу без разбора, под вывеской "исторической преемственности", и белых и красных, и святых князей и комиссаров. Вне зависимости от того, какая из современных политических программ возобладает, она не приведёт к возрождению русского народа, а только продлит агонию постсоветского общества на территории РФ.

Мы оказались едва ли не единственным народом во всём мире, лишённым своего национального духа. "Земля Русская" и "правоверная вера християнская" были неразрывны в сознании наших предков. В основе русской цивилизации лежит два краеугольных камня: великорусская народность и православие. Великороссы создали государственность, а христианство стало смыслом его существования. Причём христианство не в гуманистическом понимании современных интеллектуалов как набор абстрактных благопожеланий, не в бюрократическом толковании правителей и придворных архиереев как соглашательство со всеми преступлениями власти, а в самом строгом и чистом виде - как бескомпромиссное следование Божьим заповедям и борьба с врагами Божьими.

Русский народ был всегда воином Христовым, а за последние три столетия живой идеал веры подменили мертвечиной общественно-политических учений, обмирщили и выхолостили душу народа, придавили социальной несправедливостью.

Но хотя здание нашей цивилизации разрушено - фундамент остался. Этнически, несмотря на перенесённые потери, жесточайший геноцид, утрату самобытности, русские сохранились. Отчаянные попытки найти смысл своего существования, неудовлетворённость жалкими "идеалами" сытости и перспективой нравственной комы свидетельствуют о том, что жив и русский дух. Соединение этих изначальных основ может положить начало новому национальному возрождению.

Но русское возрождение никогда не состоится как очередной политический "проект". Оно может быть только частным делом независимых, духовно свободных людей, способных к самоорганизации и к объединению между собой на основе общих целей и ценностей, по примеру старообрядческих общин.

И если хотя бы малая часть из нас найдёт силы признать роковые измены и отступления со своего исторического пути, если посмеет быть наконец самой собой, вернуть себе свой настоящий духовный образ - у нас появится надежда снова стать Народом.

Маркс как побеждённая совесть капитализма

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Даниэль Бенсаид. Маркс. Инструкция по применению . - М.: Институт общегуманитарных исследований, 2012. - 198 с. - 2000 экз.

Кто знает, если бы эта книга вышла в свет не в наши дни, а в 80-е годы прошлого века, история, по меньшей мере СССР, могла бы оказаться несколько иной.

Я, бывший именно тогда студентом философского факультета МГУ, хорошо помню, как мы искренне третировали марксистско-ленинский официоз (правда, открыто не отваживаясь на его потрясения) за изрядно догматизированную и просто скуко-чинную "модернизацию" творчества его революционных, волнующих основателей, против которой как раз и выступает автор. И уже во введении.

Надо сразу сказать, что в отличие от моих университетских преподавателей самых разных заклятий марксистско-ленинской "теории" (вплоть до "научного коммунизма") Бенсаиду удалось, нет, не "объективно" выявить в очередной раз "подлинно-живого", ему удалось аутентично актуализировать его самые дерзновенные взгляды, оттенив их принципиальную критическую неуёмность. Не в пример, можно сказать, "конструктивно" огламуренным марксистам из КПРФ.

В содержательном же плане речь идёт об "исследовательской" востребованности автора "Капитала" наперекор "имперской глобализации" с её якобы нормальной, общечеловеческой фетишизацией не только товаро-денежных отношений, а самого образа и подобия Божиего в исключительно потребительском обличии, которое подменило собой всё богатство внутреннего мира нашего "я" сугубо иудиным по-хотением купить и - продать-ся. Маркс, на сто с лишним лет предвосхищая антипотребительский анализ Бодрийяра, описывает органичную тенденцию капитала и к количественному, и к качественному расширению сферы обращения - вплоть до провоцирования в нас всё новых и новых желаний.

В результате мы не можем не признать особую, "добровольно-свободную" форму современного тоталитаризма: "Я хочу!" Этот тоталитаризм именно в силу своей "либеральности" совершенно неощутим и тем более неосознаваем его "винтиками". Более того, он в "лучших" абсурдных традициях обуславливает наше на-личностное достоинство и рабарство, откуда нет никакого политкорректного исхода[?]

Бенсаид не задаётся напрашивающимся вопросом, почему марксизм - а мы добавим и СССР, мировая система социализма - потерпел серьёзное практическое поражение (при всей своей теоретической неуязвимости!) Да потому, что противник у них оказался заведомо не теоретизирующим. Он всего лишь в прагматичной "натуре" - постмодернистски! - легализовал самые низменные человеческие - что потребности?! - инстинкты, подтверждая "автоматическую логику рынка", открытую Марксом ещё в "Экономических рукописях 1857 - 1859 гг."[?]

Так что против как бы свободного, гуманного и удобного "Я хочу!" даже самая верная критическая теория полностью бессильна. Хуже того, она становится неполиткорректной и, разумеется, "совковой".

Здесь-то и зарыта "собака" - могильщик! - СССР. И как под эгидой этого "подпольного" животного нам теперь не пребывать?

Словом, спасибо Бенсаиду (к сожалению, недавно умершему), а также его первым отечественным издателям, за будирование нашей мысли. В этом, наверно, и состоит настоящая - не пост-мод-ер-ни-зменная - сверхзадача любой выходящей в свет книги.

И пусть с большим опозданием мы приблизились к разгадке "добровольно-свободного" краха СССР, но отдалит ли она перспективу аутентичного - по-ис-требительного! - падения РФ?!

Кстати, книга иллюстрирована жизнеутвеждающими комиксами, до которых никогда не "опускались" мои слишком серьёзные для этой серьёзной жизни университетские преподаватели[?]

Пётр КАЛИТИН, доктор философских наук

Метафизика пограничного мыслителя

СОПРЯЖЕНИЯ

120 лет назад Антон Чехов написал рассказ "Палата № 6"

Владимир МОЖЕГОВ

1

Тема этого эссе - метафизика отношений власти и интеллигенции в "зеркале" чеховского рассказа. Но начать стоит с личности самого Чехова.

В статье "В защиту этики", рассуждая о духовном пути русской интеллигенции, Г. Федотов делает интересное наблюдение. Говоря об отличии традиций классической русской литературы и интеллигенции (хотя и признавая их общую этическую установку, которая "у самых великих совершала чудо религиозного преображения мира"), Федотов заключает: эта "в своём нравственном горении[?] христианская литература - быть может, единственная христианская литература нового времени [?] кончается с Чеховым и декадентами, как интеллигенция кончается с Лениным".

Чехов оказывается здесь некой финальной точкой классической русской литературы, завершающей рефлексию её духовных поисков и метаний. И одновременно неким связующим звеном между литературой и интеллигенцией - "последней каплей" христианства. И эта "последняя капля" есть в сущности последняя капля этики. Исчезнет она - и разразится революционная катастрофа. Имя же Чехова становится, таким образом, гранью ещё одного контрапункта - между литературой и революцией.

Следующие рассуждения Федотова помогают нам более резко высветить образ Чехова как "пророка" русской интеллигенции: "В течение столетия - точнее, с 30-х годов - русская интеллигенция жила, как в Вавилонской печи, охраняемая Христом, в накалённой атмосфере нравственного подвижничества. В жертву морали она принесла всё: религию, искусство, культуру, государство - и наконец, и самую мораль[?] Грех интеллигенции в том, что она поместила весь свой нравственный капитал в политику, поставила всё на карту в азартной игре и проиграла[?]"

Отношение Чехова к интеллигенции - отдельная большая тема. С одной стороны, Чехов - классический образ русского интеллигента. С другой - между ним и интеллигенцией всегда чувствуется дистанция (которой нет, скажем, у Тургенева или Чернышевского).

Хорошо известны слова Чехова (отчасти процитированные Гершензоном в знаменитых "Вехах"): "Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, невоспитанную, ленивую[?]" Далее Чехов провозглашает своё кредо: если во что он и верит, то в отдельного человека, если на что и надеется, то на последнюю неразрушимую грань человеческого в нём (знаменитый призыв: "Берегите в себе человека").

Собственно, всё дело Чехова как писателя и есть эта оборона последней "пяди" человеческого от пошлости внутренней и внешней. Впрочем, как человек трезвый, Чехов прекрасно понимает призрачность своих надежд - все его герои терпят поражение.

Символично, что годы жизни Чехова (1860-1904) как будто обрамляют годы кризиса русской интеллигенции. От знаменитых 60-х с их нигилизмом и разночинством до преддверия первой русской революции (т.е. времени исчезновения интеллигенции как духовного образования).

"Вот умрёт Толстой, и всё к чёрту пойдёт", - любил, по свидетельству Бунина, повторять Чехов. Но едва ли с меньшим основанием эти слова можно отнести к нему самому. Толстой переживёт Чехова на 6 лет. Следующие семьдесят он, с лёгкой руки Ленина, вынужден будет носить сомнительное звание "зеркала русской революции". Но "зеркалом" первой её, февральской фазы мы должны по справедливости признать Чехова. Всё время от февраля до октября 1917-го пространство русской революции плотно заселено чеховскими героями. Отсюда же нам открывается вся исторически-философская перспектива фигуры Чехова, встраиваемая в несколько странный на первый взгляд ряд: Пушкин - Чехов - Ленин. Но именно такой оказывается магистраль духовной истории России Нового времени - от её солнечного восхода до полного затмения.

2

Но, говоря об интеллигенции, мы ещё почти ничего не сказали о власти. Чехов был старшим современником Ленина, а одним из его гимназических учителей был учитель математики Эдмунд Дзержинский - отец будущего председателя ВЧК. Как видим, даже в биографических деталях пространства политики и литературы оказываются тесно сплетены. Тем более интересно увидеть "рифмы" истории в масштабах эпохи.

Конец (хоть это не всегда очевидно) всегда похож на своё начало. Так, при всём различии образов первого и последнего русского царя у Ивана Грозного и Николая II немало общего. Обоих отличают глубокий мистицизм и аутичная замкнутость (высшая власть - всегда одиночество). Обоим свойствен страх перед реальностью, желание бежать от неё. Но один спасается от мифических заговоров, окружая себя опричниной, второй - от неразрешимых проблем распадающейся страны хочет скрыться в семью и частную жизнь. Главное, что отличает их, - это наличие жизненной силы: в одном мы видим переизбыток воли, в другом - её полное истощение.

Нечто подобное можно увидеть и в истории русской литературы. Пушкин и Чехов - первый и последний её коронованные классики - во многом схожи. Прежде всего своей абсолютной объективностью. "Драматург должен быть бесстрастен как судьба" - под этими словами Пушкина мог бы подписаться и Чехов, и именно это отличает их от прочих "великих идеологов" русской литературы.

Но если Пушкин творит аполлонически целостный космос русской литературы, Чехов являет его полное обнищание. Генетическая духовная связь, впрочем, очевидна и здесь. От главного пушкинского героя, Евгения Онегина, через вереницу "лишних людей" мы приходим прямо к Чехову, являющему нам последнюю истончившуюся грань человеческого в человеке.

Традиционная форма классической русской литературы (роман и поэма) "вырождается" у Чехова в сатирический фельетон, от всех грандиозных религиозных метаний остаётся лишь бессильная и бессвязная рефлексия его героев. И дело, конечно, глубже, чем "угол зрения" и "философия писателя". Истощение классической формы у Чехова - истощение самого классического духа, отсутствие религиозной проблематики - истощение самой проблематики. И единственно, почему Чехов ещё остаётся классиком "единственной христианской литературы", - это гуманизм, центральной осью проходящий через его творчество. Можно сказать, что сам Чехов и есть эта оголённая, обнажённая ось человечности - последнее, что остаётся от тающего, как шагреневая кожа, духовного космоса, созданного полюсами пушкинской "свободы" и "милости к падшим". Исчезнет эта ось, и явится во всём роскошном цветении распадающихся связей декаданс. Умрёт Чехов, и вместе с ним зайдёт солнце русской классики и взойдёт луна Серебряного века.

Человека забыли - эта реплика из "Вишнёвого сада" будет звучать бесконечным эхом в покинутом людьми и духом пространстве русской классики. "Вишнёвый сад" - как потерянный рай, оставляемый исчезающим человеком, и Чехов - последняя капля человеческого в нём. Но едва ли это откровение о времени и человеке во всей его нелепости и трагизме явлено более ярко и мощно, чем в рассказе "Палата № 6".

3

"Палата № 6" была написана и впервые опубликована в журнале "Русская мысль" в 1892 году, сразу поразив современников глубиной обобщений и невероятной метафизической правдой. Илья Репин писал Чехову о "неотразимой, глубокой и колоссальной идее человечества", вырастающей из этого "бедного по содержанию рассказа". Лесков высказался ещё определённее: "Палата № 6 - это Россия, это Русь!" Замечателен и отзыв молодого Ульянова (Ленина): "Когда я дочитал вчера вечером этот рассказ, прямо-таки жутко, я не мог оставаться в своей комнате, я встал и вышел. У меня было такое ощущение, что и я заперт в палате № 6".

Мы, кажется, понимаем метафизический ужас, объявший душу будущего великого преобразователя России. Не только судьба страны, но и его собственная судьба оказалась высказана и предсказана чеховским рассказом, главный герой которого кончает так же, как будущий вождь революции. Впрочем, если следовать глобальной метафоре Лескова, роль большевика, в руках которого в конце концов оказывается власть в больнице, больше подходит сторожу Никите. Сам же её "самодержец", доктор Андрей Ефимыч, - это тогда уж, скорее, Николай II.

Конечно, нужно оговориться - сам Чехов вовсе не предполагал такого прочтения своего рассказа. Лесков замечает, что Антон Павлович лично говорил ему, что "сам не думал того, что написал". Нас это не должно смущать. Художники редко понимают настоящий масштаб своих творений. Наверное, Чехов и сам должен был испытать потрясение, узнавая, через подсказку Лескова, Россию в этом больничном дворе захолустного городка в двухстах километрах от железной дороги, с горами больничного хлама, решётками на окнах, тараканами и клопами, "рожей" в хирургическом отделении, двумя скальпелями на всю больницу.

Узнаваемы и обитатели палаты № 6: печальный человек с заплаканными глазами, целыми днями вздыхающий и глядящий в одну точку; блаженный Мойсейка, собирающий свою "копеечку"; мещанин, лелеющий под подушкой невидимый никому "орден звезды"; оплывшее жиром бесформенное животное, потерявшее всякую чувствительность к жизни и боли; и, наконец, классический русский интеллигент, страдающий манией преследования, развившейся на почве чувства вины (это почти пародия на конфликт "Преступления и наказания").

А вот и начальство: смотритель, кастелянша и набожный фельдшер, безжалостно грабящие больных; испитой сторож Никита, бывший солдат со здоровенными кулаками, больше всего на свете любящий "порядок" и убеждённый, что "их надо бить", потому что без этого "не было бы порядка"; и, наконец, самодержец больницы - доктор Андрей Ефимыч с его безупречной философией: "Зачем что-то менять?"

Начальник больницы - отнюдь не тиран, а просвещённый правитель. Он хорошо понимает, что больница - учреждение безнравственное и вредное для здоровья. Что лучшее, что можно сделать, - выпустить больных на волю, а больницу закрыть. Но поскольку это, согласно философии доктора, бесполезно (ведь если физическую и нравственную нечистоту прогнать с одного места, она тут же перейдёт в другое), приходится ждать, "когда она сама выветрится" (вспомним, кстати, мистицизм Николая).

Устроить жизнь умную и честную, какую доктор любит, он не может из-за отсутствия характера и веры в своё право. Прогнать ворюгу-смотрителя - выше его сил. Заниматься же больными по правилам науки он не в состоянии, поскольку для этого нужны "чистота и вентиляция, а не грязь, здоровая пища, а не щи из вонючей капусты, хорошие помощники, а не воры". Из этого порочного круга доктор снова выходит философски: к чему мешать людям умирать, если смерть есть законный конец каждого? Зачем облегчать страдания, если они ведут к совершенству (ещё один камешек в огород Достоевского).

В конце концов, если человечество научится помогать себе пилюлями и каплями, оно совершенно забросит философию и религию, которые до сих пор служили ему защитой и дорогой к счастью. Наконец, если Пушкин и Гейне мучились перед смертью, почему бы не помучиться и какой-нибудь Матрёне Савишне, бессодержательная жизнь которой стала бы без страданий окончательно пуста?

Духовные искания русской литературы выведены здесь с безукоризненной логикой и неподражаемым сарказмом (достаётся не только Достоевскому, но и толстовскому "непротивлению"). Замечателен и вывод: доктор Андрей Ефимыч, придавленный своими размышлениями, окончательно опускает руки и начинает ходить в больницу через день. Ведь "всё вздор и суета", и потому "разницы между моей и венской клиникой нет никакой", - убеждает он себя. Правда, некая скорбь и чувство, похожее на зависть, мешают быть до конца равнодушным.

В сущности, "Палата № 6" - логическое продолжение "Истории села Горюхина", "Мёртвых душ" ("Боже, как грустна наша Россия!"), города Глупова. И доктор Андрей Ефимыч умеет угадывать болезни ("особенно детские и женские") не хуже, чем доктор Чехов являть все пороки и тупики русской жизни.

Замечателен и образ революционной интеллигенции в лице Ивана Дмитрича - человека умного, тонкого, деликатного, порядочного, нравственного, несчастного и больного. Человечество Иван Дмитрич делит исключительно "на честных и подлецов", говорить больше всего любит о "сплочённости интеллигентских сил", необходимости обществу "осознать себя и ужаснуться", а также с восторгом - о женщинах и любви (хотя ни разу не был влюблён).

Как и положено настоящему интеллигенту, Иван Дмитрич - в застенке. Правда, история его "революционной борьбы" предельно комична. Повстречав раз на улице арестантов и конвойных (встречи с которыми прежде возбуждали в нём чувство сострадания и неловкости), он испытал тревожное чувство, что его тоже "могут заковать". Случайная встреча с полицейским надзирателем окончательно лишает его душевного равновесия. Он не преступник, но ведь нельзя помышлять о справедливости в обществе, в котором всякое насилие встречается как разумная необходимость, а милосердие вызывает мстительное чувство? А значит, даже если ты не виновен, спасенья нет. Возрастающие тревога, чувство вины и безысходности быстро сводят Иван Дмитрича с ума и приводят в палату № 6.

Лучшие страницы рассказа посвящены встречам просвещённой власти и интеллигенции.

- Убить эту гадину! Утопить в отхожем месте! - с молодым азартом встречает доктора Иван Дмитрич. - За что? - спокойно и кротко спрашивает его просвещённая власть. - Шарлатан! Палач! - отвечает возмущённая интеллигенция, - за что вы меня здесь держите? - За то, что вы больны, - рассудительно отвечает власть. - Да, болен, - уже не столь уверенно соглашается интеллигенция. - Но ведь сотни сумасшедших гуляют на свободе, притом что вы неспособны отличить их от здоровых. Почему должны сидеть мы, а не ваша больничная сволочь, хотя в нравственном отношении вы неизмеримо ниже каждого из нас? Где логика? - Логика тут ни при чём, - рассудительно отвечает власть, садясь на любимый конёк своей "мистической философии". - Всё зависит от случая. Кого посадили - тот сидит, кого не посадили - гуляет. В том, что вы душевнобольной, а я доктор, нет ни нравственности, ни логики, одна пустая случайность.

- Этой ерунды я не понимаю, - бормочет сбитая с толку интеллигенция и дрогнувшим голосом просит её отпустить. - Не могу, это не в моей власти, - грустно отвечает на это власть. - Ведь если я вас отпущу, вас тут же задержат горожане и полиция и вернут назад. - Да, да, это правда - отвечает окончательно упавшая духом интеллигенция. - Что же мне делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?

За этим классическим вопросом русской интеллигенции следует Откровение - мгновение узнавания и кульминация встречи. Взглянув на своего вечного спутника во всей его искренней наивности и непосредственности, власть проникается к нему столь глубокой симпатией, что отечески, даже братски, присев рядом на больничную кровать, отвечает ему со всем душевным участием: Вы спрашиваете, что делать? Самое лучшее в вашем положении - бежать. Но поскольку это, к сожалению, бесполезно, остаётся сидеть. Ведь кто-то же должен сидеть, раз существуют тюрьмы? Не вы, так я, не я, так кто-нибудь третий[?] Но погодите, - открывает свои сокровенные думы власть, - когда-нибудь закончат своё существование тюрьмы и сумасшедшие дома, не будет ни решёток на окнах, ни халатов[?]

- Вы шутите, - отвечает на это оглушительное признание интеллигенция, начиная понемногу приходить в себя. - Таким господам, как вы и ваш Никита, нет никакого дела до будущего[?]

Обаяние, окутавшее этот странный миг откровения, кончилось, и голос интеллигенции, вернувшейся в своё обычное состояние, начинает набирать знакомые силу и пафос: Но можете быть уверены, милостивый государь, настанут лучшие времена, воссияет заря новой жизни, восторжествует правда[?] Пусть я не дождусь, но чьи-нибудь правнуки дождутся. Приветствую их от всей души и радуюсь, радуюсь за них! Вперёд! Помогай вам Бог, друзья! Из-за этих решёток благословляю вас!

От всей этой изумительной сцены, полной трагедии и комизма, написанной по-чеховски скромно, даже тускло, веет метафизической правдой не меньшей, чем от знаменитых диалогов Достоевского. В сущности, всё действительно равно. И Андрей Ефимыч с Иваном Дмитричем действительно настолько похожи, что, поменяй их местами, пожалуй, ничего не изменится. Весь их спор упирается в конце концов лишь в идею бессмертия, в которое один хочет, а другой не хочет верить.

Из этой полуверы и полуневерия вырастают мечтательный оптимизм одного (если и нет бессмертия, его когда-нибудь изобретёт великий человеческий ум) и томительная бездеятельность второго (если вообразить, что через миллион лет мимо земного шара пролетит в пространстве какой-нибудь дух, то он увидит только глину и голые утёсы. Всё - и культура и нравственный закон - пропадёт и даже быльём порастёт. Что же значит вся эта суета? Всё вздор и пустяки). И только пошлая действительность (в виде карьериста Хоботова, пытающегося подсидеть доктора) или "варшавский долг" (!) Михаила Аверьяныча, лезущие в спасающие от бессмысленной реальности мечты, не дают остаться в них навсегда[?]

Здесь Чехов подводит последнюю рациональную черту своего рассказа. И здесь можно много ещё рассуждать о мистицизме Николая II и конце исторической России в феврале 1917-го, но пора заканчивать. В конце концов, полностью уйдя в свои мечты, Андрей Ефимыч отказывается от власти, которую (действие происходит зимой, возможно, в феврале) подбирает первый встречный мерзавец, а наш доктор оказывается рядом со своим вечным спутником и собеседником - встревоженным вечной несбалансированностью жизни, страдающим манией преследования Иваном Дмитричем в палате № 6[?]

- Всё равно[?] - с этими словами, избитый до полусмерти своим бывшим слугой Никитой, он и умирает. Умирает (как это испокон и свойственно нашей власти) апоплексическим ударом и всё с той же вечной присказкой на устах: мне всё равно, мне всё равно[?] Добивает его, лишая последних сил к сопротивлению, совесть, "такая же несговорчивая и грубая, как Никита", вдруг пронзая его насквозь невыносимо страшной мыслью о том, что ту боль, которую испытывал он лишь одно мгновенье, десятки лет по его вине должны были терпеть все эти люди, обитатели больницы[?].

Вот, в сущности, и вся сказка. В чём её мораль? В том, возможно, что Чехов вечен, и за более чем сто лет, прошедших с написания этого рассказа, в мире не изменилось ровным счётом ничего. Разве что смысл и значение его творчества выросли до поистине глобальных масштабов, и сегодня в "Палате № 6" мы готовы увидеть не только судьбу России, но и историю цивилизации в целом, историю души последнего, исчезающего в ней человека.

Мамочки мои!

КЛАСС "ПРЕМИУМ"

"Русская премия", поощряющая русскоязычных писателей из разных стран мира, назвала лауреатов 2011 года в трёх номинациях. "Крупная проза" - здесь лучшим признан Юз Алешковский с "Маленьким тюремным романом", в очередной раз разоблачающим сталинские репрессии. Чтобы избежать ареста семьи, главный герой - выдающийся биолог-генетик, попав в застенки НКВД по обвинению в шпионаже, даёт показания, будто в тайной лаборатории вёл работы по клонированию человека. Этими исследованиями заинтересовался военно-промышленный комплекс, и расправа над генетиком и его семьёй на время отдалилась. Стандартная фабула с неожиданно актуальным сегодня, но весьма натянутым с поправкой на время поворотом, антисталинский пафос - всё это привело автора песни "Окурочек" к победе в главной номинации.

Второе место в "Крупной прозе" завоевала молодая писательница из Австрии Дарья Вильке с женским романом "Межсезонье". Девичья фамилия дебютантки - Пронина. Говорят, что она когда-то сотрудничала с "ЛГ", но следов этого сотрудничества обнаружить не удалось. Впрочем, вице-лауреат любит псевдонимы. Свой роман она, например, опубликовала под именем Дарья Вернер. В релизах "Русской премии" венскую писательницу аттестуют как "никому не известную". Но она попадала чуть ли не во все российские шорт-листы. Третье место жюри присудило Лене Элтанг из Литвы за роман "Другие барабаны". "ЛГ" рецензировала это произведение ещё в прошлом году (№ 52).

Лучшим в номинации "Малая проза" стал писатель из Германии Дмитрий Вачедин со сборником рассказов "Пыль". Мы писали о романе Вачедина "Снежные немцы" (№ 28 за 2011 г.) и несколько удивлены, что премией отмечена не эта сильная вещь. А вот второе место Марии Рыбаковой (США) и её роману в стихах "Гнедич" вполне ожидаемо. Наш рецензент выдвинул такое предположение в № 16. Третье место занял Евгений Абдуллаев (Узбекистан) за повесть "Год барана", написанную по обыкновению этого автора под псевдонимом Сухбат Афлатуни. Абдуллаев уже был победителем конкура "Русская премия" в 2005-м. Его "Ташкентский роман" занял тогда первое место в номинации "Крупная проза". Так что здесь жюри пошло, что называется, по накатанной колее.

Победителем в номинации "Поэзия" стал харьковчанин Илья Риссенберг (Украина) за книгу "Третий из двух". Самое цитируемое его стихотворение:

Научился разговаривать

с дворнягами и кошками.

Радость чистая, отчайся, не томи.

И детишки отзываются

забывчивыми ножками,

Потому что это мамочки мои.

Среди поклонников Риссенберга это проходит под вывеской "наивная поэзия". Между тем в Харькове живёт и работает целый ряд действительно замечательных русских поэтов. Но они почему-то не попадают в поле зрения "Русской премии".

Вторым в поэтической номинации более чем ожидаемо стал Алексей Цветков (США) с книгой стихов "Детектор смысла". Третье место - у израильского поэта Феликса Чечика за сборник стихотворений "Из жизни фауны и флоры".

Специальный приз "За вклад в развитие и сбережение традиций русской культуры за пределами Российской Федерации" был вручён Николаю Свентицкому, который несколько лет подряд собирает в Тбилиси русско-грузинский поэтический фестиваль с участниками, которым не мешают некоторые особенности внешней политики грузинского президента.

Жюри "Русской премии" под председательством главного редактора журнала "Знамя" Сергея Чупринина в нынешнем туре составили поэты Сергей Гандлевский (Россия) и Александр Кабанов (Украина), прозаики Андрей Курков (Украина), Елена Скульская (Эстония), Герман Садулаев (Россия) и литературные критики Александр Архангельский и Борис Кузьминский (Россия).

Соб. инф.

«Тебе, Кавказ, суровый царь земли…»

ФОРУМ

Всероссийская научно-творческая конференция "Северный Кавказ и русская литература ХIХ-ХХ веков" прошла в МГУ. Работа на пленарных заседаниях и по секциям показала достойный уровень выступлений и хорошую подготовку участников. "Фольклор, духовно-нравственные ценности, люди Северного Кавказа в произведениях русских писателей ХIХ-ХХ веков"; "Переводы, творческие и научные интерпретации русской литературы писателями и литераторами Северного Кавказа, научные интерпретации, переводы произведений писателей Северного Кавказа на русский язык" - эти и многие другие проблемы исследовались в ходе конференции. Была открыта книжная выставка "Кавказ глазами учёных, писателей и публицистов".

В форуме приняли участие филологи, историки, кавказоведы, сотрудники музеев и библиотек. На секциях председательствовали видные специалисты и знатоки предмета: К. Султанов, М. Муслимова, С. Ахмедов, Х. Мартазанова, М. Арсанукаева, В. Головко, В. Бигуаа, М. Вахидова, О. Павлова, М. Гаджиев, М. Албогачиева, З. Цаллагова, А. Гачева, А. Очман и др.

Cоб. инф.

Дай мне Бог сойти с ума!

ДИСКУССИЯ "ПОСТМОДЕРНИЗМ: 20 ЛЕТ СПУСТЯ"

В разговоре о постмодернизме коснёмся тех его аспектов, которые, наверное, наиболее естественным образом прижились в литературе, часто изображающей природу человека изначально податливой соблазнам: космическим - "будете как боги, знающие добро и зло", и косметическим - "ты этого достойна". Постмодернизм в русскую литературу вполз незаметным искусителем, но двадцать лет назад открыто заявил писателям: "Я пришёл дать вам волю! Берите постмодернизма сколько сможете!" - пишите, что хотите и как хотите - по обстоятельствам.

Последние годы показали, что наш постмодернизм питает культура обстоятельств, покоящаяся на феномене древнем, как и сама цивилизация: на соперничестве трудного с лёгким, медленного с быстрым, сложного с простым. Иначе - на соперничестве между удивительными достижениями культуры и нашей апатией, тягой к расслаблению.

Расслабились: в мире и о мире "уже всё сказано", "культурная опосредованность" или цитата есть верное средство сообщения. Но не надо забывать - цитирование тоже творчество, а не гарантия успеха. Желая напоминанием о "слезинке ребёнка" оросить сухие сердца и уповая на авторитет Достоевского, легко упустить из виду, что речь о "слезинке" вёл нравственно сомнительный персонаж Иван Карамазов, мастер подмены понятий.

Почву постмодернистского произведения, слоистую породу цитат питает "хаотизация представлений о мире". В статье "Есть хаос - есть постмодернизм" ("ЛГ", № 5 от 8 февраля 2012 г.) В. Даниленко пишет, что хаотизация доходит до "подлинно постмодернистского накала", когда повествование ведётся от лица психически ненормальных людей, и аргументированно указывает на "Школу для дураков" Саши Соколова, на "Русскую красавицу" В. Ерофеева, на "Чапаева и Пустоту" В. Пелевина.

Психически ненормальный человек в русской литературе не новичок. Он, будто воплощённое слово вдруг, привлекает писателя и читателя непредсказуемой волей совершать неимоверное, многим недоступное даже в мыслях. Футбольные фанаты для своего "коллективного бессознательного" находят выход на стадионе. У читателей постмодернистских творений это случается за книгой: смазав опостылевшую "карту будня", автор увлекает их в хаотическое пространство ирреального. Грань нормы и патологии порой неуловима, игра слов и бред не всегда различимы и специалистами. Но что-то всё же отличает словесный хаос "ненормального персонажа" от экспрессии "нормального писателя"? Ясное распределение света и тени. Этот закон искусства неизменен, что бы там ни провозглашали манифесты отрицания.

Хаос необходим настолько, насколько свет нуждается в тени, чтобы было что прояснять. Слово - тот же самый свет, оно служит "для отвода глаз" - от себя к вещам. А что происходит со словом у признанного мастера хаотизации мира Хармса?

И Андрей Семёныч содгыр

Однорукий сдыгр аппр

Лечит сдыгр аппр устр[?]

Игра в остранение чувств, предметов и существ может так увлечь человека, что он (Хармс) однажды скажет о себе: "Меня интересует только "чушь"; только то, что не имеет никакого практического смысла. Меня интересует жизнь только в своём нелепом проявлении. Геройство, пафос, удаль, мораль, гигиеничность, нравственность, умиление и азарт - ненавистные для меня слова и чувства". Писатель из оппозиций свет-тьма исключает свет.

Примерно в это же время, когда Хармс написал "Историю Сдыгр Аппр" (1929), из среды швейцарских психиатров до пишущих дошла следующая истина: если бы все люди были нормальны, мир задохнулся бы от посредственности. Это откровение до сих пор вдохновляет /соблазняет некоторых писателей, считающих ненормальность и сознательное стремление к хаосу чем-то основополагающим в творчестве.

"Бурцов открыл журнал:

- Длронго наоенр крире качественно опное. И гногрпно номера онаренр прн от оанренр каждого на своём месте[?]

Он опустился на стул".

Фрагмент "Нормы" В. Сорокина вполне воспринимается прозаическим продолжением истории Хармса.

Конечно, приведённое выше - творчество. Только особого рода.

"Бред может и должен рассматриваться как проявление патологического творчества", - утверждает профессор М. Рыбальский. Между тем продвинутые читатели не видят в таком творчестве патологий, считая его "внутренним бунтом против абсурда тоталитарного режима". Игра в безрассудность оправдывается убеждением, что в абсурдном мире можно выжить, противопоставив ему собственный абсурд. Воспринять жизнь как абсурд - значит заставить себя отвлечься от сознания трагедийности собственного бытия. Абсурд, нонсенс, ненормальность во многих проявлениях смешны в конце концов, тогда как трагедия к юмору не располагает, а постмодернизм требует смеха, иронии.

В 1833 году Пушкин написал стихотворение "Не дай мне Бог сойти с ума[?]". В том году из психиатрической больницы немецкого городка Зонненштейн в Вологду привезли неизлечимо больного Константина Батюшкова. С трогательным сочувствием Пушкин отзывался о поэте, чей рассудок расстроился. В Вологде Батюшков физически просуществовал ещё двадцать два года. Осталось два стихотворения, написанных им в эти годы. Одно - набор бессвязных фраз на мотив державинского "Памятника", другое довольно любопытное с точки зрения полного замещения разума физиологическими реакциями:

Премудро создан я, могу на вас

сослаться,

Могу чихнуть, могу зевнуть.

Я просыпаюсь, чтоб заснуть,

И сплю, чтоб вечно просыпаться.

Граница между сном и явью - территория "автоматического письма", излюбленная А. Бретоном, оказалась замкнутым пространством физиологии. Свобода от суетности и проклятых вопросов разумного бытия не даёт в реальности забыться и витать в "чаду нестройных, чудных грёз", не позволяет наслаждаться забытьём. Пушкин в стихотворении "Не дай мне Бог сойти с ума[?]" замечает, что при такой свободе Небеса пусты. Неоткуда прийти вдохновению. И больная душа не способна его принять, а повреждённый рассудок не в силах его распознать.

Свобода от оков здравого смысла приводит к реальным оковам. Природа творчества таинственна, но её непостижимость не равнозначна хаотичности. Путь к свободе ясного высказывания лежит в трудах, в борьбе быстрого с медленным, и, как заметил Сартр, не всякий герой, кому хочется, - не каждый способен пройти путь художника, а тем более попасть в будущее. Но[?] хочется! А тут ещё эта фраза И. Кабакова: "В будущее возьмут не всех"[?] И вот уже трагедию человека, надорвавшегося в невозможном устремлении к неземной красоте - безумство гения, - жадные до власти "попугаи", "оттеснённые с авансцены лакеи" (А. Мелихов. "Восстание попугаев". - "ЛГ", № 11) стали подменять игрой в сумасшедшего гения.

Но что даёт подобное "пенье" якобы "в забытье"? Те же чемоданы хармсовской "чуши":

Жил на свете мусор бедный[?]

Ей Достоевский застудил[?]

Достоевский сюда

не отсюда смотрели[?]

(Виктор Кривулин.

Три венка сонетов)

Навьюченный чемоданами чуши, караван пегасов русского постмодернизма возносится "к высокой степени безумства". В странной обречённости неудержимого влечения раствориться в хаосе ненормального, переполняющего русскую литературу постмодернизма ощущается писательская усталость. И чемоданы тяжелы, и бросить жалко.

Игра в ненормальность привела к переизбытку тьмы, к "хаотизации представлений о мире" в отсутствии стремления к свету, к ясности. Уступки соблазнам, часто витиевато называемым вызовами времени, оборачиваются падением духа, а дух, как известно, творит формы.

Александр МЕДВЕДЕВ

Храните душу от бесчестья

ПАМЯТЬ

"ЛГ"-досье. Виктор Петрович Рожков родился в Омске 9 декабря 1920 года, скончался 15 мая 2006 года, похоронен на Старо-Северном кладбище города Омска. Основные произведения: повесть "Киприанов след", Москва, 2003, Омск, 2001; повесть "Аввакумова тень (Фиче)" // альманах "Иртыш", вып. 2, 1993 г.; повесть "Чикмазовы самоцветы", Омск, 1989; роман "За морем - Мангазея", Омск, 1987; повесть "Чёрный туман", Омск, 1961; повесть "Срочный рейс", Омск, 1958. Не опубликованы: роман-легенда "Паруса на горизонте"; повесть "Наследники Киприана".

В 1970-м я окончил школу в одном из райцентров Омской области. Тогда отца перевели на новое место службы - в Омск. Квартиру дали в одном из недавно построенных пятиэтажных домов рядом с Иртышом.

Прошло года три. Однажды я познакомился с капитаном крейсерской яхты, стоявшей в затоне на Зелёном острове (сейчас это лесопарк, место отдыха омичей). Капитан и его жена работали на одном из омских предприятий, были опытными яхтсменами и собирались в дальний рейс на Север, к Салехарду. Они решили взять меня с собой матросом. В оставшееся до выхода время мы мыли, чистили, красили корпус. Мой путь на Зелёный остров всегда, как правило, проходил мимо старых, обветшавших двухэтажных домов небольшой улочки Октябрьской, неподалёку от того места, где мы жили.

Шли годы, я давно уже жил в Петербурге, но мне удавалось почти каждый год бывать в родных местах. Однажды в конце 90-х я приехал в родные места в отпуск. В поиске литературных новинок сибирских писателей забрёл в старый уютный особнячок на тихой улице, в котором тогда располагалось Омское книжное издательство. Здесь и произошла встреча с только что вышедшей из печати книгой "Киприанов след". С титульного листа на меня смотрел с доброй иронией в чуть прищуренных, внимательных глазах пожилой человек в морской фуражке с "крабом". Это был автор - писатель, а в прошлом военный моряк, фронтовик, капитан судна смешанного плавания Иртышского пароходства, знаток и романтик Севера Виктор Рожков.

А уже на следующий день произошла наша первая встреча с Виктором Петровичем на улице Октябрьской, в том самом старом доме, мимо которого я столько раз ходил к Иртышу[?]

Последнее подготовленное автором к печати произведение - повесть "Наследники Киприана", завершающая часть большой исторической трилогии. Первый роман "За морем - Мангазея" выходил в 1987 году отдельной книгой в Омском книжном издательстве. Один из героев романа - первый архиепископ Тобольский Киприан. Повесть "Киприанов след", вторая часть, издавалась в 2001 году тоже в Омске. Друзья писателя - моряки и речники - сделали всё для того, чтобы эта книга появилась на свет.

Кстати, почти весь тираж повести (1000 экземпляров) родные Виктора Петровича передали в дар муниципальным библиотекам города Омска. Второе издание появилось спустя два года уже в Москве. Эта книга была замечена не только издательством Русской православной церкви, выйдя из печати по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, но и литературной общественностью. Книга "Киприанов след" стала ОТКРЫТИЕМ такой значимой в отечественной истории личности, как Киприан Старорусенников. Автор повести был удостоен премии имени Э. Володина по разделу "Проза" и стал лауреатом Всероссийского конкурса "Новая книга России" 2005 года.

Мне пришлось присутствовать на вручении диплома лауреата этой премии в феврале 2006-го. Тогда я специально приехал в Омск, для того чтобы встретиться с писателем и начать работу над задуманным мной документальным фильмом о "романтике Севера" - так часто друзья называли Виктора Петровича. Мне было радостно за него, конечно. Но и грустно. Грустно оттого, что, к сожалению, власти родного города Виктора Петровича ничего не сделали для издания его книг. Да и раньше писатель не был отмечен так называемым официальным признанием. Рожков, человек чести, не привык просить за себя, предпочитал работать, найдя свою тему в литературе. "Прозаик должен писать, а не за премиями ходить", - с улыбкой говорил он.

Наша встреча тогда, в феврале, оказалась последней. Я расставался с Виктором Петровичем на вокзале, куда он приехал, желая проводить меня. Ему шёл уже восемьдесят шестой год, он чувствовал себя неважно и, думаю, понимал, что мы можем больше не увидеться. Мы обнялись на платформе, махали друг другу до тех пор, пока появившийся внезапно поезд не заслонил его. В мае того же года Виктора Петровича не стало[?]

Часть нашей беседы, оставшейся на плёнке, вошла в автор[?]ский документальный фильм "Приходит тайна", посвящённый памяти Виктора Петровича. В декабре 2010 года, к юбилею писателя, в старом здании Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург) прошла его премьера. Фильм был также показан на студии "Леннаучфильм" и на кинофестивале "Невский Благовест". Конечно, хотелось бы, чтобы его также увидели северяне и сибиряки.

Но вернусь к личности Киприана, главного героя исторической трилогии. Мы, как правило, привыкли под словом "подвиг" понимать заслуги воинские. В Толковом словаре В.И. Даля ещё сказано: "Подвижник - подвизающийся на пути веры и праведничества". Вот таким ПОДВИЖНИКОМ и был владыка Киприан. Ему, как и всякому первопроходцу, было тяжелее, чем идущим за ним. Вот поэтому писатель и историк Виктор Рожков, вернувший из небытия имя славного сына Отечества нашего, так мечтал о том, чтобы имя и дела этого человека были увековечены, а в Тобольске на стенах нынешнего Софийского собора появилась бы мемориальная доска, ему посвящённая.

Как-то в одной из бесед с друзьями Виктор Петрович рассказывал о нравственном примере жизни Киприана: "Ведь схлынет со временем накипь с гребня смутных времён и будут снова в чести общечеловеческие ценности: пытливость, доброта, человеколюбие[?] Просто необходимо, чтобы к славной плеяде сынов земли Тобольской, таких как Ершов, Менделеев, братья Знаменские, декабристы, Ермак, добавилось и это звучное имя - Киприан Старорусенников".

Эти слова писателя звучат сегодня как завещание всем нам, живущим в России.

Валерий МАМИКОВ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ-ОМСК

Теперь – бессловесные?

РЕПЛИКА

Перестал существовать журнал "Слово"

Я побывал на Поварской, 11, осенью прошлого года. Здание бывшего издательства "Советский писатель". Здесь же издавался замечательный русский национальный (не националистический) журнал "Слово". Напомню: журнал основан в 1936 году. И в 2011-м из-за ненасытной жадности современных нуворишей журнал прекратил своё существование. Я не знаю сути конфликта, поэтому не могу назвать ни одной фамилии. Но я точно знаю: шакалам понадобилось здание, и в условиях тотального безвластия шакалы приберут его к рукам. И будет там или ресторан, или казино, или публичный дом. Так вот осенью на воротах висел громадный амбарный замок и ошалелый ветер гонял по подворью опавшие листья.

Я с гордостью печатался в журнале "Слово". Выходили мои рассказы и повесть. Журнал открывал новых писателей. Я приведу только один пример. Впервые российскому читателю именно в "Слове" был представлен ныне покойный Вячеслав Иванович Дёгтев. О его творчестве в этом же журнале благожелательно отозвался Юрий Васильевич Бондарев, и я, учитель русского языка и литературы, обязательно рассказываю ученикам о творчестве моего земляка Вячеслава Дёгтева.

Совсем недавно я заглянул сюда снова. Тот же амбарный замок, тот же ошалелый ветер. Только опавшие листья пожухли и коричневыми лужами лежали там, где накрыл их прошлогодний снег.

Я человек маленький и повлиять на ситуацию с закрытием хорошего журнала и исчезновением некогда ведущего издательства не могу. И осознаю это, и знаю, что, скорее всего, моя заметка полетит в корзину, но всё-таки мыслишка теплится в дальнем уголке мозга: а вдруг я и есть тот маленький-маленький камешек, что стал началом великого обвала.

Пётр КУЗНЕЦОВ

Литинформбюро

ЛИТЮБИЛЕЙ

Имя Станислава Золотцева присвоено в Пскове городской библиотеке духовного развития "Родник". Это событие произошло накануне 65-летия известного русского поэта, переводчика, публициста, критика, прозаика. Торжественной акции присвоения имени предшествовал месячник, в рамках которого в областной научной библиотеке прошёл вечер памяти Ст. Золотцева, в городском культурном центре - встречи псковских литераторов с молодёжью, в Государственном музее-заповеднике - круглый стол и конференция.

ЛИТПРЕЗЕНТАЦИИ

В Саранске прошла презентация антологии "Русская поэзия Мордовии". Издание включает более 100 авторов разной национальности, с конца XVIII века до настоящего времени проживавших на территории Мордовии и пишущих на русском языке.

В старинной Пушкинской библиотеке состоялась встреча с поэтом Сергеем Мнацаканяном. Он представил гостям библиотеки книгу своих воспоминаний "Ретроман, или Роман-Ретро". Вела встречу Елена Паршкова - директор издательства "МИК", где вышли в свет мемуары поэта.

ЛИТПРЕМИИ

Международный поэтический конкурс "Серебряная роза" и Международная литературная премия имени Б. Ахмадулиной объявили первых лауреатов. Ими стали доктор филологических наук, профессор Пенсильванского университета, поэт и литературовед Вера Зубарева в номинации "Поэзия" и литературовед заслуженный работник культуры Украины Валентина Ковач в номинации "Популяризация творчества Б. Ахмадулиной".

На заседании президиума Клуба писателей Кавказа было принято решение об учреждении литературной премии, а также почётной грамоты клуба. Премия будет вручаться исключительно за выдающиеся литературные произведения. Президентом Клуба писателей Кавказа на новый срок переизбран известный балкарский поэт С. Гуртуев.

Жюри подвело итоги Всероссийской литературной премии имени Вячеслава Шишкова. Лауреатом в этом году стал прозаик из Красноярского края Михаил Тарковский - за серию книг "Замороженное время", "Енисей, отпусти!", "Тойота-креста".

В Москве вручена Горьковская литературная премии. В номинации "Фома Гордеев" (художественная проза) премии удостоился Михаил Попов за роман "Вивальди". Награду за достижения в области поэзии "Не браните вы музу мою[?]" получил Юрий Могутин за цикл стихотворений "Навязанная судьба". Премия в номинации "Несвоевременные мысли" (критика и литературоведение) досталась постоянному автору "ЛГ" Николаю Скатову за сборник "Литература великого синтеза". В номинации за работы в исторической публицистике и краеведению "По Руси" победил Дмитрий Шеваров - сборник "Добрые лица. Книга портретов". В номинации "Мои университеты" - за выдающийся вклад в культуру и уникальный дар, проявленный в живописи, прозе, поэзии и кинематографии, отличился Гарри Гордон.

В Костроме прошли ежегодные Дедковские чтения, в рамках которых премия имени Игоря Дед[?]кова в сфере литературоведения и публицистики была вручена Станиславу Лесневскому.

Премия имени Сервантеса, главная литературная награда испаноязычного мира, присуждена 97-летнему чилийскому поэту Никанору Парра.

Объявлен длинный список седьмой литературной премии "Большая книга". В него прошли 46 произведений. В лонг-лист, в частности, попали Захар Прилепин ("Чёрная обезьяна"), В. Маканин ("Две сестры и Кандинский"), А. Сокуров ("В центре океана"), А. Иличевский ("Анархисты"), В. Бенигсен ("Витч"), Е. Чижова ("Терракотовая старуха"), Фигль-Мигль ("Ты так любишь эти фильмы") и др. Короткий список "Большой книги" станет известен в мае 2012 года - в него войдут 15 произведений.

Церемония вручения премии имени Александра Солженицына прошла в Москве, в Доме русского зарубежья. От всей души поздравляем лауреата - прозаика Олега Павлова.

ЛИТКОНКУРСЫ

Председателем жюри II Международного конкурса переводов тюркоязычной поэзии "Ак Торна" стал казахский поэт, переводчик, сценарист, кинорежиссёр и автор "ЛГ" Бахытжан Канапьянов.

В Хакасской республиканской детской библиотеке прошёл республиканский этап Всероссийского конкурса юных чтецов "Живая классика". Юные чтецы исполняли отрывки из прозаических произведений А. Пушкина, А. Чехова, А. Грина, М. Твена, А. де Сент-Экзюпери и др. В подарок всем участникам республиканского тура организаторы всероссийского конкурса подготовили ценные призы - букридеры.

ЛИТПРАЗДНИК

В Москве, на Новокузнецкой улице, у памятника великому татарскому поэту Габдулле Тукаю, прошёл праздник поэзии с участием писателей, представителей татарской общественности и мастеров искусств. Организаторы праздника -  Полномочное представительство РТ в РФ и Региональная татарская национально-культурная автономия г. Москвы.

ЛИТЭКСПОЗИЦИЯ

Экспозиция, посвящённая творчеству Маркеса, открыта в Москве, в Библиотеке иностранной литературы. Посетители могут ознакомиться не только с книгами писателя, но также посмотреть фотографии, на которых запечатлены основные моменты его жизни и творчества. С 25 апреля по Филёвской линии Московского метрополитена курсирует поезд с выставкой "Поэзия и проза Габриэля Гарсиа Маркеса".

ЛИТУТРАТЫ

В Нью-Йорке скончался писатель, сценарист Иван Менджерицкий. Соболезнуем родным и друзьям покойного.

Коллектив Академии российской литературы с прискорбием извещает о кончине члена Союза писателей России, члена объединения "Московский Парнас" Александра Сидоровича Косякина и выражает соболезнование родным и близким покойного.

«ЛГ»-рейтинг

[?] Владимир Богомолов. Жизнь моя, иль ты приснилась мне [?]: Роман/ Вступ. ст., составл. Р.А. Грушко. - М.: Книжный Клуб 36,6, 2012. - 880 с. - 5000 экз .

Накануне Дня Победы случилась настоящая литературная сенсация - увидел свет последний, увы! - не законченный роман всемирно известного автора "В августе 44-го" Владимира Богомолова. Нашей газете особенно приятно сообщать о выходе этой книги - "ЛГ" не раз публиковала главы из давно ожидаемого романа. "Несмотря на название, это отнюдь не мемуарное сочинение, не воспоминания, а, выражаясь словами В. Ходасевича, "автобиография вымышленного лица". Причём не совсем вымышленного: волею судеб я почти всегда оказывался не только в одних местах с главным героем, а и в тех же самых положениях: в шкуре большинства действующих в романе лиц я провёл целое десятилетие, а коренными прототипами основных персонажей были близко знакомые во время и после войны офицеры", - писал Владимир Осипович. Нам предстоит увидеть непобедную сторону войны. Нельзя не сказать о поистине титанической работе вдовы писателя - Раисы Александровны Глушко, которая несколько лет готовила книгу к печати, и теперь многочисленные поклонники творчества писателя-фронтовика прочитают роман в полном виде.

[?] Андрей Вознесенский. Прожилки прозы . - Издательство "ПрозаиК", 2011. - 624 с. - 3000 экз .

Стихи Вознесенского когда-то буквально сломали устоявшиеся каноны поэзии. Но не меньший интерес, чем стихи, представляет и проза поэта - столь же яркая, метафоричная и парадоксальная. В ней автор рассказывает о своём детстве, о литературной и общественной жизни нашей страны на протяжении полувека, о встречах со знаменитыми поэтами и писателями (Б. Пастернаком, К. Чуковским, В. Высоцким, В. Катаевым, Б. Окуджавой, Ж.-П. Сартром, Г. Грассом, A. Миллером), художниками и скульпторами (П. Пикассо, М. Шагалом, Э. Неизвестным, Г. Муром), политиками (Н. Хрущёвым, М. Горбачёвым, Р. Рейганом), театральными деятелями (Ю. Любимовым, М. Плисецкой).

[?] Всему своё время : немецкая народная поэзия XII- XIX веков / Пер. с нем. Л. Гинзбурга. - Издательский дом Мещерякова, 2012. - 183 с. - 3000 экз.

Книга знакомит читателей с балладами, песнями, шуточными стихами и загадками. Эти произведения передавались из поколения в поколение, именно они легли в основу бессмертных творений Шиллера, Гёте, Гейне и Гофмана. Сборник немецких народных песен, стихов, загадок и дразнилок XII-XIX веков в переводах германиста Льва Гинзбурга и с иллюстрациями Ники Гольц - точное переиздание книги 1980 года с предисловием Гинзбурга, написанным за 7 дней до смерти.

Место встречи

Культурный центр "Покровские ворота"

Покровка, д. 27, стр. 1

3 мая - презентация альманаха "Волшебный фонарь", начало в 19.00.

14 мая - презентация книги Ольги Суворовой "Мы только стоим на берегу[?]", начало в 19.00.

Международный фонд славянской письменности и культуры

Черниговский переулок, 9/13, стр. 2

8 мая - Цикл вечеров "Русский язык как Евангелие", ведущий - Василий Ирзабеков, автор книги "Тайна русского слова", начало в 19.00.

Клуб "Классики XXI века"

Страстной бульвар, д. 8

10 мая - вечер поэтов Дениса Безносова и Евгения Тарана, начало в 19.30.

Литературный салон Андрея Коровина в "Булгаковском Доме"

Б. Садовая, д. 10

10 мая - вечер короткой прозы Союза писателей Москвы, участвуют Н. Абгарян, С. Алхутов, М. Кетро, Е. Коган, Е. Сулес, В. Харченко, Г. Шевченко, ведёт вечер Виктория Лебедева, начало в 20.00.

Дом русского зарубежья

Нижняя Радищевская, 2

15 мая - презентация книги Г.А. Рара "[?]И будет наше поколенье давать истории отчёт": Воспоминания", начало в 19.00.

Государственный литературный музей

Петровка, 28

К 200-летию А.И. Герцена - выставка "Вещи, которые были для нас святыней[?]", вторник, четверг, суббота: с 11.00 до 17.00, среда, пятница: с 14.00 до 20.00.