Фото: Антон МЕНЬШОВ

Современный российский театр чем-то похож на майдан, где можно воплотить самую бредовую грёзу, реализовать любую неадекватность, навязать свой "мовояз". Зрителям дозволяют при этом присутствовать, критикам разрешают хвалить, а непонятливых объявляют тупыми врагами, замахнувшимися на святое. Да, это культ, и у него есть свой телец - «Золотая маска». Имеется и символ веры – неверие в Россию как самобытную цивилизацию.

Недавно в Псковском драмтеатре на реконструированной сцене, стоившей казне почти миллиард рублей, состоялась премьера «Графа Нулина». Актёры, выряженные пионерами, дурными голосами пели, бормотали и глумливо декламировали вечный пушкинский текст. Потом, конечно, разделись[?] Новое прочтение классики? Но дяди и тёти, переодетые в пионеров, – нафталин, «открытие» 80-х. Ни один советский капустник не обходился без мужиков, которые, дрыгая голыми волосатыми ногами, изображали под хохот коллег танец маленьких лебедей. Новаторство иных современных режиссёров это – волосатые ноги маленьких лебедей. Не более.

Почему великий Станиславский назвал своё детище «художественно-общедоступным» театром? Конечно же, он имел в виду не цены на билеты. Речь о другом: театр, обновляясь и усложняясь, тем не менее должен говорить со зрителем на одном языке. При внешней очевидности это очень не просто – куда легче бредить на личном эсперанто. Эксперимент и метафизику превращает в искусство, делает увлекательными только дар, талант. Забытые звуки! Сегодня чаще говорят: «пиар» и «тусовка». Чувствуя свою художественную недостаточность, нынешний «реформатор сцены», а точнее, «реформач», спешит отгородиться от зрителя не «четвёртой стеной», а железным занавесом. И вот уже тексты не ставятся, а читаются в узком кругу. Лаборатория, понимаешь ли! Однако «новая драма» – это ведь даже не пьесы, а скорее «драматургический материал». Есть вино и есть винный материал. Спутать невозможно. Такая ситуация вполне устраивает многих режиссёров: их самовыражение не сковывается ничем – ни темой, ни сюжетом, ни характерами, которых попросту нет. В итоге сцена становится подобием лаборатории, где занимаются не научным исследованием, а придумыванием диковинных пробирок.

Вместе с тем «передовой» российский театр жёстко идеологизирован. Куда жёстче, чем советский. Называется эта идеология «агрессивной толерантностью». Она исключает патриотичность, уважение к традиционным и национальным ценностям, художественную адекватность, социальную и нравственную ответственность. Талант тоже не обязателен, главное – верность тусовке и умение присосаться к бюджетному вымени. В этом, кстати, театральные самовыраженцы достигли заоблачного мастерства.

Что же делать? Прежде всего режиссёра нужно потеснить с «незаконно оккупированных территорий». Веками в театре центральной фигурой был драматург, именно автор определял происходящее на сцене. Понятно, в прошлое мы вернуться не сможем, но на какое-то время на сцене снова главным должен стать автор. Не «новодрамец», а драматург, писатель. Он принесёт новые темы, смыслы, характеры, обогатит язык не матерщиной, а свежим словом. «Что» снова должно восторжествовать над «как». Хотя бы ненадолго. Для оздоровления. Другого пути нет.

Теги: театральное искусство

Римма Кречетова. Станиславский. - М.: Молодая гвардия, 2013. – 447[1] с.: ил. – (Жизнь замечательных людей: сер. биогр.; вып. 1459). – 5000 экз.

В начале юбилейного года Станиславского "ЛГ" публиковала главу из этой книги (№ 1, 2013) «Неужели опять Станиславский?». Казалось бы, один отрывок (к тому же не самый захватывающий) не способен дать представление о целой вещи. Но можно пойти по пути автора и проанализировать имеющийся материал не в ограниченном датами рождения и смерти, жёстко хронологизированном, историческом пространстве. Если сплести его и с прошлым, и с изрядно далёким будущим, – возникнет понимание и широты охвата темы, и объёма информации, и парадоксальности глубоких рассуждений.

Прочитать книгу с лёгкостью, между делом не получится: текст очень густ, насыщен фактами, умозаключениями, тонко метафоричен. Вчитываешься, вдумываешься[?] По манере подачи материала она отстоит от привычного ряда изданий серии «ЖЗЛ». Это не просто биографическое исследование, летопись «жизни замечательного человека», но и психологическое – о формировании личности, и концептуальное – о природе театра, о неотвратимости её перемен. Это, если можно так выразиться, философия театра в большей мере, чем биография его реформатора.

Подробности о Станиславском в книге можно найти на любой вкус: кому-то покажется любопытным, что К.С. «никому не доверял ключей», «имел 75 костюмов и 40 пар обуви»; кто-то посетует на некоторую преломлённость сведений о тех, кто стоял у истоков МХТ. Автор считает третьим, внёсшим огромный вклад в дело становления театра, художника В. Симова, а о Савве Морозове, финансировавшем новое дело, сказано относительно немного, но это вполне вписывается в тенденцию говорить больше об идейных соратниках, о духе МХТ, нежели о земных заботах. Внушает уважение то воодушевление, восхищение (пожалуй, назову это чувство любовью), с которым написано о герое книги.

«Немирович-Данченко… произнёс речь у могилы. «Здесь начинается бессмертие», – сказал он». Так и случилось.

Теги: Римма Кречетова. Станиславский

Как скажется на России возвращение Крыма и Севастополя в родную гавань? Какими переменами обернётся в экономике, политике, духовной жизни? Не чрезмерны ли наши ожидания?

Фото: Дмитрий КАЛИНКИН

21 марта – во Всемирный день поэзии – в Государственном музее А.С. Пушкина прошло торжественное открытие юбилейного года М.Ю. Лермонтова. Со сцены прозвучали слова благодарности всем, кто принял участие в подготовке юбилейных торжеств.

На сцене – организатор мероприятия, потомок рода и полный тёзка поэта Михаил Юрьевич Лермонтов, первый заместитель министра культуры России Владимир Аристархов и народный артист СССР Николай Бурляев.

Фото: ИТАР-ТАСС

События последнего времени, в том числе на Украине, всё более настоятельно подсказывают, что необходимо задуматься об изменении "правил игры" в управлении экономикой, общественными процессами. Особого внимания заслуживает правящая элита, представители которой нередко обслуживают западные интересы. Конечно, требуются взвешенный подход, вдумчивость, но и твёрдость. 

Либеральные реформы 1990-х гг. запомнились гражданам России не только ростом цен и падением уровня жизни, но и захватом лакомых кусков государственной собственности. Мысль о проведении «Великого распила» вряд ли могла родиться в недрах нашего общества. Подобного рода советы и рекомендации давали западные экономисты и эксперты-консультанты Международного валютного фонда.

К моменту распада СССР технология приватизации была отработана на странах периферии мирового капитализма. Готовые схемы и рекомендации были привнесены извне. Очевидно, что приватизация проводилась отнюдь не в интересах широких слоёв населения, а в интересах будущих олигархов и иностранцев. Причём даже олигархи были ведомыми, выступая либо соучастниками приватизационных схем, либо транзитными собственниками.

Другое дело, что рекомендации западных экспертов упали на благодатную почву. Нашлось достаточно много людей, готовых поучаствовать в приватизации. В их числе были выходцы из разных слоёв общества: представители партийного и государственного аппарата управления, директора предприятий, подпольные советские капиталисты («теневики») и т.д. Всех их объединяло отсутствие нравственных ориентиров, готовность грабить свою Родину и продавать её богатства за границу. Среди этих людей было немало таких, кого у нас называют либералами.

Самые известные из них - Анатолий Чубайс и Егор Гайдар. В сфере экономики Гайдар, безусловно, являлся либералом. 2 января 1992 года он отпустил цены, сделав их свободными. В течение года они возросли в 26 раз. Денежные накопления, сделанные людьми в предыдущие годы и десятилетия, превратились в ничто. Поэтому нет никаких сомнений в том, что либерал Гайдар является одним из участников ограбления нашего народа. Ответственность за это ни с него лично, ни с его помощников и окружения снять не удастся. То же самое можно сказать и о Чубайсе, который отвечал за «распил» государственных активов.

Естественно, список либералов двумя фамилиями не ограничивается. Можно вспомнить бывшего министра финансов России Бориса Фёдорова, председателя правительства РФ Михаила Касьянова и других. Они сыграли не последнюю роль в «Великом распиле». Активно участвовавших в нём Чубайса и некоторых других либералов близкие к ним журналисты иногда величают «эффективными менеджерами». Но так их можно называть только с иронией.

Великим профессионалом называют и бывшего министра финансов Алексея Кудрина. Его заслугой считается то, что он не позволил разбазарить средства Стабилизационного фонда – валютные резервы, долговые бумаги американского казначейства. В действительности Кудрин завершил строительство механизма ограбления страны.

Россия, проиграв холодную войну, фактически стала выплачивать США репарации. Ими являются те самые валютные резервы, которые в виде беспроцентного кредита работали и до сих пор работают на американскую казну и на развитие экономики США. В этом смысле Кудрин является последовательным проводником интересов Вашингтона. Он сделал всё, чтобы деньги не шли народу и не шли на развитие национальной экономики.

Говорят, что либералов сегодня во власти почти не осталось, зато в ней много так называемых православных патриотов. Не верно ни то ни другое. Я не вижу во власти ни одного православного патриота. Их православие никак не материализуется в экономической политике. Ещё в ХIХ веке славянофилы и православные экономисты настаивали на том, что Россия – великая держава, которая может и должна быть самодостаточной. Если же она пойдёт на слишком тесные экономические связи с другими странами, то в итоге утратит сначала экономическую, а потом и политическую самостоятельность.

А что мы видим сегодня? Никто из высокопоставленных руководителей, в частном порядке называющих себя православными, почему-то не призывает к тому, чтобы восстановить государственную монополию торговли, провести импортозамещающую индустриализацию, отказаться от иностранных инвестиций, а золотовалютные резервы использовать не для финансирования американской экономики, а для собственной реиндустриализации. Я бы хотел видеть таких руководителей, но пока их нет. Возможно, кто-то тайно считает себя православным патриотом. Тогда было бы неплохо, если бы он сказал об этом открыто.

Что же касается утверждения об отсутствии во власти либералов, то и это не так. Премьер-министр России Дмитрий Медведев, безусловно, является носителем идей экономического либерализма. Он продолжает настаивать на проведении очередного тура приватизации того, что ещё не успели распилить. Медведев, в явном или неявном виде, продолжает поддерживать идеи МВФ о либерализации тарифов в секторе ЖКХ. Не без его участия Россию втянули в ВТО. А это значит, что цены на энергоносители внутри России будут повышены до уровня мировых. В этом смысле премьер-министр, а ранее президент РФ Медведев является ярчайшим представителем экономического либерализма.

Сегодня ни для кого не секрет, что все российские либералы повторяют то, что говорят консультанты МВФ. А те действуют в русле «вашингтонского консенсуса» – набора рекомендаций, которые должны выполнять страны, рассчитывающие на займы МВФ. В списке рекомендаций есть и приватизация, и либерализация цен, и отмена валютных ограничений, и участие в ВТО, и многое другое.

Свои надежды на лучшее будущее российский народ с либералами не связывает. Своей политикой и поведением они себя дискредитировали. Они и сами давно не рассчитывают на широкую общественную поддержку своих планов и идей. За 20 с лишним лет реформ люди нахлебались либерализма.

Приватизация всегда проводилась и проводится в интересах западного капитала. История с Ходорковским показала, что в приватизации по большому счёту участвовал не он. Ходорковский выступал лишь посредником. Конечным бенефициантом были Ротшильды. Та же самая история и с любым другим российским олигархом. На деле они являются транзитными фигурами.

Ничего другого, как защищаться от либералов с их вредоносными идеями, нам не остаётся. Представьте себе картину. Вы возвращаетесь в свой дом или на свою дачу и видите, что двери взломаны, а окна открыты. В доме хозяйничают неизвестные люди – копаются в холодильнике, перебирают вещи в шкафу, роются в письменном столе, в верхней одежде и обуви валяются на вашей кровати. Примерно так ведут себя российские ли­бералы.

Чтобы снова начать жить нормально, первым делом надо всех их выгнать из дома и закрыть за ними двери и окна. Потом навести в доме порядок. А у нас вместо этого обсуждаются какие-то частные вопросы. Например, как сделать доступным кредит. Но для реального сектора экономики он никогда не будет доступным. То же самое можно сказать и о понижении ставки рефинансирования ЦБ. Это частные вопросы, которые бессмысленно обсуждать, не решив главных. Это всё равно как вместо того, чтобы выгнать незваных «гостей», ходить за ними с тряпкой и вытирать грязь. Вы будете этим заниматься до бесконечности.

Надо восстановить государственную монополию внешней торговли и государственную валютную монополию, сделать ЦБ России реальным Центральным банком, а не валютным управлением, обслуживающим американскую метрополию. И только после этого можно обсуждать детали. Вроде бы мы что-то делаем. В действительности теряем время. А с ним теряем экономику и страну.

Теги: элита , политика

Будущее уже наступило.  Роберт Юнг

Беда не в том, что у нас авторитаризм, а в том, что у нас капиталистический авторитаризм.

В демократиях Запада свободы и механизмы гражданского общества примиряют трудовой класс с хищными эксплуататорами-собственниками. При авторитарном капитализме народ оказывается в самом невыгодном положении.

С одной стороны, над ним куражатся бесконтрольные чиновники и силовики, а с другой - правит бал криминально-феодальный олигархический капитализм. Ни социальной справедливости нет, ни демократических свобод. И кому нужна такая система? Понятно, что такое государство будет сметено в свой срок.

Идут десятилетия, в СМИ муссируются одни и те же вопросы, политики горазды на обещания, одного нет – дела. Приведём список стоящих перед Россией жизненно важных задач:

1) Освобождение от западно-либерального ига.

2) Модернизация.

3) Инвестиции.

4) Реальная борьба с коррупцией.

5) Сбережение русского народа и остановка процесса азиатизации-исламизации РФ.

6) Сохранение России, приросшей Крымом.

А теперь укажем причины, по которым они нерешаемы в рамках авторитарного капитализма.

1) Ещё в 1925 году князю Николаю Сергеевичу Трубецкому было очевидно, что любая постсоветская Россия будет неявной колонией Запада: "[?]с внешней стороны независимость России будет оставаться как будто незатронутой… безусловно-покорное иностранцам русское правительство в то же время будет несомненно чрезвычайно либеральным и передовым. Всё это, до известной степени закрывая суть дела от некоторых частей обывательской массы, будет облегчать самооправдание и сделки с совестью тех русских интеллигентов, которые отдадут себя на служение поработившим Россию иностранцам".

И западно-либеральное иго обрушилось на страну в 90-е.

Наш нынешней капитализм способен на некоторую фронду по отношению в западным хозяевам глобального мира, но, будучи его сырьевым придатком-колонией, он в принципе не способен повторить 1480 год, когда свергли ордынское иго.

2) Невозможность модернизации очевидна из пункта 1. Колонии не модернизируют. Не для того созданы. Все экономические прогнозы для России показывают, что авторитарный капитализм экономически уже себя исчерпал. Тут дело ещё в том, что экономическое развитие авторитарного буржуазного государства имеет жёсткое политическое ограничение. В нищих странах буржуазных революций не бывает, а вот в богатых – легко. Авторитаризму опасно развивать промышленность, мелкий и средний бизнес, это усиливает средний и рабочий классы, а они естественные могильщики авторитарного капитализма.

3) Невозможность развития через инвестиции тоже очевидна. Колонии захватывают для выкачивания сырьевых финансовых, людских и прочих ресурсов. Это не Россия владеет счетами в офшорах. Это офшоры владеют Россией, её недрами и предприятиями. Офшорный спрут присосался к стране и тянет из неё соки на Запад. Авторитарный капитализм есть всего лишь надстройка-крыша над этим сырьевым колониальным базисом.

4) Реальная борьба с коррупцией в России невозможна по той простой причине, что коррупция у нас носит системный характер. Об этом прямо говорят даже представители власти. Коррупция в РФ решает две важнейшие задачи: объединяет чиновников и бизнес в единый социум (единство элиты), служит средством управления элитами. Без слияния в коррупции, без этой арматуры в бетоне власти авторитарная вертикаль тут же надломится. Коррупция все потуги на модернизацию и инвестиции окончательно превращает в маниловщину. Социализм – это учёт и контроль, а наш капитализм – сами знаете что...

5) Русские просто не нужны капитализму. Верхи русского народа образованны, европеизированы и либеральны, низы – социалистичны. Русский народ чересчур европеец для буржуазного авторитаризма, русским свобод и демократии подавай, а выходцам из Средней Азии всё это не столь важно.

6) Есть ли исторический шанс на сохранение России? Без сохранения России, стержневой державы нашей цивилизации, русские, а с ними и сотни народов Северной Евразии будут разгромлены и сброшены в туземный капитализм.

Надо отдать должное российской власти, говорю это без всякой иронии, она не дала уничтожить Россию по-быстрому, как это пытались сделать при Ельцине. Бжезинскому и цэрэушникам не удалось вслед за СССР тут же спихнуть и РФ в демократический развал. На два-три десятилетия затормозили ход русского «Титаника», что даёт исторический шанс.

Когда Россия оказывалась на краю, её всегда спасало историческое Чудо. Случится ли оно и на этот раз? Вот и пришла пора сформулировать Закон Кассандры. Звучит он так: «Катастрофический прогноз оправдывается, если ему не верят» .

Мы обречены, если российской интеллигенцией не овладеет простая правда о том, что мы живём и работаем в проекте самоуничтожения России. Авторитарный капитализм – это либо пауза перед очередным демократическим полураспадом России, либо этап подготовки к возрождению державы в новом социализме. Восстать из капиталистического пепла Россия может только социалистической.

Впрочем, есть и обратная формулировка закона Кассандры. Такая: «Катастрофический прогноз может и не сбыться, если в него поверить» .

К примеру, человеку пророчат, что он получит дубинкой по голове, если пойдёт на Болотную площадь. В каком случае не сбудется данный прогноз? Правильно, если человек в него поверил и остался у телевизора. Так и с нашим русским «Титаником». Только если команда поймёт, что западный курс ведёт к айсбергу буржуазной революции, который разломит страну на части, появляется шанс на спасительный левый поворот.

Без замены архаической политической системы и самого капиталистического строя нам ничего не наладить. Если российская интеллигенция в своей массе не осознает, что капитализм есть буржуазная гильотина для России, все катастрофические прогнозы обязательно сбудутся. Невозможно предотвратить цивилизационную катастрофу, не осознав, что ты к ней идёшь.

Полвека наши элиты уничтожают собственную цивилизацию. В социалистический застой от КПСС требовался правый поворот, чтобы приспособить капитализм для нужд развития СССР. Увы, бездарной, престарелой верхушке не хватило ни ума, ни характера для правого поворота по китайскому образцу, и она потащила страну в болото перестроечного самоуничтожения.

Сейчас для сохранения России и всей нашей цивилизации требуется спасительный левый поворот. Пойдёт ли элита на него? Если нет, это будет делать другая элита.

Бжезинский, будучи в Ярославле, выражал надежду, что Россия не свернёт на китайский путь. Ещё бы – это было бы самым страшным геополитическим поражением США в XXI веке и началом истории нового многополярного мира.

Теги: элита , политика

Ю. Сафронова. Русское общество в зеркале революционного террора. 1879-1881 годы. – М.: Новое литературное обозрение, 2014. – 376 с. – (Серия HISTORIA ROSSICA). – 1500 экз.

Эта работа о том, как в годы террора народовольцев (совершивших с десяток попыток покушений на царя) российское общество (главный герой книги) познавало себя.

Ещё раз убеждаешься в том, как велика степень неизменяемости нашего общества. То же деление прессы на "консервативно-охранительную" и «либеральную». Те же обвинения «либерализма» в «приверженности к безусловной свободе без оглядки на совместимость свободы с духовным и физическим порядком». И те же сожаления, что власть не прислушивается к мнению общества. Прошло более 130 лет, Россия менялась радикально, но цитаты из газетных статей эпохи Александра II и Александра III воспринимаются как современные.

«Бездействует власть, и появляются признаки хаоса; появляются эти признаки, значит, бездействует власть» (М. Катков). «Чиновничий либерализм – ничегонеделанье, страсть к наживе и меркантилизму» («Санкт-Петербургские ведомости»). «Либерализм растлевает и ум, и душу русского общества, парализует смысл и волю, путает нравственные понятия, обращает человека в умственного и нравственного евнуха» (И. Аксаков).

Не укажи на время, эти строки примут за свеженаписанные. Ещё раз убеждаешься в неуменьшающейся ценности лучшей русской публицистики. Хотя многие её авторы наверняка были бы удивлены, узнав, что и в XXI веке остаются актуальными - они-то надеялись влиять именно на своё время.

Одну из глав автор начинает с цитаты из «Уединённого», написанного В. Розановым в 1912 г., и считает её удивительно верной, потому что она схватывает главное в запутанном отношении общества к террору:

«В террор можно и влюбиться и возненавидеть до глубины души, – и притом с оттенком «на неделе семь пятниц», без всякой неискренности... Мы, люди, страшно несчастны в своих суждениях перед этими диалектическими вещами, ибо страшно бессильны».

Люди из многих частей, на которые раскололось общество, по-своему понимали происходящее в государстве. Независимо оттого, кем они были – «охранителями», «либералами» или «радикалами». Так, близкий к царю сановник мог тайно радоваться его убийству, считая это спасением России.

В то же время огромный резонанс вызвала лекция философа В. Соловьёва, заявившего, что, исходя из учения христианства, Александр III должен простить убийц отца. И такую неожиданную позицию поддержали многие.

Автор напомнила известный разговор А. Суворина с Ф. Достоевским. Писатель признался, что, знай он о готовящемся покушении на Зимний дворец, не предупредил бы ни власть, ни полицию. И объяснил причины, не позволившие бы сделать такое: «Просто боязнь прослыть доносчиком... Мне бы либералы не простили. Они измучили бы меня, довели бы до отчаяния».

В малой изменяемости общества есть такое преимущество: изучая наше прошлое, мы лучше поймём наше настоящее и, может, найдём оптимальные пути развития страны в будущем.

Надо лучше разобраться в российской истории, выскочить из колеи с «крутыми скользкими краями», в которую наше общество постоянно сваливается.

Теги: Ю. Сафронова. Русское общество в зеркале революционного террора. 1879–1881 годы

Прошёл очередной Исполком МСПС. Как всё, что проводится Переверзиным, с изрядной порцией раздражающего невежества. Можно было бы и не писать о нём, если бы не ряд юридических и анекдотических обстоятельств. Думаю, некоторые из не самых информированных переверзинских нукеров были удивлены, увидев в зале Ивана Сабило, Чингиза Абдуллаева, Максима Замшева, Валерия Попова, Омора Султанова. Ведь эти неугодные люди давно уже выведены из всех руководящих органов! А некоторых из них директор МСПС Задорожный не раз самолично не пускал в здание на Поварской, боясь прогневить своего одиозного малограмотного босса.

Что же случилось? Куда делись руководящие органы, с такой помпой избранные на съезде в 2013 г., где потерялся так много и щедро рекламируемый тогда Международный писательский союз, призванный заменить после съезда МСПС? Об этом спросил Переверзина Омор Султанов. Ответ потряс своей бессмыслицей. Суть его была такова: мы устав поменяли, но доверились одной аферистке за 15 тыс. рублей, из-за неё нам всё вернули, теперь всё по новой. И дальше очень строгим голосом: мы и сейчас устав менять не будем, только внесём изменения[?] Потрясённые члены Исполкома больше вопросов на эту тему задавать не стали.

Для читателей уточню, что съезд 2013 г., пытавшийся изменить устав и название МСПС, прошёл с очевидными нарушениями закона и был отменён Минюстом РФ, равно как и все его решения. Так что Исполком вёл не председатель, а сам себя назначивший и.о. Но это ещё полбеды. Переверзин постоянно называл собрание то Исполкомом, то президиумом, то съездом, то конференцией. В конце концов не выдержал Чингиз Абдуллаев и попросил прояснить, как всё-таки называется орган, на заседании которого присутствуют собравшиеся. На что Переверзин ответил: да у меня то Исполком, то президиум, то съезд, то конференция…

Всем известно, что поэт-хозяйственник занимает немыслимое количество руководящих должностей во многих писательских организациях. Увы, это привело к серьёзным нарушениям координации. Тяжёлое душевное состояние подтверждается его же статьёй в вышедшей в день проведения Исполкома "Общеписательской газете". Там он проклинает некую рейдерскую компанию, которая так сильна и всемогуща, что натравила на него, несчастного, Минюст и Генеральную прокуратуру РФ, и те пляшут исключительно под дудку этой инфернальной структуры.

Мания преследования? А может, что ещё и похуже… Не называет ли он рейдерской компанией само государство, осуществляющее по закону контрольные и надзорные функции за давно вызывающей массу вопросов деятельностью Переверзина? Кстати, Максим Замшев попросил его доложить, какие за последнее время в МСПС прошли проверки, на что Переверзин сказал, что прокуратура ему о результатах не сообщила, проверила и уехала, а с Минюстом всё нормально. Это между тем противоречит его же утверждению в уже упомянутой статье в «ОПГ», что Минюст предъявляет к руководимым им организациям необоснованные претензии. «ЛГ» известно, что проверку Минюста РФ никак не назовёшь для Переверзина успешной. Но не будем торопить события. Подождём, пока компетентные органы, куда переданы материалы проверок, сделают окончательные выводы.

А может, у Переверзина от переутомления развивается ретроградная амнезия? Например, когда зал попросил назвать имена скончавшихся членов Исполкома, чтобы почтить их память, выяснилось, что Переверзин не только их не помнит, но даже не может прочесть.

Информация Переверзина на Исполкоме содержала цифры расходов и доходов организации. Любому адекватному человеку понятно, что не подтверждённые соответствующими документами они - суть пустой звук. Верный соратник и потаённый собеседник Переверзина Котюков, решив ободрить друга, спросил, не знает ли он, куда девались деньги до его восшествия на престол. Почему заработная плата была так мала, а теперь выросла? Вероятно, он имел в виду, что предыдущий руководитель МСПС С.В. Михалков присваивал средства, полагавшиеся сотрудникам (!). Оставим сей выпад на совести Котюкова. Переверзин гордо ответил, что прошлое его не заботит.

В повестке заседания значился один вопрос: назначение даты съезда. По решению Исполкома он состоится 18 апреля. Интересно будет посмотреть, хватит ли делегатам воли и мужества высказать зарвавшемуся и явно не вполне адекватному властолюбцу всё, что накопилось за годы его самозваного правления.

Кстати, я никогда раньше не верил, что психоз передаётся воздушно-капельным путём. Оказалось, передаётся. Так, С. Куняев, посидев полтора часа в президиуме рядом с Переверзиным, начал вести себя совершенно неадекватно. Во время выступления Ивана Сабило, грамотно и спокойно доказывавшего организационную, творческую и человеческую несостоятельность Переверзина, Куняев громко разговаривал сам с собой вслух, а потом и вовсе вскочил, вырвал у оратора уже почти дочитанный текст выступления, порвал его и выбросил. Пора принимать успокоительное, Станислав Юрьевич…

Никита КУТУЗОВ

Трудно сказать, в каждом ли субъекте (так принято сейчас говорить) нашей необъятной Родины есть известный человек, воплощающий собой, своей судьбой, жизнью и литературным творчеством совесть того времени, в котором ему выпало жить и творить. К таким человечищам принадлежат прежде всего Валентин Распутин в Иркутской области, Виктор Лихоносов в Краснодарском крае, Валентин Курбатов в Псковской области. В Нижегородской области мы по праву гордимся Валерием Анатольевичем Шамшуриным, поэтом, прозаиком, публицистом, общественным деятелем, историком земли Русской и Нижегородской.

И всех их, властителей дум человеческих, упомянутых выше, можно увидеть на фотографиях 1987 года в селе Григорово Нижегородской области, на родине нашего пламенного борца за старую веру протопопа Аввакума. Все знаменитости русско-советской литературы послевоенного времени и современного периода России состояли или состоят в творческом и духовном единении с Валерием Анатольевичем. Среди них Виктор Астафьев, Валентин Пикуль, Василий Белов, Станислав Куняев, Валерий Ганичев, Михаил Ножкин, Юрий Адрианов, Михаил Алексеев, Юрий Поляков. Всех невозможно перечислить. И объяснение этому не в том, что Валерий Шамшурин 15 лет возглавлял писательскую организацию Нижегородской области, а в общности взглядов на историю России и любви к ней, на верность долгу, на силу и возможности простого народа и всего государства Российского со времён Гостомысла до сегодняшних дней.

Главные персонажи его произведений - герои отечественной истории: Минин и Пожарский (трилогия "Алтарь Отечества"), патриарх Гермоген (роман «Неукротимый Гермоген»), мятежный гусар Лунин (дилогия «Два императора»), гениальный лётчик Валерий Чкалов (роман «Сталинский сокол»), капитан подводной лодки Маринеско (пьеса «Непрощённый») и другие.

Гражданина и патриота Валерия Шамшурина, кроме всего прочего, беспокоит медленное и вроде бы незаметное на первый взгляд размывание русского национального самосознания в наше неспокойное время, всего того необъятного многовекового культурного пласта, спрессованного из православия, традиций, обрядов, оберегов, преданий семейных и общественных и любви к ближнему человеку и огромному Отечеству.

Народ и литературное сообщество по достоинству ценят патриотические и художественные достижения нашего земляка. Почётный гражданин Валерий Шамшурин отмечен государственными наградами и литературными премиями. Он лауреат Большой литературной премии Союза писателей России, лауреат премий им. Н.М. Карамзина, им. В.С. Пикуля, им. А. Фатьянова, областной премии Минина и Пожарского, неоднократный лауреат премии Нижнего Новгорода. Русское историческое общество удостоило его медалью им. академика Б.А. Рыбакова. Всех наград и не перечислить, да и не в этом, думается, дело, а в том неравнодушии к судьбам России и её людям, которое пронизывает творчество Валерия Шамшурина.

В последнее время им создан значительный цикл автобиографических произведений. В них легко, как при ясной луне, можно прочитать между строк пожелания автора, звучащие примерно так. Люди, любите друг друга, берегите себя, не теряйте дорогое время на мелочные разборки, меркантильные сражения и интриги, возвышайте душу знаниями и любовью: время ведь быстро проходит. Находите себе мудрых, независтливых и добрых наставников и учителей, не спящих порой по ночам в думах о нас, поклоняйтесь им, не забывая Бога.

Да не иссякнет сила творческой закваски Валерия Шамшурина, густо замешанной на романтике русской истории и судьбах русских людей. Простыми, чистыми и раздумчивыми мыслями о русской истории, судьбе России и собственной судьбе он заставляет нас задуматься о ней так, как сам о ней думает, неравнодушно и заинтересованно:

И твердь земли, и неба широта –

Всё остаётся изначально с нами.

Не смолкла речь, и жизнь не прожита –

На всех ветрах её трепещет знамя.

Валерий Анатольевич, живите и творите долго-долго!

Теги: Валерий Шамшурин

В Ялте прошёл открытый ежегодный Международный музыкально-поэтический фестиваль, посвящённый Всемирному дню поэзии. Организаторы фестиваля - Ялтинский литературно-общественный союз (ЯЛОС) при содействии Управления культуры Ялтинского городского Совета.

Это первое крупное мероприятие после воссоединения Крыма с Россией.

Предлагаем вашему вниманию фрагмент выступления президента фестиваля Вячеслава Егиазарова:

"Мы живём с вами в замечательное время. Его уже окрестили «Крымской весной"! Наконец Крым вернулся в лоно своей матери – России. Для всех крымчан и для всех россиян это – настоящий праздник справедливости! Крым – свободен! Крым – Россия! И ещё раз разрешите всех нас с этим поздравить!

У каждого из нас есть что сказать о себе, о своей стране, о своём веке. И, как из цветной мозаики складывается цельная картина, так и мы все в конце концов создаём цельное представление о нашем поколении, о прошлых поколениях, о будущем.

Поэзия как никакое другое искусство позволяет показать не только технические победы современности, но и тонкое движение души человеческой во всех её проявлениях. В счастье. В горе. В мечтах и свершениях. В падениях и взлётах. И всё это языком Поэзии. Об этом замечательно сказал великий русский поэт Николай Рубцов:

О чём писать?

На то не наша воля!

Тобой одним

Не будет мир воспет!

Ты тему моря взял

И тему поля,

А тему гор

Другой возьмёт поэт!

Но если нет

Ни радости, ни горя,

Тогда не мни,

Что звонко запоёшь,

Любая тема –

Поля или моря,

И тема гор –

Всё это будет ложь!

В России 2014 год объявлен Годом культуры. И в этом же году Крым вернулся в культурное пространство России, стал её южным форпостом.

Наш Международный музыкально-поэтический фестиваль ЯЛОС посвящается Всемирному дню поэзии. И мы открываем поэтическое фестивальное движение 2014 года в Крыму».

Теги: Ялта , фестиваль

Начатая статьёй Валерия Ганичева дискуссия о российской литературе 2013 года заставляет сосредоточиться на некоторых устойчивых трендах нынешнего литературного процесса. Большинство имён, названных в статье председателя Союза писателей России, не являются широко известными, не оказывают серьёзного влияния на то, что можно назвать литературно-медийной жизнью. Однако В. Ганичев предпочёл выделить именно определённых писателей, говоря о современной русской литературе. Почему?

Кто-то скажет, что он со своей охранительно-консервативной колокольни смотрит лишь в одну сторону, сознательно не замечая того, над чем работают писатели других эстетических, а иногда и этических ориентиров. Полагаю, что это малопродуктивная точка зрения. Сомневаться в квалификации человека с таким литературным опытом было бы по меньшей мере опрометчиво. Что же тогда? Думаю, что Ганичев хотел закрепить в общественном сознании тех писателей, которые сознательно вытесняются из широкого литературного обихода, причём вытесняются не персонально, а благодаря созданной системе. Именно в 2013 г. стало понятно, что система эта настолько порочна, что требует немедленного реформирования. Ключевой вопрос остаётся одним и тем же уже многие годы: как сочетается всё то, что пишется писателями во всей России, с тем, что выходит в издательствах и влияет на читательские вкусы и устремления. Проблема всего литературного отечественного пространства также не нова: стремительное падение интереса к чтению, в особенности к чтению художественной литературы. Фактически ни один из названных Ганичевым писателей (кроме о. Тихона Шевкунова, успех книги которого - история совершенно отдельная) не может похвастаться широкой известностью и очевидной востребованностью. Почему? У тех, кто определяет литературную и издательскую политику, на это один ответ: "Их не покупают. Они не популярны. Что мы можем сделать?" У вожаков другой стороны один и тот же встречный довод: «А вы попробуйте и нас так же издать. Такими же тиражами, с таким же пиаром. Создайте равные условия, и тогда поглядим». На этом всё заканчивается и остаётся по-прежнему. А как было бы славно, если бы новые книги Веры Галактионовой, Александра Трапезникова, Николая Ивеншева, Юрия Никитина, Владислава Артёмова, Юрия Лощица, Владимира Личутина, Юрия Козлова, Михаила Тарковского, Анатолия Королёва издавались и позиционировались бы так же, как книги Дмитрия Быкова, Владимира Сорокина, Людмилы Улицкой, Дины Рубиной, Захара Прилепина, Юрия Буйды, Виктора Пелевина и других. Это восстановило бы справедливость и позволило бы читателям, равно как и издателям, определить реальный спрос и реальную востребованность того или иного текста. Но до этого пока далеко.

Попробуем выяснить, в чём дело. Что мешает? Дело в том, что премиальная кастовость, использование медиаресурсов и скрытая, а порой и прямая поддержка профильного федерального агентства ряда писателей перестали отражать точку зрения, выражать чаяния, соответствовать представлениям о прекрасном большинства читающего населения. Посудите сами. К примеру, целевая аудитория Людмилы Улицкой – это непримиримые советские либералы, считающие любые проявления государственности нарушением прав человека; Владимира Сорокина – любители ощущений погорячее, вызревающих за гранью вкуса и здравого смысла; Виктора Пелевина – любители всякого рода допинга, превращающего мир в галлюциногенный абсурд; Дины Рубиной – интеллигентные домохозяйки, не мыслящие ни одной минуты на кухне без звуков радио «Эхо Москвы». Все эти группы людей никак не являются большинством, но получается, что спрос определяют именно они, так как тиражируемая и поддерживаемая всеми способами в постсоветское десятилетие литература ближе всего им. Других все эти раскрученные персональные бренды, мимо которых невозможно пройти в книжных магазинах, которые так и просятся, как горячие пирожки, чтоб их купили, давно уже не вдохновляют. Первое время их ещё брали (реклама – двигатель торговли), но потом повторной встречи всячески избегали. Удивительно ли, что читающих становится всё меньше, если то, что, возможно, вернуло бы людей к книжным полкам магазинов по всей стране, блокируется, а когда блокаду удаётся прорвать, то неугодная книга ставится на такую дальнюю полку, что и сам автор её не найдёт! А ведь находятся те, кто уже пеняет самой русской литературе, что она деградирует[?] Эти люди или не понимают, что происходит, или сознательно лгут. В этом смысле я, кстати, с В. Ганичевым согласен безоговорочно. Русская литература не иссякает даже в столь непростой для неё момент, когда она раздираема противоречиями и поставлена в абсолютно неестественные условия.

Очень часто в книгах, на которые нам настойчиво рекомендуют обратить внимание, текст, согласно авторскому замыслу, никак не затрагивает чувственную сферу читателя; он не только не способен заставить читающего сопереживать, но и все его филологические составляющие намеренно собраны в такую холодную и прихотливую мозаику, что она годится лишь на то, чтобы развлечь неглупого человека. Не более того… Таков, на мой вкус, роман Марины Степновой «Хирург». Вещь написана весьма профессионально, хорошим языком, но с первых слов ощущаешь, что писательница всеми силами стремится доказать, что самые прекрасные в мире вещи, такие как любовь, рождение детей, семья, – это отвратительно, пошло и недостойно настоящих людей. И, несмотря на лихо закрученный фантасмагорический сюжет, до самого конца романа не покидает ощущение брезгливости от некоторых смакуемых деталей. И это никакой не избыточный реализм, наоборот, перед нами уход от реальности путём искажения её, путём отказа читателям и персонажам в праве на возвышенное.

Подобный уход, а возможно, и трусливое бегство, по сердцу многим литературным игрокам, сделавшим в 2013 году очередные ходы. Так, Дмитрий Быков, талантливо упивающийся своим цинизмом, выпустил роман «Квартал». Это явная попытка взорвать изнутри сам традиционный жанр, заменив его насмешливой игрой с читателем, в итоге которой каждый дочитавший (или доигравший) по обещанию автора станет счастливым. На первый взгляд это глумливая пародия на многочисленные книги-пособия по улучшению качества жизни, но при более пристальном рассмотрении понимаешь, что налицо издевательство над читателем – остроумное, жестокое, что перед нами отчаянная попытка доказать: большому уму можно всё, поскольку вокруг одни дураки. Не уверен, что найдётся много тех, кто сядет с Быковым за неуклюже разрисованную им игральную доску.

Не всё, однако, в прошедшем литературном году существовало в рамках обозначенных мной явлений. Меня, например, впечатлил роман Александра Проханова «Время золотое». И сколько легендарного редактора газеты «Завтра» ни упрекали в излишней политизированности, в неоправданном пафосе, он всегда убедителен, и всё нелицеприятное, порой ужасающее, что он выявляет в нашей жизни, вызывает не отвращение, а надежду на то, что всё исправимо. «Время золотое» отмечен ещё и каким-то особым, прежде не всегда характерным для Проханова аскетизмом средств, композиционной сжатостью и редкой, почти поэтической пронзительностью.

Дениса Гуцко в своё время обвиняли в том, что его литературный взлёт обеспечен только лишь наличием сильного врага в лице покойного Василия Аксёнова, всячески доказывавшего, что молодой писатель получил «Русский Букер» незаслуженно. Гуцко все эти разговоры пропустил мимо ушей и стал спокойно и вдумчиво работать, не обращая внимания ни на какую литературную и человеческую суету. Его роман «Бета самец» – проза очень тонкая, построенная на ощущениях, он знает цену слова, не стремится никого перетянуть на свою сторону, а кропотливо организует образные и смысловые ряды, и получается у него очень симпатично.

В завершение хочется сказать немного о поэзии. Поэзия давно уже в литературном процессе, где главенствуют не тексты, а тиражи и переиздания, играет роль «золушки». Но эта роль, по-моему, её всё меньше смущает и уж тем более никак не сковывает. Поэты, пожалуй, как никто, могут выступить адвокатами чувств, доказать, что в литературном творчестве остался глубинный смысл, что читатель сейчас как никогда способен испытывать катарсис от слов и от скрытых в них эмоций и напутствий. Моими личными поэтическими откровениями в прошлом году стали книги Александра Хабарова «Жесть и золото» и Евгения Чигрина «Неспящая бухта».

Конечно, всем очевидно, что литературный процесс в 2013 году, как и в предыдущие годы, формировался из не вполне логичных предпосылок. Перемены назрели. Однако наивно будет предполагать, что кто-то вмешается менторски в книгоиздательский процесс, кого-то озолотит, кого-то призовёт к ответу или способствует открытию целой россыпи новых имён, а среди старых восстановит долгожданную справедливость. Но создание механизмов, с помощью которых литературному процессу будет придана подлинная демократичность, читатель получит возможность настоящего выбора, а талантливый дебютант сможет представить свои произведения на читательский суд без помощи премиальных и клановых костылей, видится крайне необходимым. И эта задача по силам и писательскому сообществу, и государственным культурным институтам. И тогда-то уже можно будет понять, сколь имена, названные В. Ганичевым, способны изменить к лучшему литературную картину.

Теги: литература , дискуссия

В октябре 2014 года исполняется 200 лет со дня рождения великого поэта России Михаила  Юрьевича Лермонтова. В преддверии юбилея завершена начатая в 2011 году реставрация Дома-музея на Малой Молчановке - единственного сохранившегося  в Москве здания, которое помнит поэта. В этом доме он жил с 1829 по 1832 год, когда учился в Московском университетском благородном пансионе и в Императорском Московском университете.

Дом-музей, отдел Государственного литературного музея, пока безлюден и пуст, и в зеркале паркета отражаются лишь высокие окна. Экспонаты ещё не вернулись на свои привычные места, и только в большой гостиной в одиночестве томятся старинные клавикорды. Когда-то здесь звучало фортепиано, пела скрипка: юный Михаил Юрьевич любил музицировать и с удовольствием исполнял для своих гостей арии из опер. А стены малой гостиной помнят страстные литературные споры и задушевные беседы поэта и его друзей...

По звонкой сосновой лестнице поднимаюсь в мезонин. В небольшом кабинете поэта бродит только эхо, но скоро интерьер оживёт. Скромную обстановку студенческой "кельи" вновь украсят изображения герба древнего рода Лермонтовых (отрок живо интересовался фамильной генеалогией): на щите с золотым полем – чёрное стропило как символ силы рода, щит увенчан дворянским шлемом с дворянской короной, внизу девиз: SORS MEA JESUS – «Судьба моя – Иисус».

Подбор гравюр в кабинете тоже неслучаен: «Вид Кавказа» будил воображение свободолюбивого юноши, нежный лик «Мадонны с младенцем» с картины Рафаэля напоминал ему о матери, которую он рано потерял[?]

Гравюра с видом колокольни Ивана Великого займёт своё прежнее место над бюро с рукописями Лермонтова. К 18 годам он написал около 250 лирических стихотворений, 17 поэм, 3 драмы, и многое вышло из-под его пера в уединении этого кабинета.

Возвратятся на эти стены и портреты его кумиров – Пушкина и лорда Байрона. На полки книжных шкафов снова встанут в ряд сочинения Фонвизина, Карамзина, Жуковского, Пушкина, Шекспира, Гёте, Руссо, Байрона – безмолвных учителей и собеседников юного гения, который предощущал и своё избранничество, и свой трагический жребий.

Больше 30 лет Валентина Брониславовна Ленцова преданно служит Дому Поэта. У неё обезоруживающая улыбка и мягкий голос, но Ленцова становится непримиримой воительницей, когда речь идёт об интересах музея. На её изящном рабочем столе – ноутбук, одна из немногих в этих стенах примет информационного века. Благодаря новым технологиям связь с мемориальными домами-музеями поэта в Тарханах, Пятигорске, Тамани – уже не проблема.

– Наш дом имеет свою удивительную историю: представьте, он ровесник поэта! – говорит Валентина Брониславовна, открывая большую папку – историко-архивное обследование центра города Москвы. В нём – вся история строения. На первых страницах – план квартала и сохранившийся чертёж дома № 2 по ул. Малая Молчановка. Он был построен после разрушительного пожара 1812 г. в марте 1814-го. Его владелец, купец 1-й гильдии Пётр Михайлович Чернов, в 1815 г. сдал дом писателю Сергею Тимофеевичу Аксакову. Писатель арендовал дом дважды: во второй раз Аксаковы жили здесь с 1827 по июнь 1829-го. А ровно через два месяца здесь поселилась Елизавета Алексеевна Арсеньева с любимым внуком: отсюда ведь рукой подать до Московского университетского благородного пансиона на Тверской. Неподалёку, на углу Поварской и Большого Ржевского переулка, находился и храм Ржевской иконы Божией Матери, прихожанами которого они были. Великим постом Михаил Юрьевич исповедовался в этом храме, о чём была оставлена запись в церковных книгах.

Даже во время реконструкции музейная жизнь не замирала: как отказать посетителям, приехавшим сюда издалека!

– Прошлым летом туристы из Италии очень хотели побывать в доме любимого поэта, – увлечённо рассказывала В.Б. Ленцова. – Экспозиция закрыта, ремонт в разгаре, но они умоляли: покажите нам хоть что-то! Я провела их на чердак и показала массивные верхние венцы сруба и стропила, на которых держится крыша: это подлинные, ни разу не менявшиеся элементы строения начала XIX века. Итальянцы благоговейно прикасались к дереву и спрашивали меня: неужели это дерево помнит Лермонтова? Чтобы ощутить эпоху, достаточно прикосновения к подлиннику… С тех пор пока шла реставрация, мы даже иногда водили людей сюда, в чердачное помещение, и представьте, равнодушных не было!

Впрочем, экскурсии, которые проводит Валентина Брониславовна, никого не могут оставить равнодушными. Она рассказывает о Лермонтове с такой сердечной теплотой, как будто доверяет вам глубоко личную историю, и, заворожённо внимая её по-старомосковски неторопливой речи, вы сопереживаете юному Михаилу Юрьевичу вместе с ней… Неслучайно же многотомная книга отзывов музея читается как увлекательный роман.

– Коллектив у нас маленький, но очень хороший, – говорила Валентина Брониславовна с гордостью.

Сотрудники музея Ольга Белозерская и Александр Спивак – настоящие единомышленники В.Б. Ленцовой. Она искренне восхищается их профессионализмом и разносторонностью: Ольга по образованию – искусствовед. Александр – историк, журналист. Оба проводят экскурсии, в том числе на иностранных языках, вдохновенно читают лекции, организуют передвижные выставки.

В прошлом году их маленький коллектив решил отметить день рождения Михаила Юрьевича – 15 октября – необычным образом: подняться на колокольню Ивана Великого в Кремле и по очереди вслух читать сочинение юного поэта «Панорама Москвы», посвящённое древней столице, которую он любил «как сын, как русский, – сильно, пламенно и нежно!» В эти минуты они переживали незабываемые ощущения, любуясь Москвой XXI века – городом, в архитектуре которого причудливо смешались времена и стили.

Теги: Михаил Лермонтов , 200-летие

Литюбилеи

Президент РФ Владимир Путин принял предложение кабинета министров о праздновании в 2018 году 200-летия со дня рождения русского писателя Ивана Тургенева. В связи с этим президент поручил правительству РФ образовать организационный комитет по подготовке и проведению празднования, разработать и утвердить план основных мероприятий.

Исполнилось 60 лет поэту, издателю, главному редактору журнала "Невский альманах", президенту некоммерческого партнёрства поддержки литераторов «Родные просторы» Владимиру Скворцову.

Владимир ВАСИЛЬЕВ

Родился в 1948 г. в Харькове. Окончил Харьковский автодорожный институт, работал инженером-конструктором. Лауреат литературных премий. Автор пяти книг стихов и одной - прозы. Лауреат XXVIII Всероссийского Грушинского фестиваля авторской песни.

Борис Орлов. Звёздный свет. Лирика. - СПб.: Изд-во ООО "Сезам-принт", 2012. – 276 с. – 1000 экз.

Традиционную лирику принято хвалить. Дескать, продолжает традицию классической русской литературы, и темы-то все хорошие: о душе, о природе, о любви. Глубокие – не придирёшься. Даже величественные. И строки мудрые:

Люблю молчать –  в молчанье больше правды,

Чем в пламенных и праведных речах.

Именно таким путём идёт родившийся в Ярославской области, а живущий в Кронштадте Борис Орлов. Публикуется с 1972 года, автор 16 книг стихов, лауреат нескольких литературных премий.

Но вот ведь какая штука. Всё вроде и написано неплохо, и складно, и ладно, и в душе какой-никакой отклик находит, но как явления литературы, как заметного поэта Бориса Орлова нет.

Он вторичен и даже третичен, до обидного банален: стихотворение ещё только началось, а ты уже знаешь, чем оно кончится, – в конце непременно будет некая мудрая мысль, очередная прописная истина, типа такого:

Нету к прозреньям доверья!

В сердце обида и страх.

Стыдно ходить в подмастерьях,

Трудно ходить в мастерах.

Или: «Подлунный мир таким как есть приемлю», «Сюжеты в жизни одинаковы / Из года в год, из века в век», «Бедность – порок», «Жизнь – поднял я её, словно знамя», «Россию, как клещи, сосут города», «Смерть – мгновенье. Жизнь – тоже мгновенье» и т.п.

С рифмами та же история: почти все они избиты и прозвучали у других поэтов уже тысячи раз: небо – хлеба, стене – мне, снегов – берегов, человек – век, руке – реке, пою – бою, душа – дрожа, храма – мамы, дорога – Бога, птицы – молиться, потерь – дверь, свет – лет, слов – любовь и т.д.

В таком слабом версификационном исполнении традиционная поэтика теряет свою силу, становится скучной и неинтересной. В несвежем образном потоке теряется и то хорошее, что есть. Например, такое: «В шкафу, как летучие мыши, / На «плечиках» платья висят», «постаревшая вода», «Мама меряет жизнь не годами, / А моими приездами к ней».

К сожалению, Борис Орлов лишён главного для поэта – собственной узнаваемой интонации. Зайдите на любой сайт поэзии, таких стихов сотни, одно от другого не отличишь. Мелькает то Есенин, то Рубцов, а порой и Тютчев, но где же сам Орлов-то?..

Процитируем стихотворение, гладкое и «правильное», с христианским посылом, но, увы, создающее ощущение читаного-перечитаного.

Я люблю весенний шум сосны

И апрельский голос певчей птицы.

Помолюсь за сирых и больных,

За которых некому молиться.

Кружатся над храмом журавли,

И пылится сельская дорога.

К падшим состраданья и любви

Попрошу молитвою у Бога...

Уверена, в каком-нибудь местечковом объединении такое стихотворение пройдёт на ура, вызовет благоговейный восторг и ливень похвал, но автор-то, по всей видимости, претендует на нечто большее, к примеру, на достойное место на поэтическом небосклоне русской литературы (извините за высокопарность – книга навеяла). Мы, разумеется, не можем ни дать ему это место, ни отказать в нём. Однако предостеречь читателя, направить, так сказать, на путь истинной поэзии (опять банальная высокопарность – что ты будешь делать!) просто обязаны. Что мы и делаем.

Теги: Борис Орлов. Звёздный свет

Неоскорбительное явление

Грехи наши...: Сборник рассказов. - М.: Дикси Пресс, 2013. – 336 с. – (Серия "Современная новелла"). – 1000 экз.

Редкий для сегодняшнего дня сборник рассказов высокого художественного уровня. Это тем более отрадно, что известных авторов немного: Валерий Былинский, Денис Гуцко, Глеб Шульпяков, Анатолий Гаврилов, Герман Садулаев, Михаил Гиголашвили, Александр Снегирёв, остальные же – или малоизвестны, или неизвестны вовсе. Всего представлен 21 автор, и в целом тексты профессиональные и зрелые.

Есть и общая эмоциональная канва. И вот она-то поражает больше всего, настолько это нынче редко встречается. Будто выходишь из бессмысленных и густых дебрей иронии на простор, на свежий воздух искренности и сочувствия. Сочувствия к человеку вообще, каким бы он ни был, сочувствия просто потому, что жить трудно, что человек несчастлив в принципе.

Лучшие в книге, на мой взгляд, рассказы Валерия Былинского «Чёрные человечки», Надежды Боровлевой «Прощение», Глэдис Дундуа «Полое пространство», Павла Арнста «Повезло», Владимира Сачкова «Двести лет Победы» и Андрея Коровина «Золотой шар». Есть во всех этих текстах что-то щемящее, настоящее, настоянное на крови.

Валерий Былинский затрагивает далеко не новую тему «маленького человека», однако раскрывает её по-своему, свежо и убедительно: «Жил-был человек, которого никто не воспринимал. Не то чтобы его не любили – нет, просто он был для всех каким-то тихим, пустым, неоскорбительным явлением». Никакой сентиментальности, только сочувствие, не нарочитое, ощущаемое между строк.

Героиня Надежды Боровлевой больна раком, готовится к операции. У неё нет детей и после операции уже точно не будет. На этом фоне особенно трагично смотрится встреча с отцом, давным-давно живущим в другой семье и практически не общающимся с дочерью. Интонация рассказа сдержанная, даже намеренно бесцветная, с минимальным использованием каких бы то ни было художественных средств. «Отъехав несколько километров, останавливаю машину прямо на обочине дороги. Здесь нельзя стоять. Включаю аварийку. Слёзы душат. Но я горда собой. Я не расплакалась, не наговорила всего, что накопилось. Я ведь, чёрт возьми, стойкий солдат. Солдат армии брошенных и забытых детей. Одна из миллионов недолюбленных девочек, которых мамы после своих разводов с папами учат быть самостоятельными и ненавидеть мужчин[?]»

Неожиданно обрадовал неизвестный автор, последние несколько лет живущий в Америке, – писательница Глэдис Дундуа. Мастерски создана картинка из эмигрантской жизни: женщина собирает подруг, чтобы сообщить о своей нежелательной беременности и услышать их советы, однако вечер незаметно из сплетен и пустой фарсовой болтовни перерастает в настоящую трагедию и заканчивается нелепой смертью одной из героинь. Рассказ написан жёстко и сжато, хотя и достаточно большой по объёму, пружинисто выстроен на одних диалогах, нагнетающих абсурдистскую ситуацию, и легко может быть переделан в маленькую пьесу.

Живо сработана зарисовка из жизни бомжей также малоизвестным автором Павлом Арнстом, в то время как рассказ Платона Беседина на ту же тему, заведомо рассчитанный на жалость читателя, с элементами бутафорской перестрелки в борьбе за территорию, значительно уступает ему.

Владимир Сачков в рассказе «Двести лет Победы» создаёт трагически гротескный образ будущего, когда во всём мире остаётся только один ветеран Великой Отечественной войны, по сути, единственный подлинный человек в мире эмоциональных и духовных суррогатов, до конца борющийся за справедливость…

И, наконец, Андрей Коровин с рассказом «Золотой шар». Оказалось, что в отличие от настоящего Андрея Коровина, поэта и культуртрегера, это псевдоним некоего Андрея Лестера, автора двух романов – «Ветер в оранжерее» и вышедшего в 2013 г. фантастического романа «Сектор». Однако в «Золотом шаре» никакой фантастики нет, а есть реальный человек, интеллигент, спивающийся неудачник, задумавший покончить с собой, не театрально и легковесно, а вдумчиво и всерьёз. Интонационно рассказ очень чеховский, написанный крупными, выверенными мазками, продолжающий (без всякой иронии) традиции русской классической литературы.

Одним словом, сборник рассказов «Грехи наши» сложился. И дело даже не в гуманистической направленности и не в теме греха как такового, ведь если задуматься, то вообще любая хорошая литература так или иначе о грехах человеческих и их искуплении, дело в достойном качестве представленных произведений.

Юрий Баранов. Почти всё: Избранные стихи. - М.: ИПО "У Никитских ворот", 2013. – 256 с. – 200 экз.

В новую книгу известного поэта и публициста Юрия Баранова вошли стихи из сборников «Двойная спираль», «Рокировка», «Открытым текстом», «Лихо» и др. Это своего рода избранное, вышедшее в год 80-летнего юбилея автора. Своего рода итог многолетней поэтической работы. Впрочем, название книги говорит о том, что Баранов не считает свою миссию выполненной и, как говорится в аннотации, «не исключает, что Господь сподобит его написать ещё что-то, достойное итоговой книги».

Стихам Баранова свойственны лаконичность, прямота, он не любит, чтобы читатель за ним домысливал и фантазировал. Здесь всё предельно ясно и дополнительных комментариев не требует:

Да, мы народ воистину чудн[?]й;

Ну, черт-те кто глумится над страной

Во имя заграничных конституций!

Я не сказал: пора идти войной,

А говорю, что надо лишь очнуться.

Иной раз из-под его пера выходят строки, которые могут покоробить изнеженных почитателей поэзии:

Мой дед – махновец, мой внук – скинхед,

За ними – правда, за мною – нет.

Но за такими эпатажными заявлениями – боль за родную страну, за свой народ, на долю которого столько всего выпало[?] Не стоит, однако, думать, что вся книга состоит из гражданских и политических текстов, хватает здесь и шуточных стихов, и любовной лирики. Причём встречаются стихотворения, написанные более полувека назад, которые выглядят вполне современно:

Саксофоны плетут околесицу,

Самую сущую ересь.

Можно взять и повеситься,

Наслушавшись и уверяясь…

Это книга умудрённого жизненным опытом человека, иногда весёлого, порой грустного, подчас резкого, но искренне переживающего за Россию. И хотя сам автор заявляет, что не видит в будущем нашей страны ничего хорошего, его стихи говорят об обратном. Они – пример мужества и величия русского духа; свидетельство того, что если победить нас можно, то уничтожить – никогда. И в этом главный мотив поэзии Юрия Баранова.

Иван СЕРЕДИН

Теги: Юрий Баранов , поэзия

Помните, в романе Ирвина Шоу "Богач, бедняк" (фильм-то, во всяком случае, все смотрели) был такой персонаж - папаша Джордах, пекарь. Все вокруг радовались окончанию Второй мировой войны, а он страдал. Ведь он был немцем, эмигрировал в Америку из Германии. И вовсе не от ужасов фашизма – просто от голода. Особенно он страдал от того, что его дети вместе со всеми радуются унижению родины. Они перестали быть немцами, они стали американцами.

Ему бы, конечно, ненавидеть за это себя (он же их американцами сделал), но недалёкий мужлан ненавидел Америку. Такое сплошь и рядом случается: необразованным нациям и сословиям свойственно винить образованные в своих невзгодах...

Так вот. Я отвлёкся. Перед тем как помереть, этот Джордах оставляет ненавистной Америке прощальный привет: закатывает в одну из булочек крысиного яду. Он и раньше гадил американцам в хлеб, но вполнадыха: плевал туда, подсыпал в муку мышиный помёт. А напоследок решил себя побаловать – вдохнуть полной грудью. Самовыразиться как следует.

История эта крутится у меня в голове – угадайте, в связи с каким фильмом какого великого мастера.

Он шёл к этому творению всю свою жизнь. Мечтал о нём ещё в 1968 году – чистый, наивный. Потом рос, взрослел, менялся, и замысел тоже рос и менялся вместе с ним. Кстати, литературная первооснова этого произведения тоже замышлялась как чистое, наивное произведение лёгкого жанра. Но под влиянием различных обстоятельств потяжелело.

И всё же недостаточно для великого мастера. Взявшись наконец за работу, он счёл произведение «чересчур комсомольским» и написал оригинальный сценарий, чтобы было не чересчур.

Снимал долго, десять лет. Закончить не успел – умер.

Публика встретила главное творение его жизни, как бы это сказать[?] Как в миниатюре Хармса про театр: «Нас всех тошнит». Должно ли у нас возникнуть тяжёлое чувство, что жизнь мастера прожита напрасно? Измеряется ли гений признанием?

Аксель Джордах, кстати, умирает красиво. Садится в лодку, и бурная река уносит его в океан. Его было бы жаль за это – если б не булочка.

(Между прочим, это ещё надо выяснить, отчего тошнит публику. Не темнеет ли у неё заодно в глазах, не холодеют ли ноги, не перехватывает ли дыхание?)

В общем, напомнила мне эта история про пекаря-криптонациста о фильме Алексея Германа «Трудно быть богом» – по повести А. и Б. Стругацких. Интересно получается: Тарковский экранизировал А. и Б., Сокуров экранизировал («Дни затмения» – это по мотивам повести «За миллиард лет до конца света», как ни странно), а вот теперь наконец и Алексей Герман. Великая тройка, кто понимает. Других таких больше нет...

До начала фильма я знал только две вещи: 1) он длинный; 2) в нём много неприятных физиологизмов. Немного волновался – больше из-за первого обстоятельства. Хотя, конечно, ещё немного волновался из-за другого: «Ну не может же, – думал я, – полное… ну полное это самое НЕ ПОНРАВИТЬСЯ стольким людям?» Обычно-то как раз наоборот бывает: именно оно всем и нравится, а не нравится, наоборот, что-нибудь хорошее, с лица необщим выраженьем, чего никто в силу лености ума и души не понял… А вдруг и я не пойму? Нет, ну я-то уж должен… А вдруг?

После фильма мне существенно полегчало. По всем пунктам.

Но больше всего опять-таки по первому. Десять лет снимал Герман свой последний, окончательный фильм. И это явно не тот случай, о котором с уверенностью можно сказать «я смотрю быстрее, чем он снимает». Впрочем, справедливости ради надо заметить, что, поскольку монтировали материал другие люди, доподлинно неизвестно, должен ли был фильм быть именно таким, как мы его увидели, или всё же чуточку помилосерднее, покороче. Ведь с чужим материалом тянет обращаться как можно бережнее: и то выбросить жаль, и это...

С другой стороны, тут сам, так сказать, художественный язык не предполагает особого лаконизма. Зрителя здесь необходимо ввести в состояние медитации, то есть в такое состояние, когда контроль сознания ослаблен или отсутствует и всё, что было важно для тебя до этой минуты, теряет значение. Чтобы он стал «пустым сосудом» и смог воспринять небывалый, непредставимый, противоречащий его опыту новый смысл.

Достигаться эти состояния могут, например, с помощью длительного монотонного повторения какого-нибудь звука или с помощью сосредоточенного и отрешённого смотрения в одну точку (в нашем случае – на экран) – тоже весьма длительного.

Правда, для чистоты метода желательно, чтобы там, куда смотришь, ничего не происходило или происходило всего как можно меньше, но это, к сожалению, не наш случай.

Терминологически определить наш случай я как неспециалист затрудняюсь, но одно сказать могу. Где-то на рубеже 80–90-х годов в американском кино возникла эта особая стилистика «достоверности» в изображении прошлого (одним из первых таких опытов был, кажется, фильм «Имя Розы»). В прошлом всё должно быть как можно грязнее. Чем грязнее, тем достовернее. Люди в прошлом должны быть потными, со слипшимися волосами, весьма приветствуются чирьи или увечья. Погода в прошлом всегда плохая. Постоянно идёт дождь. Грязь чавкает под ногами.

До нас эта мода дошла десятилетием позже и особенно пригодилась нашим киномастерам в изображении советского прошлого. А кто был первопроходцем, пророком в своём отечестве, кто использовал этот «язык» ещё в «Моём друге Иване Лапшине»?.. То-то.

Понятно желание мастера довести метод до совершенства. Я даже думаю – а не потому ли выбрана для экранизации именно эта повесть Стругацких, что её фабула позволяла всё это снять? Ведь чем вдохновляется режиссёр? Отнюдь не темой-идеей – дескать, о чём бы таком умном кино снять. Он вдохновляется конкретным образом, картинкой – тем, что можно изобразить, показать.

Повесть Стругацких, изображающая жизнь на условно «средневековой» планете, позволяла показывать чирьи, чавканье, пускание ветров, акты копуляции и дефекации, предсмертные судороги – а это именно то, что нужно, чтобы довести до совершенства метод.

Звучит смешно, но Алексей Герман всю жизнь к этому шёл – к изображению актов дефекации и копуляции. А вовсе не к рассуждениям о том, какая свинья – человек в тоталитарном обществе и как страдает от этого. Рассуждения эти были ступеньками, по которым он шёл, но не целью. Цель – это дефекация, копуляция и предсмертные судороги.

Вообще не надо преувеличивать идеологическую составляющую искусства. Художник обычно придерживается той идеологии, которая позволяет ему заниматься тем, чем он занимается. В «Хрусталёве» и «Лапшине» Герман изображал мерзости нравов и быта не потому, что они ему не нравились и он их, типа, «критиковал», а наоборот – потому что нравилось в них покопаться. Художник, знаете ли, не делает того, что ему не нравится. В этом главная приятность профессии.

С другой стороны, идеология для того и существует, чтобы оправдывать чьи-то действия. Для того мы и придерживаемся каких-либо «взглядов», чтобы они оправдывали наше существование. Так что недооценивать значение идеологии тоже не будем.

В конце концов всё ту же дефекацию с копуляцией можно было снять неожиданно (усложнив задачу и добавив себе художнического азарта): дескать, вот какие хорошие дефекация с копуляцией и какие плохие те, кто не хочет, чтобы мы ими занимались! (Какие молодцы подлецы, жители Арканара и какие подлецы земляне-прогрессоры.) Но Герман не оригинальничает. Не перечёркивает смысл литературного источника.

Напротив того, в повести Стругацких этот смысл утоплен в занимательном сюжете и большинство читателей «не цепляет», а в фильме он очищен от сюжетной занимательности посредством «метода» и доведён до зрительского ума с помощью пастернаковского стиха, слетающего ни с того ни с сего вдруг с уст дона Руматы. Сами понимаете, где Пастернак, там… хорошо, одним словом.

Что же это за смысл? Его можно уложить в три цитаты.

1. «…Все они почти без исключений были ещё не людьми в современном смысле слова, а заготовками, болванками, из которых только кровавые века истории выточат когда-нибудь настоящего гордого и свободного человека».

2. «Это безнадёжно. Можно дать им всё. Можно поселить их в самых современных домах и научить их ионным процедурам, и всё равно по вечерам они будут собираться на кухне, резаться в карты и ржать над соседом, которого лупит жена. И не будет для них лучшего времяпровождения».

3. «Остаётся одно: спасать тех немногих, кого можно успеть спасти. Ну ещё десяток, ну ещё два десятка… Но одна только мысль о том, что тысячи других, пусть менее талантливых, но тоже честных, по-настоящему благородных людей фатально обречены, вызывала в груди ледяной холод».

В этих трёх абзацах заключён не просто сюжет повести. В них заключена история становления взглядов самих Стругацких и – чуточку шире – всей нашей прогрессивной интеллигенции.

Начинали (и те и другие) с коммунизма. Причём в самом его радикальном виде: кто-то из братьев, не помню, кажется, Аркадий, в юности был озабочен проектом изъятия детей из семей и воспитанием в специальных интернатах – для вящего развития способностей и выращивания человека нового типа. Следы этой «задумки» повсеместно рассыпаны по произведениям Стругацких, правда, уже больше с вопросительным или даже отрицательным знаком.

Советская прогрессивная интеллигенция также начиналась с коммунизма – в дачном посёлке «Старый большевик» под терпкий самоварный дымок и поскрипывание качалки на открытой веранде. Железные и просто наркомы в редкие дни отдыхали где-то здесь от героических и трудовых будней, а их дети – обоняли дымок, слушали вполуха разговоры взрослых, скрип качалки, пение комаров – и готовились стать прогрессивной интеллигенцией.

Затем взгляд Стругацких на задачи коммунизма («выточить из болванки гордого свободного человека») стал меняться под воздействием ударов, наносимых грубой действительностью. Ну а прогрессивная интеллигенция, отчасти лишившись дач, но научившись воспроизводить их незабываемую атмосферу в городских квартирах, окружённая там коммунальными и просто соседями, перестала находить удовольствие не то что в обтачивании болванок – даже просто в соседстве. Попробуй обточи ЭТО. Тут бы себя сохранить!

Что и остаётся актуальным лозунгом прогрессивной интеллигенции по сей день – выжить в неблагоприятных условиях Арканара, во враждебной инокультурной среде.

Точнее говоря, среда эта не враждебная (ведь никакой специальной неприязни мир Арканара к дону Румате не испытывает), она – НЕНАВИСТНАЯ.

Как папаше Джордаху – Америка.

Как прогрессивному интеллигенту – страна его внутреннего изгнания. (Ну, если только это не Америка, конечно.)

Фраза «трудно быть богом» означает вовсе не «трудно любить и прощать людей», или «трудно их спасать и беречь», или «трудно жертвовать ради них собой». Она означает – трудно быть цивилизованным человеком в диком мире. Трудно знать и понимать то, чего никто вокруг не знает и не понимает. Трудно быть особенным. Послом рок-н-ролла в неритмичной стране. Ох как трудно...

Вот посмотрите, насколько.

Будь это чуть полегче, Алексей Герман, может, и принял бы на себя часть ноши, не стал бы сообщать нам всю горькую правду... Но в том-то и дело, что задачи «быть богом» в смысле – взрослым среди детей, задачи оберегать зрителей от зла и учить добру перед Германом не стоит. Его задача чистая, художническая – показывать. И показывать хорошо, а это значит – с подробностями.

Совсем как у того дяденьки из похабного анекдота, который объясняет чужому ребёнку в зоопарке физиологию обезьянки и просит мать не загораживать им самое важное.

Бывает свобода слова, а тут, наверное, свобода взгляда. Ещё одно из священных демократических прав человека. А во имя борьбы за демократию и права человека чего только не вытерпишь.

Каждый, кому дорога свобода, а именно: кто против усиления великодержавных и изоляционистских тенденций в российской политике, против посягательств государства на свободу предпринимательства и священное право собственности, против вмешательства Церкви в неприкосновенную жизнь человека, против незаконной аннексии Крыма, наконец!.. – каждый просто обязан пойти посмотреть этот правдивый, весьма глубоко правдивый фильм.

Ну а кто не против, тот соответственно не обязан.

Разумеется, признанием публики, то есть нашим отношением к художнику, ценность его жизни и творчества не измеряется. Она измеряется его отношением к нам, эта ценность. И тут уж Алексей Герман что посеял, то и пожал.

Теги: Алексей Герман , братья Стругацкие , "Трудно быть богом"

Кадр из мультфильма «Мужчина встречает женщину»

В Суздале Владимирской области прошёл 19-й Открытый российский фестиваль анимационного кино - смотр всех видов анимации, созданной в нашей стране или нашими соотечественниками, работающими  в других странах. В этом году на селекцию было прислано 200 фильмов общим хронометражем более 30 часов, из которых для конкурсной программы отобрано 111 работ.

Больше всего в конкурсе оказалось короткометражек – 33 фильма. Примерно на полтора часа 23 небольшие студенческие ленты, дебютов – 18, сериалов – 15, в разделе прикладной анимации (реклама, клипы, заставки) – 17 работ, полнометражных фильмов, как и в прошлом году, было пять. Итого общий хронометраж конкурсной программы составил около 20 часов. Кроме того, случилось разделение на категории – конкурсную и внеконкурсную (19 работ), за счёт чего время показов увеличилось на три с половиной часа.

Начался фестиваль[?] с вручения наград. Почётный приз "За вклад в искусство анимации" присуждён выдающемуся мастеру Эдуарду Назарову.

Одна из новых акций – интернет-конкурс любительской анимации «БезГраницФест», победители которого (из 117 участников!) были объявлены 3 марта, но премированы, как положено, под общие аплодисменты с цветами, дипломами и показом фильмов-победителей на большом экране. По решению авторитетного жюри 1-е место занял фильм «ОБНЦБНЧА: Тетрадки» М. Лущика из Петербурга.

Впервые стартовала уникальная акция «Открытая премьера», то есть путь фильмов к широкому зрителю начинается прямо с фестивального экрана. И в результате зрители Москвы, Санкт-Петербурга, Владимира, Новосибирска, Челябинска, Оренбурга и белорусского Могилёва отдали свои голоса и соответственно приз зрительских симпатий наивной и доброй сказке А. Почивалова «Пастуший рожок» из популярного цикла «Гора самоцветов».

«Большой Суздаль» – новая традиция фестиваля: акция широких анимационных показов вновь прокатится по всей стране, и некоммерческие показы являются, по сути, самым масштабным подарком российского анимационного сообщества зрителям всех возрастов.

Впервые прозвучала в рамках столь серьёзного профессионального кинофорума тема интегрирования и взаимодействия со «смежниками» анимации – граффити и комиксами. Состоялась специализированная выставка комиксов, проведён аналитический обзор международного опыта и влияния комиксов на зарубежный и отечественный кинематограф, большое внимание привлекли тематический мастер-класс и граффити-турнир на открытой площадке.

Партнёрское взаимодействие Суздальфеста и ВГИКа приурочило в честь 95-летия крупнейшего профильного вуза страны программу студентов факультета мультимедиа. Но школ анимации в России существует несколько, и дебюту на профессиональном форуме всегда уделяется большое уважение. Директор и основатель фестиваля Александр Герасимов замечает: «Многие ребята именно здесь получают первое признание. Очень приятно наблюдать потом, как бывшие студенты вырастают в серьёзных режиссёров, приезжают на фестиваль в новом качестве, участвуют в основных конкурсах. Например, Леонид Шмельков недавно получил спецприз на Берлинском кинофестивале за ленту «Мой личный лось», а всего несколько лет назад представлял в Суздале свой дебютный фильм «Собачья площадка»…

Интрига состояла в том, даст ли Суздаль свой приз Шмелькову после успеха на Берлинале или не станет озираться по сторонам и найдёт в короткометражной программе других призёров? А выбирать было из кого. В итоге жюри никак не отметило фильм «Мой личный лось», но профессиональный рейтинг собрал в его пользу 191 голос и сделал Л. Шмелькова лидером в конкурсе голосования коллег по цеху. Это лаконичная лента о взаимоотношениях отца и сына и мечтах о лосе – ну никак не удаётся мальчику его увидеть: в зоопарке есть только олень, из леса лось не выходит, даже если его очень ждать. И вот, уже будучи взрослым, сын на своей машине заснеженным вечером сбивает того самого лося…

Второе место в рейтинге со 140 голосами поделили два фильма: «Мужчина встречает женщину» Д. Геллера (чёрно-белая надрывная история: чтобы приручить любовь, нужно лишить её индивидуальности – приз гильдии кинокритиков и диплом в категории «Прикладная анимация») и «Брут» С. Филипповой – приз Александра Татарского. Брут имя собаки, живущей во времена становления гитлеровской Германии: из дома еврейки пёс попадает в сторожа концлагеря, куда однажды привозят его хозяйку.

Почётный гость фестиваля, обладатель премии «Оскар» Александр Петров поделился с «ЛГ» впечатлениями о конкурсе дебютов: «Довольно слабая техника, неинтересный рисунок – я рассуждаю как художник, смотрю в первую очередь на художественное решение. Если оно, мягко говоря, не впечатляет, то и вся история проигрывает, сразу перестаёт быть интересной, хотя драматургически она может быть любопытной. Это несоответствие меня удивило, ведь речь идёт о выпускниках вузов, а не о студентах. Но, конечно, есть и достойные работы, например, «Смелая мама» А. Лукиных (в рейтинге 4-е место и диплом жюри) или «Банка» Т. Киселёвой (приз за лучший мультипликат). Это замечательная работа!». Музыкальный фильм о том, как забытая советскими космонавтами на орбите пустая консервная банка из-под сгущёнки вдруг сваливается на Землю и причиняет ряд неудобств местным жителям, в том числе балеринке, танцующей «Танец маленьких лебедей» на сцене Большого театра с этой злосчастной банкой, прицепившейся к пуанту…

Два приза – за лучший дебют и за лучшую режиссуру – получила лента «Другие берега» (альманах «Зеркало» № 1) В. Чиркова. Это не по Набокову, но тоже о разлуке с поэтичным, словно увиденным сквозь дымку прожитых лет, изображением, но здесь наблюдается перекос в другую сторону – недоработка драматургического замысла, который «не объясняется» предложенным художественным решением, – остаётся много вопросов автору…

Конкурс показал, что уравновесить эти две составляющие – слишком сложная задача, далеко не всем участникам оказавшаяся под силу. Получается, что, когда они разделяются по номинациям, фильмы могут выглядеть органичней… За лучшее изобразительное решение награждена лента TORO DANZA В. Урм. Бессюжетная анимационная зарисовка студентки 2-го курса ВГИКа о корриде и фламенко – в основу положена экспрессивная графика Пабло Пикассо и артистичная гитарная музыка. Приз за лучшую драматургию вручён полнометражному фильму «Возвращение Буратино» – сценарий Вадима Жука и Екатерины Михайловой. В новой версии Буратино чем-то похож то ли на Мальчиша-Кибальчиша, то ли на Тимура, собирающего свою команду, чтобы спасти мир.

В категории «Лучший полнометражный фильм» из пяти конкурсантов жюри отдало предпочтение «КУ! КИН-ДЗА-ДЗА». Георгий Данелия перенёс свою пустынную планету Плюк из абсурдистской картины 1986 года «Кин-дза-дза» в 3D-анимационное пространство. Сорежиссёр Татьяна Ильина, получая приз, передала фестивалю слова мэтра: «Я очень счастливый человек, потому что познакомился с этим чудесным миром анимации!» Лучший студенческий фильм – «Фокус» М. Матусевич, лучшее звуковое решение – «Шляпная теория» А. Стрельбицкой, лучший фильм для детей – «День медведя» О. Холодовой, лучший сериал – «Пластилиновая азбука» С. Меринова (весёлые обучающие трёхминутные мультфильмы-песенки о буквах русского алфавита).

Авторское жюри под председательством Вадима Абдрашитова решило не присуждать Гран-при. Вадим Юсупович заметил: «Я впервые в таком количестве посмотрел мультфильмы и впервые присутствую на молодёжном фестивале – с мощнейшим потенциалом: здесь практически, поступательно готовят кадры, вы все – художники, творцы, у вас всё впереди! И Гран-при будет вручать уже 20-й Суздальфест»…

Министр культуры РФ Владимир Мединский, побывавший в Суздале, пообещал поспособствовать тому, чтобы российская анимация на государственные телеканалы внедрялась активнее и шла в прайм-тайм, а также обязать прокатные компании обратить большее внимание на продвижение отечественного продукта в данном виде киноискусства.

СУЗДАЛЬ – МОСКВА

Теги: анимация , искусство , фестиваль

Защитники Севастополя у памятника адмиралу Корнилову на Малаховом кургане. Зима–весна 1942 г.

Фото: Борис ШЕЙНИН

Переворот в Киеве, поставивший украинское государство перед крахом, стремительное возвращение Крыма и Севастополя в Россию, ошеломительные итоги референдума, духовный подъём всего русского мира...

Для многих этот исторический взрыв стал неожиданностью, пришлось искать в запасниках новые слова, иные мысли, неведомые доселе эмоции. На этом фоне мы можем с чистой совестью сказать, что "Литературная газета" всегда писала об украинском проекте честно и прямо. Наши авторы предупреждали, на какой путь встала независимая Украина и куда он ведёт. Приводимые сегодня отрывки из текстов, которые публиковала «ЛГ» на протяжении более чем десяти лет, тому неопровержимое свидетельство.

Что же теперь? Давайте скажем прямо: испытание Украиной только началось.

Ялтинский телекинофорум "Вместе" совместно с «ЛГ» недавно объявил конкурс, в котором участникам предлагалось найти ответ на вопрос: «Что нам мешает быть вместе на экране и в жизни?». Первой в рамках конкурса мы публикуем статью, пришедшую к нам с Украины.

Как случилось, что героический, весёлый, работящий, гостеприимный народ в кривом зеркале современного украинского телевидения превратился в свою неестественную противоположность? Почему в государстве, более двух десятилетий кичащемся «демократичностью», нет места для высказывания альтернативных точек зрения? Почему, наконец, практически вытеснен из медийного пространства Великий и Могучий, на котором (даже по официальной статистике) говорит большая часть населения?

Уже к началу 2000-х на Украине возобладали тенденции, исподволь проявившиеся ещё в предыдущем десятилетии, в романтический период «ранней незалежности». Мало-помалу на первые роли в экономике и внутренней политике благодаря активным стараниям всех главных руководителей страны вышел новый, известный нам тогда лишь по южноамериканским романам класс олигархов. Вчерашние фарцовщики, мелкие жулики-кооператоры, вороватые торгаши, сколотившие состояния в основном на мошеннических схемах с перепродажей российских энергоносителей, начали скупать информационные ресурсы. Депутатов, министров, журналистов, гамузом все СМИ. Последние превращались в рупоры владельцев, средства борьбы с конкурентами, продвижения собственных коммерческих и политических интересов. Стараниями бывших партийных и комсомольских пропагандистов формировали идеологию «особенности, уникальности, исключительности древней украинской нации», придумывали для неё историю, наполненную, естественно, многовековой борьбой за освобождение от «московских пут».

В этом деле как нельзя кстати оказались «добрые помощники» из-за океана, в основном бывшие эмигранты из Западной Украины, потомки коллаборационистов. Через сотни «неправительственных организаций», иностранных фондов закачивались баснословные суммы. Формировалось в первую очередь через образовательную сферу и СМИ молодое поколение, ненавидящее всё русское, всё российское. Москва ельцинской эпохи в ответ молчала, глотала «американские пилюли» да рассуждала о «вечной братской дружбе». Здесь же известная формула Кучмы «Украина - не Россия» приобретала вполне законченный противоположный смысл: «Украина – это антиРоссия», «Россия – вечный враг украинского народа, завоеватель и оккупант».

Из эфиров начали выдавливать талантливых, самостоятельно мыслящих людей, заменяя их «подставками под микрофон», информационными киллерами и просто холуями. К разделу информационного пространства активно подключились через всевозможные гранты и «гуманитарные благотворительные проекты» иностранные аферисты, оголтелые антироссийские силы, политические интересы которых вполне соотносились с финансовыми интересами местной олигархической верхушки. Тысячи молодых журналистов, сценаристов, режиссёров из столицы и провинции рекрутировались для обучения в разнообразных «независимых» центрах, институтах США и Западной Европы. Предпочтение отдавалось, конечно, «западенцам», выходцам из тех регионов, где предательство и коллаборационизм никогда не считались явлением зазорным, где даже в советское время потаённо с благоговением относились к бандеровщине.

Героизация нацизма открыто, в полный голос полилась с экранов украинского ТВ во времена правления Ющенко. Естественно, что сопровождалась она «десоветизацией» общественной жизни, превратившейся реально в дерусификацию. Но и до того, к слову, в идеологической, воспитательной, образовательной сферах украинского общества уже безраздельно господствовали носители националистических взглядов. На соответствующие должности министров и вице-премьеров назначали именно такие кадры.

Казалось, победа Януковича на президентских выборах возвращает Украину на её естественный исторический путь. Куда там! В советниках очередного лидера оказались всё те же доморощенные и заокеанские апологеты бандеровщины (чего стоила только русофобствующая барышня – пресс-секретарь Дарка Чепак с печально известного «5 канала»!), вытеснение русского языка даже в южных и восточных областях, в Крыму приобрело новый невиданный доселе размах. Практически все центральные и местные телеканалы, радиостанции заставили вещать на мове. Причём далёкой от образцов литературного украинского языка. Польские «полициянты» и «слухавки» перемежаются в ней с немецкими «краватками», англосаксонскими «гелекоптерами», соседствуют с новоязом типа «летовищ» (аэропортов). В общем, лишь бы не так, как у москалей! Анекдотично выглядят, например, такие реплики ведущих на FМ-волнах: «Добрыдень, у эфири «Руське радио». Было бы весело, коль не так печально. Ведь и в Крыму видели-слышали только такое!

Так что ещё задолго до февральского переворота стараниями доморощенных «лидеров» и закордонных «помощников» Украина вступила в период полураспада.

Если принять бесспорное, что телевидение – зеркало общества, то этот полураспад одними из первых обнаружили члены отборочных комиссий и жюри Международного телекинофорума «Вместе». Достойных, конкурентных творческих работ вообще практически не стало. Так, иногда «самоходом» появлялись жемчужины. То из небольшой студии в Луганске, то из Севастополя. На основных же каналах Украины воцарились мрак, бездарность и пещерная русофобия. Похоже, именно этого старательно добивались почти четверть века творцы и наставники современного проекта «Украина». Телевидение для них – оружие массового поражения, бьющее по миллионам граждан. Оно – средство в борьбе за доминирование в геополитическом пространстве. В битве за Украину. Именно так несколько лет назад назвал происходящие здесь события в своём документальном фильме Андрей Кончаловский. Можно не соглашаться со многими суждениями режиссёра, но в главном он прав несомненно: никогда эта битва со стороны Запада не прекращалась. Началась она значительно раньше, чем Бжезинский произнёс свою сакраментальную мысль: с Украиной Россия – великая страна, без Украины – нет. И даже раньше, чем Ленин сказал: потеряв Украину, лишишься головы. Нынче разыгралась битва со страшной, невиданной силой. На просторах «незалежной» (и «телепросторы» не исключение из правил, наоборот, подтверждение) развёрнута Западом бескомпромиссная и жестокая борьба против России. В том, что ряды «бандерлогов» в касках-масках, с дубинами и калашами пополняют тысячи молодых украинцев, немалая заслуга местного телевидения. Хозяева украинской жизни щедро рассчитываются с самыми «достойными» его деятелями. Некто Арьев, Геращенко, Княжицкий заседают в Верховной раде, некто Соболев – «главный по люстрации» в нынешнем самозваном киевском правительстве, некто Черновол – ответственная за борьбу с коррупцией. Один из лидеров нео­нацистской «Свободы», в прошлом диктор спортивных новостей Мирошниченко, – второй в партийном парламентском списке. Недавно Мирошниченко в очередной раз «прославился» – ворвался в кабинет главы Национальной телекомпании Александра Пантелеймонова, избил его и заставил написать заявление об отставке. Причина: демонстрация на канале УТ-1 художественных фильмов о Российской армии и кадров выступления Путина в «колонном зале»!

9 мая прошлого года во Львове жгли флаги Победы и избивали ветеранов

В телевизионном мире имена всех этих мирошниченко мало кому известны, а вот в околовластной тусовке современной Украины – наоборот. После февральского переворота на многих каналах они вместе с западными «советниками» определяют редакционную политику. Вот и разносится из миллионов телеприёмников на всю республику: «русские агрессоры захватили нашу территорию», «вражеские (российские!) самолёты нарушили границу», «оккупанты окружили наши части в Крыму»[?] В последнее время одним из героев скандальных хроник стал хозяин популярного коммерческого телеканала, олигарх Дмитрий Фирташ. Называют его среди основных спонсоров киевского «евромайдана». Как взрыв разнеслась новость: миллиардер арестован в Австрии по запросу правоохранительной системы США, обвиняется в крупном мошенничестве, отмывании денег. Причина столь нелюбезного обращения с персонажем, ладившим со всеми и вся, кажется весьма простой. Американцы, посадившие нынче во власть своих марионеток, назначающие олигархов на высокие государственные посты, хотят одновременно провести образцово-показательную порку, продемонстрировать, что любой у них на крючке. В качестве примера избран Фирташ. Тут же после его задержания «независимые» ТВ-каналы завопили в один голос: мол, Фирташ чуть ли не «бизнес-партнёр Владимира Путина». А действия американцев в этом случае – подарок нынешнему киевскому режиму. Версия особой изобретательностью явно не страдает, зато играет на главную тему нынешнего украинского эфира: хорошие янки против плохих москалей.

Подобная ахинея множится в невиданных количествах, бьёт по уму, сердцу, сознанию. Калечит души молодых, вызывает ненависть, но зачастую, к счастью, – протест. Есть информация, есть ложь, а есть – пропаганда. Банальная истина. Но не может пропаганда, господствующая в медийном пространстве «незалежной», называться творчеством. Наверное, вопрос «Что нам мешает быть вместе?» формулируется применительно к сегодняшней Украине по-другому: « Кто нам мешает …». Какие недружественные силы, какие геополитические лидеры и центры влияния превратили некогда цветущую Украину в поле битвы, а её голубые экраны в школу ненависти?

КИЕВ

Теги: Ялта , фестиваль

В России каждый второй пишет стихи или когда-либо писал. На встрече со школьниками, а в зале их собралось более пятисот, один из писателей спросил: "Кто из вас сочиняет стихи или прозу?" - поднялся лес рук, более половины слушателей. Тогда к чему стенания поэтов на тему: «поэзия никому не нужна, стихи не покупают и не издают, вот в 60-е поэты собирали стадионы[?]»? Возможно, завершились времена тотальной коммерческой заинтересованности, закончилась эпоха выживания и началась собственно жизнь не только ради хлеба насущного.

Потребность в литературе, поэзии хорошо видна в интернет-пространстве – неуклонно растёт количество литературных сайтов, проектов и конкурсов. Несколько лет назад продюсер Евгений Лебедев задумал интернет-проект «Бабушка Пушкина» как конкурс для молодых поэтов, которые пишут стихи на заданную тему, представляя их в виде инсценированных клипов. У многих вызвало недоумение и вопросы название проекта. «Бабушка – шутливый ассоциативный образ, – ответил Лебедев в одном из интервью, – это наши поэтические традиции».

И форма подачи выбрана удачная: это не монотонное чтение виршей полтора часа кряду, пусть и разбавленное короткими выступлениями друзей и знакомых, как происходит на большинстве поэтических вечеров, и что даже самих поэтов надолго отталкивает от посещения оных. Из чтения стихов делают клипы с музыкой, красивым видеорядом и автором стихотворения в роли лирического героя. Каждый сезон состоит из нескольких раундов. Клипы выкладывают на YouTube и на официальной странице сообщества в социальной сети «ВКонтакте», где и проходит голосование. Сериям проекта удаётся набрать десятки и даже сотни тысяч просмотров.

Значит, мода на поэзию всё же возможна, и любовь русского человека к стихам не осталась в прошлом веке! Хорошо или плохо, но люди пишут, а ещё читают и слушают стихи.

И вот случилось желаемое – с февраля 2014 года четвёртый сезон шоу о молодых поэтах «Бабушка Пушкина» прописался на телеканале «Москва 24». Поначалу из рекламных роликов трудно было понять: о чём это? За именем Пушкина слышались невразумительные строки, имеющие слабое отношение к поэзии. И больше никаких комментариев. На одноимённой радиостанции в день старта шоу объяснили подробнее, что за продукт, и стихи подобрали поинтереснее. Захотелось посмотреть.

В телесезоне участвует вся Россия – от Байкала до Калуги. Первый раунд: 14 поэтов, 7 парных роликов, каждый читает своё лучшее стихотворение, это его визитная карточка. Режиссёры тонко и гармонично составили пары, подобрали им музыку и видеоряд. Некоторые пары удалось сюжетно закольцевать друг с другом, ведь не все стихи позволяют это сделать.

Тема второй серии «Чистосердечное признание». Почему-то подумалось о любви. Ан нет, забрезжило правосудие: надо было стать Раскольниковым и покаяться. Молодые поэты (от 18 до 25) за неделю душевного самокопания должны были зарифмовать истинную или мнимую греховность. Мнимая, как мне кажется, проиграла по поэтической образности. С другой стороны, не каждый готов к раскрытию себя, не каждому есть, что открывать, но все хотят славы.

Кстати о славе. На телеканале «Бабушку Пушкина» позиционируют как открытие, новизну и прорыв. Но мне, как человеку зрелому, довелось не только посмотреть, но и поучаствовать в телешоу «Стихоборье», которое вёл Юрий Поляков в 90-е годы. Да, это была студийная передача, без видеомузыкальной подкладки, но суть та же: соревнование молодых поэтов разных направлений со стихотворно-тематическими дуэлями. Поскольку в студии присутствовали зрители, которые впоследствии голосовали, их тоже старались развлечь, например, они должны были угадать, кто из авторов является семейной парой (фамилии-то у всех разные).

Но это тогда. А в нынешней реальности с «Бабушкой…» соперничает поэтический конкурс «Вечерние стихи» на интернет-канале «Вечерняя Москва». Проекту уже два года, передача постоянно качественно реформируется. Здесь участвуют победители рейтингового голосования портала стихи.ру: еженедельно по средам три поэта читают небольшую подборку, зрители голосуют, параллельно их оценивают эксперты-профессионалы. Набравший максимальное количество голосов попадает в финал, а в следующей передаче соревнуется другая тройка. Трансляция не превращается в монотонный литературный вечер благодаря участию двух разговорчивых ведущих, с хорошим юмором сводящих части в единое целое, переключающих внимание с поэта на комментатора чата «Вечерних стихов», на эксперта в студии или его запись из скайпа, вступающих в диалог с председателем экспертного совета. Удивительная сыгранность всех участников и зримая лёгкость действа создают впечатление отрепетированности. Однако – это прямой эфир. Из других плюсов: участие в проекте поэтов всех возрастов, наличие профессиональной оценки текстов с разбором, сменяемость действующих лиц с обеих сторон, – отсюда разнообразие и непредвзятость, отчего проект выигрывает как в визуальном, так и в смысловом восприятии. К сожалению, канал «Москва 24» не даёт экспертных ориентиров, и зрителю может показаться, что если стихи прозвучали на ТВ, то они и есть настоящая поэзия…

А теперь о «Бабушкиных…» внуках. Не знаю истинных критериев отбора, возможно, желание сделать первую телеверсию более содержательной, но из 14 поэтов 9 – с филологическим образованием, и лишь двое имеют не гуманитарное. Конечно, вряд ли дети, поднимавшие руки на встрече с писателями, станут кочегарами и плотниками – они, скорее всего, поступят в гуманитарный вуз. Но знали бы вы, сколько хороших стихов писали и пишут, например, студенты-бауманцы!..

Когда больше физиков появится в стане лириков, мы смело вернём себе звание не только самой читающей, но и самой пишущей страны. А для этого нам необходимы и бабушки, и дедушки Пушкина, утренние, обеденные, вечерние стихи, и не только на московском, но и на каждом мало-мальски значимом канале – не всё же светские сплетни обсуждать! Давайте о литературе поговорим!

Теги: "Бабушка Пушкина" , "Вечерние стихи"

Недавно я обрадовалась: в моём пакете "Триколор ТВ" вместо «Дождя» появилось Общественное телевидение России. Но радость моя была недолгой. Присмотрелась к ОТР и поняла, что новое приобретение, пожалуй, опаснее для моего душевного здоровья, чем одиозный «Оптимистик ченал». Дело тут во многом в завышенных ожиданиях. Надежда, что телевидение со статусом общественного делается для людей, а не для кучки богемной столичной тусовки, не оправдалась. Последняя капля - воскресный вечер, когда зрителю преподне­сли подарочек – фильм Ренаты Литвиновой «Богиня. Как я полюбила».

Товарищи, это что-то запредельное! Смотришь и думаешь об одном: а у нас действует вообще уголовная статья «Доведение до самоубийства»? Удивительная некрофильская белиберда, которая даже на меня, взрослого человека, подействовала разрушающе. А что говорить о подростках? Они ведь эту манерную претенциозную даму считают законодательницей моды! Они ведь не могут отфильтровать «месседж», увидеть, что кроме пошлого позёрства в этом кино ничего нет. Они ведь все на эмоциях, у них ведь гормональный взрыв! А фильм под лозунгом «Главное – любовь», по сути, романтизирует смерть, любуется тленом, рекламирует суицид! Ну, ладно, нашла Литвинова денег на такое кино, навешала лапши какому-то спонсору. Но зачем это показывать по ОБЩЕСТВЕННОМУ ТВ?..

Зоя ГОРЕЛОВА, БРЯНСК

Теги: Общественное телевидение России

Премьера в Театре им. Вахтангова "Улыбнись нам, Господи" (постановка  Римаса Туминаса) удивила своей архаичностью. К сожалению, это не единичный случай, когда в репертуаре практически нет спектаклей по произведениям  о современной жизни, в которых нашла бы отражение наша эпоха. Где они, острые, интересные, жизненные постановки?

Рассказали историю из прежних времён: в некий театр, не слишком дружественный нашей газете, пришёл на премьеру критик «ЛГ». Приглашения ему, конечно, не присылали, но проник как-то, уселся на отведённое место, третий звонок и вдруг - объявление по громкой связи. Все думали, про выключение мобильников начнут говорить, но сказали совершенно неожиданное: «Спектакль не начнётся, пока театральный обозреватель «Литературной газеты» не покинет зрительный зал»[?] Пришлось покинуть под недоумённое перешёптывание.

Что-то мне подсказывает, что, видимо, мой коллега замахнулся на нечто святое, вот и настигла его нерукопожатность со стороны отдельных анклавов московского театрального мира. Редакционные архивы не говорят, за что досталось бедняге, но история в любом случае назидательная. Осторожнее, бережнее надо с театрами, режиссёрами и завлитами. И норов свой, своё мнение, отличающиеся от генеральной линии, лучше попридержать.

Инстинкт самосохранения у меня вполне развит, поэтому я думала поступить после премьеры «Улыбнись нам, Господи!» осмотрительно: отойти в сторонку, отложить (в хронологическом порядке) и свои впечатления, и нечаянно услышанные мнения в очереди в гардероб, и последующее увлекательное обсуждение по телефону с одной опытной театральной дамой… Когда-нибудь я бы использовала часть этих ощущений, отлежавшихся в запасниках, в мягкой деликатной форме, не желая никого задеть или обидеть.

Так бы я и поступила, если бы не прочитала несколько отзывов на этот спектакль. Цитировать не буду, но там встретились слова «шедевр», «глубина», «новая высота», «блестящая работа», «на одном дыхании»… Мягко и деликатно говоря, всё это показалось мне неправдой. И вслед за Львом Николаевичем сказала себе: «Не могу молчать!»

Почти четыре часа длилось действие (включая антракт) и никак не могло закончиться. Столько удачных концовок, финальных фраз было в течение последнего получаса, с надеждой встречала каждую, но – никак. Наверное, прицел был – заставить всех хорошенько посострадать путешествующей на тумбочках компании, как следует проникнуться их гонимостью и бесправностью. А может, просто не знал режиссёр, когда лучше и эффектнее закончить, вот и намудрил, нагромоздил всего побольше.

Глубина у «еврейской темы» присутствует по определению, собственно, практически любой современно-толерантно-политкорректный человек, узрев замаячившую вдалеке «тему», скорбно поникнет главой, напустит туману в очи, чтобы продемонстрировать понимание глубины. За годы развёрнутых дискуссий о шовинизме благоприобретён рефлекс правильной реакции. И общепринятый набор суждений на этот случай есть, вроде как на похоронах все привыкли произносить: «Царствие небесное» и на всякий случай «Господи, помилуй». Земля круглая, дважды два – четыре, евреи – гонимый страдающий народ, а если кто не согласен с прописными истинами – плохо, да вы, батенька, дурак и антисемит.

То, что эрзац рефлексов подменяет мысли и эмоции – вещь удобная, распространённая. За нас подумали, придумали и приучили. И теперь мы исполняем свой долг на рефлекторном уровне: сидим и сочувствуем гонимым, для простоты восприятия обложенных полным набором узнаваемых примет. Чтобы точно не ошибиться: тут и песни-танцы, и говор, и анекдоты. Кто-то сказал, что в случае с таким давно освоенным материалом надо ставить не «местечковый» спектакль, соблюдая наличие всех волосков в пейсах, а показывать вневременную человеческую натуру, Шекспира, если угодно. Режиссёр должен по капле выдавливать из себя этнографа. Да-с, как-то так.

Шедевр? Хотела применить антоним «неудача», но выражусь мягче: точно не шедевр. Для шедевра не хватает накала страстей, уж очень всё происходит неторопливо и размеренно. Удивил частый приём: многие роли зачем-то чётко разделены на голос и телодвижения. Сначала актёр произносит текст, пауза, затем смещается на пару метров, стучит камнями или изображает танец, – приём, замедленностью ритма приглашающий проникнуться притчевой обстоятельностью, терпеливо дожидаться, пока речь и движение придут во взаимодействие.

Кстати, об актёрах. Жаль, что их таланты оказались толком не востребованы в этой постановке, им задали ригористичное толкование ролей, и вот на протяжении всего спектакля Маковецкий только лишь немногословно-степенен, Князев горько-ироничен, Сухоруков… Приглашённый Сухоруков, любимец публики, разочаровал однообразным кривляньем, одинаковым и в клоунаде, и в трагическом конце. Хорошо танцевала и блеяла коза-Рутберг, только вот зачем же козу-то распяли, причём дважды, с этого начали, этим и закончили… У евреев даже коза – страдалица («Мама, наша кошка – еврей?»)? Наверное, такая ирония.

Известно, что этот спектакль – авторемейк постановки начала 90-х, когда режиссёр работал в вильнюсском театре. Если допустить, что любой ремейк – метафизический памятник первоисточнику и его творцу, то возрождение собственной работы – памятник самому себе.

Поневоле задумаешься: а зачем надо было заводиться с такой старой вещью? Зачем вообще вводить в репертуар ветхозаветные постановки, столь мало созвучные нашему времени?..

В афише Вахтанговского на апрель видим: «Пристань», «Отелло», «Посвящение Еве», «Окаёмовы дни», «Мадемуазель Нитуш», «Евгений Онегин», «Дядюшкин сон» и так далее. Гоголь, Чехов, Солженицын, классик за классиком, зрители любят, репутация театра обеспечивает аншлаги. Из современных авторов – француз Жеральд Сиблейрас, поставленный, видимо, в рамках некоего проекта.

Всё проверенное временем, качественно-нейтральное, но почему театр упорно обходит стороной современных авторов, пишущих о современном срезе жизни? Конечно-конечно, Пушкин и теперь живее всех живых, до него далеко, так что же? Ставить только безопасных классиков в современной трактовке? Но отдавая должное драматургической манере, языковым средствам, прикасаясь к умиляющей старинной проблематике, понимаешь, что, как ни осовременивай, всё это очень далеко от сегодняшних реалий. Хочется ходить в театр, а не в музей театрального искусства.

Отчего не попробовать дать зрителю острую постановку? Может, ему понравится? Я не имею в виду непременно политику, историю мятущегося крымчанина, переставшего метаться в результате горячей любви к россиянке. Социальной остроты сейчас пытаются достичь лежащими на поверхности способами: вербатимы, сюжеты о наркоманах/неформалах/фашистах, еврейский вопрос вот всегда давал пищу для условного заострения. Не в традициях Театра им. Вахтангова обращаться к вербатимам, для экспериментов у него есть Первая студия, но и там – только достойная классика, Аристофан, Метерлинк, иные переводные пьесы, да и не об экспериментах речь…

Складывается ощущение, что Римаса Владимировича не очень-то и волнует современная жизнь России, её противоречия, радости и беды.

Можно ли это считать недостатком выдающегося литовского режиссёра, гражданина республики, порвавшей в 1991 году связи с Россией и вступившей в блок если не враждебных, то неприязненно настроенных государств? Нет, для литовского режиссёра это естественно. Но для художественного руководителя вахтанговского коллектива, являющегося одним из крае-

угольных камней культурной жизни России, определяющего состояние российского театра, – безусловно, недостаток, и очень серьёзный. Справедливости ради добавлю, что подобной отстранённостью страдают и многие доморощенные худруки. И качественные изменения в настроениях российского общества после воссоединения с Крымом выводят проблему из плоскости прикладного вопроса искусства на государственный уровень.

Театр должен интересоваться судьбой своего народа.

Алёна БАШКИРОВА

Теги: Театр им. Вахтангова

Народному артисту России Юрию Васильевичу Горобцу исполнилось 82 года. Накануне дня рождения актёр пришёл в редакцию и поделился наболевшим.

"ЛГ"-Досье»

Юрий Горобец родился 15 марта 1932 года в городе Орджоникидзе. В 1955 году окончил ГИТИС. По распределению работал в Театре им. Волкова в Ярославле, затем три года - в Одесском русском драматическом театре. В 1961 году приехал работать в Москву в Театр имени Пушкина. С 1989 года актёр МХАТ имени Горького. В кино с 1959 года, сыграл более шестидесяти ролей.

– Поздравляем, Юрий Васильевич!

– Спасибо, вон уже сколько лет, подсчитать стыдно[?]

И давно меня мучит вот какой вопрос: вседозволенность в обращении с классикой. Возьмём «Руслана и Людмилу», «Евгения Онегина». Что там происходит, в этих новых постановках? Пьяная Татьяна пишет Онегину письмо; Людмила лежит на массажном столе в притоне у Черномора, массажист её трёт, а она арию поёт. Ленский стреляет по пьянке. Ведь что молодёжь подумает, посмотрев такую версию: мало ли что по пьяни бывает, неосторожное обращение с оружием, где тут трагедия?

– Не только Пушкина, Чехова с Гоголем тоже любят интерпретировать.

– О, что с «Дядей Ваней» делают! Астров… свистну сейчас, чтоб не ругаться ( свистит )… к Елене Андреевне, с расстёгнутой ширинкой; профессор задирает свою ночнушку, демонстрирует мужское достоинство. Кто это право дал? Никто не давал, они и не спрашивали, а просто взяли.

– Многие считают, что таким образом происходит развитие театра, он ведь не может стоять на месте.

– Развитие, движение вперёд должно быть и всегда было. В живописи были Моне, Ван Гог, потом Пикассо, Дали, Малевич в конце концов. Футуристы, всем было что сказать, какое-то новое слово. Ну а если Венере руки оторвали, это что, тоже движение вперёд? Давайте всем головы поотрываем.

Делайте, двигайтесь, создайте что-то действительно новое!.. Кишка тонка.

Станиславский в своё время новое слово сказал. Сейчас говорят: Станиславский не нужен, устарел. Как может устареть алфавит?!

Страшное преступление происходит! И прикрывать это тем, что, дескать, всё должно двигаться, не стоять на месте, искать и находить новые формы, новые решения – это конечно!.. Вот как Серебренников, Богомолов, литовские режиссёры делают. Я смотрю, самая режиссёрская нация – литовцы. Я с ними, когда работал в Белоруссии, по-соседски много снимался, хорошие они ребята, хорошие артисты, но очень плохо относятся к нам.

– В Москве сейчас действительно много постановок литовских режиссёров, вы что-нибудь смотрели в последнее время?

– Что вы, я больше не хожу в театры. У меня же там разрыв сердца будет! Даже к однокурснику Захарову давно уж не хожу, как узнал, что там с Аркадиной-Чуриковой на авансцене тешатся… Довели зал до того, что ему это нравится! ( Помолчав. ) Есть ещё, правда, люди, которые и в консерваторию ходят!

– На таких спектаклях всегда аншлаги, соответственно прибыль…

– Губительна мысль о том, что искусство и культура должны сами себя окупать. Они должны вести за собой, воспитательная роль должна присутствовать. Надо показать, что тот же Чехов – это великий русский писатель, гордость нации, и, если хотите, таким образом будет происходить воспитание гражданственности. В «школу», конечно, учиться идут с неохотой, развлекаться и хихикать интереснее.

Моя «любимая» Ксения Ларина рассуждала тут насчёт патриотизма. Она считает, что патриотизм – позорное чувство. Есть люди, которые не знают, что такое Родина, считают себя «гражданами мира». Рассуждают так: что-то трудно стало здесь жить, давай всё бросим, поедем куда-нибудь в райские кущи. Скажите мне, как Россия сохранится при таком отношении? Гражданского чувства не воспитывают, за что им любить Родину? Как им полюбить Чехова, Пушкина?..

– И какой же выход вы видите?

– Хорошо бы принять закон об охране памятников литературы, как приняли об архитектурных памятниках, и хорошо бы «Литературная газета» выступила инициатором.

А то в самом деле, что происходит: вот стоит дом, в котором встречались Герцен с Огарёвым, в нём был раньше кинотеатр повторного фильма, теперь театр «У Никитских ворот». Памятную доску не снимают, знают, что делают, потому что написано: памятник охраняется государством.

На углу Новинского бульвара хотели дом снести, но быстро-быстро развернулись, повесили мемориальную доску, теперь дом не тронь, потому что это культурный памятник.

Почему на каменных домах пишут: «Памятник архитектуры», а над литературными произведениями измывается кто как хочет, сил нет, ну что же это разве не памятник? И уж, конечно, более важный, чем каменный купеческий дом. Чехов, допустим, наш российский Шекспир, и ближе, чем Шекспир, потому что писал о нас и для нас: должен охраняться государством!

А в Москве даже улицы Чехова нет, как нет улицы Пушкина, Чайковского, они все теперь в области, и это ужасно. Памятник Чехову поставили напротив театра, получается, это они не Чехову памятник поставили, а себе. Ну, перенесли в сторону, но от этого суть не меняется.

– Памятников в Москве несправедливо нет, например, писателям Аполлону Григорьеву, Андрею Белому (не считая мемориальной доски на Арбате), композитору Георгию Свиридову…

– Вот – отношение! Я давно ещё, когда учился, обратил внимание, что на могиле Антона Павловича, на памятной плите, там ещё цифры, буквы неуверенной рукой подкрашены, скромная очень плита, так вот там, на этой плите уродливой, четыре дырки. Мхатовские старики рассказывали, что здесь была прикручена лампадка, можно было зажечь.

А потом в угоду этому безумному атеизму, как я его называю, её сняли, не знаю, кто так решил. И погибла хорошая идея: на скромной плите лампадка.

Прошло много лет, случились всякие пьянки по поводу юбилеев Антона Павловича. Хватало, судя по всему, и денег, и времени на подготовку. Неужели нельзя было повесить обратно такую копеечную мелочь, восстановить?!

А так всё нормально, солнце светит, и ласточка с весною в сени к нам летит.

Беседу вела  Майя Власова

Теги: Юрий Горобец , театр

Вот уже более семидесяти пяти лет в столице Армении работает Государственный ордена Дружбы народов русский драматический театр, носящий имя К.С. Станиславского. Театр был основан в 1937 году специальным решением правительства Армянской ССР. Это стало большим событием в культурной жизни республики. В 1938 г. театру было присвоено имя великого К.С. Станиславского. В создании и становлении театра участвовали выдающиеся армянские режиссёры, народные артисты - Л. Калантар, А. Бурджалян, А. Гулакян, В. Вартанян, сознававшие, сколь важна для Армении деятельность русского театра. Неоценимый вклад в деятельность театра и в повышение его художественного уровня внесли замечательные актёры В. Добровольский, О. Лобунская, Г. Ген, Ю. Вановский, П. Феллер, Ю. Колесниченко, Н. Егорова, А. Джигарханян, Г. Коротков и многие другие, чьим мастерством восхищались не только в Армении, но и далеко за её пределами.

Считая своей почётной задачей пропаганду русской сценической культуры, театр постоянно обращался к русской классике, современной и классической армянской драматургии, а также к современным и классическим произведениям мировой драматургии.

На семидесятые-восьмидесятые годы пришлось время наивысшего расцвета творческого коллектива театра, трижды приглашённого на гастроли в Москву и признанного одним из лучших русских театров СССР.

С 1965 г. по сей день театром руководит выпускник Ленинградского института театра, кино и музыки им. А. Островского, народный артист Армении, лауреат Государственной премии Армении, заслуженный деятель искусств России, лауреат Международной премии Станиславского и Международной премии Смоктуновского Александр Самсонович Григорян, кавалер ордена Дружбы РФ, обладатель медали РА "За заслуги перед Отечеством" 1-й степени.

С его именем связаны лучшие спектакли Ереванского русского театра, многие из которых были отмечены первыми премиями и дипломами.

Авторитет и известность театра растут из года в год. Об этом свидетельствуют многочисленные приглашения на различные театральные фестивали, которые проходят в России, а также в других зарубежных странах – США, Польше, Иране, Словакии и др.

Театр достойно отмечает свой 75-летний юбилей, работая активно и плодотворно, развивая высокие традиции психологического театра, находясь в постоянном поиске новых современных форм сценического выражения, пропагандируя лучшие произведения русских, советских и современных российских драматургов.

Поздравляем!

 «ЛГ»

Теги: театральное искусство

Фото: Аркадий ГУРСКИЙ

С детства нам внушали, что есть народ, а есть ещё интеллигенты - это такие очень умные и чрезвычайно порядочные люди с внешностью профессоров. Очки в роговой оправе, аккуратная бородка, благородная седина, костюмчик-троечка, яркий орден на груди[?] В общем, солидность. Интеллигент – это звучало гордо. Интеллигент был выше народа, так как считался носителем культуры и нравственности. Но с тех пор много воды утекло, после перестройки одни интеллигенты пошли торговать трусами и носками на рынках, другие, прокляв тоталитаризм, побежали служить маловменяемому Ельцину. Дальше судьба этих людей складывалась по-разному: кто-то спился, кто-то поддержал расстрел парламента, кто-то занялся бизнесом, кто-то активно защищал чеченских боевиков, кто-то заработал денег, а потом сел, а кто-то сначала сел, а потом заработал денег.

Нелегко высокоморальным людям в этой стране. Но они всё-таки есть, ещё остались кое-где, не сломленные чудовищной государственной машиной. Говорят, их немного осталось среди писателей, в театрах, в кинематографе. Но то единицы. А вот если б прийти в какое-то место и чтоб вокруг были одни лишь интеллигенты! Проверенные временем, закалённые в боях, с непоколебимой верой в свою исключительность! Там, наверное, воздух светится, там ангелы мелькают в зеркалах и так хорошо на душе становится, что хочется сразу делать добрые дела – проклясть, предположим, Путина или защитить геев. Где бы только найти это волшебное место, пропитаться воздухом свободы и любви к дальнему своему. Вы не поверите, но такое место нашлось – Всероссийская библиотека иностранной литературы имени Рудомино. Именно там проходил Конгресс интеллигенции против войны и против самоизоляции России. Мог ли я проигнорировать данное мероприятие? Не только не мог, но и права такого не имел. Что я расскажу внукам?

И вот в назначенное время подъехал я к библиотеке. В фойе группками стояли суровые пенсионеры, которые яростно спорили друг с другом. Здесь же бродил какой-то хиппи в вышиванке и штанах из дерюги. Очевидно, делегат от Украины. Я поспешил в зал, который оказался почти пустым. Народ собирался медленно, открытие конгресса затягивалось. В состоянии душевного подъёма я принялся было рассматривать правозащитные листки, которые раздавали всем пришедшим. В глаза бросались заголовки: "Миру – мир!", «За мир во всём мире!» По достоинству оценив креатив, я пришёл к выводу, что дальше читать не стоит. И так всё понятно. Когда число интеллигентов превысило число работников СМИ, организаторы открыли конгресс.

Модератором выступала несравненная Ирина Прохорова, сестра, литературовед, издатель. А сам конгресс открыл правозащитник Лев Пономарёв. Но настоящее пиршество духа началось, когда на сцену пригласили писательницу Улицкую. «Мы собрались здесь, самопровозглашённые интеллигенты...» – начала она. И сразу возник вопрос: а как это «самопровозглашённые»? Это что же, каждый может себя вот так провозгласить интеллигентом, гением, Наполеоном? А Улицкую, что называется, несло: «…мы и есть соль, мы, ищущие истины и сомневающиеся, уверенные в своей правоте, но всегда колеблющиеся и предающиеся угрызениям совести, не умеющие даже дать строгое определение тому феномену, который собой являем». И дальше про то, что мы стоим (вот прямо они стоят!) на пороге войны, что времени мало, что надо что-то делать… При этом употребила в своей пламенной речи слово «г…но». Я, честно говоря, не ожидал, что интеллигенты могут произносить такое со сцены. Но эти могли.

Фекальная тема вообще была довольно популярной на конгрессе. Политолог Марк Урнов поведал, что по качеству сельских туалетов Россия позади планеты всей. А Ирина Прохорова с постмодернистским задором подметила: вот потому-то у нас всё и всплывает. При этом ей не пришло в голову спросить у Марка Урнова, поработавшего и в советских, и в российских министерствах, а что он лично сделал для модернизации клозетов в провинции? Президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов тоже не обошёлся без заветного слова «г…но» в своём выступлении. Некая журналистка, которую пригласили на сцену, пошла ещё дальше. Она говорила о «письках» в социальных сетях, о том, каким образом эти органы человеческого организма мешают нормальной агитации за либеральные ценности. Где же лучше агитировать – в Вконтакте или в Фейсбуке? Мнения зала разделились. Я всё пытался высмотреть Валерию Новодворскую – вот бы сейчас сказанула баба Лера! Но она, к сожалению, отсутствовала – наверное, митинговала. Где-то в первых рядах яростно хлопал в ладоши Лев Рубинштейн, неподалёку от него лучилась светом радости молодящаяся особа, похожая на Лию Ахеджакову; какие-то полузнакомые лица мелькали тут и там, смешались в кучу кони, люди, все были чрезвычайно возбуждены предстоящей войной, «письками» и выделениями человеческого организма…

Вы меня, конечно, извините, но точно ли это конгресс интеллигенции? Да это какой-то Привоз – напомаженный, пропахший рыбой, с фальшивыми брульянтами в ушах и в полосатых пинжаках. Одни заявляют, что нужно обратиться к США и странам Европы, дабы те ужесточили санкции против России, другие говорят о необходимости сотрудничества с украинской интеллигенцией. По залу блуждает уже знакомый нам хиппи в вышиванке, хочет что-то сказать, но на него не обращают внимания – ещё не выступали признанные ораторы Гозман и Гонтмахер! Слово предоставляется правозащитнику Сергею Ковалёву. Неужели он будет призывать наших солдат сдаваться в плен украинцам, как призывал сдаваться чеченцам? Нет, отец русской демократии устраивает скандал из-за опечатки, допущенной в одной из листовок конгресса. Старого харизматика с трудом усаживают на место. Дайте перевести дух…

Это, дорогие мои, и есть российская интеллигенция. Во всей своей красе. Не русская, заметьте, а российская (именно так говорится в их официальном заявлении). Они против войны, они против властей, они за мир и за то, чтоб Крым был отдан обратно Украине. Они готовы даже помогать крымским татарам, а вот волеизъявление русского большинства, проживающего в Крыму, их мало волнует. Их вообще ничего не волнует, кроме протеста как такового. «Пятая колонна», говорите? Полноте! Не льстите им. Это тоталитарная секта «Несогласных», они всегда будут против – хоть против правительства, хоть против опечаток. Мелкие бесы. От них уже тошнит даже либеральных журналистов; вот что написал Дмитрий Зыков из «Граней»: «Когда я, матерясь, уходил с конгресса, дама у гардероба сделала мне замечание... А как тут не материться... Конгресс импотентов, на котором с трибуны произносили речи о комментах в Фейсбуке. Я не шучу и не утрирую».

Впрочем, нашлись те, кто был в восторге от конгресса. Во-первых, организаторы. Они-то уж точно могут теперь говорить, что скучно на их мероприятиях не бывает. Во-вторых, гендиректор библиотеки Екатерина Гениева, заявившая, что готова предоставлять помещение для подобных встреч и в дальнейшем и что «смотреть на этот зал – счастье» . Как говорил один литературный персонаж, кому и кобыла невеста… Но вообще-то Гениеву можно понять – в Георгиевский зал на выступление президента, посвящённое присоединению Крыма, её не позвали, приходится красоваться среди аутсайдеров… Обидно только, что я так и не увидел интеллигентов. То есть я их увидел, но остался в некотором замешательстве. Если вот эти немолодые самоназванцы с ухватками местечковых лавочников – интеллигенты, то что же будет с Родиной и с нами?

Теги: интеллигенция , либерализм

По занесённому снегом полю, переваливаясь на колдобинах, удаляется от утонувшего в сугробах села "скорая помощь". Голос за кадром комментирует идиллическую телевизионную картинку: «И по сугробам, и по грязи для этой новенькой машины «скорой помощи» нет плохой погоды. Даже если нет вызовов, водитель Владимир Тюкин должен проехаться по всем сёлам. Помогает основной «скорой» ещё и старенький уазик. Такая станция «скорой» помощи - редкость для простого села, однако сейчас Владимир Тюкин в недоумении. В «Литературной газете» написали, что не то что в селе Буранном, во всём Соль-Илецком районе «скорая помощь» – дефицит».

Мы тоже недоумеваем. Действительно, в конце прошлого года у нас было опубликовано письмо жителей Соль-Илецкого района с просьбой (а скорее, требованием) сохранить Буранную больницу, обслуживающую пять сёл («Акушерки на общественных началах», «ЛГ», № 49). Под письмом, написанным от имени земляков писателем Фаридом Нагимовым, стояло более двухсот подписей, первая во втором ряду – Владимира Тюкина. Так что «недоумение» – это, скорее всего, фантазия журналистки. Так же как и якобы цитата: «от рака просто умирают на месте».

Дорогие коллеги из ГТРК «Оренбург», ну нет в опубликованном у нас тексте слов про смерть «на месте». Есть другие, подтверждающие ваш оптимизм по поводу плохой погоды: «От наших сёл до райцентра дорога заасфальтирована только наполовину... зимой дорогу заносит, весной заливает. Бывали случаи, когда везли человека с аппендицитом, а привозили уже и с черепно-мозговой травмой».

Видимо, проблема понимания текста в нынешнее время характерна не только для школьников, но и для тех, кого слово кормит. «Мы отправились в Буранное, – рассказывает Екатерина Политыко, – и вместо убогого здания увидели двухэтажную амбулаторию». Но ведь именно с этим, с превращением больницы просто в амбулаторию, и не согласны жители района. А на убогость сельчане не жаловались: «Это двухэтажное здание возвели, оборудовали и открыли в тяжёлые послевоенные годы на средства наших колхозов!» Да они же гордятся тем, что больница построена на их, народные, деньги! Или молодые журналисты считают, что всё, возведённое в советские времена, убого по определению?

«На сайте Минздрава области, – продолжает репортёр, – факты, приведённые в письме, опровергли. Люди от врачебных ошибок не умирали». В качестве доказательства тележурналисты показали страничку сайта «Организация медицинской помощи в Буранновской врачебной амбулатории Соль-Илецкого района». Нашла я в интернете эту страничку, прочла и[?] «занедоумевала». О врачебных ошибках там – ни слова. Как, кстати, и в опубликованном в нашей газете письме. Что опровергает Политыко – загадка.

На этой же страничке информация о буранновской «скорой помощи». Мин­здрав области совершенно официально уведомляет: подстанция имеет одну фельдшерскую бригаду и один (!) автомобиль. В телесюжете «по сугробам и грязи» бегали две. УАЗ-«буханка», утверждал голос за кадром, помогает «новенькой машине». А может быть, эта «новенькая машина», не исключено, позаимствованная в городе для красивой картинки, помогала тележурналистам выполнить заказ на дискредитацию коллективного письма?

Допускаю, что подписавшие его сельчане, обеспокоенные сокращением медицинской помощи, несколько сгустили краски. Но… «Районные власти в 2014 году финансируют 10 стационарных коек, – восторженно сообщает коллега, – область – 15 мест дневного пребывания». Великолепно. Для больницы, к которой прикреплено четыре тысячи человек, этого достаточно?

По телесюжету выходит, что достаточно. Все, уверил журналистку один из жителей Буранного, стараются лечиться в Соль-Илецке или Оренбурге. Почему? Потому, опровергает весь пафос сюжета сама же Екатерина Политыко, что лечить в Буранном некому: «На всю больницу один врач – педиатр. При необходимости он же терапевт, хирург и гинеколог».

Действительно, в такую больницу ложиться страшно. Не потому, что врачи плохие и могут совершить врачебную ошибку, а потому, что и ошибку-то совершить некому. В «скорой» помощи, похоже, тоже работать некому. Показали в телерепортаже только сидящего за рулём Владимира Тюкина. Он что, как и педиатр, един в трёх лицах: и водитель, и ремонтник, и повитуха? Зачем он один, «даже если нет вызовов», мотается по сёлам?

Что же намерена предпринять администрация района, чтобы обеспечить амбулаторию кадрами или хотя бы успокоить жителей? А ничего. Включённое в сюжет интервью с главой Соль-Илецкого района Юрием Вдовкиным – заключительный акт театра абсурда. О сути проблемы – ни слова. Только о Фариде Нагимове, написавшем то коллективное письмо. «Это просто такой дешёвый популизм, с моей точки зрения, – оценил литературный талант земляка глава района. – Начинал он хорошо, но сейчас пишет… мне, например, не нравится...»

Что тут скажешь? Без коммен­­та­риев.

P.S. Кстати, «дешёвый популист» Фарид Нагимов, родившийся и выросший в Соль-Илецком районе и потому болеющий за его судьбу, в прошлом году похоронил отца, к которому во время сердечного приступа приехал не новенький реанимобиль, а воспетая в сюжете «буханка». Без лекарств, без спецоборудования и, самое главное, без специалиста…

Когда материал готовился к печати, из Буранного пришло ещё одно письмо. Написанное не писателем, а потому, надеемся, оно заставит обратить внимание на проблему, а не на литературный талант, оценённый по принципу «нравится – не нравится».

Мы, жители села Буранное, плечом к плечу встаём на защиту открытого письма, опубликованного от нашего имени нашим земляком Нагимовым Фаридом в «ЛГ». Почти весь прошлый год мы вели «битву» за сохранение больницы. Двухэтажное здание находится в хорошем состоянии, работники добросовестно выполняют свои обязанности. Но штат сократили, лекарства тоже, один врач-педиатр на всю округу, «скорая» не оснащена необходимым оборудованием. И, как следствие – последний случай, смерть молодой девушки, которую не довезли на «скорой» из соседнего села в нашу больницу в новогоднюю ночь.

А если кого-то надо везти по бездорожью в районную больницу за 70 км (а дальнее село от райцентра находится за 100 км), где тоже не хватает врачей, да и мест часто нет?!

Ну как нам, селянам, жить?! Колхоз разорили… В поисках работы многие вынуждены уезжать в Москву, на север, в Оренбург, оставляя жён, детей и пожилых родителей. В прошлом году двоих вернули с заработков в гробах!

Я, ветеран Великой Отечественной войны, и моя супруга, труженица тыла, очень обеспокоены тем, что всюду говорят о закрытии больницы. Ведь мы – люди пожилые, часто болеем, не раз наши врачи буквально вытаскивали нас с того света. Страшно представить, что с нами будет, ведь по нашим дорогам до райцентра не довезут!

От имени жителей  села Буранное ветеран  Великой Отечественной войны  Пётр БУНЕГИН ,  Оренбургская область

Теги: здравоохранение

Представляем читателям беседу с главным редактором журнала "Север"  и выпускающим главным редактором альманаха «День поэзии - 2013» Еленой Пиетиляйнен

– Елена Евгеньевна, вы уже седьмой год возглавляете журнал «Север». Пристрастные читатели помнят, что в самом начале своей редакторской работы в различных интервью вы выделяли главную проблему литературного журнала – отсутствие высокого читательского спроса, что неизбежно влекло за собой и финансовые трудности редакции. Не секрет, что это общая проблема многих литературных журналов.

Но сегодня, по данным «Роспечати», «Север» выписывают и читают в 38 регионах России, а также он пользуется большой популярностью в Карелии. Недаром в 2011 г. «Север» стал лауреатом Всероссийского конкурса «Стратегия успеха» за лучший опыт организации подписных кампаний, а также в течение последних лет побеждает в конкурсе «Золотой фонд прессы». Как вам удалось сдвинуть глыбу читательского равнодушия?

– Читательское равнодушие, как вы говорите, может проистекать из двух вещей: низкого уровня публикуемых текстов и апатии редакции. Под лежачий камень, как известно, вода не течёт. Поэтому пришлось приложить немало усилий как для поиска талантливых авторов, так и для пропаганды журнала в потенциальной читательской среде. В месяц я проводила по 15–20 выступлений в различных учреждениях Карелии, прежде всего в школах и вузах, моталась по стране, откликаясь на каждое приглашение приехать с презентацией «Севера». И хотя мне часто говорят, что сейчас в этом уже нет необходимости, я понимаю, что стоит хоть ненадолго притормозить – и маховик читательского интереса повернёт вспять.

Потому что сегодня, кроме главного редактора, способного в хорошем смысле вербовать союзников и самому глаголом жечь сердца людей, этого делать просто некому.

– Как вам удаётся привлекать авторов такого крупного калибра, как Лев Аннинский, Андрей Воронцов, Николай Коняев, Ольга Фокина, Владислав Бахревский[?]

– Скажу честно: авторы сами выбирают журнал для своих текстов. Если «Север» стал привлекательным для многих – это хорошо.

Но в то же время без мер стимулирования писательского труда невозможно удержать достойный уровень. Поэтому в 2012 г. мне удалось создать Совет учредителей литературной премии журнала «Север», в который входят глава Республики Карелия А.П. Худилайнен, сенаторы от Карелии С.Л. Катанандов, В.А. Фёдоров, председатель Законодательного собрания Карелии В.Н. Семёнов. Эти люди вносят свои личные (не бюджетные!) средства в премиальный фонд. И вот уже два года подряд «Север» вручает несколько премий российским писателям независимо от региона про­живания.

– В каждом номере «Севера» есть рубрика «Северная звезда», в которой публикуются тексты молодых авторов Карелии и России. И замечаю, что иной раз стихи молодых ярче стихов маститых, признанных поэтов. Как вы зажигаете эти звёзды?

– Шестой год подряд мы проводим литературный конкурс для молодых авторов «Северная звезда» в номинациях «Проза», «Поэзия», «Публицистика». Работы лауреатов публикуются в «Севере». В 2013 г. наши «звёзды» засияли и в столичном журнале «Юность», что вызвало немалую радость молодых. Поэтому партнёрство литературных журналов России – это один из конструктивных путей развития литературы.

– В 2013 г. на базе журнала «Север» был издан Всероссийский альманах «День поэзии. XXI век», вас выбрали главным выпускающим редактором. Что это дало вам и журналу «Север»?

– Любое новое дело знакомит с новыми людьми, втягивает в водоворот новых событий, способствует профессиональному росту. Мои коллеги – члены редколлегии альманаха А. Шацков, Н. Гранцева, В. Дударев, А. Казинцев, С. Мнацаканян – не только помогали советом в процессе подготовки альманаха, но и приняли активное участие в его презентации в Карелии, отметив неподдельную высокую читательскую заинтересованность в разных городах – Петрозаводске и Кондопоге, в разных аудиториях – в университете, училище, библиотеке, Творческом центре. На всех многочисленных встречах наряду с солидными читателями была и азартная молодёжь, расхватавшая альманах как горячие пирожки…

Беседовал Владимир СЕРГЕЕВ

Теги: День поэзии

Всемирный день поэзии по традиции ознаменован выходом поэтического ежегодника. На этот раз альманах "День поэзии. ХХI век" издан в Петрозаводске при участии журнала «Север». Наверное, можно сказать, что возрождение ежегодника принадлежит к событиям, имеющим более широкое значение для поэтической жизни современной России, чем просто появление очередного номера. Возникают вопросы. В каких, например, условиях существует сегодня русская поэзия, как она взаимодействует с внешним миром, насколько здоров дух её, что несёт она обществу, способна ли по-прежнему быть «вечевым колоколом» или неизбежно мимикрирует, мельчая и вырождаясь[?]

А на фоне «цветных революций», «арабских вёсен» и «киевских зим» можно поставить вопрос и шире. Насколько созвучен голос современной поэзии голосу пробуждающихся масс? Не менее ответственна тема самого поэта в начале нового столетия. Кто он? Безликий винтик политико-маркетинговой сети, специализирующийся на «производстве изящной услуги», или сумасшедший одиночка, бредущий против глобального потока?

Во всяком случае, содержание альманаха и география авторов (а это десятки известных и малоизвестных поэтов из разных уголков России, из Белоруссии, Казахстана, Украины, Армении, Израиля, других стран) наталкивают на серьёзные размышления.

И даже объявившийся вдруг из того, забывшегося общего мира народный поэт Казахстана Олжас Сулейменов несказанно обрадовал своим присутствием на страницах альманаха. Поэт буквально вернул меня в конец далёких 70-х годов прошлого века, когда по совету замечательного педагога и учёного, прекрасного знатока литературы народов СССР П. А. Бороздиной писал курсовую работу по его творчеству.

На фоне крымских событий можно сказать, что «День поэзии» - айсберг, осколок русского поэтического архипелага с прилегающими к нему территориями из малых национальных литератур. Каждая книжка ежегодника – духовная матрица, блуждающая в поиске культурного кода, утраченного нами на обломках вчерашней цивилизации, в несущих конструкциях которой поэзия вообще являлась одной из опорных колонн суперэтноса. Вот и несёт в себе этот метафорический айсберг память о ней, сталкиваясь с воинствующим отрицанием прошлого, с отторжением национального духа в угоду декларируемой абсолютной свободе личности, для которой в эпоху диктатуры менеджеров, пресс-секретарей, сетевых технологий, интернета и транснациональной коммуникации поэзия, получается, лишь смешная забава предков. Но даже в самую технологичную эпоху куда нам от своих эмоций и переживаний, от листопадов и зимних перламутров, любви и предательства. И всякий раз, когда нам дрянно на душе, берём в руки, например, есенинский томик и повторяем вслед за поэтом: «Отговорила роща золотая…», «Не жалею, не зову, не плачу…» или «Пускай ты выпита другим, Но мне осталось, мне осталось Твоих волос стеклянный дым И глаз осенняя усталость…»

Доброй традицией ежегодника стали публикации статей о классиках русской поэзии. Минувший календарный год был необычайно урожайным на юбилеи. От одного только перечисления имён захватывает дух: Херасков, Державин, Тютчев, Маяковский, Смеляков, Заболоцкий, Яшин, Корнилов, Вознесенский… Отдельная публикация рассказывает о 400-летии рода Лермонтовых, в чём видится определённая логика: статья – это мостик к великой дате нынешнего, 2014 года, когда будем отмечать 200-летие Михаила Лермонтова.

Замечательно, что издание в последние годы активно прирастает провинцией. В этом есть источник новизны. Слияние в одном издании поэтических потоков двух столиц – Москвы и Санкт-Петербурга с поэтическими потоками из глубинки создаёт уникальный опыт воссоздания единого литературного процесса страны. Думаю, что с перемещением центра тяжести в подготовке и выпуске альманахов в регионы организаторы проекта выполняют благородную собирательную миссию, без которой невозможно с максимальной полнотой получить представление о состоянии современной поэзии России.

Теги: День поэзии

11 марта 2014 года из Петрозаводской типографии вышел в свет свежий номер альманаха "День поэзии - XXI век. 2013", выпущенный при поддержке губернатора Республики Карелия Александра Худилайнена, написавшего в приветствии его читателям: «[?]особенно приятно, что именно Карелия стала местом, где он (альманах) появился на свет… В Карелию вплетены судьбы многих известных поэтов России: «олонецкого ведуна» Николая Клюева, Роберта Рождественского, Евгения Евтушенко, Беллы Ахмадулиной, Виктора Бокова… Традиция «Дня поэзии» великолепна…».

Альманах, чьим главным выпускающим редактором стала главный редактор карельского журнала «Север» Елена Пиетиляйнен, открывает эссе Геннадия Красникова «Неудержимый Державин», посвящённое 270-летию великого поэта и по совместительству первого олонецкого губернатора.

В альманахе в алфавитном порядке соседствуют 126 авторов из России, а также их коллег из ближнего и дальнего зарубежья. Восемь поэтов представляют Республику Карелия.

12 марта в Петрозаводск приехала группа руководителей известных литературных журналов, одновременно входящих в «штаб» «Дня поэзии»: Валерий Дударев, Наталья Гранцева (Санкт-Петербург), Александр Казинцев и Андрей Шацков (креативный главный редактор альманаха).

Утренняя встреча с ними в Петрозаводском государственном университете вызвала неподдельный интерес у студентов и преподавателей, долго не отпускавших гостей.

В тот же день, несколькими часами позже, «поэтический десант» переехал в здание Музыкального колледжа, актовый зал которого был наполнен как его учащимися, так и множеством читателей и почитателей поэзии из разных учебных заведений и жителей Петрозаводска. Приезжих поэтов поддержали поэты местные. Главный выпускающий редактор альманаха Елена Пиетиляйнен была награждена медалью «Русская звезда» им. Ф.И. Тютчева, учреждённой президентом литературного фонда «Дорога жизни» Дмит­рием Мизгулиным.

13 марта приезжие переместились в город Кондопогу, где в Творческом центре, при активном участии местной молодёжи и сотрудников библиотек, состоялась очередная презентация с проведением литературных конкурсов, победителей которых награждали новыми номерами «Дня поэзии».

14 марта в Олонце «День поэзии» был представлен редакцией журнала «Север» и карельскими поэтами.

21 марта, во Всемирный день поэзии, в лермонтовской подмосковной усадьбе «Середниково» в рамках празднования юбилейного года – 200-летия со дня рождения Михаила Лермонтова, в 12.00 состоялась традиционная презентация альманаха, в которой приняли участие приехавшая из Петрозаводска Елена Пиетиляйнен, а также поэты Григорий Осипов, Аршак Тер-Маркарьян и Андрей Шацков. Выступили творческие коллективы Солнечногорского района Московской области.

Также 21 марта в Санкт-Петербургской библиотеке № 5 ЦБС Василеостровского района, на встрече с учащимися гимназии № 11, постоянные авторы альманаха: Кирилл Козлов, Александр Ковалёв, Андрей Романов и Владимир Хохлев вместе с публицистом Марией Инге-Вечтомовой представили «День поэзии» читателям, организовав в стенах библиотеки выставку «Восходящая сила стиха».

Вечером 21 марта в Государственном Пушкинском музее в Москве был проведён торжественный вечер, посвящённый открытию юбилейного года «М.Ю. Лермонтов – 200 лет». На нём президент ассоциации «Лермонтовское наследие», учредитель альманаха М.Ю. Лермонтов-младший вручил памятные медали лауреатам Международной Лермонтовской премии в области литературы разных лет, участникам альманаха «День поэзии» Владимиру Кострову, Сергею Мнацаканяну, Юрию Ряшенцеву и Андрею Шацкову.

Феномен возрождения альманаха «День поэзии» продолжается. Ближайшие презентации ожидаются в Волоколамске, Тюмени, Тобольске, Нижнем Новгороде, Иерусалиме…

Соб. инф.

"ЛГ"-ДОСЬЕ

Сергей Витальевич Безруков родился в Москве в 1973 году. Окончил Школу-студию МХАТ (курс Олега Табакова). В 1994 г. был принят в Московский театр под руководством Табакова. В 1997 г. сыграл в Театре им. М. Ермоловой роль Есенина в спектакле по пьесе Н. Голиковой «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?», за которую получил Государственную премию России. Снялся более чем в пятидесяти фильмах, в том числе сериалах «Бригада», «Участок», «Московская сага», «Есенин», «Мастер и Маргарита». Лауреат кинематографических и театральных премий.

Народный артист РФ. Член Патриаршего совета по культуре.

- Сергей Витальевич, в прошлом году по предложению губернатора Московской области Воробьёва вы возглавили Московский Губернский театр. Он, прямо скажем, не был ведущим театром. Сейчас там аншлаги. Как вам это удалось?

– На момент моего назначения художественным руководителем ещё не было Московского Губернского театра – были Московский областной дом искусств и два автономных театра: Московский областной драматический театр им. А.Н. Островского и Московский областной государственный Камерный театр. Московский Губернский театр – моя идея. Я выступил с инициативой объединить два областных театра в один. Ещё до фактического создания Московского Губернского театра началась работа над спектаклями. Я как художественный руководитель знакомился с труппой, начались первые репетиции, и, несмотря на невероятные сложности, к примеру, по организации графиков работы актёров из разных трупп, 22 декабря состоялась первая премьера Московского Губернского театра «Нашла коса на камень».

Для меня очень важно создавать театр для людей, и мне хотелось бы, чтобы театр был доступен людям самых различных социальных слоёв. При поддержке и помощи Министерства культуры, при поддержке правительства Московской области мы в состоянии выстроить ценовую политику так, чтобы она была приемлемой для большей части населения, чтобы каждый желающий мог прийти на любой спектакль. В нашем театре есть специальное оборудование для посещения его инвалидами, незрячими людьми. Есть возможность сопровождать спектакли тифлокомментированием – это живой комментарий, который идёт во время спектакля, это не запись, а отдельная большая работа. Пока с тифлокомментарием идёт только спектакль «Пушкин», не прекращается работа над созданием тифлокомментариев и к другим постановкам.

– 27 марта – Международный день театра. Как собираетесь отметить этот праздник?

– Наверное, капустником отметим. Капустников у нас было уже несколько: когда я пришёл в Московский областной дом искусств, во время знакомства с труппой я попросил, чтобы артисты из разных трупп сделали капустники. К Дню Победы собрал команду из обеих трупп и попросил подготовить композицию на военную тематику: стихи, песни, сцены, и в июне мы провели благотворительную акцию для ветеранов. На мой день рождения ребята тоже подготовили капустник. С одной стороны, мне было очень приятно, с другой, профессиональной точки зрения, была возможность лишний раз взглянуть на артистов, что тоже важно. Иногда именно на капустнике исполнитель проявляется самым неожиданным образом. Это необходимо художественному руководителю – умение видеть и слышать новое и, соответственно, потом развивать в актёре.

– То есть часто художественный руководитель видит в актёре грань, о которой тот сам не подозревал, и задача худрука проявить именно эту скрытую сторону?

– Конечно! Мечтаю, чтобы у меня был свой курс и я изначально выращивал молодых артистов для своего театра. Надеюсь, это когда-нибудь произойдёт, может быть, на базе Московского Губернского театра.

– В искусстве главное – сверхзадача, возможность передать глубинные смыслы, иным способом непередаваемые. В чём видите сверхзадачу вашего театра?

– Я думаю, это диалог со зрителем – то, к чему стремится художественный руководитель любого театра. Чтобы между зрителем и действием на сцене было обоюдное понимание друг друга. Мне бы хотелось, чтобы человек, пришедший в наш театр, понимал, на каком языке с ним разговаривают. Это не означает привлечения внимания методом игры на низменных чувствах человеческих – наоборот. Надо подтягивать на новый уровень людей, которые не посещают театр, а только смотрят телевизор и активно ходят на развлекательные программы. Хотелось бы предложить такому зрителю классику. Классика спасительна потому, что в ней заложена и национальная идея, и вся проблематика современного общества, именно поэтому классика занимает лидирующее место в репертуаре нашего театра. Кроме того, я обращаю внимание и на современную драматургию. Слишком большой отрыв произошёл между театральными экспериментами и зрителем, воспитанным в основном на телевизоре. Зрителю и театру необходимо сделать шаг друг к другу. Поговорить о вечном, о любви, о душе. Я очень люблю правду на сцене. Правда, правда, и ничего кроме правды. А правда – это когда по-живому. Живые эмоции: любовь, страсть, слёзы!

Основное направление нашего театра – показать простого человека со сложным характером. Герои практически всей классики – это люди губернии, будь то платоновские или чеховские персонажи. Да, у Достоевского – это Санкт-Петербург. Но очень много героев, например у Островского, – московские жители, а Москва в то время не была столицей. Огромное количество провинциалов. Но это не значит, что они примитивны по своему мышлению, нет – и им свойственны глубочайшая философия, мысли, чувства, эмоции. Мне интересны простые люди. Да, они, может быть, не двигают историю вперёд, хотя на самом деле история и есть люди. Не только личности, которые ведут за собой общество, но и те самые простые люди, из которых складывается это общество. Про них, может быть, не пишут в газетах, не снимают кино, но это люди со сложнейшими характерами. Театр, рассказывающий о них, становится доступным: зрители начинают узнавать самих себя.

К примеру, в новом спектакле нашего театра «Первое второе пришествие» в постановке Сергея Пускепалиса главный герой – простой парень, бывший десантник из маленького городка. Но, несмотря на лёгкость, даже комичность повествования, тема здесь затрагивается очень серьёзная – на уровне общечеловеческих проблем, евангельских заповедей. Премьера, кстати, прошла совсем недавно, в марте, так что приходите – увидите. И, может быть, узнаете в героях самих себя[?]

– Вы сыграли много ролей в театре и кино. С одинаковым успехом вам удались образы преступника Саши Белого (сериал «Бригада»), генерала Каппеля (фильм «Адмиралъ»), поэтов Пушкина и Есенина (фильм «Пушкин. Последняя дуэль», сериал «Есенин»). Трудно ли совмещать в себе таких разноликих персонажей?

– Это моя любимая работа, так меня учили мои учителя: быть разным в кино, быть разным на сцене, пытаться пробовать совершенно полярные роли, непохожие друг на друга, в этом, мне кажется, развитие актёрского мастерства. И потом это очень интересно – быть разным. Думаю, художника всегда отличает обилие красок в его палитре.

– Ваш отец, как известно, искренне любил Сергея Есенина и передал эту любовь вам. Одна из лучших ваших ролей – роль Есенина в одноимённом сериале. Что этот поэт значит лично для вас?

– Отец был первым исполнителем, он ещё до Сергея Никоненко сыграл Есенина в фильме-опере «Анна Снегина», это было самое первое воплощение на экране у нас в стране образа замечательного поэта. Есенинский характер и есть русская душа, о которой все говорят, о которой спорят, которая непостижима. Всё, что есть в русском человеке, есть в Есенине – от великой нежности, любви к своей родине до хулигана, праздного гуляки и в то же время Гамлета, русского философа. Есенин писал не для того, чтобы потом это выложить в соцсетях, не для того, чтобы обозначить свою позицию или кого-то поддержать из правящей партии. Он это делал потому, что так чувствовал. Он говорил: «Я люблю Родину. Я очень люблю Родину!» Несмотря на происходящее в России в тот момент: безжалостную борьбу правящих партий, борьбу за национальную идею, борьбу за власть.

– А вы можете сказать, что любите свою родину?

– Да. Родина – это не власть или правящая партия…

– Очень многие это путают…

– А вот это очень опасная путаница, особенно если касается мыслящей категории людей. Да, в России ещё при царе Горохе существовали чиновничество, коррупция, взяточничество, бандиты, и с этим боролись. С другой стороны, вспомните времена Александра Сергеевича Пушкина – нещадная цензура была при Николае I и в то же время произошёл факт, совершенно потрясающий: во время пожара Эрмитажа в 1837 году, когда горел Зимний дворец, государь обратился к людям и попросил помочь вынести вещи, здание отстоять было уже невозможно. И люди, простые люди выносили всё, ничего не трогая. Один только человек украл тарелочку, а потом с позором вернул. Но ничего из того, что выносили в этой суматохе, не пропало! Ничего не тронули! И это Россия!

Что касается родины для меня – я живу здесь. Мой театр Московский Губернский – это родина. Мои родители, мои родные, мои близкие – это родина. Нижний Новгород – это всё моя родина. Песни, которые я слышу, наша вековая культура – это тоже моя родина.

– Как сочетаются профессии актёра и режиссёра? Дополняют друг друга или иногда мешают?

– Конечно, порой мешают, например, во время спектакля, когда я в качестве актёра, но наблюдаю за своими партнёрами – потому что хочу, чтобы они сыграли именно так, как мне надо. Это несколько отвлекает – ведь я должен сам думать о своей роли и, как учили в театральной школе, заниматься партнёром на сцене, а не смотреть на него глазами режиссёра. С другой стороны, играя со своими артистами сам, я постоянно держу их в тонусе, не даю им расслабляться. Но это очень тяжело.

– Остаётся ли у вас время на чтение? Что любите читать?

– Мне очень нравится Валентин Пикуль. Это и познавательная литература, и в то же время чтение для хорошего отдыха. Для актёра очень интересны перемещения во времени. Любопытно попадать в XIX, XVIII, XVII века. Если ты ещё наделён фантазией, то во время чтения имеешь возможность перемещаться в пространстве, а если написано хорошим слогом, то начинаешь видеть и ощущать себя, полностью погружаясь в историческую вселенную книги.

– Как относитесь к тому, что у молодёжи заметно упал интерес к чтению? И что, на ваш взгляд, с этим делать?

– К книге нужно приучать. Читать больше стихов со сцены. Например, после спектаклей «Пушкин» и «Хулиган. Исповедь» я много раз замечал: у молодёжи появляется желание взять в руки книгу и прочитать строки, услышанные со сцены.

– Что вы можете сказать об отсутствии фильмов для детей, недостаточном развитии мультипликационных фильмов. С чем это связано?

– Может быть, с отсутствием бюджета на детскую сказку или кино. Прокатчикам неинтересно российское детское кино потому, что они зарабатывают деньги на анимационных фильмах, в основном американских. Но надо сказать, детского кино нет не только у нас – его нет во всём мире, выпускаются в основном анимационные фильмы. К счастью, есть театры с детскими спектаклями, например, в нашем репертуаре есть спектакли для детей, и они пользуются успехом. Мы работаем над этим и будем создавать новые спектакли для зрителей младшего возраста. А раз сказки существуют в театрах, то будем надеяться на лучшее.

– Какова сегодня театральная публика? Есть ли молодые зрители или в основном это люди среднего и старшего поколений?

– Я езжу по разным городам и вижу, насколько больше именно молодых лиц в зале. Но есть и другие поколения – и преклонного возраста, и среднего, и совсем юные.

– Если бы была возможность прожить жизнь заново, что бы вы изменили в ней? Довольны ли своей судьбой?

– Нет. Ещё многое не сделано. Я доволен своей судьбой, но если человек доволен полностью, значит, уже остановился. Я всё равно до конца не удовлетворён, поэтому стараюсь работать больше, неся большой груз ответственности за театр…

– Как справляетесь с унынием, если оно настигает, и каков ваш рецепт человеческого счастья?

– Работой. Переменой деятельности обязательно, даже элементарно – отдыхом. Когда ты два-три дня ничего не делаешь, занимаешься спортом, читаешь, то через три дня готов снова в бой. В голове постоянно рождаются мысли, театральные проекты, которые требуют реализации. И пока они не исполнены – нужно работать.

Беседу вела Елена ЖУРБИНА

Теги: Сергей Безруков , Губернский театр

► В Государственном литературно-мемориальном музее-заповеднике А.П. Чехова "Мелихово" открылось заседание членов Международного сообщества чеховских музеев и библиотек.

В восьмой раз в Мелихове собрались директора всех чеховских музеев мира и российских библиотек, носящих имя писателя.

Участников заседания приветствовали заместитель министра культуры Московской области Елена Куценко и председатель Чеховской комиссии Российской академии наук Владимир Катаев.

В работе сообщества приняли участие директор Дома-музея А.П. Чехова в Ялте Александр Титоренко, директор Южно-Сахалинского областного литературно-художественного музея книги А.П. Чехова «Остров Сахалин» Анна Жук, заведующий отделом Государственного литературного музея «Дом-музей А.П. Чехова в Москве» Эрнест Орлов, директор литературного музея «Чеховский салон» и литературного архива в Баденвейлере Хайнц Зетцер, директор Централизованной библиотечной сети г. Ярославля, в состав которой входит Библио­тека им. А.П. Чехова, Светлана Ахметдинова, заместитель директора Истринской центральной районной библиотеки им. А.П. Чехова Татьяна Вартанова.

В этом году ряды Международного сообщества чеховских музеев и библиотек пополнили Государственный центральный театральный музей имени А.А. Бахрушина и Российская государственная библиотека искусств, представляющие богатый книжный, документальный и художественный театральный материал по чеховской тематике.

Во время рабочих встреч обсуждалось участие чеховских музеев в международной совместной выставке «Литературная чеховская карта мира», приуроченной к 110-летию со дня смерти писателя (Баденвейлер, июль 2014), совместные проекты чеховских музеев и библиотек на 2015 год, подготовка и издание полного научного каталога прижизненных изображений А.П. Чехова; определение направлений работы и тематики музейной секции на юбилейной международной научно-практической конференции «Чеховская карта мира» (Мелихово, 3-7 июня 2014), формат и формы реализации межмузейного партнёрского проекта «Чеховские музеи – Сахалину» в музеях, библиотеках и культурных центрах Сахалинской области в сентябре 2015 года.

Государственный литературно-мемориальный музей-заповедник А.П. Чехова «Мелихово» представил на суд коллег Концепцию развития музея на 2015–2020 гг.

► Открылась новая выставка большого проекта «Мелиховское семилетие».

17 марта 2012 года музей отмечал знаменательную дату: 120 лет со дня приезда Чеховых в Мелихово. В этот же день была открыта выставка «Мелиховское семилетие: год 1892».

История начала мелиховской жизни очень заинтересовала посетителей музея, и было решено продолжить этот выставочный проект. В прошлом году был представлен 1893 год, а нынешняя экспозиция посвящена 1894 году.

К сожалению, Чехов, которому только исполнилось 34, не совсем здоров. В начале года он напишет: «[?]постараюсь вылечиться от кашля, который становится у меня всё crescendo…». Март Антон Павлович проводит в Ялте, где напишет чудесный рассказ «Вечером», напечатанный в газете «Русские ведомости». В этом же году он войдёт в сборник «Повести и рассказы» под заглавием «Студент». Многие современники вспоминали, что это был любимый рассказ Чехова.

В этой же газете в течение 1894 года были напечатаны: «Скрипка Ротшильда», «Учитель словесности», «В усадьбе», «Рассказ старшего садовника».

Прошло уже три с лишним года после сахалинского путешествия, а Антон Павлович не прекращает работу над книгой «Остров Сахалин». Он внимательно перечитывает гранки, правит рукописи. В нескольких номерах журнала «Русская мысль» печатаются главы этой книги.

А в Мелихове жизнь идёт своим чередом: «…занимаюсь земледелием, провожу новые аллеи, сажаю цветы, рублю сухие деревья и гоняю из сада кур и собак…» – пишет Чехов 15 апреля 1894 года.

В июне Антон Павлович напишет: «…мне хочется жить, и куда-то тянет меня какая-то сила. Надо бы в Испанию и Африку».

В Африку он не поехал, но путешествовал в этом году много. В начале августа вместе с писателем И.Н. Потапенко Чехов уезжает в Ярославль. Затем они плывут по Волге в Нижний Новгород, а потом вдруг круто изменяют свой маршрут: уезжают на Украину в Сумы навестить своих давних знакомых Линтваревых.

В конце лета Чехов узнаёт, что заболел его дядя, Митрофан Егорович, и уезжает в Таганрог. А в это время в Феодосии Чехова уже ждёт А.С. Суворин, и Антон Павлович едет к нему на дачу. Затем Чехов побывал в Ялте, Одессе и отправился за границу: Львов, Вена, Аббация, Триест, Фиум, Венеция, Милан, Генуя, Ницца, Париж и Берлин. 19 октября Чехов наконец-то в Мелихове.

Вскоре Чехову приходит известие из Серпуховского земства о его избрании присяжным заседателем. В ноябре этого же года Московский Губернский училищный совет утвердил Чехова попечителем талежской школы. Но каких бы ни было дел и забот, всё время хочется писать. Для журнала «Русская мысль» Антон Павлович пишет повесть, которую назовёт «Три года», но она будет напечатана уже в 1895 году.

1894 год заканчивается тихо. В дневнике Павла Егоровича следующая запись: «…гостей не было никого. Новый год не встречали, после ужина легли спать в 10 часов. Гривенник достался мамаше». Речь идёт о традиционном чеховском новогоднем пироге, в который прятали гривенник, и каждый мечтал получить кусок пирога «со счастьем».

1894 год из жизни Чехова представлен на выставке документами, фотографиями, мемориальными предметами и, несомненно, вызовет интерес у гостей музея.

► Пятый Международный фестиваль камерных и моноспектаклей LUDI пройдёт в Орле с 1 по 7 апреля 2014 года.

Выступление театра «Чеховская студия» состоится 3 апреля на Большой сцене театра «Свободное пространство». Коллектив представит постановку Дмитрия Пчелы «Заповедник» по творчеству Сергея Довлатова.

Этот творческий форум прославился продвижением современной драматургии. Однако нынешний фестиваль – исключение. Как отмечает его директор и создатель, художественный руководитель театра «Свободное пространство» Александр Михайлов, «в этот раз акцент фестиваля смещён в сторону классики, ставящей вечные, «проклятые» вопросы». В том числе такие, на которые ищут ответы герои довлатовского «Заповедника».

Сцену с мелиховской труппой разделят ещё 13 коллективов. Откроют фестиваль его хозяева, театр «Свободное пространство» драмой «Украденное счастье» по пьесе Ивана Франко. Другой орловский театр, «Русский стиль», поставит пьесу своего земляка, известного писателя-символиста Леонида Андреева «Мысль». Поклонников Пушкина и Лермонтова могут заинтересовать «Пиковая дама» (Областной театр кукол, г. Гродно) и миниатюра «Што-с» по загадочной повести М.Ю. Лермонтова (премьера московского театра «АРТ-гнездо»). Современную зарубежную сцену будут представлять театр «Русская сцена» (Германия), «ТЕАТР 19» (Украина), TheNepheshTheatre (Израиль), Национальный театр Люксембурга и Национальный драмтеатр Вильнюса (Литва). Своё мнение о качестве постановок выскажет профессиональное жюри. Судьям предстоит выбрать спектакли-лауреаты в пяти номинациях и присудить Гран-при. Возглавит команду жюри театральный критик, кандидат искусствоведения Ирина Мягкова (Москва). Помогать ей в отборе победителей будут заведующий отделом культуры «Независимой газеты» Григорий Заславский и ещё трое экспертов.

Теги: А.П. Чехов , музей

Илья ПЛОХИХ,

пос. СЕЛЯТИНО Наро-Фоминского района

* * *

Дела согнали или совесть,

звала родня издалека[?]

И вот уже купает поезд

багряно-серые бока

в ночных ветрах, его пьянящих.

Колёсный счёт диктует сны.

В окне черны луга, и чащи

по-настоящему черны.

Ни костерка, ни звёздной крошки.

Так пусто, что не по себе.

И вдруг - фонарик у сторожки

на завалившемся столбе.

Мелькнул – и снова тьма пустая.

Но ведь не так уж и далёк.

Столб, провод, лампочка простая,

А вот гляди-ка: огонёк.

Поздравляем нашего друга и автора с 60- летним юбилеем!

От цветов лицу было щекотно, пряный запах приятно поддразнивал, и хотелось сладко чихнуть. Кеша закрывался от беснующихся поклонников пышным букетом и медленно пробирался к выходу. Перед ним, расталкивая задом толпу, пятился телеоператор Саня Грибулин и снимал триумф своего кореша, победителя сражения колдунов Иннокентия Мазини.

О том, что Саня и Кеша были друзьями детства, ни одна душа на студии не догадывалась. В результате этой коммерции сотоварищи отхватили по полмиллиона рублей и были премного довольны. Свидетельством победы стал зажатый под мышкой Кеши бутафорский чек, размером с оконную раму, на котором красовалась единица с шестью нулями.

На выходе из особняка, где снимался финал сражения, понуро слонялась массовка. Но как только из массивного парадного выхода показались телевизионщики и задрапированный цветами победитель, шустрая старушенция завопила на весь двор:

- Быстренько, быстренько. Демонстрируем восторг. Закрутились вокруг героя. Больше экспрессии. Камеру не сшибите. Аплодисменты. Хлопаем! Хлопаем!

Сняли проход по двору. Грибулину не понравилось, и он скомандовал:

– Ещё разок. Девочки подпрыгивайте и чмокайте его в щёки.

Саня лукаво подмигнул Иннокентию свободным от окуляра камеры глазом, и это были его единственные эмоции за долгое время съёмок.

На выходе из двора Саня потребовал, чтобы Кеша поднял над головой миллионный чек. Иннокентий Мазини победно потряс пластиковым щитом и, всё ещё не веря удаче, вышел на улицу.

"Прокатило! Ну надо же, прокатило! – весело стучало в голове. – Теперь держите меня! Я ракета на старте! С такой рекламой доходы попрут в гору. Джип куплю, любовницу заведу. Житуха!"

За воротами особняка, где снималась программа, рутинно текла городская жизнь. Хмурые прохожие недоумённо косились на алевшее от восторга лицо Кеши. Победитель соревнования колдунов на мгновение замер, раздумывая куда лучше направиться, но оказалось, что и тут его ожидали поклонники. Три молодых парня восторженно подхватили Мазини под руки и повлекли за собой.

– Ты настоящий герой, – гортанно, с крепким кавказским акцентом выкрикивал горбоносый. – Мы тобой гордимся. Отвезём тебя, куда скажешь.

– Не надо, я сам, – залепетал польщённый Кеша. – Мне тут недалеко.

– Какой разговор, уважаемый, – мягко заулыбался раскосыми глазами низенький, коренастый азиат, поддерживающий Мазини под локоток.

– Нам приятно будет, а тебе хорошо.

Третий парень, кудрявый, как цыган, распахнул дверь автомобиля, и Кеша не успел опомниться, как оказался на заднем сиденье старой «тойоты» с правым рулём, за которым сидел человек без шеи, на его круглой голове топорщилась соломенная копна волос, обрезанная под горшок.

– Вася, трогай! – выкрикнул горбоносый.

Кешу вдавило в спинку сиденья. Попытался выпрямиться, но его крепко прижимали с боков азиат с цыганом.

– Куда мы едем? – растерянно вскрикнул Мазини, – я не назвал адрес!

– Немножко покатаемся, поговорим, подружимся, – перегнувшись с переднего сиденья, многозначительно проскрипел горбоносый.

– Смотри, целый мильён огрёб, косясь на трафарет, который закрыл сидящую на заднем сиденье троицу, – просипел круглоголовый Вася.

– Это рекламный чек для съёмок изготовили, – торопливо протараторил Кеша, решив, что его грабят.

– А гдэ настоящий? – Попытался горбоносый заглянуть за трафарет.

– Сказали, потом. Боюсь, обманут, – промямлил перепуганный Кеша.

– Нэ переживай, – вальяжно успокоил пассажира горбоносый, – нам твои дэнги нэ понадобятся. Мы свои зарабатывать будэм.

– Тебя в долю возьмём, – на ухо Кеше доверительно шепнул раскосый.

Грабить не будут, догадался Кеша.

– Выпустите, меня дома ждут. Зачем эти шутки?

– Какие шутки? У нас серьёзный проэкт. Будэшь дават прогнозы, как нам луче дэлат бизнес.

– Я к трудовой деятельности не приспособлен. Я экстрасенс.

– Не волнуйся, уважаемый, никто трудиться не собирается, – расплылся, словно урюк, в ласковой улыбке раскосый.

«Влип!» Глазки у Кеши забегали, и он принялся часто-часто моргать.

Это свойство организма у него всегда проявлялось в опасных ситуациях, в которые последнее время он попадал частенько.

Когда-то Иннокентий Мазини жил тихо и размеренно, но скучно. Тогда его звали Кирилл Мазин и работал он мастером по ремонту телевизоров. После окончания техникума год сидел в мастерской, а потом, поднабравшись опыта, стал ходить на вызовы. Это и определило его судьбу.

Как-то сломался телевизор у знаменитого колдуна Луиджи Бонго. Кеша, починяя технику, следил, как колдун принимает посетителей, и с изумлением подсчитывал в уме оставленные клиентами суммы. Кончилось тем, что он перечинил всю неисправную в доме колдуна технику и, прислушавшись к внутреннему голосу, обнаружил и в себе незаурядные способности. Ему понравилось многозначительно беседовать с людьми, напускать туману и пугать неизвестностью. Ещё до знакомства с колдуном Кеша, бродя по домам, приучился быстро сходиться с клиентами, легко определять, какую можно заломить цену и как выкрутиться из опасной ситуации, если хозяин догадается, что его грубо пытаются облапошить.

На Кешину удачу, большинство людей были легко внушаемыми и очень доверчивыми. Поначалу ему без труда удавалось совмещать починку аппаратуры с целительством и прорицанием. Копаясь в приборах, он приглядывался к обстановке в квартире и ненавязчиво беседовал с хозяевами, потом, выбрав удобный момент, выдавал неожиданную сентенцию, косвенно задевающую болевую точку в судьбе собеседника. Частенько наживка заглатывалась, и встревоженный хозяин бросался задавать вопросы, всё больше распаляясь любопытством. В этот момент Кеша напоминал опытного удильщика. Наживка уже во рту, но ещё не заглочена, и рыбку надо вести осторожно, выжидая момент, когда можно подсечь.

Чем больше практиковался Кеша, тем чаще доводил рыбку до подсака и получал полуторную, а то и двойную плату за починку техники. Постепенно доходы от хиромантии стали затмевать заработок мастерового. Появились постоянные клиенты, рекламное место в бульварной газетёнке, и Кеша зажил. Доход был ещё не велик, но о постылой работе можно было забыть. Причём Кеша не любил любую работу. Ему одинаково противно было помогать жене по дому, тёще по огороду и чинить телевизоры. Его призванием было общение с людьми и витийство вокруг тонких материй. Этим занятиям он мог предаваться часами – были бы слушатели.

–Мы смотрели всэ раунды тваего сражения, – сказал горбоносый и лаконично заключил, – ты одын раз лажанулся, но твои враги лажались больше. С нами лажи быть не должно. Это наше условие.

– Башка отрежу, – ласково подтвердил азиат.

– Мы тебя проверим, – успокоил кудрявый, – я сам гадать умею.

– Приплыли, выходим, – скомандовал круглоголовый Вася.

Машина остановилась перед пятиэтажкой. Двор был грязен и пуст.

Все вышли, лишь Вася остался за рулём.

– Сейчас тэбе будет тэст, – сказал горбоносый. – Скажи, какая квартира самая богатая? Гдэ больше дэнег?

«Бандиты или идиоты», – решил Кеша и внимательно оглядел фасад.

На втором этаже он увидел на обшарпанном фоне новенькие окна, привинченный к стене кондиционер и спутниковую антенну на балконе.

– Трёхкомнатная на втором этаже. – Кеша указал пальцем.

– Хозяева дома? – спросил кудрявый.

Смеркалось. Занавески были задёрнуты, и света в окнах не было.

– Нет там никого.

– Охранник есть в подъезде?

Из походов по квартирам Кеша знал, что за такими грязными и давно некрашеными дверьми вряд ли есть оборудованное место для консьержки.

– Нет там никого, – уверенно ответил Иннокентий.

– Правильно говоришь, – согласился кудрявый, – а камеры есть?

– И камер нет, – внимательно оглядев фасад, успокоил своих захватчиков Мазини.

Интернациональная троица двинулась к подъезду, но замешкалась у двери. Кудрявый вернулся и торопливо прошипел Иннокентию:

– Код какой? Как дверь открыть?

– Мне на расстоянии сложно понять. Надо ауру замка просканировать, – растерянно пробубнил Мазини.

Подойдя к двери, он внимательно оглядел клавиши и одновременно ткнул пальцами в три самые потёртые. Замок податливо щёлкнул, троица скрылась в проёме распахнувшейся двери, а Иннокентий на ватных ногах вернулся к машине.

– Садись, бежать бесполезно, мы знаем твой адрес, – безразличным голосом произнёс круглоголовый.

Через несколько минут из подъезда вывалилась троица, загруженная вещами под завязку. Они быстро утоптали в багажник сумки, крехтя и матерясь, с трудом засунули за переднее сиденье большой плоский телевизор, и машина, надсадно рыча стареньким мотором, тронулась.

Колени Иннокентия больно упирались в корпус телевизора, обзор впереди загораживал серый матовый экран, а с боков – головы попутчиков.

– Ребята, высадите меня. Я задыхаюсь, – взмолился Мазини.

– Потэрпи, дарагой, скоро дома будэшь, – ласково попросил горбоносый. – Ты нам принёс удачу. Тэпэрь будэм работать вместэ.

– Как это? – растерянно спросил Иннокентий.

– Как сегодня. Показываешь квартиру и гарантируешь безопасность.

– Не понял, как это?

– Как сегодня! Панэмаешь?

Машина ещё долго кружилась по городу и наконец остановилась.

– Выходи. Завтра заедем нэ рано, отсыпаться будэм. У тебя сегодня праздник и у нас праздник. Гулять будэм. Пэрэдай привет жене, сыну и дочке, и тёщу нэ забудь поздравить.

Мазини с трудом выбрался из салона. Ноги у него затекли, колени ломило, в боку кололо, в голове стучало. Он оглядел родной двор и осторожно двинулся к двери подъезда. За спиной услышал рёв мотора.

«Может быть, идиоты?» – подумал Иннокентий, глядя вслед иномарке.

В квартиру Мазини заходил, стараясь изобразить на лице торжество победителя. Сын и дочь радостно схватили картонный чек и принялись наперебой гадать, что можно купить на миллион.

Букет цветов Иннокентий протянул жене. Валентина зарылась лицом в розы и заплакала.

– Видишь, а ты не верила. Говорила, что притворяюсь. Теперь заживём!

– Кеша, зачем ты себе-то врёшь? Я надеялась, что хоть там по-честному. А у них тоже ложь.

Из кухни выглянула тёща.

– Валюша, не расстраивайся, теперь, может быть, люди не будут над нами смеяться. Всё-таки выиграл.

– Мама, о чём ты? Я думала, что он оставит эту дурь! А теперь что?

– Валя, прекрати! Помогать людям – моё призвание, – по-петушиному выкрикнул Мазини.

– Конечно, – язвительно осадила его тёща. – Дома тебя и лампочку не заставишь ввернуть.

– Ладно, не будем ссориться, – вытирая слёзы, попросила Валентина. – Пойдёмте ужинать. Дети за стол! Папа голоден.

Иннокентию хотелось праздника. Но праздник не получился. На душе скребли кошки. Валентина сидела грустная и шампанское лишь пригубила. Мазини, подбадривая себя, залихватски осушил залпом полный бокал и принялся рассказывать, как он обставил своих соперников. Валентина делала вид, что внимательно слушает, но сама думала о своём, и получалось, что Иннокентий развлекает самого себя.

Нервное напряжение сказалось, и глаза победителя стали закрываться. Мазини, на ходу раздеваясь, прошёл в спальню, рухнул на супружеское ложе. Проснулся среди ночи. Стояла звенящая тишина. Он протянул руку в сторону жены, но ладонь нащупала лишь смятое одеяло. Иннокентий двинулся по квартире в поисках Валентины. На кухне никого не было. Он всласть попил компота и двинулся в сторону детской, но по дороге услышал, что из его кабинета-приёмной доносятся какие-то звуки, аккуратно приоткрыл дверь.

Перед иконами, которые Мазини развесил, чтобы убедить клиентов в связях с высшими силами, на коленях стояла Валентина и истово шептала:

– Господи, спаси мою семью, вразуми моего мужа. Останови его, Христа ради! Не дай нам погибнуть!

Говорила Валентина монотонно, тихим голосом, но с необычайной силой. Шёпот заполнял комнату до краёв. Жена была в полупрозрачной ночной рубашке. Из-под округлых ягодиц трогательно выглядывали босые розовые ступни. Она мерно отбивала поклоны, и, когда голова склонялась, то волосы, в свете дрожащей свечи, рассыпались золотым веером по полу.

Несколько секунд Мазини не мог прийти в себя от завораживающей картины, но постепенно его взгляд сосредоточился на просвечивающих сквозь сорочку аппетитных формах супруги. Он почувствовал непреодолимое желание и нетерпеливо кашлянул. Валентина испуганно ойкнула и растерянно поднялась с колен. Дрожащий свет свечи, пронизывающий ночную рубашку, ещё больше возбудил Иннокентия.

– Ну, что ты? Всё будет хорошо. Не пугайся.

Он обхватил её за талию и почувствовал, как под рукой дрожит горячее тело. Крепко прижал к себе и нетерпеливо прошептал:

– Теперь не убежишь от меня.

– Не надо, Кешенька, давай спать, – жалобно проговорила Валентина.

По голосу он понял, что жена заплакала, и это завело его ещё больше.

– Надо, ещё как надо, – срывающимся голосом прохрипел он и, задрав до подмышек рубаху, повалил её на диван, на котором осматривал посетителей и творил над ними магические пассы.

Валентина лежала бездвижно, беззвучно текли слёзы, мокрый холод которых зашедшийся в неистовстве Иннокентий ощущал на своём лице. Наконец он, как зверь, истомно простонал и, обессиленный, отвалился навзничь. Хотел напоследок сказать супруге что-то ласковое, но сознание его спуталось, и он сыто захрапел.

Проснулся Иннокентий поздно. В квартире никого не было. Он плотно позавтракал. Допивая приторное какао, вспомнил о лёгком ночном приключении и плотоядно ухмыльнулся – не истрачена ещё силушка!

В приподнятом настроении Иннокентий вышел на улицу и оторопело остановился. Перед подъездом стояла потрёпанная иномарка. Опершись тощим задом на капот, перед ней вальяжно покуривал горбоносый.

– Отдахнул, дарагой? Тыпер прынымаемся за работу.

Ноги у Иннокентия стали ватными, во рту пересохло.

Надо отметить, что Кеша был человеком впечатлительным и с лёгкостью убеждал в желаемом в первую очередь самого себя. О вчерашней поездке он не забывал, но неприятные воспоминания покрылись туманной завесой и представлялись недоразумением.

– Садысь, уважаемый. Едэм новый объект осматривать.

Вечером Иннокентий, вконец измотанный и раздавленный встречей с гоп-компанией, шёпотом рассказывал о произошедшем Валентине. Та смотрела на мужа полными ужаса глазами.

– Понимаешь, они всё равно попадутся. А я пойду как соучастник, а то ещё хуже – как организатор. Они полные идиоты – верят каждому моему слову, считают, что мои предсказания – гарантия их безопасности.

– Объясни им, что ты можешь ошибиться.

– Я пытался намекать, что гарантий не даю, но они не верят и грозят зарезать.

– Чувствовала, предупреждала тебя. Вот и пришла беда.

Валентина утёрла слёзы, вся подобралась, черты её лица обострились. В голосе зазвучала непреклонная уверенность.

– Надо идти в полицию. Это единственный выход.

– Ты что, ментов не знаешь? – отчаянно замахал руками Иннокентий. – Пропал я.

– Другого пути нет. Не решишься – погубишь себя и семью.

– Дура, – взвизгнул Мазини, – своими руками меня в тюрьму сажаешь!

– Кешенька, – ласковым, но не терпящим возражения голосом остудила его Валентина. – Когда вы обворуете вторую квартиру, никто не поверит, что ты жертва. – После паузы она добавила: – Не пойдёшь, я сама расскажу.

Иннокентий от отчаяния принялся тихо и протяжно подвывать.

Жена гладила его по голове и утешала:

– Всё будет хорошо. Господь нас не оставит. Только надо покаяться.

– Дура, это всё предрассудки. С чего ты такой богомольной стала?

– Всё с того, Кешенька, – устало ответила Валентина, – всё с того!

Следователь, к которому направили Иннокентия, был мрачный небритый мужичина, думал о чём-то своём, на посетителя не смотрел и старательно выковыривал скрепкой грязь из-под ногтей.

Рассказывая, Иннокентий с удивлением ощущал, что чувство вины перехватывает горло и голос дрожит от волнения.

Мужичина, всласть порыскав под ногтями, наконец вперил в посетителя мутноватый взор и зловеще проурчал:

– На чистосердечное признание решились? Похвально! Чистуху оформлять будем? Разумно. Сколько верёвочка ни вейся[?]

У Иннокентия и сердце упало в пятки. От неожиданности он потерял ход мыслей, и в голове судорожно застучало: тюрьма, тюрьма…

Он не заметил, что входная дверь отворилась и в кабинет вошёл человек с властными манерами и командирским голосом.

– Палыч, подними дело по автобазе. Наверху требуют.

Взгляд его задержался на Иннокентии. Глаза вспыхнули удивлением.

– Мазини? Интересно! Поздравляю! Я за вас болел. Вы молодцом! Какие заботы к нам привели?

Сердце Иннокентия вернулось на место, и он чётко изложил суть дела.

– Вот тебе, Палыч, и раскрытие. Готовьте операцию. Архаровцев возьмём с поличным.

После ухода начальника Палыч предстал перед Иннокентием милым, внимательным человеком, и щетина его казалась лёгкой интеллигентной небритостью. Он быстро и толково во всём разобрался.

Мазини по рекомендации следователя несколько раз встречался со своими криминальными приятелями, пока они наконец не остановили свой выбор на дорогущей квартире прямо под стенами Кремля. В ней воровскую четвёрку и повязали.

Но спокойствие недолго царило в доме Иннокентия. Как-то раз он беззаботно поднял трубку домашнего телефона и на своё «ал-лё» вместо приветствия услышал до жути знакомый голос горбоносого:

– Тэбэ не жит, скатына! Тваю радню до пятага калэна, как баранав рэзат буду!

В животе Мазини тоненько и жалобно заныло. Немного придя в себя, он набрал номер следователя.

Палыч от смущения закашлялся.

– Конвоиры лопухнулись. Но подельники на месте.

Валентина, зайдя в комнату, обнаружила на тахте неподвижно лежащего мужа. По бледному лицу и отрешённому взгляду она тут же догадалась: что-то стряслось. В период опасности это было обычное состояние мужа. Он замирал и, словно в летаргическом сне, мог лежать сутками, пока жизнь не приходила в норму.

Вялым и обречённым голосом Иннокентий рассказал о звонке.

Дальше, как всегда, действовала Валентина. Она подняла полицейское начальство. Заставила их вспомнить про закон о защите свидетелей. Мазиных стали охранять, а через месяц они уже жили в другом районе. Правда, подальше от центра и в квартире поменьше. Раньше в ней жил участливый следователь Палыч, поэтому обмен прошёл быстро.

Иннокентий попытался объяснить жене, что её, дуру, обманули, но Валентина, поглаживая его по голове, терпеливо объяснила:

– Кешенька, это ведь не шутки. Им человека зарезать очень даже легко. А так мы все живы, здоровы и вместе. Новая школа у деток даже получше прежней. И борода с усами тебе к лицу. Ты посолиднее выглядишь. И телевизоры чинить – дело благородное.

– Валя, у меня талант прорицателя. Я нужен людям, – заламывал руки бывший Мазини.

В новом паспорте у него теперь было записано старое имя Кирилл и исконная фамилия Мазин.

Его раздражение было вызвано и тем, что с утра позвонил Палыч и радостно сообщил, что беглого вора поймали. Иннокентий обрадовался, но потом к этому чувству примешалась досада, что все скоропалительные маневры с квартирой, школой, документами оказались напрасными.

Свою злость он попытался выместить на Валентине, но она рассудительно возразила:

– Сегодня поймали, а завтра опять сбежит. Или дружков подучит отомстить.

– Из-за идиотов такая жизнь сорвалась. Разве справедливо? – с досадой выкрикнул Мазин.

– Это не из-за них. Это я вымолила. Только сейчас свободно задышали. Никто не несёт к нам в дом горе, болезни, никто тебя не просит козни близким строить. Разве тебе самому не легче жить стало?

– Что с тебя взять, дура богомольная? Упустил я тебя. Не соответствуешь ты современному моменту, – с безнадёжностью махнул рукой Мазини.

Работа в мастерской по ремонту аппаратуры Мазина тяготила. Немного скрашивали существование выезды на квартиры. Он даже пробовал свои экзотерические приёмчики на клиентах, но делал это теперь неуверенно, с опаской. А без драйва разве заморочишь голову собеседнику? Жизнь затухала. Хотелось власти над людьми, просящих, умоляющих взоров, быстрого успеха, больших денег.

Как-то раз, починив очередной телевизор, Мазин завернул в кафе и с бокалом светлого пива предался очередному приступу меланхолии. Постепенно депрессия отступала, он видел себя всемогущим магом, проникшим в сущность мироздания. Покорные толпы людей внимали ему, следовали его повелениям и восхваляли…

– Мазин! Наконец- то! Куда ты пропал? Бородищу, усы отпустил…

Мазин от неожиданности чуть было не пролил пиво. Перед ним, радостно улыбаясь, стоял одноклассник Саня Грибулин.

– Это я… Это вы… – растерянно забормотал Мазин. – Вы обознались.

– Мазин, – посерьёзнел Грибулин, – сейчас я тебе по роже съезжу, и ты меня быстро признаешь.

– Саня, прости, деньги я верну, честное слово!

– Конечно, вернёшь! Но я тебя не только для этого искал! У нас стартует новый проект. Называется «Следствие ведут колдуны».

– Не… – нерешительно возразил Мазин. – Я с экстрасенсорикой завязал.

– Чушь не пори! Победителю куш десять миллионов! Теперь проект совсем другого уровня. Будет идти на федеральном канале в прайм-тайм. Рекламных немерено задействовано. Крупнейшие корпорации участвуют.

Глаза у Мазина вспыхнули и тут же погасли.

– С такими масштабами и до тюрьмы недалеко.

– Сам себя никто не посадит? Мы за рамки проекта ни-ни!

– Тогда обошлось, а в этот раз могут и заподозрить!

– Мазин, я думал: ты умнее. Начальство контролировало каждый твой шаг. Просто тобой легче было управлять через меня. Ты и выглядел естественнее, поскольку всего боялся. Но теперь ты, брат, освоился, да и роль будет несколько иная.

– Какая? – оторопел от неожиданного признания Мазин.

– Там расскажут. Большие деньги получишь, а уж рекламы тебе по самые уши. От клиентов не отобьёшься. Всё, досасывай своё пиво, и едем в дирекцию подписывать контракт.

Услышав слово «контракт», Мазин, преисполненный собственной значимостью, расправил грудь и важно продекларировал:

– Мне надобно понять, что диктует карма. Ощутить, какие волновые потоки проходят через ауру. – Он замолчал, а затем, закатив к потолку глаза, вальяжно продолжил: – Надо прочувствовать, совпадает ли вибрация космоса с настроем моего энергетического спектра.

– Очнись, Мазин. Перед камерой будешь вибрировать. И вибрировать только так, как тебе укажет режиссёр. – Грибулин сделал паузу и зло подвёл итог: – Решайся или пошёл вон!

Мазин понял, что ответ нужно дать немедля и, словно перед прыжком в пропасть, закрыл глаза.

Из сумеречного тумана его подсознания выплыло лицо Валентины. Она скорбно смотрела на мужа, губы её просительно дрожали.

Теги: Владимир Ерёменко , "Экстрасенс"

Фото: Максим СМАГИН

Владимир Жириновский - доктор юридических наук, а главное – самый влиятельный на свете либерал-демократ – в эти тревожные дни снова выступил с инициативой. Всем известно: если Жириновский выступает в полосатой тужурке и жёлтой бабочке – значит, он шутит. Разряжает обстановку. Но тут примета не сработала: слишком серьёзная тема! "Операцию назовём «Ы"... – А почему «Ы»? – Чтоб никто не догадался!» – помните, было такое остросюжетное кино? Так вот Владимир Вольфович предложил изничтожить эту самую букву «Ы», а заодно и соответствующий звук, который, оказывается, оскорбляет слух просвещённого человека. Тут, конечно, сыграла роль фамилия героя. Ведь обладатель фамилии «Жириновский» с детства назубок знал правило «жи, ши пиши с буквой И!». А злоупотребление такими правилами приводит к дискриминации буквы «Ы»...

Есть у меня сосед – заслуженный учитель, русскую литературу в массы несёт. И в смысле правописания сеет разумное, доброе, вечное. Я к нему: «Караул! Русский язык буквы лишают». А он: «Спокойно! В нашу ГБОУ СОШ такой разнарядки не поступало». – «Куда?» – «В альма-матер, ГБОУ СОШ!». Тут-то я и понял, почему нас никакие инициативы уже не удивляют – и мы готовы в любой ситуации «бИстро улИбаться».

ГБОУ СОШ – ведь так теперь называют школы. А есть ещё и многочисленные МУДО – Муниципальные учреждения дополнительного образования. И замечательные МУДОДы – Муниципальные учреждения дополнительного образования дошкольников. Иногда – с романтическими дополнительными названиями. Например, есть МУДОД «Чапаёнок», имеется и «Дюймовочка». И мудодцы – отважные, как всадники Чапая – по всей стране занимаются внедрением ПНПО, то есть – приоритетного национального проекта «Образование». А на вершине пирамиды – УОМО, сиречь Управление образования муниципального образования. Образование образования – ведь это ни одному Ломоносову в голову бы не пришло.

Вот был когда-то в России Царскосельский лицей (он же, между прочим, – Сарскосельский ликей). Безо всяких ГБОУ. Лицей – слово тоже вроде чужое, но русским языком давненько переваренное. От него и прилагательные получаются такие, что любо-дорого вспоминать: «Лицейская годовщина», «лицейское братство». А «мудодское братство»? C таким и лужёный желудок не справится. Или представьте себе стихи: «Чем чаще празднует МУДОД \\ Свою святую годовщину...». Не склеивается...

Вообще-то и раньше формально школы назывались не просто школами. Были они городскими, средними и относились к определённому району. Но ни одному учителю не приходило в голову рассказывать о себе с такими бюрократическими приседаниями. Говорилось просто: «Работаю в 45-й школе». А в наше время это вошло в состав крови: не школа, а ГБОУ или МОУ СОШ, не экзамены, а ЕГЭ... Произносить следует бодро, с гордостью и со значением.

Сразу появляется ореол таинственности. Канцелярская романтика! Почему она многих захватила именно в наше время? То ли вкусы подпортились, то ли тоска по идеалу взяла своё. Нам мало личного успеха, хочется авторитетной этикетки, убедительного ярлыка. Не мы первые начали высмеивать аббревиатуры. Ещё во времена былинные звучали со сцены Дворца съездов острые куплеты: «Марки есть сельхозмашин КХУ, КХ-1. Там такие марки есть, что неприлично вслух прочесть!» После концерта производителям полезной техники пришлось искать более благозвучные названия... А МУДОДы, боюсь, снова устоят под ветрами преобразований. И буква «Ы», надеюсь, никуда не исчезнет. Так что не время нашим ГБОУ СОШ переучиваться по части алфавитов. Фамилия моя будет писаться по-прежнему: Захар ГУСТОМЫСЛОВ

Теги: фельетон

Фото: Игорь НОСОВ

16 марта скончался писатель Виктор Славкин. Виктор Иосифович был постоянным автором 16-й полосы "ЛГ", дважды становился лауреатом премии «Золотой телёнок»: в 1975 году, за рассказ «Крик души» (№ 28) и в 1980-м за рассказ «Удивительный выпуск» (№ 48). Он автор нескольких книг, где в основном публиковал свои драматургические произведения. А юмористические рассказы остались на страницах газетной и журнальной периодики, в коллективных сборниках. Предлагаем читателям один из них. Он написан в характерной для В. Славкина абсурдистской манере, где реальность переплетается с фантасмагорией, создавая тем самым новый гротесковый мир.

Я очень не люблю, когда свистят в комнате. Но стоит нам усесться за чертёжные доски, как мой сосед справа начинает насвистывать. Это помогает ему работать, а я не знаю, что мне делать от злости. Я начинаю постукивать карандашом по столу. Тогда сосед слева, который не переносит стука, начинает шуршать бумагой. Этого не терпит наша секретарша. Она встаёт со своего места, идёт к окну, вынимает расчёску и скребёт ею по стеклу. От скрежета шевелятся волосы на голове у бухгалтера. Чтобы как-то успокоить себя и досадить другим, он поёт песни из репертуара Робертино Лоретти. Его пение - удар по тонкому музыкальному слуху главного инженера. Тот вынимает из коробки майского жука и начинает им жужжать. Тогда старший чертёжник подражает голосу коровы. Это очень действует на нервы самому тихому человеку – нашему начальнику. Начальник подходит к куску рельса, который висит в углу комнаты, и бьёт в него бронзовым чернильным прибором. Так мы работаем до обеда.

После обеда мой сосед справа начинает свистеть громче. Я сильнее стучу карандашом. Сосед слева что есть силы шуршит бумагой. Секретарша тщательно скребёт расчёской по стеклу. Бухгалтер начинает петь песни из репертуара Имы Сумак. Главный инженер вынимает из коробки ещё двух жуков. Старший чертёжник орёт, как корова перед отёлом. Начальник, раздевшись до пояса, с размаху бьёт в рельс. В пять часов к этим звукам прибавляется звонок, и всё стихает. Мы уходим домой. Отдыхать.

Однажды к нам в отдел назначили нового сотрудника. Утро началось как обычно. Сосед засвистел. Я застучал. Секретарша заскребла. Бухгалтер запел. Главный инженер зажужжал. Старший чертёжник замычал. Начальник забил. А новенький молчит. Мы сильнее. Молчит. Мы подумали: может быть, мы просто не слышим. Мой сосед перестал свистеть, прислушался. Тогда я бросил стучать. Другой сосед, в свою очередь, кончил шуршать. За ним прекратили скрести, петь, жужжать, мычать и бить все остальные. В нашем отделе сразу стало тихо. Теперь нам не оставалось ничего больше, как работать. И вдруг оказалось, что это утомляет ещё сильнее, чем шум в комнате. К пяти часам я буквально валился с ног. Прошли день, два, три...

Так больше продержаться не могло. И к концу недели нового сотрудника уволили. За разложение трудовой дисциплины.

Теги: Виктор Славкин , юмористическая проза

Господин Барак Обама!

Обращаюсь лично к вам.

Не разыгрывайте драму,

Вам она не по зубам.

И актёр вы не от Бога!

В первом акте был курьёз,

Где от первого же слога

Рассмешили всех до слёз!

И эмоции не к месту,

И улыбка невпопад,

А от санкций, как известно,

И у вас начнётся спад!

Не беснуйтесь в истерии,

Как Адольф в былых годах,

Не грозите вы России

И народу в городах!

Не пытайтесь нос засунуть

В наши русские дела,

На людскую память плюнуть,

Что к Победе привела!

И хоть мы не будем мешкать -

Где Россия, там и Крым, –

Победим без всякой спешки

И крымчан не предадим!

Татьяна КУТАШЁВА

Теги: сатира , поэзия

Новый сборник "Невский смех" (СПб.: ИППЛ «Родные просторы», 2013) имеет подзаголовок «Сатира и юмор писателей Петербурга». Вынесенные на обложку эти слова являются хорошим пиаром - литераторы с берегов Невы зарекомендовали себя мастерами во всех литературных жанрах, в том числе и в сатире.

Классические имена напоминать здесь излишне. Что касается современников, то чаще всего на 16-й полосе «ЛГ» встречались авторы, если так можно выразиться, кучкующиеся вокруг журнала, простите за каламбур, «Вокруг смеха». В новом сборнике читатели познакомятся с творчеством членов юмористического клуба «Музы и конфузы», существующего при редакции питерского журнала «Невский альманах». Их произведениям присущи интеллигентность и сдержанность. Они не грешат скабрёзными шутками ниже пояса и неистребимой туповатостью, присущей телевизионной дешёвке. Уже за одно это – спасибо.

В трёх разделах книги (поэзия, проза, пародии) представлены произведения 12 авторов (ну, прямо филиал «Клуба 12 стульев»). Фамилия составителя скромно не указана, но с большой долей вероятности можно предположить, что таковым является суперэнергичный главный редактор «Невского альманаха» Владимир Скворцов, которому вчера, 25 марта, стукнуло 60. С чем его категорически поздравляем.

Теги: сборник «Невский смех»

Выставка экслибриса "Великая русская книжность" приурочена к 450-летию выхода в свет первой русской печатной книги «Апостол» Ивана Фёдорова.

Рассказывает директор Музея экслибриса и миниатюрной книги Людмила ШУСТРОВА :

Один из самых ранних экслибрисов, посвящённых первопечатнику и представленных у нас, датируется 1902 годом. Неизвестный художник воспроизвёл на нём медаль с изображением Ивана Фёдорова, выпущенную в 1883 году, к 300-летию смерти первопечатника. Раскрытая книга, наличник окна в русском стиле с надписью: «шкафъ/ полка/ №[?]». Под наличником надпись: «Изъ книгохранилища А.А. Сидорова». Владельцем этого оригинального книжного знака был полный тёзка всем известного выдающегося учёного, искусствоведа, коллекционера, профессора Алексея Алексеевича Сидорова. Этот А.А. Сидоров (1864- ?) был киевским цензором, председателем Московского комитета по делам печати, сотрудником различных периодических изданий, членом нескольких учёных обществ. Библиотека цензора состояла из более 3000 книг по истории, литературе, беллетристике и польскому вопросу.

Второй, не менее примечательный, экслибрис Н.П. Дмитревского (1890–1938), выполненный в Вологде в 1925 году, – «Из книг В.Я. Адарюкова». В его композицию художник поместил фрагмент памятника первопечатнику в Москве. Выдающийся учёный, библиофил и коллекционер Владимир Яковлевич Адарюков (1863–1932) оставил значительный след в отечественной культуре, в том числе и в экслибрисном движении своего времени, как автор книг, вошедших в число основополагающих для науки о книжных знаках.

Ещё один знак 1925 года, из представленных на выставке, сделан художником А.Д. Силиным (1883–1942) – «Из книг Н.П. Проскурнина». Николай Павлович Проскурнин (1888–1966) был примечательной личностью в области русского книгопечатания. В первые послереволюционные годы он организовал в своём родном городе Ростове-на-Дону полиграфическую школу. Проскурнин одновременно работал техническим руководителем типографии Южно-Донского союза кредитных обществ. На складе лежал своевременно полностью не реализованный тираж календаря на 1919 год. Поскольку оборотная сторона листов календаря была пустая, Проскурнин решил напечатать на них свою книжку «Изобретение книгопечатания и начало его в России». Так появилась единственная в своём роде и очень редкая книжка, поскольку «тираж» её был минимальный.

На выставке представлен 161 книжный знак 92 художников из 36 городов РФ и стран Белоруссии, Украины, Казахстана, Литвы, Германии, Израиля, Греции, США.

Большинство знаков – это портретные экслибрисы. Изображение Ивана Фёдорова не сохранилось или его не было совсем, что дало художникам право творчески подходить к нему. Это наблюдается в работах художников Е.Н. Голяховского, В.А. Дубинского, Г.А. Еремеева, В.С. Житникова, Б.Л. Ингоря, Н.С. Карасёва, Е.И. Кузнецовой, В.В. Покатова.

Значительно число знаков, в композицию которых входит известный памятник Ивану Фёдорову скульптора С.М. Волнухина (1909 г.). Они выполнены художниками Г.Л. Ратнером, Б.А. Малининым, А.И. Калашниковым, В.В. Кортовичем, Р.В. Копыловым, Ю.И. Космыниным, В.А. Зверевым, А.С. Черновым, А.И. Юпатовым и др. Но есть изображение другого памятника первопечатнику, поставленного во Львове скульпторами В. Борисенко и В. Подольским в 1977 году. Его взяли за основу знака художники Б.А. Малинин, Б.Н. Романов, В.И. Хворост.

В экслибрисах художников Н.М. Бондаренко, Н.Я. Великанова, Н.В. Ильина, Л.А. Иванова, О.И. Криворучко, А.С. Мистецкого и др. воспроизводится печатный станок Ивана Фёдорова или его типографские знаки, смысл которых до конца остался неразгаданным.

В малой форме книжной графики удивительно отражается многогранное творчество Ивана Фёдорова, посвятившего свою жизнь великой цели: «Семена духовные по вселенной рассеивать и всем по чину раздавать духовную эту пищу».

Теги: книга , издательство