Памятник великому поэту Александру Твардовскому наконец откроется в Москве 22 июня. Скульптура будет стоять в начале Страстного бульвара, вблизи здания, где располагался "Новый мир", журнал, который Твардовский долгие годы возглавлял. Средства на памятник были собраны Российским фондом мира. «ЛГ» писала о необходимости установки памятника Александру Трифоновичу в столице не один раз

(№ 22, 2009; № 26, 2010; № 10, 2011).

Кстати, на Страстном бульваре как месте памятника настояла наш постоянный автор поэтесса Лариса Васильева. А гениальный Сергей Конёнков хотел изваять монумент Василия Тёркина, а натурой для него намеревался сделать автора, Твардовского. Наконец, все споры и разногласия, все проволочки и заминки позади. Один из самых народных поэтов России навечно поселился рядом со своим детищем - журналом, которому он отдал 16 лет жизни, да что там – саму жизнь! В день начала Великой Отечественной войны это не только культурное событие, но и дань памяти всем ветеранам и всем погибшим, кого воспел и оплакал поэт.

Александр ТВАРДОВСКИЙ

Когда пройдёшь путём колонн

В жару, и в дождь, и в снег,

Тогда поймёшь,

Как сладок сон,

Как радостен ночлег.

Когда путём войны пройдёшь,

Ещё поймёшь порой,

Как хлеб хорош

И как хорош

Глоток воды сырой.

Когда пройдёшь таким путём

Не день, не два, солдат,

Ещё поймёшь,

Как дорог дом,

Как отчий угол свят.

Когда – науку всех наук –

В бою постигнешь бой,

Ещё поймёшь,

Как дорог друг,

Как дорог каждый свой.

И про отвагу, долг и честь

Не будешь зря твердить.

Они в тебе,

Какой ты есть,

Каким лишь можешь быть.

Таким, с которым, коль дружить

И дружбы не терять,

Как говорится –

Можно жить

И можно умирать.

Состоялся учредительный съезд Общероссийского народного фронта. Съезд избрал лидером движения Владимира Путина. К названию движения съезд добавил два слова: "Народный фронт - за Россию".

По словам одного из сопредседателей, депутата Госдумы Ольги Тимофеевой, у движения уже сегодня большая армия сторонников, у которой свои лидеры в регионах. «Мы не вместо «Единой России», мы вместе со всеми и за страну. Уже сегодня в Народный фронт входят представители трёх партий: «Патриоты», «Родина» и «Единая Россия». Но как только мы начнём делиться на «красных», «зелёных» или «голубых», мы отодвинем таким образом профессиональных активных людей, которые хотели бы поучаствовать и предложить свои пути решения проблем».

Участники съезда приняли решение об индивидуальном участии в движении. И это также новый момент.

В комментариях, которые прозвучали из либерального лагеря, преобладали ирония и сарказм. Мол, вот создан ещё один подручный инструмент власти, новый вариант «Уралвагонзавода», который должен противостоять креативному, образованному классу. Но так ли это?

Сегодня общество нуждается в развитии гражданских начал и повышении общественной активности. При этом многие люди готовы участвовать в назревших переменах, но не готовы стать членами какой-то партии, не хотят связывать себя жёсткими идеологическими постулатами, быть заложниками групповых интересов и чьих-то личных амбиций. Как же им проявить себя? Народный фронт, по мысли его учредителей, и должен стать такой территорией.

Выступая перед делегатами съезда, Владимир Путин заявил, что фронт будет поддерживать гражданские инициативы и добровольчество, деловые и социальные проекты, содействовать развитию местного самоуправления и открывать дорогу новым общественным инициативам и лидерам.

Путин считает, что фронт должен стать общественным движением, для того чтобы у всех граждан была возможность «ставить свои народные задачи, добиваться их исполнения, сдвигать с места те вопросы, которые иногда тонут в бюрократическом болоте, напрямую вносить свои предложения, которые затем станут законами и государственными решениями».

Примечательно, что учредителями движения стали 480 человек, из них 115 – в возрасте от 18 до 35 лет, 229 – от 36 до 55, 136 – от 56 и старше. Среди них представители профсоюзов, промышленного производства, науки, здравоохранения, культуры. Сопредседателем ОНФ избран режиссёр Станислав Говорухин. В центральный штаб фронта вошли 55 человек, в том числе директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль, космонавт Валентина Терешкова, дирижёр Валерий Гергиев, директор «Мосфильма» Карен Шахназаров, писатель, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков, публицисты Михаил Леонтьев и Валерий Фадеев... Так что шутки про опору только на «Уралвагонзавод» тут не проходят.

Валентина Терешкова! Это для нас одно из имён победы, счастья, гордости. Это одно из имён России на все времена. Слишком многое совпало, пересеклось в том подвиге 16 июня 1963 года. Женственность, героизм, наука, дух открытия, дух технического прогресса, наконец, патриотизм. И поэзия, романтика, без которой не бывает полётов к звёздам.

Самая первая в мире, она шагнула в неизвестность, поднялась в космос. Первая работала на орбите! Бывших первопроходцев не бывает, это звание на все времена. Женщина в космосе - разве это не сказка наяву? С особой нежностью советские люди повторяли позывной Валентины Терешковой: "Чайка". В её честь называли кинотеатры и стадионы, а по радио зазвучала песня «Девушку Чайкой зовут[?]»…

В последнее время выдающихся наших космонавтов если и прославляют, то всё-таки вполголоса и на втором плане. Мы расточительны и суетливы. Всё ищем «позитив», ищем почву для общественного оптимизма, но, как правило, обходимся демагогией. А как же победная космическая эпопея, многие творцы которой по-прежнему в строю? Здесь и достижения, которые не перечеркнуть, и пример успешного научно-технического рывка, объединившего народ. Для тех, кто вещает о вековой отсталости России, о безволии нашего народа, у нас открыты двери крупнейших телеканалов и газет, а космонавтов вспоминают постольку-поскольку.

Верим, что для читателей «Литературной газеты» пятидесятилетие первого в мире женского космического полёта – это настоящий праздник на нашей улице. Настоящий праздник, в котором – и радость, и смысл.

16 июня началась новая эра – в космос пришла женщина. Значение этого подвига с годами только возрастёт.

Арсений Замостьянов. Гаврила Державин. Падал я, вставал в мой век[?] - М.: Молодая гвардия, 2013. – 445 с. – (Серия: Жизнь замечательных людей). – 5000 экз.

"Многие дороги в России – литературные, политические, воинские – ведут к Державину", – утверждает автор книги, историк и писатель, постоянный автор «ЛГ» Арсений Замостьянов. Гаврила Романович Державин (1743–1816) – фигура в истории русской литературы значительная. Но сам себя он ощущал в первую очередь государственным человеком. В разные годы Державин занимал высшие должности Российской империи: возглавлял Олонецкую и Тамбовскую губернии, был кабинет-секретарём императрицы Екатерины Великой, президентом Коммерц-коллегии, министром юстиции при императоре Александре. И при этом оставался первым поэтом империи. «Един есть Бог, един Державин» – так он писал о себе – иронически, но, по сути, правильно. Для многих из нас Державин остался в памяти лишь благодаря пушкинским строкам: уже на пороге смерти, «в гроб сходя», он «благословил будущее «солнце нашей поэзии», лицеиста Пушкина. Перекличек с учителем в стихах Пушкина множество:

Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,

Металлов твёрже он и выше пирамид;

Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,

И времени полёт его не сокрушит.

Перевод оды Горация Державиным отсылает к знаменитому пушкинскому переложению: «И долго буду тем любезен я народу…» Творчество Державина вовсе не устарело. Оно стало неожиданно актуальным в XX веке и остаётся таковым по сей день, питая многих стихотворцев живыми соками поэзии. «Времени полёт» не сокрушил исполина, но лишь прояснил его подлинный масштаб.

Канули в Лету времена, когда за чистоту в московских дворах отвечали наши сограждане-россияне. Современные "санитары" мегаполиса - сплошь иностранцы: Киргизия, Молдавия, Узбекистан[?] В моём дворе трудятся таджики – их так много, что невозможно запомнить каждого в лицо. Зато к результатам их работы не придерёшься – тротуары чистые, кусты подстриженные, бордюры свежеокрашенные. Правда, зимой, расчищая сугробы, дворники ненароком могут насыпать снежную горку прямо перед авто – не пройти, не проехать, и ни одного из них, когда надо, не найти! Пришлось купить складную лопату. Был ещё случай, когда ночью разбили боковое стекло машины, чтобы вытащить магнитолу. Владелец-сосед до сих пор уверен, что это сделал «свой» гастарбайтер, – уж больно внимательно тот накануне наблюдал, как он парковался и прятал приёмник в карман двери. А в нашем дачном посёлке много лет проживают нелегалы-узбеки, стараниями которых отремонтированы или заново отстроены почти все окрестные дома. Всё бы хорошо, да приключилась однажды с бухгалтером садового кооператива страшная беда: вернувшись домой навеселе, одинокая женщина забыла запереть входную дверь, а проснулась уже в компании решительно настроенных бандитов. Насильники были не местные, но все как один – среднеазиаты.

По утверждению руководителя столичного Департамента региональной безопасности Алексея Майорова, незаконная миграция входит в тройку главных проблем, волнующих москвичей, наряду с автомобильными пробками и ростом цен. При этом, как сообщила начальник УФМС России по городу Москве Ольга Кириллова, мегаполису на сегодняшний день требуется не более 200 тысяч трудящихся иностранцев – именно такова действующая миграционная квота, – это 3,2% от всех вакансий города. Глава ведомства подчеркнула, что больше половины трудовых мигрантов столицы – уроженцы Узбекистана, Киргизии и Таджикистана; именно они чаще всего нарушают правила регистрации.

Власти Москвы прикладывают огромные усилия, чтобы урегулировать поток приезжающих в поисках работы и сделать рынок труда более цивилизованным. В частности, сотрудники МВД, УФМС и народные дружинники патрулируют места возможного скопления нелегалов, проводят рейды и операции по нескольким целевым направлениям: «Нелегальный мигрант», «Магистраль», «ЖКХ», «Стройка», «Маршрутка». Другое направление работы – пресечение преступлений при распределении квот на рабочие места. Так, за первый квартал 2013 года восемь организаций города, уличённых в незаконном привлечении мигрантов, лишились квоты в общей сложности на 400 рабочих мест: по инициативе московского правительства эти вакансии были сокращены, а не перераспределены, как это делалось раньше. Кстати, необходимые для трудоустройства медицинские книжки мигранты теперь могут получить только в определённых медучреждениях, что позволяет значительно сократить количество поддельных документов. За те же три месяца этого года было выявлено полторы тысячи «липовых» справок, а их хозяевам пришлось вернуться в родные пенаты.

В качестве новации планируется ввести обязательную дактилоскопию тружеников из ближнего зарубежья при пересечении границы России. «Мы уже практикуем метод идентификации личности по отпечаткам пальцев при заключении трудовых договоров, – напомнил Алексей Майоров. – Эта мера вполне оправдывает себя».

Обновлённая нормативная база предусматривает более суровые санкции для нарушителей. В феврале 2013 года вступил в силу федеральный закон, запрещающий трудовому мигранту повторный въезд в РФ только за то, что он находился здесь без регистрации дольше установленных законом 90 суток. Для сравнения: ранее запретить въезд в страну можно было лишь после множества административных нарушений. За четыре месяца действия нового закона более 10 тысяч мигрантов не смогли вернуться в Россию после отпуска.

С другой стороны, столичное правительство работает над созданием комфортных условий для тех, кто приезжает в страну легально. По поручению Сергея Собянина городской пункт временного содержания нарушителей миграционного законодательства к осени 2013 года будет отремонтирован и преобразован в Центр трудовой миграции, где иностранные работники смогут не только встать на регистрационный учёт, пройти тестирование на знание русского языка, но и получить медицинскую помощь.

По традиции в День России президент вручил в Кремле награды лауреатам Государственной премии. Среди награждённых были и деятели искусств. Писатель Валентин Распутин отмечен за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности.

Режиссёры Карен Шахназаров и Сергей Мирошниченко, художник Таир Салахов получили награды за вклад в развитие российского кинематографа, отечественного документального кино и изобразительного искусства.

19 июня 2013 года - 66 лет видному организатору в сфере высшего международного образования, авторитетному российскому учёному и педагогу с мировым именем Александру Григорьевичу ЛОБКО.

Он – доктор экономических наук, профессор, заслуженный работник Высшей школы РФ, член Российского союза ректоров и ректор одновременно двух инновационных вузов нового поколения – Международной ордена Признания академии маркетинга и менеджмента (МАМАРМЕН) и Российско-итальянской МАМАРМЕН (РИМ) в городе Салерно, специализирующихся на дистанционном обучении студентов. ЛОБКО А.Г. избран академиком четырёх общепризнанных научных организационных сообществ: Российской академии естественных наук, Международной академии информатизации, Международной академии наук о природе и обществе, Итальянской академии экономики и социальных наук. Награждён итальянским орденом Николло Макиавелли.

Реальным воплощением девиза МАМАРМЕН " Всё невозможное возможно " в жизнь явилось создание в городе Салерно суперпопулярного вуза РИМа, где тысячи россиян и русскоговорящих граждан из других стран, обучаясь дистанционно, впервые в отечественном образовании получили итальянский диплом, не пересекая границы. Благодаря качественной подготовке студентов фирменные дипломы МАМАРМЕН и РИМа признаются работодателями во всём мире.

Практически полностью обеспечить потребности россиян в современном дистанционном обучении и в других странах позволит мощный международный консорциум «Империя МАМАРМЕН», президентом которого единогласно избран академик Лобко А.Г.

Вы, Александр Григорьевич, – учитель, педагог, наставник – человек, который закладывает основные стеореотипы нравственности и патриотизма в сердца молодого поколения россиян. Качественная работа возглавляемых Вами ведущих в области дистанционных методов обучения вузов МАМАРМЕН и РИМ во многом определяет надёжное будущее нашей молодёжи, а значит, прекрасное будущее России.

Редакция «ЛГ» присоединяется к многочисленным поздравлениям и желает Вам, дорогой Александр Григорьевич, доброго здоровья, профессионального долголетия, многих интересных идей и возможностей для их воплощения. Вы всегда молоды, поскольку у Вас молодая душа.

Поздравления можно отправить  по электронной почте mamarmen@ mail.ru

Заявляю заранее: ничего против искусства "высокой кухни" я не имею. Да и могу ли иметь, посудите сами, если память моя хранит окаменелые очереди за мукой ранних 50-х, несваримый общепит, знакомый мне по журналистским странствиям 60-80-х, и, наконец, кулёк серой вермишели, который я получал в завидном «писательском» заказе ранних 90-х.

Россия отъедается впервые за долгие годы «дюфсита», карточек, талонов, нормированных пайков, закрытых распределителей, торгсинов, валютных гастрономов, всё тех же заказов, которые под видом эффективно организованной торговли прямо на предприятиях на самом деле знаменовали ту же распредиловку. В самом деле, могло ли быть иначе? Можно ли было, наблюдая под каждой вывеской «Супермаркет» колбасные, мясные, рыбные, круглогодичные овощные и фруктовые натюрморты, сохранять в душе постное воздержание? Реально ли было, памятуя о том, что напиток «пиво» существует лишь в качестве общевидового понятия, не воспитать в себе исподволь знатока и ценителя конкретного «невского» и конкретного «клинского», неподдельного «будвайзера» и ни на что не похожего «стелла артуа».

Нечто подобное происходило у нас в отечестве сразу после отмены военного коммунизма, в первые годы НЭПа. Вот с каким раблезианским томлением воспевал торжество чревоугодия над чёрствым идеализмом молодой Леонид Леонов в «Дороге на океан»: «По жёлтым с красноватым жирным отстоем рекам топлёного молока, среди берегов дымящейся снеди, плыли караваи ноздреватого, из домашней печи, хлеба».

Сейчас такая орнаментальная проза забыта. Зато развитие вездесущих информационных технологий сообщило пищевому видеоряду жреческую выразительность.

Какую кнопку ни нажми, на всех каналах что-то варят, жарят, шинкуют, пассеруют, маринуют и пекут. Кухонный интерьер, превосходящий функциональным великолепием любые дизайнерские изыски, излюбленное место телевизионных действ. Былой убогий приют диссиденства, кухни сделались роскошным обиталищем пресыщенного конформизма. Подвизаются в них самые популярные люди страны: первые остроумцы, несравненные красавицы, именитые жёны, легендарные чемпионы, неотразимые плейбои, продвинутые интеллектуалы.

Господин в накрахмаленной белоснежной куртке и с пиратским платочком на шее – главный герой нашего времени, равный космонавту, поэту, полярнику, учёному иных более одухотворённых и менее сытных эпох. Кулинарные бестселлеры в роскошных переплётах заставляют забыть об аналогичных памятниках минувшего – о помещичьих советах незабвенной Елены Молоховец и о сталинском монументальном томе «Книга о вкусной и здоровой пище». Портреты авторов поварских рецептов, выставленные в книжных витринах, затмевают своим величием фотоснимки нобелевских, букеровских и прочих государственных лауреатов. Какому-нибудь будущему гению, неважно авангардисту или традиционалисту, издатели, не колеблясь, дадут от ворот поворот, но автору кулинарных эссе радушно раскроют объятия.

Простодушному читателю газет и зрителю телепрограмм может вообще показаться, что нет сейчас для российского общества более насущной проблемы, нежели освоение французской, японской и какой-нибудь полинезийской кухни. В самом деле, можно ли построить гражданское общество, не овладев всеми заветами куховарской политкорректности и застольного глобализма? Не оттого ли в чисто утилитарных сочинениях гламурных кулинаров среди сугубо прагматических советов стали проскальзывать интонации цивилизаторов и учителей жизни?

Вот и задаёшься невольно вопросом, а что, если из всех искусств ныне для нас важнейшим сделалось поварское? И давно драматически искомая национальная идея – не в том ли она состоит, чтобы заменить все мучительные искания проверенными во всём цивилизованном мире поваренными рецептами?

Нет, неслучайно в таком казалось бы демократическом жанре, как кулинарная рубрика, вдруг зазвучали ноты интеллектуального избранничества и сословного снобизма. Всё чаще замечаешь, что светскому автору не так важно приобщить читателя к устрицам или тосканскому вину, как продемонстрировать свои возможности и якобы врождённый аристократический вкус. Возможности действительно не слабые. Одна дама, пищевые познания которой служат как бы естественным продолжением её социального статуса новорусской жены, мило сообщила в своей колонке о том, что в этом году они с мужем дважды летали на Гавайи для того, чтобы попробовать некий местный салат, и заодно поделилась советом останавливаться во Флоренции в небольшом, но неподдельно патрицианском отеле на двадцать пять номеров. Намёк невинный, но внятный: истинно гурманское наслаждение доступно лишь персонам с наследственно утончёнными потребностями. Я бы и поверил, если бы не вспомнил о том, как некогда мы работали с этой дамой в одной советской газете и регулярно встречались в местном казённном буфете в очереди за прорезиненными сосисками.

Воля ваша, но вывод напрашивается сам собой: кулинарная словесность воспевает не столько чревоугодие, сколько стиль жизни, порождённый, конечно, не родовыми традициями, а нуворишским снобизмом. Потаённым желанием не столько, опять же, просветить отсталую публику по части поварских изысков, сколько утвердить своё законное небожительство, свою особую пищеварительную элитарность.

«Что-то лирики в загоне!» – сетовал некогда поэт. В неменьшем загоне, то есть пренебрежении, состоят ныне и некогда потеснившие их физики. А кто же занял их место в центре общественного внимания, на вершине, так сказать, пирамиды публичного интереса? Бесспорно, те, кому, по давней пословице, «красиво жить не запретишь». Да и попробуй, запрети, когда они эту самую жизнь определяют и направляют непосредственно из своих дворцовых и вместе с тем высокотехнологичных кухонь.

Вот вам поэты, вот философы, вот властители дум, очарованных мифом беспредельного потребления.

Между прочим, такого, как ныне, книжного изобилия, такого разнообразия беспрепятственно изданной литературы, таких возможностей для интеллектуального и эстетического пиршества Россия тоже никогда не знала. Однако ни на телевидении, ни в массовых изданиях лукулловых пиршеств духа что-то незаметно.

Что есть Россия в XXI веке? Кто и что нас окружает? Какое влияние оказывает на нас окружение? Куда мы идём? Над этими вопросами размышляет ведущий научный сотрудник Института восточных рукописей РАН, доктор исторических наук, писатель Вячеслав РЫБАКОВ.

- Недавно у вас вышла книга "Руль истории", в которой вы анализируете пути развития идеологии Китая с древнейших времён до наших дней, рассматривая их на фоне развития идеологий Запада... Естественно, идёт в книге речь и об их влиянии на Россию. Насколько связаны и взаимозависимы идеологии, господствующие сейчас в мире?

– Мы живём внутри своей цивилизации, наивно полагая, что иного мира нет и быть не может, не может быть иных ценностей и иных мотиваций.

Но когда смотришь на европейские, и наши в том числе, достижения с точки зрения иной культуры – они не кажутся столь бесспорными.

Различные географические ландшафты порождают принципиально различные цивилизации. Там, где нет насущной необходимости взаимодействовать с природой при помощи организованного труда многих людей, общество развивается в сторону мелкого семейного хозяйства, затем – к индивидуальности, интенсивному товарно-денежному обмену, выборности, полисной или какой-либо подобной демократии. Там, где такая необходимость есть, возникает мощный государственный сектор экономики, и следовательно – многочисленный и разветвлённый аппарат чиновников, управляемый из единого властного центра.

Цивилизации «частных дел» очень рано начинают боготворить индивидуальную самостоятельность, цивилизации «общих дел» – общественную пользу.

В Китае возникла одна из самых ранних и самых мощных цивилизаций «общих дел», когда через руки бюрократов текут огромные средства и огромные ценности. Но работо­способность экономика может сохранить лишь в том случае, если эти средства и ценности именно «текут», то есть перемещаются общественно полезным образом из одного места в другое, не застревая в руках посредников – государственных служащих.

– Боюсь, это противоречит человеческой природе...

– В том-то и дело. Чем более эффективной оказывается удачно управляемая или хотя бы удачно регулируемая правительством экономика, чем больше растут национальное благосостояние и суммарное богатство, тем больше оказывается соблазн, тяга простых, живых, полных амбиций работников аппарата к тому, чтобы начать рассматривать вверенные им по работе доли народного хозяйства как «свои»... Они начинают отщипывать от них, сколько получится, а там и вовсе пытаются легально или нелегально «приватизировать».

И чиновников можно понять: гореть на работе за постоянное жалованье, не имея навара с результата... Трудное это дело. Поэтому именно в таких обществах мыслители очень рано начинают создавать учения, оправдывающие бессребреничество. А правители и государственническая духовная элита раньше или позже хватаются за такие учения и внедряют в общество культ бескорыстия и нестяжательства. Я это ясно понял именно на материале Китая.

– Что лежит в основе организации социума «общих дел»?

– Одной из ведущих идейных сил традиционного Китая исстари стало конфуцианство, в основе которого лежит идея бескорыстного государственного служения.

«Совершенный муж ест не для того, чтобы насытиться, и живёт не для того, чтобы обрести покой...» «Совершенный муж осознаёт свой долг, тогда как мелкий человек понимает только свою выгоду». Такого рода максимы составляли, так сказать, конфуцианский моральный кодекс идеального управленца. Но они не остались голословными благопожеланиями, поскольку конфуцианская теория нашла площадку для практической тренировки, практического оттачивания всех этих, казалось бы, малореалистичных рекомендаций. Эта площадка – семья.

В семье бескорыстная взаимопомощь и коллективизм воспитываются самым естественным образом. Сделать священными семейную иерархию и подразумеваемые ею права и обязанности, а затем продлить семейные связи вовне, распространить семейные отношения на все отношения субординации внутри страны – эту грандиозную задачу волей-неволей пришлось решать идеологам имперского Китая. Отсюда и передающаяся из поколения в поколение идея: быть порядочным человеком нужно прежде всего потому, что иначе семье будет плохо.

– Такая постановка вопроса действительно может работать?

– Этой системе не грозит никакая секуляризация, она остаётся свята, потому что ни один из её элементов не вынесен в мир иной. Культ предков, из которого вырос культ семьи, может ослабеть и забыться, но сама семья пребудет вовеки.

Отказавшимся от Христа христианам для замещения загробного рая пришлось придумывать либо будущий бесклассовый коммунизм, либо изобильную демократию окончательно лишённых предрассудков «коммерческих животных», которая вот-вот будет построена, только дайте сперва разбомбить поголовно всех, кому это не нравится.

Но когда функцию рая в системе общих ценностей выполняет благополучная семья, сытые бодрые старики и здоровые любящие работящие дети, ничего не надо выдумывать, остаётся только строить и строить этот совершенно реальный коммунизм, доступный, в сущности, каждому вполне при жизни. И чем больших успехов на этом пути достигает государство, тем заразительнее становится подобный пример для соседей.

– Как-то всё слишком хорошо...

– Есть одна закономерность, справедливая для любых обществ: этические максимы работают только до тех пор, пока общество не достигло пределов роста. Если оно «на подъёме», все положительные качества, которые вложены моралью и идеологией в человека, «работают» и имеют наглядный смысл, видимую результативность. Но когда по каким-то объективным причинам хоть тресни, а дела всё хуже и хуже, любой, даже самый честный чиновник раньше или позже махнёт рукой на долг и начнёт заботиться лишь о себе или, в самом лучшем случае, о своей маленькой семье.

Никакая идеология и никакая религия не способны изменить человеческую природу. Ставить судьбу будущего в зависимость от успешной переделки человека – значит, самому лишать себя будущего.

– А каковы идеологические основы развития Запада?

– Что такое Римская империя времени упадка? Никакого представления о росте, кроме территориального, римская культура не выработала. И все знаменитые римские добродетели работали, только пока могла продолжаться военная и культурная экспансия. Военные силы Рима и его окружение сравнялись – пришёл конец римским достоинствам и добродетелям. Невероятный произвол императоров, фантастических размеров коррупция, обалделый от бессмысленности народ, способный требовать только хлеба и зрелищ... Напрягаться-то всё равно не для чего.

Тут подоспело христианство, показавшее, что перспектива есть не только здесь, на земле, но и в мире ином. Не ради завоеваний, но ради рая надо быть честными, верными, храбрыми. Эта новая перспектива создала европейскую цивилизацию. Но потом секуляризация, Просвещение и новый кризис смыслов – «галантный век» с его изящным себялюбием, повальной аморальностью и хиханьками над всеми святынями.

И тогда европейская цивилизация придумала концепцию исторического прогресса: история – движение от менее совершенного мира к более совершенному. И что самое важное – это движение поддаётся сознательному конструированию. Можно предложить концепцию светлого будущего, и тогда уже ради его построения начнут проявляться все лучшие человеческие качества.

– Сработало?

– Все европейские модели светлого будущего естественным образом оказались пропитаны идеями, высказанными ещё на заре Нового времени в утопиях. А утопии эти – классическое приглашение перемахнуть через пропасть в два прыжка. Работать европейская утопия может только под началом новых управленцев, руководствующихся принципиально новыми системами мотиваций. Но сами-то эти управленцы могут быть воспитаны только в уже построенной и благополучно работающей утопии.

В конфуцианстве идеальный управленец вырастал из обычного человека старого мира. И потому после каждого упадка или даже распада Китай раз за разом отстраивал свою вполне достижимую утопию, которая умиротворяла страну и с поправками на представления эпохи давала народу то, что можно было считать пусть относительным, но благосостоянием. А на Западе начиная от Средневековья и по XX век все попытки реализовать какую-либо из европейских моделей светлого будущего, в том числе и на российской почве, всегда требовали переделки человека. И поэтому были сопряжены с чудовищным насилием. И давали результаты, прямо противоположные желаемым.

Многократно обжёгшись на идеологиях и попытках реализации утопий, европейская цивилизация теперь старательно, что называется, дует на воду. А именно: не должно быть вообще никаких общих смыслов, от них только тоталитаризм и никакой пользы. А ещё плавное перетекание католического рационализма в протестантское «посюсторонний достаток есть свидетельство Божьей любви» породило идею, что основным смыслом, главной целью всех усилий человека стал личный прижизненный успех.

И потому современная западная цивилизация сейчас не предлагает сколь-нибудь привлекательного образа общего будущего. Количественное накопление благ, увеличение потребления, плюс стволовые клетки и переименование папы и мамы в родителя А и родителя Б – вот и вся перспектива.

У крупных геополитических игроков, обречённых на масштабное вмешательство государства в экономику, при таком идейном раскладе управленческий аппарат становится неэффективным. Ему нужна какая-то идейная компенсация служебного бескорыстия. Идеологии могут быть разными, но только они способны обеспечить приток в управленческий аппарат хоть минимально необходимого количества чиновников, которые будут работать не только для себя. Пусть даже в моменты переосмысления идеологии кажутся оправданием тирании.

– Напрашивается вопрос: перенесение бесплодного западного опыта и мёртвой либеральной идеологии на нашу почву – это заражение трупным ядом?

– Ну, я бы воздержался от столь ярких, эмоциональных, но ничего не объясняющих метафор. Мы же не ругаемся, а понять пытаемся, правда?

В силу своей цивилизационной самостоятельности православная Россия для любого из соседних цивилизационных миров – и для европейского, и для азиатского – никогда не была равноправным партнёром или конкурентом. В отличие, например, от постоянно враждовавших, но всё равно считавших друг друга равными Англии и Франции, Франции и Германии. Россия, территория варваров-схизматиков, рассматривалась Европой лишь как некий склад стройматериалов и запчастей. Ну и громадный загон, где коротают свой век рабы. А если эти рабы, когда к ним пришли что-то взять со склада, в ответ не благодарили, а сопротивлялись, тем паче – ещё и успешно отбивались с победой, это было для европейцев... Ну, как если бы мир вывернулся наизнанку.

Борьба шла с переменным успехом. Огромные куски земли оказывались вместе со всем своим населением то окраинами Руси, Московии или России, то снова отходили к тому или иному центру европейской или азиатской силы.

Циклы русской истории – это неоднократно повторявшаяся двухтактная схема «насильственное раздирание – насильственное собирание».

На того правителя, который какой угодно ценой собирал народ в границах одной страны, всегда готовы были на Руси молиться, и прощалось ему за этот великий подвиг многое. Но добиться такого результата можно было только предельной мобилизацией всех ресурсов и сил до последней жилочки. А такая мобилизация не могла быть проведена иначе как через громадную, целиком ответственную за триумф или крах и потому – безжалостную и надменную бюрократию.

– Что же получается, народ своей волей сажал себе на шею гипертрофированное государство...

– [?]которому выдавал, сам того не сознавая, карт-бланш на внешнее и внутреннее насилие. Во имя защиты страны и сохранения её единства государству можно всё. И отсюда выросла традиция: любой ценой! Нужна победа – мы за ценой не постоим! Макиавелли ведь тоже в своё время писал: «...Когда на весы положено спасение родины, его не перевесят никакие соображения справедливости или несправедливости, милосердия или жестокости... О совести мы не можем вспоминать, ведь кому, как нам, угрожают голод и заточение, тот не может и не должен бояться ада».

Так что идея насчёт «любой ценой» – отнюдь не Сталиным придумана. Просто у итальянских герцогов, для которых Макиавелли творил, не получилось, а у России, Макиавелли не читавшей, раз за разом до последнего времени получалось.

Но когда у нас возобладала идеология личного успеха, это в первую очередь привело к тому, что высшая бюрократия избавилась от чувства долга перед страной и народом, стала рассматривать страну и народ лишь как средство опять-таки любой ценой добиться личного успеха в более комфортном западном мире. И страна была пущена на поток и разграбление.

Фетиш личного успеха теперь трансплантирован и всем нам. В традиционно государственную экономику и традиционно общинное сознание. И как всегда после неудачной трансплантации, старые наши болезни не отступают, а разгораются с новой силой. Потому что все силы организма начинают уходить на борьбу с чужеродной тканью, а на борьбу с болезнью, из-за которой и была предпринята трансплантация, сил уже не остаётся.

Но из этого отнюдь не следует, что западный опыт бесплоден, а либеральная идеология мертва. Опыт ещё как ценен для понимания происходящего. А идеология ещё как жива...

– Но ведь сегодня на Западе не всё гладко и благополучно?

– Как мне кажется, они уже сами не рады нынешнему положению дел, но у них нет понятийного аппарата, чтобы отрефлексировать сложившуюся ситуацию.

И вот уже испанская инфанта замешана в коррупционных делах, министр нового французского правительства, автор налогов на роскошь, туда же… То и дело кончают с собой люди, которых выгоняют из их домов за неуплату... Нынешнее лицемерие Запада буквально ошеломляет. Все прекрасные идеи и слова, за которые на самом же Западе люди когда-то шли на баррикады, умирали в тюрьмах, ныне сделались просто ритуальным поквакиванием, которым приличествует сопровождать каждое хватательное движение.

Либеральная цивилизация от жажды денег сошла с ума. В угоду нынешней идеологии людям навязываются уже такие свободы, от которых нормальный человек шалеет и не знает, куда деваться. Западный мир, решив, что после распада СССР ему нет альтернативы, разрушает сам себя, безо всяких русских танков.

Честно говоря, даже обидно и горько. Мы же его так любили...

– Американцы сегодня воспевают свои заслуги по глобальному продвижению демократии...

– Эта выдумка может со стороны выглядеть сколь угодно нелепой, но лишь она в условиях колоссальных военных усилий и трат позволяет их чиновникам иметь хоть какой-то смысл деятельности, помимо набивания личных кошельков из казённого бюджета. Отказывая всем остальным в праве иметь общие цели, потому что от них, мол, только реки крови, для себя они такую цель сформулировали и вдалбливают вовсю. И совершенно реальные реки крови им нипочём. Если они обратят на них внимание и начнут, подобно нам во времена Горбачёва и Ельцина, каяться напропалую – их государственный аппарат пойдёт вразнос. Но в эту игру нельзя играть до бесконечности, слишком она кровава. А как только будет достигнут предел роста... Мало не покажется.

– Как же преодолеть силу разрушительных для нас идей?

– Идею можно победить только другой идеей. Идею личного обогащения нельзя победить законом, коррупцию можно победить только великой целью, по сравнению с которой померкнет цель личной наживы. Либо мы эту новую цель выстрадаем – либо исчезнем.

Всё на свете, и в первую очередь – будущее, создаётся не теми, кто против, а теми, кто за... Хлеб растят те, кто ЗА урожай. Битву выигрывают те, кто ЗА победу. В космос летят те, кто ЗА полёт. Открытия делают те, кто ЗА знания. Великие книги пишут те, кто ЗА людей. Страну возрождают те, кто ЗА страну.

Беседу вёл Владимир КРОТОВ

Лабутина Т.Л. Англичане в допетровской России. - СПб.: Алетейя, 2013. – 272 с. – 1000 экз.

История фразы "Англичанка гадит!" туманна, как и сам Альбион. В России XIX в. она была уже широко известна. С авторством, правда, проблемы. Одни находят подобное в стихах Некрасова, прозе Салтыкова-Щедрина, другие ближе – в агитках Демьяна Бедного.

Так «гадила» или нет?

Доктор исторических наук, ведущий специалист Института всеобщей истории РАН Татьяна Лабутина уже не первую свою книгу посвящает английской истории. На сей раз автором взят период XVI–XVII вв., то есть период становления связей между Англией и Россией. Первые русские послы князь Засекин-Ярославский и дьяк Тимофеев прибыли в Англию в 1524 г. северным путём, обогнув Норвегию. Визит не имел последствий. Более успешной оказалась экспедиция Ричарда Ченслера, который после всех приключений в августе 1553 г. высадился в устье Северной Двины. Англичанин добрался до Москвы, был принят Иваном Грозным. Для развития торговли между странами была учреждена знаменитая Московская компания. Англичанам было что предложить русским, сами же они интересовались мачтовым лесом, пенькой, дёгтем, смолой, то есть всем необходимым для флота. Вскоре в Московию потянулись английские умельцы – налаживать в городах ремесло, да и прилично заработать.

Царь тогда искал надёжные пути на Запад, был озабочен упрочнением западных границ. Англия больше искала коммерческой выгоды – там смотрели на Русь как на новый рынок, а также искали возможности через Московское государство продвинуться дальше на Восток.

В отношениях королевы и царя имеются любопытные сюжеты, которые Татьяна Лабутина проясняет, обращаясь к документам. В письме (1567 г.) к королеве Елизавете Иван Грозный предложил установить тесные отношения: «[?]чтобы её величество было другом его друзей и врагом его врагов». Царь обещал королеве аналогичную поддержку. Речь шла о возможности укрыться, если в государстве начнётся смута. На подобное «укрытие» могла рассчитывать и королева. Из дошедших свидетельств видно, что Грозный помышлял об отплытии в Англию после набега крымского хана Гирея в 1571 г., когда Москва выгорела дотла. Кстати, о «политическом убежище» в Англии хлопотал позже Борис Годунов – «ласкатель англичан». Вряд ли Ивану Грозному в Англии нашлось бы место. Николаю II уже в XX в., как известно, в убежище было отказано, ибо английским политикам живой он, пусть и отрёкшийся от престола, был не нужен. Но желающих укрыться в Англии в нашей стране достаточно и поныне.

Ещё один сюжет из взаимоотношений с Англией – попытки царя породниться с королевской семьёй. Утверждения о том, что царь хотел жениться на самой королеве, Лабутина считает вымыслом. Но то, что Грозный добивался брака с племянницей королевы Елизаветы Мэри Гастингс, – установленный факт. В 1582 г. особое посольство московского дворянина Писемского вело переговоры на предмет заключения этого брака. К тому времени Иван Грозный был женат в седьмой раз, о чём в Лондоне, конечно, знали. Писемский вернулся с портретом Мэри. Однако в браке было отказано, так как «предложенная девица впала в расстройство здоровья». Московская знать была обеспокоена «английскими играми» царя. Опасались за православную веру. Неожиданная смерть Ивана Грозного поставила точку в этом сватовстве. Историки не исключают, что не обошлось без заговора, что было на руку англичанам.

В царствование Бориса Годунова Англия стремилась расширить торговлю. Сам Годунов, покровительствуя англичанам, занялся поисками жениха для своей дочери Ксении. В Англии таковых не оказалось, нашли датского принца – но тот неожиданно скончался уже в Москве, свадьба не состоялась. Вновь англичане могли быть довольны: Россия в Европу не прорвалась. Прокравшийся на престол Лжедмитрий I сразу же продлил привилегии для Московской компании.

Англия, ставшая со временем главной колониальной державой в мире, не могла пройти мимо русских территорий. В период Смуты замыслы колонизировать Русский Север приобретали реальность. Советчиков, как завоевать Россию, у английского короля Якова I хватало. Автор, ссылаясь на документы, приводит убедительные данные. В мае 1613 г. король направил делегацию на переговоры с русскими. Надеялись, что «ослабленные Смутой русские люди, желая добиться мира и спокойствия в стране, не окажут сопротивления интервентам». Кроме английского протектората предполагалось и обращение населения в протестантскую веру. Однако план этот был похоронен. Англичанам пришлось поздравлять нового русского царя Михаила Романова.

Были случаи, когда Россия проявляла характер. Так, была осуждена английская революция. Английским купцам пришлось туго, когда был казнён Карл I. Царским указом они высылались из Москвы, разрешалось приезжать только в Архангельск. Позже это решение было отменено, но российские власти всех ограничений не сняли. Русские купцы постоянно жаловались властям на засилье иноземных торговцев.

Интересен раздел о культурном влиянии англичан. Несмотря на перепады в отношениях, российскую знать манили британские блага и комфорт. Века минули, а тяга к заморской жизни у наших богатеев осталась.

Обширные сведения о России, русских, нравах и быте простых людей и знати оставил английский дипломат Флетчер (1591 г.). Правда, с особым упором на распутство, пьянство, лень, раболепство. Как будто в Англии или ещё где тогда подобного не было. Но тот же Флетчер пишет, что русскому народу просто не дают развивать свои способности, чтобы «держать их в том рабском состоянии, в каком они теперь находятся». Кстати, о пьянстве. У Флетчера: «Напиваться допьяна каждый день в неделю у них дело весьма обыкновенное». Но что же пили? Главный напиток – мёд, у людей попроще – квас. Непросто напиться допьяна таким образом…

Увы, именно англичане, заключает автор, сформировали тот самый стереотип о России как «варварской стране», о русских – как «варварском народе», который во многом сохранился на протяжении последующих столетий. Согласимся с автором, что трезвый взгляд на отношения с Англией в прошлые века позволяет здраво оценивать и современную политику Запада в отношении нашей страны.

Борис ПЕТЕЛИН

"ЛГ"-­ДОСЬЕ  

Владимир КОСТИН - прозаик, журналист, сценарист, филолог (кандидат филологических наук, доцент Томского университета). Родился в Абакане в 1955 году. Окончил филологический факультет Томского университета. Редактор альманаха «Каменный мост». Автор пьесы «От равнины до равнины, через три реки» (2005), сборников повестей и рассказов «Небо голубое, сложенное вдвое» (1998), «Годовые кольца» (2008), романа «Колокол и болото» (2012). Живёт и работает в Томске.

– Вы выпустили свою первую книгу после сорока. Столь поздний дебют чем был обусловлен – неверием в свои силы, трудностями с поиском издателя или просто писать начали уже в зрелом возрасте?

– Писателем мечтал стать с раннего детства: дивная, поэтичная Хакасия, родные мои – сплошь историки и филологи[?] Но многое мешало: затянувшийся инфантилизм, огромные профессиональные нагрузки. Филологическое образование вызывало робость перед великой мировой библиотекой; остерегал убогий коридорно-университетский жизненный опыт; потом я не чувствовал за собой, легкомысленным, морального права писать... В итоге начал в 37, когда понял, что иначе не выживу, что стою у стены.

– Достаточно много вы занимались и наукой, и журналистикой. Выходит, это серьёзно мешало писательству?

– Так сложилось, что я был обречён на поздний старт, и поэтому, оглядываясь, благодарно понимаю, что филология дала мне необходимые знания и установки, а журналистика – достаточный и во многом уникальный жизненный опыт. Другое дело, что я, может быть, подзадержался в этих профессиях, – но тогда остро стоял и доселе неотменённый вопрос об элементарном выживании моей семьи. В провинции некрасовский «Царь беспощадный» напоминает о себе ежедневно.

– Ваш сборник повестей и рассказов «Годовые кольца» в 2008 году вошёл в короткий список премии «Большая книга». Вы были сильно удивлены?

– Конечно, был удивлён и обрадован. Книга меня вымотала страшно, и «душа была темна». Мне позвонили из «Большой книги», когда я, родитель, сидел на уроке немецкого у своего сына. Я вышел в пустой школьный коридор и заплакал. До сих пор переживаю, что не успел, постеснялся позвонить, поблагодарить С.Б. Рассадина за отзыв о книге.

– Наверное, для провинциального писателя такое событие – большой успех? Или вы себя провинциалом не считаете?

– Понятно, что в последние годы провинциалы не избалованы вниманием и поощрением, притом что в провинции пишется много хорошей прозы, а поэзия и вовсе в неё переселилась. Это несправедливо и это погибельно для судеб русской литературы. Ибо она, великая, вся родом – кровью, правдой, любовью – из провинции. Сегодня литературная провинция героически задыхается в нашем кромешном копеечном быту, потеряла Среду. Но были же времена, когда одна только елецкая гимназия дала миру Розанова, Бунина и Пришвина! Стыдно и глупо, что литературная жизнь отныне «действительна» лишь в пределах Садового кольца. Без ветров России она тоже задохнётся, высохнет в игрушку. А себя я считаю, безусловно, провинциальным писателем, добровольным каторжанином.

– А сибиряком? Сейчас ведь это модно – говорить об особом сибирском пути развития культуры, отмежёвываясь от остальной России…

– Я – сибиряк. Я родом из хакасских степей, и половина друзей и учителей моего детства – хакасы. 40 лет я прожил в Томске. Да, у нас до сих пор говорят: «поехать в Россию», «у него родственники в России». Но ни о каком самоубийственном отмежевании от России не может быть и речи. Сибирь – её органичная часть, а сибиряки – всего лишь (и, увы, уже неочевидно) чуть более жизнеспособные, закалённые, диалогичные и душевно здоровые, чем наши «европеяне». Если стране суждено кануть в пропасть, то, наверное, последними туда свалятся сибиряки. Если России суждено возродиться, то, может быть, «только на том, что Сибирь для неё сберегла». И то не факт. Но заметьте, что искренних и не сусальных патриотов России среди сибирских писателей больше, чем в её доермаковских пределах. А ненавистников, зовущих Россию «этой страной», у нас почти нет. В этом смысле говорить об особом культурном и политическом пути Сибири не приходится.

– В чём особенности литературного процесса в Сибири? Есть ли какие-то отличительные черты от других регионов? Не проводим параллель: Томск – Москва, тут всё понятно. Но, скажем, Томск – Воронеж…

– Удивительно – по отцу мои корни как раз воронежские. Воронежские просторы – чернозёмные, у нас – болота, нефть и газ. Климат совершенно иной. Исходно там жили гакающие степняки, у нас – вавилон кандально-ссыльных и переселенцев, русских северян и южан, навалившихся на исконных остяков и татар. В святцах воронежской литературы – Кольцов, Никитин и Эртель (первую книгу о нём написал мой дядя, Г.А. Костин!), у нас – Шишков со своей «Угрюм-рекой» во всём её «истерновском» очаровании. В какой-то степени местный колорит до сих пор определяет разницу в тематике и настроениях писателей разных регионов России. Но равнодушная тупая стихия информационной эпохи прессует и подравнивает сегодня всех, одинаково потерявших читателя. Правда, от Воронежа рукой подать до Москвы, до Парижа, но никаких прибытков от этого я для воронежских писателей не вижу. Большой писатель необъяснимо может появиться и здесь, и там. А вот благодатная культурная среда для его появления и созревания равно разрушена как там, так и здесь. Разве что где-то местная власть вдруг ни с того ни с сего дарит писателям хоть какие-то поощрения (причём почти всегда «не тем» и «не так»), а где-то и давит нашего брата, как вредное насекомое.

– Вот ваш роман «Колокол и болото», вышедший в прошлом году в издательстве «Беловодье» и попавший в шорт-лист «Золотого Дельвига», достаточно сложен – его относят и к историческим, и к бытовым, и к мистическим. А на самом деле?

– Трудный вопрос. Я не должен сам оценивать свою вещь. Могу только сказать, что я писал роман, «не стараясь угодить» массовому читателю. Однако же в одном Томске его прочитала уже добрая тысяча человек. Хорошо, что вам он показался «достаточно сложным». В нём хватает принципиально важных для меня отсылок к классике, русской и зарубежной. Разнофактурность романа была заданной, продуманной. Одна глубоко образованная читательница даже усмотрела в нём «мениппейное начало». А я хотел бы, чтобы мой читатель принял в нём добрую иронию, мирящую утопию и антиутопию, живущие в нём бок о бок. Чтобы стилевое и ритмическое задание прямо определяли духовное «небо» романа... Впрочем, мало ли что я хотел. Судя по отзывам, большинство прочитавших роман совершенно не озаботились его жанром. На днях мне позвонил очередной прочитавший. Он полюбил моих «милых полуидиотов», но на насущный вопрос о жанровом своеобразии ответил встречным вопросом: «Это зачем?» Он, между прочим, доктор философских наук…

Беседу вёл Игорь ПАНИН

Три обязательных вопроса:

– В начале ХХ века критики наперебой говорили, что писатель измельчал. А что можно сказать о нынешнем времени?

– Критики начала XX века, как это часто бывает, ошиблись. В наши дни – изначально очевидное и позорное падение интереса к чтению. Резко сузились читательские ряды. Измельчал прежде всего читатель, и прежде всего в странах «золотого миллиарда», где и умерла поэзия, а проза стала неприлично технологичной, «без божества, без вдохновенья». Там нет идеалистов. В российской литературе (пока ещё) достаточно интереснейших имён и текстов, чтобы не рыдать о её оскудении. Опять же, нам ведомо, что «большое видится на расстояньи». Но глобальная тенденция действительно видится крайне опасной; заметно, что и писательское сообщество в России дичает, дегуманизируется, оно обездомлено и нарциссично. И мало, мало достойной молодёжи. Зато, пожалуй, уже критически много зрелых писателей, которым вы не доверите посторожить свои вещи на вокзале.

– Почему писатели перестали быть «властителями дум»? Можете ли вы представить ситуацию «литература без читателя» и будете ли продолжать писать, если это станет явью?

– Мы живём в самоуверенном и беспамятном, отрицающем всякую иерархию ценностей мире. А высокое Слово – оно обесценено жуткой практикой и демагогией XX века. А информационный вал накатился на человека, и человек оглох, огрубел, усреднился, обмелел. Это стадный мир потребления, масскульта, постмодерна – занятия полых людей, мир реваншистского ликования серых людей, имитаторов и самозванцев. Впервые в истории человечества цивилизация фронтально противостоит культуре. Мы, старомодные люди, живём на наклонной плоскости и, вполне возможно, не сумеем передать культурную эстафету в грядущее, так как там будут и не вполне уже люди. У хакасов есть поверие: если ребёнок присел на порог (что дозволено только шаману), то он не вырастет. Боюсь, как ни горестно, в отсутствие всего святого миллиарды молодых людей уже успели «посидеть на пороге». Писатель им не нужен, а для власти вреден, американская она или российская, ибо на дворе, при останавливающемся времени, вульгарный неофеодализм «диких помещиков», культ грубой внепочвенной финансовой силы. А писать я стал бы и в ситуации «литература без читателя», я стоик, и таково моё естество. Но, к счастью (по Гейне), я до этого не доживу.

– На какой вопрос вы бы хотели ответить, но я его вам не задал?

– Например, за что можно уважать провинциального писателя (если он взаправду писатель, а не притворяется)? За то, что он без особой корысти, обречённый в маргиналы, сумел стать писателем, поднялся над бытовой графоманией среды. За то, что он элемент хребта, который держит Россию, в котором учитель, врач, хлебороб, рабочий; тем более что провинциальный писатель по совместительству ещё и один из них. За то, что пытается зажигать хотя бы лучинки над тёмными, неосвещаемыми краями, над которыми не всходит московское солнце. За то, что, работая на износ, ухитряется содержать семью и даже получать от неё (ох, не всегда!) моральную поддержку. За то, что он должен служить где-то за смешные деньги, потом подрабатывать, и поди найди её, подработку, в глубинке (жене нужны сапоги, ребёнку – пуховик и т.д.), а уж потом заниматься любимым делом – воспарять, «мыслить и страдать». За то, что он не помнит, когда отдыхал. За то, что ухитряется издавать, заведомо убыточно, книги за свой счёт и потом годами, кряхтя, отдаёт занятые деньги. За то, что выполняет свой долг, хотя любой сторонний человек напоминает ему о его бездарности и законах рынка…

Empty data received from address [ http://www.lgz.ru/article/-24-6419-19-06-2013/don-i-klon/ ].

За три столетия лавра стала неотъемлемой частью Санкт-Петербурга, его отчётливым градообразующим элементом. Как многие монастыри и православные храмы, она пережила и осквернение, и поругание, и возрождение.

Можно только догадываться, почему Пётр I повелел заложить монастырь не в месте исторической победы в 1240 г. войск молодого князя Александра над шведами (при впадении Ижоры в Неву), а на окраине строящегося Санкт-Петербурга, в самом конце невской перспективы. Слегка нарушив точность географическую, Пётр I вскоре восстановил справедливость историко-духовного порядка: в 1724 г., через 500 с небольшим лет после Невской битвы, мощи благоверного князя Александра Невского были доставлены из собора во Владимире и под пушечный салют и звон колоколов внесены в Александро-Невский монастырь.

Невская обитель, по замыслу Петра, должна была стать "надеждой архиерейства", своеобразной кузницей кадров, где готовятся лучшие духовные силы Российской империи.

Что воплотилось в жизнь из замыслов Петра Великого, пусть каждый судит сам. Но отметим, что именно за подготовку «цвета архиерейства» Невский монастырь по указу императора Павла I стал Александро-Невской лаврой. Тогда же существовавшая в монастыре Славяно-греко-латинская академия получила статус Духовной академии.

Уже при императрице Елизавете Петровне в главном монастырском храме - соборе Святой Троицы – была установлена величественная и одновременно строгая серебряная рака. В ней и обрели покой мощи великого полководца, политика и духовного покровителя Санкт-Петербурга.

На Тихвинском кладбище лавры в Некрополе мастеров искусств нашли упокоение Ф. Достоевский, П. Чайковский, М. Глинка и другие выдающиеся деятели, составившие славу России.

К началу ХХ века на территории Александро-Невской лавры насчитывалось уже 16 церквей. Но случилась революция, и с 1918 г. на Казачьем кладбище большевики стали хоронить своих активистов. В настоящее время это кладбище именуется «Коммунистической площадкой» (оно же стало местом упокоения и для общественных деятелей постсоветского времени).

В 1920 г. весь комплекс лавры был взят под охрану советского государства уже как памятник архитектуры. Мощи святого князя Александра Невского в 1922 г. были перенесены в Музей религии и атеизма, устроенный в Казанском соборе, а серебряная рака отдана в Эрмитаж, где и пребывает по сей день. В те же богоборческие 20-е лавра была закрыта и практически разграблена. И лишь в 1956 г. Свято-Троицкий собор был возвращён церкви.

Нынешняя жизнь лавры – это жизнь церковной обители посреди многомиллионного города. Ежегодный поток туристов и паломников приближается к 100 тысячам. При этом лавра – действующий монастырь, в котором, помимо сорока насельников, подвизаются и монахи без сана, и послушники с кандидатами. Реставрационные работы в обители ведутся постоянно, и справедливо звучат слова наместника лавры епископа Кронштадтского Назария (Лавриненко): «Лавра должна быть монастырём, а не культурным заведением. А мне, может быть, Господь зачтёт мои труды по кирпичам, по цементу, по реставрации за молитвы».

7 апреля, в день Благовещения, в лавре прошли большие церковные и светские торжества, в которых приняли участие и представители городских властей. Именно в этот день губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко объявил о передаче лавре Благовещенской церкви, в которой находится могила другого великого русского полководца с лаконичной эпитафией: «Здесь лежит Суворов».

Отрадно, что светские власти города не отстраняются от дел духовных. Решается вопрос о возвращении в лавру из Эрмитажа раки Александра Невского. По этому поводу наместник монастыря сказал следующее: «Я понимаю, что этот вопрос может решить только глава государства, потому что есть закон о музейном фонде. Одно из главных качеств монаха – это терпение. Поэтому мы терпим, молимся и не оставляем надежды».

Одним из значимых событий празднования юбилея стала конференция «300 лет Александро-Невской лавры», которая открылась 16 мая в Святодуховском центре монастыря. Прозвучали доклады представителей МГИМО, СПбГУ, Санкт-Петербургской православной духовной академии, Хельсинкского университета, НИИ Российской академии художеств, Российского исторического архива и других научных и образовательных учреждений.

В рамках культурно-просветительской программы состоялся показ документального фильма «Александро-Невская лавра – 300 лет: история и современность», а также была развёрнута выставка фотографий, посвящённых архитектуре, истории и повседневной жизни монастыря.

Праздник будет продолжаться до 6 декабря – главного церковного праздника – дня преставления Александра Невского (в схиме Алексия).

Александро-Невская лавра стала не только духовным, но и культурным центром России. Под патронатом епископа Кронштадтского Назария ежегодно проходит вручение литературной премии им. Александра Невского, которая присуждается прозаикам , публицистам и поэтам, чьё творчество направлено на сохранение и продолжение великих традиций русской литературы. В Святодуховском центре проходят фестивали авторской и духовной песни им. Александра Невского и международный фестиваль «Невские купола». Частыми гостями лавры бывают поэты, музыканты, живописцы, и все они после прикосновения к святыням возвышаются духом.

В монастыре постоянно призревают страждущих: здесь людям помогают освободиться от наркотической и алкогольной зависимости, сюда приходят люди со своими скорбями и радостями. Духовная связь города с лаврой нерасторжима.

Затронута поистине глобальная тема, сложная и актуальная. Едва ли можно постигнуть её вблизи и с локального объекта, сосредоточив внимание на одной личности. Лишь с расстояния и в сравнении что-то открывается в ней. "Чтобы понять Россию, я еду в Париж", - писал поэт М. Волошин за несколько лет до Октябрьского переворота. Несомненно, эта тема прежде всего гражданского звучания: об отношении к своей стране, о национальных чувствах, о русской душе, неистовой и загадочной.

В периоды исторических потрясений она особенно обостряется. Любовь и ненависть как аналоги «родного – чужого» сплетаются в ней нередко в такой гордиев узел, что разрубить его под силу далеко не всякому мечу. Даже лермонтовское обжигающее откровение: «И ненавидим мы, и любим мы случайно» представляется тогда лишь бледным отблеском переживаемого, потому как «случайность» переходит в стихийную массовость: «тайный холод» души становится явным, и огонь, «кипящий в крови», действует разрушительно. Судьба личности в такие эпохальные моменты особенно трагична.

Мне весьма досадно было читать строки Вл. Шемшученко (№ 11) об известных читателю «литературных мародёрах», которых вскармливала Страна Советов, а они в неблагодарности из-за рубежа оплёвывали её. Кого из «известных» имеет в виду критик? Уж не Бродского, Солженицына, Некрасова, Войновича, Коржавина, Синявского, чьи судьбы оказались меж двух жерновов тоталитарной системы? Не единственной ли возможностью творить для многих из них стала эмиграция? Не было бы её в их жизни, не узнали бы мы ни «Красного колеса» Солженицына, ни пророческого «Острова Крым» Аксёнова, ни «Прогулок с Пушкиным» Синявского, ни поэзии Бродского. Ненависть к своему «родному», как, впрочем, и любовь «к чужому», бывают разными. Любить абстрактно всегда проще. Сколько болевой горечи и грусти высказывалось писателями-классиками о своём кровном, родном! Как страстно переплелись любовь и ненависть у поэтов Серебряного века!

Роковая страна, ледяная,

Проклятая железной судьбой –

Мать Россия, о родина злая,

Кто же так подшутил  над тобой? –

в отчаянье писал А. Белый. Между тем речь идёт о том, что нельзя не считаться с контекстом, который определяет концептуальные мысли творца. «Художественное воззрение отличается тем, что оно не дробит свой предмет и для него всякая часть имеет значение лишь в отношении к целому», – утверждал В. Розанов. В связи с этим мне непонятны вырванные цитаты из поэзии А. Цветкова в статье А. Ивантера «Не уставая ненавидеть», интерпретирующей «пропасть болезненной нелюбви» поэта к России и его «беззастенчивую неприязнь» к ней. (Возможно, их прямое назначение осталось где-то за скобками.)

И тотчас невольно передо мною возникает целая панорама поэзии белой эмиграции, которая весьма чётко проводила границу между «родным и чужим».

И вашей России не помню,

И помнить её не хочу, –

категорически заявлял Г. Иванов. Кажется, любить Россию, обрёкшую их на изгнание, было не за что. И всё-таки где-то из глубины, подспудно, родное, кровное звало, голосило, не давало покоя:

Но я не забыл, что обещано мне

Воскреснуть.  Вернуться в Россию стихами

(Г. Иванов)

Даже с осознанием бесповоротности судьбы вечного изгнанника, когда рождалось признание обретения нового Отечества, обострённость гражданского чувства не позволила Н. Туроверову стать на позицию пятой колонны по отношению к новой России с началом войны 41-го года:

Но помогать я никого чужого

Не позову в разрушенный курень.

В то же время потеря своего, родного требовала новых ориентиров. Кто-то, как, например, Г. Иванов, пытался найти их в космической безбрежности, не ограниченной никакими социальными препонами, от чего веяло леденящей холодностью и безнадёжной тоской:

И нет ни России, ни мира,

И нет ни любви, ни обид –

По синему царству эфира

Свободное сердце летит.

Когда И. Бунина, последнего классика русской литературы, автора глубоко национальной повести «Деревня», красная пресса обвиняла в предательстве русского народа и нелюбви к России в «Окаянных днях», он отвечал: «Если бы я эту «икону», эту Русь не любил, не видал, из-за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так беспрерывно, так люто? А ведь говорили, что я только ненавижу. И кто же? Те, которым, в сущности, было совершенно наплевать на народ, если только он не был поводом для проявления их прекрасных чувств[?]»

Сегодня страдать за Россию не принято: легче «топить её в иронии». Классика всё больше вступает в противостояние с нашей действительностью, а её эстетические ценности уходят от нас всё далее. Идея «смерть автора» – в поэзии это особенно заметно, – проявляя себя во вселенском скепсисе, в демонстрации холодности души (при всей интеллектуальной широте и технической виртуозности), открывает путь к стиху «прозаическому», постмодернистскому, где слово в его коммуникационной роли выступает в создании художественного текста, требующего слова творящего. В современной поэтической панораме весьма трудно найти строки восхищения гармонией космической сферы, так поразившей когда-то Лермонтова («В небесах торжественно и чудно»).

Более века назад А. Белый ошеломил читателей «кощунственной» строкой: «В небеса запустил ананасом». Теперь снижение «высокого» (вселенского) на уровень «обыденного» стало привычной нормой. Вечную спутницу ночи – Луну – Елена Шварц представляет так:

В болотистом мелком пруду

Болеет она чесоткой,

Пахнет китайской водкой,

Мучима, будто в аду,

Смертью короткой…

(«Новый мир», № 5, 2003)

Нет, не стал космос родным для поэта нашего времени, как, впрочем, и земное пространство, где человек чувствует себя потерянно беспомощным среди обрушившегося на него враждебного мира.

И всё-таки душа не ушла из поэзии: она «мается, едва дыша» у Владимира Коробова, «на самом дне таящая небесный огонёк». Но куда обращены её безмерная печаль и тревога, вложенные в мелодию плача уличного скрипача? К ней, близкой и далёкой, Родине-матери, принимающей надрыв покаяний души потерянной и тоскующей. Потому так напряжённо его обращение:

Рыдай, одинокая скрипка,

На злом пепелище страны…

Юрий Кузнецов, «предвестник Русского хаоса», как верно заметил А. Канавщиков (№ 12), сквозь пелену всклокоченного пространства пытался рассмотреть: что там впереди? Но мутная наволочь была слишком плотна: силуэты расплывались. В результате из «оглянувшейся» души на столбовой дороге вырвался лишь безнадёжный вопрос:

Что ты, что ты узнал  о родимом просторе,

Чтобы так равнодушно  смотреть?

Между тем пророков в русской литературе и в ХХ веке было немало. В отходе человека от земли как исконного природного дара В. Астафьев видел неизбежную трагедию поколений, когда «своё, родное» становится чужим и ненужным. В его очерке «Голубое поле под голубыми небесами» мотив лермонтовского одиночества снимается красотой высокого космического пространства. С каким волнением писатель внимает очарованию вселенского безмолвия! Как торжественно звучит его обращение: «Уймись и ты, тревожный человек, успокойся, мятущаяся душа. Слушай! Внимай! Любуйся!» Но современный человек не замечает этой красоты и не желает внимать страстному призыву. Юное поколение, прибывшее «по разнарядке «на уборку голубого льна, истоптав его трепетную прелесть и повеселившись, нехотя принимается за работу, а уезжает, даже не оглянувшись: «Надоело оно всем. Обрыдло… И лежат снопы до зимы на дороге, вмёрзшие в грязь. Они были ничьи». И сама дорога утратила своё исконное значение «путеводителя», обернулась бездорожьем, растворившись в безбрежии российского пространства.

М. Хайдеггер, так много сказавший о возвращении человека к «естественным началам жизни», исходом такого возвращения считал «зов просёлка», который «слышится до тех пор, пока живы люди, дышавшие его воздухом». Утрата этого «зова» ведёт к «рассеиванию», потере изначально положенного человеческого пути. Услышать «зов просёлка», вернуться к коренным национальным истокам, обрести затерянный в туманных наплывах времени жизненно важный путь – в этом едва ли не основная задача русской литературы и нашей катастрофической эпохи.

Людмила МАЛЮКОВА , доктор филологических наук, ТАГАНРОГ

В Брянске и селе Овстуг Жуковского района в 52-й раз отметили Всероссийский праздник поэзии, в этом году посвящённый 210-летию со дня рождения Фёдора Тютчева. Богослужение в церкви Успения Пресвятой Богородицы, возложение цветов к памятникам поэту, концерты творческих коллективов, вручение литературной Тютчевской премии и множество стихов - так будут вспоминать эти дни любители творчества Тютчева.

Поэзия Тютчева с каждым годом становится современнее. Директор Департамента культуры Брянской области Наталья Сомова перед выступлением хора Юрлова, рассуждая об участившихся в последнее время природных катаклизмах, вдруг приходит к выводу, как актуально сейчас тютчевское:

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик –

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык!

Культуролог, поэт-авангардист Сергей Бирюков, один из лауреатов Всероссийской литературной премии имени Тютчева "Русский путь" 2013 года, на встрече со студентами Брянского университета, рассказывая о «пересечениях» творчества Тютчева и русских авангардистов, объясняет, насколько значимо для него тютчевское: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся[?]»

Скромная девочка-подросток на празднике в Овстуге закрывает глаза, произносит как-то горько: «Я прочту под своё настроение!» и начинает: «О, как убийственно мы любим!»

Поэзией Тютчева в эти дни в Брянске и Овстуге пропитан воздух, ею дышишь. Она – и на литургии, и в парке усадьбы, и на мостике тихой речки Овстуженки, и в поломанных лопастях старого ветряка. А ведь возможность устраивать такие встречи с Тютчевым появилась во многом благодаря подвижничеству. Всё висело на волоске… Ведь стихи и философские изыскания дипломата Тютчева были знакомы очень узкому кругу, родовое поместье в Овстуге было разобрано на стройматериалы, уничтожена во время войны каменная усадебная церковь, построенная в 1778 году, разрушен садово-парковый комплекс.

Всем миром по крупицам собиралась возможность «отпраздновать Тютчева». В этом собрании энтузиастов и сельский учитель Владимир Гамолин, который восстанавливал родовой дом поэта, а в 1961 году ввёл традицию читать Тютчева в Овстуге, и тютчевед Чагин, и учителя школ, которые объясняют школьникам, кто такие Геба и Зевесов орёл в стихотворении о майской грозе, и «самый поэтичный» губернаторский корпус Брянской области, который поддерживает праздник, и баварский предприниматель Николаус Кнауф, благодаря помощи которого по сохранившимся старым документам 10 лет назад была восстановлена Успенская церковь в Овстуге.

Впрочем, лауреаты ежегодной премии имени Тютчева «Русский путь», которая вручается на Брянщине с 1996 года, – тоже своего рода подвижники. В этом году премия была вручена исследователю тютчевских мест и родословной поэта, автору книг о Тютчеве, краеведу Владимиру Алексееву; создательнице видеофильмов и монографии о Тютчеве Наталье Нифагиной и двум поэтам: Виктору Кирюшину и Сергею Бирюкову, живущему в Германии, – за продвижение русской культуры за рубежом.

Жив Тютчев!

Варвара ЧЕРКОВСКАЯ

Наш вопрос Валерию Попову, председателю Союза писателей Санкт-Петербурга, сопредседателю Петербургского отделения Литфонда России.

- Валерий Георгиевич! Мы неоднократно писали о плачевном состоянии легендарного Комарова, скандалах и рукоприкладстве, сотрясающих писательский посёлок в связи с рейдерскими атаками наёмников неуёмного директора Литфонда России Переверзина. С недавних пор в его окружении упорно циркулируют слухи, будто бы вы и ещё несколько петербургских писателей получили от Переверзина "охранные грамоты" на комаров­ские дачи, откуда было изгнано большинство ваших коллег. Так ли это?

– 27 мая состоялась моя встреча с И. Переверзиным. До этого мы, петербургские писатели, долго пытались установить с ним связь, чтобы выяснить ряд вопросов, например, причины игнорирования Петербургского отделения Литфонда России, в частности, в вопросах распределения дачных помещений Литфонда – «будок», как называла их Ахматова. На VIII перевыборном съезде МСПС я несколько нарушил стройный ход собрания и высказал наши претензии в адрес Переверзина.

После этого в нескольких телепередачах я возвращался к этой теме, говорил о том, что в наших литфондовских домиках должны жить люди, которые заслужили это литературной работой и деятельностью во благо писателей. После этого вдруг раздался звонок Переверзина, и он предложил встретиться и обсудить все наши проблемы. Мне это показалось важным – такой встречи мы давно добивались. 26 мая я был в Москве на «Большой книге», 28-го выступал в «Библио-Глобусе», а 27-го позвонил Переверзину, и мы встретились. Я высказал все наши соображения, Переверзин их выслушал и сказал, что согласен с тем, что помещения Литфонда должны занимать писатели, которые этого заслуживают, и дал распоряжение продлить аренду мне, а также И. Штемлеру и В. Шпакову. Кроме того, мы обсудили тему взаимоотношений петербургских писателей с Литфондом России, и я предложил кандидатуру директора Петербургского отделения Литфонда, с которой Переверзин согласился. Теперь, я думаю, мнение петербургских писателей будет услышано в Литфонде России. Никаких унижений с моей стороны не наблюдалось, да ими и нельзя ничего добиться. Отстоять свои права можно лишь достойной и принципиальной позицией, которой и придерживаются петербургские писатели уже много лет.

Комментарий «ЛГ: 

ЛОЖЬ НАКАЗАНА

Наша рубрика задумывалась отнюдь не как риторическая. Мы всегда ждём адекватных ответов на наши прямые вопросы и публикуем их. В. Попов ответил откровенно, и мы не обсуждаем результат «встречи в верхах». Поучиться бы честности и открытости у руководителя петербургских писателей и Переверзину, и Ганичеву, и Куняеву! Но они, видимо, живут по принципу двоечников: «учёного учить – только портить». Иначе, прикрываясь мифическими «пресс-центрами», не благословляли бы [?][?][?]a[?][?][?]è[?][?][?] на публикацию сто раз пережёванной лжи на сайтах пока что возглавляемых ими организаций (http://www.rospisatel.ru/ps-sp.htm; http://www.m-s-p-s.ru/news/544). Все те факты, которые пережёвываются на указанных сайтах, уже были использованы Переверзиным в интервью, опубликованном в "Комсомольской правде" (№ 195 от 26.12.2009 г.), и все они признаны Савёловским судом 26 ноября 2010 г. "не соответствующими действительности и порочащими честь и достоинство" Ю. Полякова. Кроме того суд определил ответчику выплатить истцу "денежную компенсацию морального вреда в размере 10 000 руб.". Мосгорсуд оставил это решение в силе.

Враньё в одной из указанных публикаций начинается прямо с первой строки: «В «Литературной газете» появился ряд вопросов к писателям России и их Союзу писателей». Нет, вопросы в № 22 были адресованы конкретно председателю Союза писателей России Валерию Ганичеву! Если он вкупе с Переверзиным и Куняевым воображает себя «писателями России», то это – явные признаки мании величия. Хочется напомнить, что с 30 июля 2012 г. в России действует закон, который устанавливает ответственность за клевету. Это, теперь уголовное деяние, совершённое с использованием служебного положения, наказывается штрафом до 2 млн. рублей или до 320 часов исправительных работ. А распространение измышлений, уже признанных судом клеветническими, это, господа, отягчающее обстоятельство. Ну для Переверзина закон давно превратился в дышло. Но неужели В. Ганичеву не хватает общественных нагрузок на ниве Всемирного русского народного собора, Комитета в защиту отечественной культуры, Комиссии по общественным наградам и вопросам увековечивания в РФ и прочая, и прочая?

Литпремии

В Санкт-Петербурге прошла четвёртая церемония вручения литературной премии "Рукопись года", которая присуждается за лучшие рукописи молодых авторов. Были названы лауреаты четвёртого сезона премии. Гран-при, главную премию, получила рукопись петербургского автора Жанар Кусаиновой «Мой папа курит только «Беломор».

В этом году на премию «Московский счёт» были номинированы 104 книги. В голосовании приняли участие 118 поэтов. Лауреатом Большой премии стал Николай Звягинцев с книгой «Улица Тассо». Специальную премию получила книга «Алой тушью по чёрному шёлку» Ирины Ермаковой. Размер вознаграждения в этой категории составил 25 тысяч рублей. Малую премию присудили Григорию Петухову за дебютную книгу «Соло». Почётными дипломами «Лучшие книги года» были отмечены: «Смотреть на бегемота» Олега Дозморова, «Двойная флейта» Григория Кружкова, «Стихи» Андрея Волохонского, «Воздухоплавания» Инги Кузнецовой, «Четырёхлистник для моего отца» Фаины Гримберг, «Всё ненадолго» Станислава Львовского, «Газета» Дмитрия Строцева, «Земля» Юрия Арабова, «Легче, чем кажется» Андрея Черкасова, «Домохозяйкин блюз» Ганны Шевченко, «Прелесть в том» Анны Аркатовой и «Сто стихотворений» Ильи Фаликова.

В Мурманске названы лауреаты литературной премии имени Баёва -Подстаницкого. В номинации «Поэзия» премия присуждена мурманской поэтессе Полине Стрелковой. В номинации «Проза» премии удостоены Иван Ломака из Ковдора и Полина Евтушенко из Мончегорска. Специальными дипломами отметят Наталью Новикову из Кандалакши, Антона Введенского и Алексея Мележик из Мурманска. Торжественное вручение литературной премии губернатора Мурманской области имени К. Баёва и А. Подстаницкого пройдёт в сентябре 2013 года.

Литконкурс

Шестиклассник из Кишинёва Сергей Алексеев стал лауреатом Международного литературного конкурса «Живая классика», финал которого прошёл в день рождения А.С.Пушкина, 6 июня, в московском театре «Et Cetera». Алексеев, продемонстрировавший незаурядное мастерство в чтении рассказа С. Силина «Везунчик», получил в награду путёвку в один из детских лагерей отдыха Подмосковья. Лауреатами конкурса стали также россияне Мадина Вараева, Тимофей Зенин и Екатерина Крыцина, Давид Авагян из Армении и Толгу Карайол из Турции.

Литпроект

16 июня в Москве стартовал проект «Книги в парках». В ЦПКиО им. М. Горького, Парке искусств МУЗЕОН, Саду Эрмитаж, Таганском парке и Саду им. Баумана появятся деревянные конструкции в форме беседок и скамеек – «Гоголь-модули». Это павильоны-трансформеры, где издательства, книжные магазины и букинисты будут продавать книги по демократичным ценам. Отбор книг проводят кураторы проекта: популярные писатели, критики, литературоведы. По словам заместителя руководителя Департамента СМИ и рекламы Москвы Юлии Казаковой, «Книги в парках» – это проект, который создан, чтобы вернуть интерес к книге, получить совет по чтению, пообщаться с единомышленниками.

Литпрограмма

Литературные вечера, посвящённые 85-летию со дня рождения Чингиза Айтматова, прошли на российской авиабазе «Кант», дислоцированной в Киргизии. Айтматовские чтения провела солистка Московской филармонии Наталья Ковалёва. Офицеры и солдаты авиачасти услышали два произведения классика: повесть «Материнское поле» и роман «Плаха». Кроме того, актриса рассказала о жизненной философии Айтматова и на примере его творчества показала, насколько интегрированы друг с другом русская и киргизская культуры.

ЛитНАГРАДЫ

По результатам опроса общественного мнения Ярославская областная писательская организация вошла в число лучших общественных организаций области. На Гражданском форуме, проходившем в Ярославле, ей вручена Благодарность губернатора за «инициативность, чуткость, искреннюю преданность избранному делу, неустанную заботу о Ярославской области». Многолетний староста молодёжного литературного объединения при организации Андрей Коврайский награждён памятной медалью «Патриот России», которая учреждена правительством РФ за личный большой вклад в работу по патриотическому воспитанию.

Литфестиваль

В Крыму прошёл VII Международный фестиваль «Великое русское слово». Впервые активное участие в проведении фестиваля принял Севастополь. Торжественные мероприятия, посвящённые дню рождения А.С. Пушкина, в рамках фестиваля прошли во всех населённых пунктах Крыма, где установлены памятники А. Пушкину, а также в библиотеках, которые носят имена русских писателей. Кроме того, проведены общественный украинско-российский форум «Взаимодействие-2013», Международная научно-практическая конференция учёных-русистов из ближнего и дальнего зарубежья «Русский язык в поликультурном мире». Мероприятия фестиваля проходили при поддержке Верховного совета АРК, правительства автономии, Россотрудничества, правительственной комиссии по делам соотечественников за рубежом МИД России, фонда «Русский мир».

Литакции

Создатели проекта «Возвращение. Серебряный век» совместно с Национальным культурным центром Украины в Москве провели открытое мероприятие для всех ценителей поэзии под названием «Волошин. Коктебель. Дом Поэта». В Большом зале на Арбате читали стихи и исполнялись песни на стихи самого Максимилиана Волошина, а также тесно связанных с его коктебельским домом Марины Цветаевой, Владислава Ходасевича, Осипа Мандельштама, Николая Гумилёва, Андрея Белого.

ЛИТУТРАТА

Ушёл из жизни башкирский писатель Марсель Гафуров. Ему недавно исполнилось 80 лет. Глубокие соболезнования родным, друзьям, коллегам!

Литературный клуб "Классики XXI века"

Страстной бульвар, 8

20 июня - круглый стол, посвящённый 160-летию со дня рождения В.С. Соловьёва, начало в 19.00.

25 июня – круглый стол, посвящённый 150-летию со дня рождения Ф.К. Сологуба, начало в 19.00.

Литературный институт им. А.М. Горького

Тверской бульвар, 25, аудитория 3.

21 июня – открытый творческий семинар «Роль женщины в современной литературе России и Ирана». Семинар проводится по инициативе Культурного представительства при посольстве Исламской Республики Иран. Ожидается участие Его Превосходительства Чрезвычайного и Полномочного посла ИРИ в России господина Сейеда Махмуда Резы Саджади, начало в 17.00.

В "Доме писателей" прошли мероприятия ХХХ конференции молодых литераторов Северо-Запада, организованной Санкт-Петербургским отделением Союза писателей России.

Юбилейная конференция собрала 150 заявок. После предварительного отбора к участию были допущены чуть больше половины желающих. В течение двух дней с молодыми литераторами занимались такие известные наставники, как Н. Коняев, А. Скоков, И. Сергеева, И. Кравченко, О. Чупров и другие.

Подводя итоги, руководители творческих семинаров сошлись во мнении, что нынешняя конференция по уровню писательских навыков молодых была самой сильной за последнее время. Руководитель семинара прозы А. Скоков, в частности, сказал: «Если на предыдущих конференциях к нам приходило довольно много так называемой окололитературной публики, то сейчас пришли люди из гущи жизни - лётчики, геологи, строители, военные. И слабых произведений практически не было».

Другой руководитель – Н. Коняев, выпускающий уже 12-й семинар молодых прозаиков и сам когда-то бывший его участником, назвал очень важной и отрадной попытку осмыслить современность, наметившуюся в произведениях авторов.

По итогам ХХХ конференции молодых литераторов в члены СП России были приняты поэты И. Кожевников (Смоленский), О. Коротникова (Виор), М. Соломко и прозаики Н. Сазонова и С. Шаповалов.

Рекомендации к приёму в Союз писателей после выхода книги получили поэты Н. Андреев, Л. Гольдин, С. Данилова, Е. Иванова, Р. Халиулин, Ю. Хрисанова и прозаики С. Авилов, М. Наклейщикова и Т. Тураева.

По традиции произведения молодых литераторов будут рекомендованы в литературные газеты, альманахи, журналы.

Представляем вниманию читателей стихи участников конференции, которые, как нам кажется, являют собой разнонаправленные векторы развития современной молодой поэзии. Мы не даём оценок и не демонстрируем своих пристрастий, оставляя последнее слово любителям поэзии.

Соб. инф.

Стефания ДАНИЛОВА

Родилась в 1984 г. в Сыктывкаре, студентка Санкт-Петербургского педагогического университета. Автор четырёх поэтических книг. Триумф-лауреат Всероссийской премии «Послушайте!» им. В. Хлебникова.

«Мне горько за этот мир»

* * *

Ничего-то у нас,

оказывается, нет.

Ни послушных рулонов бумаги туалетной,

ни регалий, и век наш – не великолепный,

ничего, кроме лампы зелёного цвета в окне.

И, пожалуй,

в ладони впечатанных брайлевых литер.

А вокруг всё «порше», Газпром, да хвосты с начёсом,

да попсовые идолы.

Даже в палеолите

люди были честней, хоть и знали – раз-два и обчёлся.

В этом мире

больше не пахнет приправой «смех».

Вместо этого – гарь войны и больничным несёт азотом.

Я читаю тебя –

и понимаю тех,

кто спиною чувствовал холод последний дзота.

Тех, кого считали совсем никем,

а потом назначали Богами

сами.

Так преподаватель в ученике

говорит нездешними голосами.

И, читая тебя,

мне горько за этот мир,

где когда-то любимые себя сколотили в кучку –

не Могучую кучку, а так:

графоман – кумир,

и хвалят его за паркеровскую ручку

да шершавое, безголосое «до-ре-ми».

И какая бездарь опять в цене

за лимоны просмотров под олигархом стонет?

Ничего-то у нас,

оказывается, нет.

Кроме правды, заснувшей между ладоней.

Товарищ Сердце

Нам, как Резанову и Кончите,

друг друга не обрести, похоже.

Товарищ Сердце,

Вы так стучите

в тамтам, обтянутый алой кожей.

И в небесах высоко над нами

снег ниспадает на поле боя.

Товарищ Сердце,

идёт война ведь.

Война за право владеть любовью.

За право видеть хоть что-то, кроме

красивых сказок «как было раньше».

Товарищ Сердце,

залито кровью

пальто на Вас... Говорите, вражьей?

Два изувеченных.

Три убитых.

Мир чёрно-белый, как в старом фото.

Товарищ Сердце, светиться в титрах

Уже не хочется отчего-то.

Дома – по пояс

в иранской басме

горелой сажи (ещё цветочки).

Товарищ Сердце,

вы бьётесь насмерть?

Я буду рада погибнуть в точке,

горячей, будто

его ладони,

что не касались моих, – поменьше.

Товарищ Сердце,

в крови утонем,

но всё ж – давайте не будем мешкать.

И даже практически умирая,

кусает пятки врагу наш витязь.

Товарищ Сердце,

нам шаг – до Рая.

Прошу Вас...

Только не разорвитесь.

* * *

Мне сейчас не звонят, а звонят,

сахар в чай не кладут, а ложат.

Винни стал наркоманом Вонни,

говорящим без гласных.

Боже.

Щеголяют в осенних польтах,

спорят, чьё из них красивее.

Я пульнула бы из брандспойта,

да достать его не сумею.

На метре ко мне приезжают

и в кине целоваться хочут.

Пацаны не совсем въезжают,

что заклеить бы рты им скотчем.

Интересно, им плотят много

в котелок, что почти не варит?

Я пожертвовала бы хот-догом

и купила бы им словарик.

Пьют они дорогое кофе,

я по жизни люблю дешёвый

и мужчину, которому пофиг

на сердечко моё большое.

Он сводил бы меня в кино, и

ходит в чёрном пальто, и ездит

на метро, только я всё ною,

потому что мы с ним не вместе.

Не звонит он на мой мобильный,

на который десятки звонят.

Я с улыбкой ношусь дебильной,

если он обо мне вдруг вспомнит,

А забудет – пойду по следам же

дорогого Кобейна Курта.

Застрелюсь – или лучше даже

отравлюсь питьевым йогуртом.

Марианна СОЛОМКО

Родилась в 1984 г. в Санкт-Петербурге. Окончила фортепианный факультет Национальной музыкальной академии Украины им. П.И. Чайковского. Публиковалась в периодических изданиях России, Украины и Казахстана. Автор книги стихов «Гуси летели на Север[?]». Живёт в Санкт-Петербурге.

«Город ведёт на верёвке деревню»

* * *

Гуси летели на Север так больно, так низко –

Серая, еле в тумане приметная низка.

Бусиной крупной вожак перетягивал стаю

К Берингову перешейку…

А дальше – кто знает…

Ветра порывы грубы – во все синие губы

Дует он в раструб воздушный – голубит

и губит.

Гуси-гудошники вторят гурьбою гортанной

Той партитуре студёной, седой, безымянной…

Гуси летели на Север так низко, так больно –

Как одинокая жизнь, обречённая сольно.

* * *

Сребрится месяц бровью узкой,

На небе – звёзд иконостас…

Уметь печалиться по-русски

Дано не каждому из нас.

Дать напитаться горним строкам

Слезами диких журавлей

О неизменном и далёком,

О том, что ближе и больней…

* * *

Город ведёт на верёвке деревню:

Набок упасть петушиному гребню,

Белой корове вовек не доиться,

А мужикам – на кресты материться…

Город, народу совсем ты не дорог,

Светлой деревне ты ворон и ворог.

Город ведёт на верёвке деревню,

Срамно ристалище злыдней и вредней,

Стаи деревьев стенают без веток,

Тускнет мерцанье фонтанных монеток.

Город, народу совсем ты не дорог,

Светлой деревне ты ворон и ворог.

Город ведёт на верёвке деревню,

Тризну справляет заместо обедни,

В муках журавль, коченеет синица…

Осточертели пустые глазницы.

В Центре современной литературы и книги в рамках "Дней «Литературной газеты" в Санкт-Петербурге» состоялась встреча редакции «ЛГ» с читателями. Ведущий вечера - прозаик, драматург и главный редактор «Литературки» Юрий Поляков – ответил на многочисленные вопросы собравшихся и рассказал, чем сегодня живёт самое тиражное культурологическое издание России.

На вопрос из зала, почему «ЛГ» не ведёт популярную в советские времена рубрику «Если бы директором был я[?]», главный редактор признался, что попытка возродить эту рубрику предпринималась, редакция даже повысила директорский статус до президентского, но попытка вовлечь народ в рассуждения о лучшем устройстве жизни не увенчалась успехом. Никто в постсоветской России не захотел быть президентом – советы приходили лишь от явно нездоровых людей и не отличались оригинальностью.

Большинство выступлений начиналось с сетования на то, что в Петербурге и области в последнее время стало практически невозможно купить «ЛГ». Главный редактор сказал, что знает о кошмаре с распространением газеты в Санкт-Петербурге и надеется на помощь руководителей города и области, которым он привёз соответствующие письма. Случившийся провал – во многом результат печальной деятельности управляющей компании, с которой редакция наконец-то рассталась.

Также Ю. Поляков рассказал о своей работе в Совете по культуре при президенте РФ и своих ощущениях по поводу ситуации, сложившейся в последнее время в писательском сообществе страны. По словам главного редактора, обстановка в союзах писателей напоминает 20–30-е годы прошлого столетия, когда масса литературных групп и группировок, погрязнув в распрях, обратились к правительству с прось­бой взять «писательский колхоз» под своё управление и создать единый Союз писателей СССР. Размежевание писателей столь же неуместно, как и разделение врачей больницы по партийному или иному признаку, сказал Поляков. На упрёки власти, которая говорит, что писатели страстно желали свободы и рынка и теперь должны пожинать плоды либеральной стихии, уместно вспомнить, как во времена недавнего кризиса власть деньгами налогоплательщиков вытащила финансово-банковскую систему из бушующего океана свободной экономики. Чем же наша литература хуже финансового сектора? И хорошо ли читателям, когда она захлёбывается в мутных водах коммерции?

На вечере выступили литературный критик А. Рубашкин, профессор А. Казин, директор Дома писателей В. Малышев, обозреватель спецпроекта «ЛГ» «Невский проспект» М. Фомина, сотрудник РНБ В. Ялышева, многие другие читатели и почитатели газеты. Полный Белый зал в летний воскресный день – лучшее свидетельство читательского внимания к нашей газете.

Соб. инф.

Летом, "в час небывало жаркого заката", самое время вспомнить о прохладных залах театров, музеев и выставочных центров. О мастерах и истинном мастерстве.

 Во всех пространствах Мариинского театра , и в прекрасных старых, и в спорных новых, проходит ежегодный фестиваль «Белые ночи». 21-й по счёту праздник музыкального театра продлится до 28 июля. Кроме того, Мариинский театр демонстрирует любовь к хай-теку: он уже запустил своё интернет-радио, по которому можно слушать музыку из всех зданий Мариинки, а 6 июня состоялась первая в мире трансляция балета в 3D. Это было знаковое «Лебединое озеро» под руководством Валерия Гергиева с Екатериной Кондауровой в главной партии, которое транслировалось в залы 1200 кинотеатров 50 стран мира.

5 июня в трагическом «Реквиеме» Верди выступила одна из самых известных меццо-сопрано современности, воспитанница петербургской вокальной школы Ольга Бородина. 10 июня состоялся «Верди-гала» (арии и сцены из опер великого итальянского юбиляра этого года) с ещё более знаменитой выученицей Петербургской консерватории Анной Нетребко (билетов на этот вечер не было уже задолго до даты концерта). 14 июня на новой сцене - один из самых востребованных пианистов последних лет Денис Мацуев: Второй фортепианный концерт и Вторая симфония С. Рахманинова, юбилей которого тоже отмечают в этом году. А 22 июня на новой сцене Мариинки будут сразу две «Весны священные» русского гения авангарда И. Стравинского: первая – новаторская постановка Нижинского 1913 года, а вторая – современное новаторство – премьерный показ балета в постановке немецкой танцовщицы и хореографа Саши Вальц (постановка приурочена к Году Россия – Германия. 2012–2013).

Другой год – Голландии в России – отмечен V Международным конгрессом петровских городов в Эрмитажном театре, который проходил 7 июня и был посвящён российско-голландским связям.

4 июня исполнилось 110 лет со дня рождения одного из величайших музыкантов нашего города – Евгения Мравинского, потомственного дворянина, родственника Игоря Северянина и Александры Коллонтай, который на протяжении нескольких десятилетий руководил оркестром Ленинградской филармонии.

 А в Выставочном центре Союза художников Петербурга отмечают ещё один юбилей года – 400-летие Дома Романовых. На выставке представлены разные жанры и виды изобразительных искусств: портреты государей, эскизы памятников им (отметим проекты скульпторов А. Чаркина и Б. Сергеева – образы Николая II и Александра II). Конечно, очень много Петра I – и в живописи, и в графике (кстати, 9 июня был очередной день рождения основателя Северной столицы). На живописных полотнах и графических листах – его детище, самый имперский и самый европейский город России.

Всем, кому «не спится по утрам под давящей перчаткою Петра», стоит отправиться гулять под отцветающей сиренью вдоль шумных улиц, тихих каналов, заходя в многолюдные храмы и не забывая о других «храмах» – тех, где живут искусства.

 С темой театра и музыки связана и одна из значительных выставок последнего времени в Карельской гостиной Союза театральных деятелей – одного из реформаторов сценографии второй половины ХХ столетия В.И. Доррера. Потомок старинного рода, он стал одним из создателей эстетики «пустого пространства» в постановке «Берега надежды» на сцене тогда Кировского театра. В балете использовались световые проекции, море сливалось в глубине сцены с небом, песок изображался планшетом сцены. Свободное пространство сцены оставляло место для танцевального действа, было пронизано светом, персонажи балета воспринимались как современники. (Слово «современник» – вообще одно из ключевых для той эпохи.) Как тогда говорили, в театр пришёл художник-график, владеющий искусством линии и светотени. Его конструктивно-линеарные и в то же время жизнерадостно-яркие эскизы соответствовали эстетике конца 1950-1960-х годов, когда происходил отход от дотошного натурализма в живописи и от эстетики драмбалета в танце – к новым, более современным формам в искусстве. Доррер был художником-постановщиком и фильмов-сказок – «Каин ХVIII», «Тень» и др. Наряду с импрессионистическими живописными декорациями Софьи Юнович – в опере и Симона Вирсаладзе – в балете цветная геометрия сценических решений В. Доррера стала одним из крупнейших достижений русской советской сценографии.

Выставка, приуроченная к 85-летию со дня рождения мастера, продлится до 21 июня.

Мария ФОМИНА, искусствовед

Геннадий Муриков. Ключ от кладезя бездны. - СПб.: НППЛ "Родные просторы", СПб.: ООК «Аврора», 2013. – 246 с. – 200 экз.

Это третья книга изве­стного санкт-петербургского историка, критика и литературоведа Геннадия Мурикова, по­свящённая «русской идее». Автор, как и в предыдущих книгах этой серии («Падение Вавилонской башни» и «Оккультная заря России»), не повторяет общие места, а в контексте рассматриваемой темы высказывает смелые и довольно неоднозначные суждения, исследуя само понятие «русская идея» в её историческом преломлении. Русская Смута как некая постоянная величина национальной души стоит во главе угла всех его рассуждений и позволяет заинтересованному читателю не только погрузиться в атмосферу того противоречивого времени с тайнами и загадками, но и перебросить мостик во времена нынешние, отстоящие от начала русской Смуты ни много ни мало на четыре столетия.

В изящно изданной книге три раздела: «Из истории России», «Литература» и «Взгляд в восьмидесятые». Заслуживает внимания и широта горизонта – автор не оставляет за пределами своего исследования современные фильмы и театральные постановки.

Книга представляет бесспорный интерес для преподавателей и студентов филологических факультетов университетов.

Владимир КАМЫШЕВ

Надежда Перова. Зоя Бобкова и её "путь-дорожка от Харбина[?]". - СПб.: ИД «Петрополис», 2013. – 204 с. – 500 экз.

Книга о Зое Бобковой должна была выйти давно, и наконец вышла. Автор – петербургская писательница Надежда Перова – умно и тонко написала о легендарной поэтессе, уместив под одной обложкой все «пути-дорожки» Зои Бобковой, все перипетии её жизни и творческой судьбы. Книга получилась одновременно и художественной, и документальной. Автор использовала известный литературный приём, изобразив себя в образе вымышленной подруги поэтессы и построив повествование в форме диалога. Все остальные имена в книге – подлинные.

Читатель познакомится не только со стихами Зои Бобковой, но и с романом-эпопеей «Полёт сквозь бездну», в котором увлекательно рассказывается о строительстве в китайской Маньчжурии «русского города» Харбина. Отдельная история о том, как родители будущей поэтессы в числе многих работников Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) оказались после революции 17-го года за пределами России.

Вряд ли кого-то оставит равнодушным и сиротство героини, и её нелёгкая судьба, неотделимая от судьбы страны, и обретение Родины, и нескрываемая любовь к ней.

Надежде Перовой удалось систематизировать объёмный материал и написать хорошую книгу хорошим литературным языком о хорошем человеке. Скажем ей спасибо.

Соб. инф.

Юрий Буйда. Вор, шпион и убийца. - М.: Эксмо, 2013. – 320 с. – 5000 экз.

"Вор, шпион и убийца" – иносказание писателя. Он подглядывает, он крадёт, он, присваивая, убивает. Кто-то возразит: или даёт новую жизнь. Согласимся: или даёт новую жизнь. Это уж смотря какой писатель.

Эгоцентризм, закрытость – а может, искренность, честность – мешают многим писателям сконцентрировать внимание на ком-нибудь, кроме себя. Во всяком случае, красть у себя непостыдно. Жанр книги Юрия Буйды, которая начинается как яркое беллетризованное жизнеописание, а заканчивается как стандартный мемуар, определяется так: «автобиографическая фантазия», – и мы не будем называть главное действующее лицо героем. Мы будем называть его «автор». О том, насколько он «герой нашего времени», предстоит судить читателю.

Итак, автор живёт в городке на окраине империи – в Калининградской области. Главное достоинство книги Буйды – электрическая насыщенность атмосферы: до поры до времени в ней есть место ярости, трепету, ужасу, восторгу, томлению (эротическому – непременно), ностальгии и смирению. Однако эти разряды ощущаются весьма неравномерно. Мне довелось жить в СССР недолго, и, закрыв книгу Буйды, я пошла допытываться у старших товарищей, правда ли, что в послевоенной советской провинции на каждом шагу встречались умертвия, распущенность плоти, алкоголический угар и залихватская дикость нравов. Те, кого я опросила, уверенно отвечали, что они ничего такого не помнят. Возможно, они просто забыли. Возможно, Буйда прав, и на пару-тройку маленьких городков пришлось столько насильственных смертей и сексуальных эскапад (в том числе противозаконных), что, на непосвящённый взгляд, их хватило бы на весь запад Союза. Во всяком случае, автор увязает в таких коллизиях с юных лет, куда бы ни направился. Сексуальный опыт, который он получил ещё до окончания школы, поразил бы воображение среднего советского отрока, а способность нежданно натыкаться на умертвия сохранится и в более зрелом возрасте.

Возможно и другое. Избирательность зрения. Произвольность памяти. Та самая обещанная фантазийность. Фантазии, как известно, помогают понять сокровенное.

После Кафки нельзя писать, как прежде. Лишь вполне усвоив Кафку в своей крови, мы сможем сказать своё слово «после Кафки». Так считает автор – и сам выступает эдаким анти-Кафкой. Вслушаемся: «Его романы[?] написали себя сами, написались сами собой, без участия автора, личности, с её религиозными, эстетическими, сексуальными или гастрономическими предпочтениями, которые в этих книгах и для понимания этих книг совершенно не важны». Вот дневники Кафки – другое дело, они – о нём… Но наш автор писал не дневник и не роман, а беллетризованную эгоцентрическую биографию. В ней масса наблюдений и замечаний, иногда весьма трогательных, но нет ни одного самостоятельного характера – все они тени в пространстве авторского сознания, все украдены и творчески переработаны вездесущим автором для того, чтобы познать самого себя. Что, впрочем, не так мало.

Книгу Буйды трудно хвалить, но язык не поворачивается её ругать: за всеми двумястами одёжками фантазий в ней есть обезоруживающая искренность. Есть эпизоды, которые завораживают, – такие как описание поездки с отцом в Гросс-Егерсдорф, место, где русские войска в 1757 году одержали труднейшую победу, которую у них отняло собственное командование. Яростный, клокочущий рассказ отца под громыхание грозы и вспышки молний, медные нательные кресты в зубах и свинцовый лес – сосны в нём «невозможно было ни спилить, ни срубить, столько засело в них пуль и шрапнели». Тут и впрямь мурашки побегут по спине – старые добрые мурашки, насколько вы милее мертвенного «шока»! А полынная горечь исторической обиды всё ж полезнее сладенькой бражки исторического равнодушия.

Наконец, это одна из не столь уж многих книг, способных дать пищу для мысли. Вот, например, такой пассаж: «В маленьких городках история делается, а в столицах она записывается. И историю эту делает человек, грызущий семечки, потому что он убирает трупы, вставляет стёкла, жарит яичницу и даёт сыну десять копеек на кино. Он беден, прост, наивен, он никогда не напишет «Войну и мир», не изобретёт порох и не выговорит слово «экзистенциализм», но государство – ради него». Это лишь часть более обширного рассуждения – и здесь есть над чем подумать.

Как ни странно, чем больше автор живёт, тем меньше он помнит. Если детство описывается так отчётливо, что можно потрогать руками, если юность сохраняет гамму ароматов женщин, алкоголя и типографской краски, то зрелость автора могла быть, кажется, зрелостью почти любого средней руки партийца, имевшего причастность к газетному творчеству. Палитра оттенков становится значительно беднее, интонация – суше, размереннее, и одинокая ночёвка в машине с трупами уже не может вызвать благословенные мурашки. Родник художественности иссякает средь каменьев документальности, лишь изредка радуя светлым всплеском. Если бы так было с самого начала, приноровиться к чёрно-белому кино было бы несложно. Но ведь нам уже показали цветную картинку!

Впрочем, не так уж это и странно. Многие из нас обретают чёткость ощущений, вспоминая давно ушедшие годы. Бережно хранимая свежесть чувств – прикосновение к ним можно сравнить с возвращением в детство, с попаданием в сказку. Пусть даже для кого-то это означает попадание в Кафку.

Местергази Е.Г. В.С. Печерин как персонаж русской культуры. - М.: Совпадение, 2013. – 304 с. – 500 экз.

Думается, книга Елены Местергази – явление знаковое. Ведь интерес к личности и творчеству Печерина – русского писателя и филолога-полиглота первой половины ХIХ в., дворянина и потомка православных казаков, "русского беглеца" (Достоевский) и «русского католика», за последние годы заметно возрос.

Вот недавно вышла биография Печерина, написанная ныне живущей в США Н.М. Первухиной-Камышниковой, «Эмигрант на все времена». Хотя, на мой взгляд, эта книга в значительной степени повторяет гершензоновскую «Жизнь В.С. Печерина» – с той лишь разницей, что в труде Первухиной значительно расширен раздел, посвящённый миссионерской деятельности Печерина (на основе материалов из западных архивов).

И вот перед нами – новая книга-биография известного печериноведа Елены Местергази. Это «история личной жизни» В.С. Печерина: «Персонажа русской культуры, человека, сознательно строившего свою биографию по литературным «рецептам» и навсегда оставшегося в книгах в качестве героя, легенды, наконец, мифа». Как отмечает автор новой книги, опорой для её построения служили литературные свидетельства, оставленные самим Печериным. В этом – и традиционность новой биографии, и её своеобычность и новаторство. Ведь охват литературных источников в печериноведении до сих пор относительно невелик. Творчеством Печерина занимались фрагментарно – в основном его центральным автобиографическим произведением «Замогильными записками». Конечно, Местергази тоже не исчерпала тему, но она попыталась представить читателю целостную картину творческого развития своего избранника, показав путь Печерина от поэзии к прозе.

Признаюсь, однако, что я исхожу из совершенно другой методологической установки, нежели Е. Местергази. На мой взгляд, все сведения о том или ином произведении и его авторе, необходимые для теоретико-литературного анализа, содержатся в самом произведении, и потому биографические подробности, следуя известной максиме В.В. Виноградова, лично я в своих работах, за редкими исключениями, отметаю.

Елена Местергази придерживается другого принципа. Она – не просто приверженец биографического метода, она – апологет этого метода. Главная её мысль заключается в следующем: для адекватного понимания литературного памятника необходимо как можно ближе приблизиться к его автору – только в таком случае мы поймём, что произведение – это сам автор, его заговорившая личность. Именно этой позицией объясняется, так сказать, «жанр» представленного исследования: пограничье между собственно теорией литературы и текстологией. Отсюда постоянные сопоставления печеринских мемуаров и высказываний с показаниями очевидцев и даже литературных персонажей. Я имею в виду главу «В.С. Печерин и герои Достоевского» – на мой взгляд, наиболее удачную и с литературной точки зрения содержательную.

Позволю себе, однако, замечание. Осторожное, с различными оговорками деление в работе Местергази нашей тогдашней интеллигенции на славянофилов и западников, на мой (и не только мой) взгляд, уже исчерпало себя. Чем больше проходит времени, тем очевиднее, что, скажем, между Достоевским и Тургеневым куда больше совпадений, чем разногласий. В этом плане я посоветовала бы любопытствующему читателю ознакомиться с блистательной статьёй В. Кожинова «О русском самосознании: в какой стране мы живём?», опубликованной несколько лет назад в сборнике «Россия и Запад в начале нового тысячелетия».

Безусловным достоинством книги Е. Местергази следует признать вывод автора, что в своей прозе Печерин в какой-то мере предвосхитил документальную стилистику ХХ века. Это очень серьёзный вывод и, главное, тщательно аргументированный. Именно поэтому книга Местергази отличается от других исследований жизни и творчества Печерина, и именно поэтому она привлечёт и уже, судя по откликам в прессе, привлекла внимание читающей публики.

Е. Местергази написала не просто очередную биографию Печерина, а попыталась показать особый механизм жизненного строительства на примере судьбы Печерина – феномен жизни, созданной по книжным рецептам и «разыгранной» как спектакль. Причём Печерин не только следовал литературным образцам, героям и идеям, но и сам явился прототипом героев Достоевского, как убедительно показано в этой по-своему уникальной книге.

Вячеслав Куприянов. Башмак Эмпедокла. - М.: Б.С.Г.-Пресс, 2013. – 272 с. – 3000 экз.

Вячеслав Куприянов – фигура в русской словесности знаковая. Один из зачинателей верлибра в нашей поэзии, лауреат множества престижных премий, поэт, активно переводящий и переводимый.

Впервые изданный в России отдельной книгой, "Башмак Эмпедокла" уже знаком читателям по фрагментам в литературных журналах и газетах и даже ступил на заграничную почву – роман переведён на немецкий и хорватский языки.

«Башмак Эмпедокла» трудно привязать к одному конкретному жанру. Безусловно, это не беллетристика, не чтиво для метро, а самая настоящая «проза поэта». Чтобы проникнуться Куприяновым-прозаиком, надо иметь определённый культурный багаж, и чем объёмнее, тем лучше. Читатель «неподготовленный» воспримет текст как курьёзную историю, набор литературных анекдотов. Сатира? Пожалуй. Но не едкая, не желчная, а скорее, ироничная. Автор посмеивается над нравами литературной тусовки, над шумной вознёй суетных и мелочных персонажей, гордо именующих себя «творческой интеллигенцией». И, конечно, рассуждает о природе творчества.

Главный герой (скорее, антипод автора) – писатель Померещенский. Корифей. Мэтр. Литературный генерал. Ни много ни мало «академик сетевой и сотовой литературы» и «крупнейшая культурно-историческая величина всех времён и народов». Ему подвластны все жанры, он неустанно экспериментирует, но неизвестно, где его ведёт вдохновение, а где художником овладевает демон конъюнктуры. То он пишет верлибры, то устремляется к звёздам в своих фантастических повестях или скитается по тропикам в приключенческих. Читает свежие стихи за Южным и Северным полярными кругами, составляет поэтические хрестоматии, где нещадно расправляется с врагами и превозносит любимцев, участвует в корректировке государственного гимна, готовит собственное многотомное собрание сочинений, на подходе прижизненная биография в серии «ЖЗЛ». Мало того, он ещё и лицедействует, охотно принимая предложения известных кинорежиссёров сняться в их фильмах.

Померещенский – это мастер мимикрии, морок, галлюцинация. Он появляется тут и там, меняет маски, как Фантомас или Джеймс Бонд, его рассказам позавидовал бы сам барон Мюнхгаузен. Чего стоит история с Хемингуэем, застрелившимся из двустволки, якобы подаренной ему нашим героем, или случай с молодым Лимоновым, который шил Померещенскому брюки и советовался по части творчества. Он знаменит и своими эскападами старается приумножить славу, а значит, и тиражи. Он демиург в книгах, но фантазия Померещенского ещё и трансформирует реальность вокруг себя – писатель окутан слухами. Он избыточен и вместе с тем неуловим. Как и положено классикам, он дружит с сильными мира сего, но не гнушается и хождениями в народ, он и конформист, и диссидент, и либерал, и почвенник. Представитель богемы и андеграунда. «Его перо всегда наготове, чтобы поддержать изверившихся в коммунизм или не доверяющих рынку, чтобы заклеймить врагов нации, клевещущих на наш строй, или осадить зарвавшихся друзей народа, которые воюют с демократами». Хамелеон, приспособленец. Но талантливый.

Конечно, Померещенский – собирательный образ, но прототипы легко угадываются. Любой перечень фамилий при желании можно продолжить. Неким ключом к роману служит статья Куприянова «Поэзия в свете информационного взрыва», в которой автор «пробует определить наиболее существенные слабости современного стихотворчества». Статья, к слову сказать, вышла аж в 1975 г. в журнале «Вопросы литературы», однако актуальности не теряет. Не должен творец гнаться за сиюминутным, художник пишет картины, а не плакаты и транспаранты с лозунгами – такова позиция Куприянова. Здесь он выступает последователем Аристотеля, в «Поэтике» которого сказано: «[?]Задача поэта говорить не о действительно случившемся, но о том, что могло бы случиться, следовательно, о возможном по вероятности или необходимости».

В книгу включён также сборник притч «Узоры на бамбуковой циновке» – миниатюры, стилизованные под китайскую прозу прошлого, где сквозь лёгкую ткань повествования сквозит наша подчас абсурдная действительность.

Владимир АРТАМОНОВ

ПРОЗА

Сталин шутит[?] - М.: Алгоритм, 2013. – 304 с. (Серия "Проза великих"). – 3000 экз.

В 1936 году агентство «Ассошиэйтед Пресс» информировало: Сталин умер. Вскоре через газету «Правда» ответил сам «покойник». На весть о собственной кончине он написал: «Милостивый государь! Насколько мне известно из сообщений иностранной прессы, я давно уже оставил сей грешный мир и переселился на тот свет. Так как к сообщениям иностранной прессы нельзя не относиться с доверием, если Вы не хотите быть вычеркнутым из списка цивилизованных людей, то прошу верить этим сообщениям и не нарушать моего покоя в тишине потустороннего мира. С уважением И. Сталин». Но Сталин умел шутить не только «классически». Часто юмор вождя был саркастичным, циничным, безжалостным. Как пишет популярная в Интернете И. Маленко: «Сталину вовсе нет нужды быть идеальным деятелем, ему не нужны памятники и оды, а нам нет нужды его оправдывать. Сегодня его оправдывает сама реальность». Юмор, собранный в одну книгу практически в полном объёме, раскрывает новые, незнакомые грани масштабной личности И. Сталина.

ПОЭЗИЯ

Александр Твардовский. Василий Тёркин: Книга про бойца. – СПб.: Азбука, 2013. – 223 с. (Серия «Азбука-классика»). – 3000 экз.

Александр Твардовский – один из лучших русских поэтов советской эпохи. «Василий Тёркин» (1941–1945) – книга о войне, созданная во время войны, – уникальный стихотворный эпос. В ней создан образ весёлого, терпеливого, мудрого русского солдата, имя которого стало нарицательным:

С первых дней годины горькой,

В тяжкий час земли родной

Не шутя, Василий Тёркин,

Подружились мы с тобой…

Работу над поэмой и образом главного героя Твардовский начал ещё в 1939–1940 годы, когда он был военным корреспондентом газеты Ленинградского военного округа «На страже Родины». Имя героя и его образ родились как плод совместного творчества членов редколлегии газеты. 4 сентября 1942 года началась публикация первых глав поэмы в газете Западного фронта «Красноармейская правда». Поэму перепечатали центральные издания «Правда», «Известия», «Знамя». Отрывки из поэмы читают по радио Орлов и Левитан. Произведение имело большой успех у читателей. Когда в 1943 году Твардовский хотел закончить поэму, он получил множество писем, в которых читатели требовали продолжения.

ИСТОРИЯ

Александр Русаков. Вся правда о войне. Причины, итоги, потери.– М.: Вече, 2013. – 448 с. – (Серия «Военные тайны XX века»). – 3000 экз.

Начиная с 1956 года в отечественной научной литературе муссируется ложная мысль о том, что накануне Великой Отечественной войны руководство страны, во-первых, располагало достоверными данными о ходе подготовки и времени нападения Германии на СССР чуть ли не в полном объёме, во-вторых, якобы не предприняло никаких мер по обеспечению обороноспособности страны. Великая Отечественная война действительно началась для СССР очень трагично. Войска гитлеровской Германии и её союзников нанесли страшный удар по советским вооружённым силам и их базам, по транспортным узлам, городам и другим населённым пунктам нашей страны. Красная армия понесла огромные потери. Враг захватил, разрушил или уничтожил значительную часть экономического потенциала Страны Советов, захватил в плен сотни тысяч солдат. Однако СССР, воюя практически в одиночку, смог переломить ход войны и одержать полную Победу над Германией и её союзниками. О причинах страшных неудач и блистательных побед Великой Отечественной рассказывает книга историка А. Русакова.

МЕМУАРЫ

Живая память: Воспоминания детей войны / Составитель: к.и.н., доцент Телишев В.Ф. – Казань: Издательство Казанского университета, 2013. – 476 с. – Тираж не указан.

В сборник включены свидетельства о Великой Отечественной войне тех, кому к её началу было не больше 15 лет. «На их хрупкие плечи легли недетские испытания, но они выжили, пережив все невзгоды. Воспоминания написаны очень живо, образно и, несомненно, заинтересуют читателей всех возрастов», – говорится в аннотации. Вступление написано ректором Казанского федерального университета Ильшатом Гафуровым. «Война обожгла меня в самом раннем детстве», «Как это было», «Эвакуация», «Дочка, будь всегда честной, порядочной, учись хорошо», «Если не разорвёмся на земле германской», «Сохранить в памяти», «Тернии жизни» – так называются небольшие истории, которые входят в издание.

В книге можно найти воспоминания детей блокадного Ленинграда, детей, которые находились на оккупированной территории, в Казани и сельских районах Татарстана. Всё это позволяет раскрыть со всех сторон содержание очень тяжёлого детства во время войны. Похвально то, что в сборе материалов к книге приняли участие и студенты: они интервьюировали своих пожилых родственников, бабушек и дедушек.

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Виктор Драгунский. Он упал на траву... – М.: Самокат, 2013. – 160 с. – (Серия «Как это было»). – 3000 экз.

Повесть о москвичах, которые осенью 1941 года рыли окопы под Москвой и попали, безоружные, в руки немцев. Герой – 19-летний театральный художник, наивный и влюблённый, которого из-за хромоты не берут в армию. Немцы подходят к Москве. Вместе с сотнями других «непризывных» мужчин он роет окопы, надеясь хоть так помочь фронту. Виктор Драгунский не попал на фронт из-за астмы. Он сам был в ополчении, убегал от немцев. Он пересказывает свою историю голосом героя, которого зовут Митя Королёв, но этот хорошо знакомый читателю голос словно бы принадлежит Денису Кораблёву, юному герою «Денискиных рассказов». Переизданием Драгунского издательство «Самокат» открывает военную серию: книги писателей-фронтовиков в сопровождении статей, написанных современными историками. Повесть пронизана верой в Победу: «Это была армия! Да, это шла наша армия! Был слышен её мерный, твёрдый уверенный шаг... Они шли туда, откуда мы ушли. Они спешили, они торопились, они двигались на ускоренном марше...»

В Академии акварели и изящных искусств Сергея Андрияки развёрнута выставка "Русская и западноевропейская графика начала ХIХ - второй половины ХХ века", прибывшая в Москву из Краснодарского краевого музея им. Ф.А. Коваленко, одного из старейших музеев на Северном Кавказе.

Привезённая коллекция даёт представление об основных этапах развития русского и зарубежного (в основном итальянского) графического искусства в означенный период времени. Но кроме того, наглядно показывает историю формирования музейного собрания. Некоторые графические листы в разных «ансамблях» уже неоднократно экспонировались, но многие из них впервые покинули запасники Краснодарского художественного музея, поэтому именно сейчас есть редкая возможность увидеть это значительное собрание в едином пространстве.

Музею дано имя екатеринодарского купца и мецената Фёдора Акимовича Коваленко (1866–1919), который впервые увидел работы Товарищества Передвижных Художественных выставок в Екатеринодаре в 1893 году. Картины Маковского, Поленова, Мясоедова и других передвижников настолько поразили купца, что он всерьёз увлёкся собирательством художественных произведений и в 1904-м безвозмездно передал свою коллекцию в дар столице Кубани, положив начало музею. С 1926 года его коллекция активно пополнялась из Государственного художественного фонда, Эрмитажа и других столичных музеев. В результате образовано собрание, включающее в себя и то, что в профессиональной среде иначе как шедеврами не называют.

Среди художников, чьи уникальные произведения присутствуют на выставке в Москве, – М. Врубель, К. Коровин, В. Серов, А. Бенуа (председатель Общества акварелистов), В. Цейдлер, В. Верещагин, М. Нестеров, Л. Пастернак, А. Герасимов, А. Остроумова-Лебедева, К. Крыжицкий, В. Поленов, А. Головин, В. Васнецов, Д. Гаврильцев, И. Шишкин, В. Маковский, Е. Лансере, Н. Шестопалов, В. Лебедев, К. Юон, В. Кузнецова, Н. Рерих и зарубежные мастера: Арколини, Ансельми, Г. Паруцци, Г. Паролари, Е. Роберти, К. Верне, А. Калам, Ф. Штейнфельд[?]

В начале XIX века акварель была востребована, в середине – интерес к ней затих, а в 1890-х годах снова возродился – появились искусные мастера и тонкие ценители этого сложнейшего вида графики. Но уже в 1912-м громогласный Владимир Маяковский произнёс свою знаменитую речь о «пароходе современности», с борта которого непременно надобно сбросить Пушкина. В итоге сбросили классическое искусство, освободив место авангарду. Нам теперь понятно, что классика неистребима, «Пушкин – наше всё!», а авангард любопытен и непредсказуем. Но Маяковский внёс-таки свою лепту в идеологию разрушения традиций. Помимо прочего, утрачен практически весь набор технических средств классической европейской акварели. И в веке XX сложилось поверхностное мнение о том, что акварель – это прозрачные краски на белой сырой бумаге, на которую к тому же налита лужа воды. Классики же использовали более 80 инструментов и материалов «водяной живописи», не считая красок! Они писали акварель по сухим, сырым и мокрым листам кистью, губкой, тампоном, тряпкой, пальцами, смотрели при этом на изображаемый предмет сквозь цветные фильтры, вогнутые и выпуклые линзы, тёмные зеркала и другую оптику. Полировали рисунок агатом и костью, тёрли наждаком, пемзой, хлебом, замшей, шёлком. Добавляли в краски бычью желчь, сахар, яичный белок (для нерастворимости!) и желток (приближаясь к технике темперы). Покрывали рисунок лаком, делая его похожим на картину маслом или темперой. А француз Вибер фиксировал акварель огнём, держа её над спиртовой лампой при 120–150 градусах…

Поэтому так интересно сравнивать, оказавшись на столь масштабной графической выставке, работы художников разных периодов – ещё на борту и после сбрасывания: способы применения техники акварели ярко демонстрируют её возможности именно в отличиях. Что уж говорить об индивидуальных художнических подходах мастеров! Два карандашно-сангинных листа Александра Орловского – «Автопортрет» (1806) и «Монголы» (1808) – открывают экспозицию хронологически. По манере исполнения они не выглядят на свой возраст: через 200 лет романтизм по-прежнему жив, и экспрессивный дух этих рисунков очень уж современен. В эскизе Александра Иванова «Рождение Христа» многофигурная композиция насыщена светом, динамична по наполнению и гармонично закольцована вокруг младенца. Широко представлен жанр портрета, который в первые десятилетия XIX века был весьма популярен. Особенно хотелось бы отметить работы Петра Соколова и его сыновей Петра и Павла – династии акварелистов. Невозможно остаться равнодушным и к жанру детского портрета. Мастером здесь стала Зинаида Серебрякова, и на выставке представлен портрет её сына, читающего толстую книгу, – «В кресле» (1915). К слову, читающий чем-то похож на композитора Сергея Рахманинова. Эскиз «Баба» к знаменитой картине Фёдора Малявина «Вихрь», хранящейся сейчас в Русском музее, выполнен в карандаше, в монохроме, но столь же темпераментен. Русская тихая природа и итальянские лазурные марины, руинированные ландшафты и милые крестьянские домики, провинциальные городки и крымские горы (этюды Максимилиана Волошина «В багровых сумерках заливы раскачивают зеркала», «Но отсвет затенённого заката лиловую просвечивает мглу», «Но утр таких, как тридцать лет назад, теперь уж нет и более не будет», 1925)… Жанр пейзажа не столько выполняет видовую функцию, сколько позволяет художнику запечатлеть непреходящую натуру, так или иначе находящуюся в контексте чеховской философии: через сто-двести лет будет точно так же волна идти вслед за волной…

Замечателен ранний социальный плакат, выполненный акварелью (А. Гутович «Изречения философа», 1870) или тушью (М. Зощенко «Водка», 1889). У современного зрителя он вызовет, скорее, улыбку, поскольку мы-то видели более доходчивые в визуальном плане воззвания к народу. Однако художники путём современного им искусства пытаются решить реальную проблему – и с точки зрения мастерства эти работы прекрасны. Просто язык кричащей, агрессивной, плоскостной пропаганды в ту пору ещё не изобретён. Оттого благородная задача по искоренению пьянства или улучшению жизни крестьянства выглядит на листе беззлобно, и заложенный призыв тонет в аккуратных штрихах и цветных разводах, не достигая уровня протеста.

Один из эскизов Михаила Врубеля к знаменитому «Демону» привезён в столицу и вынесен на выставочную афишу. Трагически потерянный взгляд юноши, обречённого и непрощённого «индивидуалиста», ёмко характеризует косвенную задачу выставки в Академии С. Андрияки. Это символ невозвратной потери, которую понесло искусство, сто лет назад отрёкшееся от богатейшего наследия предшественников. Что доказывает графика советского периода, не вызывая такого душевного трепета, как дореволюционная часть экспозиции. Всё познаётся в сравнении, и отражения в искусстве столь разных эпох дают нам эту возможность…

Выставка открыта  до 30 июня.

На официальном сайте британского поп-музыканта Пола Маккартни вечером 22 мая было опубликовано его письмо к судье из Пермского края, где отбывает наказание одна из российских панк-певиц, устроивших дебош в московском храме Христа Спасителя в 2012 году. В обращении британца содержится просьба об её освобождении из-под стражи. В тот же день в твиттере активистов группы "Война" была выложена фотография самого письма, датированного 20 мая.

Послание написано от руки и по-английски, что странно, ведь государственным языком Российской Федерации по-прежнему остаётся русский. Видимо, миллиардер Маккартни поскупился потратиться на переводчика, хотя сейчас в Лондоне русских гораздо больше, чем англичан в Москве. В своём письме он апеллирует к «великой традиции справедливости, которой известны русские люди». Иными словами, экс-битл ставит справедливость выше закона.

Готов применить этот критерий мистера Маккартни - справедливость выше закона – к нему самому. С этой целью мною было написано, естественно, по-русски, и отправлено ему следующее письмо:

«Уважаемый господин Маккартни!

В связи с Вашим публичным призывом к российскому судье от 20.05.13 обращаюсь к Вам, как человеку с повышенным чувством справедливости, с убедительной просьбой отказаться от мировых прав на русскую песню «Дорогой длинною», более известную на Западе под англоязычным названием Those were the days.

Как известно, права на эту песню (музыку и текст) Вы полностью выкупили у Юджина Раскина в 1965 году. Но американец, убедивший Вас в том, что автором этой песни является именно он, ввёл Вас в заблуждение. Попросту обманул. На самом деле подлинными авторами романса «Дорогой длинною» являются два русских таланта: композитор Борис Иванович Фомин (1900–1948) и поэт Константин Николаевич Подревский (1888–1930). Песня была написана ими в Москве ещё в 1924 году. В то время когда романс уже пелся в советской России и странах русского рассеяния, продавшему его Вам американскому правообладателю не исполнилось и 15 лет.

«Дорогой длинною» звучала в России и русских эмигрантских ресторанах Парижа, Берлина, Белграда, Праги, Харбина, Шанхая, Нью-Йорка и других городов мира на русском языке в 1920–1950-е годы. Людмила Лопато исполнила «Дорогой длинною» в британском фильме «Невиновные в Париже» (Innocents in Paris) ещё в 1953 году. Суперзвезда киноэкрана Мария Шелл первая запела романс по-английски в американском фильме «Братья Карамазовы» (The Brothers Karamazov) в 1958 году. Всё это происходило задолго до того, как Юджин Раскин присвоил себе авторские права на русскую песню «Дорогой длинною» (Those were the days).

Новый виток популярности этого поистине народного романса в СССР связан с творчеством российской певицы Нани Брегвадзе, блистательно исполнившей его в 1967 году. На год ранее Вашей протеже Мэри Хопкин, так и не ставшей поп-звездой.

«Дорогой длинною» является любимой песней нескольких поколений во многих странах мира, но остаётся камнем преткновения в шоу-бизнесе. Очередной скандал произошёл в 1998 году.Тогда на пике своей популярности российская поп-группа «На-на» решила покорить мир всего-навсего одной песней «Дорогой длинною», спетой на нескольких языках и в различных стилях. Однако уже записанный ими альбом по настоянию Ваших адвокатов было запрещено продавать в Европе. Продюсер группы «На-на» Бари Алибасов попытался было инициировать в 2010 году процесс по признанию прав на всемирно знаменитый романс за Россией, но ничего не добился.

Господин Маккартни, «Дорогой длинною» (Those were the days), исключительные мировые права на которую принадлежат Вам, изначально является русской песней. И при этом она давно уже стала всемирным общественным достоянием. Её поют на более чем тридцати языках мира на всех континентах. Обоих её авторов давно уже нет в живых, но их песня продолжает жить и согревать сердца людей.

Борис Фомин

Прошу и умоляю Вас, господин Маккартни, ради справедливости, пример которой Вы показали в своём письме российскому судье, публично откажитесь от мировых прав на «Дорогой длинною» (Those were the days) в год 65-летия со дня смерти композитора Бориса Фомина, 125-летия со дня рождения поэта Константина Подревского и в преддверии 90-летия самой песни. Вы человек не только богатый, но и щедрый, известный своей благотворительностью. Сделайте праведный поступок – освободите пленённую русскую песню. Это будут акт и пример высшей справедливости и истинного благородства».

Со дня отправки этого письма прошло уже немало времени, но ответа от мистера Маккартни до сих пор нет. Поэтому мне приходится использовать страницы «Литературной газеты», продающейся в Лондоне, чтобы донести просьбу не только меня одного, но и миллионов поклонников русского романса, освободить русскую песню «Дорогой длинною» из плена исключительных мировых прав.

Александр ЗНАТНОВ

В Государственном музее А.С. Пушкина в рамках городского конкурса "Московские мастера" состоялся финал конкурса профессионального мастерства «Лучший музейный работник-экскурсовод города Москвы».

Право принимать у себя конкурс Музей А.С. Пушкина получил неслучайно - в прошлом году «Лучшим экскурсоводом Москвы», по единогласному мнению жюри, была признана Мария Быкова, специалист отдела музейной педагогики ГМП.

Организаторы конкурса – Департамент культуры города Москвы и Московский городской профессиональный союз работников культуры. Из множества музейных специальностей профессия экскурсовода для конкурсного состязания была выбрана неслучайно. Именно экскурсовод одним из первых встречает посетителей музея, и от его мастерства во многом зависит впечатление, которое остаётся у посетителей. Для увлечения посетителя, для создания у него определённого настроения, любопытства и желания познать музей в арсенале экскурсоводов есть множество профессиональных приёмов и методов работы с аудиторией (детской, взрослой, людьми с ограниченными возможностями), позволяющих построить увлекательный рассказ о предмете.

Тема нынешнего конкурса экскурсоводов – «Музей и дети». И это неслучайно. В последние десятилетия возраст посетителей музеев стремительно молодеет. Дошкольная и школьная аудитория с каждым годом растёт. Каждый музей ищет новые формы и методы работы с детьми. Опыт работы в этом направлении, который демонстрировали экскурсоводы московских музеев, чрезвычайно ценен и интересен.

Пройдя с успехом отборочные туры, в финал конкурса вошли: Маргарита Атрощенко (Биологический музей им. К.А. Тимирязева), Дмитрий Величко (Мемориальный музей космонавтики), Наталья Воронина (музей-заповедник «Царицыно»), Елена Демьянова (Дарвиновский музей), Ирина Егорова (Музейное объединение «Музей Москвы» – «Городское экскурсионное бюро»), Светлана Корнеева (ГМГЦ «Преодоление» им. А.Н. Островского), Галина Котова (Музей А.С. Пушкина), Оксана Новикова (Московская картинная галерея Ильи Глазунова), Арсений Смирнов (ММК «История танка «Т-34»), Олег Удовин (Музей обороны Москвы), Иван Федорин (МГОМЗ «Коломенское /Измайлово/ Лефортово/ Люблино»).

Театрализованная программа конкурса состояла из четырёх обязательных испытаний. В двух из них конкурсанты представили свои домашние задания, а в двух других, импровизационных, должны были проявить свои не только профессиональные знания и умения, но ещё и общий кругозор, интуицию, находчивость, знание детской психологии, фантазию и даже артистизм.

Победитель конкурса «Лучший музейный работник-экскурсовод города Москвы 2013 года» – Дмитрий Величко, Мемориальный музей космонавтики.

2-е место у Маргариты Атрощенко, Государственный биологический музей им. К.А. Тимирязева.

3-е место разделили Елена Демьянова, Государственный Дарвиновский музей, и Галина Котова, Государственный музей А.С. Пушкина.

Дарина СНЕСАРЕВА

Хворостов А.С. Григорий Мясоедов. - М.: АРТ-РОДНИК, 2012. – 96 с., ил. – 3000 экз.

Один из славной плеяды русских живописцев, инициатор создания организации художников нового типа – Товарищества передвижных художественных выставок – Григорий Мясоедов (1834–1911) вполне обоснованно вошёл в историю отечественного искусства, однако сегодня массовому зрителю его имя, к сожалению, не очень-то знакомо. С этой миссией отчасти пытается справиться книга А. Хворостова, продолжающая масштабный просветительский проект "Малая серия искусств", в рамках которого на данный момент появилось уже 26 монографий выдающихся русских художников – от В. Боровиковского, В. Поленова, М. Врубеля, В. Серова до И. Машкова, Б. Кустодиева, А. Дейнеки, З. Серебряковой, П. Филонова[?]

Возможно, эту миссию продолжат ведущие музеи России в следующем году, когда будет отмечаться 180-летие со дня рождения художника. Но, как считают в Третьяковке (а Павел Третьяков в своё время самолично покупал работы мастера), юбилеев так много, что все отмечать просто невозможно… Однако если бы Г.Г. Мясоедов в 1869 году не озвучил свою идею о передвижных выставках, организованных самими художниками и знакомящих провинцию с современным искусством, вероятно, и не случилось бы столь значительного явления в русской культуре. А тот факт, что Третьяков дважды заказывал портрет Григория Мясоедова его коллегам И. Репину и И. Крамскому, чего не удостоился более никто другой, говорит об особом к нему расположении мецената и собирателя. Поэтому Мясоедов всё-таки заслуживает персональной выставки, включающей первые образцы русского критического реализма в изобразительном искусстве.

Знаковые вещи этого живописца – «Дедушка русского флота. Ботик Петра I » (1871) , «Земство обедает» (1872), «Чтение манифеста 19 февраля 1861 года» (1873). Но уже в 1862 г. молодой художник пишет картину «Бегство Григория Отрепьева из корчмы на литовской границе». Тогдашний популярный критик, «оберегатель русского искусства» В. Стасов назвал её одной из первых заявок на пути создания реалистических исторических картин. Мясоедов получил большую золотую медаль Академии художеств. Посетил Берлин, Брюссель, Париж, города Италии и Испании, но Западом «не заболел». Напротив, в череде натурных работ – пейзажей и портретов итальянцев и испанцев – он пишет «русскую жизнь» (полотно «Знахарка, собирающая травы»).

От историзма Мясоедов до конца дней не отказывался (серия картин, посвящённых обороне Севастополя 1850-х, созданная в 1870-е, или «Семья Годунова» – 1896), но в большей степени его внимание привлёк бытовой жанр, в частности, деревенская жизнь в её социальном аспекте. В крестьянах художник нашёл разнообразие характеров, мудрость и душевную красоту. И в отличие от работ других передвижников у Мясоедова нет натужности и страдания обездоленных и униженных, но есть их христианское терпение и безропотность. Пожалуй, лишь картина «Земство обедает», показывая в одном пространстве контраст бедности и богатства, через приём сравнения даёт зрителю необходимый критический посыл. «Признаюсь , – писал один из критиков, – мне не удавалось видеть (после «Бурлаков» г. Репина) ни на одной картине столь типичных, безыскусственно-правдивых, точно живых, истинно мужицких лиц».

Как справедливо замечает автор книги, «Тема «художники-передвижники» – бесконечна», однако в 1890-е мастер ощутил кризис и отказался от основ художественной системы 1870–1880-х гг. – от «критического направления», столь принципиального для членов ТПХВ. Впоследствии его интерес обращён к темам литературы: «Чтение «Крейцеровой сонаты» Л.Н. Толстого (Новые истины)» (1893) – с большим сходством изображены И. Мечников, Н. Ге и В. Стасов; «Мицкевич в салоне Зинаиды Волконской» (1897–1907) – Пушкин, Грибоедов и другие гости княгини слушают декламацию Адама Мицкевича. Осенью 1826 г. Пушкин рад был снова влиться в круговорот московской жизни, только что вернувшись из ссылки в Михайловском. Именно ему художник посвятил картину, но сюжет для неё из целого ряда прямых (например, 25-летие Царскосельского лицея, где Пушкин читал стихотворение «Была пора: наш праздник молодой…») выбрал обходной, чтобы не акцентировать интерес публики на том, что одним из лицеистов и товарищем великого поэта был его дальний родственник Павел Мясоедов.

Книга весьма подробно, со множеством фактических деталей рассказывает не только о работе Григория Мясоедова, но и о его жизни – круге общения, принципах, устремлениях. И сквозь канву творческих исканий просматривается характер героя – человека талантливого, сильного и благородного.

"По абсолютным масштабам расходов на науку мы входим в десятку ведущих стран, - сообщил недавно министр образования и науки Дмитрий Ливанов, – ...но пока мы ещё не заточены на получение значимых конкурентоспособных результатов". Так как же «заточить» учёных на получение этих самых результатов? Об этом разговор с вице-президентом РАМН, директором НИИ биомедицинской химии им. В.Н. Ореховича, доктором биологических наук, профессором Александром АРЧАКОВЫМ.

– Действительно, ассигнования из федерального бюджета на фундаментальные научные исследования РАН и её региональных отделений увеличены. Если в минувшем году они составили 52 330 млн. рублей, то в нынешнем должны превысить 68 287 млн., а к 2020-му достигнуть 93 352 млн.

Президент утвердил восемь приоритетных направлений и перечень технологий из 27 пунктов. Среди них геномные, протеомные и пост­геномные технологии, клеточные, нано-, биоинформационные, биоинженерия и т.д. Но... подобные программы фундаментальных исследований создаются и для высших учебных заведений, научно-исследовательских центров. «Фундаментализация» становится как бы «всенародной». И вот здесь-то и возникает вопрос: хорошо это или не очень? Традиционно фундаментальная наука была прерогативой академий, теперь, согласно новым веяниям, обязательна для всех. Во что это выльется? В какие деньги?.. Никто не подсчитывал. Всё это чем-то напоминает не столь давнюю историю, когда в китайских деревнях пытались наладить массовую выплавку металла...

– Что ещё вас настораживает?

– Вот документ из утренней почты – очередная программа стратегического развития научного учреждения. Адресаты – директора научных учреждений, подведомственных Российской академии медицинских наук. Предлагается срочно заполнить десять разделов плюс «форму экспертного заключения». На 40 страницах (оговорено: не более!) предлагается дать общую характеристику развития научного учреждения, его стратегическую цель и задачи, приоритетные направления, основные проекты, обеспечивающие развитие, сроки реализации и финансирования, ожидаемые результаты. Не забыты риски, дорожная карта, мониторинг достижения результатов и эффективности реализации программы...

Документ рождён в недрах бывшего Минздравсоцразвития и нынешнего Минобрнауки. Перед нами беспардонная уверенность, что учёному нечем заниматься, кроме как плодить ненужные бумаги. Огромный документооборот, который невозможно осмыслить. Впору пожалеть леса: могли бы украшать природу, но пошли под топор, на бумагу.

Парадоксальная ситуация: российских учёных уже давно оценили в международном научном сообществе. Все в мире знают, сколько мы «стоим». Все, кроме нас самих. В каждом министерстве, в государственных академиях множатся свои способы оценки нашего труда. И далеко не безобидные. К примеру, появляются такие критерии, как участие в исследовательской работе научных сотрудников до 30 лет...

В мире действуют пять общепринятых критериев: общее число публикаций, общее число цитирований, импакт-фактор – показатель важности научного журнала, максимальное цитирование одной работы, индекс Хирша. О последнем, пожалуй, стоит сказать отдельно. Этот индекс, предложенный американским физиком Хорхе Хиршем, основан на учёте числа публикаций исследователя и числа цитирований этих публикаций. Сегодня это один из основных критериев оценки эффективности и учёных, и научных коллективов. Наши же ведомства считают, что в России не обойтись без 15–20 критериев.

Среди самых популярных – количество молодых участников. В СССР молодым учёным считался человек до 33 лет, потом до 35 лет, теперь – до 39... Но что значит – молодой учёный? Либо человек поглощён наукой, либо он далёк от неё. Трудно представить, чтобы в США или во Франции ставили условие: в 30 лет – учёный, а в 40 – уже нет... За рубежом таких критериев попросту не существует. При чём тут возраст? Кто будет завоёвывать международные показатели – тот же индекс Хирша?.. Их заслуживают с возрастом. Разумеется, обновление кадров необходимо, так начните нормально финансировать – и в науку придёт талантливая молодёжь.

В стране провозглашён курс на инновационные подходы. В том числе и в науке. Однако откроем Оксфордский толковый словарь. «Инновация – любой новый подход к конструированию, производству или сбыту товара, в результате чего инноватор или его компания получают преимущество перед конкурентами». Иными словами, речь идёт о стремлении превратить научные познания в деньги. Всё бы ничего, но при хорошем менеджменте их можно получить и при отсутствии научных знаний... Из воздуха.

Происходит небезобидная подмена понятий. «Определяйте значения слов, – советовал Александр Сергеевич Пушкин, – и вы избавите свет от половины его заблуждений». Должна ли наука бросать все силы на превращение научных знаний в деньги? Ради модного лозунга создавать сплошные инновационные научные подразделения?

– Александр Иванович, как отражается нынешнее состояние фундаментальных исследований на здравоохранении?

– В практическом здравоохранении научные достижения, увы, не востребованы. Причина – инерционность, упор на использование универсальных методов лечения даже на поздних стадиях болезни. Преодолеть углубляющуюся пропасть между практическим здравоохранением и объёмом фундаментальной научной информации в области биомедицинских исследований можно, лишь установив профессиональный контакт между врачами-клиницистами и научными работниками.

В США недавно создан Центр трансляционной медицины. Для начала его бюджет составил около 700 млн. долл., а бюджет Национального института здоровья, в системе которого он появился, равен 40 млрд. долл. Цель – максимально ускорить использование на практике «ошеломляющих достижений в фундаментальной науке». Аналогичная задача стоит и перед отечественной медициной.

Россия потеряла дорогое время, не участвуя в международном проекте «Геном человека». Это сразу нас отбросило на обочину. Теперь пытаемся наверстать упущенное, активно участвуем в программе «Протеом человека». Есть намерение подключиться к реализации американского проекта «Геном для медицины», международного ракового проекта.

– Решением президиума РАМН в стране создан первый Центр персонализированной медицины. Чем он будет заниматься?

– Речь идёт о коренных преобразованиях всей системы отечественного здравоохранения. В третье тысячелетие человечество вступило, реализовав самый крупный в истории международный биологический проект «Геном человека». В наших руках появилась научная информация об индивидуальных особенностях пациента, характере возникновения заболевания, реакции больного на лечение. За этим – возможность предсказать на основе геномных данных вероятность появления недуга, а значит, и предпринять упредительные меры. Привычный клинический подход сменяется персонализированной тактикой диагностики и лечения, индивидуальным подбором лекарства и его дозы.

Проблема сверхсложная, ибо затрагивает интересы такой огромной империи, как производство фармакологических изделий, приносящее миллиардные доходы. В США, Японии, ряде европейских стран уже развёрнуто создание протоколов персонализированной медицины социально значимых заболеваний, идёт активное внедрение их в каждодневную практику. Здесь с пониманием воспринимают слоган: «Лекарство не для всех, а только для вас».

– Александр Иванович, каков вклад российских учёных в масштабный международный проект – «Протеом человека»?

– Белковый набор – «зеркало» динамичного процесса жизни клетки. Являясь органичной частью персонализированной медицины, протеомика предлагает точные биомаркеры для выяснения действия лекарств с учётом индивидуальных особенностей человека. В этой области мы пионеры. Работаем – и небезуспешно – над созданием протеомной карты, в первую очередь карты белков плазмы крови и печени. Используя сверхчувствительные детекторы белков, рассчитываем получить многообещающие результаты при исследованиях злокачественных опухолей.

Многого ждём от создания системы криобанков – хранилищ при низких температурах биологического материала. Если удастся сохранять образцы плазмы крови, препаратов ДНК, тканей в разные периоды жизни человека, его стволовых клеток, то медики получат уникальную возможность применить их для формирования новых прогностических биомаркеров заболеваний.

– Вы причисляете себя к оптимистам или пессимистам?

– У норвежского полярного исследователя Фритьофа Нансена был такой девиз: «Трудное – это то, что может быть сделано немедленно; невозможное немного больше времени требует».

Фундаментальная наука – это и есть невозможное...

Беседу вёл Михаил ГЛУХОВСКИЙ

Романтизм - это "Гимны к ночи" Новалиса, потрясённого смертью любимой девушки. Всё случайно, хотя для всего есть причина. Всё в мире тленно, только сон длится вечно. В ночи затерянный человек не может однажды не спросить себя: неужели наступающее утро неотвратимо? Неужели вечен гнёт земного?

Человек – это не кукла с электронными мозгами, которую боги дёргают за ниточки. Человек сам должен построить модель своего поведения. Если цели его действий согласуются со средствами достижения этих целей, то человека можно назвать прагматиком, рационалистом. Если же оправдание цели находится в самой цели, то человек этот предстаёт перед нами как романтик, как тот, кто может спуститься в бездну мира, переживая присутствие непознанного, таинственного, невозможного. Первым философским романтиком был, как ни странно, Платон.

НЕИСТОВЫЕ

Вот, говорит Платон, перед человеком стоит выбор: кому стоит отдать предпочтение – влюблённому в него или невлюблённому? Невлюблённый рассудителен, трезв. Влюблённый же безумствует, впадая в неистовства.

Согласно Платону, неистовства предпочтительнее рассудитель­ности. Неистовства – от бога, рассудительность – свойство человеческое. У Платона романтический взгляд на человека, ибо он полагает, что каждый человек должен петь для самого себя очаровывающие его песни. Нельзя, чтобы человека очаровывало наличное бытие, полезные вещи, ибо вещи – всего лишь тени идей. Человек может существовать до тех пор, пока он будет петь себе такие песни, ибо этим пением создаётся мир, в котором он может жить как человек, то есть создаётся мир, который человек понимает.

ЧЕЛОВЕК-НОЧЬ

При подготовке лекций 1805–1806 гг. Гегель писал: «Человек есть эта ночь, это пустое Ничто, которое целиком содержится в своей нераздельной простоте (Einfachheit): богатство бесконечного множества представлений, образов, ни один из которых не ведёт прямо к духу, образов, которые существуют лишь в данный момент (gegenwartig). Здесь существует именно ночь, внутреннее-или-интимное (Innere) Природы: – чистое личное-Я. Оно распространяет ночь повсюду, наполняя её своими фантасмагорическими образами: здесь вдруг возникает окровавленная голова, там – другое видение (Gestalt); потом эти призраки также внезапно исчезают».

Почему человек есть ночь, а не день? Почему романтики характеризуют человека как нечто тёмное, сумеречное? Потому что ночь – это царство образов, а образы – это не вещи, не предметы. У них нет чётких границ, нет локализации в пространстве. У них есть только локализация в восприятии. Образы отсылают не к внешней реальности, а к грёзам человека. Пробуждение же от грёз обычно связывают с языком, с сознанием. Воображение извлекает предмет всегда вместе с его окружением. Рассудок как бы вырезает предмет из пространства, изолирует его от окружения. Грезящий человек не может отличить себя от бодрствующего. Бодрствующий же отличает себя от грезящего, потому что у него есть понятие об истине.

ДЕНЬ И НОЧЬ

Днём всем нам нужно говорить на языке истины, ночью можно грезить. День – это всегда какая-то чтойность, какая-то определённость. Днём вещи выходят на первый план. Ночью на первый план выходит наша самость, стирающая границы между вещами. Ночь пуста, неопределённа. Вот эту пустоту ночи и заполняют наши образы и мечты. Но эти образы, в отличие от вещей, существуют лишь в данный момент, который, в свою очередь, неуклонно стремится к нулю. И поэтому человеческие фантазии быстро исчезают, лопаясь как пузыри. В каждый следующий момент они перестают быть.

Человек – это ночь природы. Почему? Потому что человек – это отрицание природы, ибо его сущность, существующая как наличное бытие, скрыта во мраке знания. Более того, человек есть отрицание самого себя. Он есть то, что он никогда не есть. И эту ночь наше Я распространяет повсюду. «Именно эту ночь, – пишет Гегель, – можно увидеть, если заглянуть человеку в глаза: (тогда взгляд погружается) в ночь, она становится ужасной (furchtbar), (тогда) перед нами предстаёт[?] ночь мира».

С эстетической точки зрения романтизм закончился в первой половине XX века.

ЗИЯНИЕ БОГА

«Петь – для чего?» – поставил вопрос Хайдеггер, комментируя элегию «Хлеб и вино» Гёльдерлина. Ведь если богов нет, а Христос умер, то это значит, что день человека закончился. Люди стали реалистами и перестали петь себе метафизические песни. Вечер мира склонился к ночи. «Ночь мира, – говорит Хайдеггер, – ширит свой мрак». Это время мира определено неприходом, зиянием бога.

Что означает зияние бога? То, что не бог собирает вокруг себя людей и вещи, а обстоятельства. Не он ладит мировую историю, а случай. Сияние божественного угасло в мировой истории. «Ночное время – скудное время… Оно, – продолжает рассуждать Хайдеггер, – уже столь скудно, что больше не в состоянии заметить зияние бога как зияние».

Вместе с этим зиянием из мира исчезает и дно, на котором он стоит. Времени мира, у которого нет дна, ничего не остаётся, как висеть над бездной. Во времена мировой ночи нужно испытать и выдержать бездонность мира, но для этого необходимо, чтобы были такие люди, которые бы спустились в бездну. Нужны романтики.

ЗИЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Романтики – для чего? Чем лучше становится социум, тем хуже становится человек. Чем меньше в нём самоаффектации, тем больше он уподобляет себя разумной машине. Романтики для того, чтобы петь свои аутистические песни, чтобы этим пением в мире длилось человеческое.

Зияние человеческого в человеке определяется сегодня как перспектива трансгуманизма, как неуклонное приближение эпохи постчеловека. Эту эпоху приближает, например, философское убеждение в том, что мысль может мыслиться вне связи с человеком. Сама по себе. Под знаком этой мысли создаются искусственный интеллект, машины мысли. Рассматривая язык вне связи с тем, что говорит человек, мы создаём языковые машины, которые не пересекаются с сознанием. Мы пытаемся конструировать образы вне зависимости от того факта, что воображает только одно существо в мире, называемое человеком. Мы хотим найти алгоритм творчества и заставить творить машины, полагая, что творит мозг, а не человек.

ТЕРРИТОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

Человек – не робот. Его нельзя заменить говорящим компьютером. В каждом из нас ещё живо то, что объединяет нас с художниками палеолита. Нас объединяет с ними не ум, ибо ум объединяет нас с машинами, тогда же как человек изначально рождается художником-безумцем. Нас объединяет с ними не язык, ибо в палеолите у них ещё не было языка. Нас объединяет с ними не интеллект, ибо интеллект объединяет нас с роботами. Нас объединяет с ними не культура, ибо культура есть и у животных. Нас объединяют продолжающие взрываться галлюцинации. Нас объединяют с ними эмоции, то есть открывшаяся в результате взрыва иллюзий возможность быть причиной реальности объектов своих видений. Мы единственные во всём мире можем воздействовать на себя при помощи образов взорвавшихся галлюцинаций, ибо сознание у каждого из нас и есть не что иное, как эти образы.

Наши эмоции и наши чувства как раз и являются той последней оставшейся в нас территорией человеческого, зияние которого будет свидетельствовать о наступившей ночи мира. Этот скудный остаток человеческого существования хочет забрать у нас ХХI век. Быть романтиком в ХХI веке значит защищать эту территорию вопреки всему фактическому, вопреки логике, полагаясь на силу абсурда.

Александр Колмогоров. Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой. - М.: Аграф, 2013. – 464 с. – 2000 экз.

Должно быть, очень увлекательно писать историю своей семьи, отыскивая в совершенно неведомых тебе людях, живших лет двести назад, поступки, черты и логику характера, не понаслышке тебе знакомые. Семья чрезвычайно разветвлённая, со сложными степенями родства, включающая разные сословия и виды деятельности: офицеры, педагоги, купцы, поэты, моряки, учёные, инженеры, литераторы, распространившиеся от Парижа до Тюмени и от Петербурга до Владивостока, – не семья, а род. Всё это богатство досталось человеку бережливому и уважительному к памяти прошлого. А. Колмогоров, правнук главной героини романа, с интересом наблюдает, как вплетаются нити его рода в общую ткань истории России ХIХ и ХХ веков. Осторожно комментирует опрометчивые шаги своих предков. Перемежает этнографические изыскания о жизни сибирских кожевенников с похождениями павловской институтки, письма с фронта Русско-японской войны – театральными рецензиями, стихи Гумилёва – дневниками сочинской гимназистки.

Главная фигура, вокруг которой завихряется повест­вование, конечно, "неистовая Надежда", дама пылкая, деятельная, талантливая и бесстрашная – известная когда-то писательница Надежда Лухманова. Она скрывала свой год рождения до того успешно, что ни энциклопедии, ни литературные словари, ни даже некрологи не могли внести в этот факт ясность. Уличённая в супружеской измене, утратив право на повторный церковный брак, с помощью любящих её мужчин растила четверых «незаконных» детей и помогала им из скудных средств до последнего своего дня. Не обладая выдающимся литературным талантом, была наделена лёгким пером, наблюдательностью и чёткостью мысли – и имя её настолько было на слуху, что его можно встретить в письмах Чехова и Л. Толстого. Неутомимую работоспособность стимулировала постоянная материальная нужда – нечастый случай, когда женщина, рождённая в середине позапрошлого века, жила исключительно собственным интеллектуальным трудом: сперва уроки, переводы, потом журналистика, лекции, романы, пьесы[?] А под конец бурной жизни – участие в Русско-японской войне.

Столичная литературная дама, не первой и не второй уже молодости (Лухмановой за 60!), через всю Россию отправляется на фронт сестрой милосердия. Искупление беспутной юности? Любопытство? Жажда самоотверженного служения? И там, как в романе, у неё случается встреча с сыном-офицером… По окончании войны Лухманова ещё два месяца путешествует по Японии, чтобы разгадать «загадку» её победы, и выясняет: «Вот чем силён и непобедим этот народ – своей страстной привязанностью к земле, морю, солнцу, обычаям, могилам предков, храмам и… правительству!!!» Три восклицательных знака неслучайны – дело происходит в 1907 году, когда «привязанность» русских к своему правительству была, мягко говоря, проблематичной.

Дети Надежды Александровны Лухмановой не наследовали состояние своих отцов – они наследовали характер матери, страстный, увлекающийся, стойкий в испытаниях и в избранном деле. Носившие фамилии Лухмановых, Адамович, Колмогоровых, Массен и множество других, они «ни единого удара не отвратили от себя»: кто-то оказался в 1920 году в эмиграции во главе Сводного кадетского корпуса, кто-то был расстрелян в 37-м; барышни занимались ритмической гимнастикой и актёрским ремеслом, заводили поэтические романы или становились примерными жёнами; многие носили имя Надежда, но судьбу Н.А. Лухмановой не повторила ни одна.

Книга А.Г. Колмогорова снабжена солидным справочным аппаратом и фрагментами родословных главных героев. Документальное повествование могло бы стать основой исторического сериала – семейной саги. Возможно, кинематографисты обратят на эту книгу своё драгоценное внимание?!.

Если, к примеру, убьют человека, а совершившего это преступление найдут спустя двадцать пять лет, то убийцу, скорее всего, осудят. А вот государство такой привилегии не имеет, умерла так умерла. Исковая давность истекает сразу, как только поднят новый флаг. Сообщение в утренних новостях, что химического оружия не нашли, прозвучит как курьёзный случай с обменом детей в роддоме, ну да путаница случается, чего же теперь искать виноватых.

Но это, если Ирак, Ливия, Сирия, а что же с Советским Союзом?.. Да, ничего, почти такая же история. Чуть более громоздкая - перепутали не двух младенцев, а сразу всех детей поголовно, скажем, человек сто[?] Н-да? Сто, говорите? И что, вот так взяли и всех перепутали? Ни одна семья не получила свою кровинушку? Почему сразу "диверсия"? Досадное стечение обстоятельств, такое бывает, заведующая на пенсии, нянечек не найти, хватит звонить, отрывать людей от работы… В принципе, конечно, можно и разобраться, завести сто уголовных дел, сделать триста генетических экспертиз, но что это даст? Кто-то станет обмениваться на старости лет двадцатипятилетними дядями и тётями?..

8 декабря 1987 года Михаил Горбачёв и Рональд Рейган подписали договор о ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД), который многие специалисты посчитали капитуляцией СССР в холодной войне.

31 мая 1987 года президиум Верховного Совета СССР освободил от обязанностей министра обороны маршала Советского Союза Сергея Соколова, который был главным противником подписания договора РСМД.

29 мая 1987 года Михаил Горбачёв выступил на заседании Политбюро ЦК: «Произошло событие, которое по своим политическим последствиям превосходит всё то, что было в прошлом... Речь идёт об утере веры народа в нашу армию, в то, ради чего он пошёл на многие жертвы. Нанесён удар по политическому руководству страны, его авторитету».

«28 мая 1987 г. в районе города Кохтла-Ярве воздушное пространство Советского Союза нарушил легкомоторный спортивный самолёт, пилотируемый гражданином ФРГ М. Рустом. Полёт самолёта над территорией СССР не был пресечён, и он совершил посадку в Москве...» (газета «Правда»).

Недавняя программа «Прямой эфир» была посвящена Матиасу Русту, он стал гостем студии на канале «Россия». В течение сорока минут зрителю рассказывали о событии четвертьвековой давности. Журналисты, политики, военные свидетель­ствовали – это была злокозненная операция иностранных и советских спецслужб, в которой участвовало высшее руководство СССР. Главная цель операции – дискредитировать и обезглавить Министерство обороны (по результатам разбора полёта Руста уволили несколько десятков крупных военачальников), создав тем самым условия к подписанию договора РСМД.

Однако кроме сугубо военных задач заговорщики двигались к глобальной цели – укоренить в сознании народа идею о нежизнеспособности существующей советской системы. Пафосная фраза Горбачёва «Речь идёт об утере веры народа в нашу армию, в то, ради чего он пошёл на многие жертвы…» была растиражирована СМИ (местными и зарубежными) в разнообразных жанровых интерпретациях и наверняка не без помощи спецслужб вошла в анекдоты.

Утверждалось, что ПВО оказалась недееспособной и пропустила нарушителя, да ещё и в День пограничника, что придавало событию дополнительный комизм. Однако сейчас ясно, что Матиас Руст вместе с его легкомоторным самолётом отслеживался с момента пересечения границы, мог быть уничтожен множество раз и только отсутствие приказа сверху спасло ему жизнь.

В передаче «Прямой эфир» было рассказано, что, оказывается, Руст приземлялся в районе Старой Руссы для дозаправки, что на подлёте к Красной площади были заранее срезаны электропровода, чтобы упростить посадку немецкому самолёту, но самыми впечатляющими оказались воспоминания генерала Ивашова. Когда речь зашла о том, что Руст двигался по чётко спланированному маршруту, учитывающему особенности советской ПВО (как раз по стыкам зон слежения), Леонид Григорьевич поведал следующую историю. В марте 87-го года Горбачёв вызвал к себе министра обороны Соколова для доклада, а после попросил маршала оставить ему карты ПВО европейской части России. Ивашов, работавший тогда начальником аппарата оборонного ведомства, попытался выяснить судьбу секретных карт, получить подпись генсека об их изъятии, поехал в Кремль, но там Михаил Сергеевич только пожимал плечами, крутил головой, ищите, мол, не знаю, куда делись, где-то здесь валяются, но совсекретные документы так и не нашлись…

И всё же самым интересным в связи с этим выпуском «Прямого эфира» являются даже не изложенные факты, а отсутствие какого-либо общественного резонанса. Феномен какой-то: в море упала огромная скала и исчезла под водой, не образовав ни волны, ни мелких брызг.

Что же могло произойти по следам расследования? Наверное, юристы, соратники Михаила Горбачёва, да и он сам, должны были выступить с заявлением, опровергающим изложенные в передаче суждения. Следственный комитет должен был назначить расследование по статье «измена Родине», инициировать процесс реабилитации офицеров, которые получили реальные сроки – «стрелочниками» были назначены подполковник Карпец и майор Черных, которым военный трибунал присудил пять лет тюрьмы… Ну, и конечно, на демонстрации протеста должны были выйти прозревшие люди, те, кто ещё помнит, как сами посмеивались над бездарными военными, ухмылялись анекдоту «Красную площадь переименовали в Шереметьево-3», кто встречал с цветами голубя мира, прилетевшего поддержать Горби в его назревших реформах…

Когда же была утрачена обществом эта способность откликаться на значимые события, реагировать на раздражители? Ведь, скажем, во времена перестройки всё бурлило и пенилось. Виталий Коротич, Егор Яковлев, Анатолий Лысенко швыряли камешки с крутого бережка, вызывая штормы и цунами, народ заполнял курилки и площади, шептал в ухо и кричал в мегафон, собрался у Белого дома, когда горнисты затрубили сбор…

Когда же перестали дёргаться, хвататься за плащ, выбегать, возвращаться за сигаретами и снова мчаться на баррикады справедливости?

Да вот как раз с тех времён, когда окончательно победил плюрализм, прилетевший на крыльях немецкого самолёта с придурковатым посланцем европейской цивилизации на борту. Посмотрите, вот он сидит в студии, постаревший, с политкорректной улыбкой финансового аналитика. Прежде чем стать таковым он побывал в германской тюрьме (чуть не зарезал девушку, которая не согласилась пойти на свидание), долго искал путь к себе, нашёл его в индуизме, путешествовал, игроманил, клептоманил… Конечно, он не сам придумал всё это в 87-м, конечно, его использовали втёмную. Впрочем, как и всю Европу.

И так, плюрализм, когда всякое явление рассматривается с разных точек зрения… Плюрализм нужен, чтоб избавить общество от стереотипов, освободить рабов от внедрённых в его сознание догм. Следует усилить позицию адвоката, да, убил, но по какой причине? Давайте поговорим о детстве обвиняемого, зовите свидетеля, который расскажет, как прекрасно вышивал мальчик гладью.

Плюрализм избавит от догм, а заодно лишит ценностей, принципов, прочной гражданской и нравственной позиции, потому что на дворе полная свобода, а значит, живи, сомневаясь во всём. Ничего нельзя рассматривать безальтернативно, всё относительно. Позвать сюда кого-нибудь с другой точкой зрения! Что значит, не можете никого найти, ищите!.. Приводят заморыша, справки из диспансера не спрашивают, и вот он не видит ничего страшного в инцесте, и прямо сейчас подробно объяснит почему…

Таков, кстати, телевизионный принцип организации ток-шоу, хотя, например, в программе «Прямой эфир» и эксперты, и свидетели, и зал были единодушны в своей оценке миссии Руста – заговор и спецоперация. Но как обойтись без плюрализма?! И он в программе, конечно, наличествовал. В роли плюралистического элемента выступал нежный ведущий с репризами типа «Руст снова прилетел», да и просто взятая им отстранённо-легкомысленная нота, игривость, фальшивая заинтересованность, позёрство – это тоже, по сути, нечто альтернативное. Вы тут всерьёз пылко обсуждаете, как уничтожалась Родина, а я снижаю пафос подтанцовочкой и кривляньем, да простят меня учителя Школы-студии МХАТ, выпускником которой я, Корчевников, являюсь. И приглашает «свидетеля» Стефановича, режиссёра музыкальных фильмов, который где-то, когда-то краем уха слышал, что Руст был якобы влюблён в советскую манекенщицу и именно к ней полетел, нарушая границы.

Вот посмотришь такое и хочется увидеть что-нибудь догматическое, манихейское, безальтернативное, чтоб собрание коммунистов дуло в одну дуду, группа консерваторов, перебивая друг друга, сообща доказывала конкретную мысль, чётко определяя, где добро, а где зло, где свет, где тьма. Да и пусть компания либералов сольётся в хоре безальтернативной проповеди ценностей плюрализма… Хотя, нет, последний пример с либералами неудачный, потому что они и так постоянно собираются то тут, то там, чтоб устроить очередной междусобойчик.

Дегтярь М.Б. Репортёр. - М.: Время, 2013. – 448 с.: ил. – ("Документальный роман"). – 1500 экз.

Документальный роман известного тележурналиста, лауреата множе­ства российских и международных конкурсов, академика ТЭФИ и четырежды лауреата этой телевизионной премии Михаила Дегтяря будет интересен не только коллегам, не только начинающим журналистам, но и, полагаю, всем. Повествование шокирующей, безудержной, обезоруживающей искренности. Конечно, оно не только о телевидении и его людях (здесь как раз автор себя сдерживает ввиду пресловутой корпоративной солидарности), оно – о жизни, о себе, о семье, о людях, встретившихся на пути к телевизионному Олимпу, о тех, кто восхитил, возмутил, удивил... О любви к поэзии, кино, людям, городам и странам. О времени, которое было катастрофическим для СССР и России, но чрезвычайно благотворным для телевидения и его делателей.

В предисловии автор пишет: « Более чем за двадцать лет работы репортёром я увидел столько, что обычному человеку на это и ста лет не хватит. Я побывал более чем в ста странах, оказывался в самой гуще по­следних заметных событий в нашей стране, брал интервью у президентов и премьер-министров, висел на скалах, всплывал с шестиметровой глубины, лежал в засаде, пил яд и кровь кобры, ел живых личинок и только что убитых скорпионов, соблазнял монахинь, снимал в женских банях, раздевался в кадре догола, ломал руки, водил самолёты, добывал золото, играл в хоккей, ночевал в цыганских таборах, лечился от укусов обезьян и тропических медуз, поднимался к жерлам вулканов, ловил крабов, готовил в кадре десятки блюд мировой кухни, ломал кулаком доски, боролся на татами[?] »

Звучит почти как «Я входил вместо дикого зверя в клетку…», но то, что для поэта – образ, для Дегтяря – реальность, пережитое, снятое на плёнку и описанное в книге, повторяю, с отважной, подчас саморазоблачительной откровенностью. Себя автор документального романа не щадил и не щадит. Вряд ли кто-то из коллег решится на такое.

Для Михаила не только 90-е – лихие, но и 80-е и все предыдущие годы его жизни. Сын фронтовика, участника Парада Победы 45-го года, он родился на Дальнем Востоке, жил в Крыму, куда переехала семья, учился в симферопольской школе, был неизлечимым заикой, никто из врачей не мог ему помочь – юный Дегтярь сделал невозможное, преодолел этот недуг самостоятельно. Занимался фехтованием, стал кандидатом в мастера спорта, поступил в Ленинградский институт железнодорожного транспорта, распределение получил в Баку. Ввиду обнаружившегося, но ещё не расцветшего в полной мере авантюрного склада характера и неосознанной пока тяги к кино и ТВ познакомился и подружился с Григорием Гурвичем, Юлием Гусманом, Рустамом и Максудом Ибрагимбековыми, начал участвовать в комсомольско-молодёжной жизни Баку и печататься в бакинских газетах. С четвёртого захода поступил на сценарный факультет ВГИКа (заочное отделение). Вернувшись в Симферополь, стал корреспондентом «Комсомольской правды», вёл, как тогда говорили, разгульный образ жизни и не без хвастовства, но удивительно весело описал «грехи журналистской молодости» (к сожалению, ради «правды жизни», часто цитируя обсценную лексику своих современников)… Детям до 18 лет я бы эту книгу не рекомендовал, дети, не берите с Михаила Борисовича пример (да вам и не удаст­ся, для этого нужен особый физический и душевный склад). Сколько в этой книге выпито с самыми замечательными людьми самых разнообразных напитков, марки которых всегда подробно указываются, сколько одержано побед на личном фронте (имена «победительниц» Дегтярь благородно не называет, да разве всех и упомнишь!). И это буйство плоти и творческой энергии происходило, страшно сказать, в застойное брежневское время!

Перестройку Михаил Борисович встретил во всеоружии. Когда ТВ стало поистине четвёртой властью и ему практически всё стало позволено, Дегтярь инициировал видеоприложение «КП» и вплотную наконец подошёл к призванию, к которому стремился все предыдущие годы. Уже в 90-е Дегтярь – один из главных телерепортёров страны, работает на РТР, потом ТВЦ... « Ведь я снял более 500 репортёрских фильмов. И каждый из них – уже часть моей жизни » . Предельно насыщенной – добавим – работой, событиями, людьми и странами. В середине «нулевых» он ввиду независимости характера вынужден оставить службу на федеральных каналах, но снимать свои репортёрские фильмы продолжил с неистощимым рвением.

В эпилоге книги Дегтярь приводит проверенные временем и громадным профессиональным опытом слова о миссии тележурналиста:

« Репортёр – это замочная скважина, через которую миллионы людей смотрят в мир. Ведь без нас миллионы людей ничего не увидят. Их просто не пустят туда, куда пускают нас!

На съёмке мы – полномочные представители жителей своей страны. И потому должны угадать, что их интересует, и задать вопросы, которые задали бы они, если бы оказались рядом с вами.

И, конечно, мы должны быть честными и говорить только правду.

Всему этому очень трудно научиться, но если получится – смело можете называть себя репортёром.

Репортёр – это не только профессия. Это образ жизни двадцать четыре часа в сутки. Поэтому нужно воспринимать репортёр­ство как миссию. И не надо бояться таких высоких слов. Ведь мы, репортёры, – Богом избранные люди ».

Прочитав замечательную книгу Михаила Дегтяря (надо признаться, залпом), а особенно имея некоторое представление о современном состоянии ТВ, напоследок усомнюсь: только ли Богом избранные и Богом ли?

Телевидение, кажется, сделало всё, чтобы пятидесятилетие полёта Валентины Терешковой в космос стало заметным событием. Важнейшая дата советской русской истории была наконец отмечена достойно, на высоком государственном уровне. Большинство телеканалов посчитало необходимым посвятить первой женщине-космонавту сюжеты, фильмы, репортажи. Отчасти этому поспособствовали внимание президента Путина к персоне Валентины Владимировны, их встреча, не откликнуться на которую телевизионщики не могли, но в любом случае можно не сомневаться: даже и без этого протокольного мероприятия в эфире появились бы поздравления, старая советская хроника, восторженные воспоминания свидетелей и участников эпохи покорения космоса.

Озадачил другой факт. После просмотра нескольких телесюжетов, сделанных, смонтированных, озвученных, судя по всему, журналистами постсоветского поколения, стало очевидно, что нынешняя генерация работников СМИ, мягко говоря, не совсем точно представляет себе обстоятельства полёта в космос, и в частности, технологию возвращения оттуда. Обращая внимание на драматические события этого самого возвращения, стараясь подчеркнуть опасность, подстерегающую Валентину Владимировну, и объяснить, каким образом она получила травму, журналисты совсем запутались. В нескольких сюжетах (на разных каналах) из закадрового текста можно было сделать неожиданный вывод: что Терешкова самолично спускалась из космоса на парашюте, а не в спускаемом аппарате. В одном из сюжетов для пущего эффекта были даже подмонтированы хроникальные кадры с парашютистами...

Да, всё-таки наше телевидение в большом долгу перед молодёжью, ведь именно ТВ и воспитало постсоветское поколение, которое уже вовсю осваивает профессию тележурналиста. Эти ребята ещё не раз удивят аудиторию своими представлениями об устройстве мира. Впрочем, за ними придут другие - поколение ЕГЭ, посмотрим, как опишут полёт Валентины Терешковой к его шестидесятилетию. Не исключено, что выяснятся новые неожиданные факты.

Вадим ПОПОВ

Телевизионное Зазеркалье всё больше и больше заселяется персонажами, по облику сливающимися с обитателями "Кривого зеркала", «Городка», давнего «Осторожно, модерн!»[?]

Зачем-то понадобилось именно в кулинарном шоу разбитное жеманство Наташи Королёвой, а оживляж её мамы-соведущей не даёт забыть, какие они, травести на пенсии. Видно, слишком узка тропа на эстраду, добирают телекулинарией. На Первом канале свобода и справедливость распространяются Андреем Макаровым, однако расплюевские ужимки бывшего адвоката заставляют сомневаться в искренности его намерений. Но телеклоны ещё и норовят перекочевать за рамки отведённого лично им «поля чудес» и заполонить другие делянки!

Продюсеры Первого, как тот дед Щукарь корову, надули маргинальную «режиссёр­скую индивидуальность» Валерии Гай Германики. И далее эта дива в макияже утопленницы на «Культуре» не только выявила свой истинный уровень как «ретроградо» и «консервативо» итальянского выпуска «Полиглота», но уже и пугает детей, жаждущих задать «Сто вопросов взрослому» (ТВ Центр). Штатная теледива «Без комплексов» повадилась на общественно-политические ток-шоу и на базарно-агрессивной «подаче» учит уму-разуму православных батюшек.

От матёрых не отстают и новобранцы. Сама, будучи неопровержимой уликой падения интеллектуального уровня ТВ, недавно и Света из Иванова заторопилась жить, то явившись невестой на шоу «Давай поженимся!», то в толпе медийных персон сигая в воду с «Вышки». Из каких бы соображений Н(аше)Т(юремное)В(идео) ни предъявляет именно эту особу как «Луч света», на территории «чужих» шоу и для Светы также всё выглядит похмельем в чужом пиру. Как не забыть и её старшего друга, давно погуливающего по «разговорным» программам стилиста Сергея Зверева, блистающего индейской раскраской щёк над кукольными губками. И Свете, и ему, скорее, полезнее бы была дорога на «Модный приговор» или программу о здоровье, где бы их поднатаскали, как «более лучше» выглядеть, да и литературным произношением наконец овладеть. Да вот беда: и там учат жить многие знатоки имиджа, моды и стиля, сами будто из паноптикума.

Чтобы не перепутать, «кто больной», телезрителям для закалки психики пора срочно перечитывать повести-сказки «Королевство кривых зеркал» и «Джельсомино в стране лжецов».

  НОВОСИБИРСК

"Сестра моя, Сталина, померла этой осенью[?] И я скоро, наверное…" - актриса Маргарита Юрьева и в жизни говорит о себе примерно то же: «Что-то зажилась я». Говорит она это спокойно, с капелькой иронии, кокетливо покачиваясь и постукивая пальцами по столу – точно так же, как и в спектакле. Я помню, как со слезами на глазах читала страницы её книги «Монологи о прошлом и настоящем» о том, как она поступала в только что созданную Школу-студию на самый первый в истории её курс, который набирал Немирович-Данченко. Какой трепет охватил меня, когда я соприкоснулась с её таким светлым, таким наполненным, таким счастливым театральным прошлым… Как она боялась идти поступать и поступила… Как она во время войны вместе с другими студентами дежурила на крыше театра по ночам, чтобы сбрасывать с неё в случае авианалёта зажигательные бомбы... Любимый театр, любимые роли: Оливия в «Двенадцатой ночи», Маша из «Трёх сестёр», Анна Каренина, переданная ей Аллой Тарасовой… И вот она, народная артистка России, ветеран Великой Отечественной войны, старейшая актриса МХАТа, играет премьеру «Пространство для любви» по пьесе Владимира Янсюкевича. И играет так, что можно только ахнуть и сказать: вот это школа! Я поражаюсь её способности удерживать спектакль на высоте профессионализма, который мало кому из молодых артистов знаком. Что тут сказать… Браво! Это огромное счастье, бесценный подарок судьбы: что молодое поколение артистов МХАТа им. М. Горького может видеть перед собой такой пример.

Сюжет пьесы актуален в наше время, в нашем городе как, наверное, никогда и нигде больше. К старой актрисе, у которой нет родственников и которая одна живёт в «очень трёхкомнатной» квартире, на Новый год «подваливают» квартирные аферисты, Ромео и Джульетта. Девушка представляется её внучкой, актриса охотно ей верит и велит оставаться жить у неё вместе со своим бойфрендом Ромео. Скоро выясняется, что квартирой мечтает завладеть и соседка актрисы, которая регулярно подсыпает актрисе в еду «наркотический порошок», вызывающий галлюцинации. На руку мошенникам всё: и возраст актрисы, и провалы в памяти, и «организованные» соседкой галлюцинации, и ограниченность актрисы в общении, когда ей ровным счётом даже и поделиться, посоветоваться не с кем: а стоит ли ей верить этой Джульетте? И тем не менее в битве за недвижимость предприимчивые молодые люди терпят поражение.

Любовь. Как часто употребляют в спектакле это слово. «Ей не хватает любви, понимаешь? Потому она и клюнула. Я сразу просекла», – говорит Джульетта об актрисе. Смейтесь, ребята, смейтесь и отдыхайте! Ей?! Вы будете удивлены, но ей всегда будет хватать любви, которая живёт в её сердце, её хватит даже на то, чтобы одарить ею вас, а вот вам… Хватает ли любви вам ? Ромео скажет: «Как бы то ни было, бабулька смотрит на тебя как на родную. Чем ты её подкупила? Чтоб на меня так моя мать смотрела». Поражает точность драматурга. Он очень маленьким количеством слов сказал о каждом персонаже этой немноголюдной пьесы очень и очень много. «Недолюблен» собственной матерью Ромео, но и Джульетта обижена на жизнь, совершенно справедливо замечает о её прагматизме Ромео: «Это бывает с теми, кому в детстве несладко пришлось…»

И вот эти двое пришли осваивать квадратные метры «пространства для любви». И соседка Роза, напившись в стельку, тоже требует освободить ей пространство для этого . А «бабулька» сядет за стол и скажет Ромео: «И правильно, Ромочка. В молодости надо жить в светлом пространстве любви. Чтобы потом неожиданно для самого себя не превратиться… в Шейлока…» Совсем другой тут смысл у слова «любовь»... Это смысл из другой реальности, в которой есть ещё такие люди, как эта актриса, есть ещё такие ухоженные квартиры с книжными шкафами и фотографиями на полках, и главное – есть настоящие чувства… Ласковый голос Маргариты Юрьевой окутает героев и зрителя… И станет бесконечно жаль… Жаль этой исчезающей, будто сквозь пальцы ускользающей красоты, полноты жизни, этого светлого пространства любви… И захочется, чтобы эта красота сохранилась. Но как?

Не такое содержание у нынешней жизни. Изменилось само её течение, её поступь, жизнь ускорила шаг и побежала… Некий отголосок прекрасного прошлого мы видим в игре актёра Юрия Раковича в роли Ромео. В этой роли особенно, более чем в других, проявилось необыкновенно притягательное сценическое обаяние артиста Раковича. Характер его героя непрост: он и резок и возвышен одновременно, это натура цельная, многое для себя уже уяснившая, но не лишённая противоречий. Тонко раскусив неполноценность, ущемлённость Джульетты, он не может сам избавиться от упрощённого, однобокого взгляда на жизнь, на роль в ней женщины. Но отличает его прежде всего то, что он талантлив (герой пьесы учится на актёра в Щепке). Талант – вот связующее звено между двумя реальностями, между прекрасным прошлым и ускорившим шаг настоящим, вот то, что потянуло этих двух очень разных людей – актрису и студента – друг к другу.

Точен и режиссёр спектакля Александр Дмитриев. Он немного «разбавил» действие современной музыкой, так что спектакль, получившийся таким «крепко-мхатовским», пульсирует сегодняшним днём, это не даёт нам целиком погрузиться в прекрасную реальность мира актрисы и забыть о нашем времени, в котором происходит действие пьесы. Наступает момент в душе Джульетты, серьёзный переломный момент, когда она перестаёт хотеть обманывать «бабульку». Молодая талантливая актриса Дарья Яковлева, внешне хрупкая, тонкая, юная, но внутренне взрослая, с красивым взрослым голосом, играет этот переход резко, немного неожиданно, может быть, в силу того, что в коротком по времени промежутке (спектакль идёт всего 1 час и 15 минут) он происходит очень быстро, но, во всяком случае, я думаю, у роли здесь есть ещё огромный потенциал, который актриса разовьёт. А режиссёр в этот момент «включает» композицию Anomie Belle How can I be sure – «Разве я могу быть уверенной?», «Могу ли я знать наверняка?» – поётся в этой песне. И действительно, она не уверена. Ни в своих чувствах к актрисе, ни в своём прагматизме, ни в том, что никогда не полюбит Ромео, ни в том, что любовь вообще существует.

Есть в пьесе и политический момент, который вскрывается в конце спектакля. А именно: муж соседки Розы, бывший кагэбэшник, шпионил за актрисой годами, и когда узнал, что её сын, начинающий писатель, читает «Доктора Живаго», сообщил в ЦК, что он увлекается зарубежными изданиями запрещённых писателей.

В результате начинающего писателя выслали из страны, а на следующий день в газете появилась статья, где мать обвиняла собственного сына в измене Родине и отрекалась от него, это была статья, которую актриса никогда не писала. Ролей её лишили, и из театра ей пришлось уйти. А сын писал ей из-за границы письма, но их тоже перехватывал муж соседки. И узнаёт она о том, что сын её был всё это время жив и искал контакта с ней слишком поздно: он умер. «Страна запретов… Сатурн, пожирающий своих детей». Маргарита Юрьева произносит это не то чтобы осуждающе, не зло, не резко, нет… Но… Это как констатация факта, это звучит очень правдиво и оттого очень громко, остро и больно…

Маргарите Юрьевой и эта тема близка: она пережила «испытание всеобщим страхом тридцать седьмого года». Всех друзей отца арестовали, и семья ждала, что рано или поздно это случится и с их папой. «У него даже была собрана маленькая котомочка на случай ареста, – трудно объяснить современным людям, какое это было напряжение», – пишет Маргарита Валентиновна.

И правда, очень трудно себе такое представить тем, кто не жил тогда. Но вызывает восхищение желание театра рассказывать правду о прошлом, не стесняясь его, нисколько не обесценивая всё то, что было в нём хорошего, но признавая всё то, что было низкого, неприемлемого. Правдивое изображение действительности всегда было и остаётся в традициях МХАТа.

В таком городе, как Киров, к актёрам привыкают, привязываются, любят, их встречают в автобусе, в магазине, на улице, всё про них знают. И в театре знают, что на премьеру обязательно придут их постоянные преданные поклонники. А некоторые ходят на понравившийся спектакль или на "своего" актёра не по одному разу. Здесь и цены на билеты щадящие: 250 рублей - предел, они не хотят, не могут лишиться своих постоянных зрителей: учителей, врачей, пенсионеров, студентов.

В провинции актёры помнят о своей миссии – служить зрителям, просвещать, радовать. Конечно, уже в каждый город пришли корпоративы, аукционы, ночные клубы, антрепризы, да и местная реклама, где могут актёры подзаработать. И всё-таки здесь сохраняются энтузиазм, бескорыстная любовь к профессии, друг к другу у актёров и зрителей. Какие продолжают «закатывать» праздничные капустники, днями, ночами репетируют, бесплатно. Какие устраиваются бенефисы: не пропуская ни одного юбиляра. И, главное, сюда рвутся попасть многие горожане, живущие вместе, в унисон с любимым театром. Казалось бы, к своему полувековому юбилею ведущая актриса Кировского театра Елена Одинцова – почисть «пёрышки», получи подарки, знаки внимания и признания от друзей и близких и всё. А она репетирует к бенефису главную роль в тургенев­ской «Провинциалке», где сама и центральная исполнительница, и режиссёр, и художник, и композитор. Получает второе высшее образование, к актёрскому ещё и режиссёрское, заочно, в Москве, уже самостоятельно ставит спектакли. Такую страсть к профессии, бескорыстную жажду знаний и совершенства наблюдаю сейчас у актёров лишь далеко от Москвы.

Тургеневские пьесы ставят вообще нечасто. Они требуют от исполнителей и сосредоточенности, и глубины, и способности проникать в психологическую доподлинность характеров. Нужны немодные сейчас тишина и несуетность. Всё это есть в премьерном спектакле кировчан. «Почему «Провинциалка»?» – спрашиваю у Елены Николаевны. «Я сама провинциалка со своим юбилеем», – отвечает. Её судьба типична для актрисы российской глубинки. «Екатеринбургское, тогда ещё Свердловское, театральное училище, сама – сибирячка, искала свой театр – нашла, хотела стать актрисой – стала». Краткость и скромность свойственны её словам, теперь заслуженной артистки России. В Кировском театре она – четверть века. Вырастила двух дочерей, близнецов, обе тоже талантливые актрисы. Да, это типичный для многих в провинции путь. Они не искали столичной карьеры, делают себя сами, не ждут годами, как в столице, ролей, работают непрерывно, много, счастливо. Нет в театре работы – придумывают её, не сидят без дела и режиссёрами становятся, чтобы помочь себе и другим.

На нынешнем общем фоне её режиссёрская умелость даже удивляет. Вроде бы недлинная пьеса Тургенева и не сложна по содержанию и задачам. В заброшенный уездный городок, на родину прибывает князь Любин, теперь уже немолодой человек. Его шамкающий рот, привычка облизываться – забавно придуманная деталь. Актёр Никита Третьяков «купается» в роли. Столичный сноб поначалу, он легко попадается в сети умной, хорошенькой провинциалки, спесь уходит, он молодеет и «борзеет». И вот уже он на всё готов, чтобы выполнить волю провинциалки, найти место и перевести вместе с ней мужа-чиновника в столицу. Как очаровательно она поёт с ним романс и подхваливает его. Как ловко расставляет свои сети. Кокетство без малейшей примеси пошлости, женская манкость без декольте и голых ног – это сейчас тоже осталось только у провинциальных женщин. Чудный простак Ступеньев (артист Андрей Матюшин) плохой жене помощник. Отпускать жену со старым ловеласом в сад или не отпускать? Уходить на работу или нет? Нечаянно возникшая его ревность – ещё одно для неё препятствие. Смешная комедия, с озорством и азартом разыгранная, и в центре её – умница и красавица Дарья Ивановна, Лена Одинцова. Использую своё право эксперта знаменитого российского фестиваля Михаила Щепкина в Белгороде – он в девятый раз пройдёт осенью – и через газету рекомендую включить талантливый, очаровательный спектакль Елены Одинцовой в афишу.

И малый зал, здесь, в Кирове, возникает от ощутимой, услышанной театром зрительской потребности – побыть накоротке с артистами, рядом с близкими интересными людьми, негромко поговорить, встретиться, посоветоваться... На малой сцене идут «Белые ночи» Ф.М. Достоевского, шли по отдельности чеховские «Медведь» и «Предложение». Спектакли даже не вмещали всех желающих, поэтому были перенесены на большую сцену под новым названием «Желающим жениться».

Актёры-супруги Галина Мельник и Александр Кириков самостоятельно ставят на малой сцене вот уже третий спектакль. «Старосветские помещики» по Н.В. Гоголю. Его играют уже три года, был у них спектакль о Марине Влади и Владимире Высоцком, ещё один – о короткой и яркой жизни Сергея Есенина – появился недавно. Александр Юрьевич хорошо владеет гитарой, мило, душевно поёт. Романсы, которые Афанасий Иваныч поёт драгоценной Пульхерии Ивановне, не говоря о романсах на стихи Есенина, очень украшают спектакли.

Самыми скромными средствами, никаких постановочных изысков (да у театра и денег на них нет, столичные коллеги удивятся, но на год театр получает из местного бюджета один миллион рублей, это на пять постановок). И как говорится, ни в чём себе не отказывай... В провинции лёгкой жизни не знают и на одном актёрском энтузиазме, на умениях, а ещё любви к зрителям привыкли творить искусство. Да и много ли надо было их непритязательным «Старосветским помещикам»?! С интересом разговаривали друг с другом, старались предвосхищать желания супруга, с наслаждением кушали пирожки или пампушки, беседовали, просто, по нынешним понятиям, скучно, но им-то было хорошо. Тихо ушли из жизни один за другим... Даже завидно. Но атмосферу трогательного супружеского единения, настоящей близости и нежности актёры, безусловно, сумели создать. Награда им – тишина зала, аплодисменты и слёзы зрительниц.

С Есениным посложнее... Поди изобрази сегодняшней провинциальной актрисе Айседору Дункан или Зинаиду Райх, не всё получается, но интерес к своим героиням, героям так неподделен, что зрительское волнение удаётся сохранить на протяжении всего спектакля.

Вот кировские актёры играют дет­ские утренники, вроде незатейливую сказочку «Молодильные яблоки» В. Илюхина, скоморошье представление. Но сами актёры работают не просто добросовестно, а упоённо! Я вижу, как Павел Каныгин – Иван-царевич – мог бы сыграть Ромео, Гамлета; Злодей Злодеич – Вячеслав Чистяков – сгодился бы для Клавдия, Полония. Баба-яга – Александра Меньшова, Стольник – Сергей Пахомов, царь Горох – Иван Шевелев – в актёрах читается культура профессии, интересные возможности..

А режиссёр Владимир Жданов тоже из своих, местный актёр, учится на режиссёра. Провинция из последних сил ищет возможности в самих себе, не очень ощущая помощь администрации, – у тех ведь тоже проблем не счесть... Актёры сами ищут возможности достойной профессиональной жизни, из последних сил сопротивляются со всех сторон подступающим проблемам и трудностям. К счастью кировчан, у них есть художественный руководитель, мастер, ученик М.И. Кнебель, три десятилетия отдавший театру, тоже энтузиаст и фанатик Евгений Кузьмич Степанцев.

КИРОВ–МОСКВА

Е.И. Котова. Воспоминания счастливого человека. - М.: ГЦТМ им. А.А. Бахрушина,  2013. – 192 с.: ил. – ("Бахрушинская серия"). – 1000 экз.

Если бы случилось когда-то чудо и эта книга увидела свет при жизни автора, на презентацию – уверен – пришли бы Володин, Гиацинтова, Аджубей, Айтматов, Евстигнеев, Ефремов, Кваша, Козаков, Лаврова, Львов-Анохин, Миллер, Розов, Рощин, Свободин, Симонов, Товстоногов, Урбанский, Шатров, Вульф, Яншин[?] И радовались бы тому, что легендарный завлит театра «Современник» Елизавета Котова наконец-то опровергла собственную формулу : «Я – непишущий завлит». Но нет ни её, ни многих героев книги, которая вышла благодаря друзьям, коллегам и Театральному музею имени А.А. Бахрушина. И даже к небольшому предисловию Аллы Александровны Михайловой, многолетней, ещё с конца 40-х годов прошлого века подруги, пришлось писать скорбный постскриптум.

Читаешь и будто слышишь хорошо знакомый голос Ляли Котовой. Так её называла вся театральная Москва. И в 145-й (элитной, как бы сейчас сказали) школе, где соучениками были Светлана Сталина, Дарья и Марфа Пешковы, Алексей Туполев, а этажом ниже учился Василий Сталин. И в ГИТИСе, в который она сбежала из авиационного института, выдержав конкурс 16 человек на место на театроведческий факультет. Потом была работа в Бахрушинском музее, и её первый театр – имени Ленинского комсомола, и первые друзья-драматурги Галич, Володин, Исайя Кузнецов. Пять лет прослужила в Театре им. Станиславского, которым руководил знаменитый мхатовец Михаил Яншин. И на всю жизнь запомнила его совет:

– Понимаете, Лизаветочка, никогда не вступайте ни в какую коалицию. Вот вы будете верно служить этой коалиции, отстаивать их правоту, а они уже всё переиграют в гримуборных. Поезд уже отправился в другую сторону, рельсы разобрали, а вы всё бежите. Будьте тем, кто вы есть.

Это пригодилось – и ещё как! – 50 лет назад, в конце апреля 1963-го, когда Елизавета Котова связала судьбу с «Современником». В то время театром номер один. А для автора он таким остался на всю жизнь. Она же стала легендарным завлитом – так и было написано во всех некрологах. Был постоянный поиск драматургов. И хотя в её кабинете лежали горы пьес, надо было чуть ли не охотиться (не только в Москве, а даже в Абхазии) за Константином Симоновым – впоследствии родился спектакль «Из записок Лопатина». А знаменитые «Большевики» Михаила Шатрова! «В финале спектакля зрительный зал вставал и пел «Интернационал» вместе с артистами. В этом не было иронии, каких-то вторых смыслов. Люди во время спектакля проходили через очищение» – так напишет (точнее, надиктует) Котова много лет спустя.

На всю оставшуюся жизнь «Современник» оставался для неё родным, хотя ушла в 1977-м… Но если я в продолжительном телефонном – а других у нас разговоров не было – позволял себе критически отнестись к новому спектаклю или поругать режиссёра, Елизавета Исааковна, давно из-за нездоровья не выходящая из дома и спектакля, естественно, не видевшая, становилась на защиту и отчаянно спорила. Она всегда была в курсе театральных новостей, презирала лишь разговоры – кто, с кем и как живёт-изменяет-разводится. Ей это было неинтересно. Могла просто отругать – как, вы до сих пор не были на премьере? И всегда была готова устроить контрамарку…

«Оглядываясь назад, я думаю, что мне по-настоящему повезло. Так сложилась моя жизнь, что в ней было очень много значительного, яркого, интересного. И очень много настоящих потрясающих людей. И не просто рядом, а очень-очень близко. Я называю это счастьем».

Так кончается книга, литературную запись которой осуществила преемница – завлит «Современника» Евгения Кузнецова. Хорошо, что успела…

На презентации книги в мастерской Давида Боровского, она теперь филиал Бахрушинки, о Котовой замечательно говорили Олег Табаков, Валерий Фокин. Вот о чём подумалось. «ЛГ» в своё время представляла книгу о руководителе знаменитой студии художественного слова при Московском дворце пионеров, ученице Станиславского и Вахтангова Анне Бовшек «Великое культурное противостояние» (её составил народный артист России Авангард Леонтьев) и о народной артистке СССР из Саратова Валентине Ермаковой – театральном педагоге Галины Тюниной, Максима Матвеева и Евгения Миронова, который помог выпустить сборник «На что ушла моя жизнь». О женщинах как-то не принято говорить – рыцарь. Но А.Г. Бовшек, В.А. Ермакова и Е.И. Котова были именно рыцарями театра. Замечательно изданные «Воспоминания счастливого человека» завершили своеобразный трёхтомник, их памяти посвящённый.

Кланяюсь им.

О том, что произошло вечером этого дня, рассказано сухим протокольным языком в приговоре одного из районных судов Москвы:

"[?]Органами предварительного следствия Ефремова Г.В. обвиняется в причинении смерти по неосторожности. А именно в том, что она 13 апреля 2011 года, примерно в 18 часов 25 минут, находясь в стрелковом комплексе «Зверь"... в результате неосторожного обращения с оружием... произвела второй, непроизвольный выстрел... в левую сторону, где на четвёртом стрелковом рубеже тирового комплекса в тот момент находилась Воронихина Алла Алексеевна, наблюдавшая за стрельбой.

Пуля... поразила Воронихину А.А. в височную часть головы».

Следователь Следственного комитета по городу Москве Бурченков Л.Б. вынес постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Ефремовой Г.В. 18 апреля 2011 года правоохранительная машина, скрипнув, стала набирать обороты: следствие началось. Через четыре дня подозреваемой в неосторожном убийстве Ефремовой было вынесено ещё одно постановление - об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде. Между тем, благодаря допросам свидетелей, видевшим, как Ефремова « застрелила свою подругу », дело всё больше прояснялось.

Свидетель Мурманский-Морев Б.Б. по существу дела сообщил: «...Мы все вместе зашли в галерею для стрельбы. Инструктор достал из чемодана пистолет «Марго», и девушки из нашей компании по очереди отстреляли по десять патронов каждая. Перед началом стрельбы инструктор пояснил девушкам, куда надо целиться и как держать оружие. Далее инструктор убрал в оружейный чемодан пистолет марки «Марго» и достал пистолет марки «Викинг», после чего зарядил его, и я подошёл к рубежу и произвёл десять выстрелов. Далее инструктор заново зарядил пистолет, и к рубежу подошёл Большов, который также произвёл десять выстрелов. После чего Большов предложил пострелять из «Викинга» присутствующим девушкам. Согласилась Ефремова. Она подошла к рубежу для стрельбы, прицелилась и нажала на спусковой крючок, после чего произошёл первый выстрел. Далее от отдачи её руки повело в левую сторону, и она по неосторожности нажала второй раз на спусковой крючок, в результате чего произошёл второй выстрел. ...Я посмотрел налево и увидел, что Воронихина лежит на полу…»

Вот какие вопросы задавал следователь этому свидетелю:

– По вашему мнению, что послужило причиной данного происшествия?

– Невнимательность инструктора, неопытность Ефремовой.

– Какие отношения были между Ефремовой и Воронихиной?

– Дружеские.

– Где находился инструктор в момент стрельбы?

– С правой стороны от стреляющего.

– Инструктор проводил инструктаж перед стрельбой?

– Нет.

Сразу скажу, что подсудимая Ефремова Г.В. вину свою не признала и как в ходе предварительного, так и судебного следствия показала, что 13.04.2011г., находясь в тире стрелкового комплекса «Зверь», согласилась стрелять из пистолета, а Воронихина А.А. отказалась. Поскольку она стояла ближе всех, то начала стрелять первой. Для этого она подошла к секции для стрельбы № 2, где инструктор передал ей заряженный пистолет и сказал, как его, пистолет, нужно держать и какую стойку необходимо принять во время стрельбы и то, что отдача после выстрела будет вверх, но какой силы она будет, он не сказал. Взяв в руки пистолет марки «Викинг», она, выполнив указания инструктора, произвела один выстрел в сторону мишеней. В результате выстрела произошла сильная отдача, которую она не ожидала, и её руки с пистолетом повело в левую сторону. Она от неожиданности, пытаясь удержать пистолет, ещё сильнее зажала его в руках, и в этот момент произошёл второй непроизвольный выстрел. Затем она увидела, что упала Воронихина, которая стояла в это время в секции № 4.

Умысла на причинение смерти Воронихиной у неё не было.

Из всего изложенного в деле следовало, что Ефремова не предвидела, не могла и не должна была предвидеть возможности наступления тяжких последствий, то есть причинения смерти другому человеку . Поскольку, как было установлено в ходе судебного разбирательства, Ефремова выполнила все указания инструктора по стрельбе. Однако о том, что у данной марки пистолета после выстрела происходит такой силы отдача, она не знала, и инструктор её об этом не предупредил. Кроме того, как следует из заключения комплексной судебно-баллистической экспертизы, пуля могла рикошетировать в результате попадания и прохождения через две металлические сетки заграждения.

Учёл суд и примирение сторон, о чём ходатайствовали представители потерпевшей Воронихиной – её отец Воронихин А.С. и её родная тётя Проскурякова Д.А. Ссылаясь на статью 76 УК РФ, они просили освободить Ефремову от уголовной ответственности в связи с примирением с ними, т.е. с потерпевшей стороной.

На этом основании суд 28 марта 2012 года пришёл к выводу о том, что в действиях Ефремовой Г.В. отсутствовал состав преступления, в связи с чем она подлежит оправданию.

Казалось бы, вынесен оправдательный приговор и на этом можно поставить точку. Но нет, как раз тут-то и начинается фарсовая часть трагедии, инициированная следствием… Молодой следователь по фамилии Бурченков, возомнив себя «истиной в последней инстанции», стремился взлететь по карьерной лестнице, не считаясь с тем, что может сломать судьбы других людей, попавших под его неумолимую, не в меру карающую длань. Вспоминая теперь этого молодого специалиста, мне невольно приходит на ум известная в юридических кругах загадка: «Кругом вода, а посередине закон. Что это означает?» Ответ: «Ничего страшного, просто прокурор купается…» Видимо, следователь Бурченков спал и видел себя в роли прокурора… Непотопляемого...

Заместитель московского прокурора по надзору за исполнением законов, с подачи следователя Бурченкова, внёс в Судебную коллегию по уголовным делам Московского городского суда кассационное представление, в котором требовал, чтобы районный суд отменил оправдательный приговор и направил дело Ефремовой на новое судебное рассмотрение. Защита ответила возражением на кассационное представление обвинения. И представители потерпевшей – её самые близкие люди – были полностью на стороне защиты. Прекрасно понимая, что жестокий случай лишил их дорогого человека – дочери и племянницы, они тем не менее осознавали, что обвиняемая в её гибели Ефремова действовала неумышленно и никак не подпадает под уголовную ответственность. И потому один только Господь Бог может быть ей Высшим судьёй, но уж никак не следователь Бурченков…

Вот что писали адвокаты в своём возражении на кассацию обвинения: «В своём представлении кассатор, игнорируя собранные по делу и исследованные в суде доказательства, продолжает настаивать на виновности Ефремовой Г.В., также утверждается, что выводы, сделанные судьёй районного суда г. Москвы Рябининой Л.Н., не соответствуют фактическим обстоятельствам дела...» Далее адвокаты подтвердили, что в судебном следствии все представленные доказательства были исследованы подробнейшим образом, что Ефремова осознанно не поворачивала оружие, а такое физическое явление, как отдача оружия, развернуло пистолет в сторону от стрелковой трассы.

Об этом говорили и все свидетели, присутствовавшие при трагедии, включая и инструктора Борискина. Последний на очной ставке с Ефремовой 20 мая 2011 г. на вопрос следователя: «Что, по вашему мнению, послужило причиной данного происшествия?», ответил: «В первую очередь случай. А требования техники безопасности ни с моей стороны, ни со стороны Ефремовой нарушены не были». Об этом же свидетельствует и вещественное доказательство – запись камеры видеонаблюдения. Это подтверждают и эксперты в своём заключении о возможности поворота рук Ефремовой влево в результате отдачи оружия. А это свидетельствует о явном казусе.

На протяжении всего уголовного преследования позиция защиты не только не менялась, но и получала всё более весомые доказательства невиновности Ефремовой Г.В., и в судебном следствии получила своё полное подтверждение. Сама длительность судебного следствия свидетельствует об объективном, полном исследовании материалов уголовного дела, результатом которого стал законный, обоснованный и справедливый оправдательный приговор. И решение повторного суда было однозначным: оставить приговор без изменения, а кассационное представление без удовлетворения.

Благодаря большой работе, ходатайствам и справкам, а их в подобных делах бывает поистине огромное количество, сторона защиты сумела выполнить своё предназначение, а именно нейтрализовать попытки обвинения навести тень на плетень и повернуть пресловутое «дышло» из поговорки, которое «как повернёшь, так и вышло». На этот раз адвокаты всё сделали правильно, сумев содействовать оправдательному приговору для обвиняемой в «деле об убитой подруге», как я назвал его для себя.

Совсем недавно мы с женой и сыном отдыхали в Крыму. В один из дней мы посетили знаменитый Ливадийский дворец, что недалеко от Ялты. В выставочном зале дворца я увидел уникальную экспозицию, названную «Таврика. Античность и Средневековье». На стендах были представлены находки из многих археологических экспедиций. И каково же было моё удивление, когда рядом с этими древними артефактами обнаружились фотографии, сделанные сравнительно недавно. На этих снимках – застывших мгновениях прошлого – я среди других археологов увидел знакомые лица двух женщин, стоявших на самом краю раскопа. Это были Галина Ефремова и Алла Воронихина.

Обе чему-то радо­стно улыбались, не подозревая, что очень скоро шальная пуля, выпущенная Ефремовой, оборвёт жизнь её пoдруги.

P.S.

Имена и фамилии действующих лиц по понятным причинам изменены.

Эми Чуа. Боевой гимн матери-тигрицы. - М.: АСТ: CORPUS, 2013. – 288 с. – 4000 экз.

Эта книга угодила в книжный рынок США, как камень в стоялый пруд. Ещё бы: мать семей­ства – и не маргиналка какая-нибудь, а преподаватель Юридической школы Йельского университета, представительница верхне-среднего класса – признаётся в том, как поганой метлой выметала за порог своего дома большинство тех (уже никем и не оспариваемых) свобод, из которых складывается западная, либеральная модель воспитания.

Смотреть телевизор. Играть в компьютерные игры. Ночевать у друзей. Участвовать в школьной самодеятельности. Иметь соб­ственные предпочтения в занятиях. Всё это было запрещено маленьким дочерям Эми Чуа – Софии и Луизе. Вместо этого в два года они читали книги, а в четыре были усажены за пианино. Эми знала, что делает. Дочь китайских иммигрантов, она с раннего детства видела, как тяжко, усердно – и плодотворно! – работали её родители, чтобы выбиться в люди. Им это удалось, самой Эми пришлось уже легче – хотя она всегда знала: что бы ни случилось, она должна быть первой, она не имеет права обмануть ожидания родителей. Её дети росли уже в полном достатке – и Эми это пугало. Она боялась вырождения, угасания, которое наступает в отсутствие труда. В качестве каждодневных нагрузок для своих дочерей Чуа выбрала классическую музыку и математику. Трудись и почитай старших – таков китайский путь, и хотя муж Эми, отец её девочек – еврей, она не собиралась от него отступаться.

Вы говорите, свободный выбор? Эми смешно вас слушать. Она убеждена: если дать детям выбирать, чем они хотят заниматься, они выберут торчать в Интернете и поедать фастфуд. С каким презрением она пишет о "безвольных и снисходительных" западных родителях: «Я помню девочку по имени Обри, которую заставляли упражняться по минуте в день за каждый год её возраста. Ей было семь». София и Лулу занимались музыкой не менее чем по два часа в день, не делая перерыва даже в каникулы! Они никогда не получали подарков за упражнения – только за большие успехи. Таких успехов девочки добились уже к десяти годам. И в этом была огромная заслуга Эми.

Быть либеральным западным родителем легко. У вас – свои интересы, у детей – свои. Можно даже не пересекаться. Быть китайской мамой очень трудно. Во-первых, на Западе это «тайная практика». Китай­ская мама может наорать на своего ребёнка, оставить его без ужина, назвать дрянью. Ей приходится скрываться от окружающих: другие родители этого не одобрят. Во-вторых, совершенно не важно, интересно маме или нет то направление, которое она посчитала перспективным для своего ребёнка. Вы должны полностью вложиться в него. Эми Чуа, имеющая лишь начатки музыкального образования, с головой нырнула в мир композиций, инструментов, технических приёмов, всех и всяческих нюансов, которые важны для исполнительского мастерства. Пусть она не умеет играть на скрипке, но даже в отсутствие педагога она должна видеть и слышать, что её девочка делает не так. А когда её старшая дочь заняла второе место на соревновании по умножению, Эми неделю по вечерам стояла над ней с секундомером, пока София решала сотни примеров. И в следующий раз место было уже первым.

Кому это было нужно – матери или дочерям? Эми убеждена во втором. Уверенность в себе – о, это очень важно для китайского ребёнка. Но уверенность приходит только с успехом, причём безусловным. А до тех пор пока ты не первый, ты должен вести себя скромно. Дочери Эми Чуа были круглыми отличницами, говорили на нескольких языках (включая китайский) и играли во взрослых оркест­рах. Так было до тех пор, пока младшая не взбунтовалась[?]

Да, такое оказалось возможным. Мир Эми Чуа чуть не потерпел крах, и книга, которую она написала вместе со своей семьёй, – попытка осмыслить, как она, такая правильная мать, оказалась так близка к провалу. К счастью, ей удалось взять себя в руки и на сей раз дать дочери возможность выбрать. Лулу выбрала теннис. Тренер был потрясён её работоспособностью и упорством, о чём и сообщил маме, которая в это время предавалась меланхолии и мыслям о том, что из дочери всё равно уже не получится большая спортсменка. Но девочка, которую всю жизнь учили добиваться успеха, просто не могла вести себя иначе и в теннисе.

И знаете что? Теперь Эми Чуа погрузилась в теннисную жизнь. Она до мелочей изучает технику выдающихся теннисистов и пристально наблюдает за игрой своей дочери. Она отказалась от попыток контролировать её и подыскивать ей тренеров, но иногда даёт советы. «Лулу затыкает уши, мы ссоримся, но моё сообщение достигает цели, и я знаю, что она знает, что я права».

Нечасто на мемориальной доске прочитаешь поэтическую строку[?] Спасибо двум Михаилам - скульптору Дронову и архитектору Крихели, что они нашли на пространстве доски место для знакомых слов "Ты меня никогда не забудешь…" Установлена доска, как вы уже поняли, поэту Андрею Вознесенскому (его не стало три года назад), на знаменитой высотке на Котельнической набережной. Благодарности заслуживают сотрудники столичного Департамента культуры, которые не забыли и про 80-летие легендарного шестидесятника.

Перед собравшимися выступили композитор, соавтор рок-оперы «Юнона» и «Авось» Алексей Рыбников, писатель Алексей Пьянов, депутат Мосгордумы народный артист России Евгений Герасимов, поэт Юрий Кублановский, издатель Алексей Костанян, маэстро Владимир Спиваков (не играл, но стихи читал замечательно), вдова поэта Зоя Богу­славская.

Дом на Котельнической украшают десятки мемориальных досок. И хорошо, что теперь, входя в центральный подъезд, лишний раз вспомнят Андрея Андреевича Вознесенского, первые стихи которого были напечатаны в нашей газете.

Д. ТЁМИН

Недавно я провёл творческую встречу в астраханской школе-интернате № 8. Встреча как встреча, с чтением стихов, вопросами и ответами. Слава богу, что проводятся они ещё в наше расхристанное время. Организовала встречу не администрация интерната, а Юрий Михайлович Саталкин, чистой воды общественник. Пишу эти слова безо всякой иронии. То, что делает этот человек, - самая настоящая бескорыстная и доброхотная общественная работа!

Несколько лет Саталкин от чистого сердца помогает двум астраханским интернатам – № 8 и имени Степана Здоровцева. Само собою, писатели здесь – частые гости. Он вывозит детей на городские новогодние ёлки, в театры, музеи, филармонию, консерваторию, цирк. За свой, разумеется, счёт. Дарит обездоленным детям самокаты, вентиляторы, мячи, настольные игры, сладости. От себя и от другого альтруиста – Александра Евгеньевича Прозорова.

К сожалению, часто людское бескорыстие мы оцениваем по циничной формуле: "Бесплатных пирожных не бывает". Слава богу, бывают! Экономические и политические выгоды, льготы, реклама, пиар, тщеславие – ничего этого здесь нет и в помине! Просто люди считают своим долгом заботиться о благе других. А это и есть точная формулировка понятия «альтруизм»! Скажу больше: в заслуженных меценатах и благодетелях у нас в Астрахани ходят толстосумы, гораздо меньше сделавшие, чем мои герои. Особенно умиляют местные депутаты, громогласно хвастающие своими «благодеяниями» из областного и городского бюджетов!

В отличие от них Саталкин и Прозоров, жертвуя не казённые, а собственные деньги, шарахаются от всякой публичности. А ведь они ещё и помогают детской школе искусств № 11 в Астрахани и музыкальной школе в Знаменске. По два ученика этих школ получают от них ежемесячные стипендии – невеликое, а всё же подспорье талантам из не самых обеспеченных семей. Скоро предстоят расходы более серьёзные – добровольное финансирование первого открытого городского фестиваля ансамблевой музыки.

Пять лет в городской библиотеке № 17 работает литературно-исторический клуб, организованный Саталкиным и Прозоровым. Меценаты подарили библиотеке телевизор, музыкальный центр и не одну сотню прекрасных книг. Первыми откликнулись мои герои и на призыв помочь в организации библиотек при всех городских больницах.

Можно, конечно, порассуждать о природе бескорыстия. О том, что человеческое общество только тогда и имеет право называться обществом, когда в нём живут подобные альтруисты. Можно, но нужно ли? Искренняя радость на детских лицах – красноречивее выспренных слов!

– Доброта, взаимопомощь, подельчивость – таким остался в памяти мой старый астраханский двор 60-х, – говорит Юрий Михайлович Саталкин. – Очень хочу, чтобы наши подопечные вынесли из своего детства эти понятия как самые главные. В этом наша корысть! Кстати, планируем в интернате новую встречу с писателями. Придёте?

Конечно, придём!

В музее-заповеднике "Коломенское" с 21 по 23 июня 2013 года пройдёт III фестиваль исторических реконструкций «Времена и эпохи».

На ярмарочной площади фестиваля, оформленной в стиле XIII-XV веков, можно будет увидеть живые картины средневекового торга с уникальными товарами и насыщенной развлекательной программой. Зазывалы предложат копии старинных украшений и предметов быта, необычную одежду, музыкальные инструменты, авторские изделия из кожи, металла, стекла, глины, воска и дерева, мыло ручной работы, дизайнерские игрушки, предметы интерьера. Атмосферу поддержат живая средневековая музыка в исполнении профессиональных коллективов и старинные присказки и сценки от анимационных команд.

В Медовой слободе предложат отведать настоящего мёда.

Детей и их родителей в этом году ждут не просто детские площадки – это полноценные зоны отдыха с разнообразными тематическими играми и развлечениями, аниматорами-сказочниками и хорошо оборудованными площадками для музыки и театральных постановок.

Самая большая зона отдыха – «Гульбище» – расположится рядом с входом на территорию фестиваля. Там будут выступать музыкальные и анимационные коллективы. Детям разрешат штурмовать средневековую крепость из сена и «оседлать» целый зоопарк деревянных животных. И, конечно же, в их распоряжении – горки, песочницы и качели всех видов. «Гульбище» создано для того, чтобы родители могли оставить ребят на некоторое время под присмотром аниматоров.

Вторая детская площадка фестиваля – «Былины» – в самой дальней части фестивального пространства. Можно полазить и отправиться в дальнее «плавание» на деревянном корабле, а также поиграть в песочнице, покачаться на качелях, поучаствовать в хороводах и подвижных играх. Гусляр Любослав исполнит для гостей древние русские напевы, группа «Турбодзен» развлечёт взрослых и детей необычным звучанием варганов, а ансамбль «Берегиня» приобщит к белорусским народным танцам и песням.

На всех детских площадках предусмотрены места отдыха для родителей. Здесь поставят специальные навесы от солнца и дождя, а в близлежащих кафе можно будет подкрепиться.

Серия фестивалей «Времена и эпохи» проводится с 2011 года по инициативе Комитета по туризму и гостиничному хозяйству города Москвы и организуется агентством старинных развлечений «Ратоборцы». Проект включён в Государственную программу города «Развитие индустрии отдыха и туризма на 2012–2016 гг.». Темами фестивалей выбираются наиболее важные и интересные периоды истории с Х по XX век. В 2016 году планируется проведение гала-фестиваля, который объединит их все. Участниками фестивалей являются лучшие представители клубов исторической реконструкции из нескольких десятков стран мира, музыканты, исполняющие традиционную музыку, мастера средневековых ремёсел и торговцы, каскадёры и шоу-группы.

Эдуард ПОЛЯКОВ

В День России на Поклонной горе было, как всегда в праздник, многолюдно. А если учесть, что он совпадал с традиционным Московским фестивалем прессы, станет понятно, почему так много москвичей стремилось именно сюда.

"ЛГ" - постоянный участник фестивалей прессы – не только организовала льготную подписку на второе полугодие для своих постоянных читателей, но и приготовила всем книгу в подарок. Сотрудники и авторы старейшей культурологической газеты страны отвечали на вопросы подписчиков. И хотя погода в тот день была переменчива, наша любовь к читателям была и остаётся неизменной.

Департамент по конкурентной политике (Тендерный комитет) стал оператором единой торговой площадки правительства Москвы.

В апреле 2013 года в столице открылось "одно окно" по продаже земельно-имущественных объектов Москвы, созданное совместно с имущественным комплексом столичного правительства при поддержке мэра Сергея Собянина. Если раньше реализацией городского имущества занималось несколько учреждений исполнительной власти, то сейчас эти функции целиком возложены на Тендерный комитет. Заместитель руководителя столичного Департамента по конкурентной политике Эдуард Мухтаров пояснил, что в полномочия Тендерного комитета входит не только проведение торгов по продаже объектов недвижимости и пакетов акций, но и сдача в аренду имущества, принадлежащего столице, а также подготовка и продажа объектов государственной собственности. Потенциальный инвестор имеет возможность приобрести объекты, выставляемые на торги в рамках приватизации, в том числе пакеты акций; выкупить право аренды земли для капитального строительства объектов различной направленности; а также выиграть право аренды объектов культурного наследия и социальной инфраструктуры по цене один рубль за квадратный метр в год.

Создание единой торговой площадки продаж городских земельно-имущественных объектов существенно упростило процедуру проведения аукционов. Чтобы стать участником торгов, физическому лицу необходимы лишь паспорт и кредитная карта, подтверждающая финансовое обеспечение, а юридическому лицу достаточно платёжного поручения. На пути к цели нужно совершить несколько простых действий: найти и осмотреть объект, внести задаток, подать заявку на участие в торгах, выиграть аукцион и подписать протокол. Кстати, инвестор-финалист может получить полный пакет документов сразу по окончании аукциона.

Подобная оптимизация процедуры торгов привела к увеличению количества продаваемых объектов. Цифры впечатляют: в 2010 году из 43 земельных участков, выставленных на торги, удалось реализовать только три, тогда как в 2012 году из 43 заявленных лотов было продано 37. Эти статистические данные озвучил начальник Управления инвестиционных торгов и развития конкуренции Василий Калинкин, который также заверил, что объекты недвижимости, представленные на сайте Тендерного комитета, не имеют обременений в виде сноса, переселения или перекладки коммуникаций. Кроме того, город предоставляет информацию по объёму подключений к инженерным коммуникациям, что позволяет инвесторам рассчитать уровень доходности и сроки окупаемости участка.

По информации Эдуарда Мухтарова, большинство заявок на участие в торгах подают индивидуальные предприниматели и частные лица. На сегодняшний день наибольшей популярностью пользуются объекты недвижимости площадью до 500 квадратных метров - именно такие в основном и выставляются на продажу.

Сергей Собянин, выступая на коллегии Комплекса экономической политики и развития Москвы, призвал более эффективно использовать земельные ресурсы, находящиеся в собственности города, но не участвующие в обороте. При этом, по мнению мэра, следует «раздвигать горизонты бизнеса», вовлекая инвесторов в традиционно бюджетные сферы: здравоохранение, образование (в том числе дошкольное), спорт, отдых и досуг. До конца 2013 года на аукционы столичного Тендерного комитета будет выставлено около 1000 земельно-имущественных объектов, полностью готовых к продаже. Департамент Москвы по конкурентной политике планирует выручить от их реализации несколько миллиардов рублей. Для сравнения: в прошлом году, продав с молотка 37 объектов государственной собственности, город заработал около 600 миллионов рублей.

В конце мая на аукционе «одного окна» пройдут первые торги по приватизации городского имущества. А в июле на продажу будут выставлены четыре объекта культурного наследия. Ставка арендной платы подобных помещений составляет один рубль за квадратный метр; для оформления договора необходимо заключение Департамента культурного наследия Москвы, подтверждающее соблюдение арендатором условий для осуществления культурной деятельности; срок аренды – 49 лет.

В рамках программы "Александр Невский - имя России", осуществляемой по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, прошла IX Международная конференция сообщества «ДелоРус» и Александро-Невского братства «С именем Александра Невского».

Участники конференции обсудили пути дальнейшего объединения представителей Русской православной церкви, науки, культуры, образования, армии и флота, общественных организаций, предпринимателей России с целью осуществления духовно-просветительских, социальных, экономических проектов, которые содействовали бы возрождению России.

Конференция включала паломничество по местам Северной Фиваиды: Городец Нижегородской области – Горицы Вологодской области – Санкт-Петербург, её участники посетили православные монастыри и храмы.

В конференции приняли участие представители 23 епархий Московского патриархата Русской православной церкви, включая гостей с Украины, из Белоруссии и Болгарии.

Прошли круглые столы, на которых размышляли о церковнославянском языке во времени и пространстве и созидающем предпринимательстве, его роли в деле домостроительства.

В Феодоровском мужском монастыре города Городца в день открытия конференции паломники участвовали в Божественной литургии (70 человек приняли Святое причащение), был отслужен молебен с акафистом в честь святого благоверного Великого князя Александра Невского.

Затем в ходе пленарного заседания состоялась презентация проектов участников сообщества «ДелоРус» и Александро-Невского братства. Прошло открытие выставки детского рисунка, посвящённой святому благоверному Великому князю Александру Невскому.

30 мая 2013 года участники и гости конференции приняли участие в Божественной литургии в Кирилло-Белозерском мужском монастыре, в тот же день состоялся крестный ход в Горицкий Воскресенский женский монастырь. В Горицком женском монастыре был отслужен молебен святому благоверному Великому князю Александру Невскому. Группа участников посетила Нило-Сорскую пустынь, где также был отслужен молебен.

В вечернее время проходили литературно-музыкальные вечера, концерты духовных песнопений с участием хора отделения русской традиционной певческой культуры Детской музыкальной школы имени М.М. Ипполитова-Иванова, образцового фольклорного коллектива «Коляды», образцового ансамбля «Перезвон» города Гатчины Ленинградской области. Состоялись встречи с известными писателями.

Подобные события укрепляют нас в мысли, что русская идея жива и способна развиваться, опираясь на великие традиции и образцы служения родине.

"Литературная газета" совместно с ОАО «НК «Роснефть» объявляют конкурс-семинар на лучшее произведение в номинациях:

«Проза» (руководитель В. Ерёменко),

«Поэзия» (руководитель С. Мнацаканян),

«Очерк и публицистика» (руководитель В. Поволяев),

посвящённое жизни нефтяников.

Ведущие мастера отечественной прозы, поэзии и журналистики проведут интерактивные занятия с авторами [?] отберут заслуживающие внимания материалы для участия в конкурсе.

Срок подачи произведений - до 15 сентября 2013 г ., объём – до одного авторского листа.

Работы, отмеченные жюри, будут напечатаны на страницах «ЛГ» и награждены специальными дипломами.

Тексты присылать

по адресу: litgazeta@lgz.ru

(с пометкой «Конкурс-семинар» ).

Ренат ХАРИС, народный поэт Татарстана, лауреат Государственной премии России (2005 г.)

В творчестве молодых татарских писателей происходят примерно такие же процессы, какие происходили в 60-е годы прошлого века в творчестве многих молодых советских литераторов. Но не от "оттепели", а от «метели» в социально-политической жизни постперестроечного общества. Каждому из них в нынешней кутерьме событий мерещится свой - индивидуальный – маяк. Это, казалось бы, должно их разъединять, но чувство уважения к разномыслию, искренность в попытке как можно скорее стать аксакалами, мудрецами и понять время, эпоху, наоборот, сплачивает.

Меня радует ещё то, что у этих молодых татарских авторов появились переводчики, живущие и работающие рядом с ними. Это много значит. К сожалению, предыдущее, очень интересное поколение татарских поэтов и прозаиков оказалось вне общероссийского литературного процесса именно из-за отсутствия переводчиков и востребованности их труда в период развала СССР.

Самому молодому из представленных авторов – двадцать четыре, а самому старшему – двадцать шесть лет. Все они с высшим образованием, получили различные профессии. Лилия Гибадуллина – учитель, Резеда Губаева – филолог, Рузаль Мухаметшин – аспирант, Рифат Саляхов – юрист, Юлдуз Миннуллина – главный редактор журнала для детей и юношества «Ялкын» («Пламя»). В творческом багаже каждого из них по две-три книги. К сожалению, почти никто из них не работает по специальности – так поступила с ними «метель». Но они в трудных условиях безразличия со стороны государства беззаветно служат и государству, и литературе.

С удовольствием предлагаю читателям «ЛГ» познакомиться с их произведениями.

В Астрахани, на улице Нахимова, в районе бывшей Татарской Слободы, открыт памятник выдающемуся татарскому поэту Габдулле Тукаю. Он создан по эскизу известного скульптора Баки Урманчи его учеником Вячеславом Авдеевым и передан в дар Татарстаном областному Обществу татарской культуры "Дуслык". Открыли памятник губернатор Астраханской области Александр Жилкин и председатель Государственного совета Республики Татарстан Фарид Мухаметшин. В церемонии принял участие народный поэт Татарстана Ренат Харис. Отныне новый сквер, благоустроенный местными жителями, будет носить имя Габдуллы Тукая.

Сто лет назад, 10 июня 1913 года, в городе Ельце в семье приказчика и домохозяйки родился десятый ребёнок. На свет появился Тихон Николаевич Хренников, будущий народный артист СССР, один из самых известных советских композиторов. 43 года(!) он руководил Союзом композиторов СССР. В его сочинениях - музыкальный портрет ХХ века. Это и музыка к фильму "Свинарка и пастух", и к операм «Мать» и «В бурю», песня «Прощание» и балет «Наполеон Бонапарт», множество других сочинений.

«ЛГ» публикует фрагменты воспоминаний Тихона Николаевича, записанных В. Рубцовой и впервые напечатанных в книге «Как это было. Тихон Хренников о времени и о себе», выпущенной в 1994 году издательством «Музыка».

Я никогда не готовился к общественной деятельности. Я всегда очень много занимался. В студенческие годы весь мой день всегда заполняли учебные занятия, позже – творческая музыкальная работа. Я или сочинял, или играл на рояле, или изучал партитуры. Помню, когда ещё в студенческие годы я иногда представлял, что в будущем придётся ходить куда-то на службу, мысль эта приводила меня в ужас: как это можно куда-то ходить на службу, когда целый день поглощён музыкой! Поэтому я был в стороне от каких-либо общественных дел, вообще ото всех дел, которые мешали бы моим музыкальным занятиям. Именно, может быть, поэтому я не входил ни в какие общества, кружки, объединения. Не был и членом Оргкомитета, который в соответствии с Постановлением народных комиссаров Союза ССР создали для организации Союза композиторов СССР. До этого существовали отдельные союзы: московский, ленинградский и др. В 1939 году Председатель СНК Молотов подписал Постановление об Оргкомитете для проведения подготовительной работы по созданию всесоюзной композиторской организации. Главой этого Оргкомитета назначили Рейнгольда Морицевича Глиэра, а его заместителями стали Исаак Осипович Дунаевский и Арам Ильич Хачатурян. Последний уже тогда выдвинулся как блестящий молодой композитор. В Оргкомитет входили все наши корифеи: Мясковский, Шебалин, Шостакович, Шапорин, Асафьев, Гаджибеков, Штейнберг – всего 21 человек. Я, совсем молодой, недавно кончивший консерваторию, в этот Оргкомитет не входил и никакими общественными делами вообще, как уже говорил, не занимался.

Во время войны я поступил на службу и стал заведовать музыкальной частью Театра Красной армии. В те годы также всё свободное время просиживал над своими сочинениями, хотя, естественно, было много всяких событий, которые мешали музыкальным занятиям. В 1943 году я был в Москве и здесь вновь встретился с вернувшимся тогда же Немировичем-Данченко. Как и все наши видные мастера искусств – Прокофьев, Мясковский, Шостакович, другие – он был эвакуирован в начале войны.

После войны я начал работать над русской комической оперой, сюжет которой мне предложил Владимир Иванович. Работа всё больше увлекала меня. Сергей Александрович Ценин, актёр театра Немировича-Данченко и талантливый литератор, писал либретто. Я весь был поглощён новой оперой.

Здесь для меня неожиданно одно за другим произошли несколько событий. В Большом театре поставили оперу Мурадели «Великая дружба». Я присутствовал на премьере оперы. Она была слабая, драматургически неинтересная. Никакого там, конечно, формализма не было: опера – я бы сказал – была просто примитивна. И вдруг...

Я тогда работал в Рузе. В один прекрасный день всех, кто, как и я, находился в Рузе, повезли на совещание в Центральный Комитет партии. Это была преамбула к постановлению 1948 года о музыке – совещание деятелей советской музыки, на котором выступал Жданов.

На совещании присутствовали все крупнейшие композиторы – и Прокофьев, и Шостакович, и Мясковский, и другие. Первым выступал Жданов. Доклад его был очень интересным. Кстати говоря, доклад он не читал. Это в более поздние времена нас приучили к тому, что доклад обязательно должен быть писан и читан по бумажке. На фоне же старой интеллигенции, которая ещё сохранилась в 40-е годы, выступление по бумажке высокого чиновника, ведающего вопросами культуры, было недопустимо. Особенно если этот чиновник стремился расположить к себе деятелей искусства.

Когда Жданов кончил доклад, ему аплодировали все, кто сидел в зале: и Шостакович, и Прокофьев (я сидел позади Прокофьева), и другие. Аплодисменты были долгие, очень долгие и единодушные.

И многие музыканты искренне разделяли положения доклада.

Доклад Жданова известен, он был напечатан, не буду его повторять. По поводу доклада потом ходило немало небылиц. Как-то в руки мне попались мемуары одного из наших известных писателей. Перелистал книгу и вдруг попал на то место, где автор пишет, что, по рассказам, на совещании музыкальных деятелей Жданов садился за рояль и показывал Прокофьеву и Шостаковичу, как им надо сочинять музыку и т.д. Признаться, мне стало стыдно, когда я прочитал эту сказку. В ЦК никогда не было инструмента и уже по этой причине Жданов никак не мог сесть за инструмент. Это был зал заседаний ЦК, в котором, как помнят очевидцы, музыкальные инструменты не водились.

И ещё одно соображение. Конечно, Жданов был человеком очень самоуверенным, но не настолько, чтобы играть в присутствии цвета советской музыки. Ведь в зале сидели выдающиеся музыканты! Рассказывают, что где-то, когда-то на каких-то вечеринках и сборищах Жданов действительно любил садиться за инструмент и играл вальсики. Под эти вальсики танцевали высокие лица. Но не более.

Итак, выступление Жданова было встречено единодушным шквалом аплодисментов. Передо мной, как я уже сказал, сидел Прокофьев, а впереди него – М.Ф. Шкирятов. Не помню, кто сидел слева от Прокофьева, но очень часто Прокофьев обращался туда и переговаривался с кем-то во время выступления Жданова. И так же часто оборачивался Шкирятов и пытался призвать к порядку Прокофьева. В конце концов Прокофьев не выдержал и вскипел:

– Кто вы такой, что делаете мне замечания!

В чём-то, видимо, ситуация была комическая, ибо Жданов прервал свою речь и стал смеяться.

Вы спрашиваете, кто такой Шкирятов? В то время вершитель судеб – председатель партийной контрольной комиссии, а в 1933 году он входил во Всесоюзную Центральную комиссию по чистке партии. Так вот на вопрос Прокофьева Шкирятов ответил:

– А никто, я просто такой же человек, как и вы.

Я тоже выступал на этом совещании. Говорил что-то в основном о молодёжи. Во всяком случае, не думал, что после этого разыграются такие серьёзные события. После совещания уехал в Рузу, потом вернулся в Москву.

И вот однажды, в одиннадцать часов ночи мне звонят из ЦК и просят немедленно приехать туда. Работа в ЦК по ночам, как известно, в то время была нормой. Моя жена Клара страшно забеспокоилась. Однако делать нечего, надо ехать. Звонили от имени Д. Шепилова, который был тогда заместителем начальника агитпропа ЦК.

Приехал. Вижу в приёмной Голованова, Свешникова, Арама Хачатуряна, кого-то ещё. Спрашиваю: зачем пригласили? Никто ничего не знает. Первым вызвали в кабинет к Шепилову Хачатуряна. Он вышел оттуда очень расстроенный, подошёл ко мне:

– Я тебя поздравляю.

– С чем ты меня поздравляешь?

– Сейчас узнаешь.

Попрощался со всеми и уехал домой.

Потом вызвали Голованова. Через некоторое время Голованов вышел и сказал, что его опять назначили художественным руководителем Большого театра вместо Самосуда. Потом пригласили Свешникова. Через некоторое время он вышел оттуда. Спрашиваю:

– Что там такое?

– Вот, – говорит, – меня назначили ректором консерватории, Шебалина отстранили.

– А кто назначает и отстраняет?

– Зачитывают приказ Сталина.

Последним пригласили меня. Шепилов протягивает бумагу и говорит:

– Вот, прочитайте.

Читаю распоряжение, подписанное Сталиным, где написано о том, что Председателя Орг­комитета Глиэра и его заместителя Хачатуряна отстранить от работы в этом комитете. Председателем назначить Асафьева, Генеральным секретарём Хренникова. Дальше: назначить Хренникова Председателем музыкальной секции Сталинского комитета, назначить Председателем музыкальной секции ВОКС. Я был подавлен. Кто я? Никто. И вдруг меня назначают в Союз композиторов и в Сталинский комитет, отдают в мои руки международную работу...

Совершенно растерявшись, я стал говорить о том, что не готовился к общественной и руководящей работе, не справлюсь с нею... Шепилов, со свойственным ему обаянием, говорит:

– Ничего, поможем.

Я с трудом сознавал происходящее. Шепилов вроде как-то меня поздравил, и я поехал домой.

Приезжаю, рассказываю Кларе. Она в ужасе:

– Ты что! Зачем!

– А что я могу сделать? – отвечаю, – подписано Сталиным. Тут и отказываться нельзя, и ничего сделать невозможно.

Кроме назначений в приказе говорилось о том, что необходимо готовить Первый всесоюзный съезд композиторов, и назывался срок, когда его надо провести.

На душе было пусто и тягостно, а надо было что-то делать. И вроде бы на следующее утро мне надо идти в союз. Я отправился туда, также не зная, что я там буду делать. Пришёл Арам, он уже тогда был моим другом, несмотря на то что был на десять лет старше меня и занимал высокий пост.

– Ну, – говорит, – сдавать мне тебе нечего.

Конечно, он был очень расстроен. Я пытался его всячески успокоить, уговаривая не волноваться. Ко времени моего назначения было уже опубликовано Постановление ЦК 1948 года, и Хачатурян, естественно, нервничал. Уговаривая его, я заверял моего друга, что буду делать всё, чтобы он не чувствовал неприятностей.

Следом за Хачатуряном ко мне стали приходить люди, предлагать помощь. Одним из первых пришёл Алексей Александрович Иконников, за ним ещё многие. И всё же невероятно трудно было понять, что же мне предстоит делать. Потом постепенно как-то сложилось. Первым делом я сменил секретаря. Это был верный шаг. Тогда секретарём Оргкомитета была Зинаида Александровна, большой любитель бытовых подробностей из жизни артистов. И всё, что происходило у нас в союзе, благодаря ей немедленно становилось буквально достоянием всех. Зинаиду Александровну, правда, я не уволил, а перевёл в Сталинский комитет секретарём музыкальной секции. В союзе же у нас стала секретарём Ольга Владимировна, очень интеллигентный и скромный человек. Благодаря ей стиль аппарата союза преобразился.

Через некоторое время меня к себе пригласил Жданов.

– Ну, как дела? – спрашивает.

– Вы знаете, – отвечаю, – совершенно не знаю, что мне там делать.

– Вам там помогут советами.

Речь шла о Б.М. Ярустовском, который тогда работал в ЦК. И он действительно взялся наставлять меня. В итоге это потом очень печально для меня кончилось. Со мной случился ужасный нервный срыв. Ярустовский сам был очень нервный человек и тряс меня за душу всё время нещадно.

– Самая главная ваша задача, – продолжал Жданов, – организовать сейчас как можно больше поездок. Композиторы должны общаться с жизнью, а не смотреть на свой собственный пуп.

Не ручаюсь за дословную точность пересказа всего разговора со Ждановым, но, признаюсь, довольно долго был в шоке по поводу его рассуждений о композиторах, которые «всё время смотрят на свой собственный пуп и не знают, что вокруг них происходит в жизни». Похоже, что это была главная мысль Жданова, он её много раз повторял. Естественно, что это мне крепко запомнилось, хотя такой бесцеремонный пассаж по поводу художника запомнится, даже если он и не повторён, а сказан однажды. Соответственно и все советы Жданова исходили из главной мысли, а именно: композиторов нужно обратить лицом к жизни. Надо сказать, что при этом он ничего не говорил, как я должен себя вести, и уж во всяком случае не требовал от меня какой-то жёсткой политики, жёсткой линии.

Композиторы начали ездить. Как-то по­степенно мы стали организовывать такие поездки, обсуждать их. Вообще обсуждения для меня были новой областью, и чувствовал я себя здесь неуютно. В ту пору после очередного постановления ЦК обычно всюду прокатывалась волна обсуждений – в Союзе композиторов, консерватории и т.д. Обычно я не ходил никуда. Бывал только в союзе и держался весьма скромно, инициаторов таких обсуждений – а их было у нас немало – обходил стороной. И вот после подобного общественного опыта на меня свалилась задача готовить съезд композиторов. Конечно же, я его готовил не самолично, были в нашей среде и идеологи, и советники, и старшие товарищи, и активисты, и просто люди, честно верящие в объективность и разумную необходимость развивающихся событий. Кстати сказать, Председателем Орг­комитета советских композиторов, как я говорил, тогда уже был академик Б.В. Асафьев, его доклад открывал съезд. Асафьев, правда, был болен, и текст читал В. Власов.

На съезде было пятьсот делегатов, избран большой Президиум, куда входили как члены нашей композиторской организации (Асафьев, Гедике, Глиэр, Кара Караев, Коваль, Шапорин, Чулаки, Жиганов и др.), так и видные музыканты (не композиторы), деятели музыкального искусства (Голованов, Самосуд, Пазовский, Гнесина), смежных искусств.

Съезд состоялся в апреле 1948 года и открылся с большой торжественностью.

Имя Сталина также возникало каждый раз, когда заходила речь о каких-либо серьёзных вопросах или общих проблемах, что типично, как известно, в целом для той эпохи.

Думаю, что могу не рассказывать подробно о съезде. Есть материалы. Они известны. В конце концов состоялись выборы с тайным голосованием Правления Союза композиторов СССР, а на следующий день первый пленум нового Правления. Здесь меня выбрали Генеральным секретарём Союза композиторов, Председателем Союза был избран Асафьев.

С этого момента я исполнял свои обязанности уже не по приказу Сталина, а на основе вынесенного съездом решения.

На съезде и после него я оказался в двой­ственном положении. С одной стороны, критикуемый Арам Хачатурян – мой друг, Мурадели – также мой друг. Шостакович относился ко мне великолепно, я же к нему – с огромным почитанием. У Прокофьева я занимался, и вообще он был для меня в музыке богом. И вот теперь другая сторона: на съезде мне приходится читать доклад, где звучит многократно резкая критика в их адрес.

Доклад был написан не мною, но от этого мне не было легче ни тогда, ни сейчас. Написала доклад группа лиц. Из них некоторые живы и поныне. Я не хочу называть их фамилии. В основном писанием доклада руководил Ярустовский. Международную часть доклада писали В. Городинский, С. Шлифштейн, ещё кто-то.

Что касается международной части, то это разговор особый. Мы были в то время настолько оторваны от международной музыкальной жизни, что сейчас это до конца понять и представить невозможно. Не было никакого общения. Была самая настоящая глухая стена между нашим музыкальным искусством и искусством Запада. Мы почти не знали, что делается за рубежом, информации никакой не было. Уже потом, когда в пятидесятые годы я на практике начал вникать в международные музыкальные дела, мне стало ясно, какая чушь была написана в этом докладе о мировой музыкальной культуре.

Тогда же пришло сознание, что вообще весь прочитанный мною доклад – нелепость, дикая несуразица. В основном он повторял постановление, но только в более размусоленном виде.

Я много раз и тогда и сейчас размышлял о той двойственности своего положения, о которой я только что сказал и в которую я попал в результате событий 1948 года, обречённый необходимостью вести их линию. Но я считаю, что, может быть, моё назначение на пост в Союзе композиторов СССР было лучшим выходом из положения в те годы.

Ибо единственное, к чему я стремился и тогда и потом, – смягчить все удары, которые сыпались на нашу композиторскую организацию и её конкретных людей.

Прежде всего надо сказать, что было неспокойно в самой композиторской организации. Люди, имеющие различные художественные взгляды и убеждения, нередко обвиняли друг друга в одном и том же – формализме, понимая и трактуя его каждый по-своему.

Сражаясь с теми, кто жаждал дальнейших репрессий, наш Союз стремился обратить внимание общественности на значительность творческих завоеваний ведущих советских композиторов. Внешне это выглядело так: уже через год некоторые из поименованных в постановлении композиторов стали получать Сталинские премии. Шостаковичу Сталин в 1949 году звонил домой и просил поехать в Америку в составе советской делегации. Шостакович, когда ему ранее предлагали эту поездку, поехать не захотел и отказался. И только после того, как Сталин по­звонил ему домой и попросил об этом, Дмитрий Дмитриевич отправился в Америку.

Итак, я вижу основной смысл своего существования на посту руководителя Союза композиторов в те годы (Асафьев в 1948 году скончался) в том, что мне удавалось смягчать все острые углы, когда на музыкально-творческую интеллигенцию обрушивалась очередная критика.

Не то чтобы мне приходилось кривить душой – говорить одно, а делать другое. Как и все, я жил с ощущением некоей потенциальной высшей справедливости в нашем обществе. И многие факты, казалось, об этом свидетель­ствовали. В области искусства и руководства им работало много талантливых людей. Это позже руководство в сфере искусства обезличилось и вырос отряд бездарных чиновников от культуры. Сталин был в этом отношении умён и умел завоевать в среде художественной интеллигенции авторитет просвещённого и великодушного вождя. Когда же на эту интеллигенцию обрушивались с гонениями, следом вскоре находились враги, которые оказывались в этом повинными. Постоянно создавалось впечатление, что генеральная линия в нашем обществе – движение к справедливости и существование Сталина – тому гарантия.

Одной из первых прошла кампания космополитизма. В этот момент мои коллеги, которые ругали оперу «В бурю»(например, С. Шлифштейн), ужасно волновались, что я в эту политическую кампанию буду разделываться с ними. Я же старался, напротив, не называть таких имён. И даже когда в качестве примера борьбы с космополитизмом в Союзе композиторов и назывались отдельные фамилии, среди них меньше всего встречались еврейские фамилии. Короче, из кампании войны с космополитизмом наша организация вышла в буквальном смысле слова без потерь, и тот же Шлифштейн в итоге приходил благодарить меня.

Но таким ходом космополитической кампании в Союзе композиторов остались недовольны. На меня посыпались анонимки. Каждый день я стал получать почту: то карикатура – Тихон Хренников на электрическом стуле, то рисунок – Тихон Хренников на виселице, то – пропуск для Тихона Хренникова на кладбище. А авторами этой корреспонденции были мои коллеги. Я даже знал кто и знал за что. Слали те, которые, как я сказал уже, были недовольны мною, которые требовали крови и которым я, так сказать, не давал возможности эту самую кровь пустить.

Все получаемые мной подобные записки и рисунки я относил в ЦК. И каждый день получал новые. Это была травля. А как-то однажды меня пригласил Суслов и дал почитать письмо, написанное одним из наших музыковедов (не хочу называть никаких фамилий). Он писал, что я нахожусь под влиянием евреев, сионистов, и рассуждал, как евреи на меня дей­ствуют. Была изображена полная схема такого воздействия – через мою жену и других лиц. Письмо мне Суслов дал со словами:

– Вот, почитайте, с кем вы общаетесь и как о вас пишут.

У меня было шоковое состояние. Я столкнулся с этим впервые. До этого я занимался музыкой и только музыкой. И вдруг попал в самую кашу какой-то политической грязи и наветов. И всё из-за того, что я очень мягко спускал на тормозах всю эту космополитическую истерию, что, надеюсь, могут подтвердить ещё и ныне живущие люди. В итоге у меня началось истощение нервной системы. Я заболел, не было сил двигаться, не мог спать. И тогда я взял отпуск.

Год не работал. Не мог прийти в себя. Не мог без посторонней помощи ходить. Абсолютная апатия овладела мною. Мне было совершенно всё равно. Клара вывозила меня в какой-нибудь парк, садилась на скамейку, а я сидел рядом, как ребёнок, клал ей голову на колени. Затем меня отправили в санаторий в Барвиху. Я пробыл там 17 суток и 17 суток совершенно не спал. У меня начались галлюцинации. И таких, как я, там было немало. Большинство страдало нарушением мозгового кровообращения. Работа по ночам изматывала людей, и многие не выдерживали. И в санатории не могли войти в нормальный ритм, бродили по коридорам, каждый со своими бедами. И поговорить не с кем.

Через 17 суток меня навестила Клара. Видит, я в ужасном виде. Как был в пижаме, я вышел проводить её до ворот Барвихи, сел в машину. Надо сказать, что на территории Барвихи буквально на каждом шагу тогда стояли охранники. И вот когда мы подъезжали к воротам, я лёг на пол машины, незаметно проскочил стражей и уехал из санатория. Если бы я не уехал, пребывание там закончилось бы для меня весьма печально.

В санатории тем временем поднялась паника: пропал Тихон Хренников, начались поиски. Приехав домой, я сообщил по телефону, что больше я не вернусь, а моя жена завтра привезёт казённую пижаму и возьмёт мои вещи.

Общими усилиями Клары, которая регулярно ставила мне пластинки с духовными песнопениями (чтобы успокаивались нервы), и врачей-невропатологов я в течение целого года выходил из этого состояния, в какое попал в итоге космополитической кампании. И кульминацией у меня был 1950 год. В 1951 году я уже начал понемножку работать, а дальше жизнь в Союзе и у меня как-то наладилась.

Время начинать про Арканова рассказ[?] Он появился в Стране Советов, будучи новорождённым за год до Первого съезда советских писателей. Детство впервые рождённого прошло в собирательнице русских городов городе Киеве. Оканчивая уже в Москве среднюю школу, Аркаша стал приличным спортсменом-любителем, пролетая стометровку за 11 секунд. Валерий Борзов в те годы ещё ползал на карачках.

Аркадий Михайлович познакомился со мной в разгаре лета 1968 года. Вскоре он превратился в члена Союза писателей СССР. Родина послала его под рвущиеся бомбы американских агрессоров в борющийся Вьетнам, в качестве корреспондента журнала "Юность". Вскоре американцы были вынуждены бежать из охваченного пламенем и паникой дружественного Арканову государства. А позже Советский комитет защиты мира вручил писателю заслуженную награду.

Помнится, выступая с пламенной речью на банкете по случаю 50-летия писателя, я произнёс берущие за душу слова: «Видимо, над миром действительно нависла угроза, если такие люди, как Арканов, вступили в ряды борцов за мир и обещают отстаивать его всеми фибрами своей души». Аудитория самозабвенно аплодировала не то в мой, не то в его адрес.

Намеренно обхожу вниманием роскошный творческий путь маститого писателя, ибо за две минувшие недели этот тернистый путь был прослежен и озвучен почти всеми значительными каналами телевидения. Население России получило счастливую возможность окунуться в чарующую роскошь этого, не побоюсь сказать, креативного пути.

Несколько ремарок насчёт того, что не вошло в телеверсии. Классик был трижды женат. Все любимые супруги уже ушли из жизни. Два сына. Один преподаёт в Нью-Йоркском университете, другой постоянно прописан в Париже. Писатель любит и понимает футбол, болеет за «Торпедо», как, впрочем, и Александр Ширвиндт. У писателя первый разряд по шахматам, счёт в Сбербанке, трёхкомнатная квартира в доме, куда посторонним вход весьма проблематичен. Не прочь немножко принять при хорошем, но сытном обеде, в быту не совсем привередлив, игнорирует нетоварищеское отношение к женщинам, порою истинный джентльмен, уважает Чайковского, неравнодушен к Бетховену и Элле Фицджералд, тащится от заокеанского джаза и солянки мясной сборной, а также от фильма «Весь этот джаз». Холост.

Так что, девчонки, если вам менее 54-х - напрягитесь…

Виталий РЕЗНИКОВ

Редакция «ЛГ» горячо поздравляет нашего многолетнего автора с 80-летием.

Со всей присущей нам прямотой следует признать, что на голову Аркадия Михайловича обрушивались не только лавры, но и тернии: многие коллеги из зависти, разумеется, белой, пытались очернить его светлый образ эпиграммами. Вот некоторые из этих уколов.

***

Он сатирик, мастер смеха.

Не боясь, скажу о нём:

– Он давно уже, как Чехов…

Не работает врачом.

                         Борис БРАЙНИН

Зачем чужое нам кино,

Зачем чужие нам кумиры?

Открыть пора уже давно

арКАНСКИЙ фестиваль сатиры.

                                       Георгий ФРУМКЕР

В мире не найти таких капканов,

В коих побывал сатир Арканов

                                           Григорий СТЕРНИН

К нему приклеен имидж острослова,

Но он ещё поёт, почти как Пьеха!

Когда он смотрит в зал,

как врач, сурово,

Зал оживает! Так как мрёт от смеха.

                                        Павел ХМАРА

Аркан, друзей хоть пожалей,

Пиши, смеши, уйди в запой.

С утра до ночи водку пей,

Лишь об одном прошу - не пой!

                                       Валентин ГАФТ

>>> К сожалению, каждый возвышенный полёт мысли всё ещё рискует закончиться жёсткой посадкой.

>>> "Знаешь, у меня немного своеобразный вкус", - предупредил навозный жук партнёршу.

>>> Скажи мне, кто твой друг, и я сделаю вид, что не слышал.

>>> Если бы люди не умели говорить, войн было бы меньше, а если б умели, войн не было бы совсем.

>>> Баба с возу, а воз и ныне там...

>>> Все глупые люди глупы одинаково; каждый умный человек несчастен по-своему...

Изучение классического наследия необходимо для творческих людей вообще и художников в частности. Даже простое копирование хрестоматийных произведений хорошо развивает мастерские навыки. Не чураются подобных экзерсисов и карикатуристы. На днях, например, в качестве натуры им была представлена картина Пикассо "Девочка на шаре". Вот как скопировали её некоторые авторы 16-й полосы.

В Бессарабии, сиречь в Молдавии, людей пустоватых, но тщеславных иронично называют "кушма маре", в переводе на русский - «большая шапка». Таковы персонажи фраз, названных кишинёвским сатириком Сергеем Евстратьевым кушмариками. Они же просочились в название его новой книги «Бессарабские кушмарики» (М.: Художественная литература, 2013).

Как писатель Евстратьев заявил о себе довольно поздно, но на литературный Олимп забирается достаточно быстро. Он уже отхватил премию «Клуба ДС» «Золотой телёнок» и стал лауреатом национального конкурса драматургов. И вот теперь дошли руки до старейшего издательства России.

На презентации новинки в редакции «ЛГ», прошедшей в тёплой дружеской атмосфере, немало говорилось о завидном разнообразии книги. В один, хотя и пухлый, том автор втиснул афоризмы, юморески, фельетоны, сказки, стихотворные шутки, «перевёртыши», киноповести, пьесы, интервью с мэтрами жанра... Весьма смешны созданные на почве молдавского фольклора вышеупомянутые кушмарики, которые можно трактовать как афоризмы: «Уж поздно быть предтечею эпохи», «О, гонорар, исчадие добра!», «Всё пью и пью, когда же похмеляться»...

Сергей Фёдорович по совместительству доктор экономических наук, поэтому не мог не придумать «золотые россыпи с учётом инфляции», в которых он продолжает популярные фразы великих. Так, Фридрих Шиллер сказал: «Вселенная – это мысль Бога», Евстратьев добавляет: «в аранжировке дьявола» и т.д. Словом, литературный винегрет, как бы закуска. Засим следует горячее – две киноповести, две сатирические пьесы. Они уже идут в Кишинёве.

Скажем об одной. Пьеса «Сократ – чаша жизни» – это современность, опрокинутая в прошлое. На Олимпе создаются – Акционерное общество, Совет Богов, Счётная палата и другие учреждения, почти все возглавляемые самим Зевсом. Проводится конкурс красоты, сооружается отель для VIP-персон. На древнеисторическом фоне ещё более выпукло смотрится абсурдность многих сторон нашего суетного общества.

В сатирической антиутопии «Профили в анфас» аллегорически представлена панорама общественной жизни некой страны в эпоху перехода от социалистической к рыночной экономике, когда на поверхность поднялось в виде пены всё худшее, что таилось в людях. Страна вымышленная, но что имеется в виду, понятно даже ребёнку. Евстратьев может писать об античности, а всё равно видно, что про современность. Он, по выражению Гоголя, смеётся сквозь слёзы, заставляя нас с вами делать то же самое. Но разве не смешно и не грустно, что, когда «В крае исчезло воровство – все занялись приватизацией», «Был Госплан, а стал госклан», «Швед Нобель взорвался и изобрёл динамит»? В общем, читать книгу нескучно, а поумнеть можно, пообщавшись с умным дураком, каким не без кокетства представляется автор.

А. Х.

УКОРОТНОЕ

чтобы солнечной тьмой начиниться

приспустили деревья штаны

в этот час золочёный но чёрный

двум стихиям грозит укорот

                                              Олег Юрьев

чтобы строчка легла на страницы

должен соком ночной тишины

мраком светлым луны начиниться -

а деревья приспустят штаны

сочиню я тогда баркаролу

пусть читает российский народ

и уеду скорей во Фьезолу

потому что грозит укорот

КИФАРИЧЕСКОЕ

я теперь живой хоть и старый

терять нечего, зарабатываю кифарой

                                                 Данила Давыдов

сотворив немало словесных жемчужин,

я пишу, что хочу, – мне и смысл не нужен.

а поскольку давно кандидат фил.наук,

то многое в поэзии объяснять недосуг.

тут бродский покойный мог бы вставить пару фраз.

я чистый и злой и пою гомером,

многим современникам являясь примером,

потому что сижу и бренчу на кифаре,

говорят, работы товарища страдивари[?]

I Всероссийский музыкальный конкурс, информационным партнёром которого является наша газета, в этом году выходит на финишную прямую. За три с половиной года было открыто много новых интересных имён в исполнительском искусстве. Что будет происходить на четвёртом, завершающем весь цикл этапе, рассказал генеральный директор Государ­ственной концертной компании "Содружество" Андрей МАЛЫШЕВ.

- С каждым годом мы наблюдаем всё больший интерес к конкурсу в регионах. Я думаю, на данном этапе мы достигнем самого пика, поскольку о нём все уже знают, а специальности народного искусства – гитара , домра , балалайка , баян, аккордеон , гусли , дирижирование народным оркестром – крайне интересны! Многие из них не так активно представлены в конкурсном пространстве нашей страны. Мы ожидаем большое количество заявок.

– Конкурс будет проводиться по всем восьми федеральным округам?

– Конкурсы по специальности: баян и аккордеон; балалайка, домра, гитара пройдут в семи федеральных округах России. Обычно Южный и Северо-Кавказский федеральные округа объединяются в каком-либо одном городе. Тем более мы понимаем, что на Северном Кавказе исполнителей на русских народных инструментах не так много. Номинация гусли пройдёт в Санкт-Петербурге. Так сложилось исторически, что гусли наиболее распространены на севере России, а в Санкт-Петербурге базируется центр гусляров и там очень хорошая исполнительская школа. Дирижирование народным оркестром – редкая специальность (нечасто она участвует в конкурсах), все конкурсные туры пройдут в Москве.

– Какой оркестр будет задействован ?

– Непосредственное участие в прослушиваниях по данной специальности будет принимать один из ведущих народных оркестров России – оркестр имени Осипова. Это великий и заслуженный коллектив, и у молодых начинающих дирижёров будет уникальная возможность поработать с ним. В своё время на конкурсе по специальности оперно-симфоническое дирижирование с участниками выступал прославленный оркестр Московской филармонии под руководством Юрия Симонова. Таким образом, помимо лауреатства, солидной денежной премии, конкурс ещё и даёт возможность молодому исполнителю выступить с ведущим оркестровым коллективом, а также познакомиться с другими молодыми дирижёрами.

– Каковы возрастные рамки ?

– В конкурсе могут принять участие музыканты от 16 до 30 лет. Верхний предел у дирижёров – до 40 лет, так как специальность дирижирование – это всё-таки второе образование[?] У нас был очень интересный случай. По специальности оперно-симфоническое дирижирование прислал заявку мальчик с Северного Кавказа Хетаг Тедеев, которому было всего 14 лет! Для него специально была сделана поправка в условиях, и он был допущен к участию при содействии Юрия Ивановича Симонова, который возглавлял то жюри…

– По специальностям народного исполнительства почему выбор пал именно на гусли, а не, к примеру, на рожечников ?

– Существуют ведущие специалисты в области народного музыкального искусства. База находится в Российской академии имени Гнесиных. Есть авторитеты в этой области в Министерстве культуры, есть выдающиеся исполнители. Конкурс всегда проходит с учётом мнения всех этих людей. Огромный подготовительный период, предшествующий непосредственно проведению конкурса, посвящён выяснению разных проблем: какой существует интерес к тому или иному инструменту, готовят ли консерватории или вузы по стране эти конкретные специальности. Идеи всегда разные, и каждый год возникает потребность что-то добавить. I Всероссийский в этом отношении можно рассматривать (если позволите так выразиться) как «разгонный» или «пробный». Мы анализируем, сопоставляем факты о проведении конкурса в разных регионах. Будет сделано много выводов по итогам четырёхлетнего цикла. И уже во II музыкальный конкурс будут вноситься определённые корректировки.

– Хотелось, чтобы в нём были номинации – народное сольное и хоровое пение .

– У нас есть специальность сольное академическое пение . А названные вами специальности – претенденты, чтобы войти в конкурс в будущем.

– Вы руководите всей организацией этого масштабного мероприятия… Какие можете сделать выводы по прошествии трёх этапов ?

– Конкурс – это не только своеобразный мониторинг музыкальной жизни в регионах, это и, конечно же, своеобразный мониторинг музыкального образования по всей стране. С помощью Всероссийского музыкального конкурса Министерство культуры видит, что происходит в конкретном регионе, в каждом музыкальном учебном заведении: кому-то нужно помочь, где-то не хватает музыкальных инструментов, а иногда нужен просто «банальный» ремонт в репетиционных классах и в концертных залах.

Беседовала  Анастасия ПРОСТАКОВА

Старейший московский фотоклуб "Новатор" представил на своей отчётной выставке в «Фотоцентре на Гоголевском бульваре» 113 работ 34 авторов. Основу экспозиции составляют фотографии, сделанные с 2010 по 2013 год. Название выставки «От объекта к образу» отражает отношение авторов к современной фотографии: от классических жанровых сюжетов до философских размышлений и комбинированных техник получения изображения. Однако жаль, что на выставке не были представлены ныне здравствующие известные «новаторцы» Анатолий Болдин, Алексей Васильев, Михаил Дашевский и другие.