Европа во мгле

Сытая и спокойная жизнь "государства благоденствия для всех", каким видели единую Европу её создатели, подошла к концу. Сегодня это очевидно всем. "Благоденствия для всех" не получилось. Кризисы и конфликты самого разного рода достигли такой остроты, что уже говорят о грядущем хаосе, а перекройка границ, появление новых государств со всеми вытекающими отсюда последствиями уже, что называется, на повестке дня.

Недавняя победа сепаратистов на выборах в испанской Каталонии тому самый свежий пример. А ведь свои "каталонии" есть у большинства европейских стран.

Да, в Евросоюзе есть деятели, придумавшие замечательный лозунг: "Европа регионов, а не государств". Звучит красиво. И тайный расчёт налицо: управлять слабыми регионами куда легче. Но чем обернётся этот процесс на деле, никто не знает. Тем более что он наложится на экономический и духовный кризис, обостряющийся конфликт между богатыми и бедными, демографические проблемы, нашествие мигрантов...

Побывавший в России в 1920 году английский писатель Герберт Уэллс отобразил увиденное в книге "Россия во мгле". "Основное наше впечатление от положения в России - это картина колоссального краха", - заключил он. Яростный противник марксизма и коммунизма, он тем не менее вынужден был признать: "Единственное правительство, которое может сейчас предотвратить такой окончательный крах России, - это теперешнее большевистское правительство. ...Оно воплощает в себе единственную идею, оставшуюся в России, единственное, что её сплачивает".

Разумеется, бессмысленно сравнивать Россию того времени и современную Европу. Но то, что будущее Евросоюза скрыто мглой, уже стало общим местом. Вот только не видно тех сил и идей, что могли бы сплотить "колыбель демократии".

Нынешние европейские политики не способны выдвинуть новые идеи, все их надежды на то, что мгла рассеется сама собой, всё утрясётся, рассосётся и вернётся на круги своя. Не только политики, но и все европейские элиты, судя по всему, неадекватны вызовам, с которыми сталкиваются их государства. Например, признав крах политики мультикультурализма, они не в силах тем не менее от неё отказаться, продолжают сдавать христианские ценности, благодаря которым Европа стала тем, что она есть...

Продолжение темы здесь

До Столыпина и Цветаевой очередь не дошла

ПО СЛЕДАМ НАШИХ ВЫСТУПЛЕНИЙ

Первый июльский номер "ЛГ" за этот год вышел с вопросом на первой полосе "Где проспект Ивана Калиты?". Так называлась статья Юрия Полякова об историко-топонимическом абсурде, в котором мы живём. Публикация вызвала множество откликов наших читателей из разных городов России. Самые интересные и содержательные письма были опубликованы.

Начинать надо, утверждал автор, с Москвы. Ведь именно столица формирует мировоззренческие парадигмы и административный канон, по которому живёт страна. И вот на днях межведомственная топонимическая комиссия Москвы утвердила почти два десятка (!) новых названий.

В Новой Москве, в строящемся микрорайоне около Переделкина появятся имена писателей Анны Ахматовой, Корнея Чуковского, Булата Окуджавы, Самуила Маршака, Бориса Пастернака. Кроме того, в деревне Филимонки будут улицы военачальников Геннадия Трошева и Павла Кутахова, а также героя-пожарного Евгения Чернышёва. Будет увековечена и память о герое Крымской войны адмирале Корнилове - так теперь будет называться шоссе, соединяющее город Московский с деревней Сосенки.

Многочисленные безымянные проектируемые проезды станут Усачёвским переулком, Болотниковской улицей, Новобутовским проездом, Косинским шоссе, Суздальским и Новофилёвским проездами, Малой Очаковской улицей, Раменским бульваром, продолжением 2-й Пугачёвской улицы.

Новые улицы могут появиться на карте Москвы уже в начале будущего года - решение комиссии вступает в силу после подписания мэром.

Что ж, начало непростой работе по переименованию названий улиц положено. Но остаётся масса вопросов, которые были поставлены в недоумённо-топонимических заметках нашего главного редактора. Когда же дойдёт очередь до Ивана Калиты, Столыпина, Суворина, Каткова, Меньшикова? Да и многих других достойнейших людей, которые оставили заметный след в истории не только Москвы - России. Почему Ахматова - слава богу! - теперь увековечена, а Цветаева нет? И про великого баснописца Крылова опять не вспомнили... Как про Симонова и Леонова...

И когда уже город решится наконец переименовать станцию метро, улицу и целых пять проездов, названных в честь цареубийцы Петра Войкова? Он опять как заговорённый... А ведь если бы не его смерть, что называется, на рабочем месте, быть советскому полпреду не в стенке (Кремлёвской), а в тюрьме - за растрату.

Так что давайте порадуемся за жителей новых улиц, которые станут носить имена достойных соотечественников. И будем ждать новых решений городской межведомственной топонимической комиссии. Вопрос переименования улиц "ЛГ" с контроля не снимает.

Издевательство по сути

ТелевЕдение

Почему Верховный суд снял запрет с "Дома-2"?

Ах, какие мы были наивные! Как мы, мамы, папы, дедушки и бабушки детей переходного возраста, радовались в октябре 2009 года, когда Краснопресненский суд Москвы запретил показ реалити-шоу "Дом-2" в дневное время, а Мосгорсуд подтвердил это решение.

Как мы вдохновились в конце 2010 года, когда Государственная Дума приняла Федеральный закон № 436-ФЗ "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию". Ведь по этому закону с 1 сентября 2012 года в детское время нельзя показывать то, что запрещено во всех цивилизованных странах на телеканалах, находящихся в открытом доступе. Мы восхищённо цитировали ("Отложенная революция", № 1, 2011) закон: "Не подлежит распространению посредством теле- и радиовещания с 4 часов до 23 часов по местному времени информация:

1) побуждающая детей к совершению действий, представляющих угрозу их жизни и (или) здоровью, в том числе к причинению вреда своему здоровью, самоубийству;

2) способная вызвать у детей желание употребить наркотические средства, психотропные и (или) одурманивающие вещества, табачные изделия, алкогольную и спиртосодержащую продукцию, пиво и напитки, изготавливаемые на его основе, принять участие в азартных играх, заниматься проституцией, бродяжничеством или попрошайничеством;

3) обосновывающая или оправдывающая допустимость насилия и (или) жестокости либо побуждающая осуществлять насильственные действия по отношению к людям или животным, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Федеральным законом;

4) отрицающая семейные ценности и формирующая неуважение к родителям и (или) другим членам семьи;

5) оправдывающая противоправное поведение[?]"

Тинейджеры в соответствии с этим законом не будут больше окормляться резидентами "Комеди Клаба" и прочими "иностранными агентами"; мы сладостно предвкушали, что освободившееся от похабного "развлекалова" время телевидение отдаст просвещению. Курс на инновационное развитие экономики России получит мощную информационную поддержку, ящик наконец будет служить народу, а не пожирать его время и душу[?]

Зря радовались. Законодательная власть хотела как лучше, а получилось не так, как всегда, а хуже некуда. Запрет выродился в маркировку-ориентировку.

Теперь всякий подросток, глянув в программу передач, узнает, на каком канале и во сколько, пока родителей нет дома, можно посмотреть то, что нельзя. В телепрограмме за 29 ноября, на НТВ все (!) передачи дневного эфира маркированы 16+, то есть, как раньше писали на афишах кинотеатров: "Детям до 16 лет запрещается" - теперь подростков беспрепятственно растлевают на дому. На ТНТ, MTV и других молодёжных каналах - несколько передач маркированы 12+, а "Интерны", "Реальные пацаны", "Каникулы в Мексике", "Общаги" и прочие "Милые обманщицы" вообще никак. Нет приличных цифр, которыми можно отразить вредность этих каналов для детей? Только внимательный читатель разглядит в программе передач под наименованием канала маленький курсивчик: "Ограничение по возрасту 16+". То есть признаётся, что эти молодёжные каналы детям до 16 лет смотреть нельзя. Но их смотрят как раз те, кому до 16 лет. Абсурд.

Отдельного исследования достойны чудеса маркировки: "Война и мир", "Гусарская баллада", "Блокада", "Два капитана", "Отцы и дети", "Офицеры" - фильмы, которые надо смотреть подросткам, отнесены к категории 16+. Глупость или вредительство?

А тут ещё и Верховный суд сделал "подарок" нашим детям, которых Ксения Собчак не успела научить, как правильно "строить любовь": отменил решение судов нижестоящих инстанций о запрете показа в дневные часы "Дома-2". Санкционировал, так сказать, промискуитет, а проще говоря, узаконил разврат на экране в детское время. Как не вспомнить строки Лермонтова про Божий суд и наперсников разврата?

Борьба с Ящиком Пандоры завершилась позорной капитуляцией законодательной власти. Верховный суд действовал по закону, и не только его вина, что получилось "нечто формально правильное, а по сути издевательство".

Как такое могло случиться?

Ещё в начале 2011 года на наш вопрос: почему Закон "О защите детей", подписанный президентом 29 декабря 2010 года, вступит в силу только 1 сентября 2012 года, один из его авторов - председатель [?]Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина ответила: "Мне, конечно, очень жаль, что его отложили на 1 сентября 2012 года. Это компромисс, эту поправку предложило правительство. <[?]> Меняются депутаты, предстоят президентские выборы, и я не исключаю, что в новой Думе (неизвестно, какой там будет состав) попробуют этот закон ещё на какое-то время отложить. <[?]> Якобы нужна большая работа по подготовке к введению закона в действие[?]"

"Большую работу", видимо, с депутатами Думы провело телевизионное лобби. О том, как они умеют "работать", мы совсем недавно писали, цитируя их выступления на заседании Совета по формированию гражданского общества и правам человека ("Господа, не экономьте правду!" - "ЛГ", № 46-47). Если телевизионному лобби позволено вводить в заблуждение президента, то можно представить, как выкручивали руки депутатам.

Тут, думаю, были задействованы средства более эффективные, чем лукавство Сванидзе и Парфёнова. Через полтора года "большая работа" завершилась тем, что 7 июня 2012 года Елена Мизулина (!) и другие депутаты внесли в Государственную Думу и без особенной огласки быстренько приняли федеральный закон № 139, в котором содержались поправки к закону № 436 "О защите детей[?]". В том, что касается ТВ, совершенно выхолостившие его, превратившие в свою противоположность. Это не компромиссы, а издевательство над здравым смыслом.

Я далёк от конспирологических версий, по которым большинство наших каналов действует согласно плану Даллеса или какому-то другому плану по растлению российской молодёжи. Вряд ли у телемагнатов такие гнусные цели. Также не верится, что власть дала телеканалам полную свободу "развлекалова" в обмен на политическую лояльность - ТНТ, MTV и прочие "Перцы" не могут никого шантажировать политической фрондой, они чисто развлекательные. Объяснение, думается, чрезвычайно простое, и на него простодушно указал на встрече президента с правозащитниками Максим Шевченко: желающие ограничить пошлятину на ТВ покушаются на святое. На бизнес телекомпаний. На главную общечеловеческую ценность либерализма - деньги.

Каналов у нас в открытом доступе много, как нигде в цивилизованном мире, и почти за каждым из них стоят влиятельные корпорации. Например, наше национальное богатство ("Газпром") владеет супердоходным, бурно развивающимся каналом ТНТ. В соответствии с предполагаемыми ограничениями бизнес телеканала был бы под угрозой. Кто ж такое допустит? Из чего платить тогда баснословные зарплаты топ-менеджерам компании, игрокам "Зенита", содержать "Шальке-04", строить небоскрёбы в Питере?..

Нация деградирует. Насмотревшись насилия на голубом экране, пропитавшись сочащимся из ящика цинизмом, современные подростки снимают на видео жестокие избиения одноклассников и выкладывают их в Сети, чуть ли не с 5-го класса начинают "строить любовь" и достраивают её на автотрассах, множат криминал и массово кончают жизнь самоубийством[?] Речь идёт об угрозе национальной безопасности России. Но, судя по действиям властей, она их пока волнует меньше, чем сверхприбыли корпораций.

Александр КОНДРАШОВ

"ЛГ-РЕЙТИНГ"

Юрий Козлов. sВОбоДА. - М.: ОЛМА Медиа Групп, 2012. - 304 с. - 2000 экз.

Юрий Козлов - один из виднейших российских мастеров мистико-психологической прозы. Критики сравнивают его прозу с прозой Кастанеды и Дэна Брауна. Каждый новый роман Козлова - зашифрованное пророчество о будущем России, прорыв в самосознание современного общества, разгадка "вещих" снов человеческой цивилизации. Самое удивительное в его творчестве то, что почти всё, о чём пишет писатель, сбывается.

"sВОбоДА" - роман о человеческой душе, задыхающейся в "воде" современной цивилизации. Герои романа - "боги из машины", приводящие в действие "вечные двигатели" грядущей революции, власти, любви и тщеславия. "Бесконечное потребление при конечной жизни - абсурд, - утверждает один из этих "богов". - Оно насыщает немногих избранных, не принося им счастья, но лишает будущего неизмеримо большую часть человечества".

Юй Хуа. Десять слов про Китай. - М.: АСТРЕЛЬ, 2012. - 222 с. - 3000 экз.

Книга, представляющая Китай во всём его многообразии глазами одного из непосредственных свидетелей стремительного взлёта Поднебесной. Как в этой стране уживаются вера в идеалы революции и печально знаменитые подделки ведущих брендов? Как законопослушность китайцев соседствует с коррупцией и взяточничеством? Как может китаец одновременно гордиться своей страной, сострадать и смеяться над ней? Юй Хуа - литературная звезда современного Китая, писатель, чьи произведения переведены более чем на 20 языков, лауреат самых престижных международных наград, известный и российскому читателю. Его романы "Жить" и "Как Сюй Сяньчуань продавал кровь" входят в список самых значительных книг Китая последних десятилетий.

Анатолий Ким. Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. "Рисунки белки". - Владивосток: Валентин, 2012. - 532 с. - 3000 экз.

В первый том собрания сочинений Анатолия Кима вошли роман-сказка "Белка", повести "Собиратели трав" и "Соловьиное эхо". Ким явил в своём творчестве органичный синтез культур Востока и Запада, став популярным автором не только в нашей стране, но и далеко за её пределами. Шутка ли - его произведения переведены и изданы в 28 странах планеты! Не каждый писатель может похвастаться таким достижением. К счастью, данные произведения остаются интересными не только для тех, кто когда-то был молодым, - читатель легко убедится в этом, едва только раскроет эту книгу.

ФОТОГЛАС

В Библиотеке иностранной литературы в Москве открыт памятник "азербайджанскому Мольеру", писателю-философу Мирзе Фатали Ахундову. В этом году в Азербайджане отмечается 200-летний юбилей мыслителя и родоначальника азербайджанского реализма. Памятник создан молодым скульптором Зауром Рзаевым.

В Московском Манеже проходит выставка "Советский дизайн 1950-1980-х". В экспозиции представлено огромное количество образцов дизайна. Советские чайники и пылесосы, первые в стране телевизоры и радиолы, детские конструкторы, мебельные стенки и, конечно, автомобили разных модификаций. Сегодня отечественную продукцию такого рода в магазинах не сыскать.

"Exhibitaly - Итальянское совершенство сегодня", был представлен "Кодекс о полёте птиц" руки Леонардо да Винчи из собрания Королевской библиотеки в Турине. Художник создал его в 1505-1507 гг., ознаменовав начало эпохи воздухоплавания. Доказывая современникам, что полёт человека вполне возможен, Леонардо в данном труде выстраивает взаимосвязь искусства с технологией. Кодекс будет выставлен в ГМИИ им. А.С. Пушкина до 27 января 2013 г. в рамках выставки "Пять веков итальянского рисунка из коллекции Пушкинского музея".

На фото: посол Италии в Москве Антонио Дзанарди Ланди и директор ГМИИ им. А.С. Пушкина Ирина Антонова.

Верить-не верить?

ОЧЕВИДЕЦ

Никогда ранее на ассамблеях Совета по внешней и оборонной политике я не задавал вопросов представителям наших властей. Но в эти выходные счёл себя обязанным - напомнил министру иностранных дел С. Лаврову о судьбе наших инженеров в Ливии: о недавнем отсутствии у МИДа "актуализированной информации", а также о том, что наши граждане, по данным их родственников, были ливийской стороне[?] выданы нашим посольством.

Один журналист позже поблагодарил меня за этот вопрос, но честно предупредил, что опубликовать ответ они не смогут.

Пересказываю кратко, что ответил министр:

- описал исходную ситуацию как частную инициативу вопреки предупреждению МИДа о нежелательности посещения Ливии;

- представил дальнейшее как доброе дело наших дипломатов, договорившихся с ливийской группировкой о временном отдыхе наших граждан в посольстве, но на условиях обеспечения их доставки для допросов;

- посетовал на недостаточность охраны посольства в тот период;

- сказал о постоянной работе нашего МИДа с властями Ливии по этой проблеме, но без излишнего шума, который может лишь повредить делу.

Что ж, согласимся, вопрос деликатный. Не толкаем под руку.

Но проблема: можно ли одной и той же власти в одном случае - не доверять, в другом же - доверять безусловно?

С одной стороны, наши власти, включая МИД, прикинувшиеся введёнными в заблуждение, согласившись на "бесполётную зону" над Ливией, то есть на прямую агрессию Запада против цветущего государства, - согласились и на её уничтожение. С другой стороны, наши же власти заботятся о согражданах, но как-то тихо, чтобы никто об этом не знал[?]

Ладно, допустим, согласие на уничтожение Ливии - дело прошлое или даже "прагматичное" (чтобы не ссориться с Западом, а сначала "встать с колен"). А вот по отношению к своим гражданам и национальным интересам - тут наша власть за нас горой. Но вчитываемся в сообщения по вопросам иным - менее деликатным. И что же?

Сенат США одобрил запрет на сотрудничество Пентагона с "Рособоронэкспортом" - единогласно. Значит, наши вертолёты не будут закупаться для Афганистана - сразу минус около миллиарда долларов нашим производителям. И что? Будем ожидать адекватных ответных мер, в частности, закрытия "перевалочной" базы НАТО под Ульяновском и вообще прекращения "сотрудничества по Афганистану"? Такого странноватого сотрудничества, в результате которого поток наркотиков из Афганистана в Россию вырос на порядки, при том, что в этом смысле наша страна, как утверждают специалисты, как раз перевалочной не является - более девяти десятых объёма наркотиков в России и остаётся. Но на такие ответные действия наших властей вряд ли мы можем рассчитывать. Про отказ же закупать пресловутые "мистральки" и перенаправление пары миллиардов долларов на свои судо- и авиастроение - об этом даже и не мечтаем. Мол, НАТО не едино, и Франция - это не США, то есть вообще ни при чём[?]

Или, может быть, притормозим приватизацию стратегических активов? Ну хотя бы исключим американские банки и корпорации из числа "консультантов" и, по существу, организаторов этой приватизации? А заодно и из числа допускаемых покупателей. Действительно, зачем американцам наши стратегические активы в сырьёвой и энергетической сфере, если от вертолётов они отказываются по политическим соображениям - из-за нашей поддержки Сирии? Не надо им - нам самим пригодится. Или сами мы категорически ничего не можем?

Кстати, о списке будущих собственников приватизируемых объектов. На этот раз приватизацию собираются проводить "типа честно", то есть кто больше заплатит. Но, применительно к современному миру, "честно" по понятиям наших руководителей - это будет действительно честно и в интересах страны? Судите сами.

Происходящее сейчас в мире называют "войной печатных станков". И если ЕвроЦБ смог недавно, буквально вмиг, взять и произвольным решением напечатать денег больше, чем всё, что получила Россия за десятилетие своего сырьевого экспорта в Европу, то чем обернётся на деле "честная" продажа наших стратегических активов тому, кто больше заплатит? Им - наши активы, нам - горка фантиков?

Важно подчеркнуть: деньги деньгам - рознь. Деньги, полученные от продажи вертолётов, могут быть направлены на модернизацию производства и создание всё новой и новой техники, в том числе необходимой и нам самим. Деньги от будущей приватизации либо опять "стерилизуют"[?] за океаном, либо, как уже сейчас на полном серьёзе предполагают, оставят как "инвестиционный актив"[?] в самих же продаваемых предприятиях. То есть, пожалуйста, купите, а мы вам за это ещё и приплатим[?]

И свежая новость - президент недоволен Министерством по развитию Сибири и Дальнего Востока и предложил вернуться к вопросу о "госкорпорации". Осталось непонятным, а работой всей своей администрации и правительства - доволен? Ведь в одних руках - не одно министерство, а всё правительство страны плюс силовые структуры, да ещё и все губернаторы и правительства регионов - сами же выстроили их в "вертикаль". Чего же ещё не хватает, если для дела?

Неужели сердюковского примера недостаточно для простого и очевидного вывода: если административной структурой в интересах страны руководить не способны, то, создавая ещё и структуры коммерческие, распродавая всё на сторону, поступаете в интересах страны?

Так для чего же опять потребовалась "корпорация"?

Понятно. Сначала "упрощённое" изъятие земель у граждан под прикрытием будущей Олимпиады в Сочи, чтобы сердюковские последователи получали её потом якобы для Героев России и переводили на себя. Теперь та же идея для "новой Москвы". А дальше, надо полагать, и для двух третей России. С последующей, разумеется, приватизацией. "Честной"[?]

Или есть другие объяснения?

Развитие такой идеи одно - корпорация по управлению Кремлём и Домом правительства. Не как сейчас - скрытая, а официальная, чтобы с полной коммерческой тайной и чтобы никто больше не приставал ни с чем, включая судьбу каких-то там наших инженеров в Ливии[?]

Юрий БОЛДЫРЕВ

На левом фланге перемены...

ЗЛОБА ДНЯ

Похоже, в феврале 2013 года на съезде КПРФ может смениться её многолетний лидер. Изменится ли ситуация на левом фланге нашей политики, если Геннадий Зюганов уступит место? Какими вообще должны быть левые силы сегодня?

Новый запрос

на справедливость

Валерий СОЛОВЕЙ,

доктор исторических наук,

профессор МГИМО:

- Необходимость кадровых перемен в КПРФ не просто назрела, но давно перезрела. Её бессменный вождь, на мой взгляд, мешает развитию партии. Примечательно, что его рейтинг ниже рейтинга самой партии. Поэтому кардинальное обновление руководства теоретически могло бы дать мощный импульс компартии. Но только теоретически. Почему?

Да, в российском обществе не только не иссякает, но нарастает запрос на социальную справедливость. Правда, исходит он теперь не от ветеранов советской эпохи, а преимущественно от нового поколения людей, от тех, кто сформировался в последнее двадцатилетие. Эти новые люди не против капитализма как такового, но против его олигархической модели, воцарившейся в России. Они требуют более эффективного капитализма и широкого доступа к открываемым возможностям. Они хотят социального государства, но не испытывают симпатий к борьбе за "права трудящихся" под красными знамёнами. Они враждебны власти, но им не нравится терять голоса, отдавая их номинально оппозиционной партии, де-факто уже давно ставшей частью ненавистной олигархической системы.

Новый запрос на справедливость нуждается в новом содержании, новой политической линии, новом политическом и культурном оформлении. В постсоветских странах его выражают партии социал-демократического толка, вышедшие из лона бывших компартий. И относительный успех "Справедливой России", при всех возможных оговорках, подтверждает, что и в нашей стране социал-демократические настроения оформляются и приобретают всё более массовый характер.

КПРФ же не удалось превратиться в современную и эффективную партию, чья массовая поддержка будет нарастать, а не снижаться. Её беда в том, что мёртвый в ней хватает живого. За годы внутрипартийной борьбы из её руководства были вычищены все сколько-нибудь самостоятельные, амбициозные и современные политики. Поэтому даже когда Зюганов отойдёт от дел, его дело будет по-прежнему жить. И вести компартию от поражения к поражению.

Метаморфозы левизны

Олег НЕМЕНСКИЙ,

старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований и Института славяноведения РАН:

- Любые пертурбации и в КПРФ, и на всём левом поле российской политики, к сожалению, пока не могут вывести их из состояния структурного кризиса и идейного бессилия. Личность лидера партии не определяющая - формат задан всей наличной политической системой.

Сказал "к сожалению", поскольку общий интерес состоит в полноценном представительстве во власти основных идейных сил - социалистических, консервативных, либеральных. Но КПРФ давно находится в яме, которую вырыла её предшественница - КПСС. Большевики пришли к власти в обществе, где классовое сознание если и было, то в зародыше, но добились, чтобы его не стало вовсе. Современное российское общество бесклассовым не назовёшь, однако по самосознанию оно именно таково. Объединяться на основе социально-экономических интересов мы не хотим и не можем. В таких условиях для настоящей левой партии места пока не находится.

Да, КПРФ стала неотъемлемой частью постсоветской политической системы, но не как весомая левая сила, а, скорее, как удобный партнёр для партии власти.

В конце 90-х я писал работу о современных теориях социализма в России. Оказалось, в постсоветские годы было немало интересных теоретических разработок. Дольше всего я пытался разобраться в теории социализма, на основе которой действует КПРФ. И не смог, поскольку попросту не обнаружил серьёзной теоретической базы. Недавно изучил их программы снова. Впечатление, что основной термин, которым там оперируют в моделировании желанного коммунистического общества, - это "Святая Русь". И неудивительно - партия больше ориентирована на ностальгирующих по прошлому избирателей, чем на идейных сторонников. А тут годятся любые символы, которые напоминают о чём-то давнем.

Эволюция ностальгически-коммунистической партии в сторону консерватизма подчёркивает важные стороны русского политического пространства, сильно отличающие его от западного. Там социализм и консерватизм на разных сторонах политического спектра. Сближения консерватизма с социализмом на Западе нет.

Однако мне представляется, что в России совмещение консервативных и социалистических взглядов как раз может быть весьма органичным и иметь иные последствия, чем на Западе. У нас социалистическая мысль ещё в XIX веке расцвела в специфически местных формах. И основанные на ней политические движения оказались чуть ли не главными оппонентами большевиков.

Опыт старого русского социализма давно загублен, и в наши дни вряд ли разумно даже мечтать о его возрождении. Но он показателен, и к этой части нашей истории стоит присмотреться. Социал-демократия, имеющая сильные консервативные основания, - может, это как раз тот элемент политической системы, которого недостаёт современной России? И, похоже, подобные взгляды на стихийном уровне разделяются б[?]льшей частью населения. Консервативный крен КПРФ, попытка "вроде как коммунистов" приобрести имидж едва ли не самой консервативной партии России - яркое свидетельство. Однако думается, что совмещение "Святой Руси" и Сталина - это, скорее, способ заблокировать развитие такой формы мысли, канализировать её в социальное гетто, чем развить во что-то общественно значимое.

Экономь – и не пожалеешь

МОСКОВСКИЙ ВЕСТНИК

Рост тарифов ЖКХ неизбежен, как смена времён года

Бассейн, судя по пришедшему счёту, появился в октябре в квартире первоуральца Михаила Шевчука. За пользование горячей водой ему насчитали 389 тысяч рублей, а за холодную - и вовсе 768 тысяч. Сначала сотрудники "Свердловэнергосбыта" лишь разводили руками, ссылаясь на изменившиеся с 1 сентября правила расчёта, потом всё же ошибку признали, но платить многим горожанам пришлось тем не менее чуть больше, чем ранее.

С июля повысилась плата за обслуживание домов, а с сентября в платёжках жителей ряда городов появилась дополнительная графа - "общедомовые нужды". По стране прокатилась волна митингов, правда, выходили протестовать немногие - по 200-300 человек. В многомиллионной Москве акцию поддержали, по разным оценкам, от пятисот до трёх тысяч человек.

Причина не в пассивности москвичей и тем более не в их высоких доходах. Высокие они далеко не у всех. Дополнительных граф в столице не вводилось, и одно из главных требований митингующих - чтобы платёж не превышал 10% от доходов семьи - в Москве уже давно реализовано. 850 тысяч семей, в которых доля затрат на коммунальные платежи превышает 10% доходов, получают субсидии; 40 тысяч вообще избавлены от расходов на ЖКХ; 80% горожан оплачивают услуги по содержанию и ремонту жилых помещений по ставкам ниже экономически обоснованных. Экономически обоснованной считается цена в 24 рубля за обслуживание 1 кв. м, но за площадь, занимаемую в пределах установленных социальных норм, москвичи платят лишь по 13,5 рубля за 1 кв. м. Разницу субсидирует город.

И такой порядок, несмотря на грядущее в стране повышение цен на энергоносители, сохранится и в будущем, сообщили журналистам министр правительства Москвы, руководитель Департамента экономической политики и развития города Максим Решетников и руководитель Департамента жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства Андрей Цыбин. На поддержку наименее социально защищённых слоёв населения город выделяет свыше 80 млрд. рублей.

Пресс-конференция была посвящена тарифной политике в будущем году. Новогодние праздники не будут омрачены мыслями о возросших суммах в платёжках, а вот с 1 июля платить за ЖКХ придётся в среднем на 175-185 рублей больше. Сильнее всего вырастут тарифы на газ - на 15%, и на них региональные власти повлиять не могут. А вот на тепловую и электроэнергию, холодную воду и водоотведение после длительных переговоров с поставщиками, рассказали участники пресс-конференции, цены удалось немного снизить. Тарифы на отопление вырастут лишь на 9%, на холодную воду - на 6,2%, на водоотведение - на 6,1%, на электроэнергию - на 10-12%.

Много это или мало? Я прикинула, какая сумма будет в моей платёжке. Получилось, что только за техобслуживание придётся платить на 113 рублей больше, ещё 129 рублей прибавится за отопление, так что уложиться в среднюю цифру повышения не удастся. Большая квартира - большие расходы. Так что надо, как призывают московские власти, экономить. Правда, счётчики воды, действительно помогающие беречь финансы, у меня уже стоят. Энергосберегающие лампы - тоже. Включать свет лишь в случае крайней необходимости?

Одна из коллег на пресс-конференции стала вдруг горячо благодарить московские власти за получаемые ею льготы и субсидии. Что ж, столица действительно много делает. Но всё же вопросы остаются. Правда, не к городу, а к федеральным властям. Почему в газодобывающей стране такие высокие тарифы на газ, из-за которых как на дрожжах растут все остальные цены? И самое главное, не разумнее ли вместо изобретения огромного количества льгот и субсидий озаботиться проблемой неприличной разницы в зарплатах? Годовой доход топ-менеджеров доходит до 100 млн. рублей, ну что ему повышение квартплаты хоть на сто процентов, хоть на двести? Но неужели врач, получающий в год 150 тысяч, работает хуже топ-менеджера в 67 раз?

Людмила МАЗУРОВА

Тарифные планы уже озвучили не только московские власти. И в ноябре вновь прокатилась волна протестов. Уже прошли митинги в Северодвинске, Златоусте, Казани, Тольятти. Пока они малочисленны, но ведь и платёжки "с сюрпризом" пока не приходили[?]

Интеллигенция. Возрождение из пепла

ПОЛИТПРОСВЕТ

В предыдущем номере "ЛГ" была опубликована статья А. Щипкова "Интеллигенция. Свидетельство о смерти", смысл которой вполне ясно выражен в заголовке. Авторы предлагаемого материала смотрят на судьбу российской интеллигенции совсем иначе[?]

Массовые выступления в Москве и других российских городах в декабре 2011 года, вызванные итогами превратившихся в фарс парламентских выборов 2011 года, собрали на площадях людей самых различных взглядов - и либералов-рыночников, и традиционалистов, и националистов, и просто людей неравнодушных. Нелепо сводить этот протест к заговору масонов и иноземных агентов. Что, впрочем, не ново. Во времена Н.Я. Данилевского крепчавший в России нигилизм пытались объяснять не протестом, пусть и ложно направленным против "частных зол и неустройства нашей жизни", а лишь результатом подражательности, следствием такой болезни русской жизни, как "европейничанье".

Выборы разных уровней в октябре 2012 года в очередной раз подтвердили невозможность доверия к существующей избирательной системе и апатию большинства населения при фальсификации выборов.

В естественных науках есть всеобщие законы и законы, распространяющиеся на определённые сферы или определённые среды. Социальные законы пусть не всеобщи, но многоформатны. Элита как социологическое внеклассовое понятие охватывает правящие слои любого общества и авторитетную часть тех слоёв общества, которые борются за то, чтобы стать правящими. И те, и другие включают носителей власти, служивую и творческую части общества.

Кризис элиты - это всегда кризис нравственности. Чем, скажите, культ свободной любви начала ХХ века отличается от культа гражданских браков начала XXI века?

Именно кризисы элит всегда предшествовали потрясениям в обществе, обозначая назревание последующих глубинных перемен. И в феномене пожирания революцией своих творцов - тоже выражение кризиса элиты, элиты революционной.

Смута конца ХХ века нанесла России труднопоправимый урон. Стремление к переменам, вылившееся в радикальную перестройку советского общества, во многом, если не полностью, смогло охватить весь СССР благодаря позиции тех, кого последние сто лет называют интеллигенцией.

Кто отвечает за благополучие и счастье отдельного человека? Личность или народ? Народ или элита? Где водораздел между современным обществом и "выжившим" после марксизма государством? Все эти вопросы особенно обострились в наши дни, когда совершенно по-новому зазвучала тема легитимности власти.

Нараставший в России с 1990 года дефицит легитимации увенчался к 2012 году кризисом. Потеря легитимации не бывает случайной. Ю. Хабермас ещё в 1973 году писал, что такая потеря происходит, когда государственное антикризисное управление делами общества даёт сбой и отбрасывается назад за им же установленные программные притязания.

Русский интеллигент - это человек мыслящий. Но умение мыслить не вырастает линейно из суммы полученных знаний. Неслучайно Н.К. Рерих отмечал, что "знание приходит лишь при готовности духа". Для русской интеллигенции особую роль несёт в себе православный стержень национального самосознания, поскольку нравственной, духовной силой православия проросла вся наша культура. Но одна часть интеллигенции охраняет соответствующую традицию, другая уже более двух веков пытается эту традицию сокрушить.

В середине XIX века интеллигенцию определяли как "самосознающий народ". Но монолитности интеллигенции не было никогда. Она всегда разделялась на "прогрессистов" и "охранителей".

Нельзя не заметить, что интеллигенция во всех её разновидностях тотально подвержена интенционализму (не путать с интернационализмом) - учению или вере в то, что цель освящает любые средства. "Прогрессист" Г.В. Плеханов с полным на то основанием разделял интеллигенцию на буржуазную, мелкобуржуазную и социалистическую. Задачу социалистической интеллигенции он видел в том, чтобы она стала руководительницей рабочего класса в предстоящем освободительном движении, разъяснила ему его политические и экономические интересы, равно как и взаимную связь этих интересов.

Именно интеллигенция, по мнению Г.В. Плеханова, должна была подготовить рабочий класс к самостоятельной роли в общественной жизни России.

Интеллигенты-охранители, впрочем, те же цели выражали иначе. "Нигилизм со всеми своими доктринами и последствиями был, несомненно, исчадием этой интеллигенции[?]" - утверждал М.Н. Катков. "Вообще наша интеллигенция имеет поверхностный, подражательный и космополитический характер; она не принадлежит своему народу и, оставляя его во тьме, сама остаётся без почвы. Её понятия и доктрины большей частью чужого происхождения и не имеют никакого отношения к окружающей их действительности, а потому никто так легко не поддаётся обману и не обнаруживает столько политического легкомыслия как наши guasi мыслящие люди".

Написано в 1880 году, а мало что изменилось.

Но посмотрим чуть глубже в историю. Вдумчивые учёные с полным на то основанием моментом рождения русской интеллектуальной элиты ("бульона", который произвёл на свет интеллигенцию) называют 18 февраля 1762 года - появление Императорского манифеста "О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству". Именно тогда служивую часть элиты освободили от обязанности служить отечеству, оставив права хозяйствовать и думать.

Созревание кризиса к февралю 1917 года вылилось в крах охранительной линии в русском обществе. Догматизм власти и её нежелание глубоких реформ привели к тому, что интеллигенция поддержала самые радикальные, самые экстремистские настроения в обществе, отринув самодержавие, а затем и буржуазный парламентаризм. Максималисты одержали верх.

В.И. Ленин и И.В. Сталин не признали, впрочем, за интеллигенцией как за "прослойкой" самостоятельной политической силы. Тем более что общество развивалось. После Гражданской войны в Советской России "шёл бурный процесс формирования, мобилизации и собирания сил новой интеллигенции. Сотни тысяч молодых людей, выходцев из рядов рабочего класса, крестьянства, трудовой интеллигенции[?] влили в интеллигенцию новую кровь и оживили её по-новому, по-советски. Они в корне изменили весь облик интеллигенции, по образу своему и подобию. Остатки старой интеллигенции оказались растворены в недрах новой, советской, народной интеллигенции", - писал И.В. Сталин.

К середине 30-х годов ХХ века большевистская (революционная) интеллигенция себя исчерпала, уступив доминирование в обществе (в том числе и через ГУЛАГ) возродившейся с новым поколением интеллигенции охранительной. Господство консервативного крыла интеллигенции после кратковременного отступления в период хрущёвской "оттепели" длилось до начала 80-х годов.

Русская интеллигенция в 90-е годы ХХ века вновь испепелила себя, расколов общество, ввергнув Россию в новую Смуту, вообще, как и сто лет назад, рассыпав историческую Россию на суверенные обломки. Разве не были тогда остро актуальны слова М.Н. Каткова из 1878 года: "Наша интеллигенция выбивается из сил показать себя как можно менее русской, полагая, что в этом-то и состоит европеизм". Политический режим, установившийся в те годы в России, с помощью пауперизации приобрёл "социальную терпимость" граждан колоссальной ценой распада общества. Интеллигенция через свою глубокую дезинтеграцию утратила качества явления, уступив место в социальной жизни мещанству, носителем идеологии которого стали новые русские.

Итак, на протяжении ста лет, с середины XIX до середины XX века, история России определялась лидерством интеллигенции, то революционного, то охранительного её крыла. С провозглашения курса на рост благосостояния народа при "позднем" Л.И. Брежневе начался ползучий реванш мещанского самосознания, завершившийся "потребительской революцией" 90-х годов ХХ века. И проблема не в том, что власть и общество впервые всерьёз озаботились улучшением быта населения - эти вопросы пытались решить и в период всех реформ ранее, - а в том, что материальный достаток стал культом, целью жизни.

Реванш мещанства - вот что стоит за "реформами" ельцинской эпохи.

Смысл событий 2011-2012 годов в том, что уличные выступления и их массовая поддержка в среде думающей части общества показали, что монополия мещанской идеологии кончилась, что мы накануне новой эпохи интеллигенции. Революционное и охранительное крыло интеллигенции, деморализация которых позволила мещанству одержать верх два десятилетия назад, сблизились по позициям в борьбе за перемены.

Начиная в 2012 году своё "Кризисное обществоведение" с сомнения, "может ли сохраниться при таком повороте сам феномен русской интеллигенции", С.Г. Кара-Мурза затем делает вывод: "Большинство молодых людей получают диплом о высшем образовании, а интеллигенции в России нет. Её надо будет снова собирать и выращивать - если общество и государство поправятся".

С уличных протестов конца 2011 - начала 2012 года по большому счёту началось воскрешение разрушенной в конце ХХ века русской интеллигенции.

Постановка социальных целей всегда была функцией интеллигенции. Политические события последнего времени показали, что российская интеллигенция вновь вышла из затворничества и ставит перед обществом вопрос о выборе дальнейшего движения.

Только Конституционное собрание и глубокая реформа высших представительных органов власти Российской Федерации сохранят поступательное развитие общества и предотвратят назревшие социальные катаклизмы, говорит "думающая часть общества". Ничего не надо, всё под контролем, заклинают придворные идеологи в Кремле.

Государственная власть России начала XXI века повторяет ошибки власти вековой давности.

Мало кто не знает древнего мифа о птице Феникс, которая после периодического самосожжения возрождалась из собственного пепла и начинала новую жизнь. Птица Феникс стала символом постоянного возрождения и вечного обновления. Именно о Фениксе вспоминаешь, размышляя о русской интеллигенции, её прошлом и настоящем.

Ныне, как и после революций и Гражданской войны начала ХХ века, интеллигенция начинает возрождаться из пепла. В активизации гражданского общества, в росте оппозиционных настроений среди элиты просматривается именно стремление думающей части общества уйти от воспроизводящей саму себя новой номенклатуры, от возродившейся профанации выборов.

Что осталось от доверия народа к его думающей части? Пепел. Но, отбросив идеологические шоры, испуг власти и ложь её апологетов, мы увидим и начало воскрешения волшебной птицы Феникс. Это начало - в тех призывах к переменам, которые не просто звучат на площадях, в газетах и телепрограммах, а встречают деятельный отклик, особенно среди молодёжи. Может быть, кто-то из-за рубежа и поддерживает либеральных политиков - не в этом дело. Важно то, что требование перемен, честных и прозрачных выборов поддержано массой неравнодушных людей самых разных политических взглядов. Выборы 2011-2012 годов стали рубежом, пройдя который интеллигенция, возрождаясь, творит, наконец, в России реальное гражданское общество. Настоящее.

Один из исследователей русской интеллигенции Р.В. Иванов-Разумник отмечал её многогранность: "Интеллигенция есть этически - антимещанская, социологически - внесословная, внеклассовая, преемственная группа, характеризуемая творчеством новых форм и идеалов и активным проведением их в жизнь в направлении к физическому и умственному, общественному и индивидуальному освобождению личности".

Таким образом, главная черта интеллигенции - нонконформизм, публичное оспаривание планов и действий государственной власти. Н.А. Бердяев считал критерием отнесения к интеллигенции "увлечённость идеями и готовность во имя своих идей на тюрьму, на каторгу, на казнь". При этом речь шла о таких идеях, где "правда-истина будет соединена с правдой-справедливостью". Ныне эта теоретическая фраза всё больше обретает явь.

Давно сказано, что антитеза интеллигенции - это мещанство. Конечно, о мещанстве при этом говорится не как о сословии определённой части горожан, а как о мировоззрении, где культ ценностей заменён культом интересов, причём интересов самых примитивных и эгоистических.

Каковы конкретные выводы? История повторяется. Напомним слова народовольца Л.А. Тихомирова из его последнего письма П.А. Столыпину, посвящённого необходимости пересмотра основных законов России 1906 года: "Этот строй, во всяком случае, уничтожится. Но неужели ждать для этого революций и, может быть, внешних разгромов? Не лучше ли сделать перестройку, пока это можно производить спокойно, хладнокровно, обдуманно?.. Ведь если развал этого строя произойдёт при иных условиях, мы, наверное, будем качаться между революцией и реакцией, и в обоих случаях, вместо создания реформы, будем только до конца растрачивать силы во взаимных междоусобицах, и чем это кончится - Господь весть". Написано в 1906 году.

Добавим в 2012 году: и перестройка всей социально-политической системы современной России нужна не в духе Горбачёва, который, как и Николай II, в государственных делах плыл за событиями, но не упреждал их. Перемены нужны в духе Александра III, не побоявшегося твёрдой рукой убрать из унаследованных им от отца реформ элементы нигилизма.

Возрождающаяся русская интеллигенция готова помогать власти крепить Россию, совершенствовать её экономику и саму жизнь. Нужны лишь взаимное понимание, честность и ответственность. И переход от слов к делу.

Сергей БАБУРИН,

доктор юридических наук

Татьяна БАБУРИНА,

кандидат физико-

математических наук

Опираться на сопротивление

Дмитрий Рогозин.

Враг народа. - М.: Алгоритм, 2012. - 448 с.:16 л. ил. - 3000 экз.

Несколько дней назад в одной из телепрограмм "оборонный" вице-премьер Дмитрий Рогозин сказал, что не имеет президентских амбиций и что ему нравится творчески работать в [?]команде Путина и Медведева. "Я хочу сделать так, - отметил он, - чтобы через три-четыре года заработал маховик российской индустрии". А потом добавил: "Проще всего стоять на обочине и поплёвывать в спину власти, намного сложнее - брать на себя ответственность".

Чуть ранее вышла его книга "Враг народа", выдержавшая уже четыре издания. Он задумал и начал писать её весной 2006 года, когда в его политической жизни возникла невольная пауза. Почему возникла? Да потому, что сам был при президенте Путине же в оппозиции и возглавлял партию "Родина". Тогда, пишет Рогозин, "власть бюрократов (в канун выборов 2007-2008 годов) свернула демократические свободы и начала травлю оппозиции. Меня объявили "врагом народа".

На первый взгляд что-то не клеится. Быть в оппозиции, а потом при том же первом лице перейти в его команду... Это как? Если же принять во внимание, что "Враг народа" посвящается автором тому же самому лицу, то можно и вовсе запутаться. Кто с кем и кто против кого?

Рогозин, как бы предвидя подобные вопросы и сомнения, замечает: "Когда-то я образно назвал партию "Родина" "спецназом президента". Мы искренне хотели подставить молодому национальному лидеру наше плечо и горячее желание возродить былое величие Родины". Это было написано в 2006-м. И тут же соображение: "Президент Путин должен сделать свой выбор. С кем он - с наглой и льстивой камарильей, облепившей его с головы до ног, или с собственным народом..."

Прошло шесть лет, а высказывание это до сих пор представляется актуальным, вызывая странное ощущение, что время в России летит быстро и при этом неимоверно тянется. Только в последние пару месяцев стало просматриваться - в связи с отставкой Сердюкова и началом расследования хищений при подготовке саммита АТЭС во Владивостоке - стремление президента не просто дать сигнал зарвавшимся коррупционерам в верхах, а реально начать избавляться от камарильи и последствий её стараний во имя себя, любимых.

А ведь не зря считается, что опираться можно лишь на то, что сопротивляется. И речь, конечно, не о болтливой оппозиции, которая не имеет никакой толковой программы, а о тех, кто профессионален, прогрессивен, поддерживает передовой, национально ориентированный бизнес, твёрд и готов защищать свои позицию и взгляды, невзирая на лица.

Есть ли такие политики в России? Наверняка. Они есть в регионах, в том числе и среди тех, кто работает не первый год, добиваясь успехов. Кто, несмотря на помехи, движется вперёд. Появляется новая волна. Скажем, в Омске закостенелого чиновника, всегда правильного на словах Леонида Полежаева сменил на посту губернатора "человек с производства" Виктор Назаров, скорее менеджер, чем "чистый" политик.

Они есть и в Москве. Один из таких - автор книги "Враг народа". По ходу политической карьеры ему, конечно, приходилось и лавировать, и идти на компромиссы, и отступать, и терпеть неудачи и поражения (о чём он сам пишет в книге). И искать свою дорогу, политическую нишу, а это не простой процесс.

 Но при всём при том, если присмотреться к его судьбе и без пристрастия прочитать книгу, видишь, что человек всегда оставался верен убеждённости, что только "национальная идеология - единственная, которая поможет стране преодолеть невзгоды[?]" Как бы ни оценивали его путь оппоненты. "Рогозин - трижды агент: Кремля, КГБ и Коминтерна. Трижды мерзавец" (В. Жириновский), "Всё, что стоит за Рогозиным, - это национал-социализм, который разрушает страну и который должен быть уничтожен" (А. Чубайс). Эти и другие цитаты Рогозин приводит в разделе "Об авторе", давая понять, что знает разные мнения о себе.

Выпускник международного отделения журфака МГУ, он с юности обладал лидерскими качествами и амбициями, что закономерно привело его в политику.

Отличительная особенность книги - откровенность (подчас до резкости) и одновременно опора на факты, которые становятся основой рассуждений. Скажем, касаясь событий августа 1991 года, Рогозин даёт простую, "аполитичную", но верную оценку:

"[?]в рядах руководства КПСС настоящих мужчин уже давно не было". Не стесняется высказаться без особых купюр о тех, кого именует "мозгоблудами" (глава "На войне как на войне").

Читатель встретит немало интересных наблюдений о событиях, коллизиях, политических схватках 90-х и начала нулевых годов, о персонах, действовавших тогда, поразмышляет над смелыми и небесспорными рассуж[?]дениями автора о роли тех или иных партий, весомости различных политических доктрин и идеологий, варившихся в гремучем котле тогдашней российской (и не только российской) жизни. Иногда в рассуждениях (глава "Основы национальной пропаганды") встречаешь то, что не отнесёшь сегодня к разряду открытий, но есть чёткие, образные, язвительные замечания: "Наши "либералы" оказались "большевиками наоборот". С русским народом им явно не повезло, не тот народец - ленив, неблагодарен, не хочет подчиняться новым хозяевам, фигу в кармане носит".

В книге много любопытных, неординарных выводов, характеристик. Наверняка многим они не придутся по вкусу, поскольку идут против их собственных представлений о том, что было и что сейчас происходит со страной. Но автор и не собирался представить нам грушу в сиропе. Он хотел быть честным.

Видно, поэтому, готовя новое издание, Дмитрий Рогозин решил ничего в книге не менять: ни в предисловии к первому изданию, ни в основном тексте. И правильно сделал. От себя не стоит отказываться никому. Но сначала себя надо найти. Что не у всех получается.

Владимир СУХОМЛИНОВ

Музыка слова и заповеди рынка

Персона

Виктор Лихоносов - один из самых задушевных русских писателей. Его повести "Осень в Тамани", "Люблю тебя светло", "На долгую память", "Тоска-кручина" запечатлели быстротекущую красоту времени, в котором жили и страдали русские люди во второй половине ХХ века. Его роман "Наш маленький Париж" рассказал об утраченной казачьей Атлантиде, о дореволюционной России и славном городе Екатеринодаре. В Москве Виктор Иванович гость нечастый, и тем драгоценней встреча с ним. Состоялась она по хорошему поводу - Лихоносов приехал в столицу, чтобы принять участие в торжествах по случаю 80-летия другого современного русского классика - Василия Белова. Наша беседа началась с разговора о творчестве автора "Лада", "Привычного дела", "Канунов".

- Сколько их, родственных душ, в русской литературе осталось? - размышляет Лихоносов. - Совсем немного. Василий Белов насмотрелся на страдания матерей, бабушек, на послевоенную деревню. Особенно я люблю его "Медовый месяц", позднюю вещь, за которую бы и Толстой его похвалил.

- А когда вы поняли, что будете писателем, что это ваше призвание?

- Всё иначе получилось. Всё равно, что бросился в реку, поплыл, стал тонуть. Чтобы спастись, надо грести[?] Мне в молодости хотелось запечатлеть давно ушедшее и быстро уходящее, удержать дорогое. Я всю жизнь писал только о том, что я люблю. Никого никогда не учил. А кое-что написал от наивности. Например, "Люблю тебя светло". Многих удивил этим, наверное. Писал от глупой влюблённости - в литературу, в искусство, в мир необыкновенных людей. Кто-то цинично к окружающей жизни относится, насытившись атмосферой Дома литераторов, а я воспринимал мир как чудную, необыкновенную новость.

Такая молодая наивная влюблённость полезна в литературе. С этого начинается жизнь вообще. Поздние писатели под влиянием "солженицынского времени" в литературе стали ковырять действительность, разоблачать жизнь, вместо того чтобы ею восхищаться. Их было много, целое племя, они начинали с эпатажа, почти со скандала. Их стали переводить, возить за границу, показывать как пример "прогрессивного" искусства.

А я был легкомысленный городской человек, у меня - другое начало. Повлияли те писатели, которых я любил. Они способствовали утверждению жизни, красоты и воспели её лучше, чем я. Но мне тоже хотелось что-то сказать! Слишком тяжёлое знание жизни, может быть, даже мешает творческому человеку. Теряется загадочность, нечего открывать, когда человек всё знает. А когда ты познаёшь мир с помощью литературы, это и есть талант к слову.

Помните? "Художник Агеев жил в гостинице в северном городе, приехал сюда писать рыбаков". Начало рассказа Юрия Казакова "Адам и Ева". У Владимира Личутина, Василия Белова в прозе заложена основа северной жизни, они досконально её знают! А у Казакова - рассказы путешественника, в них нет никакой глубины, только впечатлительность московского человека. Музыка слова - и больше ничего! Но это и есть тайна литературы, искусства.

Я не считаю себя писателем, поэтому мне трудно говорить о себе. Мне просто повезло! Писатели - другие люди, они литераторы до мозга костей. Я какой-то ленивый даже. Пушкин - литератор, да. А уже Шолохов - другое поведение. Литератор - дотошный человек, он пишет статьи, борется, сильно мучается литературой. Я же всю жизнь стеснялся, что я писатель. Ну, в актёрской среде я буду говорить, что я литератор, а в писательской - что актёр. (Смеётся.)

Это с детства, очевидно, такое чувство: писатели - вот они, на стене в школе, в кабинете литературы. Мне повезло, что я понравился Юрию Казакову, Юрию Домбровскому, нашим деревенщикам. Я пишу, потому что у меня много душевных обязанностей. А не так, как французы или американцы работают: сел, надо "набить" столько-то страниц. Мне кажется, что они так работают - на компьютерах. Я этого не понимаю. С детства не помню, чтобы я был расположен стать писателем. Я не был книгочеем, я гонял мяч, мне нравился футбол. Просто Господь Бог меня пожалел. Когда мне вручали толстовскую премию в Ясной Поляне, я так и сказал: "Лев Николаевич и Господь Бог пожалели меня, как Алёшу Горшка, спасли мою жизнь тем, что я пишу прозу".

- Кто повлиял на вас особенно?

- Началось всё с "Тихого Дона", когда я в 19 лет прочитал этот роман. Потом был Есенин. Потом Паустовский, когда я уже работал. Паустовский хорош тем, что прививал любовь к литературе. "Повесть о жизни" - чудесная вещь. Я читал её в "Новом мире", ждал продолжения в следующих номерах. Потом был Андрей Платонов: помню, я купил в Ялте книжку в синей обложке, прочитал несколько рассказов, и они меня потрясли... Ну, Хемингуэй мне нравился, "В снегах Килиманджаро". Но я перечитал эту вещь спустя годы, и она меня разочаровала - Хемингуэй был не тот. Или я уже стал другим?! "Прощай, оружие!" читал по-французски и всё время ждал, когда у нас выйдет "По ком звонит колокол". Я даже написал письмо Илье Эренбургу, который в своих очерках "Люди. Годы. Жизнь" вспоминает ночь в Испании, когда он встречался с Хемингуэем. Мне Эренбург прислал деликатный ответ, на открытке: подождите, мол, выйдет в своё время. А потом "По ком звонит колокол" у нас напечатали, и я до сих пор эту вещь так и не прочитал[?] Мне нравился роман Хемингуэя "За рекой, в тени деревьев", он был напечатан в журнале "Москва". Американская критика его не приняла, считала неудачей писателя. А я ходил в читальный зал, брал журнал и был в восторге. Годы спустя я стал перечитывать "За рекой, в тени деревьев" и разочаровался: бесконечная болтовня героев. Может, я виноват? Не знаю.

- Давайте поговорим о ваших книгах. "Наш маленький Париж" - роман-воспоминание, роман-элегия. В нём запечатлена целая галерея ушедших казачьих типов. Как возникла идея этого произведения?

- Мне было жалко людей "бывших". Книга родилась от сочувствия. Я ходил по дворам, разговаривал со стариками и писал. Я сочувствовал всему погибшему миру, царскому, той эпохе, казакам, потерявшим землю, уехавшим, умершим на чужбине. Сочувствие было музыкой, которая помогла мне написать. А без этого нельзя, конечно, работать. Было удивление, ушедший мир казался сказкой. Я тогда не жил, а только предчувствовал - на основе документов, разговоров; я догадывался, пытался понять, каким было прошлое, и любил всё это утраченное, неизвестное. Всё было в тумане, в романтической дымке времени, и казалось даже лучше, чем оно было в жизни.

В 50-60-е годы мы слушали, как пели Пётр Лещенко и Александр Вертинский, и открывался удивительный, уже пропавший русский мир. Мир любви, которой, казалось, теперь уже нет. И в целом это ощущение было правильным. Потому что дальше жизнь была сильно изломана - уклад, отношения друг к другу, человеческие типы. Почему я не принимаю роман Солженицына "Красное колесо"? Писатель весь влез в политику и не изобразил то, что исчезло навсегда. Надо было попрощаться с русскими типами, с людьми, которые уже никогда не придут. Как мы никогда не увидим, допустим, бояр, бывших при Алексее Михайловиче. Через эти ушедшие типы мы бы увидели, какая страна пропала. А объяснять, что такое революция[?] Для этого есть историки, политики.

На Кубани мне было тяжелее "добывать материал". Потому что там меньше, чем в России и в Москве, осталось "бывших", и они больше боялись. Москва - открытый город. Небоязливые разговоры здесь были и при советской власти. А вот у нас всё делали с оглядкой. Провожали до ворот, говорили: ну, смотрите, если вы что-то надумали, это дело ваше. И от этого прошлое казалось ещё более загадочным и великим. Такое же отношение было и к эмиграции. А когда я там побывал, когда они стали сюда приезжать, наступило разочарование.

- Почему?

- Потому что, сохранив то, что мы утеряли, - бо[?]льшую воцерковлённость, воспитанное, деликатное, старомодное обхождение, они утратили сочувствие тому народу, из которого вышли их отцы. Они радовались свержению коммунизма, но новым страданиям народа они не сочувствовали!.. Кроме того, они всё время говорили о свободе, о России, а жить здесь не захотели. Они бы не смогли - слишком многое изменилось. То, о чём рассказывали их отцы и бабушки, они бы здесь не увидели. Но и сами эмигранты стали очень сильно походить на западных скупых людей. И в этом смысле мы оказались не хуже, а лучше их. Даже когда в середине 90-х людям не платили зарплату по полтора года, они приезжали на Кубань, мы им накрывали столы, гости были в восторге. А сами дарили зажигалки по 70 центов. Они филологически совершенно отличаются от нас. Мы начитанные, библиотечные люди, а эмигранты - типичные американцы, французы. Библиотек дома нет, в литературе разбираются плохо, к достоинству книг равнодушны. В некотором смысле они более политизированы, чем мы. Но кое в чём они, конечно, вызывали большое уважение. В них был намёк на старую Россию. Мы-то совсем другие люди!.. У нас только женщины приближаются к вечной русской ментальности, особенно те, что живут на земле, в деревне.

Я не писал событий, не разбирал, правильно или неправильно совершилась революция, меня интересовали люди. Судьбы, прошедшие на фоне этой истории. А потом пришла документалистика, она всё объяснила. И роман Солженицына не надо читать, чтобы понять истоки революции, достаточно мемуаров. Там видно абсолютно всё.

- А вы были знакомы с писателями-эмигрантами советского времени: Владимиром Войновичем, Василием Аксёновым, Виктором Некрасовым, Анатолием Гладилиным? Как вы относитесь к их выбору?

- Нет, я не был с ними лично знаком. Понимаете, никто из деревенщиков не уехал. Но разве им легче жилось?! А если бы кто-то из деревенщиков и оказался на Западе, он бы там не прижился, погиб. Это совсем другой сорт литературы, возросший на нашей почве. Просто мы как жизнь свою недооценили во времена наши, так и литературу. Всё думали, что "там", за границей, пишут лучше. Нет! Наша литература глубже, душевней. Страдания вообще помогают человеку, а литературе тем более. Цензура как раз и способствовала тому, чтобы человек о чём-то сложном писал глубже, серьёзней. Те, кто жаждал свободы, они, оказывается, о лагерях хотели писать и про Сталина. И когда свобода пришла, никакой новой чудесной литературы не явилось. Её не оказалось просто-напросто. Свобода как раз раскрыла, что мы безбожники, что у нас вдохновения великого нет, поэтому ничего и не появилось. А вот литература, созданная в советское время, с 20-х годов до последних времён, много хороших книг оставила! И когда Виктор Астафьев во времена свободы написал "Прокляты и убиты", это оказалось худшим, что было написано о войне. (Хотя аттестуется критиками эта книга совсем иначе.) Оказывается, свобода нужна была, чтобы писать гадости.

В литературе всё меньше и меньше того, о чём писал Пушкин: Тьмы низких истин нам дороже / Нас возвышающий обман. Все почему-то хотят исправить жизнь. Что за мания величия! Из-за этого прикладного старания мы в литературе не обозрели, не описали всю полноту жизни. Любого времени - довоенного, послевоенного. Изумительную полноту жизни. Многие произведения будто в какой-то колее находятся, они изначально помещены в прокрустово ложе тенденции, идеологии. А про молодость никто не написал так, как надо написать! Про своё счастливое время. Нет, обязательно начинается ковыряние действительности, бичевание пороков, выведение недостатков. А у большинства из моего поколения такое счастливое время было - 50-е, 60-е, 70-е годы!.. Особенно тут, в Москве. Это же изумительная жизнь - в молодости! Любовь, гулянье, праздность, даже легковесность. Но про Москву никто ничего не написал, про последнее уходящее старинное время московское, про настоящих москвичей, дородных таких, про петербуржцев, их тип. Нагибин, Трифонов писали, будто вели репортаж из Центрального Дома литераторов. Даже я, приезжавший сюда, и то что-то написал - роман "Когда же мы встретимся?". Он о том, как провинциалы оказались в Москве, которая для них была чудом, неизвестной землёй, где все были выше их. Им так казалось.

Здесь и, правда, было много чудесного. Я вспоминаю, как увидел Николая Охлопкова в кафе "Прага" в начале Арбата. А у себя дома в Сибири я смотрел кино, где его герой переводит Ульянова-Ленина через границу. Мой друг Юрка Назаров, ныне народный артист, а тогда молодой актёр, водил меня в Театр Маяковского, где Охлопков репетировал постановку "Гамлета"[?] Или в Петербурге я в 1966 году увидел старую даму, и было такое ощущение, что она с Бестужевских курсов - столько в её поведении было достоинства, выдержки. Я Глебу Горышину говорю: напиши то, что писал Фёдор Абрамов о деревенских, - "Трава-мурава". То же самое надо было собрать и о Петербурге. Ничего этого нет в литературе.

- Вы редактируете журнал "Родная Кубань", многие страницы которого обращены в прошлое, к исторической памяти русских людей[?]

- Да, и жаль, что Год истории, объявленный президентом России, проходит дежурно. Общество живёт как обычно. А в Год истории можно было бы ещё раз поклониться летописцам кубанской вековой жизни, издать их труды, биографии, напечатать настенные портреты[?] Нужно было поддержать краеведов, особенно сельских, редко отмечаемых званиями, наградами, помощью. Можно было ожидать особого государственного внимания к сохранению исторического наследия, правительственных решений о судьбе музеев и старинных усадеб, выделения особой роли архивариусов, краеведов, историков. Но ничего этого не произошло. Не изменилось ни телевидение, ни печать, ни жизнь. Сейчас все заповеди человечества - на рынке. И это очень грустно. Неужели всё это происходит с нами, с русскими людьми, на нашей земле?

Беседу вела Лидия СЫЧЁВА

Навязанные «классики»

Не могу молчать!

Скандальный Федеральный (яркий пример содержательной рифмы) стандарт для старшей школы начинает приносить первые плоды (Русский язык и литература. Примерные программы среднего (полного) общего образования / Под общей редакцией академика РАО М.В. Рыжакова. - М.: Вентана-граф, 2013). Точнее, цветочки. Но стоит ли дожидаться ягодок, дабы узнать - что за чудо-растение перед нами?

Как мы помним, особенно любопытным в тексте стандарта было объединение русского языка и литературы в некий один предмет, причём слово "интеграция" в связи с ним не употреблялось. Никаких внятных комментариев от группы разработчиков стандарта не последовало. И первое более или менее официальное "разъяснение" в виде примерной программы в этом отношении ничего не разъясняет: перед нами в одном издании два абсолютно не связанных друг с другом документа, созданных разными авторскими коллективами, - примерная программа по русскому языку и примерная программа по литературе. Может быть, это отрадный сигнал - сделали глупость, осознали, "отыграли" назад? Хочется верить в то, что возмутившее всё профессиональное сообщество "слияние" двух предметов останется лишь на бумаге и ничем нам в реальной жизни не грозит.

А вот в другом отношении сия программа весьма показательна. Стандарты "второго поколения" (ФГОС основного общего образования - 2010, ФГОС полного (среднего) образования - 2012) отличаются от "первых" (Федеральный компонент государственного образовательного стандарта - 2004) ещё и своей принципиальной бессодержательностью. То есть в них отсутствует тот самый перечень дидактических единиц, который определял, ЧТО должно быть в любой автор[?]ской программе - так называемый инвариант. При этом государство гарантировало (по идее) бесплатность этого "обязательного минимума". Теперь же стандарт в самых общих чертах называет результаты образовательного процесса (личностные, предметные, метапредметные), а уж каким способом и на каком материале эти результаты должны быть получены - Бог ведает. Точнее, ведают авторы примерной программы, которая, по сути, отныне и играет роль обязательного минимума содержания образования. Но в любом случае она сейчас для рядового учителя литературы гораздо важнее стандарта, потому что содержит главное: список произведений, обязательных для изучения. По сравнению с этим всё остальное - не более чем декоративные элементы или благие пожелания.

Краткая пояснительная записка не оставляет сомнений в серьёзности намерений: "Настоящая примерная программа по литературе[?] является ориентиром для составления рабочих программ по учебному предмету и определяет инвариантную (обязательную) часть содержания образования, за пределами которого остаётся возможность выбора вариативной составляющей[?] Рабочие программы, составленные на основе данной Программы, могут использоваться в учебных заведениях различного профиля и разной специализации". Тональность вполне "законодательная" - только попробуйте, мол, не взять за основу наш продукт - и допуск в учебные заведения вам запрещён. И ведь знают, что говорят: программа разработана в лаборатории литературного образования ИСМО РАО, а эта лаборатория имеет самое непосредственное отношение к процессу рецензирования учебников по литературе. То есть они фактически сами разработали "инструмент", которым будут "измерять" рецензируемые книги. И решать - "пущать" их в школу или нет.

Правда, в "Общей характеристике примерной программы" сделана попытка слегка "сгладить" ситуацию: сказано, что список дидактических единиц "рекомендуется (выделено мной. - А.Ф.) включить в каждую (выделено авторами) рабочую программу[?]". Но мы-то с вами знаем, что означает слово "рекомендуется" в подобных бумагах. Нам сделают предложение, от которого мы не сможем отказаться.

Однако далее следует неожиданный "приступ" свободы: "Раздел "Содержание обучения" предлагает перечень дидактических единиц, но не задаёт структуру реального учебного курса". Что имеется в виду? Все авторы в этом перечне расставлены по алфавиту. Приведём только один фрагмент с сохранением, так сказать, всех особенностей текста.

Островский А.Н. "Гроза"

Пастернак Б.Л.

"Быть знаменитым некрасиво[?]","Во всём мне хочется дойти до самой сути[?]", "Гамлет", "Доктор Живаго", "Единственные дни", "Зимняя ночь", "Ночь", "Определение поэзии", "Про эти стихи", "Февраль. Достать чернил и плакать!.."

Пелевин В. "Generation "П"

Платонов А.

"Котлован", "Усомнившийся Макар"

Пушкин А.С.

"Брожу ли я вдоль улиц шумных[?]", "[?]Вновь я посетил", "Из Пиндемонти", "Когда за городом, задумчив, я брожу[?]", "Отцы-пустынники и жёны непорочны[?]", "Погасло дневное светило[?]", "Подражания Корану", "Разговор книгопродавца с поэтом", "Свободы сеятель пустынный[?]", "Элегия" (Безумных лет угасшее веселье[?]"), "Борис Годунов" (71-72)

Пожалуй, достаточно[?] Так оно, наверное, проще и спокойнее - не нужно мучиться с датами жизни-смерти и определять, кого проходить раньше - Островского или Тургенева, Ахматову или Пастернака. А может, и так - Островского или Пастернака[?] Какая разница? Мы же не историю литературы изучаем, - вдруг какой-нибудь особо талантливый автор программы предложит иную логику вместо хронологической? Так ли важно, кто жил раньше - Пушкин или Пелевин? "После смерти нам стоять почти что рядом[?]"

Конечно, не в хронологии дело. А в иерархии, которая и определена самим понятием - классика. Она формируется постепенно и естественно, как и любое живое явление. Фактор времени здесь не формален, а содержателен. Пытаться каким-то образом ускорить или направить этот процесс - абсурдно. Но абсурд кажется уже таким обыденным - в этом, может быть, главное достижение всех министерских манипуляций с образованием. Мы к этому привыкаем - вот что страшно. Ведь буквально в следующем абзаце примерной программы, после декларации о свободном структурировании, можно узнать, что она "построена на сочетании историко-литературного, хронологического и жанрового (выделено мной. - А.Ф.) принципов, утвердившихся в отечественной методике литературного образования". Это как возможно? Ведь теперь ничто не помешает не просто поставить рядом имена несопоставимые, но и соответственно перераспределить время на их изучение. Толстому достаточно, например, 5 часов - всё равно никто не читает[?] А вот Улицкой, к примеру, можно и 15 посвятить.

Часы, кстати, по сравнению со Стандартом 2004 года на базовом уровне сокращены до двух часов в неделю (сейчас - три). То есть до полной ликвидации нашего предмета как обязательного осталось два шага. Шажочка.

Если верить примерным учебным планам в конце программы: 2 ч. в неделю для базового уровня, 5 ч. - для углублённого. В этой связи любопытно, как себе представляют авторы изучение на базовом уровне таких названных ими произведений, как "Братья Карамазовы" Ф.М. Достоевского и "Ключи Марии" С.А. Есенина? Притом что на углублённом уровне почему-то предложен роман "Идиот". Неужели "[?]Карамазовы" проще и доступнее десятиклассникам? Это новое слово как в педагогике, так и в достоевсковедении. А есенинская теоретическая работа не всякому студенту-филологу по зубам, если профанацией не заниматься. Вероятно, у авторов программы есть какой-то тайный методический рецепт, возникает даже некая интрига: хочешь узнать, как успеть всё и сразу?

Но Бог с ней, с перегрузкой: под этим "космическим" прикрытием и так уж разгрузили школьников - легче некуда. Речь всё о той же иерархии. Точнее, о её отсутствии, которое называется вкусовщиной. Так случилось, что составителям по каким-то причинам крайне симпатичны следующие персонажи отечественной словесности, обязательные, по их мнению, для изучения на базовом уровне в любой школе: В.П. Аксёнов, А.Т. Гладилин, Ю. Домбровский, Ф. Искандер, В. Маканин, В. Некрасов, В. Пелевин, А. Рыбаков, Л. Улицкая (все, включая даму, почему-то без отчеств), В.Т. Шаламов, А. Эппель (очень стыдно за вопрос - кто это? И какое у него отчество?). И крайне несимпатичны В.Г. Белинский, Н.С. Лесков, А.К. Толстой, Н.Г. Чернышевский, В.П. Астафьев, Н.М. Рубцов, А.В. Вампилов. Ибо этих (как и многих других) имён в списке базового уровня нет.

(Прим. ред. - хочешь не хочешь, а задумаешься о тихой дерусификации школьной программы.)

Однако вкусовщина, недопустимая в документе подобного масштаба, - лишь видимая часть айсберга. Внимательный взгляд замечает неслучайность симпатий и антипатий составителей. Дело не в их вкусе, а в их "идеологических" предпочтениях. Или, что вероятнее, в конкретном заказе, который они честно исполнили. Вот для этого и нужно было кому-то избавиться от "содержательного раздела" в стандарте: пустоту можно заполнить по-разному. Будем надеяться, что появятся и другие варианты её заполнения. Но этот, первый, - весьма показателен, поскольку представляет собой попытку "под шумок" сформировать "новую классику". Generation "П" как зеркало современного образовательного абсурда.

Только абсурд этот при ближайшем рассмотрении оказывается хорошо продуманной системной работой по разрушению образования. Ликвидация сельских малокомплектных школ. Сокращение "неэффективных" (педагогических) вузов. "Оптимизация" окружных методических центров и предметных кафедр областных институтов повышения квалификации. Стандарты без содержания. Компетенции без знаний. Баллы как показатель профессионализма учителей. Инновации как самоцель.

Цветы в букете, по идее, не плодоносят, ибо с почвой никак не связаны. Но ещё М.Е. Салтыков-Щедрин предупреждал нас о том, какую могучую и губительную власть над действительностью могут иметь глупые бумаги. Им нужно объявлять войну всем миром, поскольку направлены они против каждого гражданина России - и прежде всего против наших детей.

По плодам узнавать будет уже поздно.

Алексей ФЁДОРОВ,

кандидат филологических наук,

заведующий редакцией литературы издательства "Русское слово",

учитель литературы гимназии № 1516 г. Москвы

Не кому угодно

Класс Премиум

Даниил Гранин стал главным лауреатом ежегодной премии "Большая книга" за роман "Мой лейтенант". Рецензию на эту прекрасную книгу мы опубликовали в начале года (№4). Патриарх российской литературы был награждён, кроме того, и специальным призом "За честь и достоинство".

"Глас народа" на сей раз стал в буквальном смысле гласом Божиим: по итогам читательского голосования, которое проходило в самой крупной социальной сети Facebook, обладателем первой премии стал архимандрит Тихон (Шевкунов) со сборником историй о православной жизни "Несвятые святые", совокупный тираж которого побил рекорды книгоиздания современной России, составив более 1 000 000 экземпляров. "ЛГ" отметила эту книгу одной из первых - ещё в прошлом году.

От души поздравляем любимых авторов с заслуженными наградами!

Предполагаем, что выбор жюри был нелёгким. И всё же ситуация с книгой архимандрита Тихона вызывает множество вопросов о месте "Большой книги" в литературном и общественном процессах. По рассказам очевидцев, голосование за самую популярную книгу сопровождалось возгласом одного из участников: "Кому угодно, только не Тихону!". Хорошо, что коллективного разума хватило на то, чтобы главную награду присудить замечательному писателю-фронтовику. А то ведь в прошлые годы премия зачастую действительно вручалась "кому угодно".

Nа/fинише

Форум

В сущности, этот заголовок - чистой воды хулиганство. Но если жюри литературной премии "НОС" ("Новая словесность") может по настроению, презрев собственные официальные документы, расшифровывать название премии и как "Новая социальность" и как "Новые смыслы" - почему мы не можем сократить название книжной выставки non/fiction до аббревиатуры, а потом уж объяснять её как душа пожелает? "На финише" - не самый плохой вариант и где-то даже созвучный.

Но хулиганство редко сопутствует благоразумию. Премию "НОС" вольное обращение со смыслами привело к тому, что члены жюри и эксперты откровенно метали друг в друга ядовитые бомбочки, доказывая, будто главный критерий премии - это не "как", а "что" (или наоборот), в итоге лишь окончательно убедив изумлённую публику, что критерия превыше "мне просто так нравится" для сих высоких профессионалов не существует. Это, впрочем, не означает, что в списке финалистов престижной премии с главной наградой в 700 000 рублей совсем уж нет интересных претендентов: в него попали и "Захват Московии" Михаила Гиголашвили, и "Маленький человек" Елизаветы Александровой-Зориной, а читатели, имеющие собственное мнение, могут голосовать за своего фаворита на сайте премии, вовсе не ограничиваясь шорт-листом.

Non/fiction - вообще излюбленное место всех и всяческих финалистов. Тут же были объявлены номинанты премии Андрея Белого - в частности, Аркадий Ипполитов, признанный лучшим в разделе "гуманитарные исследования". Его сборник эссе "Особенно Ломбардия. Образы Италии XXI века", продолжающий традиции тонкого знатока Италии Павла Муратова, входил и в длинный список премии "НОС". Переводчик Юрий Чайников был отмечен за впечатляющий массив переводов с польского языка, а один из подвижников ленинградского андеграунда шестидесятых-семидесятых годов Анри Волохонский - за вклад в развитие русской литературы.

Небезынтересной оказалась престижная, но безденежная премия "Человек книги", учредитель которой - газета "Книжное обозрение" - присуждает её профессионалам книжной индустрии: художникам, издателям, редакторам, книготорговцам. В этом году лучшим художником была признана Татьяна Костерина из издательства "ПРОЗАиК" (ей же повезло получить путёвку по городам Европы - единственный материальный стимул, который разыгрывается между всеми номинантами). Марина Кадетова из издательства "КомпасГид" была отмечена за действительно интересную серию детских книг "Гражданин мира". Другие победители - директор книжного магазина "Москва" Марина Каменева и главный редактор "Издательского дома Мещерякова" Вадим Мещеряков. И особенно важно назвать лучшего "руководителя издательства" - Александра Колесова, главу владивостокского издательства "Рубеж". Он оказался чуть ли не единственным человеком из регионов, добравшимся до non/fiction: помимо него из немосковских и непитерских издательств можно было найти разве что тульскую "Ясную Поляну".

Несмотря на декларированное намерение организаторов выставки (и, в частности, слова о том, что агентство "Роспечать" готово поддерживать заявки региональных издательств), российской провинции на non/fiction-2012 практически не было, и, более того, звучало мнение, что ситуация ухудшилась: если раньше регионы кооперировались на едином стенде, то сейчас нет и его. На этом унылом фоне активность и энергичность владивостокца Колесова особенно заметна и похвальна.

В целом ярмарка в этом году показывала неплохую организацию и меньшую скученность в местах общего пользования: у гардеробов, буфетов, туалетов. Есть и существенные минусы: так, в медиазоне микрофон был исключительно для интернет-трансляции, а самим присутствующим на ярмарке людям (заплатившим за билет по 250 рублей) приходилось очень напрягаться, чтобы в общем гомоне расслышать, что же вещают наши выдающиеся литературные современники. А ведь если судить по "взрослому" этажу non/fiction, народ идёт сюда больше для того, чтобы посмотреть и послушать, чем для того, чтобы всерьёз накупить книжек. Книжная охота происходит неспешно и под вялый аккомпанемент разговоров о том, что скоро всё это закончится, потому что все будут переходить на оцифрованные книги. Да и трудно ждать от покупателей большого энтузиазма, когда сами издатели на открытии выставки заявляют, что ярмарка их привлекает как возможность сравнить свои достижения, ведь электронными книгами друг перед другом не похвалишься.

Где по-прежнему можно увидеть азарт в глазах и толпы покупателей - так это на "детском" этаже. Перспектива усадить детей за электронные читалки родителей, как видно, пока не вдохновляет, и они наслаждаются множеством книг, хороших и разных, элегантных и ярких, которые действительно появляются на российском детском книжном рынке. Издатели, впрочем, бьют тревогу, обращая внимание на то, что, в соответствии с новым Законом "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию", магазины не смогут продавать в детских отделах книги, получившие маркировку "16+", а между тем внятных критериев маркировки как не было, так и нет, что открывает новые просторы для произвольного чиновничьего манипулирования самым прибыльным сегментом книжного рынка - детским.

В заключение проведём маленькое исследование на тему "Реально ли сэкономить на ярмарке, если всё же хочется книги не только смотреть, но и покупать". Примерно на 100 рублей дешевле, чем в крупнейших московских магазинах, стоил на ярмарке "Мэбэт" Александра Григоренко (финалист премии "Большая книга"), "И пусть вращается прекрасный мир" Колума Маккэна (лауреат Дублинской премии по литературе), любопытная и полезная книга Аркадия Мильчина "Как надо и как не надо делать книги. Культура издания в примерах", интереснейший "Дневник" Любови Шапориной в двух томах. А "Труды по нематематике" В.А. Успенского на стенде издательства "ОГИ" и вовсе продавались на 200 рублей дешевле. С другими книгами, однако, может не так повезти, поэтому, собираясь на ярмарку, лучше заблаговременно составлять хотя бы примерный список интересующих изданий, чтобы сравнить цены. Не менее важно, что на стендах издательств часто можно найти книги, которые во многих больших магазинах уже закончились: так, здесь отыскался прекрасный сборник культурологических эссе и поэтических переводов Анатолия Гелескула "Огни в океане".

Неизвестно, движется ли бумажное книгоиздание к финишу или просто сокращает своё пространство, но большая книжная ярмарка, несмотря на все оговорки, по-прежнему производит хорошее впечатление - в первую очередь потому, что на ней есть читатели: люди, которым в жизни интересна не только её материальная сторона.

Татьяна ШАБАЕВА

Сторож россии из пьесы абсурда

Юрий Влодов - 80

- Я настолько велик, что могу сходить и за пивом!

Таких примирительно-мерильных парадоксов я слышал от Влодова сколько угодно. В приведённом он весь. В числителе - давно подписанный договор с масштабом преломлённой гордыни, в знаменателе - подробность быта.

Однажды мы, разжившись кой-какой мелочишкой, купили на запив бутылку воды ядовито-вишнёвого цвета. Наверное, наполовину она состояла из красителей. Но, сделав глоток, Влодов обрадовался, как ребёнок: "В жизни вкуснее не пил!.." Эта фраза - точно сквозняк, гулявший по коридору 1-й Градской больницы, где стояла его койка и где он скончался на излёте сентября 2009-го. "Пропадёшь от бессмертья!" - выкаркнул ворон в конце одного из его стихотворений.

Вечный скиталец, полубездомник (собственную квартирёнку обрёл только на седьмом десятке), он любую крышу над головой оценивал своеобразно. Актёр и кинорежиссёр Виктор Наймушин, снявший в середине 80-х о нём фильм на ЦТ "Я Вам пишу, Ваше величество!", вспоминает, как забредший к нему в театральную гримёрку Влодов тут же прикинул: "Ну, ты здесь можешь спать. У тебя - такая кушетка!"

- Эдакий сторож России из пьесы абсурда. В неизменной фуфайке или куртке, - добавляет опознавательный штрих к портрету своего героя Наймушин.

Фильм запомнился. И не только литературным кругам. Ещё бы! Российский поэт отправляет письмо шведскому королю Карлу ХVI Густаву ("Я хочу, чтоб поэты писали письма только поэтам и королям, а короли отвечали только королям и поэтам!") Послание заканчивалось просьбой предоставить "нравственное прибежище ему и его семье". Августейший ответ не замедлил себя ждать. Влодов получил из Стокгольма приглашение. Вот только отъезд не состоялся. Сторож России, на кого бы он её оставил? "В туманы ушла столбовыми своими шагами/ о, родина с родинкой между лосиных очей", - писал он в раннем стихотворении. И мерил её пространство на свой великанский лад:

От Рублёва до Рубцова,

принакрыв поля,

туча движется пунцово,

дождиком пыля[?]

Литературный мир предшественников, сверстников и идущих вослед, конечно же, знал Влодова. От Ильи Сельвинского до Александра Солженицына. От Станислава Куняева до Вадима Рабиновича. "Гений!" - даже не заглянув в телескоп, при слове "Влодов" сразу же определил его астрономическую величину профессор Рабинович. Вот только не каждому гению прописано пожизненное подполье. В отличие от своих погодков-шестидесятников Влодов предпочёл из него не выходить. В одном из солидных изданий, где заинтересовались недавно увидевшей свет главной книгой Влодова "Люди и боги", тем не менее остались прохладны к известию о его 80-летнем Рубиконе. Дескать, нас интересуют классики. Типа Бродского. Влодов, пересекавшийся с Бродским в юности, будто это предвидел. Усмехнулся экспромтом, на которые был горазд:

Сей Бродский - как Троцкий:

словес неприступных броня.

А мысли-то, мысли!

Каждая глыбы глобальнее.

Он, безусловно, талантливее меня.

Но я, миль пардон, - гениальнее!

У вдовы поэта Людмилы Осокиной, много делающей для сбережения его памяти и творческого наследия, в домашнем архиве сохранилась видеозапись, где Влодов читает стихи коту, запрыгнувшему на шкаф. Впрочем, "маленький котик", может быть, он сам? И стихотворение адресовано как раз тем, кто вменяет котикам их вечное подполье?

Пробежала лисичка-кусичка -

Золотая, седая косичка:

- Здравствуйте, Коти!..

Шубку не продаёте?

Комнатку не сдаёте?

Нянечку не берёте?

Набежала большая собака -

Забияка и задавака -

Показала жёлтые зубы:

- Ты продай мне кусок шубы!..

Зашипел маленький котик,

Искривил маленький ротик:

- Сказано, мать твою,

Ничегошеньки не продаю!..

Ничегошеньки не сдаю!..

Вот это - по-влодовски.

Юрий БЕЛИКОВ, ПЕРМЬ

Лучшие годы его жизни

ЗНАЙ НАШИХ!

Юрий Изюмов, отмечающий 80-летие, - журналист поистине легендарный. Его трудовая биография - это история отечественной печати. Он был заместителем главного редактора "Московского комсомольца", "Пионерской правды", "Вечерней Москвы", главным редактором газет "Гласность" и "Досье. История и современность". Но для "Литературной газеты" важнее всего его десятилетняя работа на посту первого заместителя главного редактора (1980-1990 гг.). Он был надёжной правой рукой Александра Чаковского, который всецело полагался на Изюмова, полностью ему доверял. Это в бытность Юрия Петровича газета достигла пика своей популярности - тиража в шесть с половиной миллионов.

Юрий Петрович всегда был и остаётся активным общественным деятелем, он избирался депутатом Моссовета, 10 лет работал помощником первого секретаря МГК КПСС. Сейчас является членом правления фонда "Мавзолей В.И. Ленина", вице-президентом ветеранской организации "Выдающиеся полководцы и флотоводцы Отечества", президентом Комитета по восстановлению советской истории. Он автор нескольких книг, многочисленных статей.

Заслуженный работник культуры Российской Федерации Ю.П. Изюмов удостоен высоких государственных наград - от ордена Ленина до грамоты Президента РФ. Ветераны "ЛГ" и её нынешние сотрудники желают вам, Юрий Петрович, здоровья и удач!

ЛИТинформбюро

Женский портрет на фоне пейзажа

Константин ВАНШЕНКИН

ТАК СЛУЧИЛОСЬ

Так случилось, что плыл в небесах

Звёздный дым. И не чья-нибудь шалость,

А на самых серьёзных весах

Нечто важное в жизни решалось.

Так случилось, что за ночь во тьме

Взмыла дымка из лопнувших почек,

И в полученном утром письме

Поразил узнаваемый почерк.

ВСТРЕЧА ГОСТЕЙ

Я рад уже тому,

Что нет кокард на тульях,

Что несколько в дому

Четвероногих стульев.

Не всем хватает мест?

Устроитесь попарно!

Пусть выглядит присест

Чуть менее шикарно.

Я рад своим гостям,

Смотрящим так нестрого.

Прекрасным их вестям,

Услышанным с порога.

МОСКОВСКИЕ ЛИПЫ.

 2011

Несчастные липы,

К былому причастны родству,

Пожалуй, могли бы

Давно уже выдать листву.

Всех праздников возле,

Все сроки напрасно прождя -

Наверное, после

Того - ледяного - дождя,

Что панцирем прочным,

Стеклянным, их ветви сковал

И тем, между прочим,

Почти погубил наповал.

[?]В час утренний ранний,

От сна пробудившись едва,

Боль их умираний

Из окон следила Москва.

Но лишь две недели

Прошло, как ты к стёклам приник,

И липы надели

Всё то, что должно быть при них.

ГРЕШНИЦА

Эта женщина, она

Просто грешница -

И во храме, и одна

Вечно крестится.

Эта женщина лишь тем

Развлекается,

Что по части грешных тем

Вечно кается.

КОРОТКИЕ ОБМАНЫ

Она затевала романы

С мужьями любимых подруг.

Короткие эти обманы

Всецело сходили ей с рук.

Удачи случайных оказий?

Внезапных свиданий дела?..

А вот долговременных связей

Большим знатоком не была.

Её не смущало нимало,

Что нравы кругом неверны.

Она за собою не знала

И впрямь ни малейшей вины.

ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЙ ЗНАК

Отличительный знак -

Не излечится разом:

Сине-жёлтый синяк

У супруги под глазом.

Помирились давно,

Смотришь, снова кривая,

Но бодра всё равно,

Глаз платком прикрывая.

На прогулке, в сенях,

И в аванс, и в получку

Получает синяк.

Смотришь, снова под ручку.

Любит, ежели бьёт -

Существует примета.

Среди прочих забот

Очевидная эта.

* * *

Без малейшего зазренья

Совести или стыда

Женщины из поля зренья

Исчезают навсегда.

Неужели всё забыто,

Или я такой простак?

Исчезают из-за быта

Или даже просто так?

Были гордыми когда-то,

Как изысканная знать,

А теперь иная дата,

Где их сразу не узнать.

Жизни прожитой законы

Нас давно уже не злят -

Все мы стали не знакомы

И легко отводим взгляд.

ЖЕНСКИЙ ПОРТРЕТ

НА ФОНЕ ПЕЙЗАЖА

Вбок ушла гроза,

Стихли её трубы.

Синие глаза,

Розовые губы.

Сломана лоза.

Осень, и отныне -

Красные глаза.

Впрочем, губы сини.

ПОЛДЕНЬ

Ещё, возможно, были планы,

Но отложились на потом.

Спит женщина с прелестным ртом.

Цветы очнувшиеся пряны.

А потрясённый пёстрый шмель

От губ её неподалёку,

Непостижимо сел на щёку,

Как тот корабль, что сел на мель.

В КИНО

Бывала с ним в киношке,

А он по мере сил

Туда, где её ножки,

Задумчиво косил.

Со знанием нюанса

Входил в обширный клан

Тех, кто во тьме сеанса

Не смотрит на экран.

НОКАУТ

Она была вновь молода

И рада его поцелую,

Когда он, хотя б иногда,

Ласкал её напропалую.

И снова в приснившемся сне,

Где пробуют лучшие сласти,

Лежала она на спине

В глубоком нокауте страсти.

ЖЕНЩИНЫ

В каждой женщине тайное нечто -

В одиночестве или вдвоём,

Но всегда и везде бесконечно

Будет думать она о своём.

Средь покоя и в жизненной спешке,

До конца не понятные вам,

Снова лёгкие эти усмешки

Пробегают по женским губам.

МУЗЫКА РЕСТОРАНА

"НЕВА"

Общежитье - наша хата,

Что для нас ещё нова.

А поблизости от МХАТа

Ресторация "Нева".

Слышу музыки обрывки,

Ведь, мечтами обуян,

Там в оркестрике на скрипке

Подвизался Френкель Ян.

Мы его ещё не знали,

И никто его не знал.

Мы сидели в узком зале,

Походившем на пенал.

А потом, зимою синей,

В снежной вьющейся пыли,

Мы ещё обратно с Инной

Почему-то долго шли.

И неясная сначала,

Но удобная под шаг

Эта музыка звучала

В очарованных ушах.

ЭТА ПЕСЕНКА

Я спешу, извините меня[?]

Эту песенку не раз

Мы встречали поздним вечером

Где-то в скверике, подчас

Папироскою подсвеченном.

Эту песенку Москва

Нам самим в подарок выставила -

И мотивчик, и слова

Напевала и насвистывала.

Как пришла она из тьмы -

Не понять и Вольфу Мессингу.

Ведь не кто-нибудь, а мы

Сочинили эту песенку.

ПУТЬ

Ранения, госпиталя

Или счастливый путь солдата[?]

Но от штрафбата до санбата -

Всегда прострелена земля.

БАЛЛАДА

О ЗАЗЕМЛЕНИИ

Не от безделья и тоски

Или когда в душе досада,

Снимал ботинки и носки

Средь осыпавшегося сада.

Тянулись гуси косяком,

Толклись роящиеся мошки,

А он топтался босиком,

Сойдя с наскучившей дорожки.

Теперь он был уже другим,

Поскольку вычитал из книжки,

Что можно методом таким

Снять электричества излишки.

Как откровенно верил он,

Что будет лучше, чем вначале,

И что, пока он заземлён,

Уходят хвори и печали.

ЗАТВОР

Было немало вздорного

В жизни моей с тех пор.

Вновь меня передёрнуло,

Как боевой затвор.

БАЛЛАДА

Меня чуть не убили в парке.

Давно, за девочку одну.

Подонки были высшей марки,

Мне объявившие войну.

От них бежал я вдоль забора,

Не позабыть мгновенья те.

Они ж, держа меня за вора,

Кидали камни в темноте.

Они уже пришли к решенью

Добить меня. И понял я,

Что служит им ночной мишенью

Рубашка белая моя.

Но не попали[?] Я напрасно

Заснуть пытался до пяти.

Однако сразу стало ясно,

К кому мне следует пойти.

Пацан учился в нашем классе,

Он был физически слабак,

Но связи, знаете ли, связи! -

Так что не вешайте собак.

Невзрачный, маленького роста,

Кивал, рассказу не мешал.

- Зайди-ка завтра, -

молвил просто,

А голоса не повышал.

Наутро птицы пели в кронах.

Всё стало ясного ясней:

- Ступай, теперь уже не тронут,

Один ты будешь или с ней.

[?]Сквозь многие перипетии

Мне та история видна,

Сюжеты, может, и простые[?]

Ну а потом была война.

ОРКЕСТР

В качестве безжалостной расплаты,

Что обычно чувствуют нутром, -

То ли орудийные раскаты,

То ли низко стелющийся гром.

И найдя себе такое место,

Где как раз находится судьба,

Посреди могучего оркестра

Плакала, как женщина, труба.

ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ

Я английский не до корки,

Но ведь изучал.

Даже тройки и четвёрки,

Помню, получал.

Видно, всё это от Бога[?]

Был и я неплох.

И немецкий знал немного:

- Хальт! и - Хенде хох!

БЫЛ ГОД УЖЕ

СОРОК ШЕСТОЙ

Трёхтонку с цепей сорвало

На палубе нашей под утро.

Почти уже было светло,

Когда закричали: "Полундра!.."

А мы в ситуации той

Не ждали подобного хода.

Был год уже сорок шестой,

И зря помирать неохота.

Но ведь не успел грузовик

Снести капитанскую рубку,

За этот немыслимый миг

Свою совершить мясорубку.

Попался на новую крепь,

И словно по высшему знаку,

Опять посадили на цепь

Его, как цепную собаку.

И дальше беспечно пошли

Под хлопанье флотского флага,

И остров забрезжил вдали,

Тогда называвшийся Даго.

22 ИЮНЯ 1941 ГОДА

Германия напала на нас в 4.00.

Молотов выступил по радио только в 12.15.

Давно огнём пылали дали

На каждом смертном рубеже,

А наши всё не объявляли

В своём верховном мандраже.

ПРОТЕСТ

Выходили на Красную площадь

Заявить свой бесстрашный

протест.

Оказалось, что многого проще -

Подтвердить приготовленный

текст

Против танков своей же Державы,

Против наших несчастных солдат[?]

Были девичьи губы шершавы,

Был колюч неприязненный взгляд.

Не случилось, однако же, смуты,

Той, что так опасалась страна[?]

Эта акция длилась минуты,

Но зато отсидели сполна.

ПЕРЕМЕНЫ

Соседи в поезде и в доме

Здороваются по утрам.

Они одной и той же доли,

Их путь невыспавшийся прям.

Но не стоит судьба на месте,

Все варианты просчитав,

Когда в вагоне и в подъезде

Опять меняется состав.

ОКЕАН

Океан малолюден на вид -

Ни кораблика за день и за два.

Но внутри свежей рыбой набит

Под завязку сегодня и завтра.

Чередуются штиль и шторма,

Дом порою не кажется былью.

Орошаются бак и корма

Надоевшей солёною пылью.

Страшно мал корабля габарит,

Океан - это вам не игрушки.

А вверху безупречно парит

Альбатрос на воздушной подушке.

НОЧЬ

Солдат на посту.

Состав на мосту.

Снежинок порханье.

Ночное дыханье.

Спокойно везде:

Халат на гвозде

С цветками по ткани[?]

И зубы в стакане.

ПУЧИНА

Ему гадали по руке,

Как это водится у взрослых,

А он с невестой по реке

Мечтал отправиться на вёслах.

Но в жизни всё наоборот,

И даже в ясную погодку

Среди реки водоворот

В пучину всасывает лодку.

О чём поёт ручей?

ЮБИЛЯЦИЯ

Сколько лет женщине[?], знает[?] только женщина. У Фазу Алиевой[?] - автора более 70 поэтических и прозаических книг - 5 декабря юбилей. "Моё сердце всегда болит за всех. Вся моя жизнь - борьба с собой и с несправедливостью" - вот её кредо. Алиева - первая женщина в СССР, получившая звание народного поэта в 33 года, и первая дагестанка, чьё имя вошло в Книгу выдающихся женщин мира. И мы, конечно, от всей души поздравляем дочь аварского народа и желаем ей всего, что обычно желают юбиляру. Но так не хочется сбиваться на дежурный тон, когда речь идёт о Поэте! Поэтому лучше предоставим слово Фазу Гамзатовне.

"Однажды мы с бабушкой возвращались с мельницы. Она находилась за аулом, где заканчивалось обширное поле Талаар. У бабушки за спиной был маленький мешок муки, эта мука очень ценится в горах - смесь помолов чёрных бобов и ячменя, и называют её бобовой мукой. Сейчас, когда с гор едут в город в гости, то как деликатес привозят эту муку в подарок. А я несла свёрток жареной муки, это - тех.

Молодёжь её называет "скорая помощь", потому что её не надо специально готовить: варить, жарить. В муку крошат немного сыра и замешивают в горячей воде, можно добавить и масло. Получается такая вкуснятина, и разносится по всему дому очень аппетитный аромат.

Это было ранней весной. Мы подошли к Талаар, поле было пёстрое, кое-где ещё лежал снег, а проталины чёрными пятнами напоминали о пробуждении природы. Вдруг бабушка остановилась, лицо её сияло, глаза блестели.

- Фазу, иди ко мне, стань поближе!

- Что ты увидела, бабушка?

- Я вижу настоящий аламат (чудо). Вон, смотри, там снег, и на нём цветок. Он сумел пробиться из замёрзшей земли, терпел ожоги снега, и всё для того, чтобы дарить нам радость!

- Бабушка, я такого не видела никогда, - и я протянула руку, очень хотелось его сорвать.

- Не тронь, он рождён дарить людям красоту и радость, а ты хочешь его убить. Смотри, никогда не рви ранние цветы, ведь у них очень короткая жизнь, они хотят радовать людей, дарить им свой аромат, освещать их сердца.

Мы пошли медленней и увидели ещё два подснежника. Во мне пробудилось что-то светлое, и начали стучать на самом дне сердца слова:

От удивления широко

Пред тем, как этот мир широк,

Своё ребяческое око

Раскрыл голубенький цветок.

И до сих пор во мне живёт память о том первом цветке, не завял тот подснежник, который я увидела впервые на снегу.

Идём дальше, перепрыгивая маленькие камни и обходя большие, бабушка тихо читает молитвы и иногда, останавливаясь, благодарит Аллаха за эту красоту, за то, что она родилась и живёт на этой земле, такой щедрой и благодатной, она гладит эти колючие камни. Я думаю, какая же в этих камнях красота, что с того, что они вечно торчат, не шевелясь веками. Какая польза в них: на них не растёт трава и пшеница не зреет? Но вдруг моего слуха касается тихий напев. Я огляделась, не птичка ли это поёт для меня. Остановилась и бабушка.

- Слышишь, Фазу?

- Слышу!

- Здесь недалеко должен быть ручей! - она сделала несколько шагов, и я за ней. - Вот он! - засияло бабушкино лицо.

И я вижу, как по ложбинке почти незаметной струйкой вьётся тонкий ручеёк, мелкие камни он перепрыгивает, а большие обходит, как опытный и мудрый человек. Это он пел, я слышала эту мелодию первый раз - она такая нежная, полная любви и удивления, где-то голос повышался, где-то понижался, мелодия маленького ручья оживила окрестность.

- Бабушка, о чём поёт ручей?

- Он радуется, что родился, что судьба подарила ему дорогу, хоть узкую, но свою, он поёт славу небу и земле, хвалит нас с тобой, что мы с таким восторгом слушаем его песни.

И эта мелодия маленького ручья смешалась в моей крови и навсегда осталась в сердце. И в любое время я, закрыв глаза, представляла себя на том месте, видела тот ручей и слышала его песни, и вся моя печаль становилась светлой, и сердце наполнялось желанием найти свою собственную дорогу, как тот ручеёк из детства, хоть узенькую, но свою".

("Дагестанская правда", 24.09.2010)

"Вы всегда знали мою жизнь. Каждой своей радостью и своей болью я делилась с вами, дорогие читатели. Без вас, без вашей поддержки, без своей родной земли я бы не смогла написать так много. Благодарю за любовь ко мне, к моему творчеству всех дагестанцев, всех россиян. И прошу вас только об одном. В жизни бывает всякое - люди могут не любить друг друга, ссориться. Но я прошу вас - никогда не стреляйте друг в друга. Ничто на свете не может этого оправдать. Ещё хочу сказать дагестанцам, не заставляйте женщин плакать, не доставайте оружия, женщина не должна плакать на могиле мужчины, погибшего не своей смертью! Мы можем иметь разные мнения, можем любить или не любить друг друга, можем высказывать своё недовольство словами, но никогда, дагестанцы, никогда не доставайте оружия! Мы не должны делить себя на аварцев, даргинцев, лакцев, кумыков - для меня это совершенно не имеет значения, а важны человеческие качества. И всё равно, я всегда верю, люблю и хорошо думаю обо всех людях, потому что не умею иначе".

(http://aksakal.info/dag/dagestana/5548-fazu-alieva.html)

Женщина и осень

Меж осенью и женщиной есть равенство:

Предощущая возраста черту,

Они, ещё желая людям нравиться,

Подчёркнуто спасают красоту.

И золотой наряд парчовый сшит,

И кажется, что старость не видна.

Но на вершинах гор уже лежит

Спокойным белым снегом седина.

Перевод с аварского В. ТУРКИНА

ПЯТИКНИЖИЕ

Ю. Перминов.

Солнечный скворечник (фотографии А. Елфимова). - Общественный благотворительный фонд "Возрождение Тобольска", 2012. - 128 с. Тираж не указан.

Уникальный проект, где соавторами выступают поэт и фотохудожник. Один из авторов книги-альбома Юрий Перминов в этом году удостоен премии "Белые журавли" им. Расула Гамзатова. Аркадий Елфимов - основатель и руководитель общественного фонда "Возрождение Тобольска", книгоиздатель, историк, коллекционер, фотохудожник, путешественник. Книга со стихотворениями Ю. Перминова и фотографиями А. Елфимова получилась невероятно красивой.

* * *

Наш посёлок - солнечный скворечник,

и моя остатняя судьба[?]

На отшибе нынешней - кромешной

суеты, оглохшей от себя,

вдалеке от офисов, лукавства,

от борделя с видом на тюрьму

наш посёлок - светлое лекарство,

что врачует нынешнюю тьму.

Потому что ходят

друг за дружкой

с миром дни и ночи - не с тоской;

может, потому, что деревушкой

был он -

наш посёлок городской.

Оксана Тимашева.

От Рабле до Уэльбека.  - СПб.: Алетейя, 2012. - 336 с. - 1000 экз.

Книга доктора филологических наук, переводчика и преподавателя Московского государственного педагогического университета Оксаны Тимашевой - это в некотором роде образец жанра "галопом по Европам". Объединить в небольшой сборник французских писателей от Рабле и мадам де Лафайет до Франса и Уэльбека, присовокупив к ним ещё Томаса Манна и русскую современность, - задача нетривиальная. Нельзя сказать, что Тимашева превосходно с ней справляется: статьи-главы книги неоднородны и, пожалуй, неравноценны. Однако акценты, расставленные автором, своеобразны и интересны: феминистская мысль у Дидро, музыка у Стендаля, воспитательное воздействие (или контрдействие) прозы Мориака и Ивлина Во. Рассмотрено первоначальное влияние французской литературы на русскую - а затем наоборот. И, пожалуй, нагляден малоутешительный главный итог: с течением времени человек (герой) не усложняется, а упрощается, опрощивается, возвращаясь к своему биологическому существу.

Книга предоставлена магазином "Фаланстер".

Камиль Султанов.

Избранное: воспоминания, неизданное, письма / Ориг. и перевод, сост. Султанов К.К. - Махачкала: ГУ "Дагестанское книжное издательство", 2011. - 592 с., ил. - 500 экз.

Книгу известного дагестанского критика, прозаика и поэта к столетию со дня рождения издал его сын - культуролог, доктор филологических наук Казбек Султанов. "Давно носился с мыслью написать об отце. Но не в популярном жанре родственной мемуаристики, предписывающей возвышать или даже приукрашивать образ близкого человека. Мне хотелось не столько вспоминать человека под диктовку понятных родственных чувств, сколько воссоздать то, что называют духовным обликом человека".

В книге несколько разделов: "Воспоминания о Камиле Султанове и отклики на его творчество", "Избранные критико-литературоведческие работы Камиля Султанова", "Из архива Камиля Султанова: неизданное". Как критик Камиль Султанов размышляет о таких писателях, как Гамзат Цадаса, Эффенди Капиев, Кязим Мячиев, Расул Гамзатов, Адам Шогенцуков, Яков Козловский. Это не столько литературоведческие исследования, сколько живые, убедительные эссе, которые читаются легко и с большим интересом. Вспоминают о Камиле Султанове Расул Гамзатов, Сергей Наровчатов, Лев Озеров, Чингиз Гусейнов, Магомед Гамидов, Зоя Рашидова и другие.

Евгений Степанов.

Диалоги о поэзии (книга интервью с известными российскими поэтами). - М.: Вест-Консалтинг, 2012. - 288 с. - 300 экз.

В книгу писателя и культур[?]трегера Евгения Степанова вошли его беседы с российскими поэтами, которые он публиковал в разных изданиях с конца 80-х годов. Среди его собеседников - Владимир Алейников, Юрий Беликов, Александр Иванов, Константин Кедров, Кирилл Ковальджи, Андрей Коровин, Игорь Панин, Олжас Сулейменов, Олег Хлебников и другие. Отрадно, что в книге немало авторов "ЛГ". В чём суть поэзии? В чём отличие графомана от настоящего поэта? Когда закончится противостояние традиционалистов и авангардистов? Что будет с нашей поэзией в будущем? Ответы на эти и другие вопросы читатель обнаружит в сборнике, который станет увлекательным чтением не только для специалистов, но и всех, кто интересуется отечественной словесностью.

Наталья Кодрянская.

Сказки. Глобусный человечек. Золотой дар. - М.: Русский мир, 2012. - 367 с. - 2000 экз .

В книге впервые собраны вместе все сказочные произведения эмигрантки первой волны Натальи Кодрянской, прежде публиковавшиеся только во Франции. Эту русскую писательницу необычайно высоко ценил Алексей Ремизов, сказавший о ней: "Душа Кодрянской овеяна сказкой[?] Мир Кодрянской безгрешен". И правда: в этих сказках нет грани между вымыслом и реальностью, у Кодрянской всё - сказка и всё - одушевлённо. Деревья и насекомые, ангелы и паломники - они все одинаково беззащитны и страждут обрести свою правду. Нестеснённость фантазии соединяется в сказках Кодрянской с искренним пафосом и нескрываемым морализаторством. Это сказки не столько весёлые и бойкие, сколько лиричные, трогательные, порой меланхоличные, но и тогда - простодушные и светлые. Главное наказание, какое может постигнуть героев Кодрянской, - слепота, а первое свидетельство преодоления собственного несовершенства - прозрение.

Прославление Болота

ОБЪЕКТИВ

Владимир Костин.

Колокол и Болото. - М.: Беловодье, 2012. - 288 с. - 1000 экз.

На обсуждении романа Владимира Костина я слышал определения: "фантастический роман", "исторический", "бытовой", "сатирический". По частям - верно, но не ухвачен пафос романа, связь сюжета и стиля. Сопрягать эпохи и расслаивать времена, строить сюжет на диссонансах, укрупнять будто бы малое и умалять мнимо крупное - так мне видится замысел. И так понятен горестный возглас приезжих: "И это университетский город!" Теперь каждый областной центр - университетский город, и что же? Два эпиграфа настраивают на двойственное отношение к истории. Из Державина: "Науки, музы, боги - пьяны, Все скачут, пляшут и поют". Из Полонского: "В одной знакомой улице - Я помню старый дом[?]"

Начало романа "Колокол и Болото" - в идиллическом тоне, но поверивший в предание о славном городе Потомске оказывается на Болоте, хотя "пышный центр города на расстоянии одной выкуренной сигареты". Два лика у Болота: "Место сырое, комариное, речка нечиста и поддаёт миазмами"; "Но и сделался Потомск чист и по-своему меланхолично-зачарован... рядом с исконной стихией мата образовалась гармония отличной русской речи". И время здесь, оказывается, не линейное, как везде, а циклическое - поколения идут по кругу. Автору понадобилось историческое введение - четыре века сибирского города. Слой за слоем отслаиваются пласты обыденности, и за планктонной мутью "хулиганки" проступает легендарное, чудесное.

"Любите своё Болото! Грязное и пьяное, убогое и скучное. Неимущее и никому, кроме вас, не нужное" - вот какой завет оставил таинственный Старец, явившийся вдруг на Болоте. Явился он, как наваждение, как временное просветление забубённых "бакланов", оказалось - для подведения итогов. Город Потомск суетно вспенился по поводу круглой даты - 400-летия. Перед этим вернулся из небытия колокол Благовест, и одно за другим пошли чудеса, но в памяти их удержали всего одиннадцать "потомцев". Владыка Парфений, нарисованный нейтрально, резюмирует в финале: "И никому, и, может быть, никогда нельзя рассказать об этом". А почему нельзя? "Мы не готовы к чуду".

Один из парадоксов романа, может быть, лейтмотив его: привязывайтесь сердцем к тому, что осталось, ибо "нет пока другого места для души". Ну как тут не вспомнить Василия Розанова: "Тиха Русь. Гладка Русь. Болотцем, перегноем попахивает, а как-то мило всё[?] Ко всему принюхались". И есть зловещий парадокс - Синяя птица, тоже с обратным знаком: самолёт, уносящий "руководствующую" шваль, на которую не действует чудо-озарение. Итак, преобладает ирония, но есть и элегия, грусть по уходящей подлинности.

Что даёт такое название города - Потомск? Напоминает сибирякам: мы не Иваны непомнящие, мы - чьи-то забывчивые потомки. Исторический экскурс, увлекательный, но не весёлый, оказался в романе фоном для разговора о современности. Какова она, нынешняя сибирская Россия, понять можно лишь на фоне прошлого. Экспозиция - это вторая глава "Нечто о городе Потомске" - представила разноязычие эпох: от первых воевод-мздоимцев до века XX - многое повторяется. Глава закончена обескураживающим выводом: "Так, безумным обнулением всего накопленного, наработанного и выстраданного закончился в Потомске XIX век". А что же сказать об исходе XX? Есть прогноз Старца: "И через страшные страдания пройдут нынешние люди, чтобы либо очиститься, либо погибнуть[?] сомкнутся без зазора дни предыдущие и дни последующие".

Настоящие действия начинаются ближе к середине. Но что считать главным событием романа? Наверно, возвращение колокола. Его сопровождает явление светлого Старца из легендарных запасников памяти и превращение губернатора в осетра. Прозрачная аллюзия, щедринский сарказм. Основной же свет - от любви Алёши и Ванды. Вот основной сюжетный контраст - настоящая чистая любовь в закоулках Болота. Любовь побеждает летаргию памяти. Но тревожна надежда автора. Как и в романе Булгакова, в финале всё как будто возвращается на круги беспамятства. И всё-таки есть несколько "потомцев", которым дано помнить.

Колокол над Болотом - ёмкая метафора. На язык просится: интеллектуальная проза. Хотя это не жанр, а, скорее, стиль жизни писателя. Не имитационная интеллектуальность - эта сейчас не редкость, а горькая. Тут в свои права вступает ирония истории, а современность подталкивает писателя к сарказму. В Сибири ирония - птица редкая, залётная. Ни в таёжной полосе, ни в степной орде философская ирония не ночевала. Да и врачует дух не она ведь, а любовь, ирония лишь место для неё расчищает. Приелась беспрерывная игра на понижение. Просветляющих легенд - вот чего не видно. На этом фоне и высветляется лирическая ирония Костина. Мнимо интеллектуальной прозы вдосталь, но мало сейчас литературы, лелеющей пластику, органику жизни, дорожащей опытом поколений. Больше всё антироманы, антиэпос какой-то. Мы ждём: вот-вот окрепнет голос провинции, и отсюда пойдёт новая русская проза. Оригинальность романа, самобытность его я понимаю, может быть, простовато: автор не поступился глубиной ради внешней занимательности.

Но ирония - не самоцель, она лишь подталкивает к раздумью о главном: о семье, о любви и о вере. Ведь сама семья, основа жизнестойкой культуры, размыта, раздавлена в ХХ веке. Эпоха демонстративно игровой прозы довершает это разложение. А мыслим ли русский роман без семьи? Совместить иронию истории и "мысль семейную" - нелёгкая это задача. И вообще - напомнить о самых традиционных ценностях, среди коих - быт провинции, хранительницы национального уклада. Кажется, на исходе эпоха постмодерна, балаганно-шутовское отношение к истории всем уже надоело. Опять интересны авторы, обращённые к преданию, к родовой легенде, вообще к проблеме рода и семьи в России.

Стилевой палитре соответствует эмоциональное разнозвучие романа. Стилистика его - разноязычие, вот, пожалуй, самое примечательное свойство. Можно нанизывать иронические бусинки - про нравы старых улиц, где "чужих" испытывают по заветам старины: "Ему "напихали" - и под глаз, и под дых, и по шее, не тронув только "помидоры". Или: "Они пили портвейн дипломатически - одна бутылка на троих". Когда улыбка у читателя не склеивается, тут, наверно, сарказм: "Девица полулёгкого поведения, в полупрофессию вошла непринуждённо и без раздумий[?] время от времени развлекается тем, что собирается выйти замуж". Непредвзятый читатель это оценит, труднее уловить лиризм, а он - сбережённая в нас человечность. Он, конечно, в музыке повествования. Он и в элегической оглядке на прошлое, в наложении нескольких сюжетных линий на основной тон. Память места, верность ему - для сибиряка это значит много.

Мёрзло Болото, проваливалось само в себя и вспучивалось, а потом и вовсе взбесилось - революция. Уничтожила колокол "эсэсэрия", а после стала отходить, то есть забывать. Горестные символы, узнаваемые и порой ошарашивающие. Горькая ирония не заглушает мелодию породнения: "Чтобы славить Болото и трясины его - до этого надо дожить".

Нынешние залётные "бакланы" наставляют нас: "Чтобы так жить, какими надо быть пентюхами! Бросайте вы это Болото вонючее, шевелите-ка броднями". Ну, знакомо: "Оставь свой край, больной и грешный[?]" Если жизнь дошла до края своей грязи, то одно из двух: либо грязь заставит вернуться к традиционным ценностям, либо... ничего от нас не останется. А на Болоте, где в каждый дом стучалась большая беда, люди хранят осколки старой жизни. И от летаргии памяти снова возвращаются к необходимости жить нормально - любить, и мыслить, и страдать.

Да, тут видится посильное сопротивление провинции обезличивающему центру. Писатели-провинциалы рвутся в Москву - и оказываются отгороженными от реальных проблем простой жизни, от народа своего. Потом гонят игровые романы, с натужным интеллектуализмом, с искусственными сюжетными перипетиями.

"Колокол и Болото" - роман о ликах, лицах, личинах и рожах сибирской истории. Иные ведь пишут сплошь благолепные лики, а за угол вечером выйти опасаются. И в подтекст оседает: сейчас - мерзко, зато в прошлом идиллия. Хуже всего, как предупредил Старец, если "одна гадкая белиберда разведётся вокруг ваших воспоминаний". А что же у Костина - так было, так будет? Или нулевое решение? Болото выпало из ХХ века, "и это безнадёжно хорошо": оно сберегло себя, оно настоящее, и рано или поздно "отступит перед ним Дурь, пронзившая и город, и страну, и мир".

Закрываешь книгу с ощущением: что-то новое и хорошо узнаваемое. Если реализм, то - магический. Не совсем в духе Гарсиа Маркеса, но где-то в этом направлении. Знаю, что испано[?]язычную прозу Костин ценит больше всего. В ХХ веке она стала прорывом провинции в большую литературу.

Александр КАЗАРКИН,

профессор Томского государственного университета

Гуманитарий в обжорном ряду

ЛИТПРОЗЕКТОР

Вы пойдёте лечить зубы к человеку, чьи познания в стоматологии сводятся к профессиональным байкам, которые ему за кружкой пива травит сосед-дантист? А когда вы сидите в самолёте, хотелось бы вам, чтоб указания пилотам давал "диспетчер", признанный таковым после того, как он посмотрел документальный фильм, посвящённый работе авиадиспетчера? "Что за бред! - скажете вы. - Я ценю свои зубы, и даже более того, я дорожу своей жизнью!" Что ж, вам остаётся только радоваться, что дантист и диспетчер, машинист поезда и прораб - это не творческие профессии. Потому что если бы вы наткнулись на творческого гуманитария, каким его себе - и публике - представляет француз Пьер Байяр, - вам бы не поздоровилось.

Этот достойный человек, по собственному признанию, родился в семье, где читали мало, и сам тоже чтением не увлекался, ибо ему "некогда было этим заниматься". Ныне он преподаёт литературу в университете, и ему "по долгу службы положено рассуждать о книгах", которые во многих случаях он "даже не открывал". Вот такая печальная история: пусть и не с каждым может случиться, но всё ж таки со многими; непрофессионалов везде хватает, а гуманитарная сфера и правда предоставляют больше возможностей для маскировки, чем естественно-научная.

И мы бы не обратили на него внимания - в конце концов это проблема французской образовательной системы, а у нас своих хватает - если бы Пьер Байяр не издал опус "Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали", и в этой книге, переведённой на двадцать пять языков и уже получившей в России громкую рекламу, не принялся доказывать нам, что он, нерадивый читатель, - на самом деле высокоразвитая творческая личность, а люди, привыкшие к вдумчивому чтению, - узколобые, зашоренные индивидуумы, к творчеству не способные.

Так всегда бывает: когда маленькое зло не вытаскиваешь за ушко да на солнышко: оно постепенно растёт и в конце концов объявляет себя добром. Поэтому стоит побороть брезгливость и рассмотреть Байяра внимательно. Тезисы его незамысловаты.

Во-первых, это идея "все лицемерят, когда говорят о прочитанных книгах". Не надо лицемерить! - призывает Байяр. Не следует стесняться! Можно предположить, что он сейчас обоснует необходимость говорить правду: ну, не читал ты сию знаменитую книжицу, нет в этом никакого криминала, да и особого стыда. Но нет, людей, говорящих правду, Байяр называет циниками. Обосновывает он совсем другое: способность притворяться читавшими. Под флагом борьбы с лицемерием он учит более успешному лицемерию (называя его "искусством").

Следующая идея интереснее: неугомонный француз утверждает, что понятие "прочитанная книга" слишком расплывчатое. Вот, например, можно ли назвать "прочитанной" книгу, которую вы только пролистали? А книгу, которую вы читали, но забыли? Касательно пролистывания Байяр уверяет, что не только можно, но именно так и нужно читать, потому что это "самый удачный способ знакомства с книгами: отдать должное всем глубоким идеям, которые в них заложены, а также богатству их содержания, не позволяя себе погрязнуть в деталях". Трудно спорить: пролистывание часто служит первым этапом знакомства с книгой, вслед за которым наступает либо вдумчивое чтение - либо, напротив, отсечение книги за ненадобностью. Но часто ли вам случалось "отдать должное всем (!) глубоким идеям" при беглом проглядывании страниц?

То, что Байяр говорит о забвении, заслуживает развёрнутой цитаты: "В то самое время, пока я читаю, я начинаю забывать то, что прочёл, и процесс этот неизбежен, он длится и достигает когда-нибудь такой точки, где всё выглядит, как будто я никогда и не читал этой книги, и там меня можно приравнять к тому, кто её не прочёл". Истоки такого суждения на самом деле очень просты: Байяр рассматривает чтение как поглощение информации - и даже не всей информации, а последовательности эпизодов. Поглощаешь эпизод - забываешь, поглощаешь - забываешь, так, словно ты Карлсон, пожирающий печенье. Здесь Байяр сознательно упускает из виду, что результат чтения - это не насколько хорошо ты запомнил повествование, а что ты по этому поводу рассудил и почувствовал. Из всего огромного романа можно вынести одну-единственную мысль, поистине важную для читающего, - и это уже будет прочитанный роман. В других местах Байяр не спорит с этим, но утверждает, что для мыслей достаточно не читать, а послушать, что говорят по поводу книги (причём предполагается, что говорить могут те, кто также не читал книгу). Что ж, слушать, что носит ветер, не вредно, вот только зачем тогда вставлять в книгу фразы в духе "Оскар Уайльд считал", "Монтень полагал"[?] Ведь считали и полагали не Монтень с Уайльдом, а те неизвестной компетентности читатели (или нечитатели), на чьи воспоминания о текстах Монтеня и Уайльда опирается [?]Байяр. Но нет, наш французский ниспровергатель не решится написать в своём труде правду: "Одна бабка сказала мне, что Монтень[?]" - ведь правда, по Байяру, цинична, а главное, незначительна.

Значительно лишь одно: твоё, читатель, подсознание. Предполагается, что именно там и гнездятся мощные способности к творчеству, надо только не сдерживать их, дать им волю. Цени себя, выражай себя, будь собой - зачем совершать над собой усилие, когда ты уже и так хорош! Думал ли Фрейд, когда выделял психологические структуры Эго и Супер-Эго, что они будут намеренно подавляться во имя того, чтобы высвободилось Оно? Этим и занимается сегодня поп-культура, к которой мы с полным основанием отнесём рассматриваемую книгу Пьера Байяра.

Уверяя, что книги - это друзья и что во имя равной любви к друзьям мы не должны оказывать внимание одним книгам, игнорируя другие, Байяр в действительности использует стилистику войны: "не дать книгам себя подмять", "культура таит в себе угрозу завязнуть в чужих книгах", "только так можно выжить в причудливом пространстве культуры, составленном из отрывков книг, где наша истинная сущность - похожая на испуганного ребёнка - всё время подвергается опасности". И Байяр убедительно показывает, что нужно делать с культурой, чтобы низвести её до того уровня, где она "испуганному ребёнку" уже не страшна.

Пожалуй, самый главный вред, какой несёт в себе эта книга, - дискредитация гуманитарного знания, демонстративный отказ от знания в этой сфере. Это уже не поиск, не сомнения и колебания - это торжествующее, уверенное в своей безнаказанности незнание. Отказ от принуждения к обоснованной аргументации обернулся диктатом интеллектуального посредничества, нежелание тратить время на вдумчивое чтение - спешным заглатыванием полуфабрикатов. Врач, математик или строитель могут быть плохими профессионалами, но не воинствующими дилетантами - такого творческого самовыражения им не простят. Запретивший предъявлять к себе какие бы то ни было объективные требования гуманитарий похож на свинью под дубом, которая терзает корни культуры и называет это творчеством.

Татьяна ШАБАЕВА

Пьер Байяр.

Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали / Пер. А. Поповой .  - М.: Текст, 2012. - 192 с. - 3000 экз.

Английские вечера

Семь нот

В зале Чайковского чуть ли не в очередь играли Питер Донохоу и Фредерик Кемпф. Английские вечера удались. Оба пианиста давно знакомы столичной публике с тех пор как, в разное время конечно, весьма удачно выступили на конкурсе им. П.И. Чайковского. Питер Донохоу и в молодые годы со своим проницательным взглядом отличался любознательностью и желанием добраться до скрытых смыслов каждого исполняемого им произведения. Мысль и личность автора, по-моему, всегда были ему особенно интересны. Теперь, когда он седой и величественный, надо заметить: ничего не изменилось в главном, он продолжает обнаруживать смысловые глубины там, где никто до этого не додумался. В этот раз Донохоу играл Сонату № 12 фа мажор Моцарта, "Отражения" Равеля, Сонату до мажор ("Английскую") Гайдна. Всё интересно, но подлинным откровением стали Сонаты № 1, 3 и 6 Сергея Прокофьева. Он завершал ими программу, и сразу стало ясно, что это лучшая, исключительная её часть. Прокофьев пианисту близок сильной мыслью. А уж что касается личности - более подробных дневников, чем у Сергея Сергеевича, в XX веке не оставил никто. Донохоу буквально загипнотизировал зал исполнением сонат. Их нечасто можно услышать, а главное - в таком блестящем изложении. Завораживающий ритм, стремительность мысли, великолепная техника. Оставил потрясающее впечатление.

Фредерик Кемпф, напротив, ничем не удивил. В программе популярные у исполнителей произведения: Соната № 26 ми-бемоль мажор Бетховена ("Прощальная"), шестнадцать вальсов Брамса соч. 39, две Баллады Шопена - № 3 ля-бемоль мажор, соч. 47 и № 4 фа минор, соч. 52. "Крейслериана" Шумана. На последней стоит остановиться. Эти восемь фантазий для фортепиано, посвящённые Фредерику Шопену, неисчерпаемы по возможностям. Удивительно, но у каждого крупного пианиста, отважившегося на этот цикл, всегда обнаружишь что-нибудь новое. У Шумана, как известно, особое отношение к Шопену. Это он в своих критических заметках по поводу вариаций на тему "Дон Жуана" написал: "Шляпы долой, господа, - перед вами гений!" Он трепетно относился к Шопену, и разнообразие выразительных средств этого цикла - мечтательность, грусть, энергия и страстность - роднит композиторов. Кемпфу, как мне показалось, многое осталось недоступным. По крайней мере, страстность больше походила на некую пока ещё непреодолённую, чисто техническую задачу. Но страсть ведь не бывает задачей[?] Ровная, добротная программа, к сожалению, без открытий.

Ноябрь приятен уже тем, что в программах часто значились забытые или не часто вспоминаемые произведения. Концерт А. Глазунова для скрипки с оркестром исполнил с Государственной академической симфонической капеллой России под управлением Валерия Полянского скрипач Александр Рождественский. Очень интересный музыкант, хорошо, что появляется возможность слушать его чаще. Прежде он всё время где-то отсутствовал. Окончив с отличием Московскую государственную консерваторию, учился в Королевском музыкальном колледже в Лондоне и в Парижской консерватории. Похоже, наконец возвратился домой. Играл замечательно: ясно, просто, с большим увлечением и пониманием глазуновского текста. Рождественскому нельзя играть посредственно. Дома два крупных музыканта: мама - народная артистка России пианистка Виктория Постникова и папа - народный артист СССР Геннадий Рождественский. А крупнейший музыкант современности Геннадий Николаевич ещё и восхитительно язвителен. Представляю, как нелегко скрипачу. Но этим концертом в Большом зале консерватории, надеюсь, все были довольны.

В Москве побывал пианист Николай Демиденко. Нечастый гость. Вот что сообщает по поводу его концерта пианист Дмитрий Аблогин: "Демиденко, ученик Д. Башкирова, победитель Международного конкурса пианистов в Монреале, обладатель Третьей премии конкурса им. П.И. Чайковского, выбрал для выступления в Малом зале крайне трудную программу: экспромты ор. 90 и 3 последние пьесы Шуберта, монументальную Третью сонату Брамса.

Заворожил слушателей тончайшим piano в шубертовских экспромтах, мягким туше и идеальной выстроенностью фактуры. Однако кое-что сразу и насторожило. Исполняя экспромты, пианист практически игнорировал паузы и редкие, но необходимые замедления. Кроме того, каждый экспромт он играл в максимально возможном быстром темпе. Чувствовался страх за форму произведения. Многие пианисты в романтической музыке позволяют себе слишком созерцательные темпы и слишком большое количество замедлений, уместных и неуместных, отчего произведение "разваливается". Демиденко сделал всё, чтобы форму сохранить, но, как показалось, в той же мере ушёл от истины, что и упомянутые вдумчивые разрушители музыкальных форм. Экспромты у Демиденко прозвучали несколько скомканно, негде было вздохнуть. Но другие достоинства пианиста доставили истинную радость. Высшей точкой концерта стали Три пьесы Шуберта D. 946. Они редко звучат в концертных залах. Написаны Шубертом в последний год его жизни. Композитором владеют мрачные настроения, мелодии его всё больше походят на молитву. Этими состояниями и проникнуты Три пьесы. Каждая длится достаточно долго, в каждой есть медленные тихие разделы, и здесь заботы Демиденко о форме пришлись очень кстати, как и замечательное владение градациями piano. Всё это сложилось в выдающуюся интерпретацию пьес. Думаю, те люди в зале, кто услышал эту музыку в первый раз, сохранят её в своей памяти.

Второе отделение было отдано симфонической по масштабу, но фортепианной по изложению Третьей сонате Брамса фа минор. Здесь проявилось другое качество Демиденко - осторожность. Первая часть, скерцо и финал изложены в фактуре исполинской. Кажется, композитору было недостаточно клавиатуры и звучности рояля для воплощения этой монументальной драмы. Надо отметить банальную вещь: все эти громовые раскаты исполнить на рояле достаточно трудно. Октавы, скачки, fortissimo - ненароком в музыкальный смерч могут вклиниться две‑три фальшивые ноты. И, конечно, огромная заслуга Демиденко в том, что он попытался сыграть аккуратно и чисто, но эти задачи вышли у него на первый план, а симфоническая мощь и экспрессия сонаты Брамса остались музыкантом не востребованы. Медленные части сонаты Брамса были сыграны Николаем Демиденко возвышенно и проникновенно.

Чем одарит нас первый месяц зимы - увидим и услышим в ближайшее время.

Юрий ДАНИЛИН

Глубинные вещи

Театральная площадь

"Цена" Артура Миллера на Малой сцене Театра им. Маяковского

Леонид Хейфец вновь возвращается к драматургии Артура Миллера (в 2005 году им был сделан спектакль по пьесе "Спуск с горы Морган", яркий и трагический, с прекрасным актёрским ансамблем). Один из лучших драматургов ХХ века, А. Миллер и в ХХI веке оказался чрезвычайно, просто сиюминутно актуальным. Пьеса "Цена" не однажды ставилась в прошлом. История о том, как двое братьев, не видевшихся много лет, встречаются при продаже родительского дома, сочинённая А. Миллером, - поистине драматическая, глубоко театральная драматургия на все времена, основанная на законах, открытых ещё в Античности.

Особенное отличие постановки Л. Хейфеца от прежних, иногда очень значительных, в частности в том, что, хотя спектакль этот возникает и разворачивается в небольшом, сжатом пространстве, в непосредственной близости от зрителей, камерным его никак не назовёшь. Малое пространство способно проявлять масштаб и глубину вопросов, возникающих в процессе сценического действия.

На сцене - комнаты дома, где каждый метр занят вещами. Художник Владимир Арефьев сплетает своеобразный сценографический узор из стульев и шкафчиков, кресел и секретера, столов и бюро. Заметное место в этой композиции занимает арфа, на ней играла рано умершая мать братьев Франц. Было и пианино, проданное по необходимости в те времена, когда младший брат Виктор особенно остро нуждался в деньгах, чтобы содержать заболевшего отца. На сцене - выразительный мир вещей, не рухляди и старья, а вещей, сохраняющих память о времени, но о времени, кажется, уже ушедшем навсегда. Здесь, сгорая от нетерпения поскорее закончить продажу дома со всем имуществом, Виктор (Александр Андриенко) и его жена Эстер (Татьяна Аугшкап) ждут оценщика. Оценщик Грегори Соломон (Ефим Байковский) возникает и свободно располагается в доме с поистине библейской величавостью и мистической неторопливостью. Именно его несомненно ощутимое, мягкое, но властное присутствие переводит тональность действия в плоскость резко небытовую и даже во вневременную. Как-то само собой становится очевидно, что желаемый акт купли-продажи не может состояться мгновенно, он преображается в некий процесс. Хотят этого герои спектакля или не хотят, они уже втянуты в драматическое осознание своей жизни, своего выбора, своих поступков. Вечное витает где-то рядом с Грегори Соломоном - Байковским, интригующе сосуществуя с его забавными причудами, маленькими профессиональными хитростями и совершенно детской обидчивостью.

Вечное проникает в продаваемый дом, сквозит из всех щелей, и тут нежданно-негаданно появляется старший из братьев, Уолтер (Виктор Запорожский). В этот момент давно прошедшее становится настоящим, а действие спектакля достигает кульминации.

Когда-то много лет назад разразился финансовый кризис, отец братьев Франц разорился, тяжело заболел. Уолтер в это время занимается собственной карьерой и постепенно становится известным хирургом. Виктор, пытаясь поддержать и обеспечить отца, прощается с мечтами о науке и уходит работать в полицию, к чему за все годы так и не смог приспособиться. Наверное, трактовка этого места сюжета пьесы должна быть свободной от ригоризма: каждый поступал так, как считал нужным. Уолтер - жёсткий прагматик, а Виктор - иной. Но и ощущают они теперь себя по-разному, здесь замешаны чувства из категории вечных: совесть, верность, любовь. У Виктора - совесть чиста, а Уолтер изо всех сил пытается достичь того же состояния, но безуспешно. Эстер - Татьяну Аугшкап кружат и качают вихри переживаний. Ей, наконец, хочется жить "как все", не считать копейки, иметь возможность поехать отдохнуть. Эстер мечтает наладить родственные отношения с Уолтером, но привязанность к Виктору, но обида за него, но чувство собственного достоинства оказываются сильнее. Образы, сыгранные Александром Андриенко, Татьяной Аугшкап, Виктором Запорожским, не только выразительно выполнены в сложном рисунке, намеченном режиссёром. Усилиями актёров создаются неповторимая реальность спектакля, материя человеческих отношений, их хрупкая красота, самое сложное, самое редкое сегодня явление на драматической сцене.

Когда разочарованный в результате своих искренних усилий вернуть доверие брата Уолтер покинет проданный дом, а Виктор осуществит заветное желание Эстер - просто пойдёт с ней в кино, пространство останется во власти Грегори Соломона - Байковского. Медленно и устало он пробирается к креслу, ставит старую пластинку на патефон, усаживается, вслушивается. В своём одиночестве он смеётся, плачет, потом плачет и смеётся одновременно. Кажется, вместе с ним смеются и плачут автор пьесы, создатели спектакля, зрители и все другие силы, способные наблюдать человеческую жизнь.

Спектаклям, поставленным Леонидом Хейфецем в последние несколько лет, свойственен какой-то новый взгляд на мир и жизнь. Мастер масштабных, жёстких по мысли постановок, трактующих вопросы истории, государства, природы власти, судеб народа, автор многочисленных глубоких и тонких интерпретаций русской и мировой классической литературы и драматургии, сейчас он всё внимательнее, всё мягче, всё с большей нежностью всматривается в совершенно невероятное явление - душу современного человека. Поэзия его спектаклей - это поэзия любви.

Елена ЮСИМ

Апокалипсис: быть или не быть?

ВЫСТАВКА

Скоро, 21 декабря, решится, пришёл конец света или пока нет. Его ждут со времён Древнего Рима, авось и нас пронесёт[?]

В панике предвестия-ожидания разные варианты (словно на выбор) гибели нашей цивилизации демонстрирует ТВ; загибая пальцы, напоминают человечеству о его бесконечных грехах - перед самим собой - "жёлтые" печатные СМИ; прокуратура будет привлекать к ответственности за провокацию панических настроений в народе; министр МЧС России В.А Пучков заверил, что беспокоиться не о чем, и дал телефон для справок...

На другом уровне, эстетически-интеллектуальном, Государственный музей архитектуры им. А.В. Щусева представляет уникальную, мирового значения выставку из частных собраний "Пророчества Апокалипсиса в гравюрах Дюрера и западноевропейских мастеров XV-XVII вв.". И мы уже видим "как", но по-прежнему не знаем "когда"[?] В Аптекарском переулке, в полуподвальном гулком помещении, в полумраке старого толстостенного здания представлен подлинный, прижизненно изданный легендарный цикл "Апокалипсис в образах" (Apoca[?]lypsis cum figures). В 1498 году он поставил 26‑летнего малоизвестного художника из Нюрн[?]берга Альбрехта Дюрера на одну ступень с величайшими творцами эпохи Возрождения - это первый немецкий художник, перешедший из Средневековья в Ренессанс. Об "Апокалипсисе" Дюрера отозвался Эразм Роттердамский: "Он изображает даже то, что невозможно изобразить, - всю душу человека. И оскорбил бы произведение, если б пожелал внести в него краски".

Как борцы на ринге, чёрное и белое, добро и зло сжимают друг друга в объятиях, и по вертикали смешение противоположностей способно как ввергнуть человека в чёрную дыру, так и вознести к свету. Построенный на принципе оппозиции, конфликта и борьбы, готический мир с его религиозной назидательностью в этих 15 экспрессионистических гравюрах впервые сформулирован через художнический индивидуализм - собственную позицию автора с осознанием духовной и просветительской миссии.

Экспозиция даёт возможность наглядного сравнения труда Дюрера над "Книгой Откровения" св. Иоанна Богослова с произведениями его коллег. Всемирная катастрофа разворачивается на наших глазах, и это сильнейшее выражение отчаяния в мировом искусстве. Но здесь рождается очередное объединение: коллективной рефлексии и частных переживаний каждого, кто пытается осознать выражение Апокалипсиса, каким бы оно ни было - вербальным, визуальным, виртуальным. А осознаём ли мы созидающее время битвы за человека, которое то деформирует перспективу, то придаёт ей неограниченность? Иной раз может показаться, что время-то наше губящее. И 500 лет назад у современников Дюрера было это чувство. Апокалипсис - понятие вневременное. Это гибель бездуховного пространства. Время - всегда абстракция. Конкретны ли мы?..

Арина АБРОСИМОВА

Выставка открыта

до 1 февраля 2013 г.

Островский от А до Я

А.Н. Островский:

Энциклопедия / Гл. ред. и сост. И.А. Овчинина. - Кострома: Костромиздат; Шуя: Изд-во ФГБО ВПО "ШГПУ", 2012. - 660 с. - 1000 экз.

Вес этой книги трудно переоценить. И дело, конечно, не в количестве печатных листов (хотя и оно впечатляет - в книге более шестисот страниц!), а в весомом вкладе этого труда в отечественную филологию. "А.Н. Островский" - первая энциклопедия, посвящённая жизни и творчеству Александра Николаевича Островского, великого русского драматурга, пьесы которого давно перешагнули границы России и ставятся во многих театрах мира. Проведённая исследовательским коллективом работа показала масштабность и уникальность дарования А.Н. Островского, гения русской театральной культуры". Эти слова из предисловия к рецензируемой энциклопедии полностью подтверждаются всем содержанием, строем книги, которая, между прочим, самим выходом в свет доказывает, что слухи об угасании нашей литературоведческой науки, мягко говоря, сильно преувеличены.

Энциклопедия "А.Н. Островский" вбирает и, подчеркнём, развивает лучший опыт в создании такого рода книг, в частности опыт превосходной "Лермонтовской энциклопедии" (1981). Была проделана гигантская работа по выявлению и систематизации самых разнообразных материалов, открыты новые факты, документы, связанные с различными сторонами жизни и творчества драматурга. Авторы уходили от устаревших оценок литературных и драматургических явлений, вводили новейшие интерпретации, казалось бы, уже давно известного, сохраняя при этом лучшее, что накопило "островсковедение". И здесь нельзя не сказать о замечательном синклите учёных, принявших участие в работе над энциклопедией.

Научный центр изучения творческого наследия А.Н. Островского привлёк к этой работе сто профессиональных знатоков - литературоведов, лингвистов, культурологов, музейных работников, представляющих самые разные регионы нашей страны. Великий Новгород, Владимир, Иваново, Коломна, Кострома, Москва, Пятигорск, Самара, С.-Петербург, Тверь, Ульяновск, Шуя, Щелыково. Добавим к этому географическому списку учёных из Украины, Великобритании, Германии, и станет ясна степень широчайшего интереса научного сообщества к великому драматургу. Главным редактором и составителем издания, равно как и руководителем выше обозначенного научного центра, является доктор филологических наук И.А. Овчинина. Её роль в появлении этой книги непереоценима. Ирина Алексеевна, профессор Ивановского госуниверситета, живёт в Шуе. Благодаря Овчининой маленькая Шуя стала местом притяжения первоклассных профессионалов в области "островсковедения".

Впечатляет полнота охвата биографии Островского, представленная в энциклопедии. Здесь зафиксирована вся топонимика, связанная с жизнью драматурга, начиная с Замоскворечья, где родился Островский, и кончая каким-нибудь селом Адищевым, в семи километрах от Щелыкова, где Александр Николаевич любил бывать в базарные дни. Кстати сказать, здесь впервые обозначена тема "Островский и Петербург", ранее не привлекавшая внимания исследователей.

Прародители и родители, дети и внуки, братья и сёстры, жёны и близкие женщины, круг друзей и недругов и многое, многое другое находит отражение на страницах энциклопедии, образуя пёстрый, порой весьма драматический узор житейского существования драматурга.

Но, конечно же, центральное место в книге отдано рассмотрению драматургии Островского. Анализируются не только все его пьесы, но, скажем, и его оперные либретто. Общий анализ драматургии Островского выявляет важнейшие особенности поэтики его произведений, жанры, типы персонажей и т.д. Как верно заявлено в предисловии к рецензируемой книге, в энциклопедии много внимания уделено эстетическим взглядам драматурга, его концепции национального театрального репертуара и актёрской игры, учитывающей запросы "свежей публики".

В энциклопедию органично входят проблемные статьи, посвящённые связям драматурга с русской словесностью, начиная с фольклора и кончая литературой второй половины XIX века.

Сильной стороной книги становятся те её места, где рассматриваются вопросы, связанные с восприятием Островского в критике, журналистике, литературоведении. Что греха таить, в сравнительно недавние времена имя Островского связывалось с очень небольшим кругом критических имён (вспомним пресловутый джентльменский школьный набор: Добролюбов, Писарев, А. Григорьев). В данной же энциклопедии учтено огромное количество критиков, разного рода литераторов, писавших об Островском. Среди них, например, такие видные имена Серебряного века, как Ю. Айхенвальд и М. Кузмин. Обследован колоссальный газетный, журнальный массив, и в ходе этой работы обнаружены материалы, не зафиксированные в существующих библиографических словарях.

Много интересного для себя найдут в книге искусствоведы (см. статьи "Театр и Островский", "Кинематография и Островский", "Музыка и Островский", "Иллюстрирование произведений Островского").

Украшает энциклопедию "Летопись жизни и творчества А.Н. Островского", где самым подробным образом обозначены жизненные вехи драматурга. Большим исследовательским трудом отмечен раздел "Частотный язык А.Н. Островского", завершающий энциклопедию.

Можно бесконечно долго перечислять то, что вошло в эту книгу. Кажется, об Островском здесь сказано всё: от А до Я. Труднее говорить, чего в книге нет. Впрочем, сами авторы в предисловии к энциклопедии сетуют, например, на то, что театральные материалы даны в книге в меньшем объёме, чем литературоведческие. Не обошлось и без некоторых технических погрешностей. Но всё это частности. Главное, что мы получили книгу, без которой не может обойтись ни один человек, кому дорог Островский, кого волнует судьба русской драматургии, отечественного театра.

Досадно одно: мал тираж. Переиздание этой ценнейшей книги уже сейчас становится насущной необходимостью.

Леонид ТАГАНОВ,

профессор кафедры теории литературы и русской литературы Ивановского государственного университета

В железных объятиях спасителей

Что немцам греки?!

Наблюдая за всем, что в последние годы происходит в Греции, всё-таки никак не могу понять: а зачем всё это нужно немцам? Германии? Какие такие особые выгоды они имеют от того, что Греция остаётся членом Евросоюза и входит в зону евро?

Какие убытки несёт Германия - понятно. Вкладывает сотни миллионов, спасая Грецию от банкротства, да ещё при этом её выставляют на весь мир этаким злодеем, обирающим бедных греков, заставляющим их чуть ли не голодать и идти по миру с протянутой рукой. Мало того, немцам постоянно тычут в нос прошлым, всячески оскорбляют. Зачем им это? Неужели так нравится постоянно быть "донорами"? Что-то не очень похоже на немцев. Неужели они так переменились? Понять трудно. Может быть, "Литературная газета" прольёт свет на сию тайну?

В.И. ЩАДИЛОВ, НОВОСИБИРСК

Кадры уличных протестов во время визита Ангелы Меркель в Афины обошли мир. Транспаранты с надписями "Меркель, домой!", разорванные нацистские полотнища[?] Атрибутика протеста словно перенесла греческую столицу в совершенно иное измерение, наполнив улицы и площади духом антиколониального восстания.

Меркель улетела, но вопросы остались. В частности такой: почему Германия так долго и упорно спасает столь "неблагодарную" Грецию?

Вопреки широко распространённому мнению реальная роль ФРГ в еврозоне далека от образа постоянного донора, а отношения тевтонцев с греками, да и с остальными представителями европериферии, изначально представляли собой подобие "неравного брака". Неслучайно в своё время именно крупные концерны и банковский сектор Германии являлись самыми пламенными сторонниками скорейшего перехода на евро, прекрасно понимая свою выгоду. Усреднённый, с оглядкой на конкурентоспособность всех участников еврозоны, курс единой валюты, по сравнению с немецкой маркой, оказался занижен, что обеспечило экспортной экономике ФРГ прекрасный старт в новую эпоху. При этом темпы роста зарплат оставались и остаются более чем умеренными. Немецкое экспортное производство стало несколько дешевле.

В то же время на европейской периферии, пытавшейся во всём дотянуться до богатого центра, начался праздник потребления. Заработная плата выросла. Дешёвые кредиты, полученные под низкий - приближённый к немецкому - процент, породили иллюзорную уверенность в том, что уровень жизни растёт как на дрожжах, а с ним и внутренний спрос.

Экономика Греции тоже росла - за счёт сектора услуг, строительного бума, импорта. Надо сказать, что до перехода на евро менее развитые страны ЕС имели возможность поддерживать собственное производство, периодически снижая курс валюты и делая таким образом свои товары дешевле импортных. Общая валюта отняла эту возможность. И без того слабая конкурентоспособность промышленности всех на сегодняшний день проблемных стран ЕС стала чахнуть. Рост зарплат без роста производительности труда при угасающем производстве представлял собой бомбу замедленного действия, что в Брюсселе прекрасно понимали. Но сколько бы ни выделялось средств из европейского бюджета на необходимые для должного развития периферийных регионов структурные реформы, проведены они так и не были.

В выигрыше же неминуемо оказались страны с сильным и, как было сказано выше, ставшим более дешёвым производством. В Германии начался экспортный бум. Если в Греции было необходимо что-то строить, на что из структурных фондов ЕС выделялись крупные средства, у немцев всегда были готовы и технологии, и опыт, и, конечно, же необходимая техника.

Правда, практические механизмы завоевания внешних рынков не всегда укладываются в общепринятые представления о честности и морали. В 2008 году в Греции разгорелся крупный коррупционный скандал, связанный с деятельностью немецкого концерна "Сименс" в период подготовки к летним Олимпийским играм - 2004 в Афинах. По первоначальным подсчётам 1997 года, на постройку олимпийской инфраструктуры требовалось чуть менее одного миллиарда. Однако в конце концов истраченными оказались 20 млрд. евро. Анализ договоров впоследствии показал, что многие поставщики, в том числе и "Сименс" и его греческий филиал "Хеллас", накануне начала работ массивно подняли цены, активно идя на подкуп, чтобы греческие министерства, не ропща, принимали завышенные параметры. Объём взяток со стороны немецкого промышленного гиганта оценивается в 100 млн. евро. Деньги шли политическим партиям, политикам, чиновникам с целью получения выгодных муниципальных и государственных заказов - работ, финансируемых в основном из средств ЕС, одним из главных доноров которого, как известно, является сама же Германия.

Вообще с момента вступления в ЕС крупные инфраструктурные проекты, финансируемые Европейским союзом, стали играть огромную роль для греческой экономики. Все они - будь то олимпийская инфраструктура, гигантский подвесной мост Рио-Антирио, связывающий Пелопоннес с материком, автобаны или афинский аэропорт - отличались исключительно выгодными условиями для французских и немецких концернов, которые в основном и вели строительство, вплоть до почти полувекового участия в последующей прибыли от эксплуатации объектов.

Ещё одна любопытная деталь немецко-греческих взаимоотношений: в то время как греческое правительство вынуждено заявлять о всё более беспощадных мерах бюджетной экономии, одна статья расходов остаётся практически неприкосновенной - оборонные нужды. Греция, которая, казалось бы, самым надёжным образом защищена своим членством в НАТО, да и вообще как-то мало ассоциируется с проведением военных операций, является одним из крупнейших в мире импортёров оружия. Тому есть причина - турецкая оккупация Кипра. С момента кипрско-турецкого конфликта 1974 года на вооружение были истрачены, по нынешним подсчётам, около 216 млрд. евро, которых у Греции, естественно, в свободном распоряжении не было.

Германия - один из главных менторов Греции по части экономии - одновременно является одним из крупнейших поставщиков оружия. По данным Минэкономики ФРГ, Греция наряду с другим кандидатом в банкроты Португалией являются основными европейскими рынками сбыта для немецкого вооружения.

Ситуация, когда в локальную гонку вооружений между собой вступили два партнёра по НАТО, достаточно абсурдна, но безусловно выгодна поставщикам - военно-промышленным концернам Германии и Франции, которые к тому же через своих лоббистов снабжают Грецию и Турцию ещё и информацией о закупках "противника", что постоянно подогревает спрос с обеих сторон.

Председатель фракции зелёных ФРГ в Европарламенте Даниэль Кон-Бендит следующим образом характеризует сложившуюся ситуацию: "Страны ЕС вмешиваются в права Греции практически во всём, предписывая сократить зарплаты медсёстрам и всё приватизировать. Но когда речь заходит о военных расходах, все неожиданно вспоминают о суверенных правах греческого государства. Это просто сюрреализм". То, что рекомендации по экономии почти не затрагивают оборонные статьи бюджета, можно объяснить, по мнению политика, лишь экономическими интересами.

Чем же реально рискует Германия в этой, казалось бы, бесконечной греческой драме? Миллиарды евро для Греции являются не субсидиями, а полноценными кредитами, которые постепенно, выплата за выплатой, должны вернуться обратно с процентами - при нынешней ситуации кредиторы не должны остаться внакладе.

Причём эти прибыли вполне могут увеличиться. Спекулянты, спеша избавиться от бумаг, часто предлагают их за сумму, гораздо меньшую, чем их номинал. Греция, пока нет иных договорённостей, по-прежнему обязана вернуть деньги и проценты по номиналу. И пока у греков находятся средства для выплаты очередной суммы, кредиторы рискуют и выигрывают. Тем временем Берлин уже планирует потребовать от Афин создания специального блокированного счёта для последующих траншей, чтобы деньги не ушли в бюджет на выплаты зарплат или пенсий.

К тому же ФРГ через свои госзаймы имеет доступ к кредитам под более низкий процент за счёт собственной благополучной ситуации. Поэтому первые транши, которые были переведены Греции под экстренный процент, являются для Берлина вполне прибыльным предприятием из-за подобной ощутимой разницы в процентных ставках.

По подсчётам Центра экономических исследований Мюнхенского университета, на сегодняшний день греческий дефолт означал бы для Германии 82,2 млрд. евро потерь. Однако последствия для всей европейской финансовой системы в целом просчитать сложно, здесь мнения разнятся. Немецкая экономика слишком сильно зависит от внутриевропейского экспорта, чтобы не бояться пресловутого эффекта домино и возможной общеевропейской рецессии.

Параллельно с действиями по спасению Греции идёт не столь афишируемая операция с целью свести к минимуму риски для остальных участников еврозоны в случае дефолтов более слабых. Задача не из лёгких, учитывая, что переход на общую валюту породил общий финансовый рынок.

Если Германии и в дальнейшем удастся оставаться островом относительного благополучия, поддержка Греции обеспечена, пока не будет найден приемлемый выход, правда, в большей степени для еврозоны в целом, а не для Греции. Поэтому, когда речь идёт об очередном "спасительном" для Афин транше, надо сознавать, что спасительны эти деньги в первую очередь для европейской финансовой и банковской системы.

Для повышения же конкурентоспособности греческой экономики, а это единственное, что может в перспективе спасти саму Грецию, пока не делается ничего, причём требуемый режим жёсткой экономии лишь усугубляет ситуацию. Греки это понимают, потому и протестуют.

Мария ХАМАХЕР,

собкор "ЛГ" по Центральной Европе

Соблазны и ложь против здравого смысла

Заметки на полях новой книги о нашем времени

Руслан Гринберг.

Свобода и справедливость.

Российские соблазны ложного выбора .  - М.: Магистр, 2012. - 416 с.

Руслан Гринберг, директор Института экономики РАН, написал книгу, в которой исповедует весьма неоднозначные воззрения на судьбы СССР и советской экономики.

С одной стороны, он, как учёный, как экономист, пишет, что "директивная плановая экономика" неизбежно порождает дефицит и что она на самом деле является экономикой чрезвычайного положения, когда перед страной стоит задача "мобилизоваться и выжить". И соответственно, как только жизнь людей улучшается, приходит в нормальное русло, как только появляется потребность в удовлетворении разнообразия благ жизни, социалистическое, "директивное планирование оказывается несостоятельным".

Всё верно. Но автор книги почему-то, в противоречии со своей же концепцией, полагает, что если бы не брежневский застой, если бы не начатое ещё Хрущёвым "торможение движения к свободе и демократии", то можно было придать советской системе "человеческое лицо", сделать "социализм приспособленным к жизни".

Лично я считаю, что рынок в точном смысле этого слова был несовместим с советской организацией производства. Но одновременно солидарен с Гринбергом в том, что разрушение Госплана в широком смысле этого слова производилось топорно, непрофессионально, проводилось людьми, "не знакомыми с чувством ответственности", под влиянием Запада, который был заинтересован именно в разрушительном характере антииндустриальных гайдаровских реформ. Праволиберальные советники российского правительства той эпохи, пишет автор книги, "нас просто обводили вокруг пальца".

На протяжении всей книги проводится мысль, что хотя и позитива от реформ было много - "преодолена изолированность страны от внешнего мира", "исчезли унизительные дефициты товаров и услуг", россияне усваивают рыночный образ мысли и действия - но, если быть честными и смотреть правде в глаза, то негатива ещё больше. И прежде всего - опасного негатива. Россия в результате рыночных реформ стала "типичной страной третьего мира с громадной поляризацией личных доходов". "Половина её жителей ведёт ещё более суровую борьбу за существование, чем в советские времена".

Подобной поляризации доходов, "чудовищного расслоения" не знала даже дореволюционная Россия. Сегодня 10 процентов населения живут нормально, а 70 процентов выживают, что опасно не только в политическом плане, но и в социальном. На самом деле это люмпенизация миллионов людей. "Нищенские заработные платы учителей и других представителей рядовой интеллигенции при нарастании слоя долларовых миллиардеров" подрывают стимул к инициативе, творческому труду, ведут к росту у российского населения усталости и безразличия, растерянности, озлобленности и агрессии. Сама либеральная доктрина, предлагающая государству "избавиться от социальных обязательств в науке, образовании[?] это путь к научно-технической, социальной и экономической деградации, к утере нашего суверенитета".

Автор несколько раз повторяет, что утрата субъектности и суверенитета - это самая главная угроза для современной России. Либеральному фундаментализму противопоставляется то, что до революции называлось "либеральным государственничеством", "прагматичным патриотизмом".

Совсем неслучайно уже в начале 90-х практически все ведущие российские экономисты восстали против нового российского фундаментализма, против веры во всемогущую силу, "невидимую руку" рынка. Руслан Гринберг, как я помню, одним из первых увидел, что "невидимая рука" позакрывала, обрекла на гибель все предприятия, которые не приносили быстрых денег. Он ещё тогда доказывал, что сам по себе бизнес не в состоянии сформулировать долговременные национальные, общественные интересы, а тем более сам их воплощать в жизнь.

Он и сегодня настаивает: "Нет ни одного случая, даже включая США, когда инновации создавались и реализовывались исключительно на основе частной инициативы". Напротив, без масштабной и комплексной государственной активности, особенно вначале, невозможна какая-либо модернизация.

Исходные посылы либерального фундаментализма, пришедшего в России на смену марксистскому, тоже не всегда и не везде подтверждаются в жизни. Стремление к личному благу, к личному обогащению продуктивно "только при очень жёстких ограничениях (институты и принципы), которых в нашей стране никогда не было". Отсюда и вывод: если у вас нет социокультурных механизмов, направляющих личный интерес в созидательное русло, то и рыночные реформы ничего вам не дадут, кроме хаоса и деморализации населения.

Наибольшую опасность для России, настаивает Руслан Гринберг, представляет антипод марксизма, то есть вера, что чем меньше доля государственной собственности, чем меньше государство вмешивается в экономические процессы, тем быстрее развивается экономика. По сути, мы, вся наша хозяйственная практика по сей день является жертвой тотального террора, либерального фундаментализма, который сводится к максиме: "Ошибки государства всегда хуже ошибок рынка". В результате теряется государственный суверенитет.

Надо понимать, что любой фундаментализм, вера в абсолютную истинность исповедуемой тобой философии сковывают развитие собственной мысли, способность к сомнению, самоиронию, замораживают желание творчески мыслить, принимать новые неожиданные решения.

И действительно, отмечает Руслан Гринберг, нельзя не поражаться, с каким рвением и одновременно с фанатической слепотой наши реформаторы выполняли рекомендации либеральной веры. И вся эта ломка, насилие над реальной экономикой сопровождалось верой, что необходима максимальная скорость перемен, ибо иначе "коммунистический реванш" неизбежен.

При этом наших реформаторов не смущало, что никто никогда в мире не следовал строго предписаниям либерального фундаментализма. Ведь много ума не надо, чтобы понять, что при любой степени зрелости рыночной экономики масса организаций социальной сферы были и будут убыточными.

Никто из реформаторов не обращал внимания на реальную жизнь, реальную экономику "эталонных" рыночных стран, не хотел видеть, что нигде государство не было возведено на роль "ночного сторожа", что на протяжении всего ХХ века действовала тенденция поступательного участия государства в экономической жизни.

Никто не обратил внимания, что во всех странах Запада стратегия экономического развития вырабатывается и претворяется в жизнь с помощью государства, что во всех "эталонных" странах механизм перераспределения доходов всегда является ответом на вызовы справедливости, везде задачи роста экономической эффективности увязываются с задачами сохранения политической стабильности и морального здоровья социума.

Читая книгу, вдруг осознаёшь, что сам по себе отказ от коммунизма в России не изменил логику нашего развития, когда политики превращают страну в жертву своих философских воззрений и с упорством, достойным лучшего применения, ломают сложившуюся экономику, мучают людей во имя осуществления своих якобы идеалов. Большевики жертвовали людьми и страной во имя марксистского фундаментализма, а Ельцин и его реформаторы раздавали национальное достояние своим друзьям и приближённым к Кремлю бизнесменам во имя скорейшей победы в России частной собственности и рынка.

И тут и там идея, идеал, якобы научные принципы, якобы законы экономики воспринимаются как нечто сакральное, обладающее куда большей ценностью, чем страна, её население, складывавшееся веками государство. И тут и там нежелание считаться с правдой жизни. Просто, как пишет Гринберг, "место лицемерного "Раньше думай о родине, а потом о себе" заняло не менее лицемерное "Эгоизм каждого - благо для всех".

Либеральный фундаментализм ведёт к дефициту государственного мышления. Во всём мире будут радоваться тому, что конъюнктура мировой экономики работает на бюджет страны. А наши либералы страшно переживают, что высокие цены на энергоносители приводят к мощному притоку иностранной валюты в нашу казну. Как будто нищета сама по себе подымает креативность населения, тем более в России.

Гринберг приходит к выводу, что наши политики, периодически приносящие в жертву благополучие людей, накопленное национальное богатство во имя раз позаимствованной на Западе философии, просто мыслят традиционно, действуют согласно требованиям нашего культурного кода. К несчастью, особенности нашего менталитета и в начале 90-х сыграли решающую роль при выборе программы наших реформ.

На мой взгляд, автор книги абсолютно прав, когда настаивает, что основная ответственность за избранный разрушительный вариант реформ, которые преследовали не столько экономические, сколько политические цели, лежит на самой жертве реформ, на преобладающей части населения РСФСР, которая в 1991 году голосовала за Ельцина. И тем самым поддержало его установку на радикальные, быстрые реформы.

При этом в России сегодня с трудом найдёшь того, кто в июле 1991 года голосовал за Ельцина, кто жаждал революционных реформ.

Способны ли мы избавиться от наших ментальных особенностей, которые мешают нам реалистически мыслить, нормально, без потрясений развиваться? Не знаю. Складывается впечатление, что новое поколение либералов и от политики, и от экономики ещё больше страдает леностью ума, чем основатели посткоммунистического российского либерализма.

Нет гарантии, что птенцы из либерального гнезда Гайдара, которые по сей день обладают монополией на разработку стратегии развития страны, начнут считаться с реалиями российской экономики и российской ментальности, откажутся от своей борьбы с государством, с промышленной политикой, с самой идеей стратегического планирования. Пока что и правительство не нашло ничего лучшего, чем вернуться к политике приватизации первой половины 90-х и довести дело, начатое командой Гайдара, до конца.

Александр ЦИПКО

И ни слова о Семёне Катаеве

ТЕЛЕИСТОРИЯ

Недавно отмечался Всемирный день телевидения, но никто в прессе не вспомнил о советских приоритетах изобретения ТВ

Испоганили мультфильм

А ВЫ СМОТРЕЛИ?

televed@mail.ru

Делаю дома ремонт. Работает телевизор. Так-то я его смотрю редко, но тут вроде как скучно целый день мазать стену, а бубнит что-то в углу - уже веселее. Слышу - сказка. Исполняют не то телепузики, не то Спанч Боб. Сказка, похоже, русская. Посмотрел на экран - ужас! Уважаемые господа из телеканала "Карусель", позиционируемого как детский, переозвучили старинный мультфильм "Царевна-лягушка". Ну все, кто постарше демократии и гласности, наверняка помнят этот советский полнометражный мультфильм в имперском стиле 30-50-х, озвученный лучшими голосами и симфоническим оркестром. Так вот, этот мультик взяли и заменили красивые, хорошо поставленные голоса на два или три мерзких голоса а-ля Микки-Маус. Шикарную фоновую оркестровую музыку, которая сама по себе была прекрасна, заменили каким-то треньканьем расстроенного синтезатора, как в компьютерной игре начала 90-х. Правда, оставили несколько арий. Это вообще нечто - Царевна-лягушка поёт голосом оперной певицы сложнейшую вещь, а затем резко переходит на обиженное гнусавое нытьё приблатнённой пэтэушницы, типа "ты зачем, чувак, мою кожу спалил, в натуре, зря". Они ещё и текст переписали. Порезали и скомкали и видеоряд. Часть сцен вовсе выбросили, отчего непонятно, что происходит на экране. Путешествие Ивана-царевича до Бабы-яги уместилось секунд в двадцать. На экране в это время Иван-царевич, прямо как Рэмбо, почему-то всё время в кого-то целится, но не убивает, а, услышав от зверюшек о том, что они ему должны будут, целится в следующего. Затем сразу, безо всякого перехода, орёт на избушку на курьих ножках "Встань по-старому, как мать поставила". А высунувшейся из двери Бабе-яге вместо "здрасьте" кричит: "Ну, чё, карга..." Тьфу, блин, анафема...

Не включайте своим детям телеканал "Карусель"! Там в качественный отечественный продукт покемоны нагадили.

Алексей КОТЕЛЬНИКОВ

Наколки на теле

А ВЫ СМОТРЕЛИ?

televed@mail.ru

Программа "Максимум" взялась за тему "беспредела вертухаев". И это неудивительно. НТВ эксплуатирует тюремную субкультуру в рамках концепции канала, который уже давно стал пропагандистом блатной эстетики, рупором криминального сообщества. Тема последнего выпуска - бунт заключённых в Копейске. В студию приглашены эксперты (принцип подбора заимствован у Андрея Малахова) - пара депутатов, пара актрис, пара правозащитников, пара жертв "беспредела" и[?] Марк Рудинштейн, "которого угораздило посидеть при советской власти" (именно так представил гостя ведущий). Удивляться тут нечему, зрителя уже давно приучили, что в СССР сидели исключительно политические, "талантливые предприниматели" и те, кто мимо проходил, которых угораздило.

Судя по последнему выпуску программы "Максимум", её создатели взялись убедить, что и в нынешней России в тюрьмах сидят лишь невинные жертвы беззакония. С обличительными речами выступал некий господин из организации с актуальным названием "Гулагунет", с некоторой ленцой эмоционировали артистки, бушевали жертвы "беспредела". От властей требовали прекратить унижение человеческого достоинства осуждённых, сотрудников ФСИН представляли карикатурными идиотами, государственных служащих называли "тюремщиками".

Да, в российских тюрьмах множество проблем, но проблемы эти по-настоящему сложные, о них нельзя говорить в таком тоне, с традиционным энтэвэшным псевдонапором - суетливо и вульгарно.

Проблема криминализации всей нашей жизни напрямую связана с природой современного телевидения в том числе. Ведь тюремный жаргон, тюремный фольклор, тюремный кодекс поведения, тюремная система ценностей - всё это стало предметом умилённого изучения и распространения в кино, книгах, на ТВ. Литераторы, барды и поэты смакуют тюремные словечки, высоколобые режиссёры показывают "правду жизни", погружаясь в атмосферу криминального дна, творческая интеллигенция с энтузиазмом эстетизирует блатняк. Что уж говорить о лёгких жанрах, даже на концертах к Дню милиции с успехом выступает Розенбаум, завоевавший авторитет в подворотнях 80-х своими стилизованными музыкальными "гоп-стопами". В Кремлёвском дворце блистают звёзды так называемого шансона, кабацкие певички и певцы, а в залах сидят, умиляясь, генералы и офицеры МВД. Смотришь на этих улыбающихся мужиков при погонах и вспоминаешь идеалы советской милиции. А мог бы присутствовать на таком концерте, слушать эту пошлость герой Жарикова из "Рождённой революцией", Конкина из "Места встречи", Мягкова из "Гонок по вертикали", Киндинова из "Золотой мины", Юматова и Ланового из "Петровки, 38"?.. Нет, не могли, и не только киношные персонажи, но и настоящие советские милиционеры, которые относились к этой блатной породе с брезгливостью и презрением[?]

Может быть, с помощью программы "Максимум" будет восстановлена справедливость, журналисты укажут на болевые точки, эксперты системно проанализируют ситуацию и дадут верные рецепты? Конечно, нет, никакого толку от этих мелко нарезанных ужасов, снятых на телефон и показанных в эфире федерального газпромовского канала, не будет. Как не будет толку от фальшивого тона борца за справедливость, который выжимает из себя Глеб Пьяных. Как не будет толку от этой энтэвэшной "журналистики", которая начинается с бунта в колонии, а заканчивается нелепым и неуместным сюжетом о Чебурашке и авторских правах Эдуарда Успенского.

Позже, правда, после Чебурашки, в следующей программе главная тема вернётся. Далее по сетке "Русские сенсации" - "исповедь знаменитого вора в законе Саши Севера".

Вадим ПОПОВ

Как-то не по-русски

А ВЫ СМОТРЕЛИ?

televed@mail.ru

В программе "Воскресный вечер с Владимиром Соловьёвым" говорили о "деле Мирзаева". Казалось бы, эта площадка позволяет обсуждать проблемы нашей жизни серьёзно и глубоко. Однако стоило возникнуть в студии разговору о русских, передача превратилась в подобие восточного базара. Русская тема почему-то не стала поводом к обстоятельному разговору, заинтересованному спору интеллектуалов, обсуждать её просто не захотели. Но ведь столкновение мнений в телевизионной студии значительно лучше столкновения радикалов на улице, а если сделать русский вопрос запретной темой, отвечать на него будут в лучшем случае с помощью кулаков... Странно, почему на канале "Россия" этого не понимают.

Сергей ОРЛОВ

Запасы времени

ПОЭЗИЯ ФИНЛЯНДИИ

Роберт ВИНОНЕН

Родился в 1939 году в Ленинградской области. Работал токарем на тракторном заводе (Петрозаводск), рулевым-мотористом на речном флоте (Ленинград), журналистом (Таллин).

Окончил Литературный институт им. А.М. Горького и аспирантуру. Работал в издательствах, заведовал кафедрой в Литературном институте. Автор книг стихов: "Мгновенье" (1966), "Небозеро" (1977), "Позёмка" (1981), "Вертикаль" (1986), "Опереться на бездну" (1989), "Ипостаси" (2002), "Хрен с редькой" (2002), "Подсолнух и чучело" (2003), "Ревность ветра" (2003), "Звучащий след" (2004), "Рубаи от Ибрагима" (2005), "Пролетая над собой" (2005), "Оглядка" (2006), "Взметённые листья. Поэзия Василия Розанова" (2007), "Игривый гриб" (2007), "Дым над именем" (2009), "Вирши простака" (2009), "Кукушкин счёт" (2010), "След разбоя" (2012).

Автор книги очерков о поэзии "Чувство пути" (1981), а также книг переводов с финского: Арво Туртиайнен "Избранное" (1986), Тайсто Сумманен "Скала двух лебедей" (1989). Проживает в Хельсинки, сохраняя российское гражданство.

Подборка из готовящейся к печати в издательстве КРУГЪ книги "Лучи неслучившегося":

* * *

Дни выдались томительно длинны.

А ты скажи, гуляка и бездельник,

Спасибо, что замедлились они

Хотя бы перед станцией последней.

Необратим у поезда маршрут

И ничего не сказано о цели[?]

Про эти дни, которые ползут,

Ещё вздохнёшь уныло: пролетели!

* * *

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

К нему не зарастёт народная тропа[?]

Пушкин

Весь из воздуха, как понимаете,

Возвышается в некой стране

Глубоко засекреченный памятник

Широко неизвестному мне.

Изваянье бесплатно бесплотное,

Ни в утиль его, ни на дрова.

А под ним зеленеет народная,

Хорошо зарастая, тропа.

* * *

Запасы времени у Бога

Неизмеримо велики.

А у тебя желаний много

Пределам жизни вопреки.

И ты не с Богом ли наладил

Соперническую связь,

Неизмеримостью желаний

В границах жизни уместясь.

* * *

Из тучи выпала снежинка

В непредсказуемый полёт.

Внизу еловая хвоинка

Её-то именно и ждёт.

Когда в зелёный мир иголок

Снежинка внежила себя,

На ту одну и накололась.

Неудивительно: судьба.

СИЗИФ

Вновь упал проклятый камень,

Докатился до низин!

Но Сизиф принципиален,

Не отступится Сизиф.

Подсказать бы парню надо,

Что затея - ерунда,

Что не втащит валуна-то

На вершину никогда.

Впрочем, очень вероятно,

Что любовь жива и здесь:

Никакого результата,

Но зато какой процесс!

* * *

Кто не любил, тот вообще не жил,

Хотя бы весь объездил белый свет

И строго полагался на режим

Без мяса, алкоголя, сигарет.

Господь, являя милости свои,

Не пожалел ни лет ему, ни зим[?]

Но если вычесть годы без любви,

Он умер очень, очень молодым.

* * *

О смысле жизни толковать

Не вижу смысла никакого.

Зачем же умничать опять

И выкаблучиваться снова?

Ну, если только на любовь

Беседа старческая вышла,

Тогда и я признать готов:

Жизнь в этом лучшем из миров

Не лишена бывала смысла.

* * *

Как много непрожитых жизней

Светили и снились в одной!

Увы, почему-то Всевышний

Во мне ограничился мной.

Что было, то сплыло, но это

Ещё не большая печаль.

А пуще всего напоследок

Того, чего не было, жаль.

* * *

Родясь, я плакал, а теперь

Смеюсь напропалую,

Хотя живу не без потерь,

О коих не горюю.

Каким счастливчиком ни будь,

Хлебнёшь беды.

Однако

Не грех смеяться, если путь

Заранее оплакан.

ЗООПАРК

Ученья Дарвина не зная,

Собой довольная вполне,

Не соизволит обезьяна

Признать наследника во мне.

Ей наплевать из клетки тесной

На родословную мою.

А я и в самых главных креслах

Её потомков узнаю.

* * *

На полках поэты, поэты -

Стоймя и друг друга тесня.

На свете когда-то и где-то

Все жили они до тебя.

Когда же и сам ты дашь дуба,

Другие попрутся вослед.

Отсюда и гордая дума,

Что ты - не последний поэт.

Не на того напали

Алексей ЛАНЦОВ

Поэт, филолог. Родился в Красноярском крае. Окончил филологический факультет Ульяновского педагогического университета им. И.Н. Ульянова. С 2006 года живёт в Финляндии. Член Объединения русско[?]язычных литераторов Финляндии. Постоянный автор журнала "Иные берега" (Хельсинки). Автор книги стихов "Русская тоска" (Ульяновск, 2003) и монографии "Будут все как дети Божии...": Традиции житийной литературы в романе Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы" (СПб., 2011).

Родина

Нет,

         это не наша Родина,

Родина - где-то там.

Листья такие же вроде бы,

Так же летят к ногам,

Небо такое же светлое,

Так же бездонно оно,

Кажется - не на что сетовать,

Я и не сетую, но

Это не наша Родина,

Родина - далеко,

Родина - проворонена,

Спрятана под сукно.

Дальше! Как смерть Кащеева

Где-то на дне морском

Или на дне ущелия

Недосягаемом!

Дух в ностальгии плавится,

Прежде чем он поймёт:

Родина начинается

С выезда из неё.

* * *

Я... нахлебался варева минут.

И. Бродский

Да, зарастает водоём

В том месте, где мы жили

Вдвоём, нет, не совсем вдвоём,

Была, я помню, живность.

Над домом ветер клёны рвал,

Как рвут бумагу - в клочья,

Дневные, праздные слова

В стихи слагались ночью.

Стук капель, бьющих о металл,

Мне помнится - усердно

Дождь, точно кровельщик, латал

Наш старый пятистенок...

Теперь другие здесь живут,

Как мы, уединённо,

Хлебают варево минут

Среди всё тех же клёнов,

Чьи гнёзда, словно кулачки,

Грозящие мне с высей,

И те же будто бы грачи

В вечношумящих листьях...

О правителях

Правителей судить любой готов,

Но если жизни нет

от разгильдяйства,

Цени не тех, кто не рубил голов,

А тех, кто строил государства!

За горизонтом

только осень

За горизонтом только осень...

Октябрь - листьями богат -

Листву, как пыль, по свету носит,

Швыряет, словно в печь, в закат.

За горизонтом жизни морок,

Ночные бденья над стихом,

Чтоб он сверкал, как чудо-город,

Гранитом смысла, слов стеклом.

За горизонтом небо ниже.

Бросая дням осенний свет,

Кистями солнечными пишет

На глади вод автопортрет.

За горизонтом ветра соло,

Плач комариный, клёкот птиц -

Неумещаемая в слово

Жизнь без границ.

Из Питера

Длинное во времени

и пространстве путешествие.

Дом с облезшей краской,

    как облупленное

местами яйцо.

Из окон желтком

электрический свет.

Хорошо и уютно в тёплом

автобусе.

Самое время сказать

всем трудностям:

не на того напали.

Просто я зализываю раны

Кристина МАИЛОВСКАЯ

Родилась в Азербайджане, в г. Сумгаите, в многонациональной семье. В десятилетнем возрасте переехала в Волгоград, где, окончив школу, поступила в Волгоградский педагогический университет на филологический факультет. После окончания университета десять лет прожила в Петербурге. Несколько последних лет - в Финляндии.

Публиковалась в санкт-петербургском литературном журнале "Северная Аврора", финляндском русскоязычном литературном журнале "Иные берега", заняла 3-е место в поэтическом конкурсе "Ветер странствий", организуемом в Италии в память о княжне Е. Волконской.

Чахотка

Она говорила спокойно и чётко,

Рентгеновский снимок держа аккуратно:

"Ну что, дорогуша, похоже, чахотка.

Вот, видите, здесь очаговые пятна?

Да-да, боль в грудине, одышка и кашель -

Всё это типично для вашей болезни[?]"

А я за мгновение сделалась старше.

Мне ангелы спели прощальные песни.

"Лечение долгое. Будьте готовы.

Как минимум год. Процедуры. Таблетки.

И если чуть что - начинаем по новой[?]"

В окно по-осеннему клацали ветки.

Сквозь тучи беспомощно пялилось солнце.

И город прикрыл своё тощее тело

Дырявеньким снегом. Лечиться придётся[?]

О Господи, как же мне жить захотелось!

И кошки смотрели мне вслед удивлённо,

Как я уходила в куртёшечке куцей.

Халатик и тапочки, книжка, иконка -

Всё вроде взяла. Как хотелось вернуться!

А эта, с косою, мне лыбилась нагло

И поцелуи мне вслед посылала.

Я выжила. Значит, кому-то так надо.

В палате за стенкой кого-то не стало.

И если вы сдуру решитесь топиться,

Когда за грудки жизнь возьмёт слишком грубо,

На "Лиговке" есть "золотая" больница,

Там сделают быстро из вас жизнелюба!

Барбекю

Тихий весенний вечер. И я не совсем одна.

Ем шашлыки. По-ихнему, барбекю.

Знаешь что, милый, - налей мне бокал вина.

Я хочу выпить. Плевать мне, что я не пью!

Я хочу выпить за то, что ещё жива.

Сумки-котомки. Ребёнок. И старый кот,

И сотня книжек. Вот всё, что я нажила.

Кто я... Откуда... Куда... И который мне год?

Может, начать исчисленье с сегодняшних дней?

Взять - и родиться по новой на финской земле?

Сквозь облака улыбнулся мне прадед Матвей,

А дед Загид прискакал на агдамском осле.

Без паспортов и без виз. Просто так. Налегке.

Фрукты. Лаваш. И бутылка сухого вина.

"Деда! Скажи! Что же ждёт там меня вдалеке?

Деда! Ты здесь? - Я же знаю, что я не одна!"

Вот и мой муж. Правда, бывший.

Но всё же родной.

С шашкой казацкой. На деревянном коне.

"Выпей, родимый, со мной в добрый час по одной.

Было ли - не было? В жизни? А может, во сне?..."

Выпью ещё. И откроется дверь "в никуда".

Дружно повалит родной разномастный народ.

И побледнеют границы и города.

Самое время начать бесконечный полёт...

Милый уснул. И заветрился грустный шашлык.

Кот раздражённо прошамкал мне: "Дура, не пей!"

Он, как и я, знаю, к Питеру больше привык.

Сквозь облака прослезился мой прадед Матвей.

* * *

Толстый финн мне нежно гладит ручку,

На своём бормочет мне о главном.

Он гадает, что же я за "штучка".

Просто я зализываю раны.

Солнце светит нежно, по-апрельски.

И балтийский берег так прекрасен!

Милый дом. И в клетку занавески.

Добрый финн на многое согласен.

Он готовит сауну, стараясь.

Я лежу на травке, словно пума.

Мне сейчас нужна такая малость -

Просто ни о чём совсем не думать!

Я его однажды съем на ужин.

А пока, любуясь панорамой,

Я треплю его смешные уши.

Просто я зализываю раны.

Возвращение

Я сюда вернулась. Вот и славно!

Мы ведь все живём в ладонях Божьих.

Я теперь иду дорогой главной -

Радуюсь, что день без боли прожит.

Сосны мне протягивают руки

И по-фински шепчут: "Терве, терве[?]"

Мою душу взяли на поруки,

Штопают потрёпанные нервы.

Здесь красиво очень! Море. Камни,

Мхом заросшие, как будто бородою.

Странное есть чувство, что пора мне

Затеряться где-то под водою,

Прорасти кувшинкой бессловесной

И прожить одно большое лето[?]

Уткам здесь совсем неинтересно,

Что была когда-то я поэтом,

Что жила в корявой комнатушке

Жизнью полупьяного замеса,

А с комода Лермонтов и Пушкин

На меня смотрели с интересом[?]

Всё прошло. И сил уже немного.

"Не шалю и починяю примус"[?]

Я дышу, живу - и, слава Богу!

Значит, жизнь моя мне не приснилась.

Вынырну у моста

Ольга ПУССИНЕН

Поэт, прозаик, учёный-филолог, главный редактор литературно-художественного журнала "Иные берега". Родилась в Мордовии, защитила  кандидатскую диссертацию в Санкт-Петербурге, откуда уехала в Финляндию. Живёт в Хельсинки с 2001 года. В настоящее время пишет докторскую диссертацию по вопросам билингвизма в хельсинкском университете. Автор многочисленных научных статей как по лингвистике, так и по литературоведению.

Публиковалась в журналах "Северная Аврора", "Нева", "Молодая гвардия", "Футурум-Арт", "Зинзивер". Автор поэтического сборника "Жизнь в двух частях" (2012).

ПУТЕШЕСТВИЕ СО ЩУКОЙ

ИЗ ХЕЛЬСИНКИ В ПЕТЕРБУРГ

Я вчера гуляла морем,

Я ходила побережьем

И на чистом гладком взморье,

Под замшелым старым камнем,

Что, как памятник столетий,

В землю врос и с ней сроднился,

Щучью голову нашла[?]

Рыба Суоми*, плыви, весела и красива!

Солнце Суоми, свети этой ночью, как днём, -

Свежей и чистой, незыблемой жизненной силой

И перламутровым финским зеркальным огнём!

Рыба Суоми, игривая хитрая щука,

Ветер седой в путь зовёт нас на юго-восток.

Морем меж двух берегов расплескалась разлука,

Нету дороги назад, есть дорога вперёд.

Рыба Суоми, меня подожди! Лёгкой тенью,

Не заблудившись в туманно-белёсых ночах,

Утром на берег приду и, отбросив сомненья,

Здесь позабуду о том, что пророчит мой страх.

Платье оставлю на влажном песке и, нагая,

В воду войду, от прохлады морской задрожав.

Бледная финская ночь, в облаках догорая,

Не попытается даже меня удержать.

Тело покроется вмиг золотой чешуёю,

Ноги срастутся в зелёный русалочий хвост,

И, обернувшись проворной подводной змеёю,

Тихо скользну за тобою под жёлтый откос.

Весело плыть будет нам, дорогая подруга,

Не задевая морского песчаного дна.

Много на свете земель до Полярного круга,

Много на свете земель, но родная - одна.

Мы повстречаем в пути стаи жирных селёдок,

Что океану от моря несут свой привет,

Белые кости скелетов из днищ сгнивших лодок

Памятью страшных событий махнут нам в ответ.

И наконец, когда день наклонится к закату,

Звёздами вспыхнет бездонный ночной небосвод,

Вынырну я у моста, где ходила когда-то,

Воздуха снова глотну и промолвлю: "Ну вот!"

Вот он - мой дом, вот оно - моё счастье и горе! -

То, чего больше нигде никогда не найдёшь.

В сладкой истоме прильну я к шершавой опоре,

Ты же мне щёлкнешь зубами и глазом блеснёшь.

* Suomi - самоназвание Финляндии.

Хоть что-нибудь

Леонид КОРНИЕНКО

Родился в 1954 году в г. Советске (бывший Тильзит) Калининградской обл., вырос на Украине.

Окончил Кировоградский пединститут по специальности "учитель русского языка и литературы". В течение 20 лет - преподаватель педучилища, потом завуч и директор школ в г. Кременчуге на Полтавщине.

В 2000 году переехал в Финляндию. С 2001 года - член Объединения русскоязычных литераторов Финляндии.

Публикуется в газете "Спектр" (Хельсинки) - публицистика; в альманахе "Иные берега" (Хельсинки) - рассказы. А также в журналах "Москва", "Дети Ра", в литературном альманахе "Созвучье муз".

Автор книг "Волшебный ларец, или Путешествие в сказку" ("Хельсинкская университетская типография", 2007 г.) и "Фантом журавлика" ("Вест-Консалтинг", 2011 г.)

Михаил ехал к родителям после двухлетней командировки за рубежом.

Вообще-то по правилам надо было сразу садиться писать отчёт. Но, сойдя с самолёта, Михаил вдруг ощутил острую потребность вначале съездить домой, к родителям. Шеф не возражал: мол, желание вполне понятное, но дал на это дело один день. Только после письменного отчёта и доклада перед сотрудниками позволяется взять отпуск на три-четыре дня, и тогда... Михаил, не давая шефу развить мысль, торопливо поблагодарил, взял такси и поехал на автовокзал.

Было воскресенье, около 10 часов утра.

К его удивлению, народу в таксичке было немного.

На первом сиденье, за водителем, сидела толстая, в шляпке-котелке с узкими полями, тётка. Она постоянно оглядывалась назад, буравя всех маленькими серыми глазками. За ней, спиной к окну, прилепился мужик-толстяк с отвислыми губами. В середине салона сидела неряшливо одетая, с уставшим лицом женщина. Рядом с ней горбатился бледный остроносый мальчик с огромным шарфом вокруг шеи. За этой парой сидел одетый в серое опрятное пальто мужчина с жёлтым, как корка лимона, лицом. А рядом с Михаилом восседала, по-другому не скажешь, нога на ногу, яркая брюнетка в длинном кожаном пальто и с наушниками в ушах.

До своей остановки Михаилу было ехать минут сорок.

Жужжали колёса, машину слегка покачивало. В кабине водителя тихо мурлыкала музыка.

Вдруг водитель добавил громкости и выглянул из кабины. Салон заполнила песня, которую Михаил пару раз слышал за границей у товарища в машине, но имя автора не запомнил.

Все слушали, кроме брюнетки.

У неё была своя музыка.

.

..Дайте мне чего-нибудь,

Что вам уже не съесть,

А я за вас молиться буду Богу...

Толстая тётка не утерпела после этих слов и брякнула на всю таксичку свой комментарий:

- Да кто ж даст хоть что-нибудь? Держи карман шире! Ещё и молиться за них...

Она почему-то переврала одно слово из песни, но никто не обратил на это внимания.

Мужчина с жёлтым лицом, видимо, хорошо её знавший, в ответ пустил реплику:

- Да тебе хоть дать, хоть не дать, всё равно что-нибудь себе урвёшь. Тебе ж всё надо. Даже если и не надо.

Толстую тётку перекосило. Она развернула побагровевшее лицо в сторону мужчины и выпалила:

- А ты шо, мою жизнь знаешь?

- А чего её знать? Она у тебя вся на твоей шляпе и торбе написана!

В ногах тётки и правда лежала большая сумка, набитая чем-то до отказа. Но толстая тётка в первую очередь обиделась за шляпу.

- Ты, лимон выжатый! Моя шляпка - не твоего ума дело! Что хочу, то и ношу! Тебя не спросила!

От тёткиного крика остроносый мальчик в шарфе скривился и заплакал.

Женщина с уставшим лицом раздула ноздри и неожиданно басистым голосом рявкнула:

- Придержи язык, шляпа! Дитя пугаешь!

- Сынка своего воспитывай! Меня не надо!

- Побойся Бога, тётка! - поморщился желтолицый. - Ты своим галдежом нигде и никому житья не даёшь. Не только здесь, в таксичке.

- Я перед Богом не грешна! Я в церковь хожу, милостыню даю. Это ты лучше Бога бойся да в грехах кайся. Столько наделал, аж пожелтел весь... - толстая тётка осеклась.

Лицо желтолицего мужчины вдруг посерело. Он приподнялся со своего места.

Мужик-толстяк, до этого молчавший, подобрал свои отвислые губы и просипел:

- Да ты, Тоська, у церкви лоб редко перекрестишь, ещё норовишь с нищими посидеть, что-нибудь у мирян выпросить. Грех вам обоим Божье имя трепать.

Тётка и мужчина сразу отвернулись друг от друга. Каждый был не без грехов, но озвучки оных в перепалке явно не хотели.

Песня к тому времени уже закончилась.

Водитель почувствовал, что его личные ощущения не разделяют сидящие в салоне, и вообще выключил радио.

Дальше все ехали в полном молчании.

Толстая тётка больше не оборачивалась, только щляпу за поля дёргала. Мужчина с жёлтым лицом угрюмо смотрел в окно, играя желваками. Остроносый мальчик задремал на коленях матери, которая тоже клевала носом. Мужик-толстяк сидел в той же позе, только губы у него ещё больше отвисли.

Михаил скосил глаз на соседку.

Яркая брюнетка загадочно улыбалась, глаза её были прикрыты.

Она продолжала слушать свою музыку.

Остановка Михаила была первой.

У двери он оглянулся.

Все сидели в прежних позах. Только яркая брюнетка подняла на него глаза. В них мелькнул интерес. Вдруг хоть что-нибудь в нём будет для неё эдакого?

И в ту же секунду отвела взгляд в сторону.

Он был одет так же заурядно, как и все в таксичке.

Михаил усмехнулся. У каждого своя музыка.

Путь к трёхэтажке родителей шёл через сквер. В конце его когда-то стояла церковь. Её разрушили перед войной. Когда рухнул Советский Союз, восстановить церковь не хватило средств. На этом месте построили часовню.

Михаил её ещё не видел. Ему захотелось на неё посмотреть. Он свернул на боковую дорожку, которая вела прямо к часовне.

Часовня стояла на постаменте. С одной стороны к её входу шли ступени с перилами. Такие же перила шли по краю постамента.

Шла служба. Двери были открыты, горели свечи, слышалось пение певчих.

Михаил остановился поодаль.

На нижней ступеньке лестницы сидела неопрятно одетая женщина в цветастом платке, из-под которого торчали космы немытых чёрных волос. Каждому, кто проходил мимо, она громко кричала:

- Подайте Христа ради хоть что-нибудь! Не дайте пропасть душе грешной! Подайте Христа ради хоть что-нибудь!..

Кричала женщина так громко, что из часовни наконец вышел служка в рясе, спустился к ней и что-то тихонько сказал.

Женщина поправила платок и громко прокричала:

- Я ж только Христа ради прошу! У святого храма! Хоть что-нибудь прошу! И ничего больше! И нигде больше!..

Она кричала бы ещё и дальше. Но в часовне закрыли двери. Служка перекрестился и поспешил отойти прочь.

Возбуждённо теребя концы платка, женщина заозиралась вокруг. Видно, хотела продолжить с кем-нибудь диалог. Но никого не было. Михаила она не заметила. Посидев пару минут и поостыв, встала, подняла котомку, на которой сидела, и заковыляла прочь.

Михаил покрутил головой.

Надо же! Уже сколько раз за сегодня он услышал это "хоть что-нибудь"!

Все просят, всем надо, но, получается, совсем не важно, что?

Двор родного дома и сам дом за два года совсем не изменились. Та же скамейка у подъезда. Даже та же соседка сидит на ней, как в день отъезда. Тётя Паша, кажется.

- Здрасьте, тёть Паш!

- Ой, Мишаня! Приехал! А мы тут только с твоей мамкой сидели, тебя вспоминали. Она к соседке пошла, к Софке. Та потащила её к себе чего-то показать.

- Спасибо, тёть Паш!

- А ты как, здоров? Надолго приехал?

- Всё путём, тёть Паш! Пока на денёк!

- А ты это...

Дальше было задерживаться нельзя. Михаил поправил сумку на плече, помахал рукой и нырнул в подъезд.

Тётя Софья жила на первом этаже.

Михаил тронул кнопку дверного звонка. За дверью заливисто засвистел соловей.

Так было и в детстве, когда он с пацанами крался к этой единственной во всём дворе двери, умеющей издавать соловьиные трели. Тётя Софья резво выскакивала на лестничную площадку с полотенцем в руке. Они удирали, прятались за углом дома и падали от смеха на траву газона.

Дверь теперь открылась не сразу. И поседевшая тётя Софья не выскочила, а выглянула из-за двери.

- Тебе чего, парень? Ой, Мишаня, это ты? А твоя мамка у меня...

Она не успела договорить.

За её плечом Михаил увидел мать. Она сидела на коридорном стульчике, опираясь на палку. Руки у матери вдруг заходили ходуном. Непослушная палка скользнула по полу в сторону. Ноги без неё отказывались поднять ставшее вдруг беспомощным тело.

- Ми-ишенька! Сынок! При-иехал!

Михаил оттеснил в сторону тётю Софью вместе с дверью, зашёл в коридор и бережно взял мать под локоть и под мышку. Даже сквозь толстое пальто ощущалось, каким немощным было её тело.

За порогом соседкиной квартиры мать уже твёрже опёрлась на палку правой рукой. Левая в старческих коричневых пятнышках цепко ухватилась за перила. Михаилу оставалось только слегка поддерживать мать за локти то одной, то другой руки, отвечать на сыпавшиеся вопросы и слушать, что она громким и прерывистым шёпотом говорила, радостно и беспокойно оглядываясь на него через плечо:

- А мы тебя только на следующей неделе ждали!.. Мне вчера снилось, что я булочки пекла... А это к гостям же! Ну как я не сообразила! А эта зараза Софка, как назло, домой к себе затащила! Ты же звонил, что тебе отчёт писать надо!.. Господи! А ты приехал... Пока на один день? А потом на дольше приедешь? Когда отчёт напишешь? Господи!.. Мне же надо тебе хоть что-нибудь на дорогу дать! Хоть что-нибудь!

Палка громко стучала по щербатым бетонным ступенькам в такт фразам. Ноги, обутые в стоптанные войлочные башмаки, ступали нетвёрдо. Потому плечи, поднимаясь поочерёдно, рывками тянули тело вверх по лестнице, помогая ногам. Ритм таких колебаний через несколько шагов стал походить на молитву: "Дать! Хоть что-нибудь! Дать! Хоть что-нибудь!.."

Чтобы остановить затеплившуюся влагу в уголках глаз, Михаил поднял голову.

В последних пролётах лестницы уже виднелась фигура отца в неизменной майке и спортивных штанах с пузырями на коленях. Как и у матери, восторг и тревога были написаны на его лице. Подрагивающий кулак правой руки был поднят в знакомом с детства приветствии "рот фронт".

Михаил глубоко и прерывисто вздохнул и помахал ему в ответ.

Он наконец-то приехал домой.

А всё остальное в жизни вдруг стало теперь второстепенным.

2012 г.

Никиткино утро

Никитка проснулся.    Только что.

Но глаз ещё не открыл.

- Ух ты!.. Какой сон... мультиковый!.. Растаял. Как облачко!.. Вот сейчас как открою глаза!..

- Вот и стенка, с любимым ковриком...

- Вот в солнечных... зайчиках потолок!

- А вот спинка крова-атки...

Никитка разводит руки в стороны и сладко-сладко потягивается.

- Как здорово лежать под своим одеялом на мягкой подушке. И видеть свою комнату! И уголок с игрушками! И книжный шкаф! А ещё сегодня ВОСКРЕСЕНЬЕ! Мама не подымет в садик.

Она ещё спит. Можно полежать. А можно - тихонько встать и пойти к игрушкам, а можно...

- Ой! Как же я забыл! Сегодня - ВОСКРЕСЕНЬЕ! А мама обещала повести в парк на игровые автоматы и на ак...трак...цыоны! Ура! В парк! В парк!

Никитка подпрыгивает на кровати и зарывается в подушку. Виден только один смеющийся глаз. Вдруг он серьёзнеет:

- А если опять дела? Она ничего не сказала, когда целовала на "спокойной ночи" и укрывала одеялом... Ну вот! Теперь жди, когда она проснётся.

Никитка переворачивается на спину, грустно вздыхает, смотрит, хмурясь, на потолок в солнечных зайчиках.

- Не-ет! Ждать нет терпения!

Никитка вскакивает с постели, путаясь в длинной футболке, которую мама одевает ему как пижаму (Никитке недавно сделали операцию на яичках, и ему нельзя спать в трусиках), и бежит босиком в другую комнату.

Мама ещё, конечно, спит!

- И почему взрослые так подолгу спят в воскресенье и так мало в другие дни? Вот бы наоборот! Ведь воскресенье коротенькое!

- Ма! А, ма! - Никитка тихонько тянет одеяло с маминых плеч.

- Ну чего тебе? - мать поворачивается в его сторону, но глаз не открывает.

- Ма! А мы сегодня... сейчас пойдём в парк?

- А-а-а-х-хм! - мать зевает и полупросыпается. - Куда... пойдём?

- Ну в парк! На ак...транк...цыоны?

- Никитка! Как тебе не стыдно! - мать открывает один глаз. - Воскресенье же, а ты поспать... не даёшь! Я же говорила - пойдём! Но ещё рано! Иди спи!

Голова матери падает на подушку.

- Странные взрослые!.. "Иди спи"! Какой тут сон! Ведь так хочется в парк!

- Ма! А как это... ещё рано?

Мать, не подымая головы, жалобно просит:

- Никитка! Дашь ты поспать наконец или нет?

Никитка обиженно сопит.

Мать садится на кровати.

- Ну смотри! Видишь? На часах маленькая стрелка смотрит вот сюда, влево, наискосок, а большая - наверх? Это семь часов, а-а-хм! утра!.. Ужас какой! В такую рань поднял! А-а-ахм! Никитка! Ну ладно... не хмурься! Когда большая стрелка будет так же вверху, а маленькая смотреть точно влево, вот сюда, то это будет девять часов. Ты меня разбудишь, и мы пойдём в парк.

- Сразу?!

- Нет, конечно. Вначале позавтракаем. Ну всё, иди! Дай поспа-ать!.. Займись чем-нибудь...

Мать укрывается одеялом с головой.

Никитка понуро бредёт в спальню.

- Легко сказать, займись чем-нибудь! А чем? Может, за стрелками последить? Но они так медленно идут, от скуки уснёшь. Поиграть игрушками? Нет! Начнёшь шуметь, мама сердиться будет. Лучше в окно посмотреть, на наш буль-вар!

Никитка влазит с ногами на стул, стоящий у окна, и облокачивается на подоконник.

- Какой он, буль-вар, большой! И самое интересное в нём - это песочница! Её дядя Коля прошлым летом сделал. В ней песок чистый-чистый и жёлтый-жёлтый! Вадька говорит, это морской песок. И врёт! Дядя Коля песок из карьера привёз. Морской песок - белый.

Никитка влазит на подоконник с ногами.

- Интересно, а что это в песочнице лежит? Ку-укла! Это же Надькина кукла! Соседки по этажной площадке! Забыла! Дождь вчера вечером пошёл, и забыла! Эх! Одно слово - девчонка! Воображала несчастная! Наверно, ничуточки и не ревела! Кукол у неё, говорит, тыща! Ей новый папа покупает. И жалко ей этой куклы нисколечко не будет... А вот я, когда солдатика пластмассового потерял, плакал... У-у! Правильно ей вчера Вадька наподдал. А то, ишь, дразниться начала: "Ой-ой-ой! А твой папка, Вадька, от вас ушёл и ты теперь брошенный..." Дура! Ну и что? Мой папка, мама говорила соседке, навсегда умер от пули, когда я родился. И что я, умер? И Вадька не умрёт...

Никитка сердито завозился на подоконнике при воспоминании о вчерашних переживаниях.

- Правда, Надька тоже здорово дралась. Вот этой куклой. Даже руку ей оторвали. Вон, у скамейки валяется.

Никитка прижимается лбом к стеклу.

- У! Какое стекло холодное! Если на него подышать, оно запотеет. Можно что-то нарисовать...

Кружок! Точка! Ручки и ножки! Так... Платье в горошек! Вышла - Надька!

- Ха-ха! Нужно теперь посмотреть, где уже маленькая стрелка...

- Фу! Как медленно идёт время! И почему взрослые говорят, что оно скачет?..

Перекрёсток несовпадений

Ольга

ГОЛУБЕВА-СВАНБЕРГ

Прозаик, поэт, переводчик. Родилась в Санкт-Петербурге. Живёт в Хельсинки.

Координатор по связям с соотечественниками и член правления Объединения русскоязычных литераторов Финляндии (ФинЛитО). Автор романа в стихах, новеллах, эссе и переводах "Две осени года" (Санкт-Петербург, Алетейя, 2010), вышедшего в серии "Русское зарубежье. Коллекция поэзии и прозы", и книги "Время действия (Сага о дилетантах)" (Издательство Союза писателей Санкт-Петербурга, 2011).

Дипломант конкурса русской поэзии "Под небом Балтики - 2012" в номинации "Лирическая и любовная поэзия" (Таллин, Эстония). Лауреат премии имени А.П. Чехова за 2010 год. Трижды лауреат Всефинляндского русскоязычного литературного конкурса (в номинации "Проза").

Перекрёсток несовпадений

"...А может, я трус?! Наверное, я трус. Этого не...

Но это факт! Да! Я - тру-ус! К тому же боящийся в этом признаться.

Даже себе...

Думаю о ней. Хочу её видеть!

Но когда мы встречаемся, что-то приливает к голове, голос срывается, и я себе уже не хозяин.

Надо бежать со всех ног от этого места! От неё! От своего... позора[?]

Вот опять сижу, как чугунный болван, не могу выдавить ни слова.

А она непринуждённо рассказывает о чём-то, помешивая ложечкой в стакане..."

"...Я - дура! Нет! Точно, я - ду-ура! К тому же - неврастеничка!

Вот он спокойно пьёт свой кофе и с достоинством молчит. А я делаю уже третью попытку вытащить ложечку из этого проклятого стакана.

Но руки так дрожат, что просто боюсь распугать звоном всех посетителей кафе. Остаётся  только нести всякую чушь в надежде унять дрожь и успокоить себя.

Может, сослаться на неотложные дела, встать и уйти?

Ведь он всё видит..."

Он ловил зрачками воздушные капли каких-то камней на её левом запястье и себя на мысли, что ему очень хочется прикоснуться к ним губами. Но только не отдельно, а именно на её руке. Потому что, скатившись с её тела, они потеряли бы для него смысл, став мёртвыми, пустыми и никчёмными, как и всё, существующее вне её...

Он хотел бы захлебнуться в её глазах. Но страх быть прочитанным до самого дна заставлял его отворачиваться с деланым равнодушием.

Что ей до него?..

Она мечтала зарыться лицом в его неуклюжую фланелевую рубашку и утонуть в ней, потеряв всякие остатки здравого смысла.

Все его вещи продолжали для неё жить его жизнью, храня его запахи и настроения. Она собирала эти маленькие частички его жизни всегда в тайне от него, впускала их в свою жизнь и общалась с ними, как с живыми.

А сейчас, когда он был рядом, такой настоящий, каждая клетка её тела дышала им и впитывала и сохраняла надолго.

Но эти его равнодушные глаза...

- Эй, ты куда?

- Туда, где не ждут, но помнят. А ты?

- Туда, где не помнят, но ждут.

- Так не бывает.

- А что это было?

- Мой разговор с тобой.

- Он закончен?

- Пока да.

- Тогда пока?

- Прощай.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ-

ХЕЛЬСИНКИ,

2006 г.

В безДнадёжье

Когда в мой мобильник впархивает эсэмэска или он начинает настойчиво дрожать пойманной птицей в руке, я мысленно встаю на колени и молю, чтобы это был не ты. Потому что туда, куда я иду, мне надо дойти одной. Над чёрной бездной отчаянья я должна найти заросшую травой небытия тропинку надежды. Я точно знаю, что она там есть, где-то точно есть. Её не может не быть. Я уверена в этом, хотя прохожу здесь впервые. Просто очень темно, костёр погас, и фонарик не работает. Скоро заряд в мобильнике тоже закончится. Тогда уже с верой в помощь друга пропадёт и время. Всё закончится. Только я - наедине с пустотой. Моя нога частенько застывает над бездной, почти отрываясь от её кромки вместе с комками глины. Но что-то всегда спасает: крик птицы, шорох ящерицы в траве, писк комара, чуть уловимое трепетанье крыльев мотылька. Согревает стакан чая из термоса. Это последняя связь с цивилизацией. Я долго, очень долго смотрю в белое пятно бумажного стаканчика, время застывает на его дне, переворачивается вместе с ним и летит в потухший костёр. Мне надо идти. Искать кого-то здесь бесполезно. Этот путь только мой. Он такой. Я сама его выбрала. Не знаю, сколько мне придётся здесь блуждать. Я просто иду. Очень осторожно. На ощупь. Я должна дойти. Я обязательно дойду. И там, на

этой тропинке надежды, когда я выйду из зарослей, мы сможем встретиться, если ты дойдёшь туда своей дорогой. Думать об этом я сейчас не могу. Мне надо быть сильной и чуткой. Не бойся, время - не враг, оно не помешает нашей встрече. Я узнаю тебя даже под снегами седых волос и за сетками морщин. Моя душа прозреет твою даже в незрячести. Ты только помолись за меня, чтобы я дошла. Просто помолись.

2008 г.

Служитель Фемиды в бегах

"[?]Руководствуясь революционной целесообразностью, суд принимает решение - обвиняемого расстрелять!" Ах, как просто было работать когда-то предшественникам нынешних служителей Фемиды. И как же сложно приходится нынче их внукам, ведь согласно ч. 1 ст. 67 ГПК РФ "суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств". То есть мало того что законы надо знать назубок, всесторонне исследовать разнообразные доказательства, нужно ещё и какие-то убеждения иметь. Но где же взять эти убеждения?

В Новгороде и по всей России ищут бывшего арбитражного судью Кривцова (назовём его пока так - во имя принципа презумпции невиновности). Для того чтобы предать суду. За взятку. А он в бега ударился. Суть произошедшего такова: 34-летний Сергей Кривцов пытался организовать получение взятки в 10 тысяч долларов от бизнесмена за совершенно банальное дело: признать право последнего на самовольно возведённые им постройки. Мало того что деньги для положительного (коррупционного) решения вопроса в арбитраже совершенно смешные. Так этот самый Кривцов стал угрожать предпринимателю всеми возможными карательными последствиями, если тот откажется оплачивать услуги "эксперта". В этой роли должна была выступить его бывшая жена, вызванная для такой операции из далёкого южного города.

Это для нас с вами 10 тысяч долларов, или 300 тысяч рублей, - ого-го! А в арбитраже, как уверяют знающие люди, столько платят секретаршам, чтобы дело попало нужному судье. Что же касается самих вершителей судеб, то напомню об одном широко освещавшемся в СМИ деле: судья Хостинского районного суда г. Сочи Дмитрий Новиков, по утверждению следственных органов, "заработал" более 100 млн. руб. Судья, разумеется, был сразу лишён своих полномочий. Как удалось установить следователям, Новиков рассматривал жалобу фермеров, которым впоследствии предложил решить вопрос в их пользу в обмен на четыре земельных участка в селе Эсто-Садок посёлка Красная Поляна. Глава фермерского хозяйства был вынужден согласиться с требованиями судьи и передал лицам, связанным с Новиковым, землю, которая потом была продана. Вырученная же сумма составила 101,7 млн. руб.

По подсчётам специалистов, в России взяток берут на 300 млрд. долларов в год! И в основном без серьёзных последствий. В нашем же, можно сказать, "нищенском" случае c новгородским судьёй Сергеем Кривцовым было так: пострадавший бизнесмен сообщил "куда надо". Не исключаю, что по подсказке сведущих людей. Налетели орлы не абы откуда, аж из самого Следственного комитета России, дело взял на контроль его председатель Александр Бастрыкин! Расследовали всё чин по чину, и Высшая квалификационная коллегия судей Российской Федерации вскорости лишила Кривцова полномочий и дала согласие на возбуждение соответствующего уголовного дела.

Но, честное слово, не кажется ли вам, уважаемый читатель, что это мелкое-мелкое дело на фоне кубометров долларовых купюр и килограммов бриллиантов, отобранных у коррупционеров, лишь одна из страничек затеянной правоохранительной системой показухи?

"Вот и я этого никак понять не могу, - говорит бывший прокурорский работник Валерий Мирошниченко. - Средняя заработная плата судьи около сотни тысяч рублей. Оклад по зарплате конкретного судьи рассчитывается из действующего оклада председателя Верховного суда и составляет не менее 50% от него. Чем выше уровень суда, тем выше оклад судей. Зарплата даже самого "младшего" из представителей правосудия - мирового судьи - значительно выше среднего уровня доходов других работников бюджетной сферы. Существуют также надбавки (за выслугу лет, за чин, за учёную степень и др.), премии несколько раз в год (в том числе в размере одного и более окладов), материальная помощь. Видно, сегодня взятки стали слишком привычными. Не исключаю, что некоторые из тех, кто стоит в опасной коррупционной зоне, привыкают к этому как к нормальному явлению".

Но, может быть, наши судьи становятся жертвами профессиональной деформации, поскольку ежедневно варятся в атмосфере, где взятки берут почти все?

"Желание судьи "взять на лапу" я бы не стал относить на счёт профессиональной деформации, - продолжает Валерий Мирошниченко. - Для судей профессиональная деформация - это когда они начинают считать себя кастой избранных, со всеми нами говорят сквозь зубы. Как ситуацию изменить, не знаю. Иммунитет снять нельзя, судья без иммунитета работать не сможет. Но во что он эту свою привилегию превратил?!"

У российских судей привилегий много, и, выходит, не все они во благо правосудия. Ещё один мой собеседник - чиновник высокого ранга - советник государственной службы первого класса РФ Алексей Козлов утверждает, что и "внутреннее убеждение", о котором мы уже упоминали в самом начале, также можно отнести к привилегиям: "Грамотному человеку понятно, что правосознание суда, его "внутреннее убеждение" не может основываться на произволе. Оно обязано в первую очередь исходить из фундаментальных принципов действующего права - презумпции невиновности, приоритета конституционных прав и законных интересов граждан. На деле же судебные решения больше основываются на бытовом, искажённом правосознании судей, на следовании принципу превосходства государственных и корпоративных интересов над интересами гражданина.

"[?]Для того чтобы выйти из этого порочного круга, - продолжает Алексей Козлов, - необходимо принимать радикальные меры на уровне верховной государственной власти. Помимо чистки судейского корпуса, неизбежность которой ни у кого не вызывает сомнения, требуется ещё и видоизменить саму судебную систему таким образом, чтобы она исключала проникновение на должности судей неквалифицированных и нечистоплотных людей".

Ну, раз уж в суде нет правды, может, есть способы силой того же закона заставить судейских чиновников "вернуться к идеалам"? Удалось, скажем, в Сингапуре, в Южной Корее в течение короткого времени изменить коррупционную обстановку в лучшую сторону.

"Да, взятки в судах берут, факт, к сожалению, общепризнанный, - говорит известный адвокат Вадим Прохоров. - Но я бы не стал драматизировать ситуацию. Берут далеко не все и не во всех судах, - хотя в арбитражных, по-видимому, масштаб бедствия больше. Что же касается, скажем, отца сингапурского чуда президента Ли Куан Ю, жестокой рукой подавившего чудовищную коррупцию в своей стране, сажавшего в тюрьмы за это преступление всех, невзирая на родственные связи и высокие чины, то не всё было так однозначно. Да, ему удалось буквально бросить свою страну, не обладавшую почти никакими ресурсами, из задворок третьего мира в компанию богатейших государств планеты. Но обратите внимание, кроме непримиримой борьбы с коррупцией, он так же жёстко и последовательно вводил рыночные методы управления на всех этажах общества, начиная с экономики и кончая социальной сферой. Он буквально принудил пенсионеров не ждать жалких подачек от государства, а самим сесть за учебники, изучать положение дел в экономике, осмысленно выбирать преуспевающие компании и вкладывать собственные средства в их акции. В выигрыше в конце концов оказались все. А что ещё важнее - в стране окрепло гражданское общество, люди не только сами стали ответственнее во всём, что касается денег, но и с чиновников, в том числе и судейских, спрос стал на порядок выше. И никакая полиция или прокуратура не провела бы антикоррупционную кампанию в стране более эффективно".

Стоило ли копья ломать вокруг несостоявшейся взятки какого-то там судьи-неудачника из губернского города, когда на дворе разворачивается грандиознейшая, судя по обещаемым масштабам, кампания борьбы с вековечным российским злом. Затрещали кресла под министрами!

Вроде теперь и порадоваться можно, а что-то не хочется. Так привыкли мы к компанейщине, дешёвой показухе. И так нестерпимо хочется верить, что уж на этот раз всё всерьёз и надолго. Что весь этот многосерийный спектакль с описью элитной недвижимости, бриллиантов любовниц, тайных счетов высоких чиновников, идущий сегодня по всем каналам, разыгрывается не только для нас, простых смертных. Что наконец-то и наверху кто-то стал понимать: организм, в котором перестала двигаться кровь, - есть труп. Что коррупция в нашей стране - это результат самоуспокоенности и застоя, что это серьёзное стихийное бедствие, а не частные случаи. Что разовые, даже самые мощные и зрелищные удары против отдельных личностей, связанных круговой порукой, не помогут.

Все мы стоим перед историческим выбором: не победим мздоимство, так и будет наша многострадальная страна болтаться на задворках третьего мира, а все игрища в суверенную демократию, многопартийность, толерантность и прочая и прочая могут закончиться банальной революционной целесообразностью[?]

Игорь МАЙМИСТОВ,

обозреватель "ЛГ"

Приговорённые терпеть

НЕРАЗРЕШЁННЫЙ ВОПРОС

На прошлой неделе чемпион мира по смешанным единоборствам Расул Мирзаев был освобождён из-под стражи прямо в зале суда. Его признали виновным в причинении смерти по неосторожности (статья 109), хотя до этого он обвинялся в причинении тяжкого вреда здоровью, повлёкшего смерть потерпевшего (статья 111), что являлось более логичным и справедливым, давайте уж называть вещи своими именами. Потому что когда чемпион бьёт неподготовленного человека, заведомо слабее себя, это уже никакая не неосторожность. Мирзаев мог оттолкнуть Агафонова, заломить ему руку, ткнуть в солнечное сплетение, но он выбрал именно такой вариант - бить в голову.

Характерно, что судья Андрей Федин, отпустивший Мирзаева, совсем недавно приговорил к 4,5 года лишения свободы Максима Лузянина, участвовавшего в так называемых массовых беспорядках в мае. Знаете, за что? За скол зубной эмали у омоновца! Судью Федина уже вовсю оправдывают сердобольные россияне - ну не мог он дать Мирзаеву больше, чем требовал прокурор. Позвольте, а как же дело оппозиционерки Таисии Осиповой? Судья влепил ей больше, чем запрашивал прокурор, - восемь лет вместо четырёх. Значит, могут, когда захотят? А вот почему не хотят в случае с Мирзаевым - вопрос отдельный.

Дело это изначально стало политическим. За земляка заступились депутаты дагестанского парламента и президент республики. Уголовное преследование уроженца Дагестана было расценено как "ксенофобия". Президент Магомедсалам Магомедов вообще прямо сравнил убийцу с дворянином: "Расул Мирзаев хотел защитить свою русскую девушку. Раньше так поступали русские офицеры, дворяне!"

В советское время РСФСР не имела своего правительства, даже своей компартии, в отличие от союзных республик, которые могли лоббировать собственные интересы в Кремле. Считалось, что русским это не нужно. Вот и теперь так считается. У дагестанца Мирзаева была группа депутатской поддержки, у русского Агафонова - нет.

Поройтесь в Интернете, и вы обязательно найдёте реплики вроде: "Молодец, Расул! Дави русню!" Пишут это граждане нашей с вами страны, считающие себя некой элитой. А мы - да, мы какая-то там "русня", мы должны всё это терпеть и петь гимны толерантности. В лагере "Дон" чеченские спортсмены, отдыхавшие там под видом детишек, рвали государственный флаг с криками "Россия будет нашей!". В недавней стычке с московской полицией болельщики махачкалинского "Анжи" скандировали: "Сдохни, Россия!" И Мирзаев для них, разумеется, герой! А ещё он - лучшее подтверждение того, как можно творить беспредел и при этом почти не отвечать за свои действия. Говорят, что суд сам себя высек. Да нет, это он нас, "русню" высек.

Наши замечательные гости давно уже подвели теоретическую базу под своё поведение. Смотришь ролик в Интернете и глазам не веришь. Москву, оказывается, построили не москвичи, не русские, но Аллах! И это не шутки, не бред глупых малолеток - это идеология. Это убеждённость в своей избранности и превосходстве над "руснёй", с которой уже можно не считаться. А значит, и убивать. Они - "дворяне", мы - чернь.

И дело же вовсе не в Мирзаеве, дорогие мои! Пять лет назад по Ингушетии прокатилась волна убийств русских. Тогда депутат Госдумы Виктор Алкснис предложил поручить Комитету по безопасности Госдумы запросить информацию по данному вопросу и принять по Ингушетии какое-то решение. Вопрос поставили на голосование, "за" оказалось лишь 7 человек...

Получается, что защита русских не входит в интересы Государственной Думы? Ну и чего же мы сейчас возмущаемся приговору Мирзаеву? Какая там защита, если в нашей Конституции о русских нет ни одного слова? Нас вроде бы вообще не существует, следовательно, некого и защищать[?]

Велико терпение русского народа, но ему когда-нибудь придёт конец. И тогда по стране пройдут уже настоящие "марши миллионов", которые не сможет остановить никакой ОМОН и никакая опричнина, наспех сформированная из гастарбайтеров. Властям давно пора задуматься, с кем они. Потому что русские об этом уже думают. Играя желваками.

Игорь ПАНИН

ПОСТСКРИПТУМ

Вероятно, оценки автора могут показаться слишком эмоциональными. Но факты, которые он приводит, широко известны, горячо обсуждались и обсуждаются в обществе и СМИ. Вот только никакой реакции со стороны властей на них не следует. Что действительно может привести к самым тяжёлым последствиям.

В сумраке бесправия

МНЕНИЕ ЧИТАТЕЛЯ

Я не любитель триллеров. Но, прочитав статью Алексея Голякова "Право на... бесправие?" ("ЛГ", № 45), я испытал реальное чувство страха. Невиновный человек шесть лет сидел "за колючкой", и никто за эту судебную ошибку не ответил! Что-то пошло наперекосяк в нашем "Датском королевстве", если независимые судьи творят такое.

И чувствуется из текста самой статьи, что ситуация близка к катастрофической. Но выводы меня позабавили: читателю, который оказался в нашей нынешней криминогенной ситуации датским принцем, обнаружившим подлость и предательство, предлагается принять участие "в строительстве правового государства". Как? Не торопясь, "по кирпичику"? А из какого человеческого "материала"? Из всех тех, кто уже развращён миллиардными "откатами" и взятками? И это - когда впору хвататься за шпагу?

А не следует ли вначале устроить чистку авгиевых конюшен и вымести из системы правосудия всех тех, кто последние годы, несмотря на так называемую вертикаль власти, грабил эту власть и подведомственный ей народ, погружая его в сумрак нищеты и бесправия?

Николай ПОПКОВ-ГЛИНСКИЙ,

режиссёр

На футбол – по паспорту?

ПОСТФАКТУМ

Наконец-то! Министерство спорта подготовило к рассмотрению в правительстве РФ проект закона, предусматривающий меры наказания для болельщиков при нарушении ими общественного порядка во время посещения спортивных сооружений.

Новый законопроект назван сухо и витиевато: "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с обеспечением общественного порядка и общественной безопасности при проведении официальных спортивных соревнований".

За хулиганские действия на стадионах предусматривается штраф до 5 тысяч рублей, административный арест сроком на 15 суток, запрет на посещение мест проведения официальных спортивных соревнований сроком до одного года.

Наши футбольные чиновники пошли по западному пути. В Англии, например, давно укротили хулиганов на трибунах. Там существуют "чёрные списки", в которые внесены особо отличившиеся фанаты. Теперь им путь на трибуны стадионов (и даже в иные спортивные бары!) заказан. И наше Министерство спорта предлагает создавать "чёрные списки" нарушителей порядка на стадионах. Но главное в другом: билеты на футбольный матч будут действительны только при предъявлении документа, удостоверяющего личность. То бишь паспорта.

Инициатива Минспорта вызвала бурную дискуссию среди болельщиков и футбольных экспертов. Бывший пресс-атташе Российского футбольного союза Андрей Малосолов, например, считает, что законопроект нуждается в серьёзной доработке и общественном обсуждении.

- В разработке участвуют только Минспорта и РФС, а болельщиков никто толком не спросил, - посетовал Малосолов каналу НТВ. - К тому же в самом Всероссийском объединении болельщиков сейчас раскол, поэтому их позиция не может быть представлена окончательно. Боюсь, в случае принятия слишком жёстких требований к болельщикам российские стадионы просто опустеют.

Опасения Малосолова понятны, но односторонни. Он смотрит на ситуацию глазами болельщиков, скажем так, далеко не кембриджского воспитания. А уж если совсем начистоту - глазами полулюмпенов, привыкших орать нецензурщину, оставлять после себя на трибунах лужи (извините) и плевки, горы шелухи от семечек и окурков.

Понятно, что стадион - не зал филармонии, но грош цена имиджу клуба, если за него болеют только такие болельщики.

Закон назрел давно. Футбол, призванный объединить нацию, не объединяет молодёжь, а, наоборот, разобщает. Раскалывает на клубные кланы. Порой до ненависти и рукопашных стенка на стенку. Фанаты ЦСКА ненавидят (это самое точное слово) болельщиков "Спартака". Накалены отношения болельщиков "Зенита" и "Динамо". Все вместе московские и питерские ополчились на "Анжи".

Конечно, закон сразу не исправит ситуацию, не поднимет интеллектуальный и культурный уровень болельщиков, но хотя бы развяжет руки тем, кто обязан оградить нормальных людей от хамов. "Твоя свобода кончается там, где начинается несвобода рядом сидящего" - это утверждение должно стать законом, коли не стало нравственной нормой. Нравственная норма для человека с атрофированной совестью - понятие либо туманное, расплывчатое, в лучшем случае комичное, либо не существующее вовсе. А закон точен и твёрд. И его надо соблюдать.

"Нормальным" любитель футбола сможет стать только тогда, когда сам в себе пересмотрит приоритеты и ценности. Когда он поймёт и примет за истину простой вывод: футбол всего лишь игра, всего лишь увлечение, а не единственный смысл жизни. Даже великий Франц Беккенбауэр (один из лучших футболистов прошлого века) пришёл к выводу, что футбол - это, возможно, и первостепенное, но среди всего второстепенного.

А закон о болельщиках нужен. Порядочному любителю футбола (игры как таковой в исполнении мастеров высокого класса) никакой закон не страшен - он как был воспитанным в быту, на трибунах таковым и останется. Со временем (мечтаю, конечно, но всё-таки[?]) воспитанных болельщиков на трибунах станет больше, чем остальных, и хамы, если и не перестанут быть хамами по сути, то хотя бы потерпят полтора часа без площадного мата, оскорблений, банановой кожуры, брошенной в темнокожего футболиста, пальбы из ракетниц, метаний кресел, драк друг с другом и полицейскими, прочих дикарских атрибутов современного футбола.

Сергей РЫКОВ

ФОТОФАКТ

ХРОНИКА

ХРОНИКА

Общественный совет

по сохранению

культурного

наследия

В Министерстве культуры Московской области в неформальной обстановке с чаем и пирогами прошло первое заседание Общественного совета по сохранению культурного наследия. Инициатива его создания принадлежит министру культуры региона Антону Губанкову.

"Наше министерство - открытая структура. Мы союзники всех сознательных людей, которым небезразлична судьба национального достояния. Искренне рассчитываем на поддержку общественных институтов, энтузиастов и профессионалов. Убеждён, что у совета должны быть не только идеологические и совещательные функции, но и функции сугубо практические: профилактики и контроля в области охраны объектов культурного наследия, которых в Подмосковье насчитывается более 6000", - сказал в своём обращении к членам совета Антон Губанков.

На первом заседании совета был рассмотрен широкий круг вопросов и проблем, начиная от исторической застройки городов и заканчивая борьбой с "чёрными археологами". Антон Губанков познакомил членов совета с масштабной программой действий министерства по инвентаризации и документационному оформлению памятников истории и культуры Подмосковья. Уже на первом заседании совета принято решение о создании до конца 2012 года SOS-списка объектов, находящихся в критическом состоянии. Кроме того, решено открыть отдельную интернет-линию народного контроля, где любой инициативный человек мог бы высказать свою озабоченность состоянием охраняемых территорий объектов.

Общественный совет по сохранению культурного наследия Подмосковья будет собираться регулярно. Следующее заседание назначено на 24 декабря.

В состав совета вошли государственные эксперты, председатель президиума Центрального совета ВООПИиК Галина Маланичева, председатель Совета Московского областного отделения ВООПИиК Евгений Соседов, председатель отдела по реставрации и строительству Московской епархии протоиерей Константин Островский, руководитель Патриаршего архитектурно-реставрационного центра Троице-Сергиевой лавры, архитектор-реставратор высшей категории Сергей Демидов, директор Государственного института искусствознания Дмитрий Трубочкин, первый заместитель председателя Экспертно-консультативного общественного совета при главном архитекторе города Москвы Борис Пастернак и другие. Председателем совета единогласно избран заместитель генерального директора по науке ФГУК "Государственный историко-культурный музей-заповедник "Московский Кремль" Андрей Баталов.

Взяли

"Волоколамский

рубеж"

С 16 по 21 ноября подмосковный Волоколамск был киностолицей России. В программе фестиваля, которая состояла из двух конкурсов - игрового и неигрового кино, - были представлены фильмы из России, Австрии, Азербайджана, Армении, Беларуси, Вьетнама, Германии, Грузии, Израиля, Китая, Латвии, Польши, Сербии, Турции, Узбекистана, Украины, Финляндии и Эстонии. Картины оценивали два профессиональных жюри под председательством первого заместителя председателя Союза кинематографистов России, профессора ВГИКа, киноведа Сергея Лазарука и режиссёра Игоря Беляева.

Победителем фестиваля в номинации полнометражного игрового фильма стал "Белый тигр" Карена Шахназарова, а в номинации документального кино - "Я не вернулся из боя" Сергея Русакова. Приз губернатора "За воплощение на экране образа защитника Отечества" вручили народной артистке РСФСР Ларисе Голубкиной.

В этом году "Волоколамский рубеж" был посвящён 200-летию победы России в Отечественной войне 1812 года. Юбилей прошёл канвой через все мероприятия кинофорума. Их апогеем стал торжественный вечер народной артистки России, президента фестиваля Ирины Скобцевой "Война и мир 1812-2012" в Теряеве, в Иосифо-Волоцком монастыре.

"Поддержка киноискусства, культуры - один из приоритетов политики правительства Подмосковья. Мы решительно настроены на то, чтобы сделать регион более ярким, открытым всем "культурным ветрам". Уже в следующем году мы запланировали масштабные музыкальные и театральные фестивали "Подмосковные вечера", "На фоне", Фестиваль современной духовной музыки. Со следующего года начнёт работу летняя Подмосковная киношкола для молодёжи. Конечно, мы считаем своим долгом поддерживать и развивать кинофестиваль "Волоколамский рубеж", - подчеркнул Антон Губанков.

Ангар рядом

с музеем

Министерство культуры Подмосковья во главе с руководителем ведомства провело очередной инспекционный выезд с целью проконтролировать соблюдение закона об объектах культурного наследия. Министр осмотрел все "болевые" точки в зонах охраны музея "Архангельское" и ещё раз подтвердил свою решимость всеми легитимными способами добиваться неукоснительного соблюдения законов для сохранения выдающегося памятника истории и архитектуры.

"Мы требуем незамедлительно разобрать безобразный строительный забор в Ильменской пойме, который мешает обзору территории зоны охраняемого природного ландшафта. По этому поводу собственнику зелёного участка, производственному кооперативу "Ленинский луч", направлено соответствующее предписание. Кроме того, нас очень беспокоит планируемое строительство на подъезде к музею, вблизи деревни Воронки, торгового комплекса. Думаю, возведение в непосредственной близости от памятника здания ангарного типа - своего рода пример "архитектурного терроризма". Мы встревожены также возможным нарушением охранных зон вокруг объекта из-за строительства подъездных путей к торговому центру. Министерство культуры Подмосковья настаивает на приостановлении действия постановления администрации Красногорска до соответствующих дополнительных согласований", - сказал министр культуры Московской области Антон Губанков.

Помогать

рублём

Министерство культуры Московской области начиная со следующего года будет субсидировать проекты и мероприятия некоммерческих организаций региона, что позволит реально расширить спектр культурного предложения.

"Разработка механизмов и порядка реализации программы - на стадии завершения. В 2013 году из областного бюджета будет выделено 57 миллионов рублей, и это только первые шаги, начальный этап. Общая сумма финансирования на 2013-2015 годы составит около 170 миллионов рублей. А это означает, что любая организация, которая ведёт активную работу по созданию проектов в области культуры, по сохранению объектов культурного наследия, поддерживая одарённых детей и творческую молодёжь, сможет подать заявку на реализацию своих новаторских идей или поддержку уже работающих инициатив. Мы гордимся тем, что совсем скоро появится возможность помогать некоммерческим образованиям не только словом, но и делом - а именно рублём", - заявил министр культуры Московской области Антон Губанков.

Русский тембр

В Московском областном доме искусств "Кузьминки" прошёл юбилейный концерт единственного в мире ансамбля баянистов "Русский тембр".

Прославленному коллективу исполняется 30 лет. В программе концерта - известные произведения: С. Бише "Маленький цветок", К. Листов "В парке Чаир", фантазия на тему "Цветущего мая" А. Полонского, "Аранхуэс" Родриго, произведения на военные и народные темы.

Коллектив любим поклонниками народной музыки. Он интересен тем, что все участники играют на специально сконструированных баянах, по звучанию напоминающих классические духовые инструменты: гобой, кларнет, валторну, тубу. Используется и традиционный русский баян.

За три десятилетия творческой деятельности ансамбль дал более 3000 концертов в Московской области, России и зарубежье. За последние пять лет "Русский тембр" неоднократно представлял Московскую область на высшем государственном уровне: выступал перед президентами России, США, Туркменистана, руководством Северной Кореи, перед главами стран Европы на саммите ЕС - Россия.

В 2004 году Указом Президента РФ В.В. Путина всем участникам ансамбля было присвоено почётное звание "Заслуженный артист России" за особый вклад в развитие русской музыкальной культуры.

В защиту

храма

В Христорождественском храме села Осташково Мытищинского района прошло очередное заседание Координационного совета Министерства культуры Московской области и Московской епархии. Участники совета обсудили вопросы взаимодействия по сохранению объектов культурного наследия на территории Мытищинского района Московской области.

Один из главных вопросов - сохранение больничного корпуса храма Спаса Нерукотворного XIX века в посёлке Здравница, строительные работы в котором могут привести к полному уничтожению действующего храма. На совещании выработали план срочных мероприятий по остановке работ и постановке храма и его больничного корпуса под государственную охрану.

"У нас общие цели - сохранение нашей культуры и духовных богатств. Мы убеждены, что только слаженные совместные действия с Московской епархией помогут отстоять культурное наследие Подмосковья. Министерство культуры Московской области удовлетворено этим сотрудничеством, активно окормляемым митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием. Именно ради этого сотрудничества мы создали общество "Музей и Церковь" - для последовательной методической работы в деле охраны объектов истории и культуры", - заявил министр Антон Губанков.

Подготовила Анна КАСАТКИНА

«Много здесь переплелось имён, событий...»

ВЫСТАВКИ

Дом-музей П.И. Чайковского в Клину отметил день памяти композитора открытием двух выставок - "Война и мир" Толстого - Чайковского - Прокофьева" и "Н.С. Голованов и А.В. Нежданова в фотографиях, документах и художественных пристрастиях".

- Тему Отечественной войны 1812 года, 200-летие победы в которой отмечается в этом году, мы, естественно, не могли обойти, - говорит директор Дома-музея Галина Белонович. - В выставке "Война и мир" Толстого - Чайковского - Прокофьева" кроме нашего музея принимают участие коллекции музея Большого театра и Государственного музея А.С. Пушкина. Мне кажется, что выставка получилась интересная.

Впечатляющих экспонатов действительно много. Чего стоит хотя бы коллекция гравюр, предоставленная Музеем А.С. Пушкина. На них - зарисовки художников из французского обоза, которые позже были изданы в гравюрных мастерских Европы.

- Это - поход Наполеона в Россию от первого дня, - рассказывает ведущий научный сотрудник музея Полина Вайдман. - На первой гравюре Наполеон со своим войском переходит Неман, а заканчивается всё прощанием Наполеона со своей гвардией.

Много в те годы переплелось имён, событий, - продолжает Полина Ефимовна. - Чайковский, Давыдовы, Волконские, Раевские... Как всегда в России водится, люди, отдавшие немало для победы в этой войне, люди, совершившие подвиг, принимают большое страдание. Поэтому одна из витрин нашей выставки посвящена знаменитой Каменке, в которой жила семья Давыдовых, где бывали Пушкин, декабристы, где Чайковский написал свою увертюру "1812 год" и из которой почти все её главные обитатели ушли на каторгу, а кто и на плаху. Здесь выставлен экземпляр Указа о государственных преступниках 1825 года, который был на каторге с Василием Львовичем Давыдовым, героем войны 1812 года.

Государственный Дом-музей П.И. Чайковского предоставил для выставки рукописи, документы, книги из библиотеки Чайковского и его близких, фотографии, а музей Большого театра - театральные костюмы, детали реквизита постановок оперы С.С. Прокофьева "Война и мир" 1959 и 2005 годов, фотографии спектакля 2005 года.

Тема выставки - произведения трёх гениальных русских творцов, создавших, каждый в своём виде искусства, бессмертные шедевры, запечатлевшие великий подвиг России в борьбе с наполеоновским нашествием и занявшие свои почётные места в мировой культуре XIX и ХХ веков. Это роман-эпопея Льва Николаевича Толстого "Война и мир", Торжественная увертюра "1812 год" Петра Ильича Чайковского и масштабное оперное полотно в 13 картинах "Война и мир" Сергея Сергеевича Прокофьева по одноимённому роману Л.Н. Толстого.

- Что же касается второй выставки, - рассказывает Галина Белонович, - то она связана со столетием Всероссийского музейного объединения музыкальной культуры имени Глинки, которое отмечается в этом году. Это своего рода завершающее мероприятие юбилейного года. И одновременно эта выставка открывает серию выставочных проектов, которые наш музей планирует к 120-летию со дня основания нашего музея, которое будет отмечаться в 2014 году. И в этих выставочных проектах будут участвовать - во всяком случае, уже изъявили готовность - многие мемориальные музеи. Не только музыкальные, но и литературные. И я думаю, что это для посетителей музея будет очень интересным дополнением к нашей основной мемориальной экспозиции.

Тема выставки выбрана неслучайно: два этих великих музыканта внесли свою лепту в сохранение нашего музея. Они одними из первых вступили в созданное в 20-е годы Общество друзей музея, выступали с благотворительными концертами в пользу музея и вообще оказывали ему всяческую поддержку, дружили с первым директором музея Николаем Жегиным.

На одной из фотографий они как раз запечатлены в зале музея Чайковского. Здесь они выступали с концертами: в ноябре 1943 года, когда исполнилось 50 лет со дня кончины композитора, и после завершения войны, когда вывезенные экспонаты возвратились на свои места в клинский дом. И вот теперь воспоминания об этих людях и этих событиях также стали частью музея, частью истории.

Алексей СОКОЛЬСКИЙ

«А в город прилетели снегири…»

ЛИТОБЪЕДИНЕНИЯ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ г. ДУБНА

ЛИТО "Маяк" было создано в 1995 году. Несмотря на свою относительно недолгую историю, оно сейчас переживает вторую молодость. Пришло новое поколение литераторов со своим видением мира. Руководителем ЛИТО стал поэт Александр Воронин. Творческие вечера проходят теперь в Доме ветеранов города. На них собираются не только жители самого наукограда, но и других городов. В свою очередь, дубнинские поэты участвуют во многих фестивалях, проходящих в Твери, Кимрах, Талдоме, в Дмитрове. Напомним читателям, что Дубна - не райцентр, а отдельное муниципальное образование Московской области.

Валентина КОМАРОВА

Рисую любовь

Обычный день, растраченный впустую,

Вокруг берёз рассыпался росой,

Под сенью их свою любовь рисую,

Янтарной охрой, чистой бирюзой.

Я нарисую вечер и безмолвье,

Зелёную траву и звездопад,

Тебя, присевшего у изголовья,

И розовый, сияющий закат[?]

И оживёт рисунок под рукою,

И ты с листа мне улыбнёшься вдруг,

Задышит дом уютом и покоем,

И счастьем всё наполнится вокруг.

И звёзды будут падать нам в ладони,

И рассыпаться гроздьями цветов,

И будет небо синим и бездонным,

И будут праздник, радость и любовь[?]

О, страстные мечтания и грёзы,

О, сладкий и навязчивый дурман[?]

И смотрят мудро с высоты берёзы,

Как я схожу тихонечко с ума.

Игорь КОЗЛОВ

Опять возвращение

- Неужто там и вправду рай?

- Конечно, рай! Конечно, мама!

- Но ты в раю не умирай!

- Нет, я приеду из Вьетнама!

В России, там мои долги,

Возможно, там и Царство Божье.

Я покупаю сапоги

Месить тоску и бездорожье,

Я покупаю чёрный зонт,

Перчатки чёрные на сдачу.

В России пасмурный сезон,

Сезон дождей, тоски и плача.

...Вот в Домодедове стою:

Россия, боль моя, отрада.

- Ты был в раю?

- Я был в раю...

- Но...

- Знаешь, вырвался из... ада!

Игорь КВАСОВ

Камушки

Камушки, ах, камушки!

Еду в гости к Аннушке!

Речка быстрая бежит,

Под телегой мост дрожит.

Еду, еду не спеша,

За душою ни гроша.

Но везу гостинцы Ане:

Леденцы в худом кармане...

Камушки, ах, камушки!

Еду в гости к Аннушке!

Речка быстрая бежит,

Под телегой мост дрожит.

Вышла Анна мне навстречу

Со своей короткой речью:

"Не пущу я на порог,

Прочь уйди ты, скоморох!.."

Камушки, ах, камушки!

Еду я от Аннушки.

За телегой волк бежит,

Коршун в небесах кружит...

Камушки, ах, камушки!

Вот так съездил к Аннушке!

Речка быстрая бежит,

Под телегой мост дрожит.

* * *

...А в город

    прилетели снегири -

Их не было у нас

    в гостях давненько.

Теперь они всю зиму

    будут  тренькать,

Жизнь станет лучше,

    что ни говори!

Галина СТАНОВЫХ

Футбол осенью

Забросала осень листвой,

разноцветила все дорожки.

Там, где дворник

не тронет метлой,

ветер будет играть

в мышки-кошки.

Я ему подыграю. А то!

В баскетбол, в волейбол -

          пожалуйста!

Самый лучший

          в мире футбол,

когда гол, но обуешь

          всех запросто!

А уж с ветром

          как не забить,

разве можно не справиться?!

Осень любит,

          когда сама жизнь

на земле

     слабым солнцем валяется.

Подыграю я ей - так и быть.

В ноябре родилась,

                  а то бы

взять и на  фиг её отменить,

чтобы лето - и молодость чтобы.

Как нарисовать

капельку росы?

Как нарисовать капельку росы?

Я в детстве думала, что это невозможно.

Художник мне сказал:

- Смотри, это несложно.

И он нарисовал цветок,

и каплю на его ладошке

и солнышко блестело в нём,

как глаз у кошки.

На заднем плане дом нарисовал,

тропинку к дому.

И ветер платьицем играл

на девочке знакомой.

Я радовалась от души,

так было всё красиво.

С тех пор я капельку росы

ещё сильнее полюбила!

Михаил ПРОХОРОВ

Родился в 1976 году в Коломне. Окончил исторический и филологический факультеты Коломенского пединститута, в котором ныне преподаёт. Печатался в коломенском альманахе, коломенских сборниках, международном журнале "Форум".

* * *

И у заката тайна есть своя,

А что мы знаем - много ль это значит?..

Чуть брезжит свет, ещё светла земля,

Но всё темней, темней[?] И только ярче

На западе, где тёмная гряда

Деревьев - то белеющее пламя:

Для полночи встающая звезда,

Бессуетно следящая за нами.

Быть может, в нас огонь её горит,

И в каждом - бесконечное мерцанье?

Наш небосвод с огромным миром слит;

Душа моя - не часть ли Мирозданья?

Каких-то дальних, неземных аллей?..

И только небо странно голубеет:

Чем ближе к горизонту, тем светлей,

И лишь над головой - оно темнее[?]

Осенняя элегия

Этот летний с деревьев загар

До конца ещё так не сошёл.

Что же, примем как радость, как дар

Эту осень - не как произвол.

День прозрачен и свеж. Солнца нет,

Но светло - так весь день напролёт;

То сквозь тучи просеянный свет

Ощущение солнца даёт.

Белый день в онеменье застыл.

Это тихое торжество

Опускается к нам с высоты;

Пахнет дымом, простором, листвой[?]

И сейчас нам дороже всего

Растворённых в тумане лучей

Это тихое торжество,

Этот день - и не твой, и ничей.

Эта в лёгком тумане лазурь -

Тот, кто был в ней, уже невредим -

Сохраняя для будущих бурь

Эту радость, и солнце, и дым.

* * *

Был ночью дождь. А нынче небеса

Белеют перистыми в лужах. И ограды

Черны. И громки птичьи голоса,

И на пути сырой, набухший остров сада.

Войду в него. Мне двери распахнёт

Зелёный мир. И в шум его зелёный

Я облачусь. И - радостный народ -

Наденут птицы звонкую корону

Мне на голову. Под бременем таким

Легчайшим бременем приму я свет простора.

Весь мир приму - дотоле нелюдим

И красота земли предстанет взору:

У озера воздушны тополя -

Светлеют над зелёною страною.

И - радость: их листвой сама земля

Легко и вольно говорит со мною.

Природы голос - вечный и живой

Исходит от земли и небосвода.

Лишь в ней одной блаженство и покой.

Лишь в ней одной - свобода.

От Щербинки до Парнаса рукой подать

НАШ ЗОЛОТОЙ ФОНД

Разумеется, речь идёт не о том Парнасе, что в Греции, а о подмосковном имении Остафьево, - названном Русским Парнасом. В этом имении у князя Вяземского жил Карамзин (здесь он писал свою "Историю государства Российского"), бывали Пушкин, Жуковский, Батюшков, Даль, Денис Давыдов, Мицкевич, да кто только не бывал из высшего - в настоящем смысле слова - общества пушкинской эпохи. Четверть века ездит сюда на работу Михаил Анатольевич Шаповалов - писатель, литературовед, научный сотрудник музея, экскурсовод. Экскурсовод, заметим, блестящий. Это он ввёл многих, очень многих "футбольно-пепсикольных" юношей в мир русской культуры, в золотой век русской поэзии. Он так вжился в ту эпоху, что его поистине можно называть другом Вяземского и Карамзина. Друзья шутят: когда Михаил Анатольевич подъезжает в автобусе к своему Парнасу, вид у него такой отрешённый, будто он видит идущих с прогулки по лесу героев своих книг.

Не всегда эти герои одеты по моде первой половины позапрошлого века. Кроме пушкинской плеяды, Шаповалов занимался русскими поэтами начала ХХ века. Здесь надо отметить, что его "Король поэтов" был в нашей стране первой книгой о жизни, судьбе и творческом пути Игоря Северянина, причём написанной наперекор распространённому взгляду на него как на поэта легковесного, салонного, приторно-жеманного. Но, как известно, честность в науке, в том числе и в литературоведении, даётся нелегко; всегда "есть соображения", что сейчас, из соображений конъюнктурных, дипломатических, политических, лучше бы воздержаться от предания огласке некоторых фактов. Но в конечном счёте, считает Шаповалов и не он один, разумеется, умолчание и замалчивание к добру не приводят.

И, конечно, Шаповалов, член Союза писателей СССР с 1979 года, писал о тех, с кем сводила его судьба. А он учился в Литературном институте вместе с Рубцовым и Передреевым, встречался с Рюриком Ивневым, Анастасией Цветаевой и многими другими литераторами, определившими лицо российской словесности ХХ века.

И в заключение - о самом, может быть, удивительном. Шаповалов - поэт, поэт хороший, так легко владеющий пером, что его учёность не отягощает стиха. Приведу лишь одну, заключительную строфу из его стихотворения "Остафьевский родник": "Пронзает воду солнца луч. / За правду сердцем русским стражду[?] / Не здесь ли мой кастальский ключ? / Не здесь ли утолю я жажду?"

Юрий БАРАНОВ

КНИЖНЫЙ РЯД

Дмитрий Панков.

Отчизны верные сыны. К 200-летию Отечественной войны 1812 года. - Подольск, изд. "Академия-XXI", 2012. - 224 с.: ил. - 2000 экз.

Почётный гражданин Подольска, доктор исторических наук, заслуженный учитель России Дмитрий Панков - известный краевед. Он автор более тридцати книг, многие из которых связаны с историей Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Теперь он обратился к году русской славы, к войне 1812-го, которая не обошла стороной Подольский край. На этой земле происходил знаменитый Тарутинский манёвр, ставший переломным моментом в борьбе с полчищами Наполеона, - переход от оборонительной к наступательной фазе войны. Недаром Кутузов писал помещице Нарышкиной, которой принадлежали земли в районе его лагеря: "Река Нара будет для нас так же знаменита, как Непрядва, на берегах которой погибли бесчисленные ополчения Мамая[?] Пускай наши потомки будут с восхищением говорить: "Вот место, на котором гордость хищников пала перед неустрашимостью сынов Отечества[?]"

Но Дмитрий Панков строит повествование не по географическому, а по персональному принципу - представляет читателю, прежде всего молодому, галерею героев той славной войны. И тут надо заметить, что хотя многих, таких как Кутузов, Багратион, Раевский, Дохтуров, Денис Давыдов и других, массовый читатель хорошо знает, некоторые достойные фигуры долгое время оставались в тени, неся на себе ярлыки "реакционеров" или хотя бы "врагов освободительного движения". Один из них - генерал-фельдмаршал Иван Фёдорович Паскевич, участник Русско-турецких войн 1806-1812 гг., прославленный герой 1812 года. Он отличился в Смоленском сражении и в Бородинской битве, он брал Париж. В 1826-м Паскевич возглавлял действующую армию в Русско-персидской войне, после которой в состав Российской империи вошли Нахичеванское и Эриванское ханства. С 1830-го по 1850 год он был царским наместником в Польше, подавлял польское восстание, а затем венгерскую революцию. Крымская война стала последней кампанией для 72-летнего полководца. Скончался он в Варшаве в 1856 году.

Участником пятидесяти военных кампаний был Михаил Андреевич Милорадович, "Суворова питомец славы", "друг солдата", "любимое дитя Кутузова", "муж без страха и упрёка", как его называли. В Бородинском сражении он командовал двумя корпусами, потом, после ранения Багратиона, возглавил его Вторую армию. Это он предложил французам перемирие на несколько часов, чтобы русские войска могли спокойно выйти из Москвы. Милорадович - герой Тарутина, Малоярославца, Вязьмы, Красного, "битвы народов" под Лейпцигом. Во время восстания декабристов, после того как ни митрополит Серафим, ни великий князь Михаил Павлович не смогли уговорить их успокоиться, Милорадович при всех орденах появился перед строем бунтовщиков и начал переговоры. В рядах началось брожение, раздались даже крики "ура", Милорадович уже скомандовал "налево, кругом", но тут экзальтированный молодой человек, отставной поручик Каховский выстрелил ему в спину; рана оказалась смертельной.

Нельзя "прореживать" исторические факты, как это у нас нередко бывало. И спасибо Дмитрию Панкову, что он исправляет эти вывихи.

Александр Матвеев.

За птичьей стаей: Стихи, песни, переводы. - Киев, Наукова думка, 2012. - 244 с. - 1000 экз.

Не надо удивляться, что книгу автора, живущего в Подмосковье, в Одинцовском районе, издаёт украинское издательство. Александр Матвеев родом из Украины, поддерживает тесную связь с родным селом (там он построил церковь, сейчас создаёт культурный центр), в Киеве проходят его творческие вечера и концерты, в которых исполняются песни, написанные на его стихи русскими и украинскими композиторами. Но б[?]льшую часть жизни Александр Матвеев проплавал по морям-океанам, потому что был моряком, капитаном дальнего плавания. И "За птичьей стаей" - название "морское", потому что для моряка птица - это весть о береге, а берег - это всегда цель для моряка, это приближение к дому. А жизнь вдали от дома приводит к тому, что в каждом возвращении происходят чудеса - подросли дети-внуки, состарилась бывшая подруга, спилено любимое дерево.

На все эти события чутко и остро реагирует Александр Матвеев. В его стихах - и лирика с горчинкой возраста, увы, уже не комсомольского, и публицистика, правда, редко встречающаяся. А в целом - приятие мира, в котором мы живём. Он мог бы поставить к своему сборнику эпиграф из Блока - "А жизнь прекрасна, как всегда". Да, это так, хотя и написал Александр Матвеев стихотворение под примечательным заголовком "Несбыточное": И вдруг над родиной печальной / Раздастся гром колоколов, / И эхо песни величальной / Достигнет горних облаков. / И грянет гром, и ливень хлынет, / Неправду смоет прочь поток, / Земля горевшая остынет / И сгинет ненавистный рок. / И лгать не станут властелины, / И, может, совесть обретут. / В том мире чистом и невинном / Все люди праведно живут.

Федот СМУРОВ

ПолитПиит

* * *

Газета - это инструмент,

Немного схожий с мясорубкой,

Поставленной на постамент

Идейных домыслов поступка.

Она промалывает в фарш

Тугую плоть земных событий.

И есть соблазн урезать марш

По ритмам фактов и наитий.

Она не может быть плохой,

Как всё причастное к Отчизне.

Она набита требухой

Из повседневной нашей жизни.

И если всё наоборот:

Пчела смердит - медведь летает,

Пусть не кобенится народ,

А втихаря на ус мотает.

Ведь сколько, братцы, ни крути,

Народ и власть - как две планеты,

Им, может быть, не по пути

Без обстоятельной газеты.

Она - связующая нить

Дворцов чиновничьих и хижин,

Она полезней может быть

Наиумнейших толстых книжек.

Владимир ЧИСТОПОЛОВ,

ЙОШКАР-ОЛА

Кто есть кто

Монологи клуба

Совершенно невозможно стало ориентироваться среди людей. Где честный, где жулик, кто прохиндей, кто более-менее приличный человек - все на одно лицо. Разве я не прав?

Раньше поставь рядом прохвоста и порядочного человека - сразу видно было, где кто. Сразу! Сейчас - ни за что не отличишь.

Иной раз очень хороший человек, но Господь такой рожей наградил, что как увидят, за кошельки хватаются.

У меня сосед - бухгалтер в детском саду. Честнейший человек, тихий, скромный, мухи не обидит. Но вот Господь его[?] В общем, ему, пока вечером всех детей не заберут, запрещено из комнаты выходить - дети пугаются до икоты, до судорог.

И отец у него тоже был[?] бухгалтер, тоже все вокруг икали не переставая.

Когда у соседа с женой родился мальчик, он оказался вылитый папа. Акушерка старенькая его на руки взяла, он ей улыбнулся - она его выронила. И отца, и деда тоже в своё время роняли в роддоме.

Нет, этому-то повезло - рядом врач стоял, успел подхватить. Мальчик и врачу улыбнулся, но тот молодой, современный, ни в бога, ни в чёрта не верит. Крепко держит его. Одной рукой. А другой крестится.

Вот как бывает: мать - красавица, а сын целиком в отца. Какое несчастье! Мальчик же получился такой ласковый, всем улыбается. Мама мечтает:

- Вырастет, станет диктором на телевидении.

Хорошо бы. Отвадит всех телевизор смотреть.

Это одна история. Ужас, но тихий. С другой стороны у меня сосед - красавец! Ни словом сказать, ни пером описать. Ему надо в кино играть героев, спасателей, министров. А у него пять судимостей. То есть министров ещё играть может, а спасателей вряд ли.

Пять тысяч рублей даёт кассирше. Та у всех проверяет, у него - нет. Потому что лицо хорошее. А у него-то как раз все деньги фальшивые.

Где написано "Вход запрещён", он первый туда. Пропускают, документы не спрашивают - лицо приятное.

Ну, он и привык везде без спроса. Один раз сунулся - а это трансформаторная будка. И то его несильно ударило.

Бухгалтер сунулся бы - убило бы без разговоров. Недавно мужчина один тонул, плавать не умел. Бухгалтер вытащил его, откачал, тот взглянул на спасителя - и опять в реку.

Что особенно неприятно - у женщин то же самое, внешность может обмануть.

У моей близкой подруги просто тик. Она то и дело подмигивает и головой чуть дёргает. Получается, будто зовёт с собой. А она, между прочим, учительница.

Извините, от ваших детей у неё и тик-то.

Она, пока из дома до школы дойдёт, скольким подмигнёт?! А мужчины сейчас пошли очень слабенькие в нравственном отношении. Ну и за ней прямо очередь вьётся. И никто не хочет верить, что она - заслуженный учитель Российской Федерации.

Ужас, ужас, что творится! Где прохвост, где порядочный человек - сейчас не разберёшь.

Анатолий ТРУШКИН

Цезарь Львиное Сердце

ПЕРЕКЛИЧКА

Помимо злостных фальсификаторов истории, с которыми сейчас ведётся беспощадная борьба, всегда существовали и неумышленные. К таковым относятся нерадивые школьники, которые путали события, имена и даты. Они появились не сегодня - по крайней мере в 1915 году уже упоминались в пародии безымянного автора. Почти век спустя сатирик Вера Федорук вновь подвергла справедливой критике учеников, у которых каша в голове.

Ответ гимназиста на экзамене всеобщей истории

Он всё основательно несколько раз прочитал и также основательно всё перепутал.

Вынимает билет о Юлии Цезаре.

"Что вы можете сказать о Юлии Цезаре?"

- Юлий Цезарь[?] Юлий Цезарь[?] был разбит во время тридцатилетней войны между Алой и Белой розой на реке Калке полчищами гуннов под начальством[?] Марафона; заключив с ними мир[?] Кучук-Кайнарджинский, он удалился в[?] Карфаген. Здесь он влюбился в местную дидону, то есть царицу, по имени[?] Брунгильда. Придравшись к тому, что муж её, Ганнибал, без его на то прагматической санкции, прикрепил свой щит на вратах Царьграда, убил его и повесил его труп перед городскими воротами.

За пристрастие к охоте на львов в африканских окрестностях Кареагена, которою он увлекался вместе со своим верным слугою Личардою, Цезарь был прозван Ричард Львиное Сердце.

Соскучившись по родине, Цезарь вскоре переселился в Италию, вместе с женою и со своим братом Помпеем.

Здесь он на охоте случайно убил волчицу, вскормившую его детей Филимона и Бавкиду, и на этом месте основал город, который поэтому и назвал Римом. Жена Цезаря, несмотря на то что была выше подозрений, увлеклась молодым египетским принцем Приамом и, воспользовавшись тем, что Цезарь мылся в кровавой стокгольмской бане, в тёмную Варфоломеевскую ночь бежала с Приамом в Ниневию, где построила висячие сады, за что и была прозвана Семирамидой.

Цезарь долго грустил, но наконец, по совету знаменитых современных учёных Гуттенберга и Бертольда Шварца, решил открыть Америку.

Прослушав в храме Соломона Сицилийскую вечерню, которую служил известный проповедник Пётр Амьенский, он вместе с братом Помпеем сел на три корабля, называвшихся "Трирема", "Каравелла" и "Грэд-Истерн", и отправился через океан.

Он благополучно проплыл между Сциллой и Харибдой, причём потопил лодку Харона, прикреплённую к Тарпейской скале цепью Гименея, завязанной гордиевым узлом. Среди океана он завяз в водорослях Саргассова моря и у него не хватило припасов, почему он должен был питаться лишь Колумбовым яйцом.

Достигши наконец берегов Америки, он на месте высадки в память этого события поставил Геркулесовы столбы, причём произнёс речь посполитую. Основанный здесь город поэтому получил имя Геркуланум; другой же, заложенный рядом братом его Помпеем, - Помпея. Оба эти города - Геркуланум и Помпея - были, как известно, впоследствии засыпаны пеплом. Произошло это потому, что Цезарь научил американцев сажать и курить табак, а также и картофель. Поэтому был назван "картофельным" тот бунт, который подняли против Цезаря мексиканцы под начальством эрцгерцога Максимилиана из династии Атцеков, желавшего учреждения республики.

При усмирении этого бунта Цезарь и погиб во время Ледового побоища, будучи укушен змеёю Клеопатры, выползшей из черепа коня Олега - Пегаса, который вместе с конём Буцефалом возил колесницу Аполлона и содержался в Авгиевых конюшнях, выстроенных известным архитектором Архимедом. Эта смерть была предсказана Цезарю знаменитой аэндорской волшебницей Пифией ещё в детстве, когда он забавлялся олимпийскими играми, составленными для него Гомером во время Троянской войны.

("Вестник императорского общества развития истории", выпуск II, Петроград, 1915 г.)

Публикация

Евгения ФАТЕЕВА

Варварские сосиски

Контрольная двоечника Сидорова по теме "Древний мир"

На побережье древнегреки

Кололи грецкие орехи,

А вечерами за столом

Мешали гречку с молоком.

А финикийцы ели только финики,

Годами пропадая в поликлинике,

Чтоб записать, где у кого болит,

Порой изобретали алфавит.

А в Древнем Риме - нынешней Италии -

Никто не беспокоился о талии,

И все республиканские законы

Сажать повелевали макароны.

А в это время древние индусы

Плели от мала до велика бусы

И строго охраняли от воров

Священных и упитанных коров.

На севере Европы варвары,

Ещё их называли барбары,

Врагов пускали на сосиски,

А на десерт жевали барбариски.

Так Древний мир веками жил,

Но даже всякий старожил

С самим оракулом священным

Его считали современным.

И даже древний грек Сократ -

Не Демокрит, но демократ,

Хоть был умён без всякой меры,

Не знал, что жил ДО НАШЕЙ ЭРЫ!

Вера ФЕДОРУК

Тайное становится явным

ВЫШЛИ[?]

Редактором книги московского сатирика Николая Сулима "Тайна творчества" (М.: Советский писатель, 2012) является читинский прозаик, председатель Забайкальской краевой организации Союза писателей России Олег Петров. У этой творческой дружбы есть своя история - она (творческая дружба) зародилась в те времена, когда после окончания мединститута Н. Сулим работал хирургом в Чаре и Чите, в свободное от удаления аппендицитов время писал юмористические рассказы и публиковал их в возглавляемом О. Петровым журнале "Слово Забайкалья". Уже там они были хорошо отредактированы, в таком виде перекочевали в сборник, поэтому второй раз больших усилий Олегу Георгиевичу прилагать не пришлось.

Новый сборник Н. Сулима - это его юбилейная, десятая книга - получился тематически разнообразным. Тут есть и произведения, навеянные основной специальностью писателя, есть и бытовые зарисовки, присутствуют и образцы иронической прозы с сюжетами, где ничто не сдерживает авторскую фантазию.

Не только в "Слове Забайкалья" - многие рассказы Н. Сулима редактировались, то бишь публиковались на 16-й полосе "ЛГ". В частности, здесь была напечатана миниатюра, давшая название сборнику. Она заканчивается словами: "Ведь хороший юмористический рассказ сродни поэзии". Думается, под таким выводом подписались бы многие сатирики.

Истории с фотографией

Лев Шерстенников.

 Штрихи. Снимок и слово . - М.: ООО "Буки Веди", 2012. - 460 с. - 300 экз.

"Как назвать эти заметки? Эпизоды, встречи, штрихи? Как ни назови - всё точно[?] Эпизоды? Да. Многие из этих встреч - эпизодичны. Человека видел полчаса, а то и десять минут. И судьба больше тебя никогда с ним не сводила. Были и "эпизоды", которые длились десятилетиями - завязывались постоянные контакты".

Так пишет в самом начале своей книги известный фотограф, более полувека отдавший журналистике. Его профессиональный путь начался когда-то у нас в "ЛГ", с 1963 года Лев Николаевич работал в "Огоньке" - задолго до Коротича и недавно опять покинувшего пост главного редактора Лошака. И судя по книге, эпохи главреда-долгожителя Анатолия Софронова не стесняется. Потому что, находясь в штате этого журнала, не только объездил-облетел весь СССР, но и познакомился с таким огромным количеством интереснейших людей.

Амосов, Гагарин, Сарьян, Колмогоров, Лемешев, Даль, Мастроянни, Райкин, Бурков, Уланова, Ульянов, Жжёнов, Черкасов, Покровский, Папанов, Ерёменко-младший, Ефимов, Зыкина, Любимов, Гурченко, Кастро, Никулин[?] Список, разумеется, неполный.

И о каждом - зарисовка и несколько фирменных шерстенниковских снимков. Особняком - глава "Первые лица". Автор снимал и Хрущёва, и Брежнева, и Горбачёва, и Ельцина. И его фотографии говорят о российских правителях гораздо больше, чем тома мемуаров этих самых правителей. Здесь и немощный Леонид Ильич, и отчаянно жестикулирующий и всё всем объясняющий Михаил Сергеевич, и Борис Николаевич - властный и бесшабашный[?]

Писателей в книге немного, но какие: Ричард Олдингтон, Эдуардо де Филиппо, Мустай Карим, Чингиз Айтматов, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский. И для всех найдены точные слова, да и подробности съёмок любопытны.

Так что, выражаясь современным языком, респект и уважуха мастеру фотографии за редкую (см. тираж) книгу - хорошо и современно изданную. В которой ни одного цветного снимка[?]

Анна АРТЁМОВА

Будут гости из Англии

Фестиваль

Русский музей приступил к подготовке VI Международного фестиваля "Императорские сады России". Важнейшим событием уходящего года стал выход фестиваля на международную арену. Русский музей принял участие в фестивале ландшафтного искусства в Хэмптон-Корте, показав на знаменитом британском шоу масштабную композицию, посвящённую истории русского искусства, в частности творчеству Казимира Малевича. В 2013 году музей, в свою очередь, ждёт гостей из Англии.

Фестиваль 2013 года приурочен к целому ряду памятных дат и событий. Это и 400-летие дома Романовых, и 155-летие Российского императорского общества садоводов, и Год охраны окружающей среды, объявленный президентом России.

Девиз VI фестиваля звучит как "Плантомания - Plantomania" (от английского слова plant - растение). Он связан с хобби императрицы Екатерины Великой, которая увлекалась садоводством. Особенно её интересовали достижения британских садоводов. Она перевела книгу Томаса Вейтли "Замечания о современном садоводстве, иллюстрированные описаниями". Во многом благодаря усилиям Екатерины в русское общество проникли главные идеи английского сада - о "живописной красоте" местности, о её характере и настроении.

Участникам фестиваля - ландшафтным дизайнерам - будет предложено пофантазировать и создать композиции на разные темы.

Первая номинация - "Сады монархов" - делится на несколько разделов: "Парадные сады"; "Императорские и королевские общества садоводов"; "Собственные сады и садики императриц"; "Зимние сады и оранжереи". Вторая номинация - "Приют, сияньем муз одетый[?]" - посвящается миру русских и английских усадеб, итальянских вилл, французских замков, воспитавших своих гениев - Пушкина, Толстого, Клода Моне. Третья номинация - "Красота спасёт мир" - посвящается экологии и сохранению зелёных территорий, которые в последние годы, в частности в Петербурге, приносятся в жертву строительным корпорациям. Она делится на разделы: экологические сады; дождевые сады; зелёные крыши; технологии XXI века.

Вне конкурса будет тема "С веком наравне[?]", которая делится на два раздела: "Знаменитые выставки цветов и ландшафтного искусства всего мира" и "Сады от-кутюр", могут быть представлены проекты знаменитых ландшафтных архитекторов, уже снискавших признание в среде специалистов.

Фестиваль пройдёт с 7 по 16 июня 2013 года в Михайловском саду Русского музея.

Софья Андреева

ФРАЗЫ

Соль жизни обычно попадает на раны.

Резать правду-матку всегда лучше пополам: для внешнего и для внутреннего пользования.

Уровень благосостояния может быть таким высоким, что другие просто захлебнутся.

Менять свои взгляды чаще всего приходится на чужие.

Не всех нас за дураков держат, некоторых придерживают.

Ничто не исчезает бесследно. В крайнем случае можно полюбоваться траекторией.

"Куда катится этот мир!" - повторял Сизиф, вытирая пот со лба.

Иван ИВАНЮК